Инквизиция и кошка 3: Неупокоенный дух

Глава 15. Дом на окраине

Оказавшись на окраине леса, границей разделяющего Империю и Великую степь, я невольно оглянулась назад. Где-то здесь лежат останки моего тела. Надо будет отыскать либо кусок хвоста, либо голову, и побыстрее забрать шкатулку. А затем найти подходящее тело, может быть, у Ильдуса, хранителя резиденции инквизиторов в библиотеке окажется нужный свиток? Или не торопиться с поиском материальной опоры, существовать так? Меня раздирали противоречия.

Ладно, в первую очередь стоит определить куда-нибудь Хильду. Хильд. Я бы с удовольствием избавилась от них всех, как и обещала Вакефу.

— Мы уже пришли? — изумлённо сказала Первая, которой этот переход дался тяжелее всего.

— Да нам очень повезло, — задумчиво буркнула я. Блин, зря коня оставили, сейчас бы продать этого красавца — можно было бы и золота немного поднять. Кругом одни ошибки. Надо становиться серьёзнее, а не получается.

— Куда дальше? — Третья, не стесняясь, парила над землёй, оглядываясь вокруг. Мы стояли на наезженной телегами дороге, которая скрывалась меж холмов, покрытых начинающей редеть травкой.

— Спустись на землю, будто ты человек, — сказала я. — Через полчаса мы будем уже в городе. Если что, вы — сёстры-близняшки, которые ищут работу.

— Я не хочу работать! — капризно прервала меня Первая.

— И не придётся. Будут предлагать, скажите, что уже всё нашли. А теперь пойдёмте, скоро вечер, нам нужен ночлег.

Я всё же приняла решение не идти к Ильдусу. Если он маякнёт инквизиторшам, что я жива и здорова, планы имеют все шансы рухнуть. С другой стороны, давила жаба: пожить в инквизиторской резиденции можно и бесплатно, поесть тоже, и даже приодеться, если требуется. Но кошелёк с золотом, который Первая прихватила из дома, гарантировал всем трём девчонкам сносное существование в течение полугода минимум. А если не шиковать — можно растянуть гораздо на более долгое время.

Итак, гостиница. На рынок я сегодня уже не успею.

Иллюзии как по щелчку, опустились на землю и начали упорно изображать реальных людей. Выдавала их худая, лёгкая одежонка, спустя пять минут пути я попросила их вернуться в подпространство и создать себе нечто более соответствующее погодным условиям. Мало того, что на дворе первый осенний месяц, так ещё и Мей-Йилья далеко не самый тёплый город Империи.

Фантомы исчезли, чтобы спустя десять минут появиться при параде. На мой вопросительный взгляд, почему так долго, девчонки в два голоса начали показывать мне потёртости и следы пыли. Похоже, они действительно расстарались, создавая близкие к реальности образы.

Первая куталась в шаль, оно и понятно: слишком долгое пребывание на свежем воздухе кого угодно проберёт до костей, как бы ты тепло одет ни был.

— Ничего, Хильда, скоро уже придём. Закажем большую кастрюлю горячего сырного супа, печёных бараньих рёбрышек и медовых сладостей.

— Рийзе, прекрати, пожалуйста, — сквозь слёзы попросила Первая. — Я уже тысячу раз пожалела, что покинула батюшку.

— Если бы сейчас ехала по направлению к монастырю, поверь, было бы ненамного лучше. Там тебя никто сырным супом бы не встретил. Насколько можно верить Вакефу, жрецы там живут очень скромно и питаются тем, что пошлют боги. А это очень ненадёжный способ поддерживать жизнь в бренном теле, — «подбодрила» девушку я.

Первая в ответ всхлипнула и вытерла вышитым рукавом проступившие слёзы.

— Нам будто кто-то всё время препятствия ставит. Это… плохие знаки.

— Когда ты начнёшь учиться в Гильдии, то поймёшь, что плохих или хороших знаков не бывает. Маги на то и маги, они сами руководят своей судьбой, не обращая внимания на то, что предначертано. Ваш деревенский мистик, Вакеф, вон, вообще не имел способностей, но смог стать шаманом вопреки. Да и кто сказал, что шайка из разбойного мужичья — плохое знамение? — улыбнулась я.

— Ну… К нам пришёл ещё Проводник, — неуверенно сказала Хильда, продолжая угрюмо перебирать ногами по дороге.

— А вот про это забудь. Заруби себе на носу, что это была ложная тревога. К остальным тоже относится.

— Значит, это был всё-таки он? — полюбопытствовала Четвёртая. — А как выглядит Проводник?

Я скривилась. Ну что этим троим неймётся??!

— Он был очень недоволен тем, что вы уходите прочь. Вы должны были принадлежать ему.

— Ты могла бы оставить ему одну из нас, — осторожно предложила Третья.

— Я что, похожа на рабовладелицу? Как я могу отдать кого-то из вас в чужие руки против вашей воли? В своём уме? Я обещала Вакефу устроить вас в какое-нибудь приличное заведение. Либо найти работу по силам, а не отдавать Проводнику, разбойникам или кому-либо другому. Вторая уехала в монастырь, потому что так ей хотелось. Если кто-то из вас желает уйти к Проводнику — пожалуйста. Но, предупреждаю, без простейших навыков там придётся туго. Я понятно изъясняюсь?

— Да, — хором ответили Хильды, в унисон потупив взгляды себе под ноги.

Холодное осеннее солнце уже начало клониться к горизонту, когда мы добрались до обитаемой окраины. Мы шли по улице, а я высматривала вывески, пытаясь отыскать гостиницу. Первая кольцевая на протяжении двух километров ничем не порадовала. Всё, что носило название доходного дома, смотрелось убогими лачугами. Отказавшись от пятого варианта подряд, я повела Хильд вглубь города, в сумерках всё же надеясь найти место поприличнее. На улицах горели редкие фонари. Первым внимание привлекло монументальное трёхэтажное строение с высокими окнами и огромной трубой. Свет горел только на первом этаже, в двух окнах, происходящее внутри было скрыто от любопытных глаз плотными гобеленовыми портьерами. «Эмеральд» — прочитала я поблёкшую от времени вывеску. Потянуло умопомрачающим ароматом съестного. Я не смогла сдержаться и постучала в дверь. С несколько секунд по ту сторону двери было тихо, затем послышались торопливые шаги.

Замок несколько раз провернулся. Пока слышалась нетерпеливая возня, в голову закрались нехорошие подозрения. К чему эти замки в гостинице?

Я могла бы проникнуть сквозь глухое дубовое полотно, но зачем? Пусть это будет для меня таким же сюрпризом, как и для остальных Хильд.

Из тёмной прихожей на нас нехорошо смотрела усталая женщина. Растрёпанная, с мешками под глазами и подозрительным взглядом.

— Здравствуйте, — заговорила Первая. — Мы ищем ночлег и горячий ужин. Можем ли мы всё это получить у вас?

Хозяйка уставилась на нас ещё подозрительнее.

— У меня больной сын, по городу ходят слухи, что на доме проклятие. Извините, но я не могу вас впустить, — с выражением лица, будто у надгробия, мрачно произнесла женщина.

— Скажи ей, что тебя не смущает больной ребёнок, — подсказала я Хильде. — Потребуй, чтобы она тебя впустила. Деньги покажи.

— И всё же я настаиваю, — мягко улыбнулась Хильда явно уставшей от жизни хозяйке, залезла в кошель и выгребла оттуда монету номиналом в три золотых.

— Мы очень устали для того, чтобы отказываться от ночлега уже на пороге хорошего дома, — добавила Четвёртая. — Впустите нас, пожалуйста.

Обезоруженная теплом, которое излучали все три девушки, женщина раскрыла створки и посторонилась, не говоря больше ни слова и приглашая жестом девчонок внутрь. Проходя мимо хозяйки, Первая протянула ей золото, та как-то рассеянно взяла и поторопилась вновь закрыться от улицы на несколько оборотов замка.

— Пойдёмте, на ужин у меня сегодня наваристый бульон с сухарями, — немного смущаясь, наконец отошла из позиции защиты хозяйка «Эмеральда». — Лепёшки сейчас в печь поставлю, подогрею. Пряники есть…Миндальные. Пойдёмте-пойдемте, — она манила девчонок, перегнав их, за собой, на кухню.

— Вы можете обращаться ко мне Эмбер, — запоздало представилась она. — А вы?

На секунду девчонки зависли.

— Хильда, — ответила Первая, среагировав раньше всех.

— Хельга, — отозвалась Четвёртая.

— Хальва, — подумав, наконец сообразила Третья.

— Нас очень сложно отличить, поэтому если вы будете называть нас Хильдами, мы не обидимся, — обезоруживающе улыбнулась Первая. Всё же у виккантесс есть особые чары.

Эмбер выдохнула и весело заметила:

— Кажется, ваши родители решили позабавиться, созвучно назвав близнецов…

— Не то слово, — сказала Четвёртая. Все уже зашли в столовую, но девчонки по-прежнему находились в верхней одежде. На огромном столе, рассчитанным на тридцать персон, одиноко стояла тарелка недоеденного бульона с плавающей в ней ложкой из столового серебра с позолотой. Кажется, этот доходный дом знавал лучшие времена.

Пока хозяйка запоздало принимала у гостий верхнюю одежду, я решила пробежаться по комнатам. Здесь во весь рост показывалась затхлая, будто законсервированная роскошь. Гранитная облицовка стен и пола, изящная лепнина на стенах, красивая, дорогая мебель и изящные бронзовые безделушки: статуи, подсвечники, пепельницы. Здесь мог бы остановиться сам Император, не говоря уже о его высокопоставленных вельможах.

Прошло некоторое время, прежде чем я исследовала все комнаты. Кое-где толстыми слоями лежала пыль, она била по обонянию, как только я заходила в очередной номер.

Вернувшись в столовую, застала Хильд и Эмбер за разговорами о Мей-Йилье. Хозяйка гостиницы запоем рассказывала о том, чем живут и дышат местные, о производствах и ремесленниках, о фермерах и хитрых спекулянтах… Мои подопечные её терпеливо слушали, нарочито уделяя всё внимание не обстановке, а уставшей, и, видимо, долго молчавшей Эмбер.

Немного покружив вокруг них, я двинулась дальше — посмотреть кухню, расположенную закутком, со входом из столовой. Пройдя сквозь плотно запертые двери, я внимательно оглядела печь, которая исправно грела и это помещение, и столовую, и крохотную смежную комнатку.

— М-м-м-м-м, — послышалось из-за занавесок.

Тут я вспомнила, что хозяйка говорила о больном сыне, следов присутствия которого я так и не заметила во всех предыдущих помещениях.

— М-м-м-м! — зов стал настойчивее.

Я не торопилась идти. Это было для меня странно, но я почему-то боялась. Так, будто за тонкими занавесками, скрывающими больного, меня ждала смерть.

Переборов в себе слабость, я всё же зашла.

— Мать моя богиня…