Искушение дьявола

Глава 9

Теперь, когда леди Мора оказалась именно там, где он и задумал, — в его собственной карете, и они, опять же согласно его плану, возвращались на Белгрейв-сквер, Гейбриел позволил себе минутную передышку, чтобы перегруппироваться и обдумать, как лучше вести себя с этой упрямой женщиной, сидевшей напротив.

Он исподлобья изучал ее, пока она смотрела в окно. Откинутый назад капюшон плаща открывал безупречный профиль, очерченный мягким светом каретного фонаря. Стех пор как они простились со Стоунхерстом и мисс Лафлер, девушка не проронила ни слова, и по ее напряженным плечам было видно, что она на него злится.

Наверное, ее можно понять. Он обращался с ней весьма своевольно. Но что еще оставалось делать? Ему отчаянно хотелось, чтобы она его выслушала. Неужели эта упрямая девица не видит, что он беспокоится о ее благополучии? Если она и дальше будет вести себя так безрассудно, то подвергнет опасности всю свою семью, лишит всех с таким трудом заработанного доброго имени… Конечно, он просто безмозглый болван, которому сама судьба назначила то и дело спасать леди Мору от последствий ее злоключений, и все же она обязана хотя бы ответить на его вопросы.

Хотя, судя по тому, как упорно она избегает его взгляда, будет не так-то просто добиться от нее откровенности.

Хоксли ерзал на сиденье, ломая голову, как бы подипломатичней начать разговор. «Пожалуй, лучше сразу приступить к делу и не тратить время на увертки, — в конце концов, решил он. — Она уже настроена враждебно, и вряд ли какие-то красивые фразы помогут ее смягчить».

— Если мне не изменяет память, — начал он обманчиво беспечным тоном, — Вайолет Лафлер когда-то дружила с вашей матерью. Она тоже была театральной актрисой, не так ли?

Вопрос повис в воздухе, но вскоре стало ясно, что Мора не намерена ни подтверждать, ни отрицать замечание графа. Создавалось впечатление, будто она вообще его не слышит. Девушка, не мигая, смотрела на пейзаж, проносившийся за окном, и ее лицо напоминало напряженную бесстрастную маску.

Не дождавшись ответа, Гейбриел мысленно выругался. «Не надо на нее злиться, — приказал он себе. — Не забывай, что у нее нет причин тебе доверять».

С трудом, сохраняя спокойствие, Гейбриел нагнулся к девушке, решив, во что бы то ни стало вызвать ее на разговор.

— Все дело именно в этом? Вы завели дружбу с мисс Лафлер и не хотите, чтобы об этом узнал ваш отец?

Опять молчание. Но, внимательно вглядываясь в попутчицу и стараясь не упустить ни одного нюанса, он заметил, как она слегка вздрогнула при упоминании маркиза.

— Она сбивает вас с праведного пути, верно? — напирал он, моля Бога, чтобы она на него посмотрела. Возможно, по ее глазам он сумеет понять, насколько близко он подобрался к истине. — И я готов поспорить, что это с ее помощью вы попали на маскарад к лорду Лэнскомбу.

Замолчав, Гейбриел сунул руку в карман сюртука, где лежало найденное им письмо. Перед его мысленным взором плавали недвусмысленно-похотливые фразы из этого послания. Он не хотел вдаваться в причины, Но ему было крайне неприятно думать, что какой-то безымянный и безликий мужчина мечтает обладать Морой и полагает, будто имеет на нее все права, требует от нее близости, используя откровенно зловещие выражения. Мысль об этом наполняла Гейбриела бешеной яростью. Ему отчаянно хотелось найти мерзавца и расквасить ему физиономию.

— Это Вайолет познакомила вас с вашим нынешним воздыхателем? — поднимавшаяся волна гнева сделала его тон неоправданно резким. — Если так, то должен заметить, что ее представление о приличном женихе оставляет желать лучшего.

Его последняя насмешка, наконец, заставила Мору вступить в разговор. Она резко обернулась и раздраженно уставилась на графа. Ее глаза сверкали на нежном лице, как два сапфира.

— Вы не имеете ни малейшего представления о том, что говорите, — холодно заявила Девушка.

— Так объясните мне, пожалуйста.

— Я не обязана ничего вам объяснять. Скажу лишь, что Вайолет здесь совершенно ни при чем. Она мне помогает, только и всего.

— Помогает в чем? — Гейбриел скрестил руки на груди и ответил на ее ледяной взгляд вызовом. — Навлекать на себя несчастья?

Мора беспечно пожала плечами:

— Как я уже сказала вчера ночью, мне не понятно, какое вам до этого дело.

Отличный вопрос. Будь у него хоть немножко ума, он отвел бы леди Мору к ее папочке — пусть разбираются сами! Гейбриелу и без нее хватает в жизни проблем. Но она каким-то образом умудрилась забраться к нему в душу, и теперь он просто не мог бросить ее на произвол судьбы.

Черт возьми, да она просто околдовала его — так же как того прохвоста, написавшего письмо!

Так же как ее мать околдовала его отца.

Забыв о своем решении сдерживать гнев, он сорвал с головы шляпу и швырнул ее на сиденье рядом с собой, затем запустил в волосы пятерню и расстроено прочесал шевелюру, после чего устремил на Мору свирепый взгляд.

— Наверное, мне просто невыносимо видеть, что вы ведете себя в точности как она, — процедил он сквозь зубы.

При этих словах Мора резко вскинулась, дрожа от праведного гнева. По ее реакции Гейбриел видел — дальнейшие объяснения не потребуются, она прекрасно поняла, о ком идет речь.

— Значит, вы полагаете, что имеете право осуждать мое поведение? — прошипела она.

— Как я могу его не осуждать? Посмотрите на себя. Вы удираете из дома посреди ночи в сопровождении женщины, с которой ваш отец наверняка запретил бы вам даже общаться. Ваша цель — свидание с мужчиной, который явно считает вас «обыкновенной шлюхой». — Он смерил ее презрительным взглядом. — Насколько я помню, вы утверждали, что не желаете быть похожей на свою мать. А я как последний дурак вам поверил. Она покачала головой:

— Вы ошибаетесь. Это совсем не то, что вы думаете.

Но Гейбриел уже ничего не хотел слышать. Его влекла какая-то темная растущая сила, которой он не мог дать названия.

— Интересно, что подумают о вас ваши сестры и отец, если они прочтут это письмо, — размышлял он вслух пугающе мягким голосом. — Или ваша добрая подруга — вдовствующая герцогиня. Да, кстати, есть же еще маркиз Уолдрон.

Замерев испуганной ланью при упоминании маркиза, Мора с подозрением взглянула на Хоксли:

— Что вам известно о лорде Уолдроне?

Граф ухмыльнулся, мрачно разглядывая девушку. Что ему известно? Только слепоглухонемой мог не знать, что в этом сезоне Уолдрон выказывал к Море интерес. Мысль о том, что за ней ухаживает человек, по возрасту годящийся ей в отцы, выводила Гейбриела из состояния равновесия, однако, когда он представлял ее в объятиях тайного воздыхателя, на него накатывала мощная волна гнева, хоть он и не осмеливался признаваться в этом даже самому кебе.

— Вы удивитесь, узнав, как много мне известно, — в досаде изрек он. — Заманить лорда Уолдрона было бы для вас большой удачей, не так ли? Он как раз тот жених, о котором вы мечтаете. Помните, вы когда-то мне говорили об этом. Впрочем, возможно, вы собираетесь встречаться со своим любовником за спиной у вашего будущего мужа? Устраивать тайные свидания, наслаждаясь запретными удовольствиями внебрачной связи?

Его очевидное презрение заставило Мору побледнеть. Но она расправила плечи и с ледяной надменностью вскинула голову:

— Конечно. Но зачем же останавливаться только на одном любовнике? Я уверена, что если очень постараюсь, то сумею затащить в свою постель, по крайней мере, половину лондонских мужчин.

Ее выпад пронзил Гейбриела подобно острому мечу, разбередив на дне его души первобытные собственнические инстинкты, о существовании которых он даже не подозревал. Красный туман ревности заволок глаза, и он поспешил с ответной колкостью:

— Разумеется. К тому же, вероятно, у одного из этих мужчин будут жена и ребенок, которых вы сможете мучить, эпатируя публично своими изменами. Таким образом, вы окончательно уподобитесь своей матушке, верно?

Он понял, что зашел слишком далеко. Когда эти слова сорвались с его губ, он уже не мог ничего исправить. Оставалось лишь мысленно выругать себя за бессердечность. Совершенно уничтоженная, Мора сдавленно вскрикнула и отпрянула назад, точно от удара.

Охваченный запоздалым раскаянием, Гейбриел протянул к ней руку, неосознанно пытаясь как-то смягчить боль, которую он ей причинил. Но не успел он до нее дотронуться, как Мора набросилась на него, потрясая кулаками.

— Жалкий ублюдок! — взвизгнула она, почти вслепую сражаясь с графом. Но ее удары, словно мячики, отскакивали от его крепкой груди. — Как ты смеешь говорить подобные вещи? Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей матери! Она не была… Откуда тебе знать… Мы многого не знаем…

Ее слова казались графу бессвязным бормотанием, поэтому он даже не пытался в них вдумываться. Вместо этого он схватил Мору за руки и усадил к себе на колени, крепко обняв, чтобы остановить ее яростную атаку. Гейбриел прекрасно понимал, что она сейчас меньше всего нуждается в его утешении, и он заслуживает всяческих оскорблений с ее стороны, в том числе и физических, однако он боялся, что в таком истерическом состоянии она может причинить вред самой себе.

В этот момент из глаз Моры хлынули слезы. Они ручьями катились по щекам девушки, и вся ее хрупкая фигурка сотрясалась от рыданий. Каждый раз, когда она делала тяжелый прерывистый вдох, сердце Гейбриела вздрагивало, точно от удара молота.

— Ш-ш-ш, — приговаривал он тихо, прижимая ее к себе и зарываясь носом в душистые локоны. — Прости меня, милая. Я не хотел тебя обидеть. Я вел себя как последний негодяй, и если ты теперь меня ненавидишь, я вполне тебя понимаю. Ну, успокойся!

Казалось, минула целая вечность, пока он шептал ей на ушко утешительные слова. Через какое-то время она постепенно начала успокаиваться. Ее рыдания стихли, перешли в редкие всхлипывания, а он, несмотря на разделявшие их слои одежды, стал все отчетливей чувствовать уютно прильнувшие к нему пышные женственные формы.

О Боже, сейчас не время думать о таких вещах! Он должен вести себя прилично. Но ему было так приятно держать ее в объятиях, что его тело начало типично по-мужски реагировать на раздражитель, карета мерно раскачивалась, и ее упругие круглые ягодицы ерзали у него на коленях, задевая мужское достоинство, отчего оно ожило и болезненно затвердело. Гейбриел изо всех сил старался не обращать на это внимания, но у него плохо получалось.

Мора сдавленно охнула, и он понял, что она заметила признаки его возбуждения. Оторвав голову от его груди, она встревожено заглянула в его глаза. Несмотря на красное заплаканное лицо и взлохмаченные волосы, выбившиеся из тугого пучка и разметавшиеся по плечам, в этот момент она была невероятно прекрасна.

Господи, ему надо до нее дотронуться…

Не в силах совладать с этим порывом, он нетерпеливо зарычал, зубами стянул с руки перчатку и приложил ладонь к щеке девушки, ощутив огрубевшими подушечками пальцев ее атласную кожу.

— Я виноват перед тобой, — хрипло проговорил он. — Ты можешь меня простить?

Она посмотрела на него долгим растерянным взглядом, потом взмахнула ресницами и кивнула, опустив глаза.

— Спасибо, милая. Знаю, я этого не заслужил. Большим пальцем он отвел с ее лица прилипшую прядь волос, и она неожиданно повернулась в сторону его ласкающей руки, прижавшись щекой к его раскрытой ладони. Во рту у Гейбриела пересохло от желания. Он нежно приподнял подбородок девушки и нагнул голову, приблизив губы к ее губам.

— Ты удивительно красива!

Услышав его прерывистый голос, она резко распахнула глаза, и он даже в темноте увидел, как плещется на дне этих маленьких голубых озер подкупающая беззащитность.

— Пожалуйста, не надо.

— Не надо что? Хотеть тебя? Слишком поздно. Похоже, это выше моих сил.

Он дал ей время, чтобы она могла при желании оттолкнуть его. Но этого не произошло. Тогда Гейбриел медленно нагнулся и коснулся губами ее губ. Потом еще раз. Он не хотел ее напугать, поэтому старался сделать первые поцелуи легкими, дразнящими, после чего отстранился, чтобы оценить ее реакцию.

Они бесконечно долго смотрели друг на друга. Наконец Мора моргнула и прошептала:

— Милорд?

— Да, милая?

— Пожалуйста… не могли бы вы повторить?

О Боже, да! Хрипло застонав, Гейбриел повиновался. Это было медленное нежное узнавание, от которого у него таяли члены, а кровь яростным галопом бежала по венам. Он снова и снова целовал ее губы, тщательно исследуя их шелковистую поверхность и наслаждаясь их сладостью, потом скользнул языком в теплый рот, где его нерешительно встретил ее язык. Этот медовый вкус был таким пьянящим, что ему понадобилась огромная сила воли, чтобы оторваться и сделать судорожный вдох.

«Я не должен это делать, — подумал он сквозь туман вожделения, упиваясь ее томным полусонным взглядом. — Если и дальше так пойдет, я совсем перестану себя контролировать». Но когда она обвила руками его шею и притянула для нового поцелуя, голова его пошла кругом, и все мысли разом улетучились. Мощная волна желания захлестнула Гейбриела и неумолимо повлекла за собой.

Эта женщина сведет его с ума!

Он знал, что ему следует держаться от нее подальше, но внезапно забыл почему. Если леди Мора так решительно хочет отдаться мужчине, почему бы, не стать этим мужчиной?

Осыпая поцелуями белую шею девушки, он распустил завязки своего плаща и небрежно скинул его на пол кареты, после чего начал расстегивать крючки на ее скромном платье из темно-синей тафты. Несмотря на то, что пальцы его внезапно утратили проворность, он быстро справился с задачей, стянул платье по ее плечам и рукам, обнажив прозрачную нижнюю сорочку. Пышный бюст маняще вздымался над украшенным ленточками и оборками воротом.

Он обхватил ладонью одну округлость и погладил большим пальцем топорщившийся под тканью сосок, испытав невольное удовольствие от того, как охотно она прижалась к его руке, словно настаивая на продолжении. Вне себя от восторга, Гейбриел нагнулся и потерся носом о верхнюю часть кремовой груди, затем слегка отвел в сторону бретельку сорочки, открыв для поцелуев розовый бутончик.

Как только его губы потянули на себя ее плоть, с губ девушки слетел гортанный стон. Она запустила пальцы в его волосы на затылке и с силой потянула. Но Гейбриел не чувствовал боли, весь отдавшись восхитительным ощущениям. Он нежно мял и стискивал в руке ее тяжелую грудь, жадно всасывая губами напряженный сосок, играя с ним языком, нежно покусывая его и упиваясь ее судорожными вздохами.

Девушка дугой выгнула спину и непроизвольно дернула бедрами. Приняв это за приглашение, он оставил ее грудь и повел руку ниже — к талии, затем к подолу — задрал на чудесной ножке платье и, наконец, пробрался под юбки. Его пальцы дразняще прошлись по мягкой коже и нащупали разрез в панталонах, ведущий к пушистому гнездышку.

Горячий влажный бархат! Это была первая мысль, которая пришла ему в голову, когда его указательный палец осторожно раскрыл мягкие складки и скользнул в жидкую сердцевину. Девушка вздрогнула и схватила его за руку, но Гейбриел успокоил ее еще одним томным поцелуем.

— Все хорошо, — пробормотал он, не убирая пальца. Ему хотелось лишь одного — загладить свою вину, доставив ей как можно больше удовольствия. — Ты так прекрасна, милая! Я только хочу тебя потрогать. Ты мне позволишь?

Мора закусила губу, и на мгновение ему показалось, что она сейчас прервет его ласки. Но после недолгого колебания девушка отпустила его руку и прижала свой нежные пальчики к его груди. В этом жесте было столько доверия, что у него екнуло сердце.

Он опять начал поглаживать ее лоно, постепенно проникая все глубже. Ее дыхание стало частым и прерывистым, а бедра приподнимались в такт его движениям — все выше, все быстрее… Увеличив ритм, он углубился дальше и тут наткнулся на препятствие — оно подтвердило догадки, которые только начали зарождаться в голове Гейбриела.

Это открытие наполнило его необъяснимой радостью. Значит, леди Мора все еще девственница! Кем бы ни был ее воздыхатель, он еще не успел овладеть ею физически.

Ликуя в душе, Гейбриел внимательно посмотрел на нее. Он хотел видеть, как она воспримет первую кульминацию. В ее глазах медленно росло удивление. Она была уже, награни…

«Ну же, милая», — мысленно подгонял он. Последнее, умелое движение его руки вынесло ее на вершину блаженства. Из уст девушки вырвался низкий пронзительный крик, она стиснула лацканы его сюртука, извиваясь и содрогаясь в мощном оргазме. Голова ее была запрокинута, на лице написан полный восторг.

Когда волна судорог, наконец, прекратилась, и она обмякла у него на коленях, пылающая и утомленная, Гейбриел в последний раз поцеловал Мору в губы и прильнул щекой к ее виску, довольно улыбаясь. Ему не было дела до собственного мучительно пульсирующего жезла, который упирался в ее ягодицы. Еще никогда он не испытывал такого восторга, даря наслаждение женщине и при этом ничего не получая взамен.

— Это было настоящее откровение, — тихо проговорил он, не в силах скрыть своего восторга от ее непосредственной реакции.

Но его слова возымели совсем не то действие, на которое он рассчитывал. Мора вдруг напряглась, а потом начала вырываться из объятий Гейбриела, упершись ладонями в его грудь.

— Отпусти меня, — прошипела она, — отпусти немедленно!

Захваченный врасплох, он повиновался и в немом оцепенении стал смотреть, как девушка сползает с его колен, поправляя на себе одежду.

Очевидно, случившееся напугало ее и подействовало на нее совсем не так, как на него.

Плюхнувшись на противоположное сиденье, Мора обхватила себя руками, удерживая на груди провисший лиф платья, и вперила в Гейбриела уже знакомый ему ледяной взгляд. После их сладкого перемирия это было так неожиданно, что он совершенно растерялся, не зная, что делать дальше.

— Милая… — начал он, но она перебила его резким восклицанием:

— Не смейте называть меня «милой»! Возможно, другие покоренные вами женщины были падки на ваши льстивые речи, но со мной это не пройдет! Я знаю, зачем вы все это устроили, и считаю вас презренным негодяем.

На щеке Гейбриела задергался мускул. Он прищурил глаза, вновь охваченный раздражением. Черт возьми, что за вздор она несет?

— Ну что ж, раз уж вам удалось раскрыть мой коварный замысел, будьте так любезны, посвятите меня в его подробности. Просто чтобы освежить мою память. Видите ли, я что-то не могу припомнить за собой ничего подобного.

— Только, пожалуйста, не надо разыгрывать из себя невинного ягненка! — Резко дернувшись, она подхватила с пола свой плащ и поспешно закуталась в него, будто пытаясь найти в его широких складках дополнительную защиту. — Вы всегда действуете подобным образом, когда хотите чего-то добиться от женщин, милорд? Изображаете заботу об их репутации, а затем, пользуясь моментом, соблазняете, заставляя вам подчиниться?

Ее обвинение задело Гейбриела.

— Вы думаете, я пытался вами манипулировать?

— А разве нет? Когда имеешь дело с вами, подобное предположение кажется вполне естественным. Ведь я не совсем такая женщина, которыми вы обычно интересуетесь, верно?

Он не мог этого отрицать. В постели он предпочитал опытных, зрелых партнерш — вдов, куртизанок и замужних дам, несчастливых в браке. Когда ему наскучивали отношения, они легко, без истерик, шли на разрыв. Но, похоже, за последний год его пристрастия изменились, и все из-за этой сумасбродной девчонки, которая сейчас сидела напротив!

Окончательно разозлившись, он взмахнул рукой, указывая на заметное вздутие у него под брюками.

— Вы, в самом деле, полагаете, что мое тело реагировало бы подобным образом, если бы то, что между нами произошло, было, всего лишь попыткой вызвать вас на откровенность?

Щеки девушки залились ярким румянцем. Она поспешно отвела глаза.

— Я не знаю.

— Черт возьми, Мора, послушай же…

— Нет! Я больше не желаю вас слушать. И я не позволю вам меня запугивать и допрашивать. Мои дела вас не касаются. Не могу поверить, что я — пусть даже на мгновение — забыла о том, какой вы низкий человек. Что я позволила вам… позволила вам…

Она сдавленно охнула, вскочила и, рывком распахнув дверцу, метнулась из кареты. Все произошло так быстро, что Гейбриел не успел ее остановить. Он только сейчас заметил, что их экипаж, наконец, прибыл на Белгрейв-сквер и стоит у тротуара, недалеко от городского дома Олбрайтов.

Ее фигурка, закутанная в темный плащ, казалась всего лишь неясным силуэтом. Гейбриел увидел поднятый кверху овал лица и сердито, сверкающие глаза.

— Отныне держитесь от меня подальше, милорд, — предупредила Мора дрожащим от гнева голосом. — Только попробуйте когда-нибудь ко мне приблизиться!

Не дав ему ответить, она резко развернулась и зашагала к конюшням, тянувшимся за рядом домов.

Он сидел, растерянно глядя ей вслед и страдая от неутоленного желания. Какие тайны она скрывает? Этот вопрос по-прежнему оставался загадкой.

Злобно выругавшись, Гейбриел закрыл дверцу кареты, поднял с сиденья перчатку и натянул ее на руку, потом сжал пальцы в кулак. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным! Итак, Мора продолжает шагать навстречу собственной погибели, а ее отец, как видно, не способен ее приструнить.

Впрочем, может быть, это удастся кому-то другому…

Гейбриел в мрачной решимости расправил плечи.

— На Парк-лейн, пожалуйста! — крикнул он кучеру. — Дом Мейтлендов.