Истинный интеллект. Часть 1

24. Космос

До моего дома дорога была ничуть не дальше, чем до дома Риты. Хотелось уже побыстрее добраться до него и отдохнуть. Улица была неосвещённая, но до той поры, пока на ней не появлялся человек. Грамотно работающая система вежливой подсветки сопровождала меня на всём протяжении пути, постепенно включая передо мной несколько фонарей и с небольшой задержкой гася их за мной.

– Должно красиво получиться, если пробежать улицы в быстром темпе, - подумал я.

При включении очередного фонаря моему взору предстали неизвестные люди, их было трое: один невысокий в центре и двое крепких ребят по краям. Очевидно – охрана.

Не снижая темпа, я приблизился.

– Добрый вечер, Ян Владимирович, – произнёс невысокий человек в спортивном костюме.

– Достаточно поздний, я бы сказал, для пробежек, но действительно добрый, – ответил я. Ин вывел мне текст в поле зрения, что с 90% вероятностью перед нами некий Ворошилов – начальник охраны.

– Не надо умничать, Ян. На улице ночь, а ночью мозг должен отдыхать. Вечерние пробежки знаешь, как омолаживают? – и мой собеседник потянулся. – К твоему сведению и тебе на удивление – я уже больше 60 лет в сфере научных центров и новых технологий. Не вижу смысла от тебя что-либо скрывать – ты наш самый ценный актив на сегодня. И я хотел с тобой серьёзно поговорить. Знаешь ли, у меня имеется карт-бланш на территории комплекса. Всё же это больше секретный объект, а уже потом научный. Думаешь, легко обеспечивать безопасность? В общем, я это к чему, Ян – не нужно рассказывать красивым девушкам, ещё и когда не знаешь их, особенности своей биографии. Некоторые их них – из особенностей – просто опасны для жизни. А тут, пропади человек – никто и не заметит, а заметят, так придут куда? Правильно – ко мне. А уж я-то ситуацию улажу.

– Значит, вы – господин Ворошилов? – ровным голосом произнёс я, а Ин взял организм под контроль, так как эмоции сейчас меня переполняли.

– Превосходно, господин Громов. Очень хорошо. Ещё хорошо то, что ты, Ян, не куришь и не пьёшь и поддерживаешь свой организм в исключительном состоянии, а иначе ты был бы не так интересен.

Как будто нарочно он подстрекал меня на агрессию, давая понять, кто за всем стоит. Я же был непоколебим. Я понимал, что он довольно серьёзный противник, и на его стороне практически всё: люди, ресурсы, абсолютный закон в территориальном ограничении.

Я решил действовать в некотором роде в интересах Ворошилова, а именно, сделать себя архиполезным и незаменимым. Для этого достаточно было предложить то, что он больше всего хочет получить. А сопоставив факты, это было нетрудно определить.

– В моей голове есть нечто уникальное, что позволит мне сделать невероятное. При этом трансплантология уйдёт навсегда как рудимент. Откроются новые возможности для омоложения и поддержания жизни.

Я прекрасно понимал, что невозможно обмануть такого матерого спеца, который уже полвека только тем и занимается, что ищет подоплёки, обман и чужую выгоду. Он чувствует ложь нутром, а голос и мимика подозреваемого просто это подтверждают или опровергают. Именно поэтому я начал говорить с правды – я мог спокойно говорить про Ина, не боясь дискредитировать его и себя.

И это сработало.

– Хм, и ведь ни капли не врёшь, интересно. Такой информации ещё нигде не было.

– Всё верно, она у меня в голове.

– Данные извлечь не проблема. Только вот сумеет ли кто-нибудь доделать начатое. – Это походило больше на раздумья вслух. Казалось, он играет незримую шахматную партию, прорабатывает исход за исходом. – Такой вариант оправдан, любопытна реализация. На этом всё. Я уверен, что ты осознал всю серьёзность ситуации.

Я хотел было ответить, но Ворошилов поднял руку в жесте «а, ну молчать». Своей незримой аурой он подавлял всё вокруг. Я ощущал её на себе: при разговоре с ним мне как будто приходилось ещё держать в руках двухпудовую гирю. Возможно, сказывалась усталость – Ин же предупреждал.

К концу разговора у меня не было ни малейшего желания продолжать его, хотелось поскорее уйти подальше, что я и сделал. Логически разговор был окончен, поэтому я, не говоря ни слова, просто пошёл своей дорогой мимо этого «энергетического вампира». Я ушёл не оглядываясь, и судя по отсутствию звуков за спиной и руководитель, и его свита остались на месте.

Вот наконец я дома. Хотел прийти и завалиться в кровать, но после такой встречи сон как рукой сняло. Я несколько минут посидел в кресле полностью поглощённый своими раздумьями. Мыслительный процесс давался очень тяжело, голова и вправду была ватная.

Я решил ещё подышать свежим воздухом, вышел во двор и сел на скамью. Хоть час и поздний, но написать сообщение с пожеланием доброй ночи и сладких снов милой девушке – время подходящее. Я достал коммуникатор, написал и отправил. Верхняя часть скамьи плавно отклонялась от спинки, образовывая идеальный подголовник. Нужно отдать должное, дизайнеры скамьи знали толк в этом. Я откинул голову назад, отложил коммуникатор в сторону и посмотрел вглубь неба. Затем громко и чётко сказал: «Выключи свет!»

И словно по волшебству фонари в пределах моей видимости погасли.

Небо было чистое, ясное, звёздное – как я люблю. Я испытывал эйфорию: вид млечного пути и усыпанного звёздами неба всегда ошеломлял меня эмоциями.

– Хочешь узнать нечто интересное? – спросил меня Ин.

– А когда я отказывался от таких предложений? Давай, жги!

– Помнишь, я обратил внимание на интересное поведение организма, когда ты из вертолёта наблюдал панорамный пейзаж? Тогда был всплеск активности мозга, и организм начал выделять эндорфин и дофамин. Разумеется, наблюдая такую картинку, ты испытывал радость и наслаждение. А сейчас уровень детализации в поле твоего зрения, пожалуй, максимально возможный на Земле. Перед тобой миллиарды космических тел, которые движутся ежесекундно. Активность мозга в части обработки графической информации сейчас запредельная, и чтоб ты не чувствовал адских болей при лицезрении космоса, мозг в полную силу глушит эту боль теми же гормонами эндорфином и дофамином, а ещё вдобавок активно выделяет серотонин и окситоцин. Мозг испытывает глубокие перегрузки, а ты ощущаешь эйфорию.

– Вот значит почему не испытываешь таких чувств, когда смотришь фотографии пейзажей из космоса – разная информационная и графическая нагрузка на мозг.

– Есть ещё второй вариант: точно также, как я смог вмешаться в графическую часть твоего восприятия и дорисовать в поле зрения собственные объекты, так и все остальные объекты отрисовываются неким алгоритмом.

Я продолжал смотреть в небо.

– Для нас это и будет Истинным Интеллектом...

И без того тёмная ночь стала ещё темнее, очертания видимого рассыпались, как черный песок, пространство вокруг меня потемнело.

– Я снова здесь? Но для чего?