Истинный интеллект. Часть 2

11.Западня

– Ого!? И я тоже могу с тобой пройти сегодня? – спросил Ин.

Но Ин смог лишь пройти по незримой отсутствующей поверхности, там, где сейчас была огромная шахта с лестницей.

– Нет, ты всё так же ограничен в перемещениях по разумному чертогу.

Я спускался вниз до тех пор, пока верхняя граница не ушла из поля зрения, а снизу не показался силуэт знакомой двери.

«Эксперимент со второй дверью не удался?» Видимо я что-то не так сделал. В прошлый раз я чуть не упустил из вида мелкую дверь, может быть и сейчас её не вижу. Я заострил мыслительный процесс на этом объекте, но ничего не произошло. Это был глубокий чертог, и здесь не особо получалось моделировать и визуализировать мысли. Но самое простое, что я мог сделать – это оглядеться и осмотреться. Я мысленно начал поворачивать пространство вокруг себя, эгоцентризм здесь был в порядке вещей. В поле визуального восприятия проплыла винтовая лестница, верхняя граница которой растворялась во мраке. Когда вращение пространства начало завершать цикл, я, к своему редчайшему удивлению, обнаружил недостающую дверь.

Всё же искажение восприятия времени ощущалось – я понял, что причиной позднего появления двери стало именно оно. Я ощущал себя здесь намного дольше, чем прошло на самом деле времени в реальном мире. Там снаружи программный цикл имел задержку на старт в три секунды, а здесь прошло не более пяти минут – это небольшая разница по сравнению с разницей Саши. Он ощутил долю секунды, как несколько часов, с его слов – около двенадцати.

«Но, долой левые мысли, эксперимент должен продолжаться!»

Если, опять же, я всё правильно понял, то дверь, что была мизерной в первом проявлении, символизировала вход в ядро, а её размер – пропускную способность, что вполне логично и объяснимо. Последнее я как раз и исправил там снаружи, подключив капсулу через новую беспроводную систему передачи данных. Дверь за счёт этого изрядно подросла, став немного больше той, что соединяет мозг со Всемирным информационным пространством.

Остаётся выяснить, что за этой дверью скрывается. Я мысленно подвинул дверь к себе так, чтобы я мог с ней взаимодействовать.

Открытие двери привело к появлению очень странного эффекта: пространство против моей воли и без моего участия очень слабо, еле заметно, пришло в движение. Определённо, вектор этого движения лежал в сторону открытой двери. Я сам подвинул себя на край «моего» пространства, и в открытой двери, как через окно станции, находящейся глубоко в космосе, открылся вид на что-то невероятное: то ли звезда, то ли огромный сгусток плазмы. Он висел неподвижно, языки инертных газов или вихри на его поверхности застыли на одном месте. Издали этот шар с застывшей короной вокруг напоминал эмблему какой-нибудь энергетической компании. Но вот цвет – казалось, таких оттенков я не видел на Земле, или у этого цвета было дополнительное свойство, недоступное для восприятия человеческим глазом.

Но реален ли этот объект? Или я вижу то, что хочу видеть? Я прошёл сквозь границу и оказался в кромешной тьме. Логика восприятия сломалась: там перед дверью действовала моя фантазия и мои законы, визуализируя объекты как мне вздумается. Но здесь было по-другому.

Я вновь огляделся – ничего. И дверь, в которую я только что входил, утратила свою визуализацию. Я попробовал её представить, но результата это не дало, здешний интерпретатор не понимал моих команд – ни о каком входе/выходе из информационного пространства он не знал.

Представляю, что чувствовал Саша, когда висел в черноте непонятного космоса. Только вот вопрос – покидал ли он чертог, переходил ли он границу? И смогу ли я также почти без ущерба здоровью вернуться спустя тридцать минут... Почти тридцать минут, если вспомнить искажение восприятия, то три тысячи минут получается, пятьдесят часов безмятежного простора. Только вот как следить за временем, если нарушено само его ощущение? Как наблюдать за ним?

Нужно определиться, что есть секунда. В моем сознании есть чёткое понятие этого термина и есть чувство её продолжительности. Пожалуй, вечный маятник с периодом в одну секунду будет чётко символизировать это понятие – тик-так, первый тик, второй тик. К тому же второй – на латинском и есть секунда.

В поле зрения возник тот самый математический маятник, чётко отбивающий «тик-так, тик-так».

«О! Кажется, я изобрёл время. Сначала было время!»

С этим маятником появилось не только время, но и моя уверенность в визуализации. Абсолютно «голый» мир – что бы я сделал, будь я его архитектором или программистом? Странный вопрос, ведь я и есть программист.

Везде должно быть поле, незримая среда, свободная от частиц способная передавать взаимодействия и возмущения. И имя этой среде – эфир. Если есть время, поле и бесконечное пространство, можно ли сказать, что каждую секунду эфир распространяется во все стороны? Нет! Я чётко установил, что эфир есть везде.

Если в пространстве есть время и поле, которое может взаимодействовать, то с чем ему взаимодействовать? Со временем? Нет – время непоколебимо, оно просто есть. Тогда с чем ему взаимодействовать? Только с собой. Замкнутые вихри эфира породят частицы. Частицы в свою очередь – атомы, затем молекулы и вещества.

Основа есть, основа с максимальной дискретизацией. Остаётся добавить ряд фундаментальных правил, и «движок» будет готов.

– Ты быстро справился, – раздался знакомый голос, – когда знаешь, что делать, довольно быстро получается, неправда ли? Но что дальше? Как сделать мир таким, каким привык его видеть? Что для этого нужно?

– Информация.

– И ты прав как никогда, только вот почти. Разве время было в начале? Ну? Повтори это слово.

– Информация!

– Именно! Молодец. Информация лежит в основе всего. И как ты собираешься делать свой мир? Тебе хватит этого ресурса?

– Единое информационное пространство и служит источником создания мира.

– И это единственный верный ответ. Это какой нужно обладать фантазией, чтобы такое выдумать?

– Но когда-то же это началось? Кто-то смог это выдумать. И факт налицо – фантазия зависит от интеллекта.

– У тебя это уже началось. Твоё пространство поскромнее моего будет. Но начало положено. Это твой ресурс, и ты можешь его использовать, когда захочешь. Только вот фантазия ли зависит от интеллекта или наоборот? Если сознание может выдумать, придумать, сфантазировать что-то новое, не это ли охарактеризуется как проявление интеллекта? Ведь думать – это мыслительный процесс, связанный с информацией. А интеллект – это и есть способность мыслить, а его уровень указывает на скорость и качество этих мыслей.

После этих слов в поле моего зрения появился тот самый светящийся шар, что я видел.

– Тут все твои накопления. А если хорошо постараться, то можно получить доступ во внешний мир. Я думаю, ты этого и хочешь.

Я приблизился к шару – по нему было видно, что он теперь не пустой. Прикосновение вызвало информационный шквал. В один момент я пересмотрел жизни всех, чей мозг был оцифрован, а также детально вспомнил и свою жизнь – это было словно во сверхбыстром странном сне.

– Каким образом нужно постараться, чтоб получить доступ?

– Хм, действительно, ты же не знаешь. Ты даже никогда не имел доступ к своему организму. Ин и тот осколок его сознания имеет более высокий интеллект, чем у тебя. Тогда я покажу.

Вокруг меня и повсеместно стали проявляться потоки: они двигались очень медленно, это было похоже на маленькие ручейки, перетекающие в реки побольше.

– Это коммуникация всех систем вокруг, я помню схемы. Если я правильно понимаю, то вот это и есть ядро.

– Да, этот «организм» представлен именно таким образом. Только подумай, что ты ядро, так оно и будет. Через него тоже можно получить доступ к информации, либо напрямую, как ты уже испытал, либо через интерпретатор ядра.

– Я понял. Я всегда был уверен, что когда-нибудь создам искусственный интеллект, но никогда и подумать не мог, что буду его частью. Точнее я не планировал становиться его частью.

Стоило только подумать о ядре, как я явно видел потоки информации, некоторые даже чувствовал. Я понимал – объективно непонятно как, но понимал – какие потоки за что именно отвечают, какие задачи на них возложены. В моей власти было его ускорить, ведь они еле шевелились. Как великий дирижёр я силой мысли управлял огромным оркестром, где вместо музыки лилась информация.

– Как попасть сюда я знаю, но вот как выбраться?

Ответа на этот вопрос уже не последовало, как и на остальные. Мой таинственный собеседник исчез также внезапно, как и появился. Я ощущал себя в какой-то западне. Значит, это очередной квест для проверки на интеллект.

У меня есть около 50 часов на решение данного вопроса. После истечения этого срока ядро прекратит трансляцию модифицированного сигнала и вход сюда, как и выход, будет закрыт.

Времени было предостаточно, тем более, что план по эвакуации у меня уже был. Поэтому я решил испробовать новые способности по созиданию с помощью ядра, и только я об этом подумал, как ощутил тотальный контроль – я вновь стал ядром. Продолжение создания своего нового старого мира вызывало бурю эмоций, хоть проявить их было достаточно трудно.

Вот и появилась интересная первоочередная задача – стать человеком.

Мир словно во сне создавался по неуловимым законам скорости и динамики, извлекать данные из базы не представляло ничего сложного. Это получалось очень легко – так, словно я занимался этим всю жизнь. Но всё же я понимал, что причиной такого моментального отклика была созданная производственная мощность. Другое объяснение у меня также было – быстрота обуславливалась готовыми шаблонами из базы, ведь отсканированные люди были чрезвычайно разносторонне развиты.

Одно мгновение, и вот он – я во плоти, с набором всех человеческих чувств и атрибутов стою на берегу моего моря с белым песком, в том самом месте, где меня окликнула незнакомка.

Как же приятно находиться там, где хочешь быть. Ещё б быть с кем хочешь быть...

Но вот что касается людей... Если мир я создал за 7 секунд, то над людьми задумался. Я мог и воссоздал из памяти с максимальной подробностью всех отсканированных, за счёт их памяти получилось ещё порядка восьми тысяч людей разных возрастов и эпох. Казалось бы – дюжина людей, а скопом знает ещё не одну тысячу людей, что вполне сопоставимо с населением маленького города. Вот она – теория шести рукопожатий.

Я синхронизировал мой эталон времени – маятник с природными ритмами вновь созданного мира. Так я стал видеть время, так сказать, вживую за счёт движения планеты вокруг своей оси и, как следствие, смены дня и ночи. У меня в распоряжении было двое суток, и при этом глубокую ночь я решил не создавать. Лёгкие сумерки – белые ночи, их вполне будет достаточно.

Люди, опять люди. Как же с ними всё сложно. Какой бы я образ не создал, всегда знаю, какие у него будут повадки, привычки, манеры. Я знаю о нём всё, даже ответы на мои вопросы, которые он произнесёт, я знаю. Это не настолько скучно, насколько смертельно тоскливо. За несколько часов экспериментов я так сильно истосковался по живому диалогу, что готов был волком выть, лишь бы это ощутить. Бездушность моих образов меня угнетала.

Дать им случайные повадки – опять же это будет не случайность, а некий выбор из вариантов, который само собой я представляю. Так что для меня это будет далеко неслучайно.

Какие только ситуации я не выстраивал – это было похоже на игру «придумай самый изощренный сценарий». Час я плыл в экспедиции на огромном атомном ледоколе куда-то на север. Другие полчаса помогал запускать электростанцию под Ниагарой. Мне всё это было интересно – хоть это всё уже было в моем сознании, но акцент на каком-нибудь знании возникает именно в тот момент, когда о нём думаешь, а не когда оно висит у тебя в памяти сознания постоянно.

Это была интересная особенность сознания, которая проявлялась и в реальном мире, и была применима ко всем сознаниям. Так или иначе, но проживание этих воссозданных моментов в теле привносило много новых ощущений и красок. Намного эмоциональнее и лучше, чем бездушные люди. Таким образом можно и интровертом стать.

Очередная симуляция: огромный маяк на скалистом берегу одинокого острова, который только и ждёт такого же одинокого смотрителя. И вот он я, время как раз подошло к вечеру. Море огромное, и оно неспокойно, каждая волна испытывает берег и стены маяка на прочность, а его, смотрителя – на смелость и отвагу. Настоящая проверка силы духа. Там наверху башни сильнейший ветер с брызгами от разбившихся здесь внизу волн.

Шум моря и свист ветра, грохот прибоя, как песня для души. Нет! Люди мне здесь точно не нужны.

Почти всю так и не ставшую непроглядно-чёрной ночь я пробыл тут, но время идёт, и надо пробовать выбираться.

Мой план эвакуации провалился. Все попытки открыть проход и вернуться в собственное тело не удавались. Наверное, впервые в жизни я испытал идейное бессилие. Это чувство было мерзким, оно запускало процесс упадка мысли и дальнейшую недееспособность. После нескольких часов разных и сомнительных вариантов – а в конце других просто и не было – мне стало страшно, наверное, впервые в жизни по-настоящему. Я не боялся того, что меня отключат и тем самым разорвут единственный канал связи между этим пространством и телом. Я, управляя информационными системами отсюда, вполне могу обеспечить и предотвратить этот процесс, отключив управляющий доступ к капсуле и продлив генерацию и трансляцию модифицированного сигнала. В конце концов я могу оставить сообщение на мониторах, чтоб меня не трогали.

Я боялся того, что мне не хватит ума понять, как вернуться, ведь идеи иссякли – я боялся подвести и разочаровать в первую очередь себя. Западня оказалась сильнее меня.

***

– Сигнал по-прежнему чист?

– Да, с самого начала теста в нём лишь лёгкое возмущение. Это тревожно.

– Сколько до конца? – спросил Александр в десятый раз обходя капсулу тревожным кругом.

– Минута с четвертью, – ответил не мешкая Женя.

– Готовься доставать его!

– Хорошо. Минута.

Когда время вышло, и таймер замер на нулях, ничего не произошло. Капсула стояла неподвижно. Внутренние программы не сработали.

– Что опять такое? – спросил Александр. Но ответом ему послужило сообщение на мониторе консоли управления: «Хьюстон, у нас тут проблемы. Нужно время, капсулу не дёргайте, сигнал не отключайте. Вернусь как смогу. Ян».

Братья после прочтения вопросительно переглянулись и в один голос сказали, – «Дашин!»

Несмотря на поздний час, начальник был тут как тут спустя пять минут. Выслушав подробности и прочитав послание, он глубоко вдохнул, протяжно выдохнул, издав тем самым вздох очень глубокой разочарованности.

– И где он? – спросил руководитель.

– Так, в капсуле, – неуверенно ответил Женя.

Дашин лишь украдкой взглянул на него серьёзным взглядом и тот понял, что шуточки здесь и сейчас ни разу не уместны.

– Что вам известно? – после недолгой паузы продолжил задавать вопросы Дашин.

– Честно говоря странный вопрос, Олег, – начал Александр. – Что нам ещё может быть известно? Я всегда честно докладываю, как ты и просил в самом начале – «присматриваю» за Яном.

– И-и я, – признался Женя, в очередной раз удивлённо и вопросительно встретившись взглядом с братом, – я тоже всё докладываю. Любую мелочь.

– Так что нам добавить нечего, – подытожил Саша.

– Понятно, я рад, что у меня ещё есть преданные сотрудники. Надеюсь, так будет и дальше. С Яном случай сложный, если уже и у него не получается что-то, то тут только план «Б» поможет. И он у меня, как говорится, есть.

Дашин не подал вида, что в этом диалоге была неловкая ситуация. Он – руководитель, и ему виднее, как правильно организовать систему индивидуальной отчётности. Во всяком случае, он имел веский довод в свою пользу: Громову дозволено чуть ли не всё, и это всё хотя бы не должно быть тайной для руководства.

– Но это будем завтра решать, сегодня уже поздно. Капсулу не трогать, если придут сообщения, сразу дайте знать мне.

– Нам что, дежурить здесь? – спросил Женя.

– А есть ещё варианты?

– Да! Отправить ему сообщение. Он же как-то написал его нам, наверняка и прочесть сможет.

– Хорошо, тогда завтра утром сюда! А я по делам смотаюсь и вернусь. А там глядишь и помощь подоспеет.

На этом полуночное собрание окончилось. Ответ был кратким «У Дашина есть план. Жди».

***

Это сообщение я обнаружил спустя сутки. Уверенности оно мне не придало – я даже представить не мог, чем же может мне помочь начальник. А учитывая временной разрыв, то когда ожидать эту помощь, я тоже не могу представить.

В рамках двустороннего общения я всё же оставил свой ответ: «Принято. Жду».

Следующие несколько дней я разбирался с «механикой» этого мира – хоть он и был создан мной на основе моих знаний и знаний тех, кто был отсканирован в пространство. Этот процесс мне показался достаточно интересным и очень объёмным. Если большинство процессов в мире поддавались законам физики и подчинялись времени, то событийность иногда могла происходить в считанные доли секунды – что было неправильным. Решая эту задачку, я потратил очень много времени, на тот момент очень ценного, на мой взгляд.

Но время идёт, и его свободной части становится всё больше и больше. В некоторые периоды я просто уже не знал, как себя занять и что выдумать. Управление системами уже не составляло труда – как организм, я был единым целым с ним.

Самое страшное наказание для сознания, как оказалось – это ничего не делать, а если ликвидировать любую возможность участвовать в каком-нибудь деле, то это превращается в настоящую пытку.

Я занимал себя как мог, но вариантов – что сделать – с моей фантазией и так было немного. Вот где я вспомнил тот разговор про интеллект и фантазию!

Что остаётся? Начать выдумывать и творить? Но опять же, имея в арсенале сотни уже выдуманных и продуманных авторских миров и вселенных – зачем придумывать что-то сверхновое? Я копнул в этом направлении и слегка оторопел: придумать что-то новое наряду с этим богатством будет в тысячу раз сложнее, чем я думал.