Инцидент в «Кукушке»

Глава 12

– Итак, мы были правы, – мягко сказал Хью. – Мистер «X» существует в действительности, и он перенес тело на лодку. Смотри, можно увидеть, где он перелезал через насыпь. А с другой стороны тянется ясный след до самой дороги.

Цинтия кивнула с ликующим видом. Трава по обе стороны дамбы была примята, как если бы кто-то прошел, волоча за собой тяжелый груз. От склона, обращенного к суше, тянулась полоса отчуждения, густо заросшая лопухами и чертополохом. На протяжении пятисот ярдов сорняки были примяты и раздвинуты в стороны, образуя узкую тропинку. Все было настолько очевидно, что слов не требовалось.

– Только подумай, дорогой, мы могли бы пропустить это место, если бы ты еще раз не взглянул на карту! – Цинтия вернулась к берегу и осмотрела V-образные отметины на высохшем иле. – Но почему две отметины, ведь лодка была одна, верно?

– Одна и та же лодка причаливала дважды. Отметины, на мой взгляд, абсолютно одинаковые.

Цинтия перевела взгляд на полосу спекшегося ила между отметинами и дамбой.

– Следов не видно, – заметила она.

– Да, ему повезло с погодой, и он отлично рассчитал время отплытия. Ничего, мы и так добились кое-каких результатов. Давай проследим его путь до дороги – может быть, сумеем найти место, где стояла его машина.

Чувствуя, что долгожданный перелом наконец наступил и теория совпала с фактами, они углубились в поле, заросшее бурьяном, и проследили путь «X» до деревьев. За деревьями начинались купы мелких кустарников, а за кустарниками открылась полоска белой меловой дороги. На этом участке не было ни живой изгороди, ни забора. Хью и Цинтия почти сразу же обнаружили то, что искали: две полосы примятой травы на краю лужайки, где стоял автомобиль. У выезда на дорогу, на усыпанной листьями сухой земле, виднелись нечеткие следы шин.

– Все сходится, – сказал Хью. – Какие же мы оба болваны – забыли захватить с собой фотоаппарат!

– Тогда мы бросили бы слишком дерзкий вызов провидению, милый.

– Однако провидение разрешило нам взять рулетку! Ну ладно, завтра найдем кого-нибудь, кто сделает качественные фотографии, – он удовлетворенно взглянул на следы шин. – Очаровательная картина, не правда ли?

– Я все же не могу понять, почему он был так уверен в себе, – задумчиво сказала Цинтия. – Согласна, он тщательно подобрал место и рассчитал время, но он не позаботился о том, чтобы замаскировать следы.

– Думаю, он был уверен, что его план сработает и никто не будет проводить расследование. Кроме того, не забывай: для нас он все еще «X», абстрактная личность без имени и внешних примет.

В последний раз оглядев лужайку, они вернулись к заливу. Хью достал сигареты; они с Цинтией уселись на вершине насыпи, покуривая и разглядывая отметины, оставленные лодкой.

– Если бы они могли говорить! – вздохнула Цинтия.

– В сущности, они о многом говорят.

– Тогда тебе придется стать переводчиком. Я не понимаю этого языка.

Хью улыбнулся.

– По правде сказать, я и сам не все понимаю, но картина довольно интересная… Видишь эту полоску высохшей пены?

– Это наивысшая отметка прилива?

– Верно. Теперь смотри – на нашей стороне ил совершенно высох – он твердый, как кость. По другую сторону от полоски пены он немного влажный. Следовательно, полоска оставлена самым высоким приливом на прошлой неделе… Чему ты улыбаешься?

– Я вспомнила, милый, как ты однажды сказал, что мы не должны упоминать в наших триллерах о приливах, отливах и прочей чепухе, потому что это ужасно утомляет читателей. Вот как оно обернулось! Извини, продолжай дальше.

– Хорошо, теперь посмотрим на отметины, оставленные лодкой. Они короткие, глубоко врезаны и расположены близко к полоске пены. Это означает, что лодку вообще не вытаскивали на берег: она оставалась на плаву. Но она могла пристать туда лишь в один из дней наивысшего прилива. Ты следишь за моей мыслью?

– Стараюсь, – пробормотала Цинтия.

– Но это еще не все, – возбуждение Хью росло по мере того, как прояснялись новые детали. – Помнишь, перед тем как мы отчалили от пристани, я смотрел таблицы приливов у Фрэнка? Так вот: на прошлой неделе было три дня, когда приливы достигали максимальной отметки – среда, четверг и пятница. На самом деле кульминация наступила в четверг; в среду и пятницу максимальные отметки приливов располагались на один-два дюйма ниже. Но во вторник и в субботу отметки располагались гораздо ниже – на шесть или семь дюймов. Если бы «X» причалил здесь во вторник или в субботу, то следы от лодки остались бы в четырех-пяти футах ниже по отмели – падение уровня воды на один дюйм означает отступление линии прилива на отмели примерно на один фут.

Цинтия кивнула:

– Я внимательно слушаю.

– Значит, нас интересуют среда, четверг и пятница – естественно, не дневные, а ночные приливы, поскольку очевидно, что «X» действовал в ночное время. Ночные приливы как нельзя лучше подходили для его цели – самая высокая вода в среду была около часу ночи. Теперь следующее соображение. Эти две отметины не могли быть оставлены за одну ночь – уровень воды меняется очень быстро, и если бы лодка причаливала дважды, то отметины оказались бы на значительном расстоянии друг от друга. Итак, лодка причаливала дважды, причем в разные дни. Однако мы абсолютно уверены, что «X» убил девушку в четверг ночью. Трудно поверить, что за оставшиеся четыре или пять часов темноты он успел достать лодку и приплыть сюда. Мой вывод таков: одна из этих отметин оставлена в ночь со среды на четверг, а другая – в ночь с пятницы на субботу.

Цинтия восхищенно взглянула на него.

– Ты просто великолепен, дорогой! Но зачем ему понадобилось причаливать здесь в ночь со среды на четверг? Ведь в то время девушка еще была жива.

– Верно. Он готовил почву для дальнейших действий… Давай-ка запишем то, что нам известно о его передвижениях, и попробуем в них разобраться.

Хью вытащил из кармана клочок бумаги и написал:

Ср., ночь. «X» приплывает на лодке в Мэвлинг-Крик. Четв., ночь. «X» убивает девушку.

Пятн. 2 часа дня. «X» нападает на отца в солончаках. Пятн., ночь. «X» снова приплывает на лодке в Мэвлинг-Крик.

Несколько мгновений они изучали короткую сводку, а затем Хью указал на третий пункт.

– Если «X» хотел остаться незамеченным, то он дожидался темноты на солончаках после нападения на отца. Сейчас темнеет гораздо позже десяти; следовательно, он причалил здесь не раньше, чем через полтора-два часа. Он не смог бы управиться так быстро, если бы не спрятал лодку на солончаках.

– Спрятал?

– Вот именно. Он мог загнать ее в одну из боковых проток, и готов поспорить, он так и поступил, – лицо Хью прояснилось. – Ага, начинаю понимать. Составляя план, он учитывал, что должен попасть на солончаки в пятницу утром, и знал, что ему придется приплыть на лодке, чтобы она была ночью у него под рукой. Но он знал также, что в ночь с четверга на пятницу он будет занят убийством, поэтому лодка должна стоять в таком месте, где до нее будет легко добраться. Он приплыл сюда в ночь со среды на четверг и оставил лодку в полной готовности. Как тебе нравится моя догадка?

Цинтия кивнула.

– В этом есть смысл.

– Хорошо, теперь давай начнем сначала. В ночь со среды на четверг «X» принялся за осуществление своего плана, приплыв на лодке в Мэвлинг-Крик. Затем он скрылся. Мы не знаем, каким образом, но, судя по следам шин на лужайке, машина выезжала оттуда не один раз. Выходит, машина была заранее спрятана в кустах, и он уехал на ней. Днем в четверг он отсыпался, наверстывая упущенное, а ночью убил девушку.

– Как ты думаешь, где произошло убийство? Раньше мы об этом не говорили.

– Здесь мы опять вступаем в область догадок, но, думаю, он отвез ее за город и задушил в машине. Затем нужно было где-то спрятать труп до пятницы – мы уже пришли к выводу, что в ночь с четверга на пятницу у него не было времени отвезти тело на солончаки.

– Но тогда мы еще не знали, что он заранее спрятал лодку в Мэвлинг-Крик, – заметила Цинтия.

– Ты права, – Хью нахмурился. – Но если он перевез тело в ночь с четверга на пятницу, то как, скажи на милость, объяснить его визит в ночь с пятницы на субботу? Это бессмысленно: ему уже нечего было делать здесь. Нет, я совершенно уверен, что он перевозил тело в ночь с пятницы на субботу.

– Где же он прятал тело целые сутки?

– По-моему, это достаточно очевидно: он прятал его в автомобиле.

– Но это же очень опасно!

– Наоборот, вполне безопасно – он мог положить труп между сиденьями и прикрыть его ковриком. Если машина стояла в кустах и с запертыми дверцами, то он практически ничем не рисковал. Ладно, давай посмотрим, как будет выглядеть наша схема с учетом последних предположений.

Он добавил несколько новых пунктов. Теперь расписание выглядело так:

« Вторн. – „X“ приезжает в окрестности Мэвлинг-Крик и прячет автомобиль в кустах.

Ср. – «X» отправляется на «базу», где находится его лодка.

Ср., ночь. – «X» приплывает на лодке в залив Мэвлинг и оставляет ее там.

– «X» уезжает из Мэвлинг-Крик на автомобиле; возможно, едет в Лондон.

Четв., ночь. – «X» убивает девушку.

– «X» привозит тело к Мэвлинг-Крик и оставляет его в автомобиле.

– «X» садится в лодку и плывет на солончаки. Пятн., 2 часа дня. – «X» нападает на отца в солончаках. Пятн., ночь. – «X» плывет на лодке в Мэвлинг-Крик и забирает тело.

– «X» отвозит тело на солончаки вместе со шляпой и т.д., а затем возвращается по реке на свою «базу».

Цинтия улыбнулась.

– Замечательная вещь – живое воображение!

Хью с некоторой гордостью смотрел на свою схему.

– По крайней мере, она логична, она отражает то, что могло случиться и учитывает все известные нам факты, – сказал он. – Переправив тело, «X» вернулся сюда в свободное время, вероятнее всего, в субботу, и отогнал машину в гараж. Отличный план, черт его возьми!

– У меня есть замечание, – вставила Цинтия. – Если «X» действительно сделал все так, как мы думаем, то он должен свободно располагать своим временем. Вся операция от начала до конца длилась почти пять суток.

– Не исключено, что он брал отпуск по состоянию здоровья, – мрачно проворчал Хью.

– Что у тебя за юмор! Ну хорошо, что нам делать дальше?

Хью взглянул на уровень воды.

– Что касается нас, то нам нужно как можно скорее убираться отсюда, пока не наступил отлив. Потом попробуем отыскать место, где «X» держал свою лодку.

Отталкиваясь веслом, он вывел лодку на стрежень.

– Откуда он мог приплыть, как ты думаешь? – спросила Цинтия.

– Практически отовсюду, в том-то и беда. Но я не исключаю возможности, что лодка была заблаговременно спрятана на солончаках, и «X» пришел туда в среду, после наступления темноты.

– Ты говоришь не очень уверенно.

– Да, я не верю, что «X» мог околачиваться на солончаках без крайней необходимости. У него было достаточно мест, где он мог держать лодку под рукой.

– Где, например?

– Большая часть местных лодок пришвартована на пристани – это самое удобное место. Он мог отплыть оттуда в ночь со среды на четверг.

Цинтия с сомнением покачала головой.

– Не слишком ли рискованный шаг для местного жителя – забрать лодку почти на пять суток? Разве он не подумал о том, что кто-то может заметить отсутствие лодки?

– Я, например, наверняка чувствовал бы себя неуютно, даже зная о том, что в преступлении обвинят другого человека. Мы поговорим с Фрэнком – он знает, как обстоят дела на пристани. Кстати, вот еще один вариант: «X» вошел в устье реки на яхте и использовал ее в качестве базы для своих лодочных экскурсий. Если он хорошо знаком с таблицей приливов, такой трюк был ему вполне под силу.

– Мне этот вариант кажется наиболее правдоподобным.

– Мне тоже. Я не могу отделаться от мысли, что человек, швартующий лодку на пристани, десять раз подумал бы, прежде чем идти на такой риск. С другой стороны, человек, приехавший на собственной яхте на несколько дней, мог действовать гораздо увереннее.

– Мы рассмотрели все возможности, не так ли? Хью криво улыбнулся.

– Я бы сказал так: наиболее вероятные возможности. Он мог привезти лодку посуху, на крыше автомобиля.

– О Боже!

На некоторое время разговор прервался, и Хью сосредоточился на гребле. Около полудня, когда они поравнялись с пристанью, вода из канала почти полностью ушла. Втащив лодку вверх по илистому склону, они увидели Фрэнка, стоявшего в дверях своей мастерской.

– Все-таки не застряли? – проворчал он. Годы опыта подсказывали ему, что многие люди, даже те, что считают себя экспертами по водным путешествиям, часто садятся на мель при отливе.

– Послушай, Фрэнк, нам требуется твоя помощь, – сказал Хью. – Ты не знаешь, брал ли кто-нибудь на прошлой неделе лодку с пристани на три-четыре дня – скажем, со среды до субботы?

Фрэнк искоса, с лукавинкой посмотрел на него.

– Нет, не знаю, – ответил он и обвел взглядом пристань, словно желая немедленно обнаружить пропавшчю лодку. – В середине недели люди обычно берут лодки на часок-другой, не больше.

– Потому-то я и думал, что если бы лодку взяли на несколько дней, то ты обязательно вспомнил бы об этом. Мы считаем, что в ночь со среды на четверг одна из лодок вошла вместе с приливом в Мэвлинг-Крик и осталась там.

– В среду? – Фрэнк покачал головой. – Откуда угодно, только не с этой пристани. Я возился здесь всю ночь: помогал вывести «Флавию».

– «Флавию»? – Хью изумленно взглянул на причал, где на протяжении многих лет стояла яхта Бриггса, и увидел, что он пуст. – Боже милосердный, ты хочешь сказать, что она наконец снялась с якоря?

Фрэнк ухмыльнулся.

– Отправилась в Рэй, не более того. В любом случае, Хью, это ответ на твой вопрос. В ту ночь на пристани не было никого, кроме обоих буйков и меня.

– Ночь была темная?

– Да, довольно облачная, но я бы услышал, если бы лодка отплыла от пристани.

– А ты услышал бы лодку, идущую от устья вверх по реке вместе с приливом?

– А, теперь понимаю. Ну что ж… нет; наверное, нет, – он с любопытством взглянул на Хью. – Скажем так: нет, если пассажир не работал веслами.

– Спасибо, Фрэнк. Извини за некоторую таинственность – я обо всем тебе расскажу, когда сам узнаю побольше. До встречи.

Они вернулись к машине.

– Знаешь, дорогая, – сказал Хью, усевшись за руль, – чем больше я думаю об этом, тем сильнее убеждаюсь, что «X» приплыл со стоянки, расположенной ниже по течению. Как насчет того, чтобы совершить небольшую прогулку вниз по реке сегодня ночью?

– Ночью? Разве ты не устал? Он рассмеялся.

– Время, прилив и все остальное… На «Малышке» нам будет полегче: по крайней мере грести не требуется. Если мы будем ждать до утра, то потеряем целый день.

– Куда ты собираешься плыть?

– Только в Рэй. Это якорная стоянка в устье Бродуотера, чудный уголок.

– Думаешь, «X» мог устроить там свою базу?

– Если он не пользовался Стиплфордской пристанью, то остается Рэй. В других местах возле устья поставить яхту на длительную стоянку почти невозможно. В это время года в Рэе всегда стоит несколько яхт – не исключено, что мы получим от их владельцев ценную информацию.

Цинтия кивнула.

– Хорошо, милый: куда ты, туда и я.

– Днем для нас тоже дело найдется – надо съездить в Элфордбэри и проверить утверждение подруги Хелен Фэрли насчет плавучей гостиницы. Пойдем выпьем чего-нибудь: у меня в горле пересохло.

Они перекусили и отдохнули в зеленом дворике перед любимым кабачком Хью. После этого их настроение поднялось, они снова сели в автомобиль и направились в сторону побережья.

Элфордбэри был конечной станцией узкоколейки – скучным и невыразительным поселком на берегу моря, к северу от Бродуотерского эстуария. Люди, планировавшие железнодорожную ветку, по всей видимости, рассчитывали, что со временем это место станет процветающим курортом, а сама железная дорога начнет приносить хороший доход, особенно в летние месяцы. Если подобные надежды и впрямь существовали, то они развеялись как дым, ибо немногочисленные и вялые попытки курортной застройки ни к чему не привели, и к настоящему времени поселок мог похвастаться лишь заурядной гостиницей. Открытый ветрам со всех сторон, Элфордбэри маячил посреди мрачной болотистой равнины, словно незрелый плод на высохшем стебле. Вся жизнь в нем сосредоточилась возле небольшого залива, прилегающего с севера к устью Бродуотера. Здесь располагалась внушительная колония плавучих домов – старых и современных, чистеньких и обшарпанных яхт, барж, перестроенных спасательных шлюпок, стоявших вперемежку и приткнутых друг к другу самым причудливым образом. Сюда можно было добраться через солончаки по старым расшатанным деревянным мосткам. Цинтия и Хью прошли по этим мосткам в поисках летней стоянки «Умницы».

Они без труда обнаружили ее, и хотя Цинтия все еще сомневалась в том, что Хелен Фэрли вообще когда-либо была здесь, гостиница вполне отвечала тому описанию, которое девушка дала в разговоре с Жасмин Блейк. Это была маленькая ветхая коробка с грязными занавесками, облупившейся краской и сложной системой проржавевших труб для сбора дождевой воды. Судя по количеству детей, возившихся в грязи, она служила временным пристанищем для большой семьи. Неряшливо одетая блондинка, развешивавшая белье на телеграфных проводах, сообщила, что владельца можно найти в соседней плавучей гостинице, как две капли воды похожей на «Умницу», но именующейся «Сплетницей».

Владелец, которого звали Такером, одетый в рубашку с короткими рукавами и поношенные брюки с подтяжками, сидел на перевернутом ящике рядом со своей яхтой и курил трубку. Он оказался довольно разговорчивым человеком, и вскоре выяснилось, что Цинтия ошибалась по крайней мере в одном отношении: он хорошо помнил молодую женщину, которая к нему обращалась, и запомнил даже ее фамилию – Фэрли. Она приехала в пятницу вечером, около девяти часов, но ее поездка оказалась напрасной, так как «Умница» была уже занята на весь летний сезон благодаря рекламному объявлению, которое владелец поместил в мартовском номере местной газеты. Такер добавил также, что девушка была сильно разочарована, так как успела осмотреть «Умницу» и пришла к выводу, что это «как раз то, что ей нужно».

– Ну что ж, – сказал Хью, когда они с Цинтией пошли обратно. – По крайней мере, она приезжала сюда.

– Да, приезжала, но что за нелепый визит! «Как раз то, что мне нужно» – приходилось ли тебе слышать подобную чушь? Ты можешь себе представить двух молоденьких девушек, способных провести отпуск в такой грязной дыре?

– Может, девушка сказала так из вежливости, или же Такер переврал ее слова. Если бы девушка назвала его заведение грязной дырой, он вряд ли стал бы нам об этом рассказывать.

– Знаешь, о чем я думаю, милый? По той или иной причине она хотела подчеркнуть, что приезжала сюда, иначе она не стала бы даже разговаривать с Такером. Ей было достаточно один раз взглянуть, чтобы понять, что это место ей совершенно не подходит. К чему проделывать такой путь, чтобы взглянуть на плавучую гостиницу, разрекламированную несколько месяцев назад? Подумай об этой долгой, невыносимо скучной поездке…

– Не такой уж и скучной, дорогая!

– Достаточно скучной, чтобы почувствовать усталость, – возразила Цинтия. – Она приехала так поздно, что ей наверняка пришлось заночевать, а ведь здесь нет даже мало-мальски приличного пристанища. Я убеждена, что у нее были серьезные причины для поездки сюда, не имеющие ничего общего с летним отдыхом.

– Наверное, ты права, но что это за причины?

– Не знаю… Но если мы выясним, кто такой «X», то ответ появится сам собой. Не унывай: в любом случае мы не зря потратили время. Куда поедем теперь?

– Поедем в Кауфлит, – решил Хью. – Помнишь, Квент спрашивал, видел ли кто-нибудь в пятницу днем девушку, похожую по приметам на Хелен Фэрли? Теперь наша очередь: проверим везде, где только можно.

Поездка до Кауфлита была короткой – гораздо больше времени пришлось потратить, чтобы выяснилась ее безрезультатность. За два часа непрерывных расспросов они убедились, что никто из железнодорожных служащих не видел в ту роковую пятницу девушку, похожую на Хелен Фэрли; ее не видели также на автобусной станции, на почте, в полицейском участке – ни в одном из общественных мест. Когда они вернулись в «Лаванду» к вечернему чаю, Хью пришел к выводу, что искать следовало в другом месте.

Пока Цинтия рассказывала Труди о том, что удалось обнаружить на реке, Хью собирал спальные мешки, еду и все остальное, что могло понадобиться для ночевки ня яхте. Труди пришла в восторг от новостей, а когда узнала, что Хью и Цинтия собираются провести ночь вместе, заметно смутилась.

– Ты считаешь, это нормально? – спросила она, обращаясь к Хью.

– Господи, ну конечно же! Так же безопасно, как и в доме.

– Я не об этом… – она замялась. – Ведь вы все-таки лишь помолвлены…

Хью фыркнул.

– Труди, дорогая, поверь мне: когда мы доплывем до Рэя, у нас останется только одно желание – немного поспать.

Труди залилась краской.

– Ну, в общем, я так и думала… Она вышла на кухню.

– Не смейся, Хью, – строго сказала Цинтия. – Она желает нам только добра.

– Ну разумеется. Золотое сердце! Жаль только, немного глуповата.

В середине чаепития появился Квентин, только что приехавший из Рэмсфорда. Он навестил Эдварда и теперь выглядел заметно успокоившимся.

– Как он, бедняжка? – спросила Цинтия.

– Повеселел, конечно, – этот провал в памяти очень тревожил его. Он испытал огромное облегчение, когда узнал, что его попросту ударили по голове. Он считает, что мы движемся в верном направлении; его рассказ о том, чем он занимался перед тем, как на него напали, определенно подтверждает нашу теорию.

– Как он выглядит, Квент?

– Все еще слаб и ведет себя слишком патетично. Заметно, что он изо всех сил старается не падать духом. Говорит, что жизнь в тюрьме отличается покоем и размеренностью. Надеется, что мы будем подстригать лужайку: он не хочет, чтобы она стала похожа на некошенное поле, для него это было бы позором. Ладно, расскажите о ваших сегодняшних успехах.

Хью детально описал поездку вверх по реке и выводы, которые они с Цинтией сделали из обнаруженных фактов. Квентин повеселел.

– Это настоящий шаг вперед, Хью! Самая лучшая новость на сегодняшний день. Я согласен, нужно поскорее выяснить, куда делась лодка, но как же быть с фотографиями? Если вы собираетесь в Рэй сегодня ночью, то уже не успеете…

– Не мог бы ты заняться этим, Квент? Суотлинг мог бы поехать с тобой – он сделает все, что нужно.

Квентин поставил свою чашку на стол и кивнул.

– Хорошо, я сейчас же выясню, когда у него появится свободное время. Может быть, он согласится поехать этим вечером. До завтра, и удачи вам в Рэе.

Он быстро вышел из комнаты.

Отдохнув в коттедже еще пару часов, Хью и Цинтия снова отправились к Стиплфордской пристани. Уровень воды снова начал подниматься, и они без труда смогли добраться до «Малышки» на лодке. Когда Хью включил навигационные огни и начал заводить мотор, Цинтия ощутила, как по ее телу прошла дрожь радостного возбуждения. Отправляться в сумерках от причала на своей собственной яхте – это само по себе радостное событие, а эта поездка смахивала на настоящее приключение. Казалось, таинственный «X» становится ближе с каждой минутой.

Вскоре пристань скрылась из виду, и яхта заскользила вдоль пологих отмелей. Грохот мотора заглушал разговор на кокпите, но Хью и Цинтия настолько устали, что были даже рады этому. Хью прислонился к румпелю [2]: на такой высокой воде не было опасности налететь на мель. Небо быстро темнело, но серебристая гладь широкого пустого канала приветливо блестела впереди. В теплом неподвижном воздухе был разлит аромат цветущих лугов. Через некоторое время Цинтия задремала.

В половине одиннадцатого Хью растолкал ее и указал на белые огоньки, выраставшие прямо по курсу.

– Это Рэй, – сказал он. – Видишь линию яхт? Некоторые из них выключили все огни, но если приглядеться, можно увидеть их контуры.

Они подплыли ближе. Хью развернул «Малышку» носом к приливу и бросил якорь. Измерив грузилом глубину канала, он убедился, что стоянка безопасна, и со вздохом облегчения выключил мотор. Пока он возился внизу, Цинтия снова уснула.

Хью долго лежал без сна, прислушиваясь к шелесту волн и думая о том человеке, которого они ищут. Казалось странным знать так много о его действиях и совсем ничего – о нем самом. Помимо воли Хью начал рисовать в уме образ этого незнакомца – сильного, мрачного мужчины с тонким ртом и жесткой складкой у губ. От него исходило ощущение жестокости и одиночества. Человек, который никогда не улыбается, которого инстинктивно боишься при встрече. Очень опасный человек – одним словом, убийца. Мне не следовало рисковать, подумал Хью, вспомнив о Цинтии. Для решающей схватки лучше было взять с собой Квентина.

Он взглянул на Цинтию. Ее лицо казалось матовым пятном в темноте; обнаженная рука расслабленно лежала поверх спального мешка. Образ мистера «X» постепенно потускнел, и Хью подумал о том, как будет замечательно, когда этот кошмар кончится и они с Цинтией заживут так, как мечтали раньше… Через несколько секунд он тоже погрузился в сон.