Искусство сбережения сил (версия без ёфикации)

1. Предисловие.

Эта книга написана вовсе не для красного словца. Она — очень серьезное и выстраданное произведение, хотя и не всегда выдержанное в сухом стиле, принятом для работ научного характера. Я в принципе не имею склонности травить себя чрезмерной грустью, и поэтому некоторым даже может показаться, что данная книга написана в основном ради смеха. Между тем, это совершенно не так. Я не применяю здесь никаких гипербол, гротескных метафор и других средств выжимания смеха из читателей, а корректно и сжато пишу лишь о том, что типично, существенно и по преимуществу пережито, проверено и используется мною самим.

Эта книга — откровения лентяя, который стремится разделить свои находки с другими лентяями в надежде, что и они чем-нибудь хорошим поделятся с ним. Писать ее было трудно, но таким образом я намеревался избежать еще большего труда.

Эта книга, конечно, получилась не очень толстой, но ее малый объем — как раз в духе тех принципов, которые в ней провозглашаются. Хорошая книга — та, которая дает много, не отнимая чрезмерных сил на чтение. Если усвоить принципы, можно самостоятельно находить их новые приложения.

Я не страдаю чрезмерным самодовольством, и одно из немногих моих качеств, которыми я доволен вполне, это мое лентяйство. В конце концов, цивилизацию создали именно лентяи: чтобы меньше утруждаться, они придумывали что-нибудь облегчающее усилия. Вообще, мы приходим в этот мир для того, чтобы радоваться жизни и размножаться, а не для того, чтобы работать. Работа — вынужденная мера, и ее должно быть не больше, чем необходимо.

Я шел к этой книге очень длинной дорогой. Отдельные ее идеи появились у меня очень давно, но было неясно, в какую их встроить систему. Я годами оттачивал свои навыки уклонения от лишних трудностей и достиг на этом пути многого. Если бы мне еще не мешали суетливые сограждане, я бы зажил совсем хорошо.

Я — лентяй! И по этому поводу меня распирает от гордости. Надо уточнить, что, в отличие от многих других лентяев, я — лентяй вроде бы полезный для общества, приятный для себя и для многих окружающих. Я — лентяй идейный, подведший под свое лентяйство солидную теоретическую базу. Уклоняясь от ненужной хозяйственной суеты, я сберегаю окружающую среду, ресурсы общества и нервы соседей. Большинство хороших вещей — экономящих людям силы и время — придумано такими, как я. (В свою очередь, я тоже придумал много хороших вещей, но для того чтобы заставить широкую массу признать и полюбить их, мне не хватает времени и сил.)

О, я столь многим обязан своей лени! Она многократно спасала меня от всяких вредных крайностей, которые когда-то представлялись мне правильными и очень нужными. Если тщательно подытожить, то вполне может оказаться, что я обязан ей даже своей жизнью. Ну, какую-то лепту в мое чудесное спасение внесла, конечно, и простая осторожность (мне лень выяснять здесь, чем она отличается от трусости), но основная заслуга все же наверняка принадлежит лени.

Не буду скрывать, я ненавижу гиперактивных дураков, у которых энергия плещет через край, задевая окружающих и природу. Этим людишкам вечно чего-то не хватает: машины, мебели, дачи и т. д. Они загромождают этот мир идиотски построенными домами, автомобильными стоянками, свалками мусора.

Дополнительно я ненавижу псевдочистоплюев, которые выбивают свои идиотские ковры у меня под окнами, сотрясая окрестности звуками, так похожими на выстрелы из крупнокалиберного пистолета, и/или пачкая грязно-коричневыми пятнами свежий, идеально белый снег, радовавший мой глаз. Всякий раз я подавляю в себе желание проломить кому-нибудь из них голову, подловив на обратном пути в подъезде.

Особенно я ненавижу так называемых домашних мастеров — этих неуемных обывателей, которые вечно стучат молотками или визжат дрелями, отравляя жизнь соседям (и прежде всего мне).

Вы, суетливые простаки! Жизнь пролетает мимо вас, а вы в своих дурацких хлопотах не успеваете насладиться ее прелестями. Вдохновляемые глупыми проповедями и лживой рекламой, вы суетитесь вместо того, чтобы смаковать всякую минуту бытия. Мне было бы плевать на эту вашу суету, если бы своей неуемной деятельностью вы не задевали меня и не портили окружающую среду, которая у меня с вами, к сожалению, общая, как ни крутись.

Конечно, трудом создаются очень многие ценности, но также очень многие трудом и уничтожаются. Поэтому безусловная сакрализация труда («труд создал человека», «без труда не вытащишь и рыбку из пруда» и т. п.) независимо от его содержания и разнообразных последствий является огромной глупостью, которая дорого обходится человечеству. Наверное, процентов 80 трудовых усилий людей являются для человечества не только бесполезными, но по большому счету даже вредными. Однако чтобы осознать это, большинству людей не хватает ума и свободного времени. Человеческий мир по преимуществу абсурден. Люди потешаются над муравьями, которые совершают массу ненужных движений, когда тащат гусеницу в муравейник, но человеческий труд, при всей его рациональности в деталях, представляет собой в основном такое же пустое дергание, как и труд муравьиный. Кому откроется абсурдность человеческой суеты, тот не сможет смотреть на трудолюбивую часть общества иначе, чем с тоскливым презрением.

Господи, как образумить человечество?! Оно настолько погрязло в своей бестолковости, что заставить его хоть немного усомниться в том, что оно живет правильно, потребует такого неимоверного труда, что даже не знаю, кто сможет за это взяться. Но уж наверняка не я.

Тот, кто возымеет нахальство назвать эту книжку аморальной за то, что в ней местами описывается техника умеренного «двигания локтями», — демагог, дурак или путаник. Так или иначе — вредный для общества человек. Можно порекомендовать ему сначала разобраться, считает ли он аморальными людей, которым удалось разбогатеть или высоко подняться по должности. Если не считает, то нечего раскрывать рот и против этой книги, а если считает, то пусть с ними и борется, ибо порок начинается не с малого — он начинается с потери чувства меры. Вообще, людям, которые ко всему подходят исключительно серьезно и категорично, читать это пособие категорически не рекомендуется — во избежание тяжелых последствий для их психического и физического здоровья.

Если кто-то решит, что автор, коль скоро он так радуется, если удастся раньше какого-нибудь старичка занять сиденье в автобусе, является мелочным, пустым человеком, он будет совсем не прав: люди далеко не в одинаковой степени наделены выносливостью, и кому-то три-пять таких мелких выигрышей позволяют дотягивать до конца дня без чрезмерного утомления и качественно делать свой кусок работы, от которого, может быть, зависит благополучие человечества, потому что наперед трудно сказать, что и как отзовется в веках.

Я вовсе не призываю читателей к хамству. Я всегда был довольно щепетильным человеком: старался не лгать, не прятаться за чужие спины, держать слово, отдавать долги, поменьше беспокоить окружающих. Да, я обманывал женщин, но не очень часто (лучше бы чаще), и не думаю, что им от этого было так же плохо, как мне хорошо. Единственная серьезная претензия, которую ко мне можно было предъявить — это то, что я не слишком охотно уступал немощным место в общественном транспорте (но иногда уступал же!). В итоге ко времени написания этой книги я все еще был, можно, сказать, у разбитого корыта. Другие — те, кто меньше церемонился с окружающими, — нередко достигли значительно большего, хотя были наделены способностями меньше меня и не столь упорствовали в полезных занятиях. Эх, я сожалею о стольких упущенных возможностях! Лучше бы меня сегодня мучила совесть, а не досада. Жизнь дается человеку только один раз, и я ее уже в основном профукал. Данная книга — попытка выдавить хоть что-нибудь полезное из своих ошибок.

Если тебе, вдумчивый читатель, покажется, что в некоторых местах я говорю слишком очевидные вещи, лучше проверь, насколько ты с этими вещами считаешься в своей повседневной деятельности. Одно дело — знать (или быть способным сообразить), другое — иметь привычку. Я сам нередко страдаю из-за того, что забываю или ленюсь применять свои собственные правила. Кроме того, я собирал весь этот материал не столько для того, чтобы поучить или позабавить тебя, сколько для того, чтобы самому уяснить, как все это выглядит, будучи объединенным в систему.

Выигрыши в мелочной конкуренции с окружающими дают чувство уверенности в своей жизнеспособности, в своем интеллектуальном превосходстве, в своей несмешанности с толпой. Если лишь на такого рода выигрыши ты и способен, то пусть у тебя будут хотя бы они, потому что совсем без побед бывает слишком тоскливо.

В общем, держи книгу и — держись!