Истинная на двоих, или Краденая невинность

Глава 28

Арман

Я очнулся от дикой распирающей ребра боли. Рванул на себе жилет и едва не ослеп от серебряного сияния новой метки. Чуть ниже ключицы двумя половинками водоворота горела льдистая стигма.

Вскочив на ослабленные ноги, с трудом удержал равновесие, прижался к каменной стене камеры и едва не задохнулся. Ледяные щупальца обвили шею и сжали чудовищными тисками.

Казалось, я смотрел в глаза смерти, и совсем скоро это безумие закончится. Меня утянет в темноту и пустоту, где я, наконец, обрету покой. Но вместо того, чтобы убить меня, стигма плавно погасла и превратилась в нательный рисунок. Лишь по краям едва заметно мерцала.

Прилив сил обрушился неожиданно. Боль ушла, раны затянулись, а мышцы окрепли. И я не знал, радоваться или грустить.

Что это значит?

Я слышал, как стражи обсуждали великое для Ветроны событие — свадьбу наследницы престола и эртинского принца. Уже даже свыкся с этой мыслью, хотя в тот момент, когда узнал, умер от боли в груди. Судьба шарахнула меня откатом так, что в глазах потемнело. Изощренно отомстила за невинную загубленную мной душу.

Рэй и Лиа…

Тошно!

И… больно.

Хотелось вырвать стонущее по принцессе сердце из груди и бросить его к ногам молодоженов. Братец бы обрадовался. Давно мечтает от меня избавиться, чтобы заграбастать Лилиан.

Интересно, замуж уже вышла за этого ублюдка? Ощущение такое, что метка отвязалась. Хорошо, если так, хоть сдохнуть теперь смогу, как и хотел. Вот только почему стигма не исчезла?

Тяжело вздохнув, потер лоб и осел на грязный влажный пол темницы. Посмотрел на толстые решетки и уронил голову между коленей. Наткнулся взглядом на запястье и зашипел от нового прилива жгучей лавины боли в груди. Хотелось разорвать на миллион лоскутков, испепелить, растоптать этот дурацкий браслет! А пальцы тянулись сами собой, чтобы с трепетом погладить каждую бусинку.

— Сука! — вырвалась ярость, когда глаза знакомо защипало. Я ударил в стену кулаком, разбил костяшки в кровь, но не помогло. Давно уже не помогает.

Слова эти ее еще в голове постоянно звенят молотом по наковальне: «Пусть найдет меня и… убьет». Глупое драконье создание! Да я скорее сдохну сам…

«Ты очистился, Арман»…

— Нет, моя маленькая, такое очистит только смерть…

Скорее бы уже отсекли мне башку, и дело с концом. Нет ничего хуже сидеть и копаться в себе, представляя, как моя Лиа идет к алтарю в белоснежном платье, целует этого урода, а потом… потом ложится с ним…

— Псы лесные! Не могу больше!

Вскочив с места, я заходил по камере лютым зверем в клетке. Из угла в угол, из угла в угол. По периметру, вдоль и поперек. По диагонали. Можно сойти с ума. Хотелось биться головой о стену до беспамятства…

Услышав шаги, я застыл в темном закутке пропахшим сыростью.

По мере приближения они ускорялись. Мелькнула тень. И передо мной предстал тот, кого я увидеть совсем не ожидал.

— Пришел поглумиться, новоиспеченный муж? Ты победил. Мне больно. Все. Конец. Счастливой брачной ночи! — я ухмыльнулся брату в лицо и только тогда заметил странную бледность его кожи. Нахмурился, не понимая. — Что случилось? — по позвоночнику холодком пробежал страх. Если что-то с Ли…

Рэй распахнул плащ, оголяя грудь.

Я смотрел на его стигму и ничего не понимал. Она напоминала разорванное синее пламя.

— Я больше ей не пара, — Рэй опустил взгляд и тут же устремил его на мою метку. — А ты…

— Хм, — я рассмеялся, как ненормальный, осознавая, что не освободился. Что мечта, тихо сдохнуть в каменных стенах, не сбудется. — И что? До конца ее дней меня здесь держать будете? — радужная перспектива, ничего не скажешь! Но если так надо для нее…

— Нет, Арман, я пришел просить тебя о помощи.

— Как приятно, — съерничал, не удержался.

— В Лили проснулась сила Айшура, и сейчас альена в виде белого дракона крушит столицу Ветроны. Похоже, Элияр и… ты были правы. Она погубит Дион.

Я пошатнулся, голова пошла кругом.

Моя?! Моя маленькая ящерка с синими глазенками?

— Ну, нет! Ты шутишь? — снова рассмеялся в голос.

А вот Рэю было не до смеха. Он медленно опустился на колени перед решеткой и сложил руки в молитвенном жесте. Я даже на миг дар речи потерял. Никогда не видел брата в таком отчаянии. Значит, все серьезнее, чем мне показалось.

— Умоляю, Арман, останови ее…

Я снова заходил по камере, оттягивая волосы до боли. А потом остановился и прожег Рэйдена ненавистным взглядом.

— Почему я должен ее останавливать? — коварно улыбнулся. — Могу разве что присоединиться. Пусть разберет по камушкам весь Дион, мне плевать! — стиснул кулаки и зубы от злости.

— Арман, прошу, — принц поднялся с колен, ключи зазвенели в его руках. Один из них прокрутился в скважине замка, и решетка распахнулась. — Подумай хотя бы о матери, если тебе на всех нас плевать, — ударил в больную точку и знал, что попал в цель. У меня в этом мире остались лишь Лиа и мать.

— С чего ты взял, что я смогу альену остановить? Разве Лиа когда-то меня слушала? — горько улыбнулся, вспоминая, как впервые ее поцеловал.

— Вы связаны, — пожал плечами брат. — Тебя она хотя бы убить не посмеет из-за метки. Никто к ней близко подойти не может, даже король Асад.

— Хорошо, — ответив уверенно, я на самом деле понятия не имел, что буду делать с яростью первородного ледяного дракона — моей любимой милой ящерки. — Но есть одно условие. Ты должен выполнить мою просьбу, если что-то пойдет не так.

Брат кивнул, и только тогда я вышел из камеры в сырой коридор.

Перепуганный и всклокоченный Вивьян — единственный в этом замке ветронец, кто не обращался со мной, как со скотиной, ждал нас с Рэем на выходе из подземелья с отрядом вооруженной стражи. Спорил с главным замковым стражником, тыча ему в лицо какую-то бумагу. И замолчал, когда увидел меня, отошел в сторону, освобождая проход к лестнице.

— Он… он…

— Приказ королевы Тессианы! — перебил стража Вивьян.

— Но нужна подпись и…

— Пропустить! — гаркнул Рэйден.

Трудно было удержаться от глумливой ухмылки, хотя больше хотелось просто плюнуть в толстую рожу этому главному уроду, что молотил меня в камере до потери сознания. С огромным удовольствием сыпал оскорблениями и проклятиями.

— Приятно было познакомиться, — я оскалился ему в лицо и прошел мимо. Поднялся вверх по лестнице и оказался в главном холле ветронского дворца.

Воспоминания о захвате замка тяжестью обрушились на плечи. Я знал тогда, на что иду. Долгое время внушал себе ненависть к альене. Смотрел на ее портрет и вместо девушки невероятной красоты представлял страшную рептилию. Но разве можно обмануть самого себя, когда глаза видят правду? Еще тогда, когда не знал ее лично, уже хотел безмерно обладать. Хотел забрать себе, а не отдавать Рэю. И… забрал… украл ее невинность, но не знал, что взамен она вырвет мне сердце и вытянет душу.

— Скорее, — подгонял брат, и я сорвался на бег.

Вылетел из дворца, а на подъездной дорожке остановился и понял, что воздух обжигает легкие холодом. Ни малейшего ветерка, будто мир застыл, и только еле заметные хлопушки снега срываются с ясного неба и гаснут крохотными капельками на горячей коже.

Мотнув головой, посмотрел на брата, а он округлил глаза и уставился куда-то за мою спину. Обернувшись, я обомлел.

Вдали на обвалившейся крыше храма, топчась по руинам рухнувшего здания, восседал белоснежный дракон невероятных размеров и красоты. В преломлениях лучей миасса ровные чешуйки мерцали серебром, совсем как края моей новой метки. Изящная длинная шея была покрыта ледяными шипами, венчающими спину дракона до кончика мощного хвоста. Крылья, будто сотканы из невесомой мерцающей материи и теми же ледяными наростами, как и на спине… И злая такая мордашка со звериным оскалом острейших зубов.

— Красотка, — улыбнулся я, испытав гордость за свою потрясающую девочку. — Пара моя, — и толкнул в плечо побелевшего от страха Рэйдена.

Лиа взмахнула крыльями и зависла в воздухе. Кто-то из ветронцев запозднился и только сейчас в панике пробежал мимо нас.

Дракон раскрыл пасть и выпустил ледяное дыхание, замораживая пространство вплоть до края ветронского леса.

— Не пойду. Меня она точно в ледышку превратит, — отозвался брат с паническими нотками в голосе.

— Придется, — строго отчеканил я. — Ты помнишь, о чем я тебя просил?

Поправив ворот плаща, Рэйден поморщился от холода и кивнул. У меня тоже зуб на зуб не попадал, но оборотни устойчивы к холоду. Так что не зря мне ледяная девочка досталась.

Чтобы больше не терять время и успеть спасти хотя бы лес, обернулся в волка и побежал к полуразрушенному храму. Ступал мягкими лапами по ледяным наплывам и слышал биение собственного сердца — мощное и одновременно трепетное, будто только когда я увидел белого дракона, оно ожило и наполнило силой каждую клеточку тела.

Бежал и не верил, что появилась возможность увидеть ее вновь. И замороженная Ветрона стоила того, чтобы случилась эта встреча. Я хотел сказать Лие главное, то, в чем сам себе до этого дня не признавался. Надеюсь, она меня услышит, пошлет этот чертов Дион к дохлым псам и останется со мной.

Рэй поскользнулся. Серая тушка пролетела прямо перед моим носом, едва не сбив с ног. В другой ситуации я бы рассмеялся. Со стороны выглядело забавно, но Лиа заметила мое приближение и прожгла огромными синими с серебристыми вкраплениями глазами.

Шерсть на моей спине вздыбилась от прошедшей по телу волны мурашек. Больше я ничего и никого вокруг не видел. Только ее глаза. В них утонул и растворился в тот роковой день. Вот и сейчас сошёл с ума от невероятной штормовой глубины.

Время будто остановило ход, словно ледяная магия Лилиан заморозила и его. И я мчался к ней сквозь пространство и невыносимый холод, уворачивался от летящих навстречу льдинок и глотал крупные снежинки.

Остановившись у подножия руин, вернулся в человеческий облик и опустился на одно колено. Благо магия оборотней не уничтожает одежду, как у драконов — им амулет нужен для этого, а то сверкал бы сейчас перед драконицей прелестями.

— Лиа! — закричал на надрыве. — Остановись!

Драконица открыла пасть, и от громогласного рыка зазвенело в ушах.

Лиа опустилась на землю и наклонилась ко мне. Угрожающе оскалилась, приподняла лапу и процарапала мерзлую землю, вспарывая ее, будто нож масло.

И я понял, что она меня не слышит, что не осталось в ней той маленькой наивной девчушки, что верила в любовь и готова была на все ради родных. Осталась лишь ярость. Всепоглощающая и безудержная. И она уничтожит Дион, как пророчил Элияр.

Я не убил ее тогда и сейчас не смогу…

Потянулся рукой к чешуйчатой мордашке… альена на миг замерла, будто испугалась. Я второй раз за наше с ней знакомство воспользовался даром, попытался внушить Лилиан прекратить уничтожать все живое.

Она на миг прикрыла глаза и тут же яростно их раскрыла и, с легкостью стряхивая с себя мое воздействие, зарычала в дикой ярости.

Опустив взгляд, я уронил протянутую руку и отыскал глазами Рэйдена. Подал ему знак, о котором мы заранее договаривались. Поймал одобрительный кивок брата и заметил блеск кинжала в его пальцах.

Он справится, я это точно знал. Его с детства учили ответственности и решительности, возлагая большие надежды.

Отныне Эртин, да и весь Дион, в руках Рэйдена, и не зря в послании из темницы я предложил Лие воспользоваться его услугами.

Поднявшись на ноги, я искренне улыбнулся ледяному дракону.

— Люблю тебя, моя маленькая ящерка, — шепнул и набрал полную морозного воздуха грудь. — Прощай…

Вскрикнув от острой боли в спине, рухнул под ноги альене. Невольно потянулся к торчащей между лопатками рукоятке, но не успел её коснуться — провалился в мягкую обволакивающую сознание тьму. Она затянула меня в бездну под жуткий рев дракона…