Исходный рубеж

Глава 12. Расстановка сил

Никаноров привез выкраденного из участка Голубца на одну из своих конспиративных квартир, где хранились «подарки» от местных криминальных воротил — закладочника, хозяина замаскированного под сауну борделя и подпольного казино с парой автоматов и покерным столом. В силу маленьких размеров Усть-Ярогорск не привлекал серьезных дельцов и ОПГ, зато мелкой шушеры хватало с избытком. Ее-то продажный полицейский и планировал переманить на свою сторону, оставаясь при этом в тени. Неизвестно, как долго продлится карантин, но за это время можно выкачать из города немалые суммы, а когда буря утихнет — мотнуть за границу с нечестно нажитыми миллионами.

Пока Захар угощался водочкой на кухне, Семен переоделся в более подходящий наряд — черные джинсы, водолазку и кожанку. Оставил ксиву (пригодится) и ствол (тем более), отобрал у старика бутылку и настроил прямую трансляцию на своем смартфоне последней модели.

— В общем, слушай, дед, — хлопнул по столу и навис над притихшим стариком, как скала. — Говорить надо вот это…

Уже к началу эфира посмотреть выступление Голубца пришла добрая сотня человек, и с каждой секундой, с каждым сказанным словом количество зрителей росло по экспоненте. Обращение мгновенно стало вирусным и разлетелось по всем городским форумам и пабликам, а вскоре расползлось и по остальной сети. И дело не в том, что помятый, растрепанный старик притягивал взоры и жег глаголом, а в том, что говорил именно то, что многие хотели услышать.

— Товарищи! Наш родной город оккупирован бесами! Драконы нападают на жителей, мертвецы восстают из могил! А что делает местная власть? Самоустраняется! Кто-нибудь видел мэра? Где она? Где ее пламенные речи, обещания и встречи с избирателями? Выборы прошли — и можно спрятаться? Где наш опытный и компетентный начальник полиции? Заперся в участке и носа оттуда не кажет! Ночью Ярогорск одолевают силы зла, а днем — грабители, мародеры и анархисты! Кто защитит нас, простых жителей? Детей, женщин, пенсионеров? Может, Москва? Ха! Наше славное правительство обнесло город колючей проволокой и вышками с пулеметами, будто концлагерь! Никого не выпускает, никого не впускает и не оказывает никакой помощи — ни едой, ни оружием. Половина магазинов уже разграблена, поставок нет, а дальше что — голод? Это даже блокадой не назвать — тогда враг был только снаружи, а теперь еще и внутри! Так что же нам делать? Заколачивать двери, окна и трястись от страха? Надеяться на помощь свыше или хотя бы из столицы? Ползти на поклон к оккупантам? Черта с два!

Оратор громыхнул кулаком по столу, и опрокинувшаяся бутылка беленькой чудом не вкатилась в кадр.

— Надо сплачиваться, объединяться и брать власть в свои руки! Создадим свои дружины, свою милицию — народную, а не какую-то там иностранщину! Товарищи, вооружайтесь, ничего не бойтесь и собирайтесь во дворце культуры и спорта. Нам нужны все, кто готов сражаться и защищать родных и близких. Победили фашистов — победим и эту тварь!

Семен осторожно выключил стрим, швырнул телефон в угол и выпустил вслед две пули. Поднес ствол к лицу, втянул свежий пороховой дым и улыбнулся. Больше никаких отчетов, комиссий, заседаний. Больше никакого закона. Очень скоро этот город станет его безраздельной вотчиной.

***

Волна людей несла Римму до самой площади. На открытом участке беглецы рассеялись, попрятались по дворам, и женщина одна брела по замусоренным, обожженным, окровавленным плиткам. Брела как в бреду, без цели и смысла, не видя, куда — просто по привычке переставляла ноги. Мимо расписанного баллончиками броневика, мимо мэрии с выбитыми на первом этаже стеклами, мимо растоптанных клумб. Жгучая пелена застилала глаза, уши словно набили ватой, а в мыслях стоял единственный образ — бегущая навстречу дочь. Маша кричала, протягивала ручки, но никак не могла нагнать мать. А за ней, сверкая волчьими глазами, скаля клыки и топорща хвост, неслось чудовище в человечьем обличье.

Женщина с грацией зомби добрела до перекрестка. Куда идти? Что делать? К кому обратиться за помощью? Если ребенка нельзя вернуть, найдется ли хоть кто-нибудь, способный отомстить тварям? С минуту врач стояла на месте и вертела головой, пока расфокусированный мутный взгляд не поймал среди цветастого калейдоскопа знакомый образ. Крест — не красный, но такой же формы, какие рисовали на бортах «скорых». Это была вывеска аптеки, но она невольно подсказала верный путь. Если не знаешь, что делать — делай то, что умеешь лучше всего.

Больница находилась в паре кварталов, дорогу женщина нашла бы и с завязанными глазами. Работа отвлечет от гнетущей боли. Работа не даст сойти с ума. Работа поможет тем, кто впоследствии выручат и Римму.

У забора медик окончательно пришла в себя — вид десятков, если не сотен раненых отбросил на задний план все личное и вернул привычный боевой настрой. Люди всех полов и возрастов стояли, сидели и лежали на газонах, лавочках и дорожках. На первый взгляд ничего страшнее перелома, в основном ссадины, ушибы и рассечения, но раны все равно необходимо правильно обработать и перебинтовать. А трех уставших, запыхавшихся медсестер с тяжелеными сумками через плечо на всех не хватит.

— Римма! — крикнул с порога главврач, сменивший костюм на полноценную униформу, едва налезшую на выдающееся брюшко. — Скорее в палату, у нас тяжелые!

Не стоило и надеяться, что внутри будет то же самое, что и снаружи. В палатах и коридорах лежали с черепно-мозговыми, колото-резаными и даже огнестрельными — многие в критическом состоянии. Врачей, оборудования и лекарств катастрофически не хватало. За всю историю города в больницу не поступало такое количество пациентов со столь серьезными травмами. Не успела реаниматолог переодеться и натянуть перчатки, а совсем молодой парнишка с залитым кровью лицом дернулся, засучил ногами и затих, вывернувшись в неестественной позе. К нему даже не подошли — пока пробежишь через весь коридор, по дороге еще кто-нибудь умрет, поэтому врачи складывали самых тяжелых в одном месте и занимались только ими. Кому не повезло — значит, на то воля божья.

— Это просто какой-то кошмар, — сокрушался Василий Петрович, набирая в шприц адреналин. — Вызвонил всех уволившихся и вышедших на пенсию. Откликнулось только пять человек, из которых трое в лучшем случае годятся в фельдшеры. Если дело так пойдет и дальше — потеряем половину.

— Что это? — Римма указала на сдвоенную ранку на шее бледной как мел девушки.

— Если бы я знал! Со вчерашней ночи поступают пациенты черт знает с чем! У одного рука отсохла, у другого укус непонятный — не собачий, а какой-то крокодилий, у третьего обширный некроз без видимых повреждений. Мало нам проделок нечистой силы, так еще и драки как по расписанию. Хаос! Анархия! Говорят, город забором обнесли и никого не выпускают. Боюсь представить, что скоро начнется.

— Ничего не начнется, — в коридор вышла Иванчук, на ходу распутывая бинты. — Если мы восстановим порядок.

— Елена Леонидовна! — Ринат выскочил следом и попытался загородить начальнице дорогу. — Вернитесь в палату!

— Палата нужна раненым. А я… — мэр поморщилась, отдирая запекшуюся ткань от волос, — сама справлюсь. Мы возвращаемся в администрацию.

— А вдруг там нечисть?

— Ну, ты же меня защитишь? — женщина тепло улыбнулась, и водитель приосанился, готовый оберегать ее хоть от самого сатаны.

Римма ничего не сказала — занималась больным, но когда пульс стабилизировался и вышел из зоны риска, не выдержала и бросила:

— Что ж вы мою дочь не защитили?!

Мэр прошла мимо, стыдливо опустив глаза. Хоть вина и косвенная, но это ее подопечный не уследил за ребенком. Мог бы отвести в кабинет, мог бы отправить на первый этаж, но недоглядел, недооценил риски, и в итоге все обернулось трагедией.

Врачи и находящиеся в сознании пациенты с интересом наблюдали за ссорой. Закончив работу, Римма отправилась следом, жаля в спину укорами и обвинениями. Разумом понимала, что если кого и осуждать — то исключительно пришельцев, но ничего не могла поделать с распаляющимся огнем в душе. И бензина в огонь подливало молчаливое бегство мэра, уделившей ей столько же внимания, как и приставшей на улице юродивой, а то и вовсе назойливой собачонке.

— Как вы собрались спасать город, если не смогли спасти одного ребенка?! — заорала медик с крыльца, и этот вопль слышали все, кто находился перед корпусом.

— Лишь бы власть критиковать, — проворчал Ринат, открыв спутнице дверь. — Ничем им не угодишь.

— Извините, — когда машина уехала, к крыльцу подошла девушка в длинном бежевом плаще с капюшоном. — Можно вас на минутку?

— Я занята, — огрызнулась Римма.

— Это важно.

— Сейчас всем важно. Вон медсестры — обратитесь, помажут зеленкой.

— Спасибо, но я в порядке.

— Тогда чего отвлекаете?

Вместо ответа гостья сняла капюшон, обнажив рыжие лисьи уши.

***

— А это точно не кино? — Чога ткнул в монитор, где вдоль домов вышагивали скелеты в обрывках полуистлевшей одежды. — Я просто видел один фильм и там…

— Это — не кино, — как можно спокойнее сказал министр обороны.

— Хм… — президент облокотился на стол и уложил массивный подбородок на пудовый кулак. Побарабанил пальцами, вздохнул и снова хмыкнул. — И что же это? Магия?

— Вряд ли, — произнес министр науки. — Возможно, неизвестная нам технология.

— Либо какая-то зараза, — добавил культуры. — Как в «Пикнике на обочине».

Мужчина оглядел собравшихся и развел руками.

— Что, никто не читал? Там была такая штука — типа плесени, она залазила в трупы и управляла ими.

— Господа, не отвлекайтесь! — Сергей Николаевич грохнул по столу. — Мне плевать, магия это, технология или плесень. Важно разрешить кризис как можно скорее. А до сих пор никто из вас не придумал, как это сделать.

— Все зависит от степени угрозы, — продолжил начальник Генштаба. — Если пришельцы притащили с собой иноземные болезни — человечество рискует попросту вымереть.

— Как индейцы, — министр культуры поправил очки.

— Индейцы вымерли? — Чога нахмурился.

— Не полностью. Но столкнувшись с болезнями из Старого света, в частности — с черной оспой, понесли колоссальные потери. Поэтому более подходящий пример — марсиане из «Войны миров».

— Мы воевали с марсианами?

— Нет, — тактично ответил министр культуры. — Это придумал писатель Герберт Уэллс.

— А-а! Да после увиденного я уже ничему не удивлюсь. И что случилось с марсианами?

— Подхватили земные болячки и вымерли. В этот раз полностью.

— А это было до индейцев или после?

— Э-э-э…

— Да я шучу! — Чога гоготнул, но тут же стал серьезней некуда. — Значит, придется сбрасывать бомбу?

Дюжина пар глаз с изумлением уставились на президента. Верховный главнокомандующий имел все полномочия для нанесения ракетно-ядерного удара по любой стране, включая свою собственную.

— Бомбу? — удивился директор ФСБ.

— Ну да. Ядерную. Чтоб все стерилизовать. Пожертвуем городом ради спасения страны. В «Чужих против хищника» так сделали — и помогло.

— Думаю, такие меры излишни. Пока вполне хватает карантина. Тем более, еще никто не заболел, несмотря на многочисленные контакты с чужаками.

— Не совсем, — сказала министр здравоохранения, и в зале заседаний воцарилась полная тишина.

— То есть? — Чога подался вперед.

— К нам регулярно поступают отчеты из местной больницы. Помимо обычных ран, вроде укусов и царапин, встречаются и те, которые современная медицина объяснить не может.

— Это какие же?

— Частичная мумификация. Разжижение внутренних органов. Прозрачность кожных покровов. Появление родимых пятен в виде символов неизвестного языка и надписей на нем. Деформация носа в виде свиного пятака. Отрастание рогов и хвоста. И еще множество самой разной чертовщины.

— А это не радиация часом? Я вот видел одну книгу — про метро…

— Такие мутации за два дня не происходят, — вежливо перебила министр.

— Ну вот! Значит, надо бомбить.

— Еще рано, господин президент, — сказал директор Росгвардии. — Мой лучший отряд успешно проводит разведку в эпицентре вторжения. Ударить всегда успеем, а вот изучить уже не получится. Кто знает, какие технологии могут дать нам инопланетяне?

— Хм… Об этом я и не подумал. Это ж какой прорыв грядет! Да у нас под боком, считай, лестница на вершину мирового господства! Догоним и перегоним всех, от Америки до Кореи! Ну и пусть дороги паршивые, зато машины летающие! Товарищ генерал, отменяйте запуск!

— Т-так точно, — министр обороны сглотнул.

— Но держите город на прицеле! Вдруг что — мочите сразу. В смысле, сжигайте. А то вдруг эти марсиане там портал на родину строят, как в «Звездных вратах». А потом как полезут оттуда черти всякие… Или уже полезли. Так или иначе, сейчас важнее технологии. Пусть ваши бойцы захватят парочку и передадут на кордон. А удастся поймать живого ученого или инженера — так вообще сказка! Каждому героя дам!

— Прошу прощения! — министр внутренних дел подняла руку. — Пока мы тут спорим о потусторонщине, Ярогорск захлебывается в реальных проблемах. В городе — запредельный рост уличной преступности. Магазины грабят среди бела дня, полицейских не хватает и на десять процентов вызовов. Боюсь представить, что там начнется, когда кончится еда. Надо срочно выслать подкрепления или хотя бы гуманитарный груз!

— Слишком опасно! — возразил министр обороны. — После всех этих ужасов про мумификации и разжижения, отправлять туда солдат — преступление! Все равно что сразу застрелить. Я выступаю решительно против. А припасы можно сбрасывать с вертолета.

— Отличная мысль! — похвалил Чога. — А чтобы шпана не буянила, объявляю военное положение и наделяю мэра чрезвычайными полномочиями! Пусть поставит под ружье всех честных горожан, создаст ополчение и против своих бандитов, и против чужаков. А вместе с пайками сбросим им и автоматы!

— Мне кажется, это рисковая затея, — произнес директор Росгвардии.

— А по мне — просто шикарная! Я видел одну игру… а, впрочем, неважно! Свяжитесь с мэром. Дайте мне поговорить с этим храбрым мужиком!

— Это женщина.

Сергей Николаевич поморщился и откинулся на спинку кресла.

— Неужели. Но хоть из наших?

— Из оппозиции.

— Вот-те ж на! Отбой, автоматы не сбрасываем. А в остальном… ладно, так уж и быть. Непростые времена требуют непростых решений. Подготовьте указ.

***

— Нет! — с наигранным ужасом завопила ведьма. — Не надо! Пощади меня, могучий воин! Я сделаю все, что скажешь!

Демьян хотел предупредить соратников, пусть и ценой собственной жизни, но мегера коснулась указательным пальцем затылка, и одеревеневший язык примерз к небу. Обрадованные бойцы прибежали на крики, не чуя подвоха, и тут же вскинули оружие.

— Бросайте железяки! — приказала Кроулан. — Не то убью главаря!

Глаза полыхнули фиолетовым огнем, лейтенант зажмурился и часто задышал от укола ледяной иглы в сердце. Острие проникало все глубже в затихающий мотор, а паралич стократно усиливал нарастающую боль.

— А ну отпусти его! — рявкнул Француз. — Думаешь, я тебе в башку не попаду? Еще как попаду!

— Попробуй, — профессор усмехнулась. — Но если я умру — умрет и он. Рискнешь?

Родин до скрежета стиснул зубы. Парень не мог кричать, но отразившаяся на лице мука не нуждалась в словах. Бембеев ругнулся под нос и первым опустил пулемет. Его примеру последовали и остальные.

— Я сказала — бросайте, а не опустите! Наземь, живо!

Пленник шумно выдохнул, на покрасневшей коже проступил мутный пот. Гвардейцы переглянулись и подчинились — командир выглядел совсем хреново.

— А теперь раздевайтесь.

— Это еще зачем? — возмутился стрелок.

— А ты не понял? — Дуло усмехнулся. — Баба ласки захотела.

— Снимайте тряпки!

— Да, госпожа, — гранатометчик швырнул под ноги бронежилет. — Как прикажешь.

— Трусы можете оставить, — фыркнула волшебница, смерив полуголых бойцов надменным взглядом. — А теперь развернулись и шагом марш за проводником.

— Каким еще?..

Из белесого марева вышел скелет с горящими глазами, вежливо поклонился и жестом пригласил следовать за ним. Под прикрытием тумана отряд добрался до стен Академии, невидимый для засевшего на крыше снайпера. Кем бы ни были эти чужаки — в хитрости и сообразительности им не откажешь, а значит, надо быть начеку.

Привод пленников вызвал в Академии небывалый ажиотаж. Даже поиски пропавшей Кири — и те отошли на второй план, когда по залам и кабинетам пролетел слух, что магистр Кроулан в одиночку поймала четырех вражеских колдунов. Посмотреть на добычу сбежались почти все — и преподаватели, и служанки. Первые держали мужичье на прицеле посохов, вторые жались на лестнице, краснея и пугливо перешептываясь.

Эли в сопровождении ректора явилась последней. От увиденного сердце тревожно екнуло, а скулы тронул теплый огонь — девушке еще не доводилось видеть столь крупных, но при том ладно скроенных мужчин. Эльфы отличались куда более рельефной мускулатурой, но таких объемов не достигали и спустя столетия упорных тренировок. Орки могли поспорить крепостью и шириной плеч — впрочем, как и излишками жира, скрывающими кубики на животах. Люди тоже зачастую этим страдали, про гномов и говорить нечего. Аборигены же выглядели идеально — большие, сильные, но при том поджарые, жилистые. Ну, разве что кроме чернявого великана, зато тот, которого профессор держала за шею — просто бог, снизошедший с картин лучших мастеров…

— Ваше Величество, — шепнула на ухо Лала. — Вы в порядке?

— А? — девушка вздрогнула и густо покраснела, но быстро вернула подобающий королеве высокомерный вид. — Меня зовут Эльвира, я — законная владычица этого дворца. Назовитесь и вы!

— Эй, владычица? — Дуло осклабился. — Не хочешь овладеть моим хре…

Окончание утонуло в треске сорвавшейся с посоха молнии. Сияющий разряд ударил в грудь, боец вытянулся по струнке, задрожал и плашмя рухнул на пол, как опрокинутый шкаф.

— Ответ неверный, — сказала ректор, стряхнув с клинка голубую змейку. — Впредь следите за словами, чернь.

— Вот же тварь… — гранатометчик встал, пошатываясь, и вытер кровь с разбитой губы. — Да я тебя…

— Хватит! — рявкнул Рыцарь. — Я — лейтенант Демьян Родин, командир отряда. И если кому и задавать вопросы, то не вам, а мне. Вы явились в этот город, натравили на жителей нечисть, оскверняете могилы, творите черное колдовство, а теперь еще и взяли в плен представителей власти!

— Ах, это мы теперь злодеи?! — Эльвира подбоченилась. — Вы ранили моих подруг, напали толпой на Академию, а перед этим обокрали, и еще смеете права тут качать?

— Госпожа, успокойтесь, — прошипела Лала.

— И не подумаю! Да вас, разбойников, казнить мало!

— Помните о сене…

— В темницу их! В самую тесную и холодную камеру, — королева призадумалась и указала на Бембеева: — Кроме толстого.

Батыр нахмурился.

— А ты, огр — возвращайся к своим. И передай, что если не вернут Кири и не вылечат Вардо, пленникам придется несладко!

— Да вы, девчата, не оккупанты, — Француз сплюнул и зашагал к коридору, подгоняемый кристаллом в спину. — Вы — террористки. И уж поверьте — мы знаем, как с такими поступать.