Инструктор-попаданка в мужской военной академии

Глава 20

Затеряться в толпе и подобраться к дому ближе проблемы не составило, но стоило найти щель в высоком заборе, как стало понятно — охрана повсюду, яблоку негде упасть. Значит Гаюс не соврал, эти гвардейцы охраняют императора. Они стояли по периметру забора и у входа в дом. Везде, короче.

— Рина, что вы здесь делаете? — послышалось за спиной и я дернулась от внезапного звука, оборачиваясь, чтобы посмотреть на обладателя вкрадчивого голоса.

Мужчина, испугавший меня, закрывал головой солнце и разглядеть его лицо в подробностях не получалось. Но он был очень высоким и плечистым, хотя и не особо крупным в габаритах. С угольно-черными волосами, в которых затесались седые прядки, похожие на перья. В черной одежде, смахивает на ворона.

— Я… я тут по делу! — буркнула, не найдя более красивого ответа.

И чего прицепился вообще? Шел, ну и топал бы дальше. Я может тут просто свежим воздухом дышу, рассматриваю архитектурные идеи домиков.

Мужчина пожал плечами, развернулся и… пошел к воротам дома, за которым я вела слежку. Когда широкая рука потянулась к ручке, я его окликнула:

— Нет, стой! А тебе что, туда?

Мужчина медленно кивнул.

— Мне тоже туда очень нужно, дело жизни и смерти, понимаешь?

Незнакомец молча вскинул бровь. Улыбнулся уголком губ, кажется, мое поведение его забавляло.

— Я могу провести вас в дом, если это настолько важно.

Я усердно закивала, состроив самое серьезное выражение лица.

— В долгу не останусь.

Мужчина отворил ворота, пропуская меня вперед. Переминаясь с ноги на ногу, заглянула во дворик. Гвардейцы, все как один, повернули голову на скрип открывающейся калитки, но никак больше на нас с Вороном не отреагировали.

Мой провожатый пошел вперед по тропинке к ступеням, а я засеменила следом, как утенок за мамой, оглядываясь по сторонам. Пока все было гладко, но я не обольщалась!

Домик встречал нас уютной прихожей. Коврик под ногами гласил «Добро пожаловать» на манер здешней письменности, стены покрашены в уютный персиковый цвет, украшенные картинами с лимонами и корзинками. Не все так плохо. Похоже, у императора вкус получше, чем у Гаюса.

Ворон повесил звенящую связку на ключницу и сгорбился, стягивая ботинки с ног. Я с удивлением уставилась на носки с уточками, которые никак не вписывались в общую картину его брутального образа.

— Чувствуйте себя как дома, рина. Чай, кофе? — спрашивал мужчина, пройдя вперед, где-то там на кухоньке он уже гремел кружками.

— Нет, нужно срочно к императору. У меня к нему очень важный разговор! — протараторила и найдя глазами лестницу наверх, уже собиралась рвануть туда, в поисках того самого балкончика, но была остановлена.

— Я Криас.

Какое-то знакомое имя.

А, точно! Бли-и-и-ин!

Я застыла. Медленно повернулась к Криасу. Вот теперь могла хорошо рассмотреть черты его лица. Точеный профиль, греческий нос, раскосые глаза с черной радужкой и губы грубой формы с нижней выпирающей, что теперь ухмылялись. Ну точно, я видела его изображение. На деньгах.

— Присядьте, — он поставил кружку на столешнице напротив себя и добавил: — я сделал вам чай.

— Извините, мне не до этого, — осеклась хриплым голосом, сжав пальцами перила, — вы подписали указ о казни моего мужа, сейчас он на площади и в ближайшие часы его собираются казнить. Я пришла просить о его помиловании.

— Вам нужен диалог, а мне хочется узнать вас, лучше всего душевные беседы ведутся за напитком.

Фыркнув, спустилась и усевшись на высокий стул, взяла кружку в руки, но как только поднесла к губам, поняла, что лучше перестраховаться и не пить. Одна хитрожопая ведьма мне уже попалась, теперь лучше так просто не доверять кому попало. А уж с императором и того нужно вести себя осторожно.

Сделала вид, что надпиваю и глотаю жидкость, а потом поставила пиалу на место.

— Умница, — кивнул мужчина, — а теперь рассказывайте, кто и с какой целью вас подослал.

Я удивленно вскинула бровь и чуть не расхохоталась. Какой юморной император, надо же! И хотя мне было не до шуток — на кону жизнь моего Берта, но сочла за честь облапошить негодяя, который подписал указ о казни:

— Организация наемников «Телепузики», я должна была вас соблазнить и ночью придушить удавкой, она у меня в кармане, — я покосилась глазами на платье.

Император прищурился, а выражение лица и вовсе говорило: «Так я и знал!»

— Дальше!

— Но как только увидела вас, поняла, что по уши влюбилась и теперь жить без вас не могу. Я готова ради вас на все, но для начала мне нужно спасти мужа, иначе без него загнусь и не смогу любить вас! Он не убийца, судья оклеветал его.

Криас молчал, недоуменно хлопая глазами. Отобрал у меня чашку, понюхал янтарную жидкость, взболтал и нахмурился.

Ага! Значит, все-таки подсыпал мне что-то! Крыса!

— Ну допустим. Но как вы допустили, чтобы дошло до такого, почему вашего мужа суд признал убийцей?

— Меня обвели вокруг пальца. Прошу вас, сначала отмените казнь, а потом будем разбираться. Я не выдержу, не перенесу этого… — жаловалась, вытирая тканью платья несуществующую слезу в уголке глаза, представляя себя сироткой со старого дома на конце улицы.

Украдкой покосилась на Криаса, но он пристально следил, поэтому пришлось снова выдавливать слезы. Как же сложно быть слабой на глазах у незнакомого мужика!

— Как вас зовут?

— Урсула де Левьер.

Криас задумался, на несколько секунд прикрыл глаза, словно что-то просчитывал.

— Хорошо, я спасу вашего мужа, но есть одно условие…

— Ладно, я выйду за вас, — перебила, тяжело вздохнув.

— Да я не об этом!

— Боже мой, вы еще и не об этом! Так что же вам нужно? — просипела немного обиженно.

Не прочувствовал еще всей моей прелести, ну ничего, посмотрим кто кого! И не такие орешки ломали.

Император молча изучал меня. Насупившись, тоже перевела взгляд на его лицо, без стеснения став рассматривать необычные черты.

Экзотично. Заостренные скулы, щеки, что казались впалыми из-за бликов освещения, глаза большие, но почти без ресниц, мешки усталости под глазами. Мужчина не моргал, упираясь ладонями в столешницу напротив меня. Выжидал и наблюдал. Я прямо-таки почувствовала себя шиншиллой в клетке. Но взгляд не отводила. Мне нравилось его рассматривать. Это было интересно. На лбу под линией волос несколько шрамов, над бровью родинка почти в форме сердечка, закругленный кончик носа, ноздри довольно широкие. Было бесконечное множество занятных деталей.

— Вы не боитесь меня, — то ли спросил, то ли констатировал мужчина.

— А что, должна?

Секунду он еще смотрел, не моргая, а потом достал из-под столешницы бумажку и ручку, принялся что-то писать.

— Подпишите, — чиркнув последний раз чернилами, мужчина развернул лист бумаги ко мне.

— Что это?

— Контракт. И мое условие.

Я вчиталась в неровные строки прыгающих букв на тростниковой бумаге. Там говорилось, что за спасение мужа я должна буду исполнить любую, даже самую каверзную или противозаконную просьбу Криаса Гениального, которую он может попросить в любой момент в трех месяцев. При этом была очень важная дописка, что если я хотя бы покушусь на жизнь императора, то в тот же день будут казнены все мои мужья, а я сослана в монастырь в горах. То же самое ждало меня с мужьями за невыполнение контракта с моей стороны.

Как все-таки его задели слова про наемных телепузиков.

— Но зачем вам это, у вас мало слуг, готовых сделать для вас что угодно?

— Слуг много, но женщины мне не служат.

Я с подозрением на него покосилась. Что он мне подсунул и как долго я потом буду жалеть об этой подписи?

Выбора нет, счет идет на минуты. Пока шума со стороны площади слышно не было. Но это пока. А потом может быть поздно. Каждая минута промедления может стоить жизнь важного для меня человека.

— Давайте ручку.

— Что?

— Как я по-вашему должна подписывать?

— Кровью. Приложите окровавленный палец во-от сюда, я указал галочкой.

От неожиданности закашлялась, пришлось постучать кулачком по грудине. Дело приобретает зловещий оборот.

— Давайте нож.

Ухватив пальцами рукоятку ножа для зелени, вдохнула и уколола палец, с ужасом рассматривая появившуюся капельку крови. Пока не передумала, припечатала палец к галочке и вдавила, размазывая по шершавой поверхности бумаги. Стоило отнять руку и, удивительное дело, алая жидкость застыла и стала похожей на печать в форме моего пальца.

Подняла на Криаса хмурый взгляд. Тот кивнул и забрал контракт, пристально всматриваясь туда, где секунду назад корежился мой окровавленный палец.

— Значит, Урсула де Левьер, говорите? — загадочно протянул император.

— Д-да.

— Я знаю де Левьеров очень хорошо. От вашего отпечатка фонит женщиной, но аура совершенно не характерная для семьи этих аристократов.

Я застыла, втянув голову в плечи. Ну что ж за идиотка то ты такая, Мила? Столько усилий по сокрытию своей личины, чтобы проколоться перед самим императором! Наверное, это было неизбежно. Не просто так же он стал государем.

— И что вы со мной теперь сделаете? Казните?

— Поднимайтесь, рина. И перестаньте думать о глупостях.

Возле лестницы Криас пропустил меня вперед. Боится, что воспользуюсь озвученной удавкой? Поднимаясь на второй этаж, слышала его шаги сзади по лестнице и даже иногда удавалось уловить дыхание мужчины.

Он точно рассматривал меня, изучал взглядом каждый миллиметр фигуры. И оставалось только благодарить этот мир, что сюда я явилась в мешковатом платье с кринолином, а не в камуфляжных лосинах, облепивших задницу. Хотя… может было бы и лучше.

Криас вывел меня на балкон, распахнув витражные створки. Солнце уже поднялось высоко над домами и играло бликами на черепичных крышах и дымоходах домиков богатого района Кивии. По тем же черепицам прыгали два кота — черный и рыжий, догоняя друг друга, чтобы сцепиться в один меховой рычащий клубок.

К носу подобрались смешанные запахи: свежевыпеченный хлеб — пекарню можно было завидеть из окна, вонь из открытой канализации, потные тела работяг, кто-то жег недалеко благовония. Наверное, уже сейчас отмаливали души еще не казненных преступников.

Звуки тоже слились в одну какофонию. Шум людей, лязг, доносившийся от дома, что строился неподалеку, мальчишки, что бегали между толпой, зазывая в новый винный магазин. Людей на площади прибавилось. Они толпились, чтобы посмотреть на казнь.

— Нас не видят? — тихо спросила я.

— Нет. Мои маги наложили полог невидимости.

— Быстрее, прекратите это! — взмолилась я, заметив, что первого мужчину из преступников вывели на эшафот.

— Вы просили только за своего мужа.

— Но казнь… неужели нельзя просто закрыть их в темнице?

— А вы думаете, что это более гуманно? Этот человек пробрался в дом к знатной семье и выкрал семейную реликвию, — Криас стоял сзади и шептал мне на ухо.

Я ощутила, как к глазам подкатываются слезы. Меня мутило. Боялась оросить людей, стоящих под балконом, своим обедом.

— Я не хочу на это смотреть, остановите казнь! — почти кричала, наблюдая за тем, как человек опускается на колени, а потом кладет голову на плаху. В его глазах стояли слезы, но мужчина уже не молил о пощаде.

— Вас никто не звал, вы сами пришли.

Когда над головой преступника палачом занесся топор, я зажмурилась и отвернулась, непроизвольно прижавшись лицом к груди императора.

В последний момент заметила, как Криас взмахнул рукой, показывая пальцами какой-то знак. Звука топора, всаженного в шею, не последовало.

Дрожа, как листик на ветру, я осторожно обернулась. Человек на эшафоте был жив. Все живы. И все люди на площади смотрели на наш балкончик. Казалось, что время замедлило ход. Все притихли и даже коты на крыше не издавали ни звука.

— За это будет мало одного контракта, маленькая настырная лгунья. В жены я вас не возьму, рина, но постельная грелка пригодится. Фигура вроде неплохая. Лицо и губки тоже, я уже представляю, как проведу по ним своим членом.

Не выдержав, замахнулась и влепила пощечину императору. Снизу послышались охи и ахи. А потом кто-то начал громко аплодировать. Я покосилась вниз. Это Гаюс, он смотрел на меня восхищенно и показывал палец вверх.