Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ II

Глава 10

Мы вошли в комнату, и у меня сразу возникло то самое ощущение — «помещение под задачу».

Не кабинет, не подсобка, не кладовая, куда со временем натаскивают лишнее. Здесь ничего не накапливалось. Нечему было накапливаться. Комната существовала ради одного-единственного предмета.

Ради сейфа.

Я прошёл пару шагов, огляделся и поймал себя на том, что меня задела не величина железной махины и даже не общая стерильность пространства, а место, где он стоял. Сейф стоял у дальней стены, а не по центру комнаты. Почему-то это выглядело как решение, у которого обязательно есть причина. Не «так удобнее», а именно «так безопаснее».

Я повернулся к Дмитрию.

— Дмитрий, а вы не в курсе, по какой причине сейф установили у стены, а не по центру?

Он задумался буквально на секунду — не как человек, которого поймали на неудобном вопросе, а как тот, кто вспоминает инженерное объяснение, — и начал говорить спокойно, без попытки упростить.

— Потому что под этим местом проходит несущая стена здания, — сказал он и указал на участок стены за сейфом. — Причём не обычная. Старая имперская постройка. Здание изначально рассчитывали на высоту в десять — пятнадцать этажей.

Он сделал короткую паузу, давая мне связать это с тем, что я вижу.

— Потом от проекта отказались, и в итоге построили всего четыре этажа. Но несущий контур остался прежним. Здесь толщина несущего массива — порядка полутора метров. Это не «стенка», это основа конструкции. Она перекрывает зону под сейфом полностью и ещё с запасом по длине.

Он провёл ладонью вдоль стены, показывая примерно, где проходит несущая стена, и я невольно отметил: сейф стоит не «у стенки», а будто привязан к самому жёсткому месту здания.

— Если смотреть по факту, видимая внутренняя стена здесь стандартная, свои двадцать — тридцать сантиметров, — продолжил Дмитрий. — А дальше идёт несущий массив, рассчитанный под высотную нагрузку. Поэтому под сейфом нет «слабого места» в перекрытии. И сам сейф, — он кивнул на железную махину, — глубиной порядка восьмидесяти сантиметров. То есть даже если гипотетически кто-то попытается работать снизу, выломать пол и попытаться его уронить, он упрётся в несущую конструкцию. Там просто нечего ломать быстро. Это не пустота.

Я кивнул. Когда иногда пытаются не «вскрыть», а просто забрать целиком, такое решение выглядело единственно правильным.

Я отметил ещё одну деталь: недалеко от входа в эту комнату была соседняя дверь. Слишком близко и слишком удобно, чтобы быть случайной.

Вероятнее всего — комната охраны. Теперь это понятно. Если кто-то и прорвётся снизу и захочет утащить груз целиком, то от комнаты охраны до охраняемого объекта тридцать секунд.

Почему охрана из комнаты не присутствует тут сейчас — вопрос отдельный.

Я даже не успел его задать, как в помещение вошли трое, почти строем.

С первого взгляда было понятно, кто из них кто.

Первый — самый крупный, плотный, из тех, кто не делает вид, что он начальник охраны, а просто им является. Костюм «тройка», в ухе наушник, взгляд быстрый, оценивающий. Стоит так, будто привык держать точку, людей и помещение.

Второй — самый худощавый, аккуратный, в более дорогом костюме и с той сухой собранностью, которая бывает у людей, отвечающих за порядок и чужие деньги. Белая рубашка, жилетка, чёрные брюки, лакированные туфли. Администратор. И перчатки на руках — сразу бросились в глаза, но я пока просто отметил это как факт.

Третий — официант. Белая рубашка, чёрный фартук с названием ресторана, чёрные брюки, туфли. Волосы зализаны, лицо с лёгкой ехидцей — как будто он по привычке держит «маску» для работы в зале. Такое выражение не обязательно про наглость или вину. В некоторых местах персонал подрабатывает не только обслуживанием столов: бывает консумация — когда платят за присутствие, разговор, компанию. В прошлом мире я с этим сталкивался, здесь это тоже могло быть. Но сейчас это было вообще неважно.

Важно было другое: лица и тела.

Страх и паника читались слишком чисто. Либо они отличные актёры, либо действительно понимают, что сейчас им может прилететь так, что потом не отмоются. И по тому, как они держались, я склонялся ко второму. И с девяносто процентной уверенностью я могу сказать — никто из них не причастен к краже.

На этом фоне Женёк выглядел максимально спокойно. Без суеты, без попыток занять «правильную» позицию, без лишних движений. Просто стоял рядом и молчал, как человек, который привык к моей работе и не мешает, пока я собираю картину.

Ксюша, наоборот, не выключалась ни на секунду. Я видел, как она постоянно, почти незаметно, косится на Соню. Без слов, без сцены — одним взглядом. Холодным, ровным, выученным.

Соня от этого только сильнее напрягалась. А когда в комнате стало больше людей, её нервозность стала заметнее: пальцы постоянно теребили папку, которую она держала в руках. Она пыталась держать лицо, но тело выдавало — её давит сама плотность ситуации.

Я выдохнул и сказал Дмитрию ровно:

— Ну что стоим? Открывайте сейф.

Дмитрий уточнил:

— Вы не хотите задать им пару вопросов?

— Потом. Давайте сначала посмотрим, что там со шкатулкой. Я надеюсь, её руками никто не трогал?

— Только крышку, — прозвучал ответ.

Я опустил взгляд на перчатки администратора и остановился. Я повернулся к нему.

— Вы трогали шкатулку?

— Да, господин. Именно я трогал.

— Вы были в перчатках?

— Да.

— Хух… — выдохнул я.

Иногда мой дар цеплял след даже через ткань, если эмоции у человека были слишком сильные. Но чтобы отпечаток был чистым и пригодным для чтения, лучше всего, конечно, когда предмет берут голой рукой. Поэтому я всё равно держал в голове простую надежду: если вор касался шкатулки, то делал это без перчаток.

Хотя в это я верил слабо.

Начинать всё равно стоило с дара. Потому что на камерах, скорее всего, мы не найдём ничего. Если бы на камерах было хоть что-то, меня бы сюда не звали. Значит, сначала — предмет, след, эмоции. А уже потом — видео, маршруты, доступы.

Пока трое готовились к процедуре открытия, я продолжил расспрашивать Дмитрия, как именно защищена комната.

— Дмитрий, пока сейф не открыт… вариант, что будут ломать или резать стену, рассматривали? Понятно, что снизу к нему не подобраться, а сзади?

— Рассматривали, — спокойно ответил он. — Поэтому стенка укреплена железным листом. Два сантиметра. И, как вы понимаете, даже если кто-то начнёт резать или пробиваться через такой слой металлобетона, мы обязательно заметим. Охранная система сработает. И шума будет немало. К тому же вы сейчас сами убедитесь, что в сейфе нет дырок.

Я кивнул и сразу задал следующий вопрос, уже про доступ.

— Этой комнатой, кроме княжеского рода Змеевских, ещё кто-то пользуется?

Дмитрий замедлился. Ненадолго, но достаточно, чтобы было понятно: это уже ближе к конфиденциальному.

— Вам нужны именно те, кто пользуется, или достаточно того, что это не личный сейф князя?

— Достаточно того, что это не личный сейф князя.

— Тогда да. Этой комнатой пользуются ещё и другие, кроме князя.

— Отлично, — сказал я и, не меняя тона, уточнил последнее. — Какая вообще толщина у стен в комнате?

— Около двадцати пяти. А это вам зачем?

— На всякий случай.

Дмитрий кивнул, как человек, который привык, что детективы задают странные вопросы и потом из этих странностей собирают картину.

И уже после этого он повернулся к нам и сказал официально, чтобы не было ни лишних взглядов, ни лишних вопросов, ни лишних поводов.

— Господа, прошу вас отвернуться. Всё-таки это конфиденциальная информация.

— Да-да, конечно, — ответил я и повернулся вместе со всеми.

Мы отвернулись.

Охранник, администратор и официант подошли к сейфу. Я услышал шорох ткани, сухой щелчок механизма, короткие движения — без суеты.

Демид вышел из VIP-комнаты так.

Ни спешки, ни оглядок, ни лишних пауз. В ресторане такие движения не привлекали внимания: люди постоянно вставали, возвращались, уходили в коридоры, кто-то искал персонал, кто-то — тишину. Чем плотнее поток, тем проще в нём исчезать.

У него было запланировано своё дело. И оно оставалось запланированным, просто день потребовал поправки. Не из-за случайности и не потому, что «не срослось», а потому что появилась возможность, которую он не собирался упускать.

Крайонов. Маг иллюзий.

Демид сменил вектор своих планов заранее, без суеты, ещё за несколько дней, как только узнал, что Крайонову назначена встреча в канцелярии. Не потому что планы рухнули — потому что планы стали удобнее. Артефакт должен был оказаться у него, и он собирался сделать так, чтобы ни один из людей, участвующих в цепочке, не понимал, в чьих руках он окажется в конце. Это было важнее самой передачи. Артефакт — да, ценность. Но ещё ценнее была тишина вокруг него.

Идеальное место для такой схемы — людное.

Камеры, охрана, персонал, бесконечные лица. Если пропадёт человек — подозреваемых будет слишком много. Если начнут копать — утонут в шуме. А следы растворятся в потоке, потому что поток и создавался для того, чтобы размывать любые чёткие линии.

Встреча была назначена в мужском туалете.

Он свернул в коридор, зашёл внутрь и сразу увидел того, кто его ждал.

Парень. Молодой, восемнадцать лет, не больше. Не из тех, кто выглядит опасным, и не из тех, кому объясняют лишнее. Курьер — идеальный расходник. Демид не испытывал удивления, только короткое, почти механическое сожаление: возраст здесь ничего не значил.

— Привет, — сказал он ровно. — Это тебя послали передать посылку?

— Да, — парень кивнул быстро. — Всё верно.

Он пару раз моргнул, словно проверяя в голове инструкцию, и спросил осторожно, но с явной попыткой держаться увереннее, чем получалось.

— Я так понимаю… ты тоже курьер? Мне её передавал курьер. Сказал: дальше — по цепочке.

Демид не улыбнулся. Не кивнул «по-дружески». Он просто подтвердил роль, как подтверждают пропуск на входе.

— Да-да. Всё правильно понимаешь. Давай.

Парень достал из внутреннего кармана пиджака небольшой свёрток. Аккуратный, без лишней упаковки, без бирок. Руки у него дрогнули, когда он передавал, и в этой дрожи было не столько страх, сколько растерянность.

Он сам до конца не понимал, что именно делает. И именно поэтому у него в голове не укладывалось то, что происходило.

Три курьера в одном ресторане. Одна вещь. Три передачи подряд. Это стоило денег. Это было слишком сложно для «просто доставки». И при этом — слишком чисто, чтобы быть случайностью. Парень явно хотел спросить, но сперва попробовал зайти издалека, как будто ему нужно было оправдать собственный дискомфорт.

— Странная схема, — вырвалось у него почти шёпотом. — В одном месте… несколько курьеров. Зачем так? Это же дорого. Тебе тоже много заплатили?

— Да, — сказал Демид. — Заплатили.

Он не добавил ничего. Не потому что скрывал. Потому что для курьера объяснения не существовало. Его задача — передать. Всё.

Демид принял свёрток и в тот же миг использовал магию.

С заморозкой и холодом он был знаком давно. Ещё из прошлого мира. Там не было магии, но это там тоже использовали.

Там он работал под прикрытием среди людей, которых не могли взять годами. Не из-за хитрости, а из-за отсутствия тел. Конкуренты пропадали полностью. Ни биоматерии, ни ям, ни крови. Холод.

Метод был прямолинеен, и именно поэтому безупречен. Тело доводят до состояния абсолютной хрупкости, когда плоть и кость становятся ломкими, как стекло. Затем разбивают. Осколки замораживают снова — глубже, жёстче, до того предела, где остаточная вязкость исчезает окончательно. И снова разбивают. Повторяют, пока от человека не остаётся ничего, кроме мелкой ледяной пыли и воды, которая уходит туда, куда уходит любая вода.

В этом мире всё было ещё проще. Его дар не требовал «постепенно» и «слоями». Он пронзал холодом сразу, целиком, без шансов на сопротивление.

Парень застыл, не успев сделать даже лишнего вдоха. Ледяная фигура на секунду осталась стоять — как скульптура в чужом свете, — и Демид увидел в этом ещё одну причину, почему место выбрано именно так. Туалет. Кафель. Сливы. Комната, которую можно мыть. Комната, где вода — норма.

Он просто уронил его на кафель.

Фигура ударилась и рассыпалась в мелкую крошку. Лёд разлетелся низко, без крупных осколков, как будто тело было пустым внутри. Остатки начали таять почти сразу — не быстро, но достаточно, чтобы через некоторое время здесь осталась только вода, которую легко объяснить уборкой.

Так как тело состоит на 70 % из воды, и заморозка настолько глубокая и шоковая, то в остатках не прослеживалось ни дополнительного цвета ни запаха. Проверено было ни один раз.

Цена пришла мгновенно. Короткая слабость, лёгкое головокружение, как провал на полшага. Демид не позволил себе задержаться на этом. Откат был ожидаемым. Он умел его пережидать. Более того — он чувствовал, как внутри всё равно поднимается знакомый, маленький прирост. Как будто сила запоминала действие и становилась чуть послушнее.

Артефакт был у него.

И никто из цепочки не должен был знать, что он у него. Никто. Поэтому след закончится так, как и должен был быть закончен в таких схемах: тишиной. Чистым, без свидетелей и без хвостов.

Он вышел из туалета вовремя, чтобы не выглядеть исчезнувшим, и почти сразу ему навстречу пробежал мимо официант, запыхавшийся, с тем голосом, который держат для гостей, но который сейчас уже дрожал от внутреннего напряжения.

— Господин, будьте любезны, займите своё место. Сейчас не самое лучшее время ходить по ресторану.

— Да-да, конечно, — ответил Демид спокойно. — Сейчас так и сделаю.

Опечатывание ресторана не входило в его расчёт. Не потому что это ломало дело — дело уже было сделано. Это ломало выход. Значит, нужно было не спорить с ситуацией, а обойти её.

Идя по коридорам обратно к VIP-зоне, он принял решение быстро и без эмоций. Учитель.

Тот просил называть себя именно так. И Демид понимал почему: слово «учитель» в Империи звучало почти безобидно, а на деле означало человека, который держит узлы и проходы там, где проходов быть не должно.

Демид написал сообщение.

«У меня проблемы. Ресторан опечатан. Мне нужен проход.»

Ответ пришёл почти сразу.

«Иди к чёрному входу. Знаешь, где он?»

«Знаю.»

У тебя пять минут. Камеры будут на повторе. Я уже договорился.

Следующее сообщение — без паузы, будто Учитель действительно видел его прямо сейчас.

«Я знаю, где ты. Сейчас вернись в VIP комнату и снова оттуда выйдешь через одну минуту. Дальше не беспокойся. Это мои проблемы. Если кого то встретишь, после того как выберешься из ресторана — убей. Я разберусь.»

«Хорошо.»

Демид сделал ровно так, как ему сказали. Зайдя в VIP комнату он увидел, что там никого нет. Его это не сильно удивило. Так даже лучше.

Он не сомневался в том, что камеры действительно будут на повторе. И не сомневался, что Учитель справится с последствиями. Этот человек был старейшиной криминального мира Империи. Сейчас почему-то обосновался в Серпухове. До этого жил в Москве.

И если он сказал «я разберусь» — значит, разберётся.

Трое подошли к сейфу и занялись своим делом. Без слов, без пояснений, так, как это уже делалось раньше и как иначе здесь просто не работало. Каждый выполнил своё действие — ровно то, которое от него требовалось.

Механизм внутри отозвался.

Дверь сейфа открылась.

Я шагнул ближе.

Внутри лежала шкатулка. Из тёмного, плотного дерева, с аккуратной инкрустацией камнями по крышке и граням. Кромки и углы обиты металлом тёплого оттенка золота.

Я задержал взгляд.

Такую шкатулку можно было украсть даже пустой. И продать. И за очень хорошие деньги.

Ну что ж, надеюсь, вор оставил свои следы.