Инстинкт убийцы

ГЛАВА 1

Дверь покосившейся хижины со скрипом отворилась, и шерифу с помощником показалось, будто из зловещего мрака вырвался и промчался мимо бесплотный смердящий дух. Но это был всего-навсего несвежий спертый воздух душного помещения. И все-таки здесь, определенно, чем-то пахло, запах был довольно сильный и не оставлял никаких сомнений в том, что источник этого зловония находится именно здесь. Луч электрического фонарика скользил по пустынной темноте помещения, не высвечивая, однако, ничего определенного.

Возможно, этот запах исходит от разлагающихся останков какого-нибудь животного? Должно быть, это самка енота, проникшая сюда через одно из отверстий для того, чтобы дать жизнь нескольким крошечным детенышам, умерла сама и оставила их тоже умирать от голода. Шериф Кэлвин Стоуэлл решил пойти по этой старой дороге, которой раньше пользовались при заготовке леса и которая сейчас представляла собой довольно пустынный и уединенный отрезок пути, заканчивающийся в местечке под названием Рисли. Это место оставалось необитаемым уже несколько лет, хозяин, живший здесь, умер, а его семья уехала. Единственную ценность представляла земля, вернее, росшие на ней деревья прекрасных твердых пород, но даже земля казалась брошенной.

— Кэлвин, здесь определенно чем-то воняет, — прошептал на ухо шерифу его помощник Лумли.

Полиция Векоши прочесала территорию вокруг Бейкер Роуд к западу от Три Форкс до встречи с отрядом полиции штата, двигавшимся от озера в восточном направлении. Все это повторялось не один раз, но ни поиски вдоль Олд Маркет Роуд, ни осмотр лагеря рыбаков в Бойде и местечка Киллоу Коув, где до настоящего времени проживала семья пропавшей девушки, ни к чему не привели. Что-то заставило Стоуэлла вдруг вспомнить о старом, всеми забытом Рисли. Без излишней суеты двинулся он в этом направлении, и, словно подтверждая его предчувствия, слабый свет фонарика выхватил из темноты большую тень, падавшую на одну из стен.

Весь вечер люди Стоуэлла, выстроившись цепью, обыскивали Хокс Ридж, огромный массив, состоящий из череды связанных между собой холмов, вершины которых выстроились в такой причудливой форме, что походили на гигантскую фигуру Гулливера, лежащего в позе эмбриона. Люди с трудом продирались сквозь густые заросли шиповника, а в сосновых чащах натыкались на укромные норки, пугая своим появлением их обитателей.

Поиски начались еще прошлой ночью, поэтому Стоуэлла и всех остальных уже почти оставила надежда. Мрак Висконсина зло шутил над ними, и в гнетущих окрестностях реки Чиппеуа им то и дело мерещилось тело дочери Коуплэнда. Время от времени их внимание привлекало нечто, плывущее по реке, что издалека вполне можно было принять за труп. Все участники поисковой группы издергались, их нервы были напряжены до предела, а ложные тревоги только подливали масла в огонь, делая всеобщее раздражение более откровенным. Ситуация угрожала закончиться, в конце концов, взрывом негодования. И по мере того, как росло недовольство и раздражение, угасала надежда.

Этой ночью к поискам присоединились местные жители, занимающие самое разное общественное положение. «Людьми двигали самые благородные побуждения — забота и участие», — думал Стоуэлл, однако, дополнительные людские ресурсы вряд ли могли оказать сколько-нибудь существенную помощь. А время неумолимо шло, и это было, отнюдь, не в пользу Энни Коуплэнд. Полицейские, в частности, уже не исключали самого худшего — что Кэнди, как звали девушку друзья и родственники, уже нет в живых, а ее тело нашло свой последний приют в какой-нибудь неглубокой, наспех вырытой яме на поле. Возможно, несколько месяцев спустя ее обнаружит чья-нибудь охотничья собака, почуявшая трупный запах.

Подобные вещи случались довольно часто, и Стоуэлл, работая помощником шерифа во Фримонте, столкнулся с этим сам. Там, на севере штата, были похищены несколько женщин. Два безумца изнасиловали их и изувечили, запихнули отрезанные головы несчастных в бидоны с краской, а половые органы использовали для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Этот случай представлялся настолько диким, что вспоминать о нем даже сейчас, спустя столько времени, было невыносимо.

«В этой ветхой хижине пахнет так же скверно», — подумал Стоуэлл. Он старался не думать, что мог означать столь сильный запах и тень на стене. Лумли машинально выхватил пистолет, и ствол его кольта 45-го калибра едва не уперся в спину Стоуэлла, первым шагнувшего через порог. Стоуэлл содрогнулся, когда понял — тень на стене отбрасывало абсолютно неподвижное тело, подвешенное за ноги к потолку в центре маленькой комнаты. У Стоуэлла перехватило дыхание, когда он в деталях разглядел эту ужасающую картину смерти. Это было тело женщины без одной руки, которая валялась в стороне. Одна грудь висела на лоскуте кожи, второй не было вовсе, она или валялась где-нибудь в темном углу, или была унесена безумцем, совершившим это преступление.

Зрелище было настолько жутким, что глаза и разум не могли воспринять это сразу. Стоуэлл почувствовал, как к горлу подступает тошнота, закружилась голова, его стало трясти, он боялся, что его вот-вот вырвет. Они с Лумли оказались в комнате, напоенной дыханием смерти, видели ее и ощущали ее тяжелый запах.

И все же они сразу поняли, что обезображенное тело принадлежит Кэнди Коуплэнд. Ноги и половые органы покрывали страшные глубокие раны, отдельные части тела отсутствовали вообще. Стоуэлл повернулся и пулей пронесся мимо оцепеневшего Лумли, который стоял, нелепо направив большой кольт в сторону трупа. На улице Стоуэллу удалось справиться с приступом тошноты, он даже не выплюнул табак «Красный дьявол», который жевал весь вечер. Лумли выскочил вслед за ним, словно перепуганный ребенок, которого оставили одного в доме, где обитают привидения. Он судорожно дышал, пытаясь очистить легкие от наполнявшего их тяжелого запаха смерти.

Спустя несколько минут Стоуэлл вернулся к телу. Свет его фонарика скользнул по ужасной ране, почти отделяющей голову от туловища. Вокруг раны запеклась кровь, но на полу, как ни странно, крови не было. Сначала Стоуэлл решил, что кровь, впитавшуюся в старые доски пола, скрывает темнота. Но, когда, опустившись на колени, он осветил пол и рассмотрел его поближе, оказалось, что доски покрывала только грязь, которую принес с собой убийца, Лумли и он сам. Стоуэлл выругался, проклиная себя и Лумли за то, что наследили на месте преступления, но все же полное отсутствие крови вокруг тела его потрясло. Это казалось совершенно неправдоподобным и напомнило ему случай, о котором он прочитал несколько недель тому назад в журнале «Тру Крайм», вестнике «Полис Гэзэт», в одной из сводок ФБР, которые всегда просматривал. Это было экстренное сообщение одного парня из ФБР, важной шишки из команды психологического профиля, по имени не то Баттон, не то Баптлин, или, может быть, Баутин. Да, кажется, его звали Баутин.

ФБР занималось преступлениями, которые имели отношение к особо жестоким убийствам, оставлявшим после себя необычно мало крови, собирая сведения со всех концов страны, но, особенно, со Среднего Запада. Именно об этом думал сейчас шериф Стоуэлл, задумчиво изучая пол под висящим трупом. Он испытывал почти физическое облегчение от того, что мог сосредоточить внимание на чем-то другом, кроме этих ужасных ран на изуродованном теле девушки.

Лумли продолжал стоять у двери, переступив порог только правой ногой.

— Кэлвин, теперь я должен связаться с остальными? Оповестить их? — Голос Лумли прозвучал глухо, но Кэлвин Стоуэлл был рад услышать эти слова.

— Да, передай, что мы нашли ее… Поиски закончены. — Вложив пистолет в кобуру, Лумли схватил рацию, висящую на поясе. Треск и шипение рации стали единственными звуками, нарушавшими мертвую тишину этого места.

— Свяжись с Мелвином, он должен вызвать сюда Райта. Это его дело.

— Но мы находимся на незначительном расстоянии от Векоши, шериф. Это все еще входит в пашу компетенцию и…

— Вызови его сюда! — рявкнул Стоуэлл и направил фонарик на Лумли, осветив внушительных размеров силуэт своего помощника, стоящего на пороге.

— Как скажете, сэр.

— И извести о случившемся Мардж, чтобы та поставила в известность ФБР.

— ФБР?

— Ты что, плохо слышишь, сынок?

— Нет, сэр, но ФБР? Мы сами сумеем поймать этого подонка. Ведь, надеюсь, вы понимаете, что это дело рук ее грязного дружка Скарборо.

— Мы ни черта не смыслим в подобных вещах, Лумли. Делай, как тебе сказано.

Нахмурившись, Лумли шагнул за порог и отошел к кустарнику, росшему у входа, где принялся заниматься рацией. Стоуэлл снова обратил свой печальный взгляд на темную фигуру, свисающую с потолка, и тихо сказал:

— Никто уже больше не обидит тебя, Кэнди. Мы нашли тебя… нашли тебя.

Неожиданно раздавшийся выстрел заставил Стоуэлла выскочить на улицу, его рука выхватила пистолет, а от цепкого взгляда не укрылась бы ни одна деталь. Но он увидел лишь своего помощника Лумли, который стоял на поляне, держа наготове кольт, и говорил с дрожью в голосе:

— Там что-то шевелится в кустах, шериф.

Стоуэлл приблизился к тому месту, где какое-то неосторожное животное нарвалось на пулю Лумли и теперь дико кричало от нестерпимой боли. Ранена явно не собака, слишком резким и душераздирающим был вой, казалось, кричит сам демон, вопли которого предвещают смерть. Но вдруг леденящие кровь звуки смолкли, и снова воцарилась тишина.

— Осторожно, шериф, осторожно, — предостерег Лумли, стоящий сзади.

Посветив в кусты фонариком, Стоуэлл отшвырнул ногой в сторону мертвого опоссума, острые, как бритва, зубы которого застыли в оскале боли.

Стоуэлл заскрежетал зубами, пытаясь справиться с охватившей его яростью. Он повернулся к Лумли и сурово произнес:

— Спрячь свой чертов пистолет и больше его не вынимай.

— Но, шериф…

— А сейчас возвращайся к этой проклятой полицейской машине и указывай им дорогу.

— А вы останетесь с телом?

— Иди же, сколько раз тебе повторять!

— Иду, Кэлвин, иду!

Когда Лумли выбрался на дорогу, Стоуэлл окликнул его:

— И когда сюда прибудут остальные, называй меня шерифом! Слышишь? Шерифом! — порой Кэлвину Стоуэллу хотелось удавить своего племянника.

Он снова взглянул на мертвого опоссума, лежащего в луже крови, и подумал, как разительно отличается эта картина от пола без единого кровавого пятнышка под трупом дочери Коуплэнда. Это заставило Стоуэлла предположить, что девушку убили где-то в другом месте, а потом труп просто принесли сюда. Но тогда зачем было подвешивать ее за ноги так открыто, чтобы каждый, проходящий мимо, мог увидеть ее? И, если девушку зарезали где-то еще, то где именно? Без сомнения, на том месте должна быть кровь. Но сводки ФБР говорили об убийце настолько хладнокровном, что в силу какого-то ритуала или же просто из вампирических соображений, он уносил кровь своих жертв с собой.

Несколько часов спустя.

При виде трупа в необычном, перевернутом вверх ногами положении, свисающего с центра потолка, Джессика Коран невольно задрожала. На какое-то время ей показалось, что кровь застыла у нее в жилах, но потом, взяв себя в руки, она рассердилась на Отто Баутина. Он должен был предупредить ее, что зрелище так устрашающе, подготовить к столь дикой жестокости, следы которой остались на трупе. Впрочем, все это могло оказаться бесполезным — вряд ли кто-нибудь сумел бы соответствующим образом подготовить другого для восприятия этой ужасной картины.

Но Джессика должна смотреть на все это. Это ее работа, именно за этим она приехала сюда, преодолев такое расстояние.

— Джессика, с тобой все в порядке? — прошептал Баутин ей на ухо.

Казалось, все присутствующие в комнате смог рели только на нее, словно им любопытно было узнать, как она поведет себя в этой обстановке, столь неподходящей для женского глаза.

— Я… Со мной все в порядке, Отто, — ответила Джессика, сознательно заставляя себя ожесточиться перед подобным кошмаром, хотя ее внутренний голос кричал что было сил: беги, беги, глупая! Наверное, она еще не готова для такой ответственной работы, может быть, она не заслуживает доверия Отто. Но другой голос, твердый и уверенный, очень похожий на голос ее покойного отца, прозвучал из самых тайников ее души: не отступай, Джесс!

Все еще нерешительно Джессика снова взглянула на отрезанную руку, лежащую прямо под изуродованным плечом. При виде изрезанных грудей и влагалища несчастной, Джессика словно ощутила физический удар. Пытаясь прийти в себя, девушка провела рукой по кедровой обшивке комнаты, ровной и гладкой на ощупь.

Отто осторожно положил руки на плечи Джессики и прошептал:

— Мне кажется, тебе стоит выйти на минуту отсюда, а потом зайти снова. Хорошо? Я сделаю то же самое.

— Сейчас все будет в порядке.

Отто кивнул и убрал с лица девушки локон длинных, пепельного цвета волос.

— Конечно… Конечно…

Джессика была рада, что Отто отвернулся и не заметил, как ее снова охватило оцепенение. Девушка едва удерживала равновесие, в висках у нее стучало. Двери и окна хижины были распахнуты настежь, но комната настолько пропиталась запахом смерти, что казалось, этот запах висит плотной пеленой. За эти сутки после гибели девушки разложение не особенно коснулось тела, но сразу же, как и при виде убитого оленя, висящего на дереве рядом со сторожкой охотника, сознание переполнялось какими-то первобытными инстинктами, связанными с кровью и смертью. Даже свет от фар полицейских машин был не в силах рассеять гнетущий кошмар случившегося здесь.

Но именно то, что убийство произошло совсем недавно, и привлекло внимание Отто, и он приехал в Векошу, штат Висконсин, вместе с лучшим судебно-медицинским экспертом страны. Он надеялся, что здесь им предстоит иметь дело с преступлением, следы которого, возможно, еще не совсем уничтожены разложением, временем или невежеством местных властей, абсолютно не имеющих опыта работы с убийствами на сексуальной почве, и которое, возможно, является очередным звеном в цепочке подобных преступлений. Этот случай был достаточно свежим, чтобы вдохнуть в Джессику и Отто надежду, что они смогут здесь за что-нибудь зацепиться.

Отто знал — это убийство в маленьком городке Векоша имело некоторое сходство с преступлениями, случившимися ранее на Среднем Западе, преступлениями, которые регистрировались и расследовались, но раскрыть их было не так-то просто. Все это мешало Баутину крепко спать по ночам. Это преступления, с которыми даже ФБР было весьма непросто справиться.

В функции Джессики входила медико-психологическая часть расследования, она должна была представить «негатив» преступления, произошедшего в Векоше. А это позволит судить о почерке убийцы, об особенностях его поведения.

Стены хижины, ее пол, потолок, предметы в комнате, казалось, находились в каком-то молчаливом согласии. Они скрывали тайны, которые только она могла расшифровать и поведать остальным. Она должна будет разглядеть мельчайшие невидимые детали кошмарной картины, открывшейся ее взору.

Это отнюдь не первое изувеченное тело, с которым имела дело Джессика, но почему-то здесь это выглядело совсем по-другому. Труп не был доставлен в ярко освещенную лабораторию судебно-медицинской экспертизы в пластиковом мешке, застегнутом на молнию, здесь не было шлангов с водой и сияющих нержавеющей сталью хирургических инструментов. Вместо этого, тело свисало с потолка, подвешенное за ноги веревкой, одежда разодрана в клочья и валяется по всей комнате, спутанные волосы несчастной похожи на грубые нити макраме, и бледные, обескровленные руки застыли, как у манекена.

Все совсем не так, когда знаешь, что скоро умрешь… когда смерть так страшна… когда мучения продолжаются так долго…

В конце концов, Джессика оторвала взгляд от пола и снова посмотрела на труп. Она стиснула зубы, заставляя себя вновь стать хладнокровной. Джессика не могла объяснить почему, но была уверена, что девушка умирала медленно, сознавая весь ужас своего положения.

Просто знать, что твоя смерть близка…

Какое тесное жилище. И в нем всего две женщины: она и убитая, тело которой мерно покачивалось после того, как кто-то из присутствующих дотронулся до него.

Шепот, приглушенные голоса, застарелые запахи, мрачный склеп… и ужасная смерть.

И среди всего этого шума и движений представителей местных органов власти и полиции штата, здесь, в Векоше штата Висконсин, доктору Джессике Коран, медицинскому эксперту, выпускнице университета в Квонтико, штата Вирджиния, работавшей в лаборатории ФБР, хотелось громким, командным голосом приказать всем очистить помещение, чтобы можно было приступить к расследованию, как это случалось в фильмах. Однако, девушка понимала — все это не произведет должного эффекта, а лишь оттолкнет от нее представителей местной власти. И поскольку на месте преступления уже достаточно наследили, она собралась с духом и просто сказала:

— Необходимо, чтобы все наши действия были совместными. Могу я рассчитывать на это, Отто?

— Да, доктор Коран, — отозвался Баутин, голос которого прозвучал многозначительно. Резкость и уверенность тона Отто заставили всех прислушаться к его словам. Глава Четвертого отдела ФБР, занимавшегося психологической стороной преступлений, отмеченных особой жестокостью, Отто Баутин был человеком внушительных размеров, на его лице постоянно играла какая-то неясная усмешка, которая вводила всех в заблуждение. Его на редкость проницательные серые глаза вспыхивали холодным стальным блеском всякий раз, когда он отдавал распоряжения. Указав на дверь блестящей авторучкой, которую все это время нервно крутил в руках, Отто произнес:

— Пожалуйста, выйдите все отсюда, чтобы доктор Коран могла приступить к работе. Если ей понадобится помощь, она даст знать.

Все, ворча, стали выходить на улицу, некоторые даже высказывали недовольство несколько громче, чем это было необходимо. Когда они выбрались на расшатанное, ветхое крыльцо, Джессика обратилась к Отто:

— Только не оставляй меня совсем одну, ладно?

По умоляющему выражению глаз девушки Баутин понял, что ей не столько нужен помощник в ее работе, сколько она просто боялась оставаться здесь одна.

— Итак, каково твое первое впечатление? — спросил он нерешительно.

— Не могу пока сказать ничего определенного, но в одном я уверена — местный врач мертвецки пьян.

— Да, мне тоже так показалась. Скорее всего, сегодня у него это первый вызов.

— Но кто-то же должен зарегистрировать факт смерти девушки. А этому врачу, скорее всего, хотелось бы просто переодеть ее для похорон, чтобы пощадить чувства родственников. Именно это он высказал на улице.

— Итак, с чего мы теперь начнем, когда тело в наших руках?

— Здесь слишком темно, — сказала Джессика.

— Все это так, но мы вряд ли сумеем осветить комнату лучше в это время суток.

— Пусть полицейские подъедут поближе к дому и направят свет фар своих машин на окна и дверь. Черт возьми, где застряли эти парни из Милуоки со всем необходимым оборудованием?

— В лучшем случае, они уже в пути.

Джессика взяла свой черный саквояж и принялась извлекать из него все нужные инструменты: предметные стекла, флаконы, закрытые пробками, пластиковые мешки, бирки, пинцеты, какие-то особенные скальпели и шприцы. Она сняла свой длинный, бежевого цвета плащ и надела фартук, перчатки и маску. Из внутреннего кармана плаща девушка вынула продолговатую коробочку и извлекла оттуда еще один скальпель. Отто с интересом уставился на этот инструмент. Джессика прочитала в его взгляде любопытство.

— Скальпель моего отца. Может быть, это и покажется суеверным, но он всегда выручает меня в подобных ситуациях.

— Конечно, конечно, — согласился Отто.

Они снова приблизились к телу, и Отто сказал:

— Насколько я понимаю, все предельно ясно.

— Что ясно?

— Мы имеем дело с убийством девятого уровня.

— Т-9, — голос Джессики дрожал.

— Здесь также полностью отсутствует кровь, правда, раны несколько иного характера.

— Ты уже сталкивался с подобными делами. Я — нет. Дай мне немного поработать, хорошо?

— Да, Джесс, но все ведь и так ясно.

— Мне вообще ничего не ясно. Я построила свою репутацию не на констатации предельно ясных истин. А теперь, дай мне поработать. Это займет некоторое время.

Баутин и рассчитывал именно на бесспорную репутацию Джессики, обратившись к ней. Он взялся за решение довольно-таки щекотливой проблемы, которую они могли с треском провалить. И тогда им с доктором Коран уже ни за что не сделать карьеры. Но она подчинилась приказу Баутина и не задавала лишних вопросов, когда он зашел к ней в лабораторию несколько недель назад, чтобы узнать, сколько пинт[1] крови имеется в теле человека, и как лучше всего выкачать из него эту кровь. Однако, до Джессики дошли слухи, что между Баутином и шефом, Уильямом Лими, возникли недоразумения, касающиеся их разных точек зрения на используемые Баутином людские ресурсы, деньги и время. Поэтому он и «завербовал» Джессику, надеясь расширить свое влияние следователя в органах управления и усилить свою команду, прибавив к имеющейся группе психологического профиля специалиста по судебно-медицинской экспертизе. Это был своего рода маневр, хотя и не совсем безопасный, но Отто говорил о нем, как об уже свершившемся факте. Джессика пошла на это из-за высокого положения и влияния Отто, и все свое внимание обратила на эту шахматную игру, в которой ее противником был убийца. Именно здесь сейчас и начиналась эта игра.

Примерно через час работы девушка снова обратилась к Отто.

— Она… ее тело было изуродовано уже после того, как она умерла.

В хижину вошел шериф Стоуэлл и услышав эти слова, заметил:

— Слава Богу, значит, ей не пришлось страдать.

— Это не так. Настрадаться бедняжке пришлось, и немало, — возразила Джессика и снова обратилась к Отто: — Позже, когда исследую под микроскопом ткани, я смогу сказать, каким орудием убийца нанес раны.

— А почему ты так уверена, что она умерла до того, как начались пытки? Ты решила так из-за отсутствия крови?

— И поэтому тоже.

— Но ведь убийца мог вычистить место преступления, — предположил шериф.

— Он вряд ли бы успел вымыть всю комнату полностью: стены, потолок и пол, — сказала Джессика. — И потом, очевидно, что кроме следов, на этом грязном полу ничего не было. Нет, убийца вряд ли стал бы утруждать себя мытьем полов.

— В таком случае, куда же, черт побери, делась кровь?

Джессика и Отто обменялись взглядами. И, сурово посмотрев на Стоуэлла, стоящего рядом с Джессикой, Отто произнес:

— Эта информация строго конфиденциальна, шериф.

— Да, конечно…

Отто и Джессика приблизились друг к другу, Баутин был явно взволнован.

— Значит, этот ублюдок выкачал из нее всю кровь.

— Это медленный процесс, и такая же медленная смерть.

— Но чем он для этого пользовался?

— Может быть, какими-нибудь трубками… Не могу утверждать ничего определенного по этому поводу… но, безусловно, этот процесс был регулируемым.

— И за этим последовали издевательства? Просто ради ширмы?

— Да. Нас хотели ввести в заблуждение.

— Ты можешь утверждать это, не изучив ситуацию более детально? Значит, убийца сначала зарезал свою жертву, а затем выкачал из нее кровь?

— Нет, наоборот. Он сначала выкачал кровь и только потом нанес девушке ранения.

— Ты уверена в этом?

— Да. Вот… взгляни поближе сюда, — с помощью пинцета Джессика слегка приоткрыла ужасную рану на горле мертвой девушки, которая была испачкана кровью. Капли крови, стекая на подбородок и рот жертвы, застыв, приобрели необычную форму. — Эта рана, конечно, ужасна, но горло разрезано после того, как девушка умерла, и кровь… ее просто нанесли на рану.

— Нанесли?!

— Намазали, накапали, в конце концов.

— В таком случае, на крови должны остаться отпечатки пальцев убийцы.

— Вовсе нет, если он работал в хирургических перчатках, и сдается мне, здесь побывал довольно опытный убийца.

— Ты хочешь сказать, что этот ублюдок умен?

— В какой-то степени, да. Но в остальном он глуп. Он предполагает, что мы наивно поверим в то, что девушка скончалась от этих ран. Странно одно — цвет крови на горле слишком яркий, это заставляет думать, что рану чем-то стягивали или как-то еще обесцветили ткани здесь и здесь, — закончила Джессика, показывая на труп.

— Значит, это именно то, что я и предполагал, — сказал Отто, — Т-9.

— Не мог бы ты принести мне немного кофе, Отто, — попросила девушка. — У меня здесь еще много работы.

— Доктор, ваше желание для меня закон. Это важный шаг для нас обоих.

— Кофе поможет мне взбодриться, а позже, возможно, я приму горячий душ. И, может быть, ко мне придет понимание Бога.

— Кофе и душ я еще могу для тебя устроить, но вот что касается третьего… С этим ты уж справляйся сама, детка.

Джессика проводила Отто взглядом и снова повернулась к трупу. Внимание ее привлекли белки глаз мертвой, закатившиеся в естественной реакции на нечто ужасное. Белки были испещрены едва заметными, крошечными красными точечками, которые можно было бы рассмотреть лучше при более ярком свете и с помощью увеличительного стекла, но Джессике уже приходилось сталкиваться со следами удушения, которые нельзя спутать больше ни с чем. Налицо подобные следы и здесь. Все указывало на шею, через рану на которой убийца и выкачал всю кровь из своей жертвы. За этой раной, Джессика была уверена в этом, скрывалась истинная картина смерти. Но здесь, сейчас, в таких условиях, как могла она доказать это? Это просто невозможно.

Где этот чертов кофе?

Неожиданно один глаз умершей дрогнул и повернулся. Зрачок, уставившийся прямо на Джессику Коран, заставил ее невольно вздрогнуть. У мертвой девушки были красивые, темно-синие глаза.