Глава 23

Сэр Эндрю Фэрби, королевский прокурор, повесил свою черную фетровую шляпу на крючок в купе первого класса. Усевшись рядом с окном, он раскрыл свой чемоданчик с видом человека, чье время расписано по минутам.

Для высокого поста, который он занимал, Фэрби был еще довольно молод. Ему недавно исполнилось пятьдесят лет, но благодаря густым темным волосам, здоровому цвету лица и быстрым, уверенным движениям выглядел он на несколько лет моложе. Обычно, несмотря на множество дел, он держал себя в хорошей физической форме, но этим вечером усталость давала о себе знать. Прошлая неделя в парламенте прошла бурно, и впереди предстояла еще одна утомительная неделя – никакой надежды на отдых.

Слегка насупясь, он начал перелистывать бумаги, время от времени останавливаясь, чтобы сделать пометку на полях.

Дело Лэтимера беспокоило его. Фэрби был не только тщеславным политиком и ревностным стражем закона – он был также совестливым и чувствительным человеком. Несмотря на вроде бы неоспоримые улики, он так и не смог заставить себя окончательно поверить в виновность Эдварда Лэтимера. По крайней мере он не мог понять, как человек в положении Лэтимера мог пойти на такое преступление. Это не укладывалось в рамки здравого рассудка.

В то же время было бы абсурдно, подумал Фэрби, если бы он, обвинитель, с самого начала воспитал в себе предубеждение в пользу подсудимого, ибо, что ни говори, это было предубеждением. Вещественные улики выглядели весьма внушительно. Оставалось несколько слабых мест, незначительных неувязок, которые он как представитель обвинения не мог проигнорировать. Его работа заключалась в том, чтобы изложить суду факты честно и полностью, а не стремиться к обвинительному заключению любой ценой. Однако, несмотря на детали, совокупность улик представлялась ему убедительной, и он не сомневался в решении жюри присяжных.

Фэрби с трудом представлял себе, какую линию может выбрать защита. Предугадать даже в самых общих чертах действия защиты обычно очень трудно, но на этот раз у него не было никаких догадок. Помешательство явно исключалось – это подтверждало медицинское обследование. Адвокат, несомненно, произнесет сакраментальные слова об опасностях, которые таят в себе косвенные улики, но это ему не поможет – по крайней мере если у защиты нет иного пазумного объяснения установленным фактам. Ключом к делу было нападение на девушку в поезде, предопределившее мотив убийства; этот эпизод подтверждался свидетельскими показаниями. Возможно, Лэтимер будет настаивать на своей фантастической выдумке, будто девушка сама напала на него, но показания Сэйбертона опровергнут эту чепуху. И в то же время… Фэрби все еще сожалел, что не может рассматривать Лэтимера как человека, не владеющего своими эмоциями.

Он выглянул в окно и сверил свои часы со станционными. Кондуктор дал свисток, и в этот момент по платформе пробежала девушка. Через несколько секунд она, задыхаясь, открыла дверь купе. В руке у нее был чемодан. Поезд уже тронулся; Фэрби быстро поднялся, чтобы помочь ей.

– Огромное спасибо, – сказала она с благодарной улыбкой, наблюдая, как он ставит чемодан на багажную полку. – Это очень мило с вашей стороны!

Фэрби улыбнулся в ответ. Хорошенькая девушка, мельком подумал он, белая юбка с жакетом ей очень к лицу. Возвратившись на свое место, он снова склонился над чемоданчиком с бумагами. Девушка развернула вечернюю газету.

Около часа Фэрби напряженно работал, а затем отложил бумаги, устроился поудобнее и начал созерцать мирный ландшафт, неторопливо проплывавший мимо. Стоял теплый ясный вечер. В такие летние деньки понимаешь, что стоило бы обзавестись домиком в сельской местности, даже если редко можешь позволить себе провести там уикэнд. Почему же поезд едет так медленно? Фэрби взглянул на часы: поезд опаздывал уже на десять минут.

– Возмутительно! – сказал он.

Девушка подняла голову, улыбнулась и кивнула. Первое впечатление не обмануло Фэрби: она действительно была очень хорошенькой.

Окинув ее взглядом, он снова посмотрел в окно, а затем закрыл глаза и незаметно задремал. Должно быть, он проспал минут десять, ибо, открыв глаза, обнаружил, что поезд только что миновал узловую станцию. Осталось еще четыре остановки, подумал он. Жена встретит его на машине, а потом они выпьют по бокалу шерри на лужайке и плотно поужинают. Фэрби заранее предвкушал приятный вечер.

Когда поезд миновал узловую станцию, девушка подхватила свою сумочку и выскользнула из купе, оставив после себя легкий аромат дорогих духов. Фэрби продолжал смотреть в окно. Они приближались к одноколейке, и поезд замедлил ход, почти остановившись. Фэрби увидел, как стрелочник выходит на крыльцо своей зеленой будки и наблюдает за проезжающими вагонами. Это, должно быть, Джо Сэйбертон, главный свидетель обвинения. Сейчас его рот был приоткрыт, на лице застыло глуповатое выражение, но на суде, разумеется, все будет в порядке. Он уже сделал четкое, исчерпывающее заявление.

Дверь купе скользнула вбок, на пороге снова появилась девушка. Положив свою сумочку, она нерешительно взглянула на багажную полку, а затем на Фэрби.

– Извините, что снова беспокою вас, – пробормотала она. – Не будете ли вы любезны снять мой чемодан?

– С удовольствием, – Фэрби быстро поднялся на ноги, снял чемодан и поставил его на сиденье. – Вот, пожалуйста.

Не так уж часто случается заработать столь обворожительную улыбку, подумал он.

– Огромное спасибо, – снова сказала девушка. Несколько мгновений они стояли, тесно прижавшись друг к другу в узком промежутке между сиденьями. Девушка подняла голову и посмотрела ему в глаза. Затем без всякого предупреждения она обхватила его руками за шею, приподнялась на носки и крепко поцеловала в губы. Совершенно ошарашенный таким неожиданным проявлением благодарности, Фэрби мотнул головой и положил руки ей на плечи, пытаясь освободиться из крепких объятий.

Потом девушка закричала – закричала во весь голос.

– Пусти меня, животное! Пусти! О, как мне больно! Помогите!

Ее крик эхом отозвался в коридоре. На мгновение Фэрби застыл от изумления, а затем оттолкнул ее изо всех сил, но девушка вцепилась в него мертвой хваткой, уткнувшись головой ему в грудь и продолжая вопить. Сцепившись, они упали на сиденье. В этот момент дверь купе с треском отворилась, и мускулистая рука схватила Фэрби за воротник.

– Отпустите ее, сэр, – послышался возмущенный голос. – Немедленно отпустите ее!

Сплетенные тела разъединились. Девушка забилась в угол, всхлипывая и судорожно застегивая воротник блузки. Ее спаситель, седой священник мощного телосложения, сурово взглянул на Фэрби. Губы и щеки прокурора были вымазаны губной помадой.

– Вы за это ответите, сэр! Что за отвратительная выходка!

– Он напал на меня, – простонала девушка, прижав руки к груди.

– Это дикая ложь! – выкрикнул Фэрби, сверкнув глазами. Его обычное самообладание улетучилось без остатка. – Она сама напала на меня! Бог ты мой, какая наглость! – он повернулся к девушке. – Ты, маленькая…

Внезапно он замолчал, пораженный неожиданной мыслью. Снова нападение! В том же самом поезде!

– Кто вы такая, сударыня, и зачем вы это сделали? – спросил он, с подозрением глядя на девушку.

– Объяснения должны давать вы, сэр, – отрезал священник. – Это возмутительнейший…

Пассажиры, привлеченные перебранкой, уже толпились в коридоре. Они хотели узнать, что произошло, и священник голосом, дрожавшим от праведного гнева, рассказал обо всем. Послышались сочувственные возгласы; какая-то женщина заявила, что людей, способных на такое зверство, следует линчевать.

– Омерзительное поведение! Он наверняка пьян! – женщина бросила на взъерошенного Фэрби колючий взгляд из-за спины священника. Прокурор молча утирал лицо носовым платком и пытался унять нервную дрожь.

– Меня зовут Эндрю Фэрби, я королевский прокурор, – ледяным тоном обратился он к священнику.

– А меня зовут Грэйси Филдз, – донесся неприязненный мужской голос из коридора.

Священник смерил Фэрби взглядом.

– Чепуха! – заявил он. – Это невозможно! Или… Господи, благослови! – он потер лоб, видимо, вспомнив фотографии в газетах. Лицо его приобрело багровый оттенок. – Ну, сэр, в таком случае вам тем более должно быть стыдно. Насколько я понимаю, вы вели себя, как обыкновенный хулиган.

– Говорю вам, она напала на меня…

– Мой дорогой сэр, я не слепой. Я прекрасно видел, что произошло. Вы держали ее за руки, а она боролась, пытаясь освободиться из ваших объятий. Приберегите свои объяснения для полиции: со мной вы только зря потеряете время.

По лицу Фэрби впервые пробежала тревожная тень. Все это, разумеется, было в высшей степени нелепо, но что же теперь делать? Он никак не мог сосредоточиться: вокруг него раздавался оживленный гул множества голосов, а охранник, опоздавший к месту происшествия, уставился на него, как на тигра, сбежавшего из клетки. Когда через несколько минут поезд остановился в Стиплфорде, прокурор облегченно вздохнул.

В коридоре все еще продолжалось обсуждение инцидента. Том Ликок, начальник станции, деликатно отстранил спорящих и вошел в купе.

– Ну, что тут произошло? – спросил он.

– Этот человек напал на меня, – слабым голосом сказала девушка. – Мы были вдвоем в купе, он попытался поцеловать меня, и…

Перебранка вспыхнула с новой силой – девушка обвиняла, Фэрби отрицал, священник подтверждал, охранник пытался объяснить, в чем дело. Том нетерпеливо взмахнул рукой.

– Вам всем придется пройти в мой офис, – объявил он. – Посмотрим, что скажет полиция.

Повернувшись, он пошел по коридору с озабоченным и расстроенным лицом. Боже, во что превратилась старая добрая «Кукушка»! После тридцати лет спокойной работы – два нападения, одно за другим! Да, слов не хватает.

В офисе собралось полдюжины людей. Среди них был Хью Лэтимер, немного побледневший, но очень сосредоточенный. Встретившись взглядом с Цинтией, он едва заметно улыбнулся ей. Она, казалось, начала приходить в себя.

Том уселся за старый скрипучий стол и водрузил на нос очки в стальной оправе.

– Прежде всего запишем ваши фамилии и адреса, – он вынул ручку.

Хью выглянул из-за его плеча и тихо присвистнул.

– Сэр Эндрю Фэрби? Ну и ну! Могу себе представить заголовки завтрашних газет!

Фэрби недоуменно уставился на него.

– Кто вы такой, черт возьми? Что все это означает?

– Моя фамилия Лэтимер, – ответил Хью. – Вам она знакома, я уверен.

– Лэтимер!

– Да. Эдвард Лэтимер – мой отец, а леди, на которую вы напали в поезде, – моя невеста.

– Так вот в чем дело! – выкрикнул Фэрби. – Я так и знал, что это провокация! Вы что здесь все, с ума сошли?

Том Ликок отложил ручку и удивленно взглянул на Хью.

– Никакой провокации не было, уверяю вас, – вмешался священник. – Этот… этот мужчина сжимал молодую леди в объятиях, а она изо всех сил старалась освободиться. Он, несомненно, напал на нее, я видел это собственными глазами, – священник возмущенно взглянул на Фэрби. – Я считаю своим долгом повторить это заявление в суде.

– Вот так, – резюмировал Хью. – Попробуйте убедить людей в обратном, сэр Эндрю.

Фэрби, который с каждой секундой становился все задумчивей, повернулся спиной к Хью и обратился к священнику:

– Я не подвергаю сомнению вашу искренность, сэр, но уверяю вас, что вы сильно ошибаетесь. Это я пытался освободиться, а девушка вцепилась в меня.

– Просто удивительно, как повторяется история! – пробормотал Хью.

Снаружи послышался лязг, как будто кто-то прислонил к стене велосипед, и в комнату ворвался Джо Сэйбертон. Лицо его раскраснелось, он тяжело дышал.

– Привет, Джо, – с облегчением в голосе сказал начальник станции и мотнул головой в сторону Фэрби. – Вот он.

Джо неприязненно взглянул на Фэрби. Повторение событий привело его в некоторое замешательство, но у него не было сомнений относительно того, что он увидел.

– Он набросился на молодую леди, Том, – здесь двух мнений быть не может. Насколько я успел заметить, он душил ее – запрокинул ей голову в открытое окно и схватил за горло… С вами все в порядке, мисс?

– Мне уже лучше, благодарю вас, – сказала Цинтия.

– Вы ошибаетесь, Сэйбертон, – мрачно сказал Фэрби.

– Ну нет, – решительно возразил Джо. – Я видел это собственными глазами.

Паровоз издал резкий гудок. Том Ликок вскочил на ноги.

– Как бы то ни было, мне нужно отправить поезд. Вы двое пока подождите здесь.

– Думаю, мне ждать не обязательно, – проворчал священник. – Вы знаете мое имя и адрес. Полиция может связаться со мной в любой момент.

Он холодно взглянул на Фэрби, кивнул Цинтии и вышел из комнаты.

– Ну, сэр Эндрю, – начал Хью, – как вам нравятся улики против вас? Вы уверены, что жюри присяжных поверит вам?

Фэрби опустился на стул Тома Ликока. Он совершенно успокоился; в его глазах светилось нечто большее, чем чисто профессиональный интерес.

– Забавно, – произнес он. – Как вам это удалось, Лэтимер?

Хью улыбнулся.

– Вы готовы признать, что стали невинной жертвой преступного сговора?

– Признать? По-моему, вы неправильно выразились. У меня нет выбора, не так ли?

– Тогда я приступлю к объяснениям, – сказал Хью. – Две недели назад мой отец стал жертвой в точности такого же сговора. Человек, впоследствии убивший Хелен Фэрли – мы вам все о нем расскажем, сэр Эндрю, – в тот день ехал в поезде вместе с девушкой, точно так же, как я ехал сегодня вместе со своей невестой. Он сидел один в последнем купе по коридору. Сразу же после того, как поезд миновал узловую станцию, Хелен Фэрли вышла из купе, где она сидела вместе с моим отцом, сделав вид, что ей что-то попало в глаз. Но она пошла не в туалет, а в купе, где сидел ее сообщник. Когда поезд проезжал будку Джо Сэйбертона, она высунулась из окна, а мужчина схватил ее за горло, изобразив внезапное нападение. Если вы хорошо знаете линию, то время рассчитать несложно, к тому же они несколько раз репетировали эту сцену. В итоге Джо увидел, что какой-то мужчина душит девушку. Сразу же после этого жертва вернулась в свое купе и напала на моего отца. Уолтер Вильями, ворвавшись в купе, пришел к неправильным выводам – точно так же, как сегодня священник. Мы с моей невестой заново повторили всю сцену специально для вас.

– Святые небеса! – Джо покачал головой.

Цинтия неуверенно взглянула на Фэрби, словно прикидывая, сможет ли он ответить на ее улыбку.

– Вы сможете когда-нибудь простить меня, сэр Эндрю? Я понимаю, это было ужасно, – она рискнула улыбнуться. – Ручаюсь вам, я не буду выдвигать никаких обвинений.

– Это был чрезвычайный шаг, – напряженно сказал Фэрби.

– Мой отец тоже находится в чрезвычайно опасном положении, – напомнил Хью. – Лишь таким способом мы могли объяснить показания Джо Сэйбертона… Разумеется, сэр Эндрю, мы в ваших руках и готовы ответить за наши действия.

Фэрби почти не слышал его. Увлеченный неожиданным поворотом событий, он совершенно забыл о том, что стал жертвой нападения. В его голове теснились сотни вопросов, но лишь один требовал немедленного выяснения. Он повернулся к Сэйбертону.

– То, что вы видели сегодня вечером, точно совпадало с тем, что вы видели в прошлый раз? – спросил он. – Постарайтесь вспомнить оба инцидента. Они совпадали во всех деталях?

– Ну… – Джо замешкался. – На этот раз была другая леди, но в остальном все совпадает.

– Вы уверены? – настаивал Фэрби. – Если я правильно помню, первое нападение было совершено в купе третьего класса.

Хью издал короткое восклицание.

– Нет, – медленно сказал Джо. – В самой середине вагона, как и сегодня вечером. Тот же поезд, тот же вагон.

Хью схватил его за руку.

– Вы уверены?

– Конечно, – ответил Джо. – Как сейчас помню, голова девушки откинута назад и высунута в окно – в самой середине вагона, там, где купе первого класса.

Хью взглянул на Фэрби с торжествующей улыбкой.

– Похоже, сомнений не осталось, сэр Эндрю, не так ли? Эх, Джо, ну почему же вы раньше не сказали об этом!

– Меня никто не спрашивал, – проворчал Джо. Прокурор поднялся на ноги.

– Поразительно, просто поразительно! – он взглянул на Хью и Цинтию. На его губах появилось слабое подобие улыбки. – Знаете, кажется, мне следует как можно скорее выслушать вашу историю от начала до конца, иначе королевский прокурор может превратиться в главного свидетеля защиты! Мы не можем этого допустить.

Загрузка...