Испорченная истинная

Глава 40. Адель

Место, предназначенное для купания, тоже лишь отдалённо напоминало привычную глазу ванную комнату, и я, снова завороженная подобным, осматривала всё и осторожно касалась руками. Небольшая деревянная купель на декоративных ножках располагалась возле стены, к которой был прикреплён широкий длинный кран со старомодными вентилями. Рядышком стояла небольшая плетеная этажерка для полотенец. По другую сторону несколько навесных и напольных шкафов старомодной формы сделанных из дерева. Стены тоже завораживали своей необычной отделкой из камня и кирпичной кладки. Рукомойник был оснащен массивным вентилем и широким краном. Вместо привычной мне беленькой керамической раковины тут имелась чаша, сделанная из глины и небольшое овальное зеркало, висящее на стене. Единственное, что ещё больше бросалось в глаза, чем насыщенный кантри-дизайн – это совершенно обычный навесной унитаз, которому я и отдала свое предпочтение в первую очередь.

Честно, когда я только вошла в ванную комнату, то подумала, что придется мыться, поливая себя черпачком из ведерка, но как оказалось, с сантехникой и горячей водой в поместье проблем не было, что конечно радовало, хотя я бы не сильно расстроилась и утомилась от черпачка с водой.

Чистая и словно заново родившаяся вернулась в комнату замотанная полотенцем и открыла шкаф, чтобы подобрать для себя одежду. Мою, как не прискорбно признавать, пришлось выбросить, потому что, во-первых, она в некоторых местах порвалась, а, во-вторых, насквозь провоняла этим гадким Давидом. Возможно, это конечно мне только казалось, но я лучше голиком буду ходить, чем надену эти вещи еще хоть раз.

Одежды в шкафу было не так уж и много, но вся она оказалась вполне приличной и практичной. Жаль только не нашлось ни брюк, ни джинс, ни хотя бы самых обычных спортивных штанов, одни сплошные платья. Я вовсе не вредничала, просто у меня особое отношение к платьям. Ну, тут без выбора, да и Алевтина рядом не отиралась, чтобы высказать свое всегда «объективное» мнение касаемо моих несуразных форм.

Остановила свой выбор на нежно-голубом платьице с рукавами фонариками и длиной чуть ниже колен. Эта модель была свободного кроя, поэтому я не испытала никакого дискомфорта, надев платье на себя. Смотрелось вполне даже нормально, особенно с двумя косами, которые я заплела сразу после мытья головы. Средства для личной гигиены тут имелись тоже немного странные, такое чувство, что всё сделано и сварено своими руками, но аромат, конечно, стоял обалденный, и даже мои кудряшки смотрелись мягче и нежнее, а не как завитки проволоки.

Несмотря на разбитое душевное состояние, мне не терпелось осмотреть поместье целиком. Никогда не думала, что у меня такая любовь к старине, хотя я раньше и не особо обращала внимание на обстановку, в которой жила. С детства меня окружал комфорт, которым мне, по сути, не давала насладиться мачеха, превращая все радостные моменты в негатив.

Еще мне хотелось поблагодарить Богдана за спасение и узнать, не будет ли у него и его жены проблем из-за того, что они приютили меня.

Вышла из комнаты и побрела по коридору, украшенному декоративными подсвечниками, портретами и всеразличными диковинными композициями, сделанными из сухих листьев, травы и прочих даров леса. Безумно хотелось потрогать это великолепие, но всё выглядело таким хрупким, что я боялась ненароком что-нибудь испортить. Вдруг невероятно сильно потянуло рисовать. Почему-то появилось ощущение, что в этом месте «мою мазню» сочтут вполне сносной.

Когда оказалась в просторной гостиной, раскрыв рот, изумленно стала рассматривать и ее, поначалу даже не заметив сидящего в кресле возле камина уже знакомого мне седовласого мужчину с бородой, который, как оказалось, еще очень силен, а главное, как и полагается истинным волкам, храбр и благороден.

– Здравствуй, Адель, – не прекращая смотреть на огонь, сказал мужчина.

– Здравствуйте. Знаете мое имя?

– Я знаю о тебе всё, что нужно знать, остальное меня не касается, – усмехнулся и указал рукой на еще одно стоящее неподалёку кресло, предлагая присесть.

– Я хотела поблагодарить Вас за помощь, но, если мое присутствие хоть как-то может навредить…

– Перестань. Не каждый здравомыслящий оборотень сунется на территорию северной стаи, – искренне рассмеялся и отмахнулся от моих слов как от назойливой мухи. – Моя Аглаша самое доброе существо на всем белом свете, но многие по собственной глупости или плохому знанию истории считают ее ведьмой.

– Ведьмой? Какая чушь! – фыркнула в ответ, вспоминая добрые глаза Аглаи и ее милую улыбку.

– Современная медицина не стоит на месте, даже оборотни стали прибегать к помощи медикаментов, медленно отравляя тем самым свой организм. Сейчас уже никто и не вспомнит истинного значения слова «травница» или «знахарка». Зачем терпеть зудящий в носу запах травяного сбора, когда можно проглотить чудодейственную пилюлю.

– Мне очень нравится запах трав. И ваше поместье тоже. Только здесь так тихо… словно и нет никого.

– А здесь и нет никого кроме меня с Аглашей, ну и теперь тебя.

Богдан постарался скрыть печаль в голосе, но глаза выдали его истинное состояние. Этот добродушный оборотень очень одинок. Такие как он счастливы лишь тогда, когда вокруг много народа и повсюду гул и крики детей, без всего этого сердце тоскует, и организм начинает чахнуть, несмотря на то, что Богдан и Аглая явно очень любят друг друга.

– Ты очень хорошая девушка, Адель, и я искренне рад, что именно ты по судьбе Рамилю. Он, конечно, зачастую похож на упрямого барана, нежели на волка, но со временем он изменится благодаря тебе.

– Я не та, ради которой стоило бы меняться. К тому же у Рамиля теперь есть жена, а я…

– Уверен, девушка, на которой Рамиль якобы женился, очень достойная, но ей придется смириться и поискать своё счастье с другим оборотнем, потому что против истинности нет никаких преград и уж тем более какая-то бумажка со штампом и подписями.

– Но они обменялись метками. Это уже не исправить и не разорвать, – вскрикнула и подорвалась на ноги, нервно заламывая руки.

Не понимала, зачем Богдан делал это, зачем давал мне эту призрачную надежду?!

– Была бы моя воля, я бы отвесил оплеуху тому, кто занимался твоим обучением. Такое неуважение к традициям! – печально выдохнул мужчина и, схватив меня за руку, усадил обратно в кресло.

– Брачная метка – это священный обряд, соединяющий по истинному родственные души. Издавна, таким образом, пары обозначали принадлежность друг другу, чтобы чувствовать свою пару на расстоянии, чтобы общаться, разделять боль и радость на двоих. Теперь же это просто фарс, не имеющий никакой важности.

– Но старейшины…

– Старейшины?! – перебил меня, усмехнувшись Богдан. – От этих некогда великих волков ровным счетом ничего не осталось. Деньги и власть поглотили их и заставили извратить всё, что было когда-то для них священно. Раньше к ним шли за советом, а теперь идут за разрешением. Оборотни забыли, что такое зов вожака и знают теперь лишь силу денег. Они склонили свои морды, боясь лишиться нагретых мест и средств на безбедное существование.

– Хватит грузить ее своими нравоучениями, Богдан. Девочка и без того морально истощена, – раздался строгий голос Аглаи, и мужчина, подмигнув мне, замолчал.

– Всё в порядке. Мне безумно интересно общаться с Вашим мужем, – поспешила успокоить женщину, боясь внести разлад в их семью.

– Ты бы, чем без толку языком чесать, лучше помог Адель с оборотом. Ей нужно это сделать пока срок маленький, чтобы к родам научиться контролировать себя, – подбоченившись, продолжила Аглая, а я не поняла, о ком и о чём она говорила. Явно же не обо мне…

– Да, ты права, Аглаша, – на удивление без всяких обид согласился Богдан и поднялся на ноги, глядя на меня. – Идём, Адель. Я покажу тебе одно место.

– Я не совсем поняла, о чем идёт речь, – спросила, не собираясь без чётких объяснений куда-то идти. – Какой еще оборот? Какие роды?!

– Из-за последних событий ты видимо еще не успела понять свое новое состояние, да и срок очень маленький, но я уже с точностью 99.9% могу сказать, что под сердцем ты носишь частичку вашей с Рамилем любви, – с улыбкой ответила Аглая и, подойдя, заботливо погладила меня по голове.

В это было сложно поверить, но всё же я не могла исключить такого, потому что Рамиль во время нашей близости и не думал предохраняться. Я же думала, что на это нужно время, потому что многие семейные пары тратят годы на то, чтобы зачать ребёнка, а тут… И тут меня накрыло с головой от самой страшной и невыносимой догадки. Ведь отцом моего ребенка мог быть не Рамиль, а… Прогнала эту мысль далеко за пределы своего сознания и запретила себе впредь думать о подобном. Если я беременна, то только от Рамиля!!!

– Ясно. Ладно, а что на счет оборота? Вы, наверное, не в курсе, что я не могу этого сделать. Моя мама была обычным человеком, а значит…

– Это значит, что она была истинной парой для твоего отца. По-другому никак. У людей и оборотней появляются дети лишь в этом случае, и это такая редкость, что ты уникальна, Адель, – уверенно сказал Богдан, а меня бросило в жар.

Если это правда, то, как тогда отец смог бросить мою маму, как смог оставить и допустить ее гибель?!

– Меня обзывали по-разному, но уникальной никогда, – издала нервный смешок, ощущая себя тупой как пробка.

Всё что я знала, во что верила, рассыпалось как карточный домик, и я оказалась не готова к таким изменениям.

– Всё будет хорошо. Ты просто верь нам, тебе никто здесь не желает зла.

Богдан протянул мне руку, и я несмело вложила в нее свою ладонь. Я, конечно, была ошарашена настолько, что не могла пока адекватно мыслить и принимать какие-то важные решения, но, по сути, выбора то у меня все равно не осталось. За пределами северной стаи меня не ждало ничего хорошо, а тут я на самом деле чувствовала себя в безопасности.