Интуиция

Глава 4 Катание на сноуборде

Ангелы, окружающие меня, заставляют чувствовать себя не в своей тарелке; их действия напоминают мне смертоносных солдат на войне, словно я в ловушке, внутри улья с роем. Я взволнована яростным вторжением захватчика, а они даже не пытаются скрыть свою враждебность. Но чего-то не хватает — звука, который должен сопровождать эту сцену. Ему не хватает жужжащего шума, по которому станет понятно, что это место действия.

Мое сердце колотится, пока я иду вперед, подталкиваемая солдатами, заставляющими следовать за шедшими впереди Войнами. Они медленно движутся, потревоженные моим присутствием, и, следовательно, призраки косятся в мою сторону.

Убедившись, что я действительно следую за ними, я слышу от одного из них низкий, сердитый рык и вижу злой взгляд, брошенный в мою сторону.

Он не может смириться с тем, что видит.

Поскольку меня не волнует, что они обо мне думают, я игнорирую его и берегу все свои силы на то, что мне предстоит. Они ведут меня через изысканную приемную в стиле ренессанса, мы идем к двойным дверям на противоположной стороне комнаты. Похоже, эти двери проводят нас глубже в «улье».

Бросив взгляд на камеру наблюдения, я вижу занимающие почти всю стену красивое позолоченное зеркало. Замечая свое отражение в стекле, я останавливаюсь.

Я больше не похожа на себя — в зеркале отражается не девушка — а Серафим с кроваво-красными крыльями, огненно-рыжими волосами и яростным выражением лица ангела-мстителя.

Просыпаюсь от кошмара с жутким страхом, которого никогда раньше не испытывала. Страх, который породил этот кошмар, не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывала ранее. Даже несмотря на то, что нет никакой крови, есть такое сильное чувство потери и завершенности, от чего я чувствую, что погружаюсь в печаль — ярость.

Спотыкаясь о кровать, я иду в кухню коттеджа, чтобы налить себе стакан воды. Делаю глоток и тру лоб, пытаясь избавиться от образов кошмара. Интересно, как после такого сна я снова смогу заснуть.

— Плохой сон, да? — говорит Рид.

Испугавшись его голоса, я роняю стакан. Но он не разбивается, потому что Рид в мгновение ока оказывается передо мной. Он ловит стакан прежде, чем тот смог бы разбиться, при этом не пролив не капли воды.

— Ты напугал меня. Я думала ты спишь, — оправившись от шока, говорю я, поскольку он снова бросил вызов гравитации.

— Я уже спал, а вот ты спала всего четыре часа двадцать семь минут, значит тебе нужно вернуться в постель.

— Как долго ты спишь? — спрашиваю я, улыбаясь той точности, с которой он рассчитал мое время сна.

— Два часа тринадцать минут. Я спал, потому что действительно устал, — серьезно говорит он, а я еще шире улыбаюсь и качаю головой.

Как хорошо было бы считать двухчасовой сон «сном».

— А Булочка и Зефир спят? — спрашиваю я, так как в коттедже подозрительно тихо, и из задней комнаты не слышно не звука.

— Нет, они уже проснулись и пошли на другую тренировку, — отвечает он.

— О, ты должен был пойти с ними, вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока я проснусь, — говорю я, подходя к дивану и садясь перед огнем. Беру одну из диванных подушек и обнимаю ее, смотря на огонь, потрескивающий в камине.

Рид садится на диван напротив меня.

— Зачем мне это делать, когда ты здесь? — серьезно спрашивает он. — И так, ты расскажешь мне об этом, или мне вытаскивать слова из тебя клещами?

— Сегодня другие — не такие как у меня были раньше, — отвечаю я.

— Кто такие игроки? — спрашивает Рид, наклоняясь вперед.

— Я не уверена. Я никого не узнала — только я и они… — я замолкаю, потому что не хочу ему говорить.

— Кто? — коротко спрашивает он.

— Войны, — нехотя говорю я.

— Падшие? — тут же спрашивает он.

— Возможно, но я не уверена, но… у них не было смердящей вони, ты знаешь, как бывает, когда они мне обычно снятся. Нет, это было по другому, — говорю я, думая, как лучше ему это описать. — Это было, словно пчела летит в осиное гнездо. Ты знаешь, что ты умрешь; просто не знаешь с какой стороны тебя ужалят.

Когда я сказала это, он немного отпрянул.

— Там есть я? — напряженно спрашивает он.

Я качаю головой и вижу, как он хмурится, и его челюсть напрягается.

— Опиши мне то, что происходит вокруг. Что за местность? У тебя есть обзор? Тебя удерживают? — быстро спрашивает он.

— Ресепшен в стиле ренессанса, все в хрустале и позолоте. На блестящем мраморном полу лежит изысканный ковер и тяжелые парчовые шторы. Потолки напоминают Сикстинскую капеллу, разрисованную пальцами. Я не могу вспомнить никакого оружия. Меня не удерживают, — говорю я, очень стараясь вспомнить. — И…

— И? — резко спрашивает он.

— И, конечно, я испугана, я просто в ужасе, и даже более того, я очень злая, — отвечаю я, и чувствую в своем голосе остаточный гнев после сна.

— Зла? — спрашивает он, словно не зная, что это означает.

— Да, как карающий ангел, — пристально глядя на него, говорю я. — Как будто вижу, сколько я могу забрать с собой на обратном пути, — говорю я, снова ощущая гнев.

— Да, я знаю, о каком виде гнева ты говоришь, — задумчиво говорит он.

Кстати, серьезный тон, с которым он это сказал, даже несмотря на такую страшную тему, взывает у меня улыбку.

— От этого можно отключиться? — спрашивает он. — Где там выходы? Они охраняются?

Я снова пытаюсь вспомнить картинку из моего сна.

— Там везде ангелы… не думаю, что выход возможен. Вокруг меня была охрана, агрессивно настроенный эскорт.

— Эскорт? — цепляясь за слово, спрашивает он. — Они тебя куда-то ведут?

— Они скорее, как сопровождающие, потому что я полна своей собственной силы, — отвечаю я.

— Куда ты идешь? — спрашивает он.

— Я не знаю, но…

— Но? — спрашивает он.

— Но я хочу идти — мне нужно быстро передвигаться. Я чувствую, что они слишком медленные, потому что они смотрят на меня так, словно на крушение поезда или что-то в этом роде, и не могут отвести взгляд, — говорю я, пытаясь воспроизвести в голове выражения лиц ангелов.

— Почему ты там? — спрашивает Рид, и я вижу, что он больше не может сдержать в голосе злость.

— Не знаю, — честно отвечаю я.

— Эви, этот сценарий совсем не похож на нашу стратегию, — обвиняюще говорит он.

— Нашу стратегию? И какая у нас стратегия? — в замешательстве спрашиваю я.

— Уклонение. Ты убегаешь со всей скоростью на какую способна, ото всех видов ангелов, — медленно говорит он, так, чтобы я четко слышала каждое слово.

— Ну, конечно, моя ошибка, ты имеешь ввиду ту стратегию, в которой я ставлю себя при выше других — такая стратегия? — с сарказмом отвечаю я.

— Эви, — говорит Рид, его тон был суровым, словно он не мог остановить себя от произнесения моего имени. Я не хочу с ним ссориться, так что вместо того, чтобы повернуться к нему, сползаю по дивану и опираюсь на него. В то же мгновение он обнимет меня, притягивая ближе к себе. — Ты должна будешь убежать, тогда у тебя появится шанс. Пока ты находишься на безопасном расстоянии от всего происходящего, я смогу позаботиться обо всем, — говорит он, а я закрываю глаза, думая обо всем, что он сказал.

— Рид, — говорю я, — единственный способ который для меня приемлем, это если мне не придется оставлять тебя с носом.

— Что ты имеешь ввиду, под «оставлять с носом» — в замешательстве спрашивает он.

— Если я сбегу и оставлю тебя разбираться с угрозой, это будет означать, что я оставила тебя с носом — я оставлю тебя, чтобы столкнуться с тем, что мне предназначено, — торжественно объясняю я.

— Я Воин, я живу с опасностью — я жажду этого. Это у меня в крови. Вот почему я для тебя идеально подхожу. Тебя привлекает опасность, а я разбираюсь в этом, — серьезно говорит он.

Я вздрагиваю.

— Ты любишь меня, потому что я магнит для опасностей? — спрашиваю я.

— Нет, я люблю тебя за то, что ты есть — самая необычная из всех, кого я когда-либо видел. Опасность, это только бонус, — отвечает он.

— Это действительно больно, и это не лучшая болезнь, я имею ввиду, это плохое заболевание, — отвечаю я.

— Почему это плохо? Я только сейчас начинаю понимать, что я действительно мог бы быть тем, кто действительно создан для тебя, по крайней мере сейчас, потому что я такой. Я способен защитить тебя, — прижимая меня к себе, говорит он.

— А как мне защитить тебя? — прижимаясь к его груди, спрашиваю я.

— Я думал, что объяснил тебе, что не нуждаюсь в защите, — напрягаясь, говорит он.

— Ладно… блин, не обижайся. Ты самый ужасный ангел, которого я когда-либо видела, и которому никогда не нужна ни чья защита. Теперь ты счастлив? — с раздражением спрашиваю я.

— Да, спасибо, — целуя меня в макушку, отвечает он.

— Итак, значит ты привык к опасностям? Это интересно, поскольку меня тоже привлекают опасные виды, — говорю я, водя пальцы по узору на его футболке.

— Видишь, мы отлично подходим друг другу, — с удовлетворением в голосе, отвечает Рид.

От него исходило тепло, и я сонно улыбаюсь, когда понимаю, что мне больше не нужно его убеждать в том, что он предназначен для меня. Он поднимает меня на руки и идет в мою спальню.

— Теперь ты должна поспать. Если я хоть что-нибудь знаю о Булочке и ее мании празднования, нас ждет длинный день.

— Новый год! — пораженно говорю я.

Так как я больше не подвластна времени, оно для меня больше ничего не значит. Узнав, что бессмертна, я поменяла свои принципы и приоритеты, которые раньше были для меня важны.

Он опускает меня на большую кровать в моей комнате, и я сразу сдвигаюсь в сторону, чтобы он мог лечь рядом со мной.

— Если ты останешься со мной, я засну быстрее, — наблюдая за ним, улыбаюсь я, а он поддается на мою просьбу и залезает ко мне в постель. Я прижимаюсь к нему.

— Только если ты обещаешь заснуть. Когда дело доходит до вечеринки, Булочку не удержать. Ты должна быть готова ко всему, — улыбаясь говорит он.

Так что, я как хорошая девочка — заснула.

— Конфетка, просыпайся и спускайся на кухню. Принесли завтрак, и я должна выбрать тебе наряд на сегодняшний вечер, — заходя в мою комнату, говорит Булочка.

— Булочка, о чем ты говоришь, — спрашиваю ее я, потирая глаза.

— Увидишь, — говорит она и, прежде чем покинуть комнату, вручает мне чашку кофе.

Я вылезаю из постели, иду в душ, привожу волосы в порядок и выхожу из комнаты. На кухне меня ждут легкие закуски из фруктов и круассан. Пока я ем, смотрю, как Булочка раскладывает платья. Вопросительно смотрю на стойку, а затем на Булочку. В соседней комнате хихикает Зефир, в то время как все ангелы смотрят на меня с любопытством.

— Что это? — спрашиваю я, отталкиваясь от столешницы чтобы рассмотреть одежду.

Десятки дизайнерских платьев потоками висели на вешалках, словно шелковое произведение искусства.

— Тебе нужно выбрать одно платье на вечер. В лоджии будет вечеринка-тост с шампанским в полуночном стиле. Не настолько захватывающе как фейерверк на пирсе, но сейчас это единственное что можно сделать, — мягко говорит Булочка.

— Булочка, когда ты успела пробежаться по магазинам, чтобы взять все это? — спрашиваю я, слегка перебирая пальцами ассортимент одежды.

Булочка закатывает глаза и улыбается:

— Я не ходила здесь по магазинам. Это VIP обслуживание. Когда я сказала, что мне нужно, консьерж прислал их мне. Ты просто должна выбрать одно из них, — говорит она, наблюдая за тем, как я слегка касаюсь платья пальцами.

— Вы ребята — рок-звезды, — затаив дыхание, говорю я, но, когда снова слышу смех Зефира, напоминаю себе, что нужно остановиться, потому что они все слышат. Я перебираю платья, они все очень милые, а когда смотрю вверх, вижу, что Рид наблюдает за мной.

— У тебя есть фаворит? — спрашиваю я, мне интересно узнать его мнение.

Кажется, он удивлен, что меня интересует его мнение.

— Разбираюсь ли я в женской моде? — спрашивает он меня, подходя и вставая рядом со мной возле стойки с платьями.

— Я не знаю, ты же мужчина, так что по крайней мере должен знать, нравиться тебе что-то, когда ты это видишь. Тебе что-нибудь понравилось? — снова спрашиваю я, чтобы посмотреть, что же он будет делать.

Он взглядом сканирует все платья, и я вижу, что его взгляд задерживается на одном дольше, чем на других. Оно шелковое, цвета шампанского без бретелек с карстом и длинной струящийся юбкой, повторяющей каждый изгиб моего тела.

— Это? — спрашиваю я, снимая его со стойки и рассматривая.

Он, не двигаясь, рассматривает его, а потом пожимает плечами, словно ему все равно. Что-то в его поведении подсказывает мне, что он не равнодушен именно к этому платью.

Улыбнувшись самой себе, я направилась в спальню говоря через плечо:

— Булочка, поможешь мне его примерить?

— Конечно, конфетка, — говорит Булочка, следуя за мной в комнату.

Я надела платье и поразилась своему отражению в зеркале. Его элегантный и утонченный эффект делает меня старше. Цвет платья всего на несколько тонов темнее чем моя кожа, поэтому оно не конфликтует со жгучим тоном моих волос.

— Конфетка, думаю, тебе не нужно мерить другие платья. Это оно, — говорит Булочка. — Но не делай окончательный выбор на основе моих слов. Иди, и покажи его Риду, — улыбаясь, говорит она.

Я выхожу из спальни и иду в ту комнату, где Зефир и Рид бесшумно говорят о логистике безопасности в домике. Они сидят возле камина и, когда я подхожу к дивану, Рид как раз собирался что-то сказать Зефиру, но замолк, когда увидел меня.

— Прелестное платье, — добродушно говорит Зефир, пока Рид молчит.

Мои глаза расширяются, когда я слышу, как Рид рычит на Зефира, а тот широко улыбается.

— Я только констатирую очевидное, — поворачиваясь к Риду, говорит он.

— Тебе нравится? — спрашиваю я Рида, пока он встает с дивана и начинает медленно кружить вокруг меня, словно хищник с холодной расчетливостью преследующий свою жертву.

Пока он обходит меня, в его движениях чувствуется напряженность и сдержанность, я не могу сдержать охватившую меня мелкую дрожь.

— Ты выглядишь изысканно… и чувственно, — приближаясь ко мне сзади, отвечает Рид, Его тело излучает тепло, пока он дышит мне в шею, — Но к твоему счастью лишком хрупкая, — шепчет он.

— Ты считаешь меня хрупкой? — спрашиваю я, кусая губу, когда он легко проводит пальцами по моему плечу.

— Нет, я говорю, что ты в опасности, — с напряженностью в голосе говорит он, убирая свою руку.

— Это платье подвергает меня опасности, да? — дразнящим тоном спрашиваю я. — Обычно Серафимы позволяют тебе уходить от разговора, или ты просто пользуешься моей щедростью?

— Серафим всегда подвержены риску, но это того стоит, — отвечает он.

— Тфу, конфетка, не могу дождаться, когда закончится твое развитие, это напряжение меня убивает, — вздыхая говорит Булочка.

Она тянет меня от Рида, который отпускает меня с неохотой.

— Мы записаны на спа-процедуры, и мы не пропустим их. Я присмотрю за Эви, а вы идите, ребята, и делайте все, что хотели сделать, — небрежно говорит Булочка и ведет меня обратно в спальню, чтобы переодеться.

Булочка подвела меня к домику для наших спа-процедур, и после того, как меня искупали, вытерли, выщипали брови, сделали депиляцию воском, я сижу рядом с Булочкой в большом удобном кресле и смотрю, как мастер наносит второй слой темно-красного лака на мои ногти. Когда я смотрю на женщину, которая наносит Булочке на ногти золотистый лак, мне вдруг становится любопытно.

— Так что, у ДжейТи нет шанса, да? — улыбаясь, спрашиваю я Булочку.

— Бедный ДжейТи, он такой симпатичный, но слишком хрупкий для меня, — улыбаясь говорит она.

Я точно знаю, что она имеет ввиду. Для Булочки ДжейТи слишком человечен.

— Плюс, Зи показал мне, что именно для меня, — говорит она, наклоняя голову на спинку своего кресла.

— Я знаю, что ты и Брауни нравитесь ему, но не знаю насколько, — говорю я и немного краснею, когда вспомнила о своем макияже рок-звезды, который был у меня в спальне.

— Я имею ввиду, он Воин… сильный парень, — отвечает Булочка, наблюдая за тем, как женщина красит ее ногти и пытается быть скрытной. — И его голубые глаза, ты когда-нибудь видела глаза такого цвета? — спрашивает она меня.

Я качаю головой, вспоминая то время, когда первый раз увидела глаза Зефира. Я бежала в дом Рида, чтобы скрыться от ангелов, а казалась наедине с Зефиром. Даже тогда, я подумала, что он был слишком удивителен… для убийцы.

— Разве ты не беспокоишься о нем? Я имею ввиду, если вы ребята, постоянно тусуетесь со мной, это может стать… интересным, или может начать разваливаться, — говорю я, пытаясь быть сдержанной.

— Это одна из причин, почему он мне нравиться, потому что он понимает, что ты для меня значишь, — закатив глаза отвечает Булочка.

— И что же я значу для тебя, Булочка? — спрашиваю я.

— Ты моя семья, конфетка: ты и Брауни. Но думаю, нам придется потесниться, чтобы впустить туда Рассела, Зи и тфу, мне не нравиться это признавать… Рида. Он вырос в моих глазах. Он не такой скучный, как я думала, но думаю это так, потому что ты его усовершенствовала, — нехотя говорит она.

— Да, мы семья, — со слезами на глазах говорю я.

— Мне потребовалась очень много времени чтобы найти вас ребята. Я была одна целую вечность. Я не отдам тебя без борьбы. Прост имей ввиду, у тебя грустные глаза, — по-матерински говорит она. — Может быть, когда часть этого горя тебя отпустит, ты увидишь, что это только начало, а не конец.

— Булочка, а раньше у тебя была семья? — осторожно спрашиваю ее я, вспомнив что Чарли и Элиз не настоящие люди, а выдуманная семья Булочки, она сделала это специально, чтобы никто не заподозрил, что она ангел.

— Нет, — говорит она, — у меня всегда была цель, и до недавнего времени, мне казалось, что для меня этого достаточно. Брауни и я встретились в Крествуде и, думаю, что мы связаны как сестры, а потом пришла ты, и ты была особенной, — подмигнув говорит она, потому что «особенная» — это приуменьшение. — Это почти тоже самое, словно у меня новая цель. Теперь твои ногти можно досушить на свежем воздухе, потому что мастера должны уйти, чтобы обслужить других клиентов.

— Ты не находишь это странным? — спрашиваю я, вспоминая о том, что сказал мне Рид, когда мы сидели в машине. — Рид сказал, что ты не похожа на других Жнецов.

— Рид наблюдательный… интересно, что он вообще обратил на это внимания. Ну, среди других Жнецов я всегда чувствовала себя как рыба, выброшенная из воды. Ангелы моего вида практически всегда очень жизнерадостны и никогда не смешивают это. Иногда я удивляюсь, действительно ли я предназначена для того, чтобы быть ангелом смерти, или для меня есть еще одна цель, — задумчиво говорит она, улыбаясь мне. — Когда я встретила Брауни, и мы были так похожи — за секунды были готовы ко всему. Я считаю, что мы с Брауни были посланы чтобы защитить тебя. Может быть, мы с Брауни предназначены для того, чтобы, когда ты нуждаешься в нас, мы были б твоими ангелами-опекунами. Я не знаю, потому что никто из Рая не обращался к нам на прямую. Мы не знали, что для нас запланировали.

— Булочка, а как это работает? Если ты на прямую не общаешься с душами то, как ты отправляешь их на небеса? — с любопытством спрашиваю я.

Булочка дотрагивается до моего плеча.

— Я не скажу тебе, но когда-нибудь ты увидишь, — уверенно говорит она.

Я вспомнила все те души, которые были захвачены в Seven — Eleven вместе с Раселом и мной пару месяцев назад, и меня пробивает дрожь.

— Я могу подождать, — тихо говорю я. — Так ты была одна в течении очень долгого времени, пока не появились мы с Брауни? Булочка, как ты жила до этого?

— О, у меня всегда были приключения. Я чувствую себя, как исследователь расы. По меркам большинства ангелов, я еще очень молода. Я здесь всего чуть больше тысячи лет. Зи и Рид находятся здесь намного дольше меня… — задумчиво замолкает она.

— Как думаешь, как долго они уже здесь? — спрашиваю я, стараясь не выдать того факта, что я в шоке что ей больше тысячи лет.

— Я действительно не знаю. Это смешно, но в Раю, время никогда не имело для меня значения, а потом я попала сюда, и мне понадобилась некоторое время, чтобы приспособиться к концепции времени. Но я слышала, что ученые подсчитали, что Земле примерно четыре с половиной миллиарда лет, — отвечает она.

Мои глаза расширились, и я уставилась на нее, перестав дышать.

— Ты споткнулась? — пытаясь скрыть от меня улыбку, спрашивает она. Я просто киваю, потому что есть так много вещей, связанных с тем огромным промежутком времени, которые волнуют меня.

— Милая, техника не всегда точна… ну, наука, — обнадеживающе говорит Булочка. — Некоторое время они так же полагали, что Земля плоская.

— Так ты говоришь, они ошибаются? — спрашиваю я.

— Нет, я говорю о том, что они могут быть не правы, — улыбается она мне, когда я в растерянности качаю головой. — Ты можешь спросить у Рида о его возрасте. Он может знать, — с энтузиазмом говорит Булочка.

— На этот вопрос хоть кто-нибудь может ответить честно? Я имею ввиду, даже мама моего соседа скрывает свой возраст, это находится в разделе ее сокровенных тайн, — спрашиваю я, осознавая всю абсурдность ее сообщения. Я не могу представить человека, который бы с охотой рассказывал о том, что ему больше четырех миллиардов лет.

— Эви, я сомневаюсь, что ему четыре миллиарда лет. Перед отправкой сюда, он какое-то время жил в Раю, поэтому он, должно быть, намного старше, — весело говорит Булочка.

— Булочка, замолчи. Я ничего не хочу знать, — быстро говорю я, начиная быстрее махать руками, чтобы быстрее просушить лак.

— Эви, теперь ты понимаешь, насколько ты особенная? — спрашивает меня Булочка, сидя рядом со мной и смотря на меня. — Ты можешь понять любое существо, населяющие Землю вместе с человечеством на протяжении всего времени, и ты самая необычная из тех, кого мы когда-либо встречали.

— Что ты имеешь ввиду? Что за другие существа жили рядом с человеком? — спрашиваю я, ухватившись за тот кусочек информации, о чем она проболталась.

— Давай просто скажем, что некоторые сказки далеко не вымысел, — говорит она, шевеля пальцами ног, чтобы проверить как хорошо они высохли, чтобы она могла проскользнуть в свои сандалии.

— Что? — спрашиваю я, немного сдвигаясь вперед, чтобы лучше видеть ее лицо. — Какие сказки являются правдой? — настойчиво спрашиваю я.

— Практически все, — мимоходом говорит Булочка. — Эви, не сходи с ума. Многие из этих созданий уже вымерли, а некоторые нашли места чтобы спрятаться.

Она слегка дует на ногти, чтобы быстрее их высушить.

— Назови тех, кто вымер, — отвечаю я, пытаясь выяснить, не обманывает ли она меня, но не чувствую от нее вибрации.

— Давай посмотрим… горгона — уверенна, она уже вымерла, но в последние время я видела довольно отвратительных женщин, которым просто необходим спа-уход, — посмеиваясь говорит она, пока замечает, что я не смеюсь. — Ладно, ты слишком серьезна.

— Горгона… это Медуза? Женщина, которая взглядом может превратить человека в камень? — уточняя спрашиваю я.

— Да, но они исчезли еще до того, как я здесь появилась.

— Кто еще? — спрашиваю я.

— Ну… мы думаем, что были Чупакабры, они ушли, но думаю, некоторые из них выжили, потому что в последнее время их активность замечена в Пуэрто-Рико.

— Ты имеешь ввиду этих маленьких злобных существ, которых люди называют инопланетянами? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть не подслушивают ли нас.

— Да. Не инопланетяне, некоторое время они были среди нас, — равнодушно говорит она.

— Что, они не перевелись? — спрашиваю я, чувствуя, как на моих руках появляются мурашки.

— Ну, друидов ты уже встречала, — говорит Булочка, а когда смотрит на меня и видит, что я не понимаю, добавляет — Друид, это демон из немецкого фольклора, в центральной Африке их называют — mbwiri. Ты называешь его «Тень человека», — говорит она.

Я вздрагиваю, когда вспоминаю, как вчера встретила одного.

— Германцы и Датчане говорят о эрлкиндс, которые по сути являются злобными эльфийскими существами, населяющими леса и несущими путникам смерть, ты называешь их Падшими? — спрашивает Булочка. — Только подумай, что пару сотен лет назад кто-то думал, что Альфред со своими крыльями появился в лесу и напал на них. Они думали, что это была фея с крыльями стрекозы, — объясняет она, и через меня пробежала яростная пульсация страха. — В Колумбийском фольклоре говорят о Ла маджана — водных демонах… скажем так, не пейте там воду.

— Оборотни! — вскрикиваю я, и вижу, как головы всех посетителей салона поворачиваются ко мне.

Булочка протягивает мне журнал мод, а своим загораживает свое лицо, чтобы его не могли видеть другие посетители.

— Эви, я понимаю, что все это трудно понять, но это действительно так, если ты постоянно думаешь об этом, — тихо, чтобы ее слышала только я, говорит она. — Ты знаешь, что существуют ангелы. Если ты просмотришь несколько легенд, то увидишь, что в них есть факты, которые указывают на наше существование. Посмотри внимательно, и ты увидишь сходства между фольклором и бесчисленными существами датируемыми веками.

— Как ты можешь говорить, что я самая необычная из тех, кого вы встречали, если там есть еще и оборотни? — спрашиваю я, делая вид, что смотрю в журнал.

— Эви, я могу менять форму. Помнишь, ты видела меня в образе бабочки? — спрашивает Булочка, а я молчу, вспоминая, что она показывала мне вчера.

Мои щеки окрашивает румянец. Я была свидетелем того как она превратилась в рой бабочек, но она не показала мне своего «облика».

— Конфетка, с тобой все хорошо? — видя мою реакцию спрашивает Булочка.

— Булочка, давай я тебе попробую кое-что объяснить. До недавнего времени я верила, что я обычный человек. Как человек, я знала, что была самым могущественным существом на планете — за исключением если нарваться на медведя, горного льва, крокодила или акулы — но в большинстве случаев, этого легко избежать. Единственное, чего я действительно боялась — это другого человека, — говорю я.

— Милая, ты действительно должна была уважительнее относиться к погоде, потому что, как правило, она уничтожает цивилизации даже гораздо быстрее чем язвы, которые кстати страшнее чем акулы, — отвечает Булочка. — Что? Я просто сказала, что бактерии не «друзья человека», — говорит она, видя мой хмурый взгляд.

— Так сейчас, — продолжаю я, словно она меня и не прерывала, — сейчас я узнаю, что существует великан, который хочет перемолоть мои кости и испечь из них хлеб? — вспоминая сказки, спрашиваю я.

— Не в моем времени, — сморщив нос, говорит она. — Плюс, ты гораздо быстрее, чем любой великан. Тебя будет очень сложно поймать и почти невозможно удержать. Ты сможешь летать, бегать, изменять форму, а сила которой ты будешь обладать, сможет конкурировать с силами Воинов. Хотелось бы увидеть великана, который попытается схватить тебя.

— Так ты говоришь, что существуют великаны, — съежившись отвечаю я.

— Эви, расслабься — ты чересчур волнуешься, — говорит Булочка, откидываясь назад и потягивая принесенный ранее чай со льдом.

— Расслабиться? О, я расслаблена. Я просто позволю тебе рассказать эти новости Расселу и посмотрю, как он на это отреагирует, — напряженно отвечаю я, совсем для меня неожиданно мысли о Расселе вызывают во мне тоску.

Думаю, я скучаю по нему. Я совсем забыла, что могу с кем-то поделиться всем, что со мной происходит, потому что теперь мы вроде как в одной лодке… как и я, он был единственным в своем роде, во всей Вселенной.

Интересно, как он воспримет новости о том, что сказки на самом деле реальны. Может он уже понял это. Интересно, как он воспринял это. Он станет их заложником или может быть переживет это… преодолеет? Сокрушительная волна вины, которую я сдерживала с тех пор, как мы покинули Крествуд, обрушилась на меня тяжелым грузом.

Я не видела Рассела. Пока я погрязла в печали, но все еще заботилась о нем. Вдруг я прочувствовала себя очень зрелой, но не мудрой. Если бы ситуация была обратной, в глубине души я знаю, что он бы лучше обо мне позаботился, чем я заботилась о нем.

Ясно, что я не могу отпустить его. Я все еще чувствую, как стою на коленях на холодном полу в Seven — Eleven, рядом с его телом, наблюдая как сквозь его руку сочиться кровь. Помню, как молила Бога не забирать его у меня.

Так же, как и дядя Джим был моей семьей, Рассел тоже моя семья, но это совсем разные вещи. Рассел был моей семьей, с той стороны, с которой не был мой дядя. Рассела, я люблю не меньше чем дядю Джима; просто у меня ощущение, что Рассела я люблю больше… намного больше.

Он моя родственная душа.

Не зависимо от того, в какой части мира он находиться, он всегда будет частью меня, и у меня всегда будет желание найти его.

Булочка сжимает мою руку.

— Ауч! Что? — спрашиваю ее я, пока она улыбается мне.

— Конфетка, ты готова? — спрашивает Булочка.

— Да. Тебе не нужно щипать меня, — отвечаю я, потирая свою руку.

— Ты была такая отстраненная, я не могла привлечь твое внимание. Я пообещала Риду, что верну тебя сегодня днем, чтобы он смог пойти с тобой покататься на сноуборде, прежде чем мы перейдем к вечернему мероприятию. Наверное он расхаживает по коттеджу, ожидая нас, — говорит она, собирая все вещи, которые купила.

Я посмеялась над ней, когда она позволила консультанту продать ей крем от морщин, но думаю, это ее способ помочь людям.

— О чем ты вообще задумалась?

— Я думала о Расселе, — отвечаю я, стараясь скрыть от нее свои мысли.

— О, я вижу. Ты снова грустишь, — глядя на меня, говорит она.

— Ты же знаешь, что он будет в порядке? Он — Серафим, это делает его жестким. Он справится.

— Надеюсь, что ты права, — говорю я.

— Я знаю, что права.

— Ему придется контролировать себя, или мы натравим на него русалок, — держа свои покупки и шагая к двери, отвечает Булочка. Это заставляет меня закрыть рот и следовать за ней.

Когда мы возвращаемся в коттедж, Рид не мерил его шагами, но кажется был рад нас видеть.

— Как спа? — спрашивает он, пока я ставлю свои пакеты на стол в кухне.

— Очень информативно. Ты в курсе что Земля существует больше четырех миллиардов лет, а сказочные герои реальны? — спрашиваю я, уперев руки в бока и изучая его лицо, которое выглядело не старше двадцати или двадцати одного года, с учетом его идеального телосложения.

— Правда? — возражает Рид, последовав за мной на кухню и обнимая меня за талию. — Так что это для тебя значит? — спрашивает он, легонько скользя губами по моему лицу, даря больше ласки чем простой поцелуй.

— Это значит, что ты — жутко древний, — прижимаясь к его твердому и сильному телу, шепчу я.

— Да, — соглашается он, прижимаясь к моей шее, — я древний.

— Реликвия, — дразню я, дрожа от прокатившегося по мне, потока желания. — Достаточно стар, чтобы понять, что лучше не связываться с кем-то вроде меня.

— Нет никого похожего на тебя, — тихо отвечает он, а потом целует меня, и мои мысли полностью вылетают из головы, в то время как я обвиваю руки вокруг его шеи. — Может быть, сейчас мы можем пойти покататься на сноуборде. Думаю, пока вас не было, Зефир потерял Булочку, — говорит Рид, выпуская меня из своих объятий и целуя в щеку.

— Давай подготовимся, — говорит Рид, провожая меня в мою ванную.

Я переодеваюсь и встречаюсь с ним в главной комнате.

Вскоре после этого, я слышу, как из комнаты напротив раздается треск.

— Не могу дождаться, когда смогу вместе с тобой разрушить спальню, — говорю я Риду, закатывая глаза.

— Ты не представляешь сумму ущерба, которую мы должны будем заплатить. Мы должны будем найти место, куда не захотим возвращаться в течении нескольких лет, пока не сменится персонал, и нас не забудут, — улыбаясь мне, говорит он.

Гуляя по лесу рука об руку с Ридом, я в очередной раз поражаюсь красотой и великолепием этого места. Деревья очаровывали своей стариной, и пока мы шли сквозь них, мне не сложно было поверить в то, что ранее рассказала мне Булочка, о том, что большинство мифических тварей были реальны.

— Почему ты не рассказал мне, что рядом с человеком существовали другие существа? — спрашиваю я.

— Потому что тебе было сложно даже правду об ангелах принять, так что я не хотел загружать тебя еще и этим, — нахмурившись, отвечает Рид. — Эви, я должен защищать тебя, поэтому я даже не могу объяснить тебе. Прежде чем ляпнуть что-то лишнее, я хочу быть уверен в том, что ты готова к таким вещам.

— Ох, — задумчиво говорю я. — В этом есть смысл. Это тоже самое, когда мне кажется, что все держится на мне. Иногда приятно узнавать о вещах еще до того, как я с ними столкнусь. Например, взять тебя. Когда я встретила тебя, мне было бы очень полезно знать, что ты ангел.

— Ты и без этого была очень взволнованна. Как много кошмаров ты можешь перенести? — заботливо спрашивает он.

— Думаю, зная о некоторых вещах, я могу с этим справиться. И пока ты не расскажешь мне, я не узнаю о них, — отвечаю я пытаясь быть логичной.

— Многие легенды создаются для того, чтобы объяснить существование Божественных и Падших ангелов. В каждой культуре и на каждом языке мира у тебя есть свое название. Эти другие культуры — реальны, но ангелы смертоносны. У Чероки есть несколько созданий которые описаны как Падшие. Ворон-Пересмешник — демон, отбирает человеческую душу, чтобы обрести бессмертие. Это не совсем верно, но очень близко к истине, не так ли? — спрашивает он, в то время пока мы выходим из лесу вместе с лучами заходящего солнца.

— Почему его называют Вороном-Пересмешником? — озадаченно спрашиваю я.

— Потому что ангелы никогда не стареют и не умирают, а также, они не когда не едят воронов, — объясняет он.

— Вижу, что ты можешь сказать, что мы издеваемся над воронами. Сейчас это звучит иронично, — отвечаю я.

Мы подходим к подъемнику и становимся в очередь вместе с девушками, которым на вид не больше двадцати-тридцати лет. Каждая держит свой сноуборд. Они садятся в одну гондолу с нами, и мы медленно поднимаемся по склону.

Я сажусь рядом с Ридом в то время как продолжает держать меня за руку. Я вижу, как девушки уставились на нас с Ридом, громко хихикая и перешептываясь о том, как великолепен Рид.

Я наклоняю голову и закусываю губу, пытаясь не рассмеяться, а Рид удивленно наблюдал за их выходками.

— Ребята, вы модели, или что-то типа того? — спрашивает нас самая активная девушка.

— Эмм, нет, — отвечаю я, пытаясь сдержать смех, чтобы не обидеть ее.

— Ты уверенна? — поддразнивает она, оглядывая нас обоих пристальным взглядом. — Потому что твой парень горяч даже больше того, с которым мы ездили в последний раз отдыхать.

Я крепче сжимаю руку Рида, потому что мне не нравится это маленькая девочка.

Она истеричка.

— О Боже, Стейси, — говорит ее подруга, закатывая глаза.

Но Стейси игнорирует ее и продолжает пялиться на нас с Ридом.

— Действительно? Ты так думаешь? Потому что думаю, что это самый красивый парень, которого я когда-либо встречала, — доверительным тоном сообщает она, снова смотря на Рида. — Ты собираешься выйти за него замуж? — дерзко спрашивает меня Стейси, отрывает свой взгляд от Рида и смотрит на меня.

Другие девушки хихикают, продолжая смотреть на Рида.

— Эээ… — заикаюсь я, так как совсем не была готова к таким вопросам. Я смотрю на Рида и вижу, как он изучает меня, ожидая моего ответа. — Ну, он не просил меня выходить за него замуж, и так как такой вопрос в основном задает мужчина, то мне остается подождать и посмотреть. — Объясняю я им, благодарная за то, что мы уже приближаемся к вершине и мне не будут задавать неудобные вопросы.

— Ты попросишь ее выйти за тебя замуж? — поворачиваясь к Риду, спрашивает моя новая знакомая, — Потому то тот парень, с которым мы приехали, действительно очень горяч. Он сказал, что он модель, — говорит она, а я практически умираю, пытаясь сдержать смех.

— Нет Стейси, он этого не говорил. Он сказал, что был ангелом, а не моделью, — одергивает одна из девушек подругу.

Я замолкаю и краем глаза вижу, что и Рид тоже.

— Да, а разве они не модели нижнего белья, или что-то типа того? — спрашивает Стейси своих друзей.

Рид встает и сканирует вершины холма. Я остаюсь на месте, надеясь, что девушки ошибаются.

— Я собираюсь жениться на ней, но мне нужна ваша помощь, — поворачиваясь к девушкам, говорит Рид. — Я не хочу, чтобы этот парень видел ее, потому что она так прекрасна, он может попытаться отобрать ее у меня. Девочки, вы можете помочь мне? — спрашивает он их своим сексуальным голосом.

Они все сразу согласились.

— Когда двери откроются, я хочу, чтобы вы все выбежали из гондолы, а когда увидите ангела, я хочу, чтобы бежали к нему и кричали, словно он ваша любимая знаменитость, и вы хотите взять у него автограф. Можете ли вы это сделать? — спрашивает он их, они рассмеялись, словно это была лучшая шутка в истории.

— Пора нам испытать наше новое оружие, — так тихо, чтобы только я могла слышать его, говорит он. — Когда мы достигнем вершины, я и девочки выйдем первыми, а ты иди в другом направлении. Беги так быстро, как только можешь. Не возвращайся обратно в коттедж. Я не знаю, следили ли за нами, или это случайность, — он сует свой телефон в передний карман моих джинсов, потом притягивает меня к себе, крепко обнимает и целует в лоб. — Найди безопасное место, спрячься, а позже я найду тебя. Ты поняла? — спрашивает он, отстраняя меня от своего тела, так, чтобы он мог видеть мои глаза.

— А что на счет тебя? — спрашиваю я, потому что он собирался остаться один. Что если это засада и я отправляю его на смерть?

— Эви, ты будешь выполнять мои приказы, ты поняла? — снова низким тоном произносит он, на этот раз он говорил, как Рид, которого я встретила в первый раз, спокойно вежливо, отстраненный Рид.

— Да, — отвечаю я, внутренне умирая со страху, потому что снова подвергла его опасности.

Мы достигаем вершины и входим в дом-гандол.

— Леди, сейчас мы пойдем, и вы покажите мне ту горячую модель, которую вы видели, — говорит Рид, бросая последний мрачный взгляд в мою сторону и выходит из гондолы.

После их ухода, я немного подождала и собралась бежать в другом направлении. Я бросаю мимолетный взгляд через плечо чтобы посмотреть, что происходит.

Рид смотрит на девушек, пока они бегут к кому-то. Развернувшись от них в противоположную сторону, я уже собралась бежать, когда заметила, что кто-то стоит прямо напротив меня.

— Простите, — рассеяно говорю я, опустив голову вниз, чтобы меня не увидели.

Я попыталась обойти преграждающего мне путь человека, так, чтобы я могла исчезнуть на вершине прежде, чем меня может кто-то заметить, но, когда я делаю шаг, чтобы обойти человека, молодая женщина снова перемещается и оказывается на моем пути.

Когда я поднимаю глаза и вижу перед собой стильно одетую молодую женщину и меня охватывает чувство страха. Прежде, я никогда не видела ангела, такого как сейчас. Я поняла, что это должно быть ангел-Воин, про которых ранее рассказывал мне Рид.

Хотя она безусловно женщина, она выглядела так, будто голыми руками могла снести солнце. У нее были короткие темные волосы, практически в силе пикси, которые наверно очень удобны в борьбе с Падшими, потому что за них нельзя ухватиться. Она была такой же высокой как Рид, и, хотя у нее безупречная кожа и блестящие карие глаза, и идеально симметричное лицо, в ней присутствовала андрогинность.

Вероятно, это связанно с тем, что она создана специально как Воин и это уменьшает ее женственность или это поразительное выражение лица, которое делает ее абсолютно смертоносной.

По моим рукам побежали мурашки, когда я слышу ее шепот с придыханием:

— Нефилим.