Искусство любви

Глава 8

– Не могу я в таком виде показаться Нине, – скулил Васик, – не могу и все тут... Что она подумает? Подумает, что я был у какой-нибудь продажной женщины... А как я еще мог оказаться абсолютно без одежды?

Я пожала плечами. Даша откровенно фыркнула.

– Мне нужно одеться где-нибудь, – продолжал Васик, – иначе о поездке домой не может быть и речи. Как мне быть-то? Нина ведь подумает, что я был у продажной...

– И будет права, – ляпнула Даша, – а как же еще?

– Да не права! – воскликнул Васик. – Ведь ничего же не было! И не могло быть... Если бы я был в нормальном состоянии, а не пьяным до одури... Вот черт, из-за пустяка какого-то теперь вся жизнь рушится. И кто во всем этом виноват?

– Ты, конечно, – резонно заметила Даша.

– Ничего подобного, – возразил Васик, – вы.

– Мы? – в один голос воскликнули я и Даша.

– Вы, – подтвердил Васик, – а кто же еще? Никто из вас не хочет хоть немного напрячь мозги и подумать – что сказать Нине, чтобы она не это... не подумала ничего такого... Не хотите! А еще друзья называются.

– Н-да... – многозначительно выговорила Даша, а я сказала:

– Вот фрукт!

– А ты, Ольга, – обратился ко мне Васик, – вполне могла бы внушить Нине, что я не голый, как цуцик, а одет. Это ведь в твоих силах. Ты ведь у нас – колдунья.

– И правда, Ольга, – посмотрела на меня и Даша.

– Не стану я этого делать, – сказала я, – во-первых у меня – вот именно – нет сейчас никаких сил, чтобы внушать кому-нибудь что-нибудь, а во-вторых... Во-вторых я не буду делать этого по этическим соображениям. Нина ведь тоже моя подруга.

– Это не этические соображения, – проворчал Васик, плотнее кутаясь в чехол автомобильного сидения, – это называется – женская солидарность. Удивляюсь, как еще Даша на моей стороне. Впрочем, и тут ничего удивительного нет. Даша всегда на моей стороне была – она, значит, моя самая лучшая подруга. Не то что некоторые...

– И ничего я не на твоей стороне, – помолчав немного, подала голос Даша, – просто не подумавши сказала. Мне показалось, что так легче решить вопрос. А где мы тебе сейчас тебе одежду найдем?

Васик задумался.

А я думала о своем.

«Где мне искать Свету? – думала я. – А искать ее нужно. Нужно опередить ее, пока она не успела нанести мне второго удара. Когда я найду ее, то многие вопросы, которые теперь не дают мне покоя, прояснятся. Кто она? Что ей от меня надо? И где она научилась искусству внушения? Ведь природные экстрасенсорные способности – это еще половина дела. Самое главное – это то, как ими управлять»...

– Ага! – просиял Васик. – Придумал! Мы сейчас заедем к моему старинному дружку – Пункеру! Он тут неподалеку живет, он мне даст что-нибудь из одежды. А Нине я скажу, что свою одежду я того... испачкал чем-нибудь и Пункер дал мне во что переодеться. Круто! Гениальная идея, правда? Поехали, Даша! Сейчас – поворот налево, а потом прямо по шоссе. А потом я скажу, куда повернуть...

Даша нажала на тормоз и посмотрела на меня.

Я пожала плечами. Мне сейчас не об этом думать надо, а о другом.

– Налево, налево! – жестикулировал Васик.

И Даша повернула налево.

Я закрыла глаза и погрузилась в размышления.

Это только кажется – что мысль, на мгновение посетившая нас, перестает существовать в ту же секунду, когда улетучивается из нашего сознания. На самом деле она еще некоторое время живет в неощутимом астральном измерении, витая бесплотной тенью. Но, не получив никакой энергетической поддержки, сходит на нет и растворяется в призрачном пространстве.

Иначе дело обстоит с мыслями и образами, которые не дают покоя чьему-либо сознанию или подсознанию в течение какого-нибудь более или менее длительного времени. Такие психо-импульсы под воздействием энергетики человеческого мозга как бы сгущаются, набирают силу и в конце концов материализуются – только не в том измерении, в котором живем мы – люди – а в измерении неощутимом – астральном, которое человечеству пока неподвластно и невидимо (я имею в виду обычных людей, а не тех, кто, как и я, обладают паранормальными способностями). Обычный человек в лучшем случае может увидеть отражение материализовавшегося в астральном мире психо-импульса, принявшего вид человеческого облика или чего-нибудь еще – таким, кстати говоря, образом и создаются легенды о привидениях и призраках.

Итак, что мне предстоит сейчас сделать?

Если найти Свету, используя методы мира, в котором я живу, не представляется возможным – я ведь вообще ничего о ней не знаю – то мне стоит попробовать поискать ее, используя методы астрального мира, в который я, конечно, имею кое-какой доступ.

Какой же образ выбрать мне в качестве отправной точки?

...Волк сбил меня с ног и я оказалась прижатой огромной тушей к полу. Позвоночник мой хрустел передавленный хребтом порога, а на лицо опускались вязкие нити вонючей слюны и капала кровь из его разбитого моим первым ударом носа. Я отвернула лицо в сторону, чтобы меня не стошнило от ужасающего зловония, исходящего от волчьей пасти – и тут же пол провалился подо мной, тело мое потеряло вес и закружилось в бездонной темноте, где сами собой вспучивались и лопались крохотные белесые пузырьки...

... А она ничего не ответила. Бросилась на меня, выставив вперед руки, и мне на мгновение показалось, что ее бледное лицо превратилось в покрытую бурой шерстью морду и сверкнули острые клыки.

От внезапно вцепившегося в меня страха, я потеряла голову. Я прыгнула к двери и вытащила из сухой древесины застрявший там обломок металлической трубы.

И поудобнее перехватив свое оружие, повернулась лицом к противнику.

Совсем по-волчьи, рыча и взлаивая, девушка попятилась назад. У меня появилась секундная передышка.

Я повнимательнее глянула в лицо девушке и обомлела. Это же та самая танцовщица, с которой уехал Васик! Как ее имя? Как же он ее называл?

Кажется, Света...

Да, она здорово преобразилась. От утонченности и шарма не осталась и следа. Теперь ее красивое лицо дышало звериной ненавистью и злобой, а в глазах проглядывало что-то настолько волчье, что мне снова стало страшно...

Волчица...

«Волчица, – подумала я, – вот оно! Вот то, что мне нужно! Именно волчью жажду крови я разглядела в узких зрачках девушки! Ну что же – отправная точка найдена, теперь, как говорится, дело техники»...

Я закрыла глаза. Машина, управляемая умелой Дашиной рукой, неслась по городским дорогам, то и дело замирая в пробках или перед светофорами... Сколько раз мы останавливались, когда на нашем пути возникали те или иные преграды? Сколько же, черт возьми, машин в Москве, чтобы так заполонить улицы города. Ездить ведь невозможно...

Какие-то голоса все еще проносились по поверхности моего сознания – кажется, это Васик и Даша разговаривали о чем-то...

Но уже очень скоро проявления окружающего мира перестали меня волновать – я ничего не видела и ничего не слышала из того, что происходило в моем мире.

Потом что я была далеко.

В неощутимом мире образов и наполненных жгучей энергией мыслей.

Я плыла между переливающихся субстанций, очень похожих на облака, только они сияли такими дикими сочетаниями цветов, что сразу можно было определить их неприродное происхождение.

Чем дальше я продвигалась, тем причудливее становились формы и цвета субстанций – вот они уже рвутся на отдельные куски и каждый кусок тут же обретает какую-нибудь знакомую мне форму – собаки, стула, холодильника, светильной лампы или фигурной бутылки средства для мытья посуды – бесчисленное количество предметов окружает меня. Вот летит прямо мне в лицо огромный нож, предназначенный, судя по всему, для работников скотобойни – но я, нисколько не пугаясь, продолжая свой путь и нож, едва прикоснувшись к моему телу, разбивается на тысячи осколков, каждый из которых немедленно становится каким-нибудь предметом – открытой книгой, компьютерной клавиатурой, посудомоечной машиной, кухонным столом или мобильным телефоном...

Я двигаюсь дальше.

Окружающая меня субстанция продолжает переливаться самыми немыслимыми цветами, разлетается на миллионы осколков, когда я приближаюсь, но предметы, форму которых принимает астральная субстанция, теперь совершенно другие – совсем не похожие на те безобидные табуретки и перчатки, которые я видела сначала.

Тигры, леопарды и слоны плыли мне навстречу. Где-то вдалеке, на сгустке астральной субстанции, принявшей форму небольшого пригорка призрачные тени укладывали упирающегося и беззвучно кричащего и молящего о помощи человека на кроваво-красное лежбище гильотины. Взмах руки – и огромный нож заскользил вниз. Что было дальше – я не видела, потому панораму мне перекрыло огромное стадо грифонов, гарпий, мантикор, драконов и тому подобных мифических существ. Непроизвольно я вздрогнула, увидев чудовищных размеров клыки и когти – но страшилища пролетели мимо меня, не обратив на мою жалкую персону никакого внимания.

Я поглядела вниз – огромная кроваво-красная воронка гудело в бессильной надежде затянуть безвоздушное пространство и призрачные фигуры в черную пустоту, которая сияла на самом ее дне.

Вот туда-то мне и нужно. Там я была уже не раз и всегда мне удавалось вернуться живой и невредимой... Посмотрим, как будет сейчас.

Резко изменив курс, я полетела вниз, а через несколько метров страшная сила грубо подхватила меня, закрутила и, выжав, словно постиранное белье, швырнула в страшную черную бездну.

Упала на сухой ковер листьев – аккурат под большой таежной елью.

Я поднялась и огляделась – лес... вернее, тайга. Как-то мне приходилось бывать в подобных местах, поэтому сейчас, давным-давно проникшись своеобразным очарованием таежной атмосферы, тайгу я не спутаю ни с чем.

Однако, зачем я здесь?

Я пришла в этот мир, чтобы искать волчицу, а оказалось в измерении, очень похожем на то, где я живу. Странно... может быть, я вернулась обратно?

Сейчас проверим.

Я дотронулась рукой до ствола ближайшего дерева, но мои пальцы провалились сквозь древесины. Я посмотрела себе на ноги – сухие листья, устилавшие землю, даже не пригибались подо мной, а когда я сделала несколько шагов, ни о дна былинка не тронулась с места.

«Все понятно, – подумала я, – я все еще в астральном мире образов и мыслей. Но где же волчица, которую мне во что бы то ни стало нужно найти?»

– Наверное, какой-то большой зверь, – услышала я голос позади себя, – странно. Тут больших уже и не осталось... Волк? Волков после в восьмидесятых годах постреляли всех. За сто километров ни одного не сыщешь...

Я оглянулась – прямо на меня шел охотник – в шапке-ушанке, ватнике и громадных резиновых сапогах. В руках он сжимал допотопную винтовку, и глаз от поверхности земли не отрывал – видимо, шел по следу.

Он не видел меня, хотя я находилась в нескольких шагах уже от него, он не мог меня видеть (я ведь не принадлежала к его миру), зато его я видела прекрасно и не только видела, но и чувствовала все его мысли и слышала все его чувства – его звали Митрич, он пенсионер, а раньше работал в милиции, теперь вот выбрался в тайгу поохотиться и, конечно, как это часто бывает, выпил лишку.

Охотник Митрич прошел сквозь меня и остановился, прислушиваясь. Потом кивнул сам себе и направился туда, откуда услышал шорох.

– А может, медведь? – икнув, проговорил Митрич. – Вряд ли, но...

Он на секунду зажмурился, представляя себе, как приезжает домой и небрежно кивает жене – посмотри там, в багажнике. Она открывает багажник и, увидев, с криком отпрыгивает в сторону.

– Испугалась? – смеется Митрич.

Подходит сын, смотрит и с уважением качает головой:

– Большой...

– А то! – сказал бы тогда Митрич. – Попробуй такого завали! Это тебе музыку свою дурацкую слушать и девочек на папиной машине катать...

А шкуру можно положить в гостиной. Или лучше – повесить на стену. Гости, входя в комнату, будут делать большие глаза и говорить...

Что-то, похожее на огромное пушечное ядро, вылетев из-за ближайшей сосны, сбило Митрича с ног. Открыть глаза он успел, только оказавшись уже на земле.

Винтовки в руках не было – очевидно, он потерял ее при падении.

Митрич посмотрел на серое таежное небо и опасливо пошевелился.

Ничего не было. Вокруг ничего не было.

«Что это было? – шевельнулась в одурманенной водкой голове Митрича шальная мысль. – Ерунда какая-то... Звери так не нападают»...

Несколько секунд он еще лежал, собираясь с мыслями.

«Ну, конечно! – подумал он. – Это же я на дерево спьяну налетел»!

Совершенно успокоившийся Митрич приподнял на локтях, но тут же – оглушенный и ошарашенный – снова рухнул на землю. На его груди, уперевшись лапами в грудь сидел, гигантских размеров волк. И смотрел ему прямо в глаза.

Долю секунды волк сидел неподвижно, но этого времени умудренному охотнику Митричу хватило на то, чтобы разглядеть, что оседлавшее его существо вовсе не похоже на таежного волка – короткая морда, широкая пасть, близко поставленные глаза, вооруженные зачатками бровей и ресниц... но больше всего Митрича поразил нос существа – совсем человечий, только сильно приплюснутый и покрытый шерстью. Оно не рычало и вообще – не издавало никаких звуков.

Митрич рванулся с земли, одновременно стряхивая с себя существо, и, мыча от охватившего его безумного страха, вскочил на ноги.

Существо напало не оттуда, откуда Митрич ждал нападения – поэтому человек успел только отшатнуться и сдавленно хрипнуть, когда существо вырвало у него из плеча изрядный кусок мяса. Митрич открыл рот, чтобы крикнуть, но воздуха в легких почему-то не было.

Митрич опустил побелевшие глаза и увидел, как из его разорванной грудной клетки торчат окровавленные кости, и как множество красных пузырьков вздуваются и тут же лопаются по краям страшной раны.

Он рухнул на землю уже мертвым... А повсюду – впереди, позади, слева и справа уже слышались встревоженные человеческие голоса и гремели выстрелы.

Оборотень поднял свирепую морду и тревожно принюхался. Потом поднялся на задние лапы и пошел прочь от окровавленного тела, осторожно ступая по покрытой листьями земле, то и дело замирая за толстыми стволами деревьев.

Выстрелы и крики приближались – было ясно, что страшного зверя взяли в кольцо облавы – видно, он здорово успел насолить людям в этом лесу...

Оборотень затравленно заметался по поляне...

И тотчас же таежная панорама закружилась перед моими глазами и я снова полетела, кувыркаясь в бешено крутящейся кроваво-красной воронке.

«Это было много лет тому назад, – догадалась я, – и охотник Митрич и тот странный получеловек-полуволк, это было много лет назад и мое подсознание указало мне то, что ближе всего в этом призрачном мире стояло к цели моих поисков... Но и теперь мне мало что понятно... Волк, волчица... Но где же мне искать эту Свету?»

На этот раз жерло красной воронки выплюнуло меня на каменный пол какой-то темной комнаты.

Мне ничего не остается, как вновь подняться на ноги и осмотреться.

Атмосфера этой комнаты никак на мое состояние не влияла, но мне почему-то казалось, что здесь очень жарко. Темнота и удушающая жара – очень неприятное сочетание.

Когда мои глаза более или менее привыкли к отсутствию света, я заметила, что комната гораздо больше, чем мне показалось в первый раз. Комната такая большая, что в потемках, я не вижу ее стен.

Зато прекрасно вижу два грубо сколоченных топчана в центре комнаты – недалеко от того места, где я стою. Топчаны отделяют друг от друга несколько метров и между топчанами поднимается высокое пламя костра... Черт возьми, это не костер... Никаких дров или хвороста... Или чего-то такого, что могло бы сойти за топливо – нет. Пламя вырывается прямо из трещины в камнях пола – синеватое пламя – похожее на то, что горит в конфорках каждой квартиры... Так и есть – это газ. Кажется, мне слышно, как он гудит, вырываясь из щели в камнях.

Я повернулась к тому топчану, что стоял ближе ко мне.

И вздрогнула.

Распятое прочными кожаными ремнями на топчане существо – было тем самым чудовищем – полуволком-получеловеком, убившем много лет назад в Сибирской тайге несчастного охотника Митрича и, конечно, несчетное количество других ни в чем не повинных людей.

Чудовище умирало или было было мертво – несколько страшных ран зияло на могучем сероволосом корпусе, череп был размозжен, но тем не менее, как я стала замечать, присмотревшись, красный пузырь то и дело вздувался на клыках оборотня – чудовище еще дышало.

Я повернулась к другому топчану и едва удержалась от того, чтобы броситься туда, подняв для удара кулак, наполненный покалывающей пальцы энергией.

На втором топчане лежала та самая Света, которую я и искала. Девушка была абсолютно обнажена и прикручена к топчану кожаными ремнями точно так же, как и оборотень на соседнем топчане.

А еще – я заметила – какой-то тонкий почти прозрачный проводок тянулся от ремня, обнимающего голову девушки, к ремню, сжимающему мощные челюсти чудовища, на клыках которого снова вздулся и лопнул кровавый пузырь.

Я успокоила себя несколькими несложными пассами. К чему там волноваться в самом деле? В этом пространственно-временном континиуме я ничего не могу изменить, потому что то, что я вижу – произошло уже задолго до того, как я здесь появилась. Это похоже на киносеанс – мое подсознание, используя специфику астрального мира и отправную точку моих поисков – образ волчицы – нашло нужный мне комплекс образов и привела мое астральное тело в тот момент, когда произошло что-то очень важное для объекта, который я ищу... Только вот – что именно – этого я пока не установила. И вообще как-то не очень понятно – если сначала я видела сибирского оборотня, то потом – сейчас – тот же оборотень, только теперь умирающий от ран и девушка Света... Что здесь происходит? Ясно, что сам сибирский оборотень и – особенно – его смерть – очень важны для той, кого я ищу, иначе мое подсознание не акцентировало бы мое внимание на сценке в тайге.

Пламя вдруг взвилось вверх и в клубах бесцветного дыма мелькнуло лицо человека... Жаль, что я не успела рассмотреть черты этого лица.

И немедленно тонкий полупрозрачный проводок запульсировал и налился кипящей красно-черной жидкостью, точно по нему от страшного чудовища к нежной девушке перекачивали ядовитую кровь.

Бесконечно продолжался этот процесс. Наконец, когда последнее дыхание покинуло тушу страшного оборотная, обнаженная девушка на топчане вдруг вздрогнула и ремни, стягивающие ее, бессильно опали.

В синем пламени снова мелькнуло человеческое лицо, черты которого мне так и не удалось уловить.

Девушка поднялась и посмотрела на меня. Хоть и знала, что она никак не могла меня увидеть, дрожь пробила меня с головы до пяток.

И мгновенно жерло кроваво-красной воронки вновь всосала меня, а через неопределенный отрезок времени выбросило в другую комнату, половину которой занимала большая кровать с всклокоченными простынями.

Обнаженная девушка Света сидела на этой кровати в той же самой позе, в которой я оставила ее в темной и душной комнате.

Она смотрела на меня и не видела меня. Ни ее поза, ни выражение лица не изменились – изменился только интерьер комнаты.

Рядом со Светой на кровати сидел молодой человек – длинные волосы обрамляли вытянутое бледное лицо, тело молодого человека было испещрено шрамами, а на плече виднелась татуировка воздушно-десантных войск.

На постели – между девушкой Светой и молодым человеком лежала большая куча денег.

– Никого купить нельзя, – со вздохом произнесла девушка Света, – Человек – это не только... физическая оболочка, наполненная... – Света на мгновение замолчала и заговорила вновь, – душой... Наполненная душой, так сказать. Оболочку можно взять напрокат, но как можно купить то, чего не видишь и не понимаешь?

Молодой человек, сидящий рядом со Светой, долго смотрел на нее, потом вытянул вперед руку и, словно до своего отражения в зеркале, дотронулся до ее лица и провел пальцами и ее волосам.

– Я достану деньги, – опустив руку, сказал молодой человек с татуировкой ВДВ на плече, – я тебя отсюда вытащу. Тебе ведь совсем не здесь место. Я сделаю все, что ты захочешь, знаешь?

И снова все закружилось – мелькнула дверь, ведущая в короткий коридор, лестница на первый этаж и знакомый уже мне банкетный зал бара «У Михалыча», где Васик справлял свой последний холостой мальчишник, а потом и сама вывеска «У Михалыча»...

А потом все кончилось и я очнулась на переднем сиденье в автомобиле Даши.

Очнулась и медленно провела ладонью по лицу, словно не веря, что я вновь оказалась в своем мире.

Машина не двигалась – стояла на месте.

– Приехали! – весело констатировал Васик. – А ты, Ольга, спала, что ли, всю дорогу?

– Нет, – ответила я, – не спала.