Инженю меняет амплуа

Глава 10

— Аллилуйя! — воскликнул Мэтьюс и вскинул руки, словно благодаря небеса. — Наконец-то до тебя дошло!

Наконец-то?

— В смысле? Это что, было настолько… очевидно? — растеряно спросила я, чувствуя, как отчаянно начинают гореть щеки.

Мужчина развел руками.

— Мне — да.

Я ужаснулась.

— Но я сама поняла совсем недавно!

Профессор рассмеялся и погладил меня по голове.

— Ну, ты еще совсем малышка, Дженни, неудивительно, что вот так запросто перепутала влюбленность с благодарностью и дружеской привязанностью. Для меня все было очевидно с самого начала. Вы практически не прикасались друг к другу.

Не прикасались…

— Но мне ведь еще даже восемнадцати нет, вот и….

Мужчина только фыркнул.

— Я тебе не о домогательствах говорю, а о прикосновениях. Тронуть руку, волосы, придержать в дверях. Когда ты влюблен, проконтролировать такие вещи просто невозможно.

Я покраснела еще больше и на всякий случай отступила назад.

— Вы ко мне тоже прикасаетесь.

Мэтьюс только фыркнул.

— Уж поверь мне, Дженни, ты не вызываешь во мне интереса как женщина. Тут другое.

И все равно я решила держаться подальше от профессора. Мало ли.

— Но, главное, что ты никогда не пыталась дотронуться до своего парня. И, уверен, не задумывалась даже о том, чтобы поцеловать Арджуна, не говоря уже о чем-то большем.

Подозреваю, на моем лице можно было жарить яичницу. Большее… Думала я, но точно не с Солнышком. К Большому брату как будто не липли никакие пошлые мысли. А вот к Пауку липло все, и от этого становилось так неловко.

— Надо же, какие мы красные-то, — потешался надо мной профессор, даже не пытаясь этого скрывать. — Тебе стоит порвать с Арджуном Бхатией, Дженни. Вы не влюблены, а, значит, просто теряете время. И признайся уже Брендону. Только предупреди меня, будь любезна, я мечтаю запечатлеть выражение его лица для потомков.

Признаться Брендону?

— Нет-нет-нет! — воскликнула я в испуге. — Как можно признаться Брену? Он ведь…

Вряд ли он обрадуется, если кто-то вроде меня… Да он меня в пыль превратит, а потом развеет с замковой стены!

— Господи, Джейн, он просто нормальный девятнадцатилетний парень, которому только польстит, если такая красивая девушка скажет ему, что влюблена. Не съест же он тебя в самом деле.

Как по мне, так съест и не подавится. Он так бесился, когда я нарушала его личное пространство… Прикасалась.

— Но если я брошу Арджуна… то останусь одна. У меня не будет парня! — поделилась я главным своим страхом. — В моем возрасте уже положено иметь парня…

Профессор Мэтьюс нахмурился.

— Кем и куда?

Я растеряно моргнула.

— Вы о чем?

Мужчина закатил глаза, словно поражаясь моей глупости.

— Положено. Кем и куда? Это твоя жизнь, Джейн Лестер. Только ты устанавливаешь правила. И поверь мне, как только ты расстанешься с парнем, к тебе очередь выстроится. Ты ведь у нас красавица и единственная наследница. Так что иди уже. И перестань думать о всяких глупостях.

Легко профессору говорить… Порвать с Арджуном — здесь проблем меньше всего, просто пойти… и сказать. Вот просто взять, набраться смелости — и сказать, что я его не люблю и нам нужно расстаться. Это ведь несложно, да? Только чего тогда настолько трусит?

Я шла по коридору, махнув рукой на то, что меня должен кто-то охранять и бродить в одиночку как бы и не следует, если хочу дожить до старости. За свою безалаберность и поплатилась, столкнувшись с Кертисом Денли. Обалдели оба.

— Джейн, а почему ты одна? — спросил тот, кого Паук считал моим кузеном Джеффри.

Я пожала плечами и на всякий случай сделала два шага назад. Брен считает, этот парень может быть опасен, а Брен очень редко ошибается.

— Так вышло, — пожала я плечами, пристально следя за каждым движением Денли.

Черт, он ведь и правда похож на моего папу, на меня… Интересно, почему я раньше никогда этого не замечала.

— Прости, мне нужно идти, — пробормотала я, пытаясь обойти живое препятствие по дуге.

Но Кертис не пожелал так быстро оканчивать разговор.

— А что такое происходит с Пауком? Он в последнее время чудной?

Ну, разумеется, всем интересно, что же сейчас с Брендоном, а Кертис Денли так и вовсе едва не лопается от любопытства.

— Он мне не докладывает, — фыркнула я с недовольством.

Джеффри он или нет, хочет навредить или не хочет, но не стоит выдавать ему, что мне известно о Брендоне больше, чем того желает сам Брендон. И не только ради безопасности, но еще и потому, что когда речь заходит о Пауке, я становлюсь слишком жадной и не хочу делиться даже крохой того, что есть между нами.

— Разве? А мне-то казалось, вы с ним так близки. Иначе чего это он так защищает тебя и гоняет всех, кто хочет подкатить?

Подкатить? Гоняет? Новая информация с трудом умещалась в голове, но я заставила себя самодовольно ухмыльнуться, как делал обычно папа, когда ему в споре с дядей Френсисом не хватало аргументов.

— Значит, он не посчитал этих типов достойными, — развела я руками. — Это святая обязанность старшего кузена — защищать меня. К тому же, я девушка Арджуна и должна быть выше любых подозрений.

Если что, нужно бить в пах, в голень или сразу в солнечное сплетение, а потом, пока враг пытается продышаться, бежать со всех ног. Именно так меня учила Кэролайн, а уж она-то отлично знает, как нужно бить людей, ей эту хитрую науку уже третий год преподают.

— Ну надо же, как ты высоко взлетела из своей провинции, — протянул вроде бы и дружелюбно Кертис, но все равно в голосе слышалось что-то неприятное. — Практически настоящая леди.

Я прикрыла глаза, чтобы взять себя в руки.

— А из какой провинции ты взлетел? — спросила я, пытаясь копировать интонации Брендона в ярости. Наверное, вышло не очень убедительно, но Денли все равно переменился в лице и словно бы онемел.

Слишком бурная реакция. Кажется, он даже испугался. Да, приют, в котором жили Дин и Джеффри в глубокой провинции. И, похоже, Брен оказался прав в своих подозрениях.

— Т-ты о чем?! — воскликнул он, когда дар речи вернулся.

Я передернула плечами и многозначительно улыбнулась.

— Мы ведь оба прекрасно понимаем, о чем я? Или ты думал, будто шило в мешке все-таки можно утаить? Повзрослей, что ли.

Удирала от Денли я так быстро, как только можно, не переходя на бег.

Ладно, с ним мы разберемся позже или не разберемся… Может, не стоило с ним так говорить? Хотя… черт, да я бастард, но я признанный бастард! Наследница рода! И вот теперь этот вот непризнанный родственник будет портить кровь мне и моей семье? Стоило все-таки пойти на магию разрушения, чтобы хоть в перспективе иметь шанс хорошенько его отделать. Ну, девушка, так и что? Тетя Катарина тоже не высоченный качок, но обычно это мужчинам совсем не помогает, если они против нее выступают.

До комнаты Солнышка я донеслась как на крыльях, и сразу как-то расхотелось откладывать объяснения. Денли сзади оказался просто прекрасным стимулом. К Арджуну я ввалилась с перекошенным лицом и совершенно запыхавшаяся.

— Дженни? — перепугался Большой брат. — Что-то случилось?!

К нему никого не подселили, видимо, надеялись, Брен одумается, так что разговор намечался с глазу на глаз.

— Нет! То есть да. Но дело не в этом… В общем, нам нужно расстаться! — выпалила я, понимая, что если не скажу сразу, то потом может и смелости никогда не хватить.

Удивленным Арджун выглядел, а вот расстроенным — нет. Скорее уж… Черт, кажется, его вполне устраивало происходящее! Даже обидно как-то, хотя… Профессор Мэтьюс ведь говорил мне о том, что мы друг друга никогда не касаемся. И если это означает, что я не влюблена, можно ли сказать, что и Солнышко не влюблен тоже? В своих чувствах я кое-как разобралась, но можно ли судить о том, что на сердце у другого человека?

— Постой, Джейн, ты бросаешь меня потому…

Я зажмурилась. Так проще было говорить правду.

— Потому что я тебя не люблю, Арджун.

Солнышко молчал, и это немного настораживало, так что я решилась открыть глаза. А то мало ли.

Во взгляде моего уже точно бывшего парня не было досады. Зато имелась вроде бы то ли гордость, то ли радость, будто он хорошо выполнил какую-то работу, а теперь готов лопнуть от самодовольства. У меня появились смутные сомнения…

— И ты сделала такой вывод… — начал задумчиво Солнышко.

Вот же… Ладно, если не знаешь, что врать, лучше сказать правду.

— Потому что я люблю другого!

Кузен наклонил по-птичьи голову и вперился в меня взглядом, явно ожидая продолжения.

— Я люблю Брендона, — решила я выложить все до конца.

Уж не знаю, чего стоило ожидать, но то, что Арджун вскинет руку вверх в победном жесте, я даже в страшном сне представить не могла. Вряд ли какая-то девушка мечтает, чтобы на предложение расстаться, парень реагировал вот так.

— Кажется, я чего-то не понимаю, — пробормотала я. — Точней, понимаю, но не все. Чему именно ты так радуешься-то?

Солнышко развел руками.

— Ну, мне уже казалось, ты никогда не дозреешь, — довольно рассмеялся Арджун.

Эта сияющая улыбка… Господи, как же бесит!

— Честное слово, с Брендоном все вышло куда проще и быстрей.

Я закусила изнутри щеку, чтобы прийти в себя и просто начать анализировать ситуацию. Солнышко меня не любит. Ни капли. Совсем. И, видимо, никогда не любил, я просто была частью его хитроумного плана. Если он ляпнул, что с Бреном все вышло проще и быстрей, значит, Брендон… Брендон меня любит и уже достаточно давно.

И Арджун обо всем этом знал, но все равно продолжал водить меня перед кузеном как собаку на поводке! Неудивительно, что Паук от меня удирал быстрей, чем черт от ладана. Подозреваю, ему было больно каждый раз.

А наш Большой брат наблюдал за тем, как корчится его лучший друг, и осуществлял какой-то свой хитроумный план! Неудивительно, что Брендон от него сбежал! Он, в отличие от меня, не дурак и наивностью не отличается, он наверняка все понял спустя какое-то время.

Поэтому и обиделся на лучшего друга…

— Ты что-то делал? — недобро сощурившись, спросила я.

Солнышко опасности не предчувствовал, поэтому начал заливаться соловьем.

— Конечно. Любовь взрастить не так чтобы легко, но нет ничего невозможного, — уже с откровенным самодовольством протянул Солнышко. — Нужные ситуации, нужные ракурсы… Ты бы никогда не посмотрела на Брендона, если бы я немного не помог. Да и Брен… Поверь, ты не его тип.

Мой взгляд блуждал по комнате в поисках чего-то подходящего, а когда увидела… О, с каким наслаждением я швырнула словарь в Арджуна. Тот так обалдел, что даже не увернулся. Потом полетела и ваза, и пенал, и сумка, когда дело дошло до стула, Солнышко понял, что пора меня хоть как-то остановить, и стул отнял.

— Да как ты посмел?! — завопила я, решив перейти к психологической атаке. — Как ты мог все это время причинять Брендону боль?! Он же твой лучший друг! Как вообще можно играть живыми людьми?! Мы тебе куклы?! Кем ты себя возомнил?! Да я тебя придушу!

И я честно попыталась придушить этого мерзавца, но он вырвался и забился в угол, отгородившись от меня трофейным стулом.

— Что ты творишь, жестокая женщина?! Так же и в самом деле убить недолго! — возмутился он.

— Никогда не зли Лестеров! — зашипела я на Арджуна. — Ты хоть понимаешь, как мучил Брендона все это время? За что ты с ним так?!

Стул Солнышко из рук так и не решился выпустить.

— Да что такого-то? Пара месяцев душевных терзаний — сущие пустяки, честное слово. Зато теперь он больше будет ценить… Разумеется, если сможешь его переупрямить.

Очень хотелось зарычать на этого серого кардинала.

— Переупрямить? — поинтересовалась я, не спеша переходить на мирный тон. Не заслужил.

Арджун с надеждой покосился на дверь, но путь к ней я ему закрывала. Не уйдет, гад!

— Ну, понимаешь, он считает, что из-за своего душевного несовершенства тебя недостоин…

Интересно, если я сейчас отниму у Солнышка стул, дадут ли мне с ним добраться до Брендона? Потому что это из ряда вон: богатый, красивый, практически гениальный парень считает, будто кого-то недостоин! Такие мысли следует непременно выбивать чем-то тяжелым. Чем тяжелей, тем лучше.

— Джейн, может, мы все-таки помиримся? — с надеждой спросил Солнышко. — Я же ничего такого не сделал!

Он то ли не понимает, то ли считает, что все сделал правильно.

— Киран Арджун Бхатия, ты поступил просто ужасно! — принялась я отчитывать Солнышко в надежде, что его совесть еще не окончательно загнулась и реанимация поможет. — Взрастил он, понимаешь ли. Садовод-любитель несчастный. Нельзя играть с чувствами людей, в особенности, близких! Брендон, он…

Слова закончились, по крайней мере, цензурные, а вот злость так никуда и не делась. Взрастил любовь… Вот же гад! Такому действительно самое место в политике, Вессекс под его чутким руководством точно будет процветать. А вот в процветание Брендона я уже как-то не очень верила. Я-то что, я переживу, бывало и хуже, но Паук же у нас вообще особый случай: будет крепиться до последнего, а потом свалится с чем-нибудь опять.

— Но вы бы никогда сами… — снова попытался оправдаться Арджун.

Ну что за человек?

— И что с того? Ты считаешь, будто кого-то облагодетельствовал, навязав друг другу двух человек, которые бы никогда не посмотрели друг на друга? Брендон что-то совершенно не рад! И вообще, катился бы ты отсюда…

Солнышко округлил глаза.

— Джейн, это моя комната…

Как-то неловко вышло, но…

— Да какая разница?! — воскликнула я и схватила со стола еще какую-то книгу.

Вылетел в коридор Солнышко вместе со стулом. И синяком, который расцветал на его породистой физиономии. Да, в снайперы меня бы не взяли, но один раз я в бывшего парня все-таки попала.

Ладно, одна проблема решена, но с Брендоном-то что теперь делать? Он же упрямый, и если уж что-то решил… Как его переубедить? Он ведь два месяца от меня прятался, не сомневаюсь, он бы и дальше поступал также, если бы его не загнали в угол.

И как загонять в угол Паука сейчас?

Первым делом я отправилась в комнату Лекса, надеясь, что Брен тоже вернулся в свое временное пристанище, но ни одного Фелтона, ни второго на месте не оказалось. И у меня закончился запал. Сразу после ссоры с Солнышком казалось, я способна весь мир разнести по камню, чтобы добиться желаемого, через два часа безуспешных поисков Брендона в голове появилась пораженческая мысль «А оно мне точно надо?». За свою недолгую жизнь я успела понять, что именно с таких размышлений начинаются самые большие проблемы.

Я бы еще долго бродила по замку как образцовое привидение, если бы меня не поймала разъяренная как настоящая фурия Кэролайн.

— Где тебя носит? Почему одна?! Какого черта не отвечаешь на звонки?!

Оказалось, у меня на телефоне двадцать пропущенных и пятнадцать из них соседки, которая, видимо, металась по всему университету, пытаясь меня найти. Неудобно даже как-то.

— Прости, я после занятий звук не включила, — принялась я оправдываться.

Вот еще и соседке проблем доставила из-за своих чувств, а ведь она-то точно не заслужила неприятностей. Заботится обо мне, пусть и по просьбе Брендона… Или Арджуна? Или обоих?

— Ладно, — махнула рукой рыжая. — Пойдем уже в комнату. Нужно отдохнуть и выспаться. Кстати, кто-то твоему парню вмазал. Такой бланш, что и не описать.

Губы сами собой растянулись в улыбке, подозреваю, в кровожадной. Дракон я, в конце концов, или не дракон?!

— Это ты что ли? — споткнулась от удивления Кэролайн. — Джейн, не стоит бить своего парня.

Я пожала плечами.

— Своего — не стоит.

Видимо, мозг у моей соседки уже начал закипать.

— Ты его ударила потому, что он тебя бросил?! — ужаснулась Кэрри.

Тетя Катарина всегда говорила, что мелочность не к лицу женщине, и никогда не стоит срывать злость на мужчине, если он тебя разлюбил. Это некрасиво. Поэтому я поспешно сказала:

— Это я его бросила.

Не хватало мне еще бить людей по такой причине.

— Хорошо, а ударила-то ты его за что?

— За дело, — сухо ответила я.

Все-таки то, что произошло между нами троими, Брендоном, Арджуном и мной — это очень личное дело, оно даже других членов семьи не касается. Сами разберемся. Но издеваться над Пауком я теперь Большому брату не позволю. Пусть на других оттачивает свои навыки манипулирования.

— Ты Брена в последний раз где видела? — спросила я, надеясь, что удастся побыстрей добраться до Паука, пока я окончательно не испугалась. Все-таки говорить о своих чувствах сложно, а уж когда речь заходит о ком-то вроде Брендона…

— Он из библиотеки уходил, мне не отчитывался.

Ну почему же все так сложно?

Ночью я спала вполглаза, постоянно подскакивала, утром результат был виден в зеркале во всей сомнительной красе. Бледная, как привидение, под глазами темные тени залегли… Вот как с таким лицом признаваться кому-то в любви? Если в темноте и со спины зайти, так можно человека до сердечного приступа довести.

Хоть плачь, честно слово!

— До чего эти парни девушек могут довести, — цокнула языком Кэрри, разглядев как следует мою «неземную красоту». — Не переживай, сейчас нарисуем тебе приличное лицо.

Свою угрозу соседка принялась осуществлять тут же, причитая, что у нас мало времени. Не знаю, может, его действительно было мало, но в итоге я выглядела даже мило. Все ненужное мне замазали, все нужно подчеркнули. Напоследок мне еще и блеск вручили.

— Держи, Дженни. Не забудь губы подкрашивать. Для твоего возраста подходит как нельзя лучше.

Я пыталась отказаться от подарка, но только разозлила Кэролайн. Пришлось брать, хоть в голове я и сделала пометку тоже что-нибудь найти для соседки, чтобы не чувствовать себя в долгу.

— Слушай, а как признаваться парню в любви? — спросила я у Кэрри по дороге к аудитории.

Та удивленно хохотнула.

— Ну, надо же. Вчера бросила одного парня, сегодня решила признаться другому. Да ты у нас растешь, Дженни.

Как будто я была таким уж ребенком.

— Я бросила одно парня, потому что поняла, что люблю другого, — пробормотала я, опуская глаза.

Называть имя Брендона я не собиралась, но, судя по выражению лица соседки, она и так прекрасно поняла.

— В твоей ситуации… Ну не знаю, оглуши его чем тяжелым, потом обвини в совращении и заставь жениться. Вот это точно прокатит. Поможет только эффект неожиданности. Но я бы сказала, твой случай безнадежен.

От таких слов я сперва поникла, а потом подняла голову родовая спесь, в которую я раньше никогда не верила, но теперь… Теперь знала, что действительно есть некий фамильный нрав, который просыпается рано или поздно. Лестер во мне так легко сдавать не собирался. Я хотела получить Брендона Фелтона. Я люблю его, он любит меня… Осталось только донести до Паука, что от меня спасения нет.

Идти в столовую на обед было немного… неловко, что ли. Все наверняка увидят, что мы с Арджуном больше не пара и начнут задавать вопросы, а именно этого мне бы меньше всего хотелось. Но здравый смысл тонко намекал, что чем быстрее я расскажу все, тем быстрей от меня отстанут.

Брендон продолжал изображать из себя душу компании в окружении людей, к которым бы прежде добровольно и на милю не подошел. Остальные наши старались даже в сторону Паука не смотреть. Солнышко радовал отличнейшим синяком и, судя по шепоткам в столовой, большинство подозревало, что именно Брендон попортил физиономию кузену. Вот же дураки, Брен просто так не стал бы драться, даже если и стоило бы ему действительно объяснить Арджуну в самой доступной форме, что он совершенно не прав.

За нашим «семейным» столом я устроилась демонстративно как можно дальше от Солнышка. Объявлять о расставании как в реалити-шоу не хотелось.

— Буря в раю? — первым не сдержал любопытства Александр.

А вот интересно, сам Лекс-то знает, что его брат меня любит? Пожалуй, не может не знать. Да и смотрел он на Арджуна время от времени с такой злостью, будто тот виноват в чем-то действительно ужасном.

— Рай смыло цунами, — решительно заявила я и гордо задрала нос.

Вот теперь мне довелось узнать, что такое «эффект разорвавшейся бомбы».

Сперва все озадаченно молчали, кажется, ожидая, что мы с Солнышком рассмеемся и скажем, что просто пошутили. Конечно, ничего такого не произошло, Арджун еще и расстроенно вздохнул.

— Вы расстались? — озадаченно спросила меня Индира, растеряно моргая.

— Да, — отозвалась я и буквально заставила себя есть как ни в чем не бывало.

И вот вроде бы ответила я и тихо, но услышал меня, кажется, каждый человек в столовой. Тишина была просто гробовой.

Ну да, как можно вот так просто взять — и бросить Арджуна Бхатию? Такое просто невозможно по мнению всех людей, которые только знают этого садовода — любителя.

— Сиротка, ты помешалась? — осторожно осведомился у меня Лекс.

И опять «сиротка». А ведь меня даже Брен так называть перестал! Как же раздражает!

— Александр Фелтон, у меня в руках вилка с ножом, а ты сидишь рядом, — процедила я и с угрозой встряхнула столовыми приборами.

Арджун тяжело вздохнул и подал голос:

— Лучше прислушайся к ее словам, Лекс, эта фурия, оказывается, любит калечить людей.

Теперь на меня уставились с еще большим изумлением.

— Ты целиком и полностью заслужил! — заявила я и нахмурилась.

Стыдно за свое поведение мне точно не было. Скорее, хотелось еще добавить Арджуну, чтобы надолго запомнил эту трепку.

— Это определенно нечто восхитительное, — пробормотал пораженно Леонард. — Еще никто прежде не бил Большого брата.

Лично мне казалось, что это очень большое упущение, учитывая, как он вел себя по отношению к самым близким.

Но, по крайней мере, теперь я точно стану новостью номер один в университете и гарантированно смогу затмить чудесное преображение Брена.

Сразу после обеда я решительно схватила за руку Лекса и потащила его в коридор.

— Ты совсем рехнулась, Лестер?! — возмутился он, но вырываться не стал.

Я мотнула головой.

— Надо поговорить. Не хочешь — заставлю.

Александр принялся бормотать проклятия, но вырываться, по крайней мере, не стал. Уже большой прогресс. В результате я затащила кузена в пустую аудиторию и заперла дверь.

— Лестер, ты меня пугаешь, — фыркнул Лекс.

Я усмехнулась и протянула:

— А сейчас испугаю еще больше. Помоги мне поговорить с твоим братом наедине.

Фелтон посмотрел на меня так, словно увидел нечто действительно странное.

— Тебе зачем?

Несколько секунд я размышляла над тем, стоит ли соврать кузену или все-таки нужно сказать правду. Потом решила, что лучшая политика — это честность.

— Собираюсь заставить этого остолопа начать со мной встречаться, — отозвалась я.

Лекс глубоко вздохнул, а потом начал хохотать во все горло.

— Ты рехнулась, он ведь…

Да, я действительно рехнулась, собираясь связаться с кем-то вроде Брендона. Сложно представить более странного и пугающего парня, чем наш Паук. Но беда в том, что именно Брена я полюбила, пусть даже в этом мне помог Арджун. А Лестеры получают то, чего они хотят или, по крайней мере, стремятся к этому изо всех сил.

— Он меня любит. А я люблю его. И все остальное — просто глупости, которых в голове Брендона даже больше, чем у всех нормальных людей.

Александр смотрел на меня молча, выражение его лица стало совершенно нечитаемым, и это, пожалуй, даже немного пугало.

— Когда ты узнала о чувствах моего брата? — спросил он глухо.

Оставалось только вздохнуть.

— Вчера. Арджун рассказал. И о своем коварном плане поведал.

Услышав мои слова, Лекс улыбнулся, будто тучи рассеялись.

— И ты за это его побила?

Я кивнула.

— Ненавижу, когда обижают людей. А Брендона Солнышко мучил. И мне плевать, из каких побуждений он это делал и чего добивался.

Во мне теплилась надежда, что Лекс все поймет и действительно поможет. Но сложно понять, что творится в голове у Фелтона, даже если это кто-то настолько открытый как Александр.

— Ты… Ладно, сегодня я сделаю так, что ты поговоришь с моим братом с глазу на глаз. Но у тебя только одна попытка, Лестер. Второго шанса уже не будет, Брендон не попадает дважды в одну ловушку, так что постарайся.

От сердца отлегло.

Я взвизгнула от радости и поцеловала кузена в щеку.

— Лекс, ты лучший! Я тебя обожаю! И поверь, я не оставляю твоему брату выбора! Просто… Вот не оставлю и все тут!

Александр закатил глаза и пробормотал:

— Лестер — это особое стихийное бедствие.

Последнего занятия я ждала почти с ужасом. Александр сказал мне правду: второго шанса не будет. И если я сейчас напортачу, он действительно удерет в другую страну уже в следующем семестре, станет наследником рода Сфорца… И сделает все, чтобы мы никогда с ним не увиделись.

Мне нужно быть чертовски убедительной!

В конце дня за мной, как всегда, зашла Кэролайн. Пришлось извиняться и говорить, что сегодня мою безопасность обеспечит совершенно другой человек.

— Лекс? — опешила соседка. — Ты серьезно? Вы же с ним едва ладите!

— Да, но все же, Кэрри, так нужно. Пожалуйста, только не расспрашивай ничего, ладно? — попросила я, мучительно краснея.

Кэролайн улыбнулась так широко и довольно, будто прекрасно знала, что творится в моей голове, а потом выудила из сумки какую-то баночку.

— Блеск с фруктовым вкусом. Поверь, чертовски важная штука. Подкрасься немедленно. И помни, ты оказываешь этому несчастному великую честь, снисходя до него.

Вот в этом-то и беда: Брендон и так не считает, что подходит мне.

— Но… я даже не думала, что нужно…

Рыжая закатила глаза.

— Дженни, о таком и не думают, само собой происходит. Только помни, это очень веский аргумент в споре. Есть и более веские, но тебе о них пока рано думать.

Кажется, я в очередной раз покраснела. Когда же перестану только…

Совету я последовала, и губы все-таки подкрасила. Лишним так точно не будет.

— Ладно, удачи тебе, малышка, — щелкнула меня на прощание по носу Кэрри и удалилась.

Через пару минут явился Лекс. Смотрел он на меня все также недоверчиво.

— Не струсила? — поинтересовался он то ли со страхом, то ли с надеждой.

Я покачала головой.

— Лестеры ничего не боятся! Пошли уже.

Александр только покачал головой, закатывая глаза. Наверное, я его сильно веселила. Ну и пусть. Это такие мелочи.

Оказывается, Брендон окопался в одной из дальних комнат для самоподготовки, куда редко кто забредал. Найти его там без подсказки действительно было бы сложно.

— Так, я раздобыл ключ, Лестер, — наставлял меня Лекс. — Как только ты войдешь, я закрою дверь снаружи. У тебя полчаса. Но, имей в виду, с моего драгоценного братца станется и в окно выпрыгнуть. Пусть он и действительно тебя любит…

Я кивнула, собираясь с духом.

— И не надейся, что он вот так легко во всем признается и сразу перейдет к стадии «жили долго и счастливо».

Настал мой черед закатывать глаза.

— Лекс, я знаю, кто такой наш Паук. И понимаю, что он будет упираться до последнего. Вот и посмотрим, чье упорство сильней. Если я не смогу победить, он просто уедет после сессии. И мы его потеряем. Все потеряем… У меня права нет не справиться сейчас.

Кузен кивнул.

— Да. И если ты не справишься, брат будет относиться ко мне как и к Арджуну.

В комнату с Бреном я вошла как в клетку с тигром, а скрежет ключа в скважине прозвучал громче набата.

Паук сидел за столом, уткнувшись в очередной талмуд, и даже поднял голову не сразу. Вечный заучка, наверное, и спит в обнимку с учебниками, когда рядом нет кого-то вроде его Эвелин. Но никаких Эвелин я не потерплю.

— Привет, Брендон.

Фелтон выпрямился, и на меня уставились светлые холодные глаза. Не знай я, что он меня любит, никогда бы не подумала. По этому лицу невозможно прочесть чувств Паука.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Фелтон и поднял из-за стола.

Так, соберись, Джейн, просто соберись. Ты не должна его бояться, ты ведь любишь этого остолопа, который так часто выручал тебя из всех передряг.

— Признаюсь тебе в любви, — решительно заявила я Брендону, не отводя взгляда.

Этот бой мне просто необходимо выиграть.

— Тебя кто-то ударил по голове? — осторожно осведомился кузен, сложив руки на груди, словно защищаясь от меня.

Я упрямо сжала губы.

— Шутка на уровне средней школы, Брен. Можешь попробовать еще раз. Кстати, я в курсе, что и ты меня любишь.

Брен закатил глаза точно как Александр и издевательски ухмыльнулся.

— Лестер, ты слишком много о себе возомнила. Ты посредственна…

Слушать все это я совершенно не собиралась и просто сделала несколько шагов в сторону своей жертвы.

Не уйдет.

Не позволю.

Фелтон поспешно отшатнулся, будто к нему приближалась горящая головня, а не живой человек. Сразу вспомнилось, как на моем дне рождения он возмутился после поцелуя в щеку. Как же ему было больно в тот момент.

— По сравнению с тобой, я, и правда, посредственна. Но ты знаешь, тебе вообще трудно соответствовать, — весело фыркнула я. — Зато мое упрямство больше твоего во стократ.

Прикоснуться к нему было страшно. У меня внутри все дрожало, но и показывать свою боязнь не стоило.

— С чего ты вообще взяла, что нужна мне, Лестер? — рассмеялся Брендон, и вроде бы так искренне, что сердце сжалось от боли.

С того, что ты поздравил меня с днем рождения, хотя тебе было больно даже видеть меня. С того, что ты всегда был рядом. С того, что ты защищаешь меня даже тогда, когда я об этом не знаю. Я могла столько всего ему сказать, но ведь гад предпочтет пропустить все мимо ушей, начнет отрицать, наверняка!

Поэтому я просто толкнула Фелтона к стене, а потом поцеловала. Сама. Первая. И плевать на все. Что бы он ни болтал, как бы ни лгал, я уже все решила. Мой! И черта с два отвертится!

От удивления Брен даже не сразу начал сопротивляться, и за эти несколько секунд я поняла, что, кажется, прикосновение этих губ мне уже приходилось испытывать. То ли похожие ощущения, то ли вкус, не знаю, в чем дело. Но я совершенно ясно поняла, кто пробрался тогда ко мне в комнату.

Брендон… И судя по всему, это был его способ попрощаться.

Когда Фелтон оттолкнул меня, я не нашла ничего лучше, чем влепить ему пощечину.

— Да как ты только посмел?! — рявкнула я, едва не скалясь.

— Это ты меня поцеловала! — тут же возмутился он, грозно хмурясь.

Нашел кого пугать.

— Как ты посмел пробраться ко мне в комнату! Целовать спящих… Да это почти извращение! А уж после этого делать вид, будто ничего не было, это и вовсе подлость! Как у тебя только совести хватило, Брендон Фелтон?!

Паук пошел красными пятнами и, готова поклясться, у него несколько раз вздрогнули губы.

— Все верно. Так зачем тебе нужен такой подлец? — спросил он все также холодно, но лихорадочный румянец выдавал Фелтона с головой.

Вот же дурак.

— Вот только такой мне и нужен, — заявила я и снова притянула к себе для короткого поцелуя. — Ты будешь моим парнем. И это не вопрос. Плевать, что все из-за Арджуна. Ты нужен мне. А ему я еще раз врежу, если посмеет тебя снова обидеть.

В глазах Брендона наконец появились хоть какие-то эмоции. Горечь. И это было совершенно неправильно!

— Джейн Лестер, я тебе действительно не подхожу. Меня сложно назвать приятным. Я вряд ли изменюсь. Я не романтик, и ты…

Я тяжело вздохнула. Может, для других это действительно недостатки, женщины любят ушами… Значит, из меня никогда не получится настоящей женщины, что поделать.

— Как будто я не успела обо всем этом узнать за время нашего знакомства. Но ты говори, говори, у нас еще минут двадцать есть, пока Лекс не откроет дверь. Как раз успеешь во всем мне покаяться. Можешь даже будущие грехи перечислить, если от этого станет легче. Ты мне нужен. Вот такой вот. Кстати, если что, меня сложно назвать совершенством.

Брен тяжело вздохнул и наклонил голову, прикасаясь лбом к моему плечу. Хотелось верить, так он признавал свое поражение.

— В тебе столько добра и жажды справедливости… Ты достойна кого-то, кто оценит все это по достоинству.

Хотелось его как следует треснуть.

— Именно. Ты уже оценил по достоинству. И кстати, ты мне снился, Брен. Арджун никогда не снился, а ты вот ни днем, ни ночью не идешь из головы. Так что смирись, несчастный, от судьбы не уйдешь. Я тебя люблю.

Когда скрипнула дверь, и в комнату вошел Лекс, мы так и стояли обнявшись.