Источник (Долг)

ГЛАВА VIII БИТВА

Диего вел их по каменным коридорам и лестницам. Синискалько Бароци шел по пятам за нечестивцем, держа в руке дагу и, на всякий случай, опустив забрало. Этот бледнолицый демон явился к нему за день перед битвой. Просто появился в каюте капитана, которую Синискалько занимал. Диего де Вера предупредил его об атаке, раскрыл слабые стороны врага, а затем предложил заманчивую сделку — бессмертие в обмен на месть. Он хотел отомстить какой-то «священной праматери» и ее «детям», говорил что-то об унижении и торжестве справедливости. Синискалько слушал вполуха, и согласился помочь без вопросов, заранее решив убить подлеца, как только они достигнут цели.

Спустившись по каменной лестнице в большой зал с квадратными колоннами, Диего де Вера остановился напротив трех порталов, и некоторое время стоял там, глядя в темноту. Конкистадоры поставили на пол тяжелые ведра. Многие опустили шпаги и алебарды, но Санчес по приказу генерал-капитана продолжал держать Диего на мушке.

— Ты заблудился, демон? — со злостью прошептал Сильвио, потирая шею. — Мы и так уже слишком долго бродим по этим чертовым коридорам!

— Ты бы предпочел идти напрямик? — спокойно отозвался Диего.

Сильвио плохо себя чувствовал. Его лихорадило уже несколько дней. Глаза были затянуты красными сосудами, затылок раскалывался от боли, а лоб покрылся испариной. Услыхав слова Диего, конкистадор бездумно шагнул в сторону центрального прохода. Андалусец схватил итальянца под руку, сорвал с головы кабассет и бросил его в коридор. Из потолка и пола со скрежетом вылезли два острых лезвия, сомкнулись в центре портала и уползли обратно.

— Опять ловушка, — с раздражением произнес Синискалько, глядя на дырявый шлем. — Сколько еще это будет повторяться?

— Ничего не могу поделать. Нижние залы храма усеяны ими. Чтобы попасть на главную лестницу необходимо пройти еще десяток таких коридоров.

Синискалько ничего не ответил. Целый час они играли со смертью. В одном зале их едва не раздавила каменная плита, рухнувшая с потолка. В узком коридоре чуть не проткнули металлические копья. У входа в еще один зал болван Сильвио чудом уцелел, остановившись в дюйме от пронесшегося перед лицом лезвия маятника. Ведра со святой водой оставались самым эффективным оружием против затаившегося врага, но пополнить ее запасы конкистадоры не могли. В душной пирамиде не было ни капли влаги. Неизвестно, сколько демонов выжило после битвы и когда они могли напасть. И все же Синискалько вынужден был признать, что если бы не Диего де Вера он сам и его отряд давно перестали бы существовать. Он заставил индейцев покинуть селение и обеспечил им свободный путь к пирамиде.

— Хорошо, — кивнул генерал-капитан. — Веди дальше. Главное, не вздумай хитрить, а не то Санчес всадит тебе пулю между глаз.

Диего вошел в боковой коридор. Конкистадоры подняли ведра и последовали за ним. Еще один коридор, лестница и снова зал. В исполинском строении не было указателей. Судя по всему, обитатели пирамиды передвигались по ней интуитивно. Синискалько давно перестал ориентироваться в каменном лабиринте лестниц и тоннелей. Это было не важно. Главное они все время поднимались наверх.

Наконец Диего де Вера привел их в узкий коридор с высоким потолком. Нажав каменную пластину в стене, он дождался, пока массивная плита уползет в сторону. Взорам людей открылся темный зал с колоннами. В тот же миг сверху раздался щелчок и скрежет. В оранжевом свете факелов конкистадоры увидели решетку с шипами, быстро опускающуюся им на головы.

— Все внутрь, пока дверь не закрылась, — скомандовал Диего.

Конкистадоры бросились в проход. Один из них упал, опрокинув ведро со святой водой. Бернардо растолкал товарищей, чтобы успеть первым. Вскоре десять завоевателей очутились в просторном зале с колоннами.

Тяжелая плита перекрыла выход, оставив Диего по ту сторону. Острые шипы стали касаться его головы. Андалусец пригнулся и проследовал к противоположной стене. Нащупал там спрятанный золотой рычаг и потянул на себя. Решетка вернулась в исходное положение.

— Что все это значит? — раздался за плитой гнусавый бас Синискалько. — Диего де Вера! Отвечай!

Послышалась возня. Частые толчки. Конкистадоры тщетно пытались сдвинуть тяжелую плиту с места. Диего рассмеялся, приложив ухо к стене.

— Лжец! Я прикажу тебя четвертовать! — снова донесся приглушенный голос генерал-капитана. — Слышишь? Убью тебя собственными руками!

— А чего ты ожидал, завоеватель? — улыбнулся Диего. — Я живу на свете несколько тысяч лет и хорошо разбираюсь в людях. Думал, сможешь одурачить меня? Ты просто пешка. Не успеет догореть факел, как вы все умрете. Там куда вы попали, нет выхода. Впрочем, воздуха тоже.

— Сукин сын! — раздался задыхающийся голос, принадлежащий Сильвио.

— Мерзавец, открой!

— Я не хочу умирать…

Коридор за плитой наполнился какофонией ударов, голосов и криков. Среди них явственно слышался голос Синискалько, перечислявший самые страшные итальянские ругательства.

— Знай, что я никогда не предам свою мать! — закричал Диего, надеясь, что генерал-капитан его услышит. — Вы убили многих моих братьев и сестер. Жаль, что они не приняли меня спустя столько лет. За это и поплатились. Их роль в истории окончена. Зато теперь в глазах остальных я стану героем. Мне простят все ошибки, когда узнают, что я в одиночку спас Сиболу от завоевателей. Прощай, Синискалько Бароци.

За стеной послышались удаляющиеся шаги. Синискалько выбросил деревянный щит и, выхватив факел из рук ближайшего рыцаря, кинулся исследовать зал. Это не мог быть конец. Только не для него. Он проделал долгий путь к источнику вечной жизни не для того чтобы погибнуть в двух шагах от цели.

Остальные последовали его примеру и стали осматривать зал. Пол был густо укрыт слоем песка. Под ним могли находиться ловушки, но магистру было все равно. Он метался от одной стены к другой, освещая статуи диковинных богов и толстые корни деревьев, пронзавших каменную кладку пирамиды. Здесь было пыльно и тихо. Синискалько чувствовал, как ядовитый воздух проникает в легкие, как усталость и духота сковывают движения. Или это ему только казалось? Заглянув за колонну в глубине зала, Синискалько облегченно вздохнул. У страха глаза велики. Мощные корни пробили брешь в стене, открыв узкий проход во внешний коридор.

Окликнув соратников, Синискалько снял пузатую кирасу, латы и протиснулся в трещину. Следом за ним с большим трудом пробился падре Умберто. Остальные последовали их примеру. Все выбрались в коридор, кроме Сильвио. Конкистадор шел последним, изнемогая от усталости и боли. Сквозь неровный проем Синискалько увидел, как тот, стоя на коленях, читает молитву. Потом маэстре де кампо молча рухнул на пол, погрузившись лицом в песок. Факел потух.

Еще один член экспедиции пал вдали от родины. Один из тех, кем Синискалько дорожил больше всего. Итальянец перекрестился и произнес короткую молитву в память о храбром рыцаре. Они потеряли человека, остались без брони, но сохранили часть ведер со святой водой. Ничто не мешало им сражаться с вероломными тварями, у которых теперь не хватало мужества сойтись в открытом бою. Синискалько поклялся, что предатель обязательно умрет. Все демоны умрут. Махнув рукой, он повел людей дальше.

Из-за угла за конкистадорами наблюдал Диего де Вера. Слишком долго его не было дома. Он допустил страшную ошибку и теперь не знал, как все исправить.

Альвар Диас спускался по главной лестнице. За ним следовал рослый индеец. Необходимо было задержать отряд завоевателей, пока стражи будут приводить в действие защитный механизм храма. Альвар так и не понял, что должно произойти, когда он заработает. Индеец только улыбнулся, намекнув, что лучше в это время находиться на осевой лестнице или в гостевых помещениях. Так или иначе, это был их последний шанс. Вступать в открытый бой с группой воинов было неразумно. Разведчики донесли, что конкистадоры сняли доспехи, но держали при себе ведра, скорее всего, наполненные святой водой. Нижнюю часть пирамиды с ловушками они каким-то образом благополучно миновали и теперь стремительно приближались к лестнице.

Примерно так Альвару вкратце объяснил индеец со спутанными волосами, пока они спускались вниз. Наконец попав в нужный коридор, оба прошли в обширный зал, а оттуда через порталы и по лестницам стали двигаться к краю пирамиды. Не прошло и пяти минут, как до них донеслись обрывки фраз на ломбардском. Группа захватчиков двигалась навстречу по широкому коридору, освещенному факелами. Выйдя из-за угла, Альвар кивком поприветствовал шайку итальянцев. Те застыли на месте, уставившись на испанца.

— Альвар Диас, — не сразу выговорил Синискалько Бароци, ткнув в сторону идальго шпагой. — Вы только посмотрите, какая дичь водится в здешних лесах! Значит, ты все это время был жив. Какая досада.

Альвар холодно улыбнулся. Слово — «Ты», звучало как приговор. Магистр обратил внимание на гигантского индейца, стоявшего у противника за спиной и скрестившего руки на мощной груди.

— А это кто? Твой новый маэстре де кампо? Может быть, ты и сам стал одним из них? — в голосе генерал-капитана прозвучали нотки зависти.

— Я человек, сеньор Бароци, — произнес Альвар, вынимая шпагу из ножен. — Только человек, согласно суду Божьему, имеет право приговорить тебя к смерти. Ты и твои рыцари ничем не лучше здешних чудовищ. Ваша алчность погубила многих моих соотечественников и мирных индейцев.

— Это закон жизни, — пожал плечами Синискалько. — Каждый выкручивается, как может.

— Капитан Пантоха жив?

— Цел и невредим. Он и еще несколько моряков готовят корабль к отплытию.

Альвар облегченно вздохнул. Оставалось только надеяться, что старый капитан не струсит и дождется его возвращения. Перспектива провести в лесах Флориды следующие десять-двадцать лет в ожидании случайной экспедиции пугала его сильнее смерти.

— Я прошу вас, — обратился идальго к испанским морякам, — остановитесь пока не поздно. Вам не обязательно следовать за ними. Вы можете спастись. Достаточно только кивнуть.

— Как мы можем тебе верить? Ведь ты собирался убить нас на пути домой, — напомнил моряк, сжав багор с такой силой, что кулаки захрустели. — Теперь сам сдохнешь!

— Вы ошибаетесь. Был такой приказ, но я не собирался следовать ему.

— Мы не покинем генерал-капитана. Он обещал нам вечную жизнь! — с яростью оборвал Санчес, целясь в противника из аркебузы. — Тебе же, пес, уготована лишь смерть.

Альвар сразу узнал валенсийца, который, по словам Пантохи, первым переметнулся на сторону врага. Второй испанец тоже кивнул, угрожающе приподняв багор.

— Послушайте. Даю вам слово…

Прогремел выстрел. Пуля вонзилась в стену над головой Альвара. Санчес опустил разряженную аркебузу, с досадой покачав головой.

— Чертов дурак, не стреляй! — выругался Синискалько, ударив испанца локтем. — Эта дичь моя.

— Опомнитесь, сеньор Диас, — выговорил Умберто Латура, от страха едва ворочая языком. — Не могу поверить, что вы приняли их сторону. Они ведь служат дьяволу. А команда корабля? Неужели вы хотели убить их? Неужели ваша вера в Господа настолько ослабла?

— То был приказ кардинала. Не мой. Отныне я хозяин своей судьбы и вера тут абсолютно ни при чем, — произнес Альвар, но, заметив испуг на лице францисканца, смягчился и добавил: — Не бойтесь, падре Умберто. Я не забыл про вас. Обещаю, что вы не пострадаете.

— Вы, испанцы, все на одно лицо. Слишком много обещаете, но редко держите слово, — с презрением молвил капитан Бернардо. — Зря вы пренебрегли дружеским советом. У вас ведь тогда был выбор, а теперь он невелик — либо клинок, либо гаррота.

— И про вас я тоже не забыл, великодушный сеньор. Вы следующий в моем списке после магистра.

— Довольно болтовни! — оборвал Синискалько, сделав шаг навстречу Альвару. — Где Lignum vitae? Если скажешь, обещаю тебе быструю смерть.

— Древа жизни здесь нет.

— Ты лжешь, проклятый бастард!

— Ни слова больше.

Альвар, как и любой другой испанец, умел сносить любые обиды, но когда дело касалось чести, терпению быстро приходил конец. Миланец слишком много себе позволил, да и моряки выступили не лучше. Альвар достал верный «Гуль», крепче взялся за рукоять учительской шпаги и занял боевую стойку. Синискалько проделал то же самое. Противники замерли в центре коридора, обратив клинки друг против друга.

— У тебя ни шанса, наемник, — спокойно произнес генерал-капитан, раз и навсегда оставив приличия. — Во всей северной Италии нет такого фехтовальщика, который смог бы лишить меня шпаги.

— Следовало поискать его в Испании.

— Сейчас проверим, — злобно процедил магистр, — откуда на твоей гарде столько рубцов. Может быть, ты нацарапал их гвоздиком?

Синискалько первым пошел в атаку. Укол с захлестом Альвар с легкостью отразил дагой. Последовала серия выпадов, которые идальго благополучно отбил, и тогда Синискалько двинулся прямо на него. Последовал толчок, за ним взмах даги. Альвар спешно ретировался, стараясь варьировать глубину нападения. Силовая стычка ни к чему хорошему бы не привела. Итальянец был крупнее и перевес в массе оставался на его стороне. Единственный выход — держаться на расстоянии, изучить позиции противника и выгодно нанести удар. Как в шахматах.

— Passado! — нарушил ход мыслей Альвара Синискалько и в стремительном выпаде нанес ему укол в грудь.

Альвар отпрянул, но было слишком поздно. Игольчатый наконечник шпаги вошел в тело. Всего на полдюйма. Ему повезло. Альвар попятился, чувствуя жжение в груди. По рубахе расползлось багровое пятно. Увидев его, итальянцы поддержали лидера одобрительными возгласами. Все кроме Санчеса. Коварный моряк снова заряжал аркебузу.

Подлая атака всерьез разозлила Альвара. Он видел, с каким торжеством вспыхнули глаза противника. Итальянец не дал ему время прийти в себя. Последовала серия стремительных выпадов. Альвар продолжал их отбивать, держась на расстоянии от фехтовальщика, выжидая удачного момента для атаки. Мелодичный звон клинков наполнил коридор. Альвар до конца сосредоточился на защите, используя контратаки и ремизы только для того, чтобы магистр не прижал его к стене. Синискалько увлекся этим бездействием и попытался закончить поединок одним ударом. Альвар только этого и ждал. Предупредив укол снизу, он пошел на сближение и пустил в ход кинжал. Магистр вскрикнул, схватившись за рассеченную бровь. Сравняв счет, противники для виду обменялись ударами и разошлись в стороны.

— Давно хотел спросить, — выдохнул итальянец, вытирая кровь с лица, — зачем тебе этот языческий нож? Ты что по ночам младенцев режешь?

— Одного вот давеча прирезал, — кивнул в сторону итальянцев Альвар так, что всем сразу стало ясно о ком он.

— Может, хочешь передохнуть? — прохрипел Синискалько.

— В чем дело? Перед смертью не надышишься? А я уже готов был поверить, что сам Амадис Гальский сошел со страниц романа, чтобы сразиться со мной? На том свете отдохнем!

— Я уже говорил, что мы оба попадем в ад, — произнес Синискалько с таким истовым убеждением, что Альвару невольно стало не по себе. — Где ты там отдохнешь? Еще не поздно все изменить. Последний раз спрашиваю, где Lignum vitae?

— В твоем воображении, миланец.

Дерзкий ответ как будто придал Синискалько сил. Магистр ринулся в атаку, стараясь поразить кисть противника. Альвар держался на расстоянии, едва успевая отводить руку от изогнутого наконечника шпаги. Уколы с захлестом так и сыпались на него. Синискалько махал ею словно веером, отчего гнущееся лезвие стало издавать свистящий звук, оставляя в воздухе прозрачный шлейф. Для полной защиты от такой дьявольской «мельницы» идальго пришлось использовать кинжал, открыв при этом левую половину туловища. Синискалько этим воспользовался. Завершив серию выпадов одним стремительным рипостом[36], который Альвар едва успел отбить, он зашел противнику за спину. В тот же миг идальго почувствовал, что обе его руки крепко прижаты к телу. Острие даги коснулось живота.

От неминуемой смерти Альвара спас индеец. Он схватил лезвие, остановив его в дюйме от края распахнутого дублета. Послышалось шипение. В ноздри ударил запах обожженной плоти. Претерпев боль, рослый туземец оторвал Синискалько от противника, поднял над головой и швырнул его в толпу итальянцев. В тот же миг прогремел выстрел.

Патлатый индеец покачнулся. Альвар хотел было поддержать защитника, но тот оттолкнул его, жестом приказав уходить. Идальго развернулся и побежал. Он бежал изо всех сил, стараясь вспомнить нужный коридор, который выведет на главную лестницу. Оглянувшись, он увидел, как итальянцы окружили и добили раненного туземца. В тот же миг сцена расправы исчезла за поворотом.

Альвар бежал не оглядываясь, не смея перевести дух. Нет предела человеческой низости! Синискалько Бароци настроил всех против него, даже падре Умберто. Теперь его жизнь не стоила ломаного мараведи, но он так просто не сдастся. В прежние времена его пешего преследовали языческие демоны янычары, лютые наемники рейтары, стая французских волков и много кто еще с кем в одиночку встречаться не рекомендуется. Что ему теперь жалкая горстка озлобленных итальянцев?

Воины, воодушевленные смертью демона и бегством противника, бросились в погоню. Итальянцы потрясали шпагами и алебардами, выкрикивая оскорбления в спину предателю. Многие несли с собой ведра. За ними, подобрав полы рясы, семенил преподобный Умберто Латура, умоляя капитана Бернардо остановить самосуд. Последним бежал Санчес, на ходу заряжая аркебузу, а рядом другой моряк размахивал багром. Выглядело это довольно нелепо, словно братия конкистадоров спешила на пожар.

— Нет, болваны! Стойте на месте! Не разбегаться! — лежа на полу, вопил Синискалько, но его никто не слушал.

Все пошло наперекосяк. Он бы убил наглеца, если бы в поединок не вмешался мерзкий индеец. Разумеется с такими союзниками до победы один шаг. Мысли путались в голове. Невероятно, но Альвар Диас — идеалист и поборник веры — переметнулся на сторону врага. Едва ли он действовал под страхом смерти. Скорее всего, ему посулили вечную жизнь. В черной душе Синискалько проснулось глубокое уважение к испанцу. Жаль, что ему придется его убить. Они могли бы стать друзьями, ведь Альвар оказался не менее жесток и коварен, хоть и прикрывался благородством. Возможно, остальные и не зря считали его причастным к нападению на каравеллу. Неудивительно, что теперь они сорвались с цепи.

Синискалько поднялся и, прислонившись к стене, шаткой походкой последовал за отрядом. Перед глазами все плыло. Он сильно ударился затылком и никак не мог прийти в себя. Завернув за поворот, итальянец в отчаянии ударил рукоятью шпаги по стене. Именно этого он боялся. Конкистадоров и след простыл.

Опрометью сбежав по лестнице в обширный зал, Альвар на одном дыхании миновал двойную колоннаду и, преодолев еще одну лестницу, попал в широкий коридор. За спиной доносились крики преследователей. Они и не думали отставать. Альвар отчетливо слышал ругань Бернардо. Капитан кричал на ломбардском, часто упоминая два знакомых Альвару слова: «гаррота» и «дьявол».

Добежав до конца коридора, Альвар остановился напротив двух порталов. Тут память его подвела. Он точно помнил, что поднялся по лестнице. Заглянув в оба тоннеля, Альвар убедился, что в каждом есть лестница. Чтоб тебя! Сзади раздался гнусавый голос Санчеса:

— Ну вот ты и попался!

Тлеющий фитиль опустился на пороховую полку. Раздался выстрел. Пуля расплющилась о камень над головой Альвара. Тот, не раздумывая, нырнул в правый коридор. Без индейца найти выход оказалось непросто. Кто мог знать, что бессмертный страж погибнет от такого же кусочка раскаленного свинца. Как могло жившее на свете тысячу лет существо так оплошать! Именно это вертелось в голове у Альвара, пока он несся по коридору. Чтобы добраться до места поединка у них ушло не так много времени. Значит, главная лестница была неподалеку.

Попав в новый зал, Альвар обогнул несколько саркофагов и нырнул в единственный арочный проход напротив. Еще один коридор и еще одна лестница. Голоса преследователей стали тише. Преодолев ряд отвесных ступеней, Альвар поднялся в тесное помещение, уставленное мраморными блоками. Здесь он повалился на пол и закрыл глаза. Вперед вел еще один коридор, но туда идти не было смысла. Через этот склад они не проходили. Значит, он заблудился. Снова.

— Зачем стрелял, пес? — набросился на испанца Бернардо. — Говори, куда он побежал?

— Туда, — ткнул пальцем в правый проход валенсиец.

— Проклятый лабиринт, — на ходу выкрикнул конкистадор за спиной у Бернардо. — Сколько же здесь залов и коридоров?

Итальянцы по одному подбегали к ним. Все сильно устали. Поставив ведра возле порталов, они столпились вокруг Бернардо в ожидании приказов.

— Морелли, останешься здесь, — кивнул капитан кряжистому рыцарю с алебардой, попутно смахивая с лица слипшиеся кудри. — Будешь караулить ведра и дождешься магистра. Не хватало еще, чтоб мы и его потеряли.

— Опомнитесь, сеньор Бернардо. Я знаю, вы здравомыслящий человек…

— Да. И поэтому до сих пор жив!

— Недолжно христианину убивать ради мести, — взмолился падре Умберто, теребя нагрудный крест. — Если Альвар Диас согрешил против церкви, мы передадим его инквизиции. Трибунал решит, что с ним делать.

— Я не хочу его убивать, — отмахнулся итальянец. — Он знает, где выход. Без него мы будем блуждать по этому лабиринту до Страшного суда.

— Нам всем следует подождать магистра, — предложил Морелли.

— Чтоб он приказал его убить? Хватит. Альвар Диас нужен живой. Встречу с намыленной пенькой мы ему всегда успеем устроить. — Бернардо посмотрел на Санчеса заряжавшего аркебузу. — Нашел новую игрушку! Если еще раз выстрелишь без нужды, отрежу палец.

Распределив обязанности, конкистадоры спустились по лестнице в обширный зал. Падре Умберто остался с Морелли, но затем все-таки последовал за капитаном. Страшно было двигаться вперед и страшно стоять на месте. Францисканец чувствовал, что эта погоня добром не кончится, равно как и поиски Древа жизни. Он ведь отправился в Новый Свет не по своей воле. В тот момент, когда кардинал намекнул на его безоговорочное участие в миссии, он готов был поменяться местами с любым нищим причетником, лишь бы остаться на родине. Конечно, ему обещали место аббата в большом монастыре и немалый доход, но риск был слишком велик, а доля до того незавидна, что легче казалось утопиться, чем переживать день за днем в непрерывном страхе и волнениях.

Спустившись вниз по крутым ступеням, падре Умберто увидел фигуры рыцарей и моряков. С факелами в руках они прочесывали пространство зала. Оказалось, что помимо центрального арочного прохода за колоннами скрывались несколько порталов поменьше.

— Осмотрите тут все, — пронесся эхом под высоким сводом голос капитана. В этот момент он и еще несколько конкистадоров направлялись к главному проходу. — Действуйте парами. Далеко не разбредаться.

Вместе с Санчесом и светловолосым рыцарем они поднялись по ступеням и сразу обнаружили следы на песке. Альвар был здесь. Впереди раздался звук удаляющихся шагов. Бернардо окликнул остальных, но ждать не стал и пустился в погоню за предателем с двумя сподвижниками.

Оставив коридор позади, они попали в помещение до потолка уставленное мраморными блоками. Здесь на них сверху набросились черные тени. Раздался хруст. Первый демон бросился на рыцаря и свернул ему шею. Второго Бернардо успел поразить шпагой, а затем добить кинжалом в сердце. Третьего Санчес выстрелом ранил в плечо.

— Твари! — завопил Бернардо, взмахом освященного клинка перебив еще одному нечестивцу горло. — Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto…[37]

Слова молитвы заставили последнего демона пуститься наутек. Бернардо побежал за ним, освещая путь факелом. Санчес последовал за капитаном, второпях прочищая шомполом ствол аркебузы.

Топот ног стих. Итальянец остался умирать в свете гаснущего факела. Лежа на спине, рыцарь тихо хрипел, не в силах поднять повернутую набок голову. Он первым ощутил вибрацию камней и понял, что с пирамидой происходит нечто странное, но рассказать об этом уже никому не смог.