Испорченная истинная

Глава 32. Адель

Потеряв счёт времени, мы занимались любовью снова и снова, забыв о еде и усталости. Лишённая всяких сил вырубилась, а проснулась уже одна.

Он ушёл.

Уткнулась носом в простынь, на которой еще оставался его запах, и задышала глубоко, до боли стиснув челюсти. Мне даже показалось, что внутри жалобно скулила моя звериная сущность, и мне стало жаль нас обеих.

Появилось желание выплеснуть всю боль хоть куда-нибудь. Вспомнила, что на цокольном этаже должен быть спортзал и, натянув джинсы с футболкой, поспешила туда, проигнорировав голодные спазмы в желудке.

Немного расстроилась, встретив в спортзале Ульяну, потому что не хотела на данный момент кого-то видеть или слышать, но не решилась попросить ее уйти, боясь обидеть.

– Привет. Что-то случилось? – взволнованно спросила она, отвлекаясь от тренировки.

– Привет. Нет, просто пришла поразмять мышцы, – пожала плечами в ответ.

– А как же Рамиль? Думала, он неплохо справился с этим и отбил у тебя желание к физическим нагрузкам на неделю, – усмехнулась девушка, а я покраснела до кончиков волос от подобного заявления.

– Я не хотела бы говорить о нём и о том, что между нами творится!

– Да не вопрос! Меня вообще это не касается. Моя задача обеспечить тебе комфортное и безопасное пребывание тут.

– Не стоит волноваться на счет моего комфорта. Я привыкла довольствоваться малым, несмотря на то, что выросла в обеспеченной семье, – к сожалению, не получилось скрыть горечь в голосе, но Ульяна учтиво сделала вид, что не заметила этого.

– У каждого свои переживания, не волнуйся, я не стану лезть тебе в душу, потому что не готова открывать кому-либо свою. Помочь с тренировкой?

– Если честно я впервые в подобном месте и даже понятия не имею, что тут к чему, – стыдливо отвела взгляд, чувствуя значимое превосходство в силе у Ули.

– Да уж… нынешнее общество думает, что девушки-оборотки созданы лишь для того, чтобы рожать потомство и трусливо прятаться за спинами могучих самцов, но я в корне не согласна. Любая уважающая себя волчица должна уметь надрать задницу любому обидчику! Будь то волк, будь то обычный человек.

– Да, я согласна.

– Тогда давай, иди сюда. Я всему тебя научу, все равно других дел нет.

Я не особо удивилась, что между нами так много общего. Во мне течет кровь матери, а Ульяна всю жизнь прожила среди людей и полностью приняла их менталитет.

Ближе к обеду я на трясущихся от усталости и перенапряжения ногах в компании моего нового личного тренера плелась на кухню, чтобы восполнить потраченную энергию.

Ульяна от души потешалась надо мной и моим умением держать удар, но в тоже время утверждала, что во мне достаточно силы, чтобы считаться достойным противником.

– Предлагаю после обеда сделать несколько кругов вокруг дома, – с аппетитом пережёвывая приготовленную Гошей пищу, сказала Ульяна. – Воздух тут чистый, после душного города не могу прямо надышаться. Папа рассказывал, что ничто не насыщает организм волка лучше, чем чистый свежий воздух. Наши предки были родом из северных земель, там огромные лесные угодья и температура ниже, чем здесь. Говорят, волки, выросшие там, обладают огромной силой и неимоверной красотой, а их шерсть гладкая, словно шёлк и блестит на солнце.

– Какой окрас у твоей волчицы? – поинтересовалась, испытывая печаль.

Наверное, моя волчица была бы красивая…

– Я не знаю. Не помню свой первый оборот. Когда родителей изгнали, мне было чуть больше пяти лет, а живя среди людей, у меня не было возможности повторить это, да и особого желания если честно тоже. Но я видела, как первые годы было тяжело родителям, но спустя какое-то время и они подавили в себе это чувство.

– Моя сестра всю жизнь жила в пределах стаи, но за 21 год оборачивалась лишь однажды, когда ей исполнилось 7 лет. Старейшины таким образом потребовали подтвердить чистоту и силу крови. На самом деле это было ужасно. Карина так кричала и плакала, что я чуть с ума не сошла от страха, а потом она неделю ни с кем не говорила. Я прокрадывалась ночью к ее двери и слушала, как она умоляла предков в будущем избавить ее от подобного ужаса. Потом, конечно, она выросла и уже по-другому начала смотреть на всё это, но так и не решилась еще раз сменить ипостась.

Вспомнила маленького испуганного волчонка, скулившего и поджавшего хвост, и стало жаль сестру, ведь после свадьбы ей придется обернуться, чтобы обменяться брачными метками.

Ради Рамиля я бы вытерпела любую боль, обернулась сотню раз, но мне не дано испытать подобного счастья, хотя до недавних пор я считала это скорее достоинством, чем недостатком.

– А ты? Когда последний раз стояла на земле четырьмя лапами? – задала такой вопрос девушка, на который я не хотела отвечать.

– Никогда, – ответила честно, потому что какой смысл было скрывать то, что всё равно рано или поздно станет явным.

– Как это никогда?! – ошарашенно посмотрела на меня Ульяна.

– Я… не имею в своих жилах достаточное количество звериной крови, чтобы менять ипостась. Моя мама… моя мама была обычным человеком, а папа оборотень. Я грязнокровка, которую отец забрал к себе и которому всю жизнь за меня было стыдно.

– Не вижу в твоем происхождении чего-то преступного, – вступил неожиданно в разговор Гоша. – И к тому же впервые слышу, что полукровки лишены способности оборачиваться. Просто им нужно чуть больше концентрации и конечно принятие своей истинной сущности, так сказать внутренний баланс между человеком и зверем.

– Вряд ли я… – озадаченно покачала головой, но Уля не дала мне договорить.

– Идём! Будем искать твой внутренний баланс на заднем дворе.

– Это бесполезно. В детстве со мной занимался отец. Он тоже наивно надеялся увидеть мой оборот, но этого не произошло и не произойдёт никогда, – уперлась пятками в пол, не желая своей никчёмностью веселить охрану, которая отирается на улице.

– Попытка – не пытка! Тем более я уже настроилась поразмять лапы. Уверена, как только вспомню самодовольную морду Глеба, то вмиг обернусь, жаждая разорвать этого гавнюка на мелкие кусочки. Рядом с ним мое звериное нутро всегда рвется наружу, и сегодня я больше не хочу его подавлять. Спорим моя шкурка черного цвета?!

Ульяна чуть ли не вприпрыжку понеслась к двери. Хорошая она все-таки девушка. Если бы не она, то я наверное сейчас бы уже сошла с ума от горя и тоски.

– Думаю, Глеб влюблен в тебя по самые уши, поэтому цепляется к каждому сказанному тобой слову. Да и ты тоже явно не равнодушна к нему, учитывая твою реакцию на одно его имя, – сделала вывод, следуя за девушкой во двор.

– Не смеши меня, Адель. Мы с ним совершено из разных миров. Несмотря на то, что у нас один вид, ничего общего между нами нет и быть не может. К тому же у меня есть парень. Его зовут Максим и он очень хороший человек, которого я люблю и уважаю.

– Он знает кто ты на самом деле?

– Нет и не узнает. У нас с ним нет будущего, но пока я не хочу об этом думать и просто наслаждаюсь жизнью.

– Ладно, не будем о грустном. И о мужиках тоже не будем, пошли они все к черту, – увидев, как погрустнели глаза Ульяны, сказала и вылупилась на девушку, которая без всякого стеснения начала стягивать с себя свой комбинезон.

Оборотни сделали вид, что не обращают на раздевающуюся девушку внимания, но я чувствовала их напряжение и возбуждение. Стало страшно за новую подругу, но Ульяну, по-видимому, это вообще не волновало.

– Раньше нагота не вызывала такой реакции, – хмыкнула и показала язык одному из самых любопытных охранников. – Пошли прочь, псы похотливые!

Когда мы остались наедине, я занервничала, потому что, во-первых, переживала за здоровье Ульяны, а во-вторых, мне никогда не приходилось находиться в обществе сильного боевого волка.

– Что ты чувствуешь? – поинтересовалась, когда девушка закрывала глаза и начала постанывать от боли.

Внешне я не видела каких-либо изменений, но с Улей явно что-то происходило.

– Боль накатывает, и страх блокирует оборот. Без практики это, оказалось, сделать намного сложнее, чем я думала, – расстроенно ответила девушка и, встряхнув руками, снова закрыла глаза.

– Знаешь, а Глеб на самом деле симпатичный мужчина, и я соврала, он приставал ко мне, пытался зажать в коридоре и залезть под рубашку, – решила помочь подруге.

– Я так и знала! Мерзкий кобелина! Да чтоб у него член отсох! – рыкнула Ульяна, задрала лицо кверху и с громким криком скорчилась от боли.

Ее тело под хруст костей начало перестраиваться и постепенно обрастать темно-пепельной шерстью. Несмотря на то, что Ульяна девушка, ее волчица оказалась внушительных размеров, и я испуганно сделала несколько шагов назад, запоздало подумав о том, что при желании меня смогут перекусить пополам одним движением челюсти.

Не знала, сколько по времени длился оборот, но это явно намного дольше, чем было указано в учебниках истории. Когда всё закончилось, пепельная волчица обессилено припала пузом к земле и жалобно заскулила.

Она красивая. Очень. И я чувствовала, как от нее пахло силой и решимостью. Почему-то была уверена, что Ульяна в ипостаси волка не причинит мне вреда, и решилась подойти поближе. Протянула руку и хотела погладить огромное животное по голове, но волчица смешно фыркнула, потрясла мордой и сорвалась с места, чуть ли не сбив меня с ног. Понять, что на уме в данный момент у девушки-волчицы было невозможно, и я просто молча смотрела, как животное радостно бегало по территории, рычало и играло с охранниками, норовя тех покалечить своим напором.

Я завидовала Уле. Могла только догадываться, что она чувствовала, ловя встречный воздух мордой.

Набегавшись вволю, Ульяна уснула прямо у моих ног, так и не вернувшись в человеческий облик. Я попросила двух самых крепких парней аккуратно перетащить спящую без задних лап волчицу в коморку для охраны и напомнила, что не стоит трогать её. Сама же вернулась в комнату, потому что тоже очень устала.

Скинув одежду, поспешно приняла душ, достала из шкафа рубашку Рамиля и закуталась в нее, как в одеяло. На вещи уже не осталось запаха оборотня, но мне все равно было приятно касаться её, пытаясь найти хоть какую-то ниточку, связывающую меня с любимым мужчиной. Я, конечно, попросила его не приходить, не трогать меня и менять своего решения не собиралась, но не знала, смогу ли я выжить без него. Я никогда прежде не испытывала такой душераздирающей тоски, будто от меня кусок плоти оторвали, и рана не затягивается, болит и кровоточит с каждой минутой всё сильнее и сильнее.

Чтобы Рамиль не говорил и как бы не уверял меня, что все будет хорошо, и что это всего лишь временные меры, но я не настолько глупа и наивна. Я понимала, что брачная метка – это на всю жизнь. Лишь смерть освободит супругов от данных клятв, а я не желала такого Карине и уж тем более Рамилю.