Иностранные агенты. Как американские лоббисты и законодатели угрожают демократии по всему миру

Как мы видели в главе 13, Манафорт поддерживал уютные связи с Килимником, российским агентом, курсировавшим между Соединенными Штатами, Россией и Украиной. Но эти двое обсуждали не только то, как Москва может реализовать свой "мирный план" и восстановить суверенитет над Киевом. Скорее, они начали прокручивать новую линию, которая также помогла бы сдвинуть ситуацию в сторону Москвы - и которая в конечном итоге спровоцировала бы первый серьезный кризис импичмента в Соединенных Штатах за более чем столетие.

Вновь работая вместе с Килимником, Манафорт начал утверждать знакомым в Вашингтоне, в том числе в Белом доме, что хакерская кампания, стоящая в центре усилий России по вмешательству - и в центре раздутого расследования Мюллера, - на самом деле не является виной Москвы. Вместо этого в ней виновата Украина. Как рассказал следователям его бывший заместитель Рик Гейтс, Манафорт "настаивал" на том, что виновата Украина и что Россию несправедливо оклеветали. 42 У Манафорта, конечно, не было доказательств. Но, как он утверждал, предполагаемая украинская хакерская атака была связана с другой антитрамповской кампанией, также из Украины. Как теперь утверждает Манафорт, так называемая "Черная книга" с описанием секретных платежей, которые он получал от Януковича, тоже была выдумкой, созданной "украинскими союзниками Хиллари Клинтон... чтобы вымазать Манафорта и подорвать Трампа". 43

Для тех, кто следил за работой Манафорта, эти утверждения были явно нелепыми: детали незаконных схем платежей Манафорта не были сфабрикованы, и в их появлении и хакерской кампании не виноват некий теневой кабальянс сил, выступающих за Клинтон в Украине. Но с таким президентом, как Трамп, факты вряд ли имеют значение. И теория Манафорта в конечном итоге взорвалась первым импичментом Трампа, который произошел в 2019 году после того, как Трамп пригрозил отказать в американской военной помощи, если Киев не проведет расследование заявлений, впервые выдвинутых Манафортом. Все это привело к еще большему ослаблению американо-украинских связей и, благодаря Манафорту, открыло двери для российских интересов в Украине.

Впрочем, все это было в будущем. Потому что к лету 2017 года, даже когда Манафорт пытался свалить вину на украинские власти, Мюллер и его команда прокуроров поняли, что многие нити российского вмешательства в дела 2016 года продолжают тянуться к Манафорту. Более того, они поняли, что у них в заднем кармане есть инструмент, который они могли бы использовать для нападения на него: FARA.

Перечитав устав, действовавший несколько десятилетий, Мюллер и его команда пришли к выводу, что Манафорт с радостью игнорировал даже минимальные правила иностранного лоббирования. В документах FARA не было подробного описания всей обширной работы Манафорта от имени Януковича или его деятельности по привлечению к своей цели целого ряда других американцев. И уж точно ничего не было сказано о миллионах долларов, которые Манафорт, заработавший, по оценкам, 60 миллионов долларов за время своей работы в Украине, припрятал, работая вместе с Януковичем.

Другими словами, для судебного преследования было более чем достаточно. И именно это и произошло.

Летом 2017 года федеральные агенты санкционировали рейд "без стука" в дом Манафорта, в результате которого лоббист был обнаружен в постели с заспанной головой. 44 Собрав документы и свидетельские показания, подтверждающие все работы Манафорта - все его незаконное иностранное лоббирование, все усилия, которые он предпринимал, чтобы скрыть свои финансы, все его контакты с российскими агентами на этом пути, - команда Мюллера опубликовала свои выводы. Как утверждали прокуроры, Манафорт намеренно не зарегистрировался в качестве иностранного агента, игнорируя правила иностранного лоббирования и укрепляя пророссийские фигуры в Украине. Его работа в Украине "принесла десятки миллионов долларов дохода" 45 - деньги, которые год за годом отмывались и скрывались через "десятки" различных подставных компаний, счетов и других финансовых механизмов, от Кипра до Сейшельских островов и Соединенных Штатов. 46

Обвинения были самыми разнообразными: от банковского мошенничества до налоговых махинаций и заговора против Соединенных Штатов. Самое главное, прокуроры обвинили Манафорта в том, что он "сознательно и преднамеренно" действовал в качестве "агента" иностранного принципала, игнорируя FARA, и все это на службе у пророссийского автократа в Украине. 47

Для Манафорта эти обвинения были шуткой, особенно обвинения, связанные с FARA. Но когда он предстал перед судьей, заявив о своей невиновности, она осталась невозмутимой. И по мере приближения даты суда Манафорт - все более растрепанный, все более неуверенный в себе - осознавал, что присяжные тоже могут ему не поверить. Как и несколько лет назад, когда он опустился на дно в аризонской клинике, Манафорт снова оказался перед пропастью. С той лишь разницей, что впервые в жизни Манафорту - некогда кингмейкеру, некогда консильери президента - грозил тюремный срок. А поскольку его возраст уже перевалил за семьдесят, любой обвинительный приговор рисковал превратиться в потенциальное пожизненное заключение.

Что, собственно, он и получил. В 2018 году, погребенный под грудами доказательств своих преступлений, Манафорт признал себя виновным в том, что не зарегистрировал свою зарубежную лоббистскую деятельность, а также в подтасовке показаний свидетелей. Признав себя виновным, Манафорт избежал потенциального тюремного заключения на десятилетия. Однако председательствующий судья все же приговорил его к семи с половиной годам лишения свободы. (Манафорт уже был осужден по отдельным обвинениям в мошенничестве, которые он будет отбывать параллельно). 48

Его незаконные лоббистские кампании "заразили" нашу политику, сказал судья, добавив, что "трудно переоценить количество лжи [и] объем мошенничества", связанного с Манафортом. И, как отметил судья , было очевидно, что любое чувство раскаяния, которое мог испытывать Манафорт, "полностью отсутствовало". "Сказать "мне жаль, что я попался" - это не вдохновляющая просьба о снисхождении", - сказал ему судья. 49

Слушая решение суда, Манафорт ошеломленно молчал. Неизвестно, о чем он думал, если вообще думал. Возможно, он думал о том, что только что стал первым в истории руководителем президентской кампании, которого посадили в тюрьму за деятельность в качестве иностранного лоббиста. Возможно, он думал о том, что опустился еще ниже, чем Айви Ли, который, несмотря на всю свою пронацистскую деятельность, так и не стал осужденным преступником. Возможно, он думал о том, что в итоге оказался сломленным и дряхлым, без какого-либо потенциального будущего, внезапно столкнувшись с вполне реальной перспективой умереть в тюрьме.

А может быть, его разум был пуст. "Я чувствовал страх", - написал позже Манафорт. "Я оцепенел... Мне захотелось блевать". Один из его друзей подвел итог этому моменту и тому, что теперь ожидало Манафорта. "Один из моих друзей... сказал мне прямо: "Тебе конец", - сказал Манафорт.

"Я понял, что он был прав: я в полной заднице". 50

МАНАФОРТ МОЖЕТ БЫТЬ, выражаясь его термином, в жопе - но Мюллер и его прокуроры вряд ли закончили расследование всех преступлений, связанных с кампанией Трампа. Они также не закончили использовать FARA в качестве дубины, чтобы нанести удар по всем товарищам Манафорта по заговору и многим другим из ближайшего окружения Трампа, которые не потрудились раскрыть свои связи с иностранными лоббистами. Как Манафорт создал прецедент для современных американцев, стремящихся раскрутить иностранные диктатуры для ничего не подозревающей публики, так и он создал прецедент для их крушения - модель, которая повторялась снова и снова в годы правления Трампа.

Например, крах Флинна не ограничился его отставкой. В 2017 году опальный советник Трампа по национальной безопасности публично признал, что лгал федеральным следователям, признав себя виновным в даче ложных показаний ФБР. В рамках соглашения о признании вины, которое привело к тюремному заключению, Флинн признал, что он "делал существенно ложные заявления и упущения" о своей работе в сфере зарубежного лоббирования, в том числе лгал о своих отношениях с турецким правительством - и особенно о том, что турецкие чиновники "осуществляли надзор и руководство" всеми его лоббистскими усилиями. 51.

К Флинну присоединились и другие, признав себя виновными в аналогичных преступлениях, связанных с FARA. Бройди публично признался, что обслуживал малазийские и китайские интересы, одновременно работая заместителем председателя по финансам Республиканского национального комитета. 52 Прокуроры также вычислили большую часть украинской сети Манафорта, включая таких фигур, как Гейтс (заместитель руководителя предвыборной кампании Трампа) и Сэмюэл Паттен (сборщик средств на инаугурацию Трампа), оба из которых показали, что тайно работали с пророссийскими интересами в Украине. 53

Однако прокуроры нацелились не только на тех, кто находился в орбите Трампа. В 2019 году в рамках более широкого урегулирования юридическая фирма Skadden опубликовала новый отчет, в котором подробно описала все закулисные решения и сделки, которые она имела с Манафортом: как Skadden составляла свой доклад в пользу Януковича, как разрабатывала стратегию его распространения и передавала этот доклад американским СМИ, как помогала команде Януковича найти наилучший способ сохранить своего босса у власти, и все это для того, чтобы помочь пророссийским интересам в Украине. 54 Skadden признала, что ввела в заблуждение американских чиновников относительно своей работы в Украине. В итоге фирма согласилась выплатить федеральному правительству 4,6 миллиона долларов, что стало самым крупным урегулированием проблемы иностранного лоббирования в США. 55 Вскоре после этого юридическая фирма выложила еще 11 миллионов долларов, чтобы избежать судебного иска от Юлии Тимошенко, бывшей противницы Януковича. По словам Тимошенко, работа Skadden с пророссийскими интересами в Украине была "грязным, грязным, грязным контрактом". 56

Но именно те, кто был ближе всего к Трампу, оказались в центре расследований Министерства юстиции. Такие фигуры, как Баррак, которому вскоре были предъявлены обвинения за его работу в интересах эмиратской диктатуры. 57 Или такие, как Уинн, на которого Министерство юстиции позже подало в суд, чтобы заставить его зарегистрироваться в качестве прокитайского иностранного агента. 58 Или такие, как Джулиани, который попал под следствие за свою собственную работу в интересах иностранных режимов - даже когда он находился под отдельным расследованием за свои усилия по содействию уничтожению американской демократии. 59

Раз за разом эти иностранные лоббисты, которых Трамп пригласил в Белый дом, начинали рушиться. Снова и снова их сети, их усилия и платежи, их работа от имени иностранных правительств , стремящихся управлять американской политикой, становились достоянием гласности, и американцы впервые увидели их и тщательно изучили. Расследования, разоблачения, последствия: это было подавление иностранного лоббизма, подобного которому Соединенные Штаты никогда не видели.

Действительно, это был своего рода идеальный шторм: беспрецедентное вмешательство, вызвавшее захватывающее расследование под руководством Мюллера и его команды, в ходе которого был обнаружен целый ряд незаконных иностранных лоббистских кампаний - и все это подкосило президента, который привлек в свою администрацию больше тайных иностранных лоббистов, чем когда-либо прежде, и который через свои деловые предприятия открыл дверь для большего количества закулисных сделок, чем кто-либо другой. По отдельности любой из этих составляющих, возможно, был бы недостаточен для того, чтобы вернуть важность правилам иностранного лоббирования. Но взятые вместе, объединенные в грязный клубок, которым были кампания Трампа и президентство Трампа, они вернули иностранному лоббизму - и особенно FARA - актуальность, которой Соединенные Штаты не видели со времен Айви Ли, нацистского режима и начала Второй мировой войны.

И эта значимость отразилась не только в обвинительных заключениях, но и во внезапном всплеске подачи документов в Министерство юстиции от иностранных лоббистов по всему Вашингтону, которые вдруг осознали, что им необходимо опередить потенциальное преследование. Как показал один из аналитических исследований, в период с 2016 по 2017 год количество впервые поданных заявлений по FARA выросло на 50 %, раскрыв гораздо больше информации об иностранных лоббистских сетях, чем американцы когда-либо видели. 60 После того как один из прокуроров Мюллера, сотрудник по имени Брэндон Ван Грак, был назначен руководителем нового, мускулистого подразделения, которому было поручено администрировать FARA, стало ясно, что соблюдение законов об иностранном лоббировании стало, как говорится в одной из статей, "приоритетом" для американских чиновников. 61.

Не только сотрудники Министерства юстиции внезапно осознали значимость таких вещей, как FARA. В политической сфере крупные демократические деятели вдруг вслух задумались о необходимости иностранного лоббирования. Сенатор Элизабет Уоррен, участвовавшая тогда в президентских выборах от демократов, пообещала полностью запретить американцам "принимать деньги от иностранных правительств, иностранных лиц и иностранных компаний для оказания влияния на государственную политику Соединенных Штатов". 62 А тогдашний кандидат Джо Байден, которого вряд ли можно было назвать радикалом, последовал этому примеру. Как заявил Байден в 2020 году, он не видит "никаких причин, по которым иностранному правительству должно быть позволено лоббировать интересы Конгресса или исполнительной власти". В случае победы Байдена на выборах 2020 года, пообещал он, его администрация "полностью запретит лоббирование иностранными правительствами". 63

После почти столетия игнорирования правил иностранного лоббирования комментарии и обещания были направлены непосредственно против самого иностранного лоббистского комплекса. Таких разговоров и политических предписаний американские политики не видели с 1860-х годов: с тех пор, как Россия впервые использовала подземную лоббистскую кампанию, чтобы повлиять на политику США. И в сочетании с новыми судебными преследованиями, новым вниманием и активизацией расследований этот иностранный лоббистский комплекс внезапно оказался под гораздо большим давлением и выглядел гораздо более нестабильным, чем когда-либо прежде.

Но была одна загвоздка. Поскольку в эпоху Трампа произошел беспрецедентный взрыв внимания к связям с иностранными лоббистами, и как бы замечательно ни было то, что такие фигуры, как Манафорт, были посажены в тюрьму за преступления, связанные с иностранным лоббированием, оставалась одна фигура, которая могла свести на нет весь этот прогресс и весь этот потенциал. И им оказался человек, стоящий в центре всего этого: Трамп.

Глава 16. Республика под угрозой

Когда избавляешься от одной угрозы, неизбежно возникает другая.

-Витмер Стоун 1

За несколько недель до вынесения приговора тело Манафорта начало разрушаться. Судебные разбирательства, расследования, надвигающаяся реальность того, что ему внезапно грозят годы тюрьмы за преступления, связанные с иностранным лоббизмом, - и все это в то время, как взломанные сообщения его дочери вылились наружу, раскрывая как его психический крах, так и предполагаемое супружеское насилие - все это выходило за рамки простых юридических проблем. Его тело, как он позже сказал, "сломалось". Особенно это было заметно по его ногам, которые начали распухать, превращаясь в венские сосиски, в результате чего Манафорт не мог ходить и передвигался между камерой и слушаниями на инвалидном кресле. 2

Переведенный в тюрьму в Пенсильвании, Манафорт пытался освоиться среди своих сокамерников. Он не мог ходить, но мог тушить. Он по-прежнему отказывался выказывать сожаление о своей работе в Украине или о других автократах и диктаторах, ответственных за убийство тысяч людей по всему миру. Как и Трамп, Манафорт заявил, что стал жертвой "самосуда". Рассказывая о "почти одиночном заключении в стиле военнопленных", Манафорт утверждал, что его "преследуют" за его убеждения и за его работу. Он стал, как он назвал свои более поздние мемуары, "политическим заключенным" - в тюрьме не за какие-то преступления, а просто потому, что помог Трампу попасть в Белый дом. "Что я сделал, чтобы попасть сюда? Я не подал декларацию по FARA", - блеял Манафорт, старательно игнорируя тот факт, что он также был осужден за банковское мошенничество, уклонение от уплаты налогов и фальсификацию показаний, среди прочих преступлений. 3

Не имея возможности ходить, не имея возможности работать, не имея возможности делать что-либо еще, кроме как наблюдать за тем, как рушатся его будущее и его наследие, Манафорт медленно распадался на части. Через год после вынесения приговора, когда Ковид уже вовсю свирепствовал в американских тюрьмах, власти объявили, что Манафорт - внезапно ослабевший, внезапно постаревший, явно подверженный риску пандемии - сможет отбыть остаток срока под домашним арестом. Это было улучшением, хотя бы для того, чтобы избежать заражения коронавирусом. Но вряд ли это была панацея. "Это испытание, - причитал Манафорт, - разрушило мою жизнь". 4 (Манафорт никогда не делился своими мыслями обо всех украинцах, ангольцах, филиппинцах, конголезцах, нигерийцах и других людях, чьи жизни были фактически разрушены в результате работы клиентов Манафорта и его самого).

А потом, в последние недели 2020 года, ему позвонили. В Вашингтоне, где еще один из клиентов Манафорта пытался уничтожить демократию в попытке удержаться у власти, невзирая на последствия, Трамп объявил о новом раунде помилований. И в списке тех, кто был освобожден от наказания, значилось, в частности, одно имя: Пол Манафорт. 5

Неизвестно, насколько тщательно Трамп обдумывал помилование Манафорта, который, как и он, был вовлечен в заговор с целью фальсификации президентских выборов 2020 года. (Ровно через две недели после помилования Манафорта Трамп поможет организовать смертоносное нападение на Капитолий США в попытке отменить результаты выборов). Но последствия невозможно было не заметить. Манафорт вступил в сговор с целью помочь новому президенту прийти к власти, а затем, после того как его раскрыли, его бывший клиент предложил ему отпущение грехов, погасив его судимость и освободив его. Это был, как гласил один из заголовков в The Atlantic, "триумф клептократии". 6

И дело было не только в том, что Манафорт помогал устанавливать и укреплять власть автократов в Восточной Европе, Восточной Азии и Африке к югу от Сахары - и, если бы Трамп добился своего, в Соединенных Штатах. Дело даже не в том, что Манафорт был самым ярким примером преступлений, связанных с иностранным лоббированием, - прецедент, который теперь отменен помилованием Трампа. Дело было еще и в том, что даже после его заключения в тюрьму продолжали появляться новые подробности о преступной деятельности Манафорта и его центральной роли в открытии шлюзов для иностранного вмешательства в дела Соединенных Штатов.

За несколько месяцев до помилования Манафорта контролируемый республиканцами сенатский комитет по разведке раскрыл еще больше подробностей о работе Манафорта во время и после кампании 2016 года. В заключительном томе своего исследования российского вмешательства - а это почти тысяча страниц кропотливых, выматывающих глаз подробностей - комитет уделил особое внимание союзу Манафорта с Килимником, которого комитет, возглавляемый республиканцами, прямо назвал "офицером российской разведки". 7

Как установил комитет, Манафорт ранее "осуществлял... операции влияния" от имени пропутинских российских олигархов, заработав на этом десятки миллионов долларов, и специально "участвовал" в попытках "дискредитировать [американские] расследования российского вмешательства". Попутно он установил "тесные и длительные отношения" с Килимником, которые к кампании 2016 года вылились в "серьезную контрразведывательную угрозу" для США, особенно после того, как Килимник начал "использовать свои отношения с Манафортом для оказания влияния". 8.

Выводы не могли быть более разительными. Манафорт открыл дверь кремлевским операциям по вмешательству, направив офицера российской разведки прямо в кампанию Трампа - и все это стало прямым следствием предыдущей лоббистской работы Манафорта на российских олигархов и пророссийских политиков в Украине. И когда следователи пытались распутать эти вредоносные связи, Манафорт подбрасывал мякину, нырял и уворачивался, сбивая следователей со следа как можно дальше.

Как следует из доклада, подготовленного под руководством GOP, отношения между Манафортом и Килимником остаются под вопросом. Отчасти это связано с тем, как они общались: используя такие вещи, как зашифрованные чаты и отредактированные черновики электронной почты (а не письма, отправленные туда и обратно), они "устранили документальную запись многих сообщений". Даже после предъявления обвинения Манафорт продолжал скрывать свои контакты с Килимником, используя такие вещи, как "телефон с оплатой по факту" - также известный как "горящий телефон", особенно популярный среди тех, кто не хочет, чтобы их связь отслеживалась властями. 9

По мнению комитета, Манафорт "так много лгал" следователям о своих связях с российским агентом, что докопаться до сути их отношений было практически невозможно. 10 "Сокрытие Манафортом правды о Килимнике нанесло особый ущерб расследованию комитета , поскольку фактически закрыло возможность напрямую ознакомиться с рядом взаимодействий и коммуникаций, которые представляют собой единственную наиболее прямую связь между высокопоставленными чиновниками кампании Трампа и российскими спецслужбами", - говорится в докладе. Другими словами: ложь Манафорта затуманила расследование настолько, что истинный центр и конечный масштаб операций по вмешательству России, скорее всего, никогда не будут известны. 11

И Манафорт знал, во что обойдется это введение в заблуждение. Как установил комитет, он был готов лгать о своих связях с Килимником, даже если это стоило ему потенциального признания вины командой Мюллера. В результате Манафорт провел дополнительное время в тюрьме - и еще больше времени наблюдал за тем, как "ломается" его тело, - чтобы не дать следователям найти хоть какую-то ясность в отношении операций Кремля по вмешательству в выборы 2016 года.

А затем, в конце декабря 2020 года, Трамп объявил о своем помиловании. Судимость Манафорта была погашена, обвинительные приговоры отменены. Человек, оказавшийся в центре всего этого - расследования Мюллера, попыток вмешательства России, нового всплеска угроз, расследований и приговоров в отношении иностранного лоббирования, - оказался на свободе.

Во многих отношениях этот доклад, подготовленный республиканцами, был просто подтверждением того, о чем давно догадывались, что ранее скрывалось за вырезками и недосказанностью, что ранее было затуманено таким количеством дыма, что от него можно было задохнуться. Манафорт руководил пророссийскими операциями влияния, вступая в сговор с сотрудником российской разведки, а затем лгал об этих связях до такой степени, что в итоге сорвал потенциальную сделку о признании вины - и в результате получил реальный пожизненный срок.

В этом смысле помилование Трампом Манафорта стало колом в сердце расследования российского вмешательства в целом. Но дело было не только в этом. Своим помилованием Трамп фактически свел на нет весь прогресс, достигнутый его собственной администрацией в борьбе с иностранным лоббизмом. Это был не только знак того, что лица, совершающие преступления, связанные с иностранным лоббизмом, могут рассчитывать на то, что авторитарный президент освободит их от ответственности, но и шаг, который помог свести на нет все успехи, достигнутые Соединенными Штатами в распознавании и преследовании угроз бесконтрольного иностранного лоббизма, и который теперь рискует вновь развязать эти угрозы.

Хотя помилование Манафорта было достаточно позорным, оно произошло не в вакууме. Примерно в то же время Трамп объявил, что помилует и другого ключевого вектора иностранного лоббирования и влияния: Флинна. Несмотря на десятки тысяч долларов, которые Флинн получил от Кремля, несмотря на сотни тысяч долларов, которые Флинн и его компания потратили на тайное представление интересов Турции, Флинн продолжал прикрываться мантией мнимого патриотизма. Что еще важнее, он продолжал поддерживать все более безумные заявления Трампа: о краже голосов, о международных заговорах, о необходимости объявить военное положение, чтобы восстановить президентство Трампа. И в процессе Флинн заслужил помилование от Трампа, разрушив еще один фронт усилий Соединенных Штатов по борьбе с иностранными лоббистами. Как написал Трамп в Twitter, помилование Флинна было для него "великой честью", и он отблагодарил Трампа тем, что помог ему разработать план, как отменить выборы в Америке в 2020 году. 12

Трампу, конечно, не удалось сорвать выборы. И вскоре он покинул свой пост, столкнувшись с собственными расследованиями. Но эти помилования явно изменили ситуацию в Вашингтоне. Даже когда он уже покидал Белый дом, помилования Трампа подорвали основы новых усилий по борьбе с иностранным лоббизмом и во многом задали тон целому ряду грядущих разочарований.

Как мы уже видели в предыдущей главе, Джо Байден занял более жесткую позицию в отношении угроз иностранного лоббирования, чем любой другой крупный кандидат в истории США. В ходе предвыборной кампании Байден не только пообещал "запретить лоббирование со стороны иностранных правительств", но даже пообещал закрыть прежние лазейки, которые позволяли номинально независимым компаниям лоббировать от имени иностранных режимов. Совокупность этих обещаний ознаменовала собой самый значительный сдвиг в американской политике в отношении иностранного лоббирования со времен Айви Ли и нацистов и сделала Байдена первым президентом, который, как оказалось, действительно признал эти угрозы такими, какими они были.

Однако спустя годы правления Байдена нет никаких признаков того, что администрация выполнила свои предвыборные обещания. Хуже того, нет никаких признаков того, что администрация вообще пыталась их выполнить - или что Байден вообще помнит, что он вообще брал на себя такие обязательства.

Отчасти это, если быть справедливым к администрации Байдена, может быть структурным: все еще существует ряд юридических вопросов о том, может ли Конгресс или администрация действительно ввести предложенный Байденом запрет. В конце концов, "право на подачу петиций" - право, на которое опираются иностранные лоббисты в своей работе и в своих кампаниях, - по-прежнему защищено Первой поправкой к Конституции и остается в центре заявлений иностранных лоббистов о том, почему им должно быть позволено продолжать работать на самых страшных тиранов в мире. Но отчасти это может быть связано и с тем, что Байден, как и многие президенты до него, возвышался вместе с целым рядом других иностранных лоббистов, закрепленных, как и они, на вашингтонском небосклоне.

Вспомните сеть Манафорта в Украине. Мало того, что она включала в себя целый ряд связей демократов - в том числе Podesta Group, одну из ключевых лоббистских компаний демократов в конце 2010-х годов, - сын Байдена, Хантер Байден, открыто работал на украинскую газовую фирму, контролируемую бессовестно коррумпированным украинским олигархом. 13. Наем Хантера, отраженный в его подозрительных связях с другими иностранными фирмами, был обусловлен не каким-либо опытом в газовом секторе, а его связями с отцом - и его потенциальной способностью склонить отца к желаемым политическим решениям. 14

Многомиллионный наем Хантера, к сожалению, вряд ли можно назвать уникальным, но он стоит в одном ряду с другими мошенническими иностранными фирмами и режимами, нанимающими членов семей американских политиков, и все это для того, чтобы повлиять на американскую политику. Эта практика восходит как минимум к временам Джимми Картера, когда ливийская диктатура наняла брата Картера в качестве лоббиста, а диктатура Маркоса на Филиппинах привлекла сына Картера в качестве консультанта. 15 "Как ведущие деятели Америки смогли убедить себя и нас, что это приемлемо?" говорит Сара Чейз, один из ведущих американских исследователей в области борьбы с коррупцией. "Если мы хотим помочь нашей стране исцелиться, мы должны начать требовать от себя, наших друзей и союзников, а не только от наших врагов, соблюдения самых высоких стандартов". 16

И даже за пределами его ближайшего окружения некоторые ведущие пробайденские деятели страны также провели годы, зарабатывая значительные суммы на иностранном лоббизме. Например, во время выборов 2020 года крупнейший пробайденский суперпак - основной комитет кампании по сбору средств, объединяющий пожертвования, чтобы помочь Байдену занять Белый дом, - курировался фигурой по имени Ларри Раски, назначенной казначеем комитета. У Раски была долгая история сотрудничества с Байденом, он был "давним советником Байдена" и даже работал директором по коммуникациям Байдена во время его президентской кампании 2008 года. 17 Он был, по словам одного из авторов, "легендарным демократическим оперативником". 18

Однако в 2010-х годах у Раски была и отдельная роль: он присоединился к наплыву американцев, зарабатывающих значительные суммы на отмывании имиджа и репутации клептократических диктаторских режимов. Как следует из федеральных документов, в начале 2019 года Раски и его PR-компания Rasky Partners заключили шестизначную сделку с диктаторским режимом Азербайджана - тем самым режимом, который всего за несколько лет до этого оказался в центре крупнейшего скандала, связанного с иностранным лоббизмом, который когда-либо видел Конгресс. Как следует из документов, Раски предоставлял азербайджанскому режиму "стратегические коммуникации, консультации и услуги", а его подчиненные оказывали различные услуги - от "мониторинга СМИ" до, что весьма любопытно, "работы с влиятельными лицами". 19

Когда я связался с ним, Раски сказал мне, что его роль и роль его фирмы в азербайджанской диктатуре не включала в себя "службу в качестве лоббистов". 20 (Учитывая, что он специально помогал режиму разрабатывать свои сообщения, это различие без разницы). И, конечно, Раски не совершал никаких преступлений; как мы уже видели, нет ничего противозаконного в том, чтобы брать сотни тысяч долларов за помощь в укреплении самых отвратительных режимов по всему миру.

Но тот факт, что никто из тех, кто занимался созданием крупнейшей суперпартии Байдена, не был обеспокоен участием в ней человека, который помогал одной из самых клептократических диктатур на планете, указывает на то, что моральная гниль все еще грызет сердце политического центра Соединенных Штатов. Это также может помочь объяснить, почему администрация Байдена фактически отказалась от своих предвыборных обещаний о запрете иностранных лоббистов - и почему администрация все больше кажется безразличной к таким вещам, как иностранные лоббистские кампании в целом.

К сожалению, не только близость иностранных лоббистов к Белому дому Байдена оставила такое впечатление. Возьмем некоторые из немногих успехов администрации Трампа на фронте прозрачности иностранного лоббирования, которые мы рассмотрели в главе 14. После того как администрация Трампа обнаружила миллиарды незарегистрированных иностранных пожертвований ряду американских университетов - большая часть которых поступала непосредственно от жестоких диктаторских режимов по всему миру, - администрация Байдена фактически прекратила дальнейшие расследования. В октябре 2022 года Белый дом объявил, что не будет проводить никаких дополнительных расследований в отношении иностранных пожертвований американским университетам, и "планирует закрыть оставшиеся незавершенными... расследования". 21.

Сам по себе этот шаг не может не вызывать беспокойства, учитывая масштабы ранее обнаруженных иностранных средств, о которых теперь сообщается. Но, как показывают данные Министерства образования, отчетность по этим средствам уже значительно снизилась. В одном из аналитических материалов говорится, что "по данным Министерства образования, университеты сообщили о зарубежных подарках на протяжении части 2021 года на сумму чуть более 4 миллионов долларов, в то время как с июля 2020 года по январь 2021 года - более 1,5 миллиарда долларов". 22 То есть после прихода к власти администрации Байдена отчетность об иностранных пожертвованиях американским университетам практически полностью исчезла. И поскольку Белый дом практически открестился от новых расследований, нет причин думать, что ситуация изменится.

Или посмотрите на требования прозрачности, которые администрация Трампа предъявляет к американским аналитическим центрам. Изначально казалось, что администрация Байдена продолжит это новое давление на аналитические центры с целью заставить их раскрывать информацию о своих иностранных покровителях. Летом 2022 года Министерство юстиции Байдена выпустило так называемое "Консультативное заключение", в котором утверждалось, что организации, использующие иностранные средства для создания публикаций и "содействия... сотрудничеству" между иностранными правительствами и США, должны зарегистрироваться в соответствии с FARA. 23 Другими словами, аналитические центры должны зарегистрироваться как те, кем они уже давно являются: проводниками иностранного влияния, иностранного лоббирования и иностранных интересов, даже если они продолжают маскироваться под якобы аполитичные, независимые организации.

И все же, даже несмотря на это "Консультативное заключение", более широкие действия администрации Байдена не были предприняты. Нет никаких признаков того, что чиновники администрации Байдена оказывали давление на аналитические центры с целью заставить их зарегистрироваться в соответствии с такими нормами, как FARA, или что администрация вообще проявляет интерес к этой теме. 24 Если и было что-то, то это давление ослабло, и аналитические центры продолжали изнурять себя иностранным финансированием, невзирая на последствия. Даже на фоне громких расследований в отношении таких фигур, как президент Брукингского института Джон Аллен, и даже когда расследования в других странах продолжают раскрывать, как монархи Персидского залива и постсоветские клептократы продолжают тратиться на ведущие американские аналитические центры, индустрия в целом, похоже, совершенно не озабочена изучением своей собственной роли в качестве вектора иностранного лоббирования, не говоря уже о предоставлении большего объема информации о том, как их организации могут способствовать интересам иностранных режимов.

Судя по всему, чиновников Белого дома это не волнует - настолько, что в начале 2023 года Государственный департамент подтвердил мне, что больше не требует от аналитических центров раскрывать информацию об иностранном финансировании. Без лишней шумихи и объяснения причин администрация Байдена отказалась от одного из немногих прогрессивных шагов в пользу прозрачности в эпоху Трампа. Интерес Белого дома к тому, какие аналитические центры получают миллионы от клептократических диктатур - и как это может повлиять на американскую политику, - испарился.

И в определенном смысле такое отсутствие интереса неудивительно. Ведь в то время как чиновники в Вашингтоне в основном отступили от собственного давления, вне пределов досягаемости администрации произошло еще одно событие, которое свело на нет усилия по окончательной победе над иностранными лоббистскими сетями, и это указывает на то, что, возможно, придется сделать, если мы когда-нибудь выиграем войну против этих иностранных лоббистов.

В ПРОШЛОЙ ГЛАВЕ мы увидели, как американские прокуроры заставили Skadden - юридическую фирму, работавшую рука об руку с Манафортом и его олигархическими союзниками, чтобы удержать Януковича и пророссийских деятелей у власти в Украине, - раскрыть информацию о том, какую роль она играла в Украине. Разоблачения, сделанные юридической фирмой, во многом стали захватывающим зрелищем иностранного лоббизма в целом: обеды и коммюнике, обсуждение стратегии и использование лазеек, схемы оплаты и политические последствия - все это курировалось одной из самых номинально впечатляющих юридических фирм в Америке, и все это было направлено на то, чтобы помочь Манафорту разрушить украинскую демократию.

На первый взгляд, эти разоблачения были очевидной победой в более широкой борьбе с иностранными лоббистами, и особенно с американскими юридическими фирмами, которые превратились в "палочки-выручалочки" для иностранных режимов, ищущих помощи. Но разоблачения Skadden были лишь частью истории, остальная часть которой должна была заставить наблюдателей задуматься и дать повод для беспокойства.

Ключевой фигурой, курировавшей деятельность Skadden в Украине, был Грегори Крейг, с которым мы познакомились в главе 11. Юрист с волосами цвета слоновой кости, Крейг был наиболее известен тем, что служил первым советником Обамы в Белом доме. Перейдя из Овального кабинета в Skadden, Крейг координировал более широкую кампанию по раскручиванию "независимого" отчета Skadden, который Янукович и Манафорт могли использовать в своих интересах. Крейг, как и Манафорт, так и не удосужился зарегистрировать эту работу в FARA. (Как он легкомысленно признался в одном электронном письме: "Я не хочу регистрироваться в качестве иностранного агента в соответствии с FARA"). 25 И неудивительно, что когда федеральные чиновники начали преследовать Skadden за неспособность зарегистрировать свою работу по иностранному лоббированию, они поставили Крейга в центр своих обвинений.

По мнению обвинителей, Крейг откровенно лгал американским чиновникам о своей роли в задании Skadden. И поскольку он сделал это сознательно - а не просто оступился в своих лоббистских махинациях, случайно став эффективным прокремлевским сотрудником, - его действия прошли четкий порог для уголовного преследования по FARA, которое требует умышленного нарушения закона.

Доказательства, безусловно, подтверждали их. Как следует из документов Skadden, и несмотря на заявления Крейга о том, что он был просто юристом, выполняющим адвокатские обязанности, в действительности он тайно связывался с американскими СМИ, чтобы помочь распространить свою про-януковичскую работу - и при этом заявлял американским официальным лицам, что не имеет никакого отношения к распространению отчета в СМИ. Как мы видели ранее, Крейг взял на себя инициативу по общению с журналистами, освещавшими отчет Skadden, и даже предложил "передать" репортерам печатную копию, если они захотят. Все это выходило далеко за рамки того, что юристы , не регистрирующиеся в качестве иностранных лоббистов, могут делать от имени иностранных клиентов. 26

В определенном смысле работа Крейга ничем не отличалась от работы Манафорта. Оба они стремились укрепить украинского автократа и как можно шире распространить про-януковичевскую работу Skadden. По утверждению обвинителей, спин Крейга был "шедевром", полным "презрения" к американским правилам лоббирования. 27

Но когда прокуроры изложили свои аргументы в зале суда в 2019 году, присяжные с ними не согласились. Отчасти это было связано с тем, что срок давности по преступлениям Крейга, связанным с иностранным лоббизмом, - как правило, пять лет - уже истек. Но частично это было связано с защитой Крейга, которую присяжные, как сообщается, сочли "очень убедительной". Убежденные его "репутацией знаменитого вашингтонского адвоката", присяжные не стали рассматривать Крейга в том же свете, что и такую сомнительную фигуру, как Манафорт. По мнению присяжных, Крейг мог время от времени оступаться. Но, конечно, человек, который когда-то служил советником Обамы в Белом доме, вряд ли виновен в тех же преступлениях, связанных с иностранным лоббированием, что и Манафорт. 28

После пяти часов совещания присяжные оправдали Крейга. Главный контакт Манафорта в американском юридическом секторе вышел на свободу. Как сказал один из присяжных, Майкл Г. Мейер, "я не мог понять, почему так много ресурсов правительства было направлено на [преследование Крейга], когда на самом деле под угрозой оказалась сама республика". Мейер, очевидно, упустил из виду, что именно такого рода дела о респектабельных деятелях в респектабельных фирмах, превращающих автократов за рубежом в респектабельных политиков, в первую очередь угрожают демократии как в Америке, так и за рубежом. 29

Вердикт стал ударом для американских чиновников, которые надеялись использовать дело Крейга, наряду с такими фигурами, как Манафорт, в качестве импульса для более широкого судебного преследования. Но, к сожалению, непокорные присяжные посчитали иначе. И на этом неудачи прокуроров не закончились.

Вскоре после того, как Крейг избежал наказания, прокуроры вновь обратились к тем, кто находился в ближайшем окружении Трампа, выдвинув обвинения против Баррака. Как утверждали прокуроры, Баррак действовал как человек диктатуры ОАЭ на ухо Трампу, направляя его администрацию к политике в пользу ОАЭ по всем направлениям. 30 Все детали были на месте: сообщения по обратным каналам, тайные встречи, заявления Баррака о том, что ОАЭ - его "родная команда". 31 В тысячах сообщений, электронных писем и документов была изложена схема того, как эмиратская диктатура получила своего человека в Белом доме. Как утверждали прокуроры, Баррак "отпер заднюю дверь американской политической системы - ее кампаний, ее СМИ, ее правительства - для ОАЭ". 32

Во время судебного процесса Баррак почти не оспаривал улики. Но у него и его адвокатов была другая точка зрения. Как они утверждали, усилия Баррака просто "соответствовали его взглядам на регион и его работе в качестве бизнесмена". Это вполне может быть правдой; такая "работа в качестве бизнесмена" принесла фирме Баррака около 1,5 миллиарда долларов из эмиратских и связанных с ними саудовских источников. Баррак пошел еще дальше, заявив, что он просто заинтересован в создании "паутины терпимости" между Соединенными Штатами и ОАЭ, и что вся его лесть и откровенные усилия в пользу ОАЭ, о которых говорится в обвинительном заключении по его работе, были просто частью "культурного шестого чувства". 33

В очередной раз защита, по мнению тех, кто следит за соблюдением законов об иностранном лоббировании, была фарсом. Но и присяжные в очередной раз остались довольны. Они оправдали Баррака по всем пунктам обвинения и отпустили его на свободу. Услышав решение, Баррак разрыдался.

Это решение стало еще одной неудачей в попытках Министерства юстиции использовать суды для борьбы с этими иностранными лоббистскими сетями и добиться хотя бы минимального правоприменения в секторе иностранного лоббирования. Но они не сдались. В 2022 году прокуроры нацелились на Уинна, миллиардера, союзника Трампа, который якобы использовал свое место в Республиканском национальном комитете, чтобы помочь Пекину посадить в мешок диссидента, скрывающегося в Соединенных Штатах. Подав иск против Уинна, Министерство юстиции попыталось заставить его зарегистрироваться в соответствии с FARA и раскрыть все, что он сделал от имени Пекина.

Как и в случае с Крейгом и Барраком, правительство изложило все детали операций Уинна: тайные встречи, секретные телефонные звонки, все попытки склонить Трампа к выполнению указаний Пекина. Как и в случае с Крейгом и Барраком, вывод о том, что Уинн продался иностранной державе, подсадив иностранного агента прямо в ухо Трампу, был неизбежен.

Как и в случае с Крейгом и Барраком, юридический гамбит провалился. В октябре 2022 года федеральный судья вынес решение в пользу Уинна, заявив, что миллиардеру не нужно регистрироваться в качестве иностранного лоббиста или раскрывать информацию о работе, которую он проделал от имени китайских чиновников. 34

И снова большая часть дела зависела от формальностей. Ссылаясь на прецедент о сроках давности, председательствующий судья постановил, что обязательства Уинна по раскрытию информации о его про-пекинской деятельности истекли много лет назад, и что правительство не может заставить его поступить иначе. Судья сделал это неохотно, добавив, что Уинну все же следовало "зарегистрироваться в соответствии с FARA", пока он работал на китайскую диктатуру. 35 Но у него были связаны руки. А для прокуроров проигрыш по формальным причинам - это все равно проигрыш.

В третий раз подряд федеральные прокуроры провалили громкое дело против высокопоставленного иностранного лоббиста. В третий раз подряд прокуроры подверглись публичному унижению, провалив дела, которые, как многим казалось, должны были стать громкими, и подорвав импульс, набранный в эпоху Трампа, чтобы наконец-то приструнить иностранные лоббистские сети. Было почти антиклиматично, когда месяц спустя федеральные прокуроры сообщили, что не будут выдвигать против Джулиани обвинения, связанные с иностранным лоббизмом, несмотря на всю его документально подтвержденную работу от имени субъектов в Венесуэле, Турции и Украине.

В сочетании с помилованием Трампом Манафорта и Флинна весь прогресс, достигнутый в эпоху Трампа, рисковал быть сведенным на нет. А провалы прокуратуры не могли прийти в худшее время. Не только потому, что они совпали с отказом администрации Байдена от давления на университеты и аналитические центры, но и потому, что к моменту ухода Трампа с поста президента новые режимы начали брать на себя инициативу по вербовке новых иностранных агентов и распространять свое влияние на новые отрасли.

На протяжении многих лет MCKINSEY считалась одной из самых престижных и самых востребованных консалтинговых фирм во всей стране. И на то были веские причины. Обладая глубокими политическими связями и имея в своем послужном списке как выдающихся рекрутеров, так и успешных выпускников, McKinsey в течение многих лет доминировала во всей сфере консалтинга, заключая сделки с такими компаниями, как Coca-Cola и Microsoft, и даже возглавляя такие группы , как Фонд Билла и Мелинды Гейтс. К середине 2010-х годов McKinsey поддерживала репутацию, которая во многих отношениях не имела аналогов за всю историю консалтинговой индустрии.

Но примерно в то же время эта якобы первозданная фирма начала искать клиентов за пределами Америки. Как и в случае с лоббистами и юридическими фирмами в других странах, McKinsey не потребовалось много времени, чтобы пересечься с самыми чудовищными режимами на планете - и понять, что здесь можно заработать бездонные деньги.

О моральной гнили McKinsey можно было бы написать целую книгу (что и было сделано, как, например, в книге Уолта Богданича и Майкла Форсайта "Когда McKinsey приходит в город" (2022), где подробно описана ответственность McKinsey, в частности, за опиоидный кризис в Америке и спорные центры содержания иммигрантов). Но ради этой книги стоит рассмотреть одну из ключевых областей, в которой McKinsey развивала свой бизнес в 2010-х годах, и единственный случай, когда McKinsey, наконец, публично объявила себя иностранным агентом.

Как следует из документов, поданных в 2020 году, McKinsey несколькими годами ранее заключила сделку с так называемым Саудовским советом по вопросам экономики и развития. Незамысловатое название клиента прямо указывало на его финансиста: режим в Саудовской Аравии, одну из самых антидемократических сил на планете. Как выяснилось, McKinsey получала миллионы, помогая саудовской клептократии "развивать и диверсифицировать" экономику Саудовской Аравии. В рамках своей работы McKinsey организовывала беседы между саудовскими чиновниками и американскими "лидерами бизнеса и экспертами аналитических центров".

Но не только встречи помогали McKinsey планировать для саудовцев. Среди прочих обязанностей McKinsey поручила своим сотрудникам изучать отношение американской общественности к Саудовской Аравии, готовить саудовских чиновников к беседам с американскими коллегами и составлять маршрут для саудовских чиновников в США. Группа даже помогла создать отдельный "Офис стратегического партнерства", чтобы помочь режиму в "развитии партнерских отношений" с такими странами, как США. 36

На первый взгляд, отношения McKinsey с саудовцами были обычным делом. Неважно, что такая фирма, как McKinsey, стала консильери режима, который у себя на родине устраивает массовые казни, организует обезглавливание и обращается с женщинами как с эффективным движимым имуществом; в мире иностранного лоббирования в Вашингтоне все это было нормализовано.

Но на этом McKinsey не остановилась. Как позже сообщила газета The New York Times, McKinsey специально указала саудовскому режиму на трех критиков, которые подрывали имидж диктатуры. Вскоре после того, как саудовским властям стало известно об этих диссидентах, режим развязал новые репрессии. Чиновники арестовывали либо самих критиков, либо членов их семей, заключая их в тюрьму по надуманным обвинениям. McKinsey отрицала ответственность за действия диктатуры - организация заявила, что "в ужасе" от того, что саудовцы могли использовать работу фирмы для такой цензуры, - но цепочка событий была очевидна. Режим выбросил миллионы долларов на McKinsey, которая затем указала на ряд диссидентов, порочащих имидж саудитов, которые затем направили свои силы на то, чтобы задушить этих критиков. McKinsey получила деньги, а диссиденты - тюремные сроки или еще что похуже. 37

И это лишь один случай из гораздо более длинного списка отвратительных действий McKinsey за рубежом. В одном примечательном случае McKinsey организовала выездное совещание сотрудников в китайском регионе Синьцзян - прямо на фоне продолжающегося в Китае геноцида уйгуров, когда китайские власти загоняют миллионы мусульман в самую большую систему концентрационных лагерей, которую мир видел со времен Второй мировой войны. 38 "Я думаю, что по самой природе бизнеса они наемники", - сказал один журналист, освещавший деятельность McKinsey. "Они будут работать на кого угодно". 39

Эту этику признают и многие другие якобы уважаемые, якобы престижные вашингтонские фирмы. И именно эта этика в конце концов привела к тому, что McKinsey стала тем, во что уже превратились многие другие фирмы до нее: иностранным агентом и солдатом диктатуры.

Трансформация MCKINSEY была лишь одним из элементов гораздо более широкой эволюции иностранного лоббистского пространства, которая продолжается и в 2020-х годах. Возьмем, к примеру, саудовцев. Это правительство не так часто фигурирует в этой книге, но режим доказал, что готов и способен финансировать любое количество бывших американских чиновников, используя их не только для отмывания имиджа правительства, но и для получения доступа через Вашингтон в процессе. Потратив более 100 миллионов долларов только на американских лоббистов с 2016 года, эта "армия" просаудовских лоббистов и фирм по связям с общественностью нацелилась на любые угрозы репутации саудовского диктатора Мухаммеда бин Салмана (МБС).40 Они зашли так далеко, что успешно боролись с исками семей погибших во время терактов 11 сентября, даже "организовали кампанию, в ходе которой, как сообщается, обманули американских военных ветеранов, заставив их лоббировать против ... семей жертв 11 сентября в обмен на поездку в Вашингтон". 41

Создавая эту "чрезвычайно хорошо финансируемую операцию по лоббированию и влиянию", саудовский режим начал подбрасывать деньги таким престижным фирмам, как McKinsey. 42 Но саудовцы на этом не остановились. Они также начали привлекать на свою сторону ведущих американских военных, создавая еще одну сферу влияния для режима. С 2016 года на службу к саудовской диктатуре перешли по меньшей мере пятнадцать отставных американских генералов и адмиралов, в том числе генерал морской пехоты Джеймс Л. Джонс, который служил советником Обамы по национальной безопасности. Если Джонс, по крайней мере, предупредил американское военное руководство о том, что он заключил сделку с саудовским режимом, то другие проигнорировали даже эти базовые протоколы, а о некоторых наймах стало известно только благодаря таким вещам, как публикации в LinkedIn. 43

Поскольку не существует требований по раскрытию информации о том, что Джонс и ряд других бывших американских военных делают от имени саудовского режима, американцы остаются в неведении относительно того, как они могут влиять на политику США. Мы понятия не имеем, какие разговоры они вели, какие позиции отстаивали, какую политику прекратили, отменили или ввели в действие в результате. (Как мы видели в случае с Джоном Алленом и Катаром, бывшие американские военные офицеры вряд ли являются чужаками, поддерживающими связи с диктаторскими режимами Персидского залива).

И все это при одном режиме - в Саудовской Аравии. Деспотичный МБС, возможно, и руководил убийством журналиста Washington Post, но сейчас он занят составлением совершенно новой программы лоббирования Вашингтона, с которой Соединенные Штаты, даже если они действительно обеспечат соблюдение действующих правил иностранного лоббирования, похоже, не в состоянии бороться.

Другие диктатуры уже последовали этому примеру. Например, Объединенные Арабские Эмираты привлекли на свою сторону десятки бывших американских военных чиновников, некоторые из которых эффективно действовали в качестве доверенных лиц для отбеливания имиджа режима в Вашингтоне. Самый яркий пример - бывший министр обороны Джим Мэттис, который до прихода в Белый дом служил "военным советником" в ОАЭ - о своих отношениях он никогда не рассказывал общественности. 44 Мэттис, как пишет The Washington Post, стал "самым известным американским болельщиком" эмиратских сил - даже когда ОАЭ обвиняли, среди прочего, в надзоре за лагерями пыток и финансировании российских наемников.

Остается неясным, сколько денег Мэттис и многие другие высокопоставленные бывшие американские военные получили от работы с иностранными диктатурами. Этой теме уделяется мало внимания, за последние годы появилось лишь несколько статей и расследований. Но это еще одна точка отсчета в длинной череде бывших американских чиновников, продававшихся клептократическим режимам и влиявших на американскую политику, без какого-либо разоблачения на этом пути. 45

И все это происходит на фоне того, что импульс эпохи Трампа - эпохи, когда угрозы бесконтрольного иностранного лоббирования, казалось, наконец-то прорвались в национальное сознание и дали возможность дать отпор, - явно затормозился, если не рухнул совсем. Прокуроры, возможно, наконец-то пытаются обеспечить соблюдение правил иностранного лоббирования, но они проигрывают свои дела, а суды и присяжные раз за разом выносят решения не в их пользу. Попутно администрация Байдена, похоже, упустила и более широкие возможности - и все это в то время, как новые режимы и новые иностранные силы разворачивают свои собственные новые учебники по иностранному лоббированию.

Все это оставляет один вопрос: Если Соединенные Штаты хотят действительно искоренить эти иностранные лоббистские сети и выявить, какое влияние они оказывают на демократию в США и за рубежом, что можно сделать на самом деле?

Глава 17. Рекламная книга мистера Ли

Основная ошибка американцев заключалась в том, что они считали революцию завершенной, в то время как она только начиналась.

-Ноа Вебстер 1

В начале 2022 года, спустя чуть больше года после того, как Трамп помиловал Манафорта за его преступления - и тем самым зажег фитиль, который уничтожит весь прогресс, достигнутый Соединенными Штатами в области иностранного лоббирования, - Манафорт сел на рейс авиакомпании Emirates из Майами, направлявшийся в Дубай. Это была первая поездка Манафорта за границу после его помилования - и, насколько всем было известно, первая поездка за пределы США с тех пор, как он и его партнеры бежали из Украины, превратив страну в катастрофу, которая продолжает разрывать Европу.

Но не успел рейс взлететь, как власти поняли, что Манафорт поднялся на борт по документам, которые уже были аннулированы. После ареста в 2017 году власти специально аннулировали его паспорт, запретив ему покидать Соединенные Штаты. Однако теперь Манафорт каким-то образом проскользнул через таможенный контроль, заставив полицию засуетиться. Когда рейс "красной рейки" начал разминаться, офицеры поднялись на борт самолета. Они нашли Манафорта и заставили его покинуть борт. 2

Неясно, что Манафорт планировал делать в Дубае. Неясно даже, был ли Дубай конечным пунктом назначения Манафорта или просто перевалочным пунктом в других местах. Бывший руководитель предвыборного штаба Трампа никогда не обсуждал свои планы, а также то, имеет ли его поездка какое-либо отношение к направлениям иностранного лоббирования в ОАЭ 3 - или же она могла быть связана с превращением ОАЭ в последние годы в центр международных, и особенно российских, сетей по отмыванию денег. 4

На самом деле Манафорт почти ничего не говорил после своего помилования. Единственное сообщение в апреле 2022 года указывает на его присутствие в Вашингтоне, где он пытался предоставить новым клиентам "общие бизнес-консультации", хотя, похоже, это ни к чему не привело. 5 Он выпустил скучные, солипсические мемуары под соответствующим названием "Политический заключенный", в которых обошел всю свою карьеру иностранного лоббиста. 6 (Книга оформлена как тюремный дневник "горе мне" и представляет собой не более чем чрезмерное любовное письмо к Трампу). Как физически, так и профессионально он стал похожим на себя прежнего; обвисший септуагенар, страдающий от якобы усиливающейся потери памяти, которую, по его словам, тюремное заключение только усугубило.

И он наблюдал, как любое наследие политического успеха разрушалось, уничтожаемое той скупостью, которая двигала им и более широкой индустрией, которую он помог создать в первую очередь. Действительно, немногие американцы - немногие люди, как в глобальном, так и в историческом плане, - могут похвастаться таким количеством связей со столькими ныне отстраненными от власти деспотами, как Манафорт.

Просто посмотрите на судьбы бывших клиентов Манафорта. На Филиппинах Фердинанд Маркос поджал хвост и сбежал, наблюдая, как рушится его режим и ликует страна. В Анголе правительственные войска в конце концов убили Жонаса Савимби, что привело к ликованию в столице страны. В Нигерии и Демократической Республике Конго Сани Абача и Мобуту Сесе Секо вызывают всеобщую ненависть и рассматриваются как ключевые примеры развития современной клептократии.

А в Соединенных Штатах самый известный американский клиент Манафорта, Дональд Трамп, является самым ненавистным президентом, по крайней мере, с середины XIX века. Благодаря усилиям Манафорта в 2016 году и в последующие годы Трамп теперь может похвастаться целым рядом достижений: он стал первым американским президентом, которому неоднократно объявляли импичмент; первым американским президентом, отказавшимся признать поражение на выборах; первым американским президентом, чья компания была уличена в налоговом мошенничестве; первым американским президентом, в отношении которого Конгресс официально возбудил уголовное дело; и первым бывшим американским президентом, которому предъявили обвинение и застрелили. На данный момент не стоит удивляться, если Трамп станет первым бывшим американским президентом, попавшим в тюрьму после ухода с поста. (Замечательное достижение, учитывая, что один из предыдущих президентов, Джон Тайлер, покинул Белый дом и служил на благо Конфедерации, став, в буквальном смысле, предателем).

Но именно в Украине Манафорт продолжает свое самое долгое - и самое вредное, и самое проклятое - наследие. Без Манафорта не было бы выборов Януковича в 2010 году. Не было бы консолидации архиклептократических и пророссийских сил в Киеве в начале 2010-х годов, уничтоживших украинскую демократию в процессе. Нет нарастания контрпротестов против Януковича, которые вылились в кровопролитную украинскую революцию 2014 года. А без этой революции - без работы Манафорта по созданию очага и наблюдения за тем, как его клиент разжигает огонь - вероятность российского вторжения в 2014 году, расширения вторжения Москвы в 2022 году, катастрофической реальности сухопутной войны в Европе и потенциальной большой или даже ядерной войны снова значительно меньше.

Возлагать вину за катаклизмическую войну России в Украине на Манафорта - это слишком. Мессианство Путина и его нераскаянный реваншизм - вот главные движущие силы этой катастрофы, как и более широкая неспособность России считаться со своей имперской историей или признавать суверенитет бывших колоний. Но когда история этой эпохи будет окончательно, официально написана, Манафорт займет в ней исключительное место. Потому что без Манафорта возвращение Януковича к власти никогда не произойдет. А без Януковича, который продолжает скрываться в России, труся от людей, которыми он когда-то руководил, не будет войны, по крайней мере, в том виде, в котором она происходит на самом деле.

Что бы ни происходило дальше - сколько бы трупов ни было навалено, сколько бы стран ни было вовлечено, сколько бы разрушений ни осталось для Европы и всего мира, - многое из этого может быть связано с особой ролью одного человека и его карьерой в качестве самого презренного и достойного порицания иностранного лоббиста: Пола Манафорта.

Конечно, еще одним элементом наследия Манафорта является сама индустрия иностранного лоббирования. И это неудивительно: пока Манафорт гуляет на свободе, а усилия Соединенных Штатов по борьбе с иностранными лоббистскими сетями сводятся на нет, сама индустрия мурлычет, не сломленная и не покоренная.

Если уж на то пошло, то индустрия иностранного лоббирования выросла за годы, прошедшие с 2016 года, когда США осознали, насколько серьезную угрозу представляют эти зарубежные лоббистские сети. По данным исследователей OpenSecrets - организации, выступающей за прозрачность, которая проделала лучшую работу по отслеживанию финансирования иностранного лоббирования, - расходы на лоббирование из зарубежных стран с 2016 года достигли почти 4 миллиардов долларов. 7 Часть этих расходов приходится на демократических союзников, таких как Япония и Южная Корея. Но среди главных спонсоров гигантский кусок приходится на диктаторских противников, на одни из самых отвратительных режимов на планете. Первое место занимает Китай, потративший с 2016 года почти 300 миллионов долларов, что значительно больше, чем он выделял ранее. Россия, потратившая почти 170 миллионов долларов - также значительно больше, чем до 2016 года. 8 И диктаторские режимы Персидского залива - Катар, ОАЭ и Саудовская Аравия - потратившие в общей сложности почти полмиллиарда долларов.

И это только те цифры, которые раскрыты в базе данных FARA. Это даже не считая тех якобы независимых компаний, которые протискиваются сквозь лазейки в раскрытии информации - лазейки, подобные тем, что есть в Законе о раскрытии информации о лоббировании, которые позволяют иностранным компаниям заявлять о своей аполитичности и обходить требования прозрачности лоббирования, тратя при этом сотни миллионов по приказу соответствующих диктаторских режимов. Это даже не считая восьми- и девятизначных пожертвований в некоммерческие организации, фонды и университеты, не говоря уже о пожертвованиях через доверенных лиц. Сюда также не входит все то, что просто не было раскрыто или обнаружено в других местах, либо потому, что перегруженные регулирующие органы не имеют ресурсов для расследования, либо потому, что такие сети иностранного финансирования скрыты за решеткой финансовых инструментов, таких как подставные компании и трасты, которые пропитаны анонимностью, и которые Соединенные Штаты годами предоставляли с гораздо большей скоростью, чем любая другая страна. 9

В определенном смысле такого роста следовало ожидать: даже после бури 2016 года иностранное лоббирование не собиралось просто так исчезать, особенно с таким президентом, как Трамп, расположившимся в Белом доме. Но бесстыдство некоторых из этих иностранных лоббистов поражает даже тех, кто достаточно циничен, чтобы зарабатывать на жизнь такими вещами, как иностранное лоббирование. Например, даже после расширенного вторжения Кремля в Украину в 2022 году прокремлевские организации продолжали находить желающих лоббистов в Вашингтоне, включая такие известные фирмы, как Squire Patton Boggs и BGR Group. 10 Используя такие вещи, как лазейка в Законе о раскрытии информации о лоббировании, эти организации и их американские лоббисты могут успешно маскировать свои связи с Москвой, продолжая при этом продвигать прокремлевскую политику.

Но, как мы видели в предыдущей главе, даже когда эти иностранные лоббистские сети выявляются - и даже когда их ловят на нарушении существующих законов, - это едва ли гарантирует, что они будут привлечены к ответственности. Неудачные судебные преследования, инертная бюрократия, президент, стремящийся помиловать своих союзников-иностранных агентов: все эти составляющие в совокупности свели на нет усилия по обеспечению соблюдения законов в конце 2010-х и начале 2020-х годов. Иностранные лоббисты могли стать объектом беспрецедентного внимания, во многом благодаря Манафорту и Трампу. Но затем они снова вырвались на свободу, ускользнув из рук правоохранительных органов, забравшись в подсобные помещения и угрожая вернуть мир иностранного лоббирования к тому статус-кво анте, который помог нам и таким местам, как Украина, оказаться в этой неразберихе.

Все это приводит к одному, все более неотвратимому выводу: Следует ли просто сделать лоббирование этих иностранных режимов незаконным? Если такие вещи, как FARA, постоянно оказываются неэффективными, следует ли вообще отказаться от него, а вместо него ввести прямые запреты на иностранное лоббирование, как призывал Байден во время предвыборной кампании?

На этот вопрос нелегко ответить. Мы знаем, что FARA, когда оно соблюдается, является благом для прозрачности. И, безусловно, в ближайшее время в FARA должны быть внесены изменения, которые могут помочь в этом: от улучшения цифровой базы данных до ликвидации лазейки в Законе о раскрытии лоббистской информации. Чиновники могли бы даже расширить использование в FARA гражданских запретов, которые позволили бы Министерству юстиции приказывать потенциальным иностранным агентам прекратить свою работу до тех пор, пока они не начнут соблюдать закон. Или, что еще лучше, они могли бы расширить применение гражданских штрафов для нарушителей FARA - что могло бы ударить по карманам тех американских фирм и американских деятелей, которые уклоняются даже от соблюдения элементарных требований прозрачности. Такое увеличение числа судебных запретов и штрафов может быть направлено против этих иностранных агентов, при этом снижая риски, связанные с судебными преследованиями по FARA, которые, как мы видели выше, слишком часто терпят неудачу.

Но, учитывая неудачи начала 2020-х годов, законодатели начали понимать, что простое соблюдение или обновление существующих правил может не стать решением проблемы. Вместо этого, возможно, настало время выполнить обещание американских законодателей, с которыми мы встречались ранее: тех, кто в 1860-х годах заявил, что американские чиновники не имеют права продавать свои таланты иностранным режимам, или тех, кто в 1960-х годах объявил, что конституционные права заканчиваются там, где начинается иностранное лоббирование. Иными словами, возможно, настало время окончательно запретить американцам лоббировать интересы иностранных режимов.

Законодатели уже начали действовать в этом направлении. В 2022 году двухпартийная группа представителей Палаты представителей представила метко названный "Закон о прекращении помощи противникам в манипулировании всем" (Stop Helping Adversaries Manipulate Everything - SHAME-Act). 11 Текст законопроекта прост: в случае его принятия американцам будет запрещено лоббировать от имени наиболее антиамериканских режимов и связанных с ними структур. Наконец-то американцы больше не смогут свободно лоббировать интересы китайского режима, или российских компаний, или венесуэльских клептократов, или иранских прокси. Впервые в истории США американские граждане больше не могли свободно предлагать свое "право на подачу петиций" режимам, явно пытающимся использовать их услуги в своих антиамериканских и антидемократических целях, и зарабатывать на этом миллионы долларов. 12

Законопроект не позволит полностью запретить иностранную лоббистскую индустрию в целом; пока в него включены только такие режимы, как Северная Корея, Куба и еще несколько режимов, официально отнесенных правительством США к "иностранным противникам". Но это выстрел через нос. И он уже пользуется популярностью: законопроект одобрен широким кругом групп, от Республиканского исследовательского комитета до двухпартийной Хельсинкской комиссии и ряда групп гражданского общества, выступающих за прозрачность.

Это также законопроект, который заставляет американцев задать простой вопрос: Почему для американцев законно лоббировать интересы этих режимов? Почему для американцев законно выделять средства на поддержку китайских геноцидников, или российских ополченцев, или северокорейских чиновников, занимающихся самой жестокой коррупцией и нарушением прав человека во всем мире? И если для американцев не должно быть законным предлагать это "право на петицию" этим монстрам, то почему американцам должно быть позволено делать это, скажем, для режимов, которые убивают журналистов-расследователей (Азербайджан), или сажают в тюрьму женщин за посты в социальных сетях (Саудовская Аравия), или допускают смерть тысяч и тысяч рабочих-мигрантов (Катар)?

Говоря иначе: Почему американцам должно быть позволено предлагать свои конституционные права, включая право на лоббирование, самым высоким иностранным покупателям, которых они могут найти - включая фашистские, авторитарные и тиранические режимы, которые сейчас кружат по миру?

ЭТИ ВОПРОСЫ, которые в последние несколько лет начали будоражить Вашингтон. Но закон о позоре еще не принят, не говоря уже о том, чтобы распространить его на все диктаторские и деспотические правительства, которые все еще нанимают американские фирмы для выполнения своих заказов. А до тех пор нет никаких оснований полагать, что американцы не будут продолжать продавать себя Пекину, Москве или любому другому отвратительному режиму, который они смогут найти.

И, к сожалению, как мы видим из этой книги, традиционное лоббирование - это лишь часть картины. С появлением аналитических центров, открытостью университетов и постправительственной карьерой бывших чиновников и военных целые классы американцев и американские отрасли промышленности оказались в жаждущих объятиях этих иностранных режимов. За рамками традиционного регулирования иностранного лоббирования, за рамками даже базовых требований прозрачности, мы до сих пор не имеем представления о том, сколько денег иностранные правительства выделили этим деятелям и институтам, не говоря уже о том, какой эффект все это имело.

Но мы уже начали находить решения - потенциальные варианты, которые снова исходят от Конгресса. В 2022 году еще одна двухпартийная группа чиновников представила законопроект, который поможет выяснить, насколько обширны эти новые сети, и, возможно, даже предотвратить их дальнейшее распространение.

Законопроект, известный как Акт о борьбе с иностранным влиянием, содержит одни из самых смелых предложений, которые когда-либо видела страна. Законопроект обязывает все американские некоммерческие организации раскрывать информацию о любых значительных пожертвованиях от иностранных правительств или иностранных политических партий с подробным указанием источников и сумм. Аналитические центры, университеты, фонды - все те американские некоммерческие организации, которые обрабатывают миллионы (а потенциально и больше) богатств, связанных с иностранными режимами, и все это для того, чтобы открыть двери для американских политиков, должны будут, наконец, раскрыть, сколько они получили. Эта информация будет публиковаться Министерством финансов, что позволит понять, какие правительства и какие организации в этом участвуют - и что на самом деле делает все это неконтролируемое богатство. 13

Но на этом законопроект не заканчивается. Еще одно положение отменяет лазейку, которая позволяет иностранным лоббистам выступать в качестве эффективного канала для проникновения иностранных денег в американскую политическую систему, что еще больше развращает американскую демократию. Эта лазейка, как мы уже видели, представляет собой вопиющую угрозу американским выборам и американской политике, поскольку иностранные лоббисты продолжают действовать как канал, через который богатства клептократов поступают непосредственно в избирательные кампании законодателей.

Кроме того, законопроект завершит процесс, начатый в 1860-х годах, когда американские чиновники впервые предложили запретить бывшим должностным лицам служить приспешниками иностранных правительств. Согласно законопроекту, всем крупным американским политическим деятелям - президентам, вице-президентам, членам президентских администраций и чиновникам Конгресса - наконец-то будет официально запрещено покидать свой пост и работать в качестве рупора иностранных режимов. Вредоносное наследие таких деятелей, как Боб Доул, наконец-то рухнет. 14

Как и закон SHAME, закон о борьбе с иностранным влиянием, соавторами которого являются как представители GOP, так и демократы, еще не принят. Но даже его принятие уже вызвало множество вопросов. Почему аналитическим центрам и университетам было позволено годами питаться непрозрачным финансированием, связанным с иностранным режимом? Почему иностранные лоббисты - эти в буквальном смысле "иностранные агенты" - могут делать пожертвования американским политикам, финансируя тех же чиновников, которых они пытаются склонить на свою сторону? Почему самые известные американские политики и военные могут покинуть свой пост и тут же переметнуться к иностранным правительствам, в том числе к тем, которые явно настроены антидемократически и даже антиамерикански? И почему подобное не считается, по крайней мере, похожим на поведение величайших предателей Америки, от Бенедикта Арнольда до Роберта Э. Ли?

Оба законодательных акта обещают поднять ситуацию там, где существующие нормы и правоприменительные меры потерпели неудачу. И не стоит удивляться, что они исходят от того органа, который до сих пор не потерпел неудачу в борьбе с иностранным лоббизмом: Конгресс. В то время как исполнительная власть замедлила или сорвала более широкую борьбу с иностранным лоббизмом, а суды с готовностью разрешили американцам всех мастей обслуживать иностранные диктатуры, именно законодатели в Палате представителей и Сенате подхватили мяч. Что особенно примечательно, обе палаты сделали это на двухпартийной основе.

Конечно, Конгресс все еще несет частичную ответственность за более широкий расцвет иностранного лоббизма. Десятки и десятки бывших членов Конгресса (а также сотрудников Конгресса) покинули свои посты и связались с другими режимами, чтобы стать иностранными агентами в своих собственных правах, и этот канал, который нынешние члены Конгресса не проявляют особого интереса к закрытию. И, как мы видели ранее, Комитет по этике Палаты представителей помог застопорить другие расследования того, как иностранные правительства получают доступ к политическим деятелям. В начале 2023 года, когда республиканцы захватили власть в Палате представителей, законодатели от GOP даже объявили о близоруких планах потрошения Управления по этике Конгресса - пожалуй, самого успешного органа, выявляющего, как иностранные режимы заманивают законодателей. 15 Конгресс вряд ли был безупречен.

Но именно Конгресс впервые расследовал первый в Америке скандал с иностранным лоббированием, когда российские агенты начали подкупать законодателей, чтобы те проголосовали за Аляску. Именно Конгресс расследовал пронацистскую деятельность Айви Ли, а затем проталкивал и принимал такие законы, как FARA. И сейчас именно Конгресс находится на переднем крае продвижения законодательства, которое действительно может очистить эту грязь. Особенно если учесть, что подобные законы уже представлены - в том числе законопроекты, которые заставят других американцев прекратить обслуживать иностранные клептократические богатства и перестать предоставлять диктаторским режимам юридическую и финансовую защиту, - именно Конгресс является, пожалуй, последней, лучшей надеждой на то, чтобы Вашингтон не утонул в этом потоке иностранного лоббизма.

Если что-то и понятно, так это то, что есть одна область, которой нельзя и не нужно доверять как потенциальному союзнику: частный сектор. Снова и снова частный сектор - фирмы, консалтинговые компании, все те, кто наживается на превращении в лоббистов от имени иностранных режимов, - доказывает свою неспособность следить за порядком и соблюдать даже самые элементарные этические нормы. Раз за разом частный сектор с ликованием выбирает выгоду вместо патриотизма, выступая в роли подручных нелиберальных, автократических сил, идущих гуськом по всему миру.

В самом деле, если и есть какая-то связная история эпохи после холодной войны, связывающая все - от подъема клептократии до свертывания демократии и расширения фашистских диктатур по всему миру, - так это то, что американский частный сектор был добровольным агентом в стремлении укрепить деспотизм везде, где только можно. И когда речь заходит о мире иностранного лоббизма во всех его последних проявлениях, это особенно верно.

Оглянитесь на команду, которую Манафорт сколотил в Украине от имени Януковича. Там были лоббистские фирмы и консалтинговые компании по обе стороны американской политической оси, которые помогали Манафорту в его усилиях по отмыванию денег. Были бывшие американские чиновники, превратившиеся в представителей частного сектора, которых Манафорт мог использовать для лоббирования своих бывших коллег. А также Skadden, которая, как оказалось, дала свою оценку правлению Януковича, подчеркнув, насколько важную роль сыграли американские юридические фирмы во всем этом процессе. Предоставив свои якобы экспертные оценки, честность и анализ, они обелили еще одного начинающего диктатора. Иллюстрация того, насколько сильно изменилась американская юридическая индустрия - и насколько она стала слугой деспотов по всему миру.

И это только одна сеть, в одной стране, работавшая по приказу одного потенциального автократа, который потерял власть только благодаря демократической энергии, которую украинцы использовали для свержения тиранов и вдохновления остального мира. Но все эти фирмы вряд ли существуют в вакууме. Если уж на то пошло, они просто самые неудачливые из всей этой кучки, попавшиеся только за то, что помогали Манафорту. Они лишь трассирующий краситель в воде, подчеркивающий, как много американских отраслей превратились в ключевых союзников современной диктатуры - и как мало американцы и другие могут рассчитывать на то, что частный сектор сможет сам себя реформировать.

Но, пожалуй, ни одна отрасль не стала более неотъемлемой частью современной диктатуры, преобразуя мир иностранного лоббирования в Вашингтоне и других странах, чем американская индустрия связей с общественностью. Спустя столетие после того, как Айви Ли впервые породил эту индустрию, фирмы по связям с общественностью продолжают обслуживать диктаторов по всему миру, превращая их из деспотов в демократов, открывая двери и укрепляя их режимы еще больше. Это наследие и род деятельности, которые Ли с уверенностью признал бы, а если судить по его работе с фашистами в Италии и Германии, то даже одобрил бы.

В процессе написания этой книги становится ясно, что по крайней мере часть этих преобразований напрямую связана с неспособностью индустрии связей с общественностью в полной мере считаться с наследием Ли. Для многих представителей отрасли, которая сегодня насчитывает миллионы сотрудников, а ее "ежегодное глобальное экономическое влияние" исчисляется сотнями миллиардов долларов, Ли остается титаном инноваций, единственной фигурой, к которой лидеры связей с общественностью по-прежнему обращаются за советом. Ли не только изобрел индустрию, но и в буквальном смысле написал книгу о ней: в 2017 году нью-йоркский Музей связей с общественностью опубликовал "Книгу по связям с общественностью мистера Ли". Назвав ее "руководством по связям с общественностью", издатели заявили, что книга Ли "так же ценна, возможно, даже более ценна" в XXI веке, как и тогда, когда Ли впервые составил ее столетие назад. 16

Но если оглянуться вокруг в поисках хоть какого-нибудь признака падения Ли, когда он решил выступить в поддержку Муссолини, распространять просоветскую информацию, запустить себя в самое сердце нацистской пропаганды, вы останетесь без ответа. Это та глава жизни Ли, которую те, кто руководит индустрией связей с общественностью, похоже, игнорируют или даже активно преуменьшают. Как говорится в книге Ли о рекламе, "нет убедительных доказательств" того, что Ли "сознательно работал на нацистов", как будто вся его деятельность в Германии была просто невинным недоразумением. 17

Вместо этого Ли остается путеводной звездой, выдающейся фигурой, достойной подражания. Наследие Ли "выделяется благодаря его постоянной и неоднократной заботе о создании профессионального авторитета для себя и своей роли", - говорится в одном из аналитических материалов "Книги публицистики мистера Ли". 18 В 2021 году Шелли Спектор, основательница вышеупомянутого музея связей с общественностью, написала отдельный пост об "Этическом кодексе" Ли, утверждая, что "пиарщики с самого начала существования профессии выполняли множество функций, но ни одна из них не была более важной, чем [быть] хранителем этических норм". По мнению Спектора, "самым значительным вкладом Ли в PR" стало "создание этической практики кризисного менеджмента". Спектор, по крайней мере, кивает на работу Ли в поддержку диктатуры , но только для того, чтобы отметить, что "некоторые с тех пор стали подвергать сомнению этику Ли в отношении работы с немцами и Советами" - как будто его прокремлевская или пронацистская работа каким-то образом подлежит обсуждению. 19

Все это, как и подобает, достаточно круто, чтобы у вас закружилась голова. Ли был человеком, который регулярно порочил журналистов-расследователей, регулярно затушевывал вопросы о преступлениях корпораций и регулярно клеветал на тех, кто выступал за прозрачность или справедливое правосудие. И как только он заканчивал работать с американскими клиентами, он обращался к тем режимам, которые собирались развязать самую большую и самую геноцидную войну, которую когда-либо видел мир. Его прозвище "Ядовитый плющ" подходит не только из-за желчи, которую он вливал в американскую политику, но и потому, что его немецкий клиент, компания I.G. Farben, занималась производством ядовитых газов, которые ее нацистские партнеры выпускали в концентрационных лагерях.

Это наследие, с которым вся индустрия практически не борется. После того как в 2010 году журнал The Economist назвал Ли человеком, для которого "правдивость важнее правдивости", 20 генеральный директор Американского общества по связям с общественностью Гэри Маккормик поднял голову, фыркнув, что "оценка журнала не может быть дальше от истины". По словам Маккормика, индустрия "служит неизмеримому общественному благу". Это утверждение, по своей природе, невозможно измерить. Однако Маккормик далее указал на "сильные этические стандарты" индустрии, которые включают в себя такие понятия, как "лояльность", "независимость" и "справедливость", и все это в качестве средства "укрепления доверия общества к профессии". 21

Все это прекрасно и хорошо. Но в этих "этических стандартах" нет ничего, скажем, о работе на диктаторов, отмывании имиджа и репутации деспотических режимов или даже о привлечении к ответственности других PR-фирм, которые следуют профашистскому примеру Ли. (Как ни странно, когда я обратился в Американское общество по связям с общественностью и Музей связей с общественностью с запросом о работе Ли с диктаторами или о роли, которую современные PR-фирмы играют в помощи современным тиранам, я не услышал ничего в ответ). Вместо этого мы просто имеем воздушные заявления о "строгих этических стандартах" - и ничего об этике выбора, работать или не работать с современными фашистами, современными авторитаристами и современными диктаторами. 22

Именно поэтому совершенно неудивительно, что даже в начале 2020-х годов ведущие мировые пиар-фирмы все еще шагают в ногу с иностранными диктатурами и помогают им распространять свое пагубное влияние, жестокое правление и кровавое наследие еще дальше. В 2022 году PR-агентство Edelman - крупнейшая фирма по связям с общественностью во всех Соединенных Штатах, которая ранее работала с Януковичем, - заключило значительную сделку с режимом, который мы уже видели в предыдущей главе: Саудовской Аравией. Неважно, что саудовское правительство - одна из самых клептократических диктатур, ответственная за все: от тюремного заключения женщин за посты в социальных сетях до казни десятков и десятков заключенных за один день, и все это при том, что саудовский деспот МБС санкционирует убийства журналистов, работающих в американских изданиях. Для Edelman - и для индустрии связей с общественностью в целом - все это не имеет значения. 23

И что же будет делать Edelman для такого режима? Согласно федеральным документам, услуги, которые они будут оказывать, охватывают широкий спектр: от "планирования и стратегии" до "связей со СМИ" и "мониторинга разговоров в Интернете". Edelman заявила, что будет "развивать партнерские отношения со знаменитостями и искать возможности, которые могут привести к съемкам в королевстве", и даже "предложит партнерство с MTV и крупными учреждениями", чтобы помочь обелить имидж саудовского режима. (Среди знаменитостей, которых Edelman назвал потенциальными саудовскими партнерами, были актер Приянка Чопра, актер Джет Ли и диджей Дэвид Гетта). 24 Edelman также разослал релизы, утверждающие, что Саудовская Аравия сохраняет "глубокую приверженность расширению прав и возможностей женщин" 25 - несмотря на то, что режим ведет "репрессии" против женщин, регулярно заключая в тюрьму борцов за права женщин. 26

Все это высмеивает утверждения о том, что PR-индустрия придерживается неких герметичных этических стандартов. Возможно, наиболее примечательно то, что Edelman подписала свой контракт даже после того, как другие организации были пристыжены, чтобы отказаться от услуг саудовцев. В конце концов, в этом и заключалась изначальная суть FARA: вера в то, что позор может отвратить лоббистов от самых отвратительных режимов.

Это почти никогда не срабатывало - по крайней мере, до тех пор, пока МБС не организовал убийство журналиста Washington Post. После этого убийства многие американские фирмы отказались от услуг саудовцев как клиентов. Возможно, впервые в американской истории идея о том, что позор может реально сдержать эти фирмы, перестала быть очевидным заблуждением. 27

Однако у этого чувства стыда, очевидно, был срок годности. Всего через два года после убийства журналиста Edelman начал восстанавливать свои саудовские связи, присоединившись не только к McKinsey, но и к другим фирмам, таким как Boston Consulting Group и Qorvis, которые также помогают саудовцам. 28 Противоречит ли это внутренней "политике прав человека" Edelman, в которой говорится, что компания "стремится поддерживать права человека во всех сферах нашей деятельности", неясно, поскольку компания не ответила на мои вопросы. 29 Но к 2023 году казалось, что убийство или другие ужасные преступления, связанные с саудовским режимом, никогда не происходили.

Но, опять же, разве не это является целью Edelman? Как написала фирма в своем обращении к режиму, они с готовностью признали, что люди все еще обеспокоены "нарушениями прав человека в Саудовской Аравии". 30 И это была репутация, которую Edelman сделает все возможное, чтобы исправить. 31

Это было, если не сказать больше, бесстыдно. Но в то же время это была сделка, прочно связанная с наследием Ли, которое преследует индустрию и по сей день.

По причинам, которые он никогда не объяснял, Ли никогда не публиковал "Рекламную книгу мистера Ли" при жизни. Только в 2010-х годах исследователи, копаясь в его архивах, обнаружили его рукопись и решили наконец выпустить ее в свет. Книга, названная "Руководством гражданина по связям с общественностью", наконец вышла в августе 2017 года. 32 И время для этого было как нельзя более подходящим.

К моменту выхода книги имя Ли и его наследие были в новостях чаще, чем когда-либо после его смерти. И нетрудно было понять, почему. Американский президент окружал себя иностранными агентами, которые несли работу Ли прямо в Белый дом. Американское население внезапно осознало всю глубину и опасность иностранного лоббирования и кампаний по оказанию влияния на иностранцев, что стало прямым следствием примера Ли.

И был Манафорт, человек, который нес факел Ли дальше всех, в центре всего этого, склоняя чашу весов демократии в Соединенных Штатах и других странах по мере продвижения. Как и Ли, Манафорт вывел свои внутренние инновации за рубеж, познакомив целый мир деспотических деятелей с магией и безумием, которыми они могли бы воспользоваться, если бы только наняли его. Как и Ли, Манафорт наблюдал за тем, как его карьера и влияние рушатся, подорванные его сознательной работой на благо иностранных деспотов.

Неизвестно, читал ли Манафорт книгу Ли. Но если да, то заключительная строка книги, скорее всего, пришлась ему по душе. "Чтобы оценить силу обладателя публичности, не обязательно слушать, как он хвастается своими триумфами", - писал Ли. "Жалобы его врагов - достаточная дань уважения. Они говорят только о его силе, потому что до недавнего времени сила была главным оружием глашатая. Он только начал использовать справедливость". 33

Америка уже столетие ждет, когда "публичный человек" "воспользуется правосудием" и откажется от работы на благо диктаторских режимов. И если Ли и Манафорт являются примером, то Америка будет ждать еще столетия, пока они, наконец, откажутся от своих диктаторских замыслов.

Потому что, хотя Ли и Манафорт потеряли все, их наследие все еще живет с нами и продолжает подпитывать деспотов и их американских пособников по всему миру. Возможно, они наблюдали, как рушится их личное состояние, а их портфели и влияние - на глазах. Но во многих отношениях этот мир, в котором американские фирмы, американские чиновники, американские некоммерческие организации, американские консультанты и американские лоббисты помогают диктаторам и тиранам по всему миру, душат демократию везде, где ее находят, а теперь обращают свой взор на сами Соединенные Штаты, - это просто мир, который создали Ли и Манафорт, и который крутится дальше, дальше и дальше.

Послесловие. Ноябрь 2023 года

Золото - с самых корней.

-Джо Милнер 1

В 1999 году пара исследователей, рывшихся в недавно открытых архивах КГБ в России, сделала поразительное открытие. Среди разрозненных записок и признаний было подтверждение того, что Советский Союз когда-то внедрил "крота" - иностранного агента - в Конгресс США. Неизвестно, сразу ли исследователи узнали это имя, или они задались вопросом о связи с более широкой историей иностранного лоббизма в целом. Но этот агент - человек, который мог быть известен таким деятелям, как Айви Ли, и который будет знаком тем, кто помнит слушания в Конгрессе, упомянутые в начале этой книги: представитель Сэмюэл Дикштейн.

Дикштейн, как мы видели в самом начале этой книги, курировал слушания, которые в итоге разоблачили Ли как придворного фашиста, как главный мегафон нацистов в Америке. Именно Дикштейн изложил связи между I.G. Farben и нацистским режимом и, возможно, больше, чем любой другой чиновник Конгресса, заставил Ли сжаться и в конце концов признаться в своей пронацистской деятельности. Именно Дикштейн помог запустить законодательный импульс, который в итоге привел к появлению закона FARA.

Именно Дикштейн через несколько лет после разоблачения фашистской работы Ли на весь мир сам перешел на сторону Советов, свободно предложив свои услуги Москве. В отличие от других американцев, завербованных Советским Союзом, он не проявлял явных коммунистических симпатий. Скорее, Дикштейна, которого советские чиновники прозвали "Круком", казалось, интересовали только деньги. "Крук" полностью оправдывает свое кодовое имя", - писали советские чиновники. "Это беспринципный тип, жадный до денег... очень хитрый мошенник".

Но Советы, как показали открытые десятилетия спустя записи, получили свою выгоду. Дикштейн использовал свое влияние в Конгрессе, чтобы ускорить получение советскими властями американских паспортов, что значительно облегчило советским гражданам и советским агентам поездки через Соединенные Штаты. Дикштейн также тайно делился "материалами по военному бюджету на 1940 год, отчетами о конференциях бюджетной подкомиссии, докладами военного министра" и многим другим, согласно советским документам. В какой-то момент Дикштейн даже передал своим кураторам информацию о советском перебежчике; вскоре после этого перебежчик был найден мертвым в своем гостиничном номере.

Однако со временем Москве надоели растущие финансовые запросы Дикштейна. В конце концов Советы от него открестились, пожаловавшись, что он не стоит той цены, которую за него требуют. Вскоре Дикштейн покинул Конгресс и стал судьей Верховного суда штата Нью-Йорк, проработав на государственной службе до своей смерти в 1954 году. Все это время Дикштейн уклонялся от любых обвинений в связях с Советским Союзом и избегал любого преследования, которому он мог бы подвергнуться как нераскрытый иностранный агент. Только после открытия советских архивов, как пишет автор Питер Даффи, Дикштейн стал "единственным известным" избранным федеральным чиновником, "служившим тайным агентом иностранной державы". 2

Это была реальность, которая сохранялась десятилетиями, вплоть до XXI века. Затем, в конце 2023 года - после того как рукопись этой книги уже была завершена - федеральные прокуроры сбросили еще одну бомбу. В серии шокирующих обвинительных заключений прокуроры утверждали, что еще один член Конгресса пошел по стопам Дикштейна и превратился в иностранного агента, причем от имени иностранной диктатуры.

И на этот раз этот чиновник - Боб Менендес, сенатор-демократ от штата Нью-Джерси - столкнется со всей тяжестью закона.

Обвинения, выдвинутые против Менендеса, представляли собой смесь потрясающего и впечатляющего, почти граничащего с фарсом. Они касались всего: от спрятанных золотых слитков и взяточничества, связанного с мафией, до масштабного сокрытия того факта, что его жена убила человека на своей машине.

Но именно обвинения в тайной работе Менендеса по заказу иностранного режима имеют самое непосредственное отношение к этой книге и отличают дело Менендеса от всех других в американской истории. Впервые прокуроры утверждали, что действующий сенатор вступил в сговор с целью выполнения функций иностранного агента и что он тайно превратился в рупор и прислужника иностранной диктатуры, позволяя этому режиму направлять политику на самых высоких уровнях американского правительства.

Как утверждали прокуроры, Менендес тайно работал на жестокий режим в Египте, предлагая свои услуги в качестве от "крота" до писателя-призрака для клептократов в Каире. Он тайно составлял формулировки для египетских чиновников, чтобы те рассылали их другим ничего не подозревающим американским сенаторам. Он тайно передавал "крайне секретную" информацию о сотрудниках американского посольства в Каире - сотрудниках, которые могли стать мишенью для одного из самых кровавых режимов в регионе. Он тайно обменивался сообщениями о предстоящих голосованиях по спорным вопросам продажи оружия Египту. (Тексты, которые, как подробно описали прокуроры, получили по меньшей мере один "большой палец вверх" emoji от египетского чиновника).

Все это время он занимал пост главы сенатского комитета по международным отношениям - сенатора самого высокого ранга, стоящего на вершине внешнеполитического истеблишмента Конгресса. Он определял приоритеты внешней политики Конгресса, руководил финансированием внешней политики Конгресса, принимал решения по внешней политике Конгресса - и при этом якобы занимался "тайной помощью правительству Египта". 3

Как и Дикштейн, Менендес превратился в предполагаемого иностранного агента не по каким-то идеологическим причинам; как подробно рассказали прокуроры, все это было сделано в обмен на "сотни тысяч долларов взяток". (Среди предполагаемых взяток были вышеупомянутые золотые слитки, что, возможно, объясняет, почему Менендес позже набрал в гугле "сколько стоит один килограмм золота"). Однако предполагаемые преступления Менендеса были еще более нелепыми и еще более пугающими. Например, Менендес, как оказалось, действовал в основном по указке своей жены, Надин Менендес, которая сама получила оплачиваемую должность на "мало-мальски перспективной работе" от одного из контактов Каира. Менендес также делал все это, сохраняя доступ, как говорилось в одном из материалов, к "неизвестным объемам секретной информации". 4

Поскольку это послесловие было написано до суда над Менендесом, неизвестно, сколько секретной информации мог передать Менендес, который отрицает какие-либо правонарушения. Но одно, по крайней мере, ясно, и это еще более неприятно. Все реформы FARA, упомянутые в предыдущей главе, - увеличение числа гражданских запретов и гражданских штрафов, закрытие лазеек шириной в милю и многое другое - уже объединены в законопроекты, предложенные в Конгрессе. Законодатели раз за разом пытаются провести эти реформы. Но до сих пор они не добились успеха. FARA остается, как и прежде, нереформированным. И, как пишет Bloomberg Law, есть один законодатель, который выступает в качестве "главной рапиры, ответственной за срыв" всех этих реформ FARA: Менендес. 5

Другими словами, предполагаемый иностранный агент накопил такие полномочия, что, будучи председателем сенатского комитета по международным отношениям, он мог - и делал это - раз за разом блокировать реформы иностранного лоббирования.

Это поражает воображение. Но это также то, о чем несколько веков назад предупреждали такие деятели, как Александр Гамильтон. Было "так много отвратительных примеров, - писал Гамильтон, - распространенности иностранной коррупции в республиканских правительствах" 6 Благодаря Менендесу мы теперь имеем, возможно, самый отвратительный пример такого рода коррупции, который когда-либо видели Соединенные Штаты. И у нас есть последняя, логическая кульминация того, к чему привели эти десятилетия эффективного игнорирования угроз со стороны иностранных агентов - и что может ждать всех нас, если эти иностранные агенты продолжат проникать в высшие эшелоны власти Вашингтона и далеко за его пределами.

Примечания

EPIGRAPH

1. “American Graphic: Two Views of Crime and Criminals,” Washington Post, August 12, 1980.

2. Frank Miller and David Mazzucchelli, Batman: Year One (Burbank, CA: DC Comics, 2015).

FOREIGN AGENTS BY THE NUMBERS

1. This data is from the years 1957–2016. Comptroller General of the United States, “Effectiveness of the Foreign Agents Registration Act of 1938, as Amended, and Its Administration by the Department of Justice,” report to the Committee on Foreign Relations, U.S. Senate, B-177551, March 1974; Office of the Inspector General, U.S. Department of Justice, “Audit of the National Security Division’s Enforcement and Administration of the Foreign Agents Registration Act,” Audit Division 16–24, September 2016.

2. This data is from the years 1974–2014. Comptroller General, “Effectiveness”; Office of the Inspector General, “Audit.”

3. Ben Freeman, The Foreign Policy Auction: Foreign Lobbying in America (n.p.: CreateSpace, 2012).

4. Joseph J. Schatz and Benjamin Oreskes, “Want to Be a ‘Foreign Agent’? Serve in Congress First,” Politico, October 2, 2016.

5. Open Secrets, “Foreign Lobby Watch,” https://www.opensecrets.org/fara?cycle=2022, accessed 8 September 2023.

6. Ibid.

7. Ibid.

8. Ibid.

9. “Alaska Investigation,” Reports of Committees of the House of Representatives, 16th Cong., 3rd Sess. (1869), 1–5.

10. The Clinton Foundation tax documents are found on the IRS’s Tax Exempt Organizations Search database, at https://apps.irs.gov/app/eos/details/. For a more legible look at Clinton Foundation finances, see ProPublica Nonprofit Explorer, “Bill Hillary & Chelsea Clinton Foundation,” https://projects.propublica.org/nonprofits/organizations/311580204.

11. Elizabeth Redden, “Foreign Gift Investigations Expand and Intensify,” Inside Higher Ed, February 20, 2020.

PROLOGUE: BAD BUSINESS

1. Orhan Pamuk, Istanbul: Memories and the City (New York: Vintage International, 2006).

2. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities and Investigation of Certain Other Propaganda Activities,” Hearings No. 73-DC-4, 73rd Cong., 2nd Sess. (June 5–7, 1934).

3. Ibid.

4. Ibid.

5. Ibid.

6. Ibid.

7. Ibid.

8. David B. Ottaway and Patrick E. Tyler, “Angola Rebel Chief to Receive U.S. Praise, and Possibly Aid,” Washington Post, January 26, 1986.

9. Franklin Foer, “Paul Manafort, American Hustler,” The Atlantic, March 2018.

10. Nicholas D. Kristof, “Our Own Terrorist,” New York Times, March 5, 2002.

11. Ibid.

12. Evan Thomas, “The Slickest Shop in Town,” Time, March 3, 1986.

13. Phil McCombs, “Salute to Savimbi,” Washington Post, February 1, 1986.

14. Ottaway and Tyler, “Angola Rebel Chief.”

15. McCombs, “Salute to Savimbi.”

16. Ottaway and Tyler, “Angola Rebel Chief.”

17. Patrick E. Tyler and David B. Ottaway, “The Selling of Jonas Savimbi: Success and a $600,000 Tab,” Washington Post, February 9, 1986.

18. Sean Braswell, “The Bloody Birth of Corporate PR,” OZY, October 24, 2015.

19. Lionel Zetter, Lobbying: The Art of Political Persuasion, 3rd ed. (Petersfield, UK: Harriman House, 2014).

20. “Archival Video: 1989: Paul Manafort Admits to Influence Pedaling [sic] in Wake of US Department of Housing and Urban Development Federal Investigation,” ABC News, April 11, 2016.

21. U.S. Congress, “Amdt1.4.1: Overview of Free Exercise Clause,” Constitution Annotated, https://constitution.congress.gov/browse/essay/amdt1-4-1/ALDE_00013221/, accessed 4 March 2023.

PART I: POISON

1. Everett Dean Martin, The Behavior of Crowds: A Psychological Study (New York: Harper, 1920), 235.

1. DIRE CONSEQUENCES

1. Svetlana Alexievich, Secondhand Time: The Last of the Soviets (New York: Random House, 2017), 6.

2. Peter Grier, “The Lobbyist Through History: Villainy and Virtue,” Christian Science Monitor, September 28, 2009.

3. Ibid.

4. Tarun Krishnakumar, “Propaganda by Permission: Examining ‘Political Activities’ Under the Foreign Agents Registration Act,” Journal of Legislation 47, no. 2 (2021): 46.

5. Robert C. Byrd, The Senate, 1789–1989, vol. 2, Addresses on the History of the United States Senate, ed. Wendy Wolff (Washington, DC: U.S. Government Printing Office, 1988), 492.

6. Ibid.

7. Alexander Hamilton, “Federalist No. 21: Other Defects of the Present Confederation” (1787).

8. Thomas V. DiBacco, “150 Years Ago, Russia Bribed Congress to Vote for the Dough to Buy Alaska,” Orlando Sentinel, November 3, 2017.

9. Ibid.

10. Ronald J. Jensen, The Alaska Purchase and Russian-American Relations (Seattle: University of Washington Press, 1975).

11. Ibid.

12. Ibid.

13. Ibid.

14. Ibid.

15. Ibid.

16. Ibid.

17. Tom Kizzia, “William H. Seward, Political Fixer,” AHS Blog, Alaska Historical Society, March 6, 2013, https://alaskahistoricalsociety.org/william-h-seward-political-fixer/.

18. Milton O. Gustafson, “Seward’s Bargain: The Alaska Purchase from Russia,” Prologue Magazine 26, no. 4 (Winter 1994): 261–269, https://www.archives.gov/publications/prologue/1994/winter/alaska-check.

19. “Alaska Investigation,” Reports of Committees of the House of Representatives, 16th Cong., 3rd Sess. (1869), 1–5.

20. Lionel Zetter, Lobbying: The Art of Political Persuasion, 3rd ed. (Petersfield, UK: Harriman House, 2014).

21. Emily Edson Briggs, The Olivia Letters: Being Some History of Washington City for Forty Years as Told by the Letters of a Newspaper Correspondent (New York: Neale, 1906), 91. See https://www.gutenberg.org/files/58604/58604-h/58604-h.htm.

22. Zetter, Lobbying.

23. Cited in Nick Ragone, The Everything American Government Book (New York: Simon and Schuster, 2004), 194.

24. Adam Hochschild, King Leopold’s Ghost: A Story of Greed, Terror, and Heroism in Colonial Africa (New York: Houghton Mifflin, 1999).

25. Ibid.

26. Ibid.

27. Ibid.

28. Ibid.

29. Ibid.

30. Ibid.

31. Ibid.

2. WHAT IS A FACT?

1. This quote has been attributed to, among others, George Orwell, William Randolph Hearst, and Malcolm Muggeridge. There is little evidence linking the quote to any of them. See Dorian Lynskey, “The Ministry of Truth,” PowellsBooks.Blog, June 5, 2019, https://www.powells.com/post/original-essays/the-ministry-of-truth.

2. “The Ludlow Massacre,” American Experience, PBS, https://www.pbs.org/wgbh/americanexperience/features/rockefellers-ludlow/, accessed 3 March 2023.

3. Ben Mauk, “The Ludlow Massacre Still Matters,” New Yorker, April 18, 2014.

4. Austin Harvey, “The Bloody Story of the Ludlow Massacre, When Striking Coal Miners and Their Families Were Killed by the National Guard,” All That’s Interesting, last updated October 14, 2022, https://allthatsinteresting.com/ludlow-massacre.

5. “The Ludlow Massacre.”

6. Seamus Finn, “Strikes, Industrial Unrest: All Put in the Shade by the Infamous Ludlow Massacre,” Irish Independent, May 7, 2009.

7. Mauk, “The Ludlow Massacre Still Matters.”

8. “The Ludlow Massacre.”

9. Ray Eldon Hiebert, Courtier to the Crowd: Ivy Lee and the Development of Public Relations in America, 2nd ed. (New York: PRMuseum Press, 2017).

10. Ibid.

11. Grady’s was hardly the only racist voice Lee was exposed to at an early age. Lee’s father, James Lee, once contributed to a book called Anglo-Saxon Supremacy, or, Race Contributions to Civilization. Lee rarely commented on race in the United States, though there is little indication he veered from the white supremacist rhetoric of his childhood. For instance, he once referred to Asian immigration to the United States as “an invasion from the Orient.” Ibid.

12. Ibid.

13. Ibid.

14. Ibid.

15. Scott M. Cutlip, “Public Relations Was Lobbying from the Start,” letter to the editor, New York Times, January 18, 1991.

16. Hiebert, Courtier to the Crowd.

17. “The First Press Release,” NewsMuseum (Lisbon), accessed 3 March 2023.

18. “Business School to Hear Ivy Lee,” Harvard Crimson, January 29, 1924.

19. Timothy Noah, “Mitt Romney, Crybaby Capitalist,” New Republic, July 16, 2012.

20. “Rise of the Image Men,” The Economist, December 16, 2010.

21. Hiebert, Courtier to the Crowd.

22. “Rise of the Image Men.”

23. Ivy Lee with Burton St. John III, Mr. Lee’s Publicity Book: A Citizen’s Guide to Public Relations (New York: PRMuseum Press, 2017).

24. “Rise of the Image Men.”

25. Hiebert, Courtier to the Crowd.

26. Ibid.

27. Ibid.

28. Upton Sinclair, The Brass Check: A Study of American Journalism (Pasadena, CA: Upton Sinclair, 1920).

29. Sarah Laskow, “Railyards Were Once So Dangerous They Needed Their Own Railway Surgeons,” Atlas Obscura, July 25, 2018.

30. Hiebert, Courtier to the Crowd.

31. Ibid.

32. Emily Atkin, “Big Oil’s First Publicist Advised Nazi Germany,” Heated, January 21, 2020.

33. Hiebert, Courtier to the Crowd.

34. Quoted in Katherine H. Adams, Progressive Politics and the Training of America’s Persuaders (Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum, 1999), 136.

35. Ken Silverstein, Turkmeniscam: How Washington Lobbyists Fought to Flack for a Stalinist Dictatorship (New York: Random House, 2008).

36. “Rise of the Image Men.”

37. “Rise of the Image Men.”

38. Hiebert, Courtier to the Crowd.

39. Atkin, “Big Oil’s First Publicist.“

40. “‘Fake News,’ Lies and Propaganda: How to Sort Fact from Fiction,” University of Michigan Library Research Guides, last updated August 4, 2022, https://guides.lib.umich.edu/fakenews.

41. “Rise of the Image Men.”

42. Quoted in Dick Martin and Donald K. Wright, Public Relations Ethics: How to Practice PR Without Losing Your Soul (New York: Business Expert Press, 2016).

43. Hiebert, Courtier to the Crowd.

44. Ibid.

3. MASTER OF PUBLICITY

1. Quoted in Doug J. Swanson, Cult of Glory: The Bold and Brutal History of the Texas Rangers (New York: Penguin Books, 2021).

2. Ray Eldon Hiebert, Courtier to the Crowd: Ivy Lee and the Development of Public Relations in America, 2nd ed. (New York: PRMuseum Press, 2017).

3. Ivy Lee Archive, Seeley Mudd Manuscript Library, Princeton University, Box 4, Folder 6.

4. Ibid.

5. Ibid.

6. Hiebert, Courtier to the Crowd.

7. “New Yorker Sees Cuno, Stinnes, and Mussolini,” New York Times, May 27, 1923; “Foreign News: Ivy Lee a-Visiting,” Time, June 11, 1923.

8. It’s unclear if Lee was familiar with Ernest Hemingway’s later meeting with Mussolini, in which the dictator sat “frowning over” a French-English dictionary, trying to pose as an erudite scholar—without realizing the book was upside down. See Dennis Mack Smith, Mussolini (New York: Knopf, 1982).

9. Ivy Lee with Burton St. John III, Mr. Lee’s Publicity Book: A Citizen’s Guide to Public Relations (New York: PRMuseum Press, 2017).

10. Lee, Mr. Lee’s Publicity Book.

11. Ibid.

12. Hiebert, Courtier to the Crowd.

13. Ivy Lee Archive, Box 4, Folder 2.

14. Hiebert, Courtier to the Crowd.

15. Ivy Lee Archive, Box 4, Folder 1.

16. Hiebert, Courtier to the Crowd.

17. Ibid.

18. “Ivy Lee Moved to Aid the Soviet,” New York Times, March 28, 1926.

19. Ibid.

20. Ibid.

21. Ivy Lee, Present-Day Russia (New York: Macmillan, 1928).

22. “Ivy Lee Moved to Aid the Soviet.”

23. “Ivy Lee Again Fails to Aid Soviet Cause,” New York Times, July 26, 1927.

24. Lee, Present-Day Russia.

25. Ibid.

26. Ibid.

27. Ibid.

28. Ibid.

29. Ibid.

30. Ibid.

31. Ibid.

32. Ibid.

33. Ibid.

34. Ivy Lee Archive, Box 6, Folder 9.

35. Hiebert, Courtier to the Crowd.

36. Frederick L. Schuman, review of Present-Day Russia, by Ivy Lee, American Journal of Sociology 35, no. 1 (July 1929): 144–145.

37. Hiebert, Courtier to the Crowd.

38. Ibid.

39. “Fish Sees Demand for Red Trade Ban,” New York Times, October 29, 1930.

40. “Tinkham Assails Ivy Lee in House,” New York Times, February 23, 1929.

41. “Opposes Soviet Goods Ban,” New York Times, June 16, 1931.

42. Hiebert, Courtier to the Crowd.

43. Vagit Alekperov, Oil of Russia: Past, Present and Future, trans. Paul B. Gallagher and Thomas D. Hedden (Minneapolis: East View Press, 2011).

44. Hiebert, Courtier to the Crowd.

4. BROKEN

1. Frantz Fanon, The Wretched of the Earth, trans. Richard Philcox (New York: Grove Press, 2007), 48n1.

2. Antony C. Sutton, Wall Street and the Rise of Hitler (1976; repr., Forest Row, UK: Clairview Books, 2010).

3. Ibid.

4. Ibid.

5. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities and Investigation of Certain Other Propaganda Activities,” Hearings No. 73-DC-4, 73rd Cong., 2nd Sess. (June 5–7, 1934).

6. Ibid.

7. Ibid.

8. Ibid.

9. Ray Eldon Hiebert, Courtier to the Crowd: Ivy Lee and the Development of Public Relations in America, 2nd ed. (New York: PRMuseum Press, 2017).

10. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities.”

11. Sutton, Wall Street and the Rise of Hitler.

12. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities.”

13. Ibid.

14. Ibid.

15. Ivy Lee Archive, Seeley Mudd Manuscript Library, Princeton University, Box 5, Folder 7.

16. Ivy Lee Archive, Box 4, Folder 37.

17. Ibid.

18. Hiebert, Courtier to the Crowd.

19. William E. Dodd, Ambassador Dodd’s Diary, ed. William E. Dodd, Jr., and Martha Dodd (London: Victor Gollancz, 1945).

20. Ibid.

21. Ibid.

22. Ibid.

23. Frank C. Hanighen, “Foreign Political Movements in the United States,” Foreign Affairs, October 1937.

24. Ibid.

25. Ibid.

26. Tarun Krishnakumar, “Propaganda by Permission: Examining ‘Political Activities’ Under the Foreign Agents Registration Act,” Journal of Legislation 47, no. 2 (2021): 49.

27. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities.”

28. Ibid.

29. Ibid.

30. Ibid.

31. Special Committee on Un-American Activities, House of Representatives, “Investigation of Nazi Propaganda Activities.”

32. Ibid.

33. Ibid.

34. Ibid.

35. Ibid.

36. Ibid.

37. Ibid.

38. Scott M. Cutlip, The Unseen Power: Public Relations: A History (Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1994), 145.

39. Hiebert, Courtier to the Crowd.

40. Ibid.

41. “Ivy Lee, as Adviser to Nazis, Paid $25,000 by Dye Trust,” New York Times, July 12, 1934.

42. “Races: Father and Son,” Time, July 23, 1934.

43. Cutlip, The Unseen Power.

44. Ivy Lee with Burton St. John III, Mr. Lee’s Publicity Book: A Citizen’s Guide to Public Relations (New York: PRMuseum Press, 2017).

45. “Ivy Lee Home from Reich,” New York Times, August 31, 1934.

46. Ibid.

47. Ibid.

48. Ibid.

49. “Ivy Lee–Farben Link Recounted at Trial,” New York Times, October 4, 1947.

PART II: MONSTERS

1. Quoted in Anna Reid, The Shaman’s Coat: A Native History of Siberia (New York: Walker, 2002), 49.

5. SECRET HANDSHAKE

1. Frederick Merk, with Lois Bannister Merk, Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation (1963; reprint, Cambridge, MA: Harvard University Press, 1995), 179.

2. Lionel Zetter, Lobbying: The Art of Political Persuasion, 3rd ed. (Petersfield, UK: Harriman House, 2014).

3. Robert C. Byrd, The Senate, 1789–1989, vol. 2, Addresses on the History of the United States Senate, ed. Wendy Wolff (Washington, DC: U.S. Government Printing Office), 504.

4. Quoted in Cynthia Brown, “The Foreign Agents Registration Act (FARA): A Legal Overview,” Congressional Research Service report R45037, December 4, 2017, 2n11.

5. Author interview with Krishnakumar.

6. “Foreign Propaganda,” U.S. House of Representatives Report No. 1381, 75th Cong., 1st Sess., 2.

7. Tarun Krishnakumar, “Propaganda by Permission: Examining ‘Political Activities’ Under the Foreign Agents Registration Act,” Journal of Legislation 47, no. 2 (2021): 55.

8. The bill was remarkable in many ways, and not only for its requirements. “Despite the ominous times, the drafters of FARA produced a remarkably sophisticated piece of legislation,” one analysis found. “For one thing, the statute was free of the heated language that had characterized the Congressional reports and hearings preceding its passage.” Ava Marion Plakins, “Heat Not Light: The Foreign Agents Registration Act After Meese v. Keene,” Fordham International Law Journal 11, no. 1 (1987): 191.

9. Ibid., 191–192.

10. “Bookniga Officers Get Prison Terms,” New York Times, July 15, 1941.

11. Ibid.

12. “Auhagen Convicted as Propaganda Agent; Gets Two Years for Failure to Register,” New York Times, July 12, 1941.

13. Plakins, “Heat Not Light,” 192n56, 192.

14. Plakins, “Heat Not Light,” 192n56.

15. “Suspending Statutes of Limitations During War or Emergency,” Hearings Before Subcommittee No. 4 of the Committee on the Judiciary, U.S. House of Representatives, 77th Cong., 1st Sess., November 26, 1941, statement of Adolf A. Berle, Jr., 28.

16. FARA would initially be placed with the DOJ’s War Division, before moving to the Internal Security Section of the DOJ’s Criminal Division in the 1950s. See Matthew T. Sanderson, “A History of the FARA Unit,” Caplin & Drysdale, May 5, 2020, https://www.fara.us/a-history-of-the-fara-unit.

17. Plakins, “Heat Not Light,” 194.

18. Foreign Agents Registration Act of 1938, as amended April 29, 1942.

19. Plakins, “Heat Not Light,” 194–195.

20. Ibid., 195n73.

21. “Foreign Agents Registration Act Amendments,” report no. 143, April 1, 1965, U.S. Senate, 89th Congress, 1st Sess., 2.

22. “Foreign Agents Registration Act Amendments,” report no. 143, April 1, 1965, U.S. Senate, 89th Congress, 1st Sess., 4.

23. Ibid.

24. Ibid.

25. Plakins, “Heat Not Light,” 195.

26. Krishnakumar, “Propaganda by Permission.”

27. Interestingly, the nominal spur for these changes came not from concerns about secret Cold War–related lobbying but from, of all things, sugar quotas. Sparked by a rush to fill U.S. sugar quotas following the Cuban trade embargo, sugar cartels began throwing money at American political campaigns. They were, as one analysis found, “exceptionally organized” and “contributed significant sums of money to political campaigns” across the United States, lobbying American politicians and shifting American policy in the process. See Ben Freeman, The Foreign Policy Auction: Foreign Lobbying in America (n.p.: CreateSpace, 2012).

28. Ibid.

29. Quoted in Brown, “The Foreign Agents Registration Act (FARA),” 5. Some registrants take such requirements that all materials must be disclosed quite literally, including an inundation of emails, notes, and other minutiae in their filings. While such filings provide transparency, they effectively drown investigators in details—and make the filings largely worthless.