Источник (СИ)

Глава пятнадцатая

К полудню дорога сделала небольшой поворот и вскоре показалась деревня. Вернее показался высокий частокол, коим она была огорожена. Плотно пригнанные друг к другу толстые колья воинственно ощерились острыми зубьями. Такая защищённость была обусловлена обилием любителей лёгкой наживы в этих краях.

Деревня Серебряный Родник, несмотря на свои скромные, по местным меркам, размеры, была выстроена по образу и подобию всех поселений вольных земель и, пройдя через ворота, друзья очутились разом в самом начале главной улицы — широкой, свободной и на удивление чистой. Белые домики с разноцветными черепичными крышами придавали посёлку вид праздничный и нарядный.

Центральная улица пролегала через всё поселение и упиралась в точно такие же крепкие ворота. Аккурат посередине деревни возвышалось здание о двух этажах, к которому и подошли уставшие путники. В дверях, приветливо улыбаясь и попыхивая резной трубкой на длинном мундштуке, стоял мужчина с седыми вислыми усами. Колин и Айса не сговариваясь, опустили свою ношу.

— Светлого вам дня, добрые люди, — выпустил колечко мужчина.

— Неужели то, что мы добрые написано у нас на лицах? — ухмыльнулась наёмница.

— Коль вы с миром пришли, так и я уважу, а коли с умыслом, не обессудьте… — чинно молвил незнакомец. — Батька мой так говорил: «Уважай человека покуда он не докажет обратное». Куда путь-то держите?

— Везём раненого друга в Сион к лекарям. Нам бы телегой, какой разжиться. Может, продаст кто?

— Может и продаст, — многозначительно попыхтел трубкой вислоусый и вдруг прищурившись, спросил: — А ты случаем не из той полудюжины, что давеча в окрестностях шастала? Уж больно одёжа твоя на ихнюю походит.

Вокруг собирались местные, преимущественно мужчины. Айса напряглась. Седоусый, конечно же, заметил её состояние, но виду не подал, предоставив возможность ответить самой. Сержант решил вмешаться. Он отстранил Айсу и вышел вперёд.

— Меня зовут Колин. Мы с другом, — движение рукой в сторону Скахета, — шли в Ивокарис. В лесу на нас напали разбойники, а те шестеро которых вы упомянули, нам помогли. Скахета тяжело ранили, и Айса вызвалась довезти его до Сиона. Буду очень признателен, если у вас найдётся телега с лошадью на продажу.

Некоторое время старик молчал, загадочно улыбаясь в усы и пуская дымные кольца. Когда пауза чересчур затянулась, он отступил в сторону и сделал приглашающий жест.

— Что ж, милости прошу в Серебряный Родник. Моё имя Зархи. Я здешний староста…

За широким столом староста Зархи чистил вяленую рыбину и наблюдал, как Колин с Айсой, почти не разжёвывая, поглощают горячую мясную похлёбку. Уставшие путники ели жадно, словно в последний раз, попутно макая куски хлеба в аппетитное варево. Помимо котелка с похлёбкой, на столе так же возвышался глиняный кувшин с местным пивом, но ни сержант, ни наёмница к нему так и не притронулись.

Оторвав здоровый кус балыка, седоусый закинул его в рот, наклонил кувшин и обновил пиво в стакане. Покуда гости расправлялись с едой, он успел подлить себе дважды. Наконец сержант отвалился от стола, утёр рот тыльной стороной ладони и произнёс:

— Фух, ну и вкуснотища, — он провёл по стенке котла последним кусочком хлеба и закинул в рот. — С этим путешествием я не то, что вкус, забыл даже как пахнет варёное мясо.

Старик улыбнулся в усы и поинтересовался, оторвав полоску от рыбной тушки:

— Так что же на самом деле случилось в лесу? — Колин с Айсой переглянулись, а Зархи усмехнулся. — Да не тряситесь вы так. Я же не слепой и умею складывать. К примеру, от моего взгляда не укрылось, что ваш друг ранен мечом, тогда как лесные разбойники пользуются несколько иным оружием. Плюс ко всему его рана смертельная, но он почему-то не умер, а лежит словно замороженный. Не иначе маг потрудился. И кстати, судя по его татуировке — он, как и ты, милая дева, принадлежит Храму Теней. Я прав?

— В общем-то, да, — не стала отрицать Айса. — Но для деревенского старосты ты слишком наблюдателен. Назревает вполне закономерный вопрос — чем нам грозит твоя наблюдательность?

— Не беспокойся красавица, это всего лишь любопытство старого человека, не более. У нас в деревне порой так скучно…

— Благодарим за вкусную пищу, почтенный Зархи, но нам нужно торопиться, — Айса ни на миг не поверила в простое любопытство старика. — Что насчёт телеги?

Староста собрал кости горкой и извлёк из-за пазухи уже знакомую путникам трубку. За ней на стол лёг кожаный кисет и Зархи принялся неторопливо набивать резное жерло. Так же молча достал из масляного светильника лучину, раскурил трубку и с наслаждением затянулся.

— Я так скажу, телегу с лошадкой мы вам справим, но только завтра, — он повелительно повёл трубкой, останавливая готовую возразить наёмницу. — За ночь с вашим другом ничего не случится, а утречком сведу вас с кем нужно…

— Ты же сам видел, что у него смертельная рана! — вскинулась Айса, но Колин встал на строну старосты.

— Он прав, Скахету сейчас ничто не угрожает, можем и переночевать. Хоть выспимся, как следует, — Зархи кивнул. — Осталось выяснить какую цену потребует хозяин, — Колин пристально вгляделся в немолодые, но цепкие глаза, обрамлённые лучиками морщин. Староста вынул трубку изо рта.

— О цене можете не беспокоиться, — молвил он. — За ночь и припасы в дорогу — серебрушка.

— Что-то дёшево, старик, — недоверчиво прищурилась Айса. — Где подвох?

— Нет никакого подвоха, милая дева. Остальную цену добьёте рассказом… Правдивым рассказом, — уточнил Зархи, вытряхнув прогоревший табак в мозолистую ладонь.

Айса хотела подняться, но сержант её остановил.

— Что ж, если настаиваешь, слушай. На самом деле те шестеро были посланы за мной и Скахетом, — Зархи кивнул, будто знал это с самого начала. — Мы их убили… Айса выжила и я её пленил… И да, я маг, — он демонстративно прищёлкнул пальцами и над ладонью затрепетал небольшой огонёк.

С минуту Зархи сидел, уставившись в центр стола и кивая каким-то мыслям. Затем спрятал трубку за пазуху и решительно поднялся.

— Моя жена приготовила две комнаты. Отдыхайте. Если захотите ещё еды, кухня там, — он указал на дверь, откуда вышла дородная женщина в голубом переднике. — Милая, проводи наших гостей наверх…

Колин закрыл за собой дверь и осмотрелся. Комнатка на удивление оказалась уютно обставленной: справа кровать с настоящим матрасом, слева кадка с водой и широкий таз для умывания, а у окна добротно сколоченный стол с небольшим масляным светильником в центре.

Ополоснувшись, он стянул сапоги и с блаженством всунул ноги в холодную воду. Возле кадки обнаружилась жёсткая щётка и две каких-то баночки с желеобразным содержимым. Зачерпнув из каждой, сержант опустил субстанцию в воду и с удивлением понял, что это желе исполняет роль мыла. Недолго думая он вымылся сам и постирал портянки.

Погасив светильник, Колин с блаженством растянулся на матрасе на повестку оказавшимся набитым соломой. Жестковато, но всё же лучше чем спать на голой земле.

Сон никак не шёл. Проворочавшись некоторое время, сержант понял, что заснуть не удастся и спустился на первый этаж. Зархи всё так же сидел за столом в компании глиняного кувшина. Увидев сержанта, он приветливо махнул рукой.

— Э-э… почтенный Зархи, не найдётся ли вина?.. Я заплачу.

— Нет-нет, платить не нужно, — отмахнулся хозяин. — Там за дверью погреб, угощайся…

Проходя мимо комнаты Айсы, сержант на миг остановился и прислушался — спит, не спит? Вдруг дверь распахнулась и на пороге показалась наёмница со светильником в руке.

— Ты чего здесь? — она выставила огонёк перед собой.

Пламя осветило девушку и Колин невольно залюбовался. Фигурка, которая до этого скрывалась под чёрным комбинезоном, не дающим повода для фантазии, теперь была полуприкрыта воздушной сорочкой, по-видимому, любезно одолженной женой хозяина. Распущенные каштановые локоны пышной копной покрывали обнажённые плечи, а босые ступни, выглянувшие из-под длинной полы, взметнули его пульс до потолка.

— Мне не спится, составишь компанию?

Айса осмотрела его с ног до головы и несколько грубовато бросила:

— Ты не в моем вкусе…

Сержант непонимающе уставился на девушку, но тут до него дошёл смысл сказанного, и лицо залила краска. Он отмахнулся и поспешил ретироваться.

Оказавшись в комнате, плюхнулся на кровать и жадно приник к горлышку. Что это с ним? Вспотел как юнец.

Вино скользило по пищеводу до тех пор, пока желудок не наполнился теплом. Только тогда Колин осоловело растянулся на жёстком матрасе и не заметил, как подкрался сон.

Проснулся от того, что кто-то настойчиво тормошит за плечо. С трудом разлепив веки, сержант сел и тут же зажмурился от яркого луча, сверкнувшего в окне. Рядом стояла Айса. Девушка выглядела весьма свежо. Волосы были убраны в аккуратную косу, а c чёрного комбинезона исчезли следы въевшейся за время пути грязи.

— Просыпайся, — наёмница швырнула ему его одежду.

Колин проворчал что-то нечленораздельное и попытался вернуться в горизонтальное положение, но не тут-то было. Айса больно ущипнула его за плечо и скрестила руки на груди.

— Ну, мне долго ждать?

— Зачем ты вскочила в такую рань? — глаза никак не хотели открываться и сержант принялся их тереть.

Айса зачерпнула из таза воды и плеснула ему в лицо. Колин подскочил как ужаленный. Глаза, наконец, распахнулись, и только сейчас он заметил, что к поясу наёмницы приторочен её меч.

— Приводи себя в порядок, бери меч и выходи на задний двор, — тоном, не терпящим возражений, произнесла девушка.

— Это ещё зачем?

— Будем тренироваться.

— Тренироваться? — переспросил сержант. Голова отказывалась соображать.

— Да, тренироваться, — отрезала наёмница. — Меч ленивых не любит. Хочешь сродниться с клинком — маши им каждый день. Жду тебя во дворе.

Колину ничего не осталось, как привести себя в порядок и последовать за бойкой наёмницей. Ленивой походкой он вышел на задний двор и тут же был атакован. Неуловимым движением Айса выбила у него ножны и насмешливо фыркнула:

— Тоже мне воин… Соберись и не зевай!

Она сделала новый выпад, и Колин, едва успел парировать стремительное движение.

— Двигаешься, словно беременный орагр!

— Вас что в Храме одним и тем же фразам учат? — поинтересовался сержант, отбивая очередной удар. — Скахет точно так же выражался.

— Здесь как не выражайся, смысл один — тебе ещё учиться и учиться…

А затем их закружила пляска звонкой стали, и стало не до разговоров. Колин (как ему казалось) всё лучше и лучше отражал выпады наёмницы, изредка пытаясь даже составлять собственные связки. Конечно, Айса с лёгкостью их предугадывала, но одобрение в её глазах стимулировало сержанта лучше всякой похвалы.

Когда они, наконец, угомонились, одежду Колина можно было выжимать, в то время как у девушки всего лишь волосы на лбу слиплись.

На обратном пути их встретил староста со своей неизменной трубкой. Из-за его спины выглядывал какой-то мужичок с вороватыми глазами и кустиком редких волос на плешивой голове. Зархи шагнул вперёд, давая тем самым незнакомцу выйти на свет. Тот ступил во двор, нервно теребя в руках шляпу, давно потерявшую форму.

— Да не робей ты так! — староста хлопнул мужичка по плечу. — Сказал же, деньгой не обидят, — он махнул Колину с Айсой и жестом подозвал их к себе.

— Утро доброе, почтенный Зархи, — сказала Айса, вдевая меч в ремённую петлю.

Староста приветливо улыбнулся и подтолкнул незнакомца в спину.

— И тебе здоровья в новом дне, красавица. Это вот Мели Серый. Как я вчера и обещал, у него найдётся для вас и телега, и справная кляча.

— И во сколько же они нам обойдутся? — подозрительно спросил Колин изучая лицо Мели Серого. Отчего-то этот тип не вызвал у него никакого доверия.

— Уверяю, цена вас приятно удивит, — раскрыл, наконец, рот Серый и сержант убедился, что ничуть не ошибся в своей оценке. Даже голос оказался воровато-лебезящим.

— О цене поговорите, когда посмотрите, — перебил староста и указал на дверь кухни. — Жена вам в дорогу собрала…

— Да-да, сейчас.

Колин правильно истолковал намёк и вытянул из-за голенища заранее приготовленный кошелёк. Выудив пару серебрушек, протянул старосте, заметив алчный блеск в глазах Мели Серого. Зархи молча зажал в кулаке полученную плату и вошёл в дом. Серый поспешил за ним, а Колин многозначительно посмотрел на Айсу.

— Знаешь, а ведь я совсем не умею торговаться, — озадаченно произнёс он. — Если так дальше пойдёт, то мы все деньги здесь оставим. Видела глаза этого Серого? Такой и мать родную продаст. Лучше ты с ним договаривайся.

Айса приняла протянутый кошелёк и последовала за старостой. Пройдя через дом, они вышли на парадное крыльцо, где нашли свои вещи и носилки со Скахетом. Рядом стоял Зархи и пыхтел трубкой.

Мели Серого не было. Буквально через минуту он появился из-за соседнего дома, ведя в поводу серую в яблоках кобылку. Лошадь откровенно прихрамывала, а у телеги одно из задних колёс было на порядок меньше других, отчего та ехала с перекосом.

— Неужели он хочет подарить нам свой хлам? — фыркнула Айса.

Мужики, что принесли их вещи откровенно заржали, но Мели Серый ничуть не смутился. Как ни в чём не бывало, он подвёл лошадь к крыльцу и на полном серьёзе произнёс:

— С вас золотой, уважаемые…

— Это даже не смешно, — Айса скрестила руки на груди. — Назови адекватную цену, и разойдёмся.

— Вам же нужна телега? Вот она. Моя последняя цена — один золотой, — Серого, казалось, ничто не могло смутить. В предвкушении наживы он ехидно улыбался.

— Он что издевается? — девушка повернулась к старосте, но тот откровенно наслаждался происходящим. — Хорошо, десять медяков и по рукам.

— Как десять медяков?! — опешил Мели Серый. Он надеялся услышать половину, на худой конец — четверть золотого, но никак не эти гроши. — Ты что, дева, за дурака меня держишь? Золотой и никак не меньше!

— Пошли, Колин, — Айса подошла к сумкам и стала примеряться к той, что побольше. Сержант последовал её примеру, но их тут же окликнул озадаченный торговец:

— Э-э… почтенные, куда же вы? Ведь вам же нужна телега?

— За такие деньги сам на ней катайся! Мы уж как-нибудь обойдёмся. Дошли до вашей деревни и до Сиона дойдём. Спасибо за гостеприимство.

Колин принял у Айсы сумку, подхватил вторую и последовал за наёмницей потащившей волокуши к выходу из деревни. Поначалу за их спинами стояла тишина, но вдруг торговец спохватился, дёрнул лошадь за узду и поспешил вслед за путниками.

— Половина золотого! — крикнул он, но никто не обратил на него внимания. — Половина!.. Хорошо, четверть!.. Четверть, золотого! — Серый поравнялся с Айсой и заискивающе заглянул в глаза. — Четверть, госпожа… от сердца отрываю.

Наёмница аккуратно опустила волокуши и вперила в торговца суровый взгляд.

— Значит так, одна серебряная монета и точка. Либо по рукам, либо топай своей дорогой. А будешь дальше ерунду городить, клянусь бородой Единого, проткну словно жука.

Серый не нашёлся, что ответить и просто глупо разевал рот. Айса хмыкнула и подхватила носилки. Спустя десяток шагов за их спинами раздался обречённый вопль:

— Да чтоб вас гадрахи разорвали, проклятые ворюги!!!

Это уже переходило всякие границы. Сбросив ношу на землю, Колин развернулся к торговцу и зажёг огонь над правой ладонью.

— А ну повтори, что ты там сказал! — прошипел он.

Мели Серый затрясся мелкой дрожью и схватился за воротник, будто перестало хватать кислорода.

— Я… я… я… — стал заикаться он.

— Что ты-ты? — поторопил его Колин, демонстративно переправив огненный шарик из руки в руку.

— Я всего лишь хотел сказать, что согласен на вашу цену, господин маг. Не убивайте, пожалуйста! Одна серебряная, значит одна серебряная. Это очень хорошая цена, — торговец сглотнул тугой ком не в силах отвести взгляда от жидкого пламени.

— Значит по рукам? — Колин вытянул пылающую ладонь, не без удовольствия отметив дикий ужас в глазах Мели Серого. — Айса, почтенный Мели согласен с нашей ценой.

Наёмница опустила носилки, достала из кошеля серебрушку и швырнула к ногам торговца. Тот поспешно согнулся, схватил её вместе с доброй горстью земли и, даже не отряхнув рук, поспешил восвояси.

Только сейчас Колин заметил приветливо машущего старосту, и до него дошло, что он стал орудием чужой мести. Видать этот Серый изрядно всех достал и Зархи решил его проучить. А тут так удачно маг подвернулся… Что ж на его месте сержант поступил бы точно так же.

Махнув старосте в ответ, Колин подхватил сумки и отправился вслед за удаляющейся Айсой…

Как ни странно, но хромающая лошадка шла ходко и шаг не сбивала. Телега тоже, хотя и была накренена, но оказалась весьма крепкой и что самое главное не тряской. В ней едва хватило места разместить Скахета с сумками и поэтому Колин держал вожжи, а девушка дремала позади, свесив ноги.

Дорога оказалась на редкость добротной — широкая, ровная, с глубокими канавами по обе стороны. Она пролегала меж невысоких холмов, на которых изредка встречались рощицы с плодовыми деревьями. Больше смотреть было не на что, и Колин вскоре начал клевать носом. Но ночевать на обочине не хотелось, и он упрямо правил дальше, выискивая место, где можно свернуть с дороги.

Когда первые звёзды нахально проткнули багровое зарево заката, такое место нашлось. От основного тракта ответвилась небольшая тропка и побежала к густой роще. Не в силах бороться со сном сержант направил лошадку туда.

— Где это мы? — сонно потянулась Айса, почувствовав, что телега остановилась.

— А кто его знает? — пожал плечами Колин и, спрыгнув с телеги, принялся разминать одеревеневшие мышцы. — Давай заночуем здесь. Всяко лучше, чем на дороге.

— Не спорю, — наёмница слезла с телеги, и пока Колин рыскал по округе в поисках сушняка, занялась лошадкой.

Когда костёр ласковым теплом развеял ночную прохладу, Айса сказала:

— Ложись-ка спать, а то на тебе лица нет. Я подежурю.

Сержант не стал спорить и благодарно растянулся на траве…

Когда первый луч Иссилы прокрался сквозь листву, Айса была уже на ногах. Она наполнила фляги в ручье, разложила снедь на тряпице и занялась тренировкой. Когда сержант проснулся, он долго лежал, заворожённо наблюдая неповторимый танец смерти.

Айса порхала над влажной травой так легко и непринуждённо, словно сила тяготения перестала на неё действовать. Стойки молниеносно перетекали одна в другую, а клинки рассекали утренний воздух столь стремительно, что сержант видел лишь серебристые росчерки на фоне зелёной листвы.

Удар, укол, ещё удар, резкий уход вправо, и меч падает вниз, на голову невидимого противника. Разворот и рука вытягивается на неестественную длину, чтобы достать до живота нового врага. Отступ вбок, блок рубящего удара и тут же удар двумя клинками. Обратное сальто и новый танец с новым врагом.

— Ну и долго собираешься нежиться? — Айса закончила тренировку и встала над ним с обнажёнными клинками. — Давай-ка, поднимайся!

— Почему меня на дежурство не разбудила? — потягиваясь, проворчал сержант.

— Ты так сладко спал, что я не стала…

— Да ну тебя, — перебил он девушку, — подежурил бы и ничего б со мной не стало… Тем более твоя очередь держать поводья, а моя — спать позади.

Колин углубился в рощу чтобы «освежиться» и заметил за деревьями что-то странное. Закончив дела, он продрался сквозь густые кусты и оказался на краю огромного круга выложенного гладкими плитами серовато-красного цвета. И обомлел. В самом центре возвышался дольмен исполинских размеров неизвестно кем и когда сооружённый. Громадины двух вертикально поставленных плит венчала третья не менее огромная.

Сержант крикнул Айсу. Увидев арку она мазнула по ней взглядом будто видела такие каждый день и предложила позвенеть мечами.

— Успеем ещё позвенеть, — отмахнулся Колин. — Давай посмотрим поближе.

— Мне не интересно, — как-то резко ответила наёмница. Колин обернулся.

— Бывала здесь раньше?

— Нет, конечно, — поспешно ответила Айса и отвела взгляд.

— А мне думается, что бывала, — хмыкнул сержант и подошёл к каменной арке. Хотел прикоснуться к испещрённой письменами плите, но сзади раздался нервный возглас:

— Прошу, давай уйдём!

Он одёрнул руку и посмотрел на девушку. Та стояла, нервно закусив костяшку пальца.

— В чём дело? Ты чего-то боишься?

— Это арка портала, — после некоторой паузы выдавила из себя Айса.

— Знаю, и что?

— Знаешь? — удивилась девушка. — Но откуда?.. Ах да, я ведь забыла что ты маг…

— Не в этом дело, — перебил сержант. — Я о ней знаю… впрочем, не важно. Лучше скажи, что тебя так встревожило?

— Мы через неё пришли…

Части головоломки сложились и Колин протянул:

— Вот значит, как вы нас опередили…

Он вернулся к арке и дотронулся до тёплого камня. В тот же миг воздух внутри затрепетал, зарябил, а черты деревьев позади исказились, словно в кривом зеркале. Мгновение и их сменила непроглядная темнота.

— Перестань! — вскрикнула Айса, и Колин убрал руку, решив не искушать судьбу.

После того как воздух в арке стал прозрачен девушка спросила:

— Как ты это сделал?

— Фокус, — пошутил сержант, но тут же стёр улыбку увидев ужас в её глазах. — Ты чего-то боишься?

— Я боюсь Верховных Храма, — зло бросила наёмница. — Если они узнают, что я тебе присягнула, за мной самой отправят трезубец. Смерть будет долгой и мучительной.

— Зачем же тогда клялась?

— Дура потому что. Думала, мёртвой сочтут… Да что я объясняю!

Она развернулась и нырнула в густые заросли. Колин проводил её взглядом и ещё раз посмотрел в проём арки. Ничего не изменилось, и он поспешил за наёмницей…

— Брр, ну и погодка, — Колин поёжился.

— Это ещё что, — Айса тряхнула косой и сделала ложный выпад. Сержант последовал за её мечом и, не найдя в ожидаемом месте, повалился на раскисшую от дождя землю. — Вот настанет сезон дождей, тогда и поплачешь, — девушка легко увернулась от клинка вскочившего напарника и плашмя наподдала по заду.

— Хватит на сегодня тренировок, — Колин обиженно потёр пятую точку. — Поехали уже.

Настроение было на нуле. Мало того, что из-за начавшегося дождя ночевать пришлось под телегой, где троим едва хватило места, так ещё и на утренней тренировке весь в грязи извозился. Дождь, похоже, зарядил не на шутку.

— Может, создашь какую-нибудь защиту от дождя? — ехидно поинтересовалась Айса, пряча меч под намокшее сено. — Я слышала, маги так умеют…

Колин зыркнул на неё исподлобья, но промолчал. Как говорится, назвался магом, полезай… в смысле исполняй. Молча запрыгнув на своё место, он зло схватился за поводья и мысленно обругал хромую скотину, которой похоже было всё равно светит ли солнце или идёт дождь. В любую погоду их лошадь флегматично жевала свою жвачку…

К вечеру пейзаж, наконец, начал меняться. Бесконечные холмики сменились убранными полями с возвышающимися по периметру стогами сена, а дорога расширилась настолько, что по ней, не стесняя друг друга, смогли бы разом проехать три телеги. За полями то тут, то там пускали в вечернее небо столбики дыма невысокие хижины. Дождь прекратился, но небо так и осталось затянуто, что настроения путникам не прибавило.

Вдруг впереди показалась одинокая телега, возле которой копошился какой-то мужичок. Поравнявшись с ним, Колин осадил хромую клячу.

— Вечер добрый. Может чем помочь?

Вопрос оказался уместен, так как мужичок копошился не просто так, а в одиночку пытался нацепить на ось отвалившееся колесо. Незнакомец страдальчески посмотрел на Колина и тот соскочил на землю. Айса вылезла из шалашика, который они соорудили над Скахетом, и присоединилась к сержанту. Навалившись скопом, они легко вернули колесо на место, и мужичок сразу же вбил выскочивший клин. Устало поблагодарив путников, он запрыгнул в телегу и собрался отбыть в неизвестном направлении, но Айса его окликнула:

— Почтенный, далеко ещё до Сиона?

— Да, поди, уж не далеко, — он махнул в направлении, куда ехали путники. — Аккурат за тем холмом дохлый трактир. От него ещё день пути…

Мужик не соврал. Когда дорога спустилась с холма, они оказались у одноэтажного строения с прохудившейся крышей и насыпью вместо крыльца.

— Ну что, заночуем здесь? — с нескрываемой иронией спросил Колин.

— По мне, так лучше под дождём, чем здесь, — Айса высунулась из-под навеса. — В этом клоповнике, поди, и кроватей-то нет.

— А вот сейчас и проверим.

Колин соскочил с телеги и решительно направился к «крыльцу». Есть кровати или нет, он лучше переночует на полу, но под крышей, чем под телегой на соломе.

Отворив скрипучую дверь, сержант оглядел пустой зал и вошёл внутрь. Картина открылась удручающая. Из всей мебели в трактире присутствовала ветхая барная стойка да такой же комод рядом с ней. То тут, то там стояли деревянные ёмкости, вероятно спасающие от протечки крыши, а гнилой пол зиял дырами.

— Действительно, дохлый, — опасаясь провалиться, Колин прошёл к стойке. — Есть кто живой?!

В ответ заскрипела дверь и из неё выглянула удивлённая рожа — назвать её лицом у сержанта язык бы не повернулся. Грязный колтун на голове, морда в саже, синяк под глазом, а во рту сплошные дыры. Довершали картину грязная рваная рубаха из ткани похожей на мешковину и такие же штаны. Человек был настолько худ, что Колин невольно поёжился. Как можно довести себя до такого состояния?

— Ты хозяин? — оборванец энергично закивал. — А что не отвечаешь? Немой что ли?

— Не ишвольте гневаша гошподин, Вашек вшё-вшё шделает, — залебезил мужичонка.

— Это ты его так напугал? — рядом появилась Айса.

— Да я только и успел, что войти да постучать по стойке, а тут это чучело…

Всё это время трактирщик трясся как лист на ветру и, выпучив глаза, переводил взгляд с Колина на Айсу.

— Да не трясись ты так, не обидим, — девушка извлекла из кошеля несколько медяков и положила на стойку. — Нам бы переночевать и немного еды… — она обвела заведение взглядом и брезгливо поморщилась. — Хотя можно и без еды.

— Шемонта дафно не фыло, — запричитал мужичок, заламывая руки. — Кшиша щещёт, фолы шовшем пшогнили.

— Ну а сеновал-то хотя бы есть? — сделала ещё одну попытку наёмница?

— Шеновал? — протянул трактирщик, воровато отводя глаза. — Шеновал ешть. Но он штарый.

— Ничего, нам сойдёт, — уверила его Айса и вышла на улицу, оставив деньги на столе.

Завернув за угол, они увидели то, что должно было называться сеновалом и что таковым назвать было никак нельзя. Половина крыши напрочь отсутствовала, а другая держалась на честном слове. Да и сено, наверняка, водилось там лет этак сто назад. Но хлипкая крыша лучше телеги и пока окончательно не стемнело, путники поспешили устроиться под навесом…

Поутру сержант и наёмница позавтракали скудными припасами и, не заходя в трактир (ещё раз посещать это странное место желания ни у кого не возникло), выдвинулись в дорогу. Ночью дождь так и не пошёл (что не могло не радовать), но судя по количеству хмурых туч, даже ребёнок догадался бы, что это ненадолго.

Подгоняя усталую клячу и сменяя друг друга, путники правили до позднего вечера. Обоим хотелось провести грядущую ночь в тёплых кроватях. И судьба оказалась к ним благосклонна — на закате показались высокие стены Сиона.

Стражники на воротах в столь поздний час были уже навеселе и за несколько медяков согласились рассказать, как найти дом достопочтенного мэтра Кодиса, который и являлся лучшим в Сионе целителем.

Уплатив въездную пошлину хмурому мужичку в длинном балахоне, Колин и Айса пустили лошадку по широкой улице, что вела к воротам внутреннего города. В отличие от «чёрных», ворота «белые» в этот час были уже закрыты, и сколько Колин не тарабанил в них рукоятью кинжала они так и не отворились. Зато через некоторое время открылось небольшое окошко сбоку, и сонный стражник с длинными усами зло поинтересовался:

— Ну, чего стучите?! Или законы не для вас писаны?! А ну пшли вон не то лакров[15] спущу!!!

— Уважаемый, какой из законов гостеприимства запрещает впустить уставших путников? — дружелюбно поинтересовалась Айса.

Стражник уже почти закрыл окошко, но сверкнувший в руках девушки золотой привлёк его внимание. Он жадно облизнул губы и уже менее уверенно произнёс:

— Закон для всех один — в город после заката ходу нет! — но окошко закрывать не спешил, ожидая возможных предложений.

— А мы, уважаемый стражник, никому не скажем, что ты нас впустил, — ласково проговорила наёмница, и золотой кругляш перекочевал в жадно протянутую морщинистую ладонь. Мужик проверил его на зуб и окошко тут же захлопнулось.

— Ну, ты молодец! — шумно прошептал сержант. — Нечего сказать, умеешь тратить деньги! В следующий раз, когда захочешь просто так…

Стук отодвигаемых запоров прервал его гневную тираду и одна из массивных створок отворилась. Из образовавшейся щели выплыл тусклый шарик масляного светильника и усатый поманил рукой.

— Ну, живо, — он отошёл в сторону, пропуская телегу, воровато оглянулся и затворил створку.

Въехав внутрь, Айса осадила лошадь и благодарно кивнула стражнику.

— Почтенный, найдём ли мы дом мэтра Кодиса, если поедем по этой улице?

— Найти-то найдёте, да там на вас точно лакров спустят, — усмехнулся в усы стражник.

— Отчего же? — удивилась девушка.

— Мэтр Кодис не любит, когда к нему среди ночи заявляются страждущие, — словно ребёнку растолковал усач. — Езжайте туда, — он махнул рукой направо. — За поворотом будет гостиница Склеп. Там не дорого…

Посчитав свою миссию выполненной стражник ещё раз проверил золото на кус, удовлетворённо крякнул и вернулся в сторожку.

— Что будем делать? — поинтересовался сержант.

— Ты же слышал, — пожала плечами его спутница, — к целителю уже поздно. Поехали в гостиницу.

— Что-то её название не внушает никакого доверия.

— Есть вариант получше? — выгнула бровь Айса. — Ты как хочешь, а я устала и до дрожи хочу как следует выспаться, — она щёлкнула вожжами и лошадка негодующе фыркнула.

Гостиница Склеп, на удивление, не оправдывала своего мрачного названия. Двухэтажный домик светло-зелёной расцветки теснился меж двух домов повыше. Из подсвеченных окон раздавалась задорная музыка, а из трубы струился уютный дымок. Подъезжая к гостинице, путники отчётливо ощутили аромат жарящегося мяса, отчего истосковавшиеся по нормальной пище желудки тут же скрутила голодная судорога.

На широком крыльце оживлённо жестикулируя и брызжа слюной, разговаривали два подвыпивших постояльца. Они были облачены в добротную кожаную одежду, и у каждого на поясе болтался длинный меч.

— Наёмники… — скривилась Айса, но больше ничего не добавила.

Протиснувшись меж пышущих винными парами солдат, путники вошли внутрь.

Вероятно гордое название «гостиница» это заведение носило лишь потому, что находилось во внутреннем городе. На самом деле никакого сходства с той, что владел Худгарад в Нефлисе Колин не заметил. Вертеп — вот первое что пришло ему в голову. И судя по лицу Айсы, у неё сложилось такое же мнение.

Внутри, сдвинув два массивных стола в один, пировала дюжина солдат. Разновозрастные мужчины со шрамами и без, шумно стукались объёмистыми кружками, отпуская грубые шуточки в сторону музыкантов. Со всех сторон раздавался хохот и одобрительные возгласы в поддержку особо крылатых выражений. Толстая служанка в некогда белом переднике только и успевала подносить наполненные кувшины да убирать опустевшие.

А в противоположном углу трое оборванцев — иначе не назовёшь — пыхтя и пуча от усердия глаза, выдували задорную мелодию из дудок различной величины, закреплённых на специальной подставке. Невольно заслушавшись, Колин не заметил, когда Айса прошла к стойке и завела разговор с хозяином.

— … три медяка, — загибал пальцы конопатый толстяк, — а за раздельные комнаты по две серебряные монеты за ночь.

— По рукам, — достала кошель девушка, вполуха слушавшая долгий перечень услуг.

— За еду отдельная плата, — спохватился хозяин. — Десять медяков с носа.

— Чтоб тебя! — не выдержала Айса. — Назови же, в конце концов, полную стоимость за две комнаты и еду!

— Я же говорю, госпожа, — надул щёки толстяк, — корм для лошади — три медяка, еда для вас…

— Это я уже слышала, — раздражённо отмахнулась наёмница. — Сколько за всё?

— Это будет зависеть от того, на сколько ночей вы остановитесь…

— Нет, я его сейчас точно придушу, — Айса страдальчески закатила глаза и схватилась за рукоять кинжала.

— Сегодняшняя ночь, сколько будет стоить? — вклинился в разговор сержант.

Хозяин прикрыл глаза и, шевеля мясистыми губами, принялся складывать в уме. Наконец он озвучил сумму:

— Всего будет пять серебряных монет.

Айса собралась возмутиться, но Колин её опередил:

— Мы согласны. Расплатись, и давай уже занесём Скахета в дом.

На улице вовсю шла драка. Те двое, что оживлённо спорили, теперь методично лупцевали друг друга под одобрительные выкрики собравшихся друзей. Колин и Айса внесли бесчувственного воина в дом и разместили в одной из выделенных комнат.

Оставшись наедине со Скахетом, Колин первым делом прощупал его ауру и с облегчением отметил, что никаких изменений не произошло. Воин всё так же продолжал пребывать в «замороженном» состоянии.

В комнате было тепло и уютно (в стенах пролегали дымоходы), и сержант разделся до штанов. Развесив портянки на сапогах, поставил сушиться у тёплой стены, а сам собрался прилечь, но в дверь постучали. Мысленно пожелав всем провалиться, Колин отодвинул засов и упёрся взглядом в грудь необъятных размеров.

— Ваш ужин, господин, — промурлыкала пышная молодая дева и протянула ему увесистый поднос.

Из головы совершенно вылетело, что Айса заказала еду в комнаты. Сержант поблагодарил и водрузил его на стол. Сдёрнул с подноса тряпицу и невольно присвистнул.

— И это всё за десять медяков?!

Привыкший за время странствий питаться скудно сержант не мог и помыслить, что человеку под силу съесть то количество еды, которое ему принесли.

Истекающий соком окорок необъятных размеров, возвышался среди половины каравая, крупной головки сыра и глубокой миски с овощной похлёбкой. Довершал натюрморт глиняный кувшин, из которого пахло чем-то хмельным.

Сглотнув выступившую слюну, Колин плюхнулся за стол, отломил ломоть ещё тёплого хлеба, обмакнул в похлёбку и закинул это дело в рот. Затем достал кинжал, отрезал здоровенный шмат мяса и, несмотря на стекающий по рукам горячий жир, стал рвать зубами.

В дверь опять постучали. Чертыхаясь сквозь набитый рот, Колин открыл и увидел на пороге Айсу. Едва не задохнувшись, проглотил то, что жевал, утёр рот ладонью и поинтересовался:

— Тебе чего?

Фраза прозвучала несколько грубо. Девушка отстранилась и как-то виновато произнесла:

— Мне принесли так много еды, что я решила, будто это нам двоим, — она демонстративно встала на цыпочки и заглянула сержанту за спину. — Вижу, что и тебя не обделили. Не буду мешать…

Колин спохватился:

— Постой, Айса. Мне одному всё равно столько не съесть. Предлагаю уничтожить то, что принесли мне, а твоё взять с собой. Что скажешь?

Девушка остановилась.

— Может, лучше съедим моё? А то у тебя немного тесновато, — она указала на Скахета.

— Согласен, — Колин утёрся полотенцем и выскочил в коридор.

Комната Айсы ничем не отличалась от его собственной. На столе стоял такой же поднос с точно таким же набором снеди. Разница заключалась лишь в напитках — сержанту принесли пиво, а Айсе, вино. Налив девушке полный стакан, Колин произнёс:

— Ну, вот мы и в Сионе, — и, отсалютовав бутылкой, надолго припал к горлышку.

Вино оказалось чересчур крепким, но Колин делал глоток за глотком, словно хотел смыть нервное напряжение, что держало последние дни. Оторвавшись, наконец, от горлышка, он почувствовал, как приятное тепло разливается по уставшему телу. То чувство когда либо спать, либо широко гулять.

Их взгляды встретились, и сержант непринуждённо откинул с её лица каштановый локон. На мгновение ладонь задержалась, и Айса прижалась к ней щекой. Всего секунда и она отстранилась, но этого хватило, чтобы между ними проскочила искра, воспламенившая первобытный инстинкт. Колин встал рядом с девушкой и прошептал:

— Айса…

Она посмотрела на него, и больше слов не потребовалось — их губы слились в поцелуе. Поцелуй был робок, но с каждой секундой становился всё крепче и безумней. Мир замер, не в силах помешать пробудившимся чувствам. Словно истосковавшиеся по воде бедуины приникли они друг к другу.

А потом была ночь полная дикой страсти, животной похоти и нежных объятий. Лёжа под беснующейся фурией, он сжимал упругую грудь; опрокидывал девушку навзничь, тяжёлыми толчками атакуя податливую плоть; целовал и нежно гладил бархатную кожу… и грубо брал её сзади.

Солнце едва озарило верхушки домов, когда выжатые до предела любовники уснули в объятиях друг друга. Так и не притронувшись к еде…

Проснувшись, Колин не сразу понял, где находится. В голове шумело, будто спал всего пару часов, но судя по свету, льющемуся из окна, это было не так. Поморгав некоторое время в потолок, он всё же решил подняться. Свесил ноги с кровати и память услужливо подсунула события минувшей ночи.

«Странно, — подумал сержант, не найдя в комнате ни одежды наёмницы, ни её оружия, — пошла тренироваться, а меня не разбудила? На неё это не похоже. Или решила не тревожить в благодарность за ночь?»

Он оделся, допил остатки вина и, ухмыляясь как сытый кот, вернулся в свою комнату.

Здесь ничего не изменилось. Скахет всё так же лежал на кровати, а на столе высилась остывшая еда. В желудке заурчало, и сержант решил позавтракать. Когда холодная снедь сыто оттопырила живот, он заметил на подушке кошель, который отдавал Айсе. Развязал тесёмки, высыпал содержимое на стол и тихо выругался. Золота изрядно поубавилось.

— Сбежала… Вот тебе и присяга.

И тут же раздался стук в дверь.

— Легка на помине, — буркнул Колин и пошёл открывать.

Вопреки ожиданиям на пороге оказалась не наёмница, а незнакомый мужчина лет пятидесяти, с седыми бакенбардами и щёгольской бородкой. Чёрный плащ с белой подкладкой широким крылом покрывал красную рубаху, а брюки с бахромой были заправлены в высокие сапоги. В руках незнакомец сжимал резную трость с набалдашником в виде какого-то зверька.

Пока сержант удивлённо разглядывал гостя, тот извлёк огромный носовой платок и шумно высморкался. Это простое действие привело Колина в чувства.

— Прошу прощения?

— Это здесь требуется моя помощь? — сухо поинтересовался незнакомец.

— А вы собственно кто?

— Целитель. Моё имя Кодис. Молодой человек, мы и дальше будем препираться в дверях или вы меня всё-таки впустите?

Он зло сощурился и, не найдя что ответить, Колин посторонился.

— Тэкс, и что тут у нас?

Кодис подошёл к кровати и оглядел воина с ног до головы. Прощупал пульс, приподнял веко, послушал дыхание.

— Простите, Кодис…

— Мастер Кодис, молодой человек! Прошу не забывать об этом, — целитель кинул на сержанта холодный взгляд, поджал губы и вернулся к осмотру.

— Простите, мастер Кодис, кто вас сюда направил? — Колин, конечно же, догадался кто, но решил услышать подтверждение из уст целителя.

— Не далее как сегодня утром в мой дом постучалась рыжеволосая девушка, заплатила стандартную цену за вызов и назвала адрес.

— Что-нибудь ещё она сказала?

— Сказала, этого человека ранили мечом, и он умирает.

— А…

— Это всё… Давайте не будем отвлекаться молодой человек. Моё время, знаете ли, не бесплатно.

— Я всё оплачу, только исцелите моего друга! Прошу вас! — Колин умоляюще посмотрел на целителя.

Кодис задумчиво потеребил бородку.

— А почему его не исцелил тот, кто поместил в Энергетический Кокон?

Сержант виновато развёл руками.

— Потому что поместить Скахета в кокон у меня получилось, но врачевать я как не умел так и не умею.

— Не смешите мои седины, молодой человек! — лекарь гневно посмотрел на Колина. — Такое под силу лишь магистру стихийной магии, а вы, судя по ауре, даже на подмастерье не тянете. Не хотите называть причину, не нужно. Но лгать… — он одёрнул полы плаща и вновь склонился над Скахетом.

Когда смотр был завершён, целитель произнёс:

— В общем, так, плата за лечение — триста золотых…

— Согласен! — поспешно выпалил Колин.

— Где ваши манеры, молодой человек? Сперва дослушайте, потом соглашайтесь. В этом клоповнике лечить не возьмусь и не просите. Раненого перевезёте ко мне. Пол золотого в день за комнату и еду. Но прежде необходимо извлечь вашего друга из Энергетического Кокона, а это занятие не из простых. Ещё сто золотых сверху…

— Я согласен, — твёрдо проговорил сержант. — Когда везти?

— Немедленно, — постукивая тростью, мастер Кодис направился к двери и Колин поспешил её перед ним распахнуть…

Дом целителя оказался настолько роскошным, что Колин мысленно позавидовал скверному магу. На миг захотелось всё бросить, осесть в Сионе и научиться врачевать, чтобы однажды выкупить у Кодиса его дом.

Въехав во двор на кривой повозке, сержант вернулся с небес на землю и бросил поводья подбежавшему слуге. Другой встретил на крыльце и проводил в одну из множества комнат, где ждал мастер Кодис. Прямо с порога целитель взял быка за рога.

— Значит так, молодой человек, половину суммы возьму сразу. Другую, когда будете покидать мой дом. Оплата за проживание раз в седмицу. Если возражений нет, приступим.

Целитель извлёк из шкафчика какие-то склянки, расставил на столе и стал смешивать содержимое в глубокой плошке. Пока он занимался зельями, слуги внесли носилки и разместили Скахета на кровати. Мастер Кодис бегло осмотрел воина, его рану и тщательно вымыл руки.

Колин с интересом наблюдал за приготовлениями, но вдруг спохватился, высыпал содержимое кошеля на стол и отсчитал нужную сумму.

— Мастер Кодис, здесь ровно половина — сто пятьдесят золотых.

— Помнится, молодой человек, я озвучивал несколько иную цифру, — целитель с вызовом посмотрел на Колина. — Мы ведь договорились, что за извлечение вашего друга из Энергетического Кокона я возьму сотню монет сверху. Или память вас подводит?

— С памятью у меня всё в порядке, — усмехнулся сержант, — но и сотня не лишняя. Я сам извлеку Скахета из Энергетического Кокона.

Невзирая на закипающего лекаря, Колин решительно направился к кровати. Возложил руки воину на живот, закрыл глаза и буквально сразу увидел радужные всполохи, штурмующие Кокон изнутри.

С мыслью: «А что ты на это скажешь?» он сотворил в руке ментальный щуп и словно скальпелем вспорол прозрачную защиту. Потоки радужных капелек тут же ринулись наружу, будто пчелы из растревоженного улья. Кокон лопнул, и тело Скахета забилось в конвульсиях.

Мастер Кодис моментально включился в дело. Времени удивляться, как этой бездари удалось подобное, не было. Он отшвырнул Колина от раненого, мощным импульсом остановил кровотечение и погрузился в рану.

Первым делом очистил внутреннюю полость от застоявшейся крови. Затем оценил состояние внутренних органов и влил где нужно жизненных сил. Воину повезло дважды — когда меч не задел ничего кроме лёгкого и когда рядом оказался тот, кто его «законсервировал».

Работать пришлось долго, ткани никак не хотели восстанавливаться. Но Кодис знал своё дело. Когда он тяжело отвалился от раненого, Скахет больше не умирал.

— Надо признаться, молодой человек, вы сумели меня удивить. До сих пор не могу поверить, что Энергетический Кокон ваших рук дело. Нет желания обучиться и практиковать под моим началом? Достойную плату гарантирую.

— Даже не знаю… — Колин не нашёлся что ответить.

— Понимаю, нужно время. Думайте… Кстати, ужин включён в плату за проживание. Я распоряжусь, чтобы его принесли прямо сюда. Спать будете здесь же, — маг указал на стоящую в другом углу не менее широкую кровать. — Утром зайду проведать вашего друга.

Темнота была тёплой и на удивление уютной. Где-то там, на поверхности, горел свет, дул ветер, хлопали ставни, но он всеми силами пытался удержаться в царстве покоя. Здесь почти не было боли, она спала, свернувшись клубочком в левом боку. Он не хотел её будить, но проклятое сознание упрямо выныривало из ласковых чертогов сна в тревожную явь. Очень скоро он понял, что проснулся.

Не открывая глаз, Скахет пошевелился. Под щекой обнаружилось что-то мягкое. Неужели подушка? Откуда? Воин пошарил рукой. Пушистое шерстяное одеяло, под спиной толстый матрас… Он что умер и попал на небеса?

Скахет открыл глаза, вполне серьёзно рассчитывая увидеть светлокрылых дев с мечами но, увы, взгляду предстал грубо побеленный потолок с серыми подтёками. Как ни крути, а на Чертог Славы это помещение не похоже. Значит, он всё ещё на грешной земле. Что, в общем-то, тоже неплохо.

Взгляд нащупал стоящую рядом фигуру. Колин держал в руках большую глиняную чашку, источавшую густой мясной запах.

— Наконец-то ты очухался. Я уже начал беспокоиться.

Воин огляделся насколько можно. Комната была незнакомой — большая, богатая, с добротной деревянной мебелью. Единственное окошко не завешено, и по ту сторону царит непроглядная тьма.

— Где мы? Что это за комната? Гостиница?

— Нет…

Сержант поставил чашку на столик у кровати и потянулся к Скахету. Решительно приподнял его за плечи, подоткнул подушку выше и сунул в руки посудину.

— Давай, дружище, выпей бульон. Лучше бы тебе, конечно, поесть, но кухню ещё не топили. Если сильно захочешь, скажи, я что-нибудь принесу.

Скахет захотел. Даже очень захотел. От запаха бульона у него все кишки свернулись в спираль.

— Хлебца бы, — сказал он. Колин тут же принёс ему ломоть, и воин жадно принялся за еду.

— Как будто два дня не ел, — посетовал он. Колин рассмеялся.

— Не угадал, приятель. Ты был без сознания почти три седмицы.

— Три седмицы?!

Скахет подскочил, но резкая боль ударила в бок. Он застонал и чуть не выронил чашку. Колин поспешил поддержать друга.

— Тише ты, воитель. Не хватало ещё ошпариться для полного счастья. Ешь, давай и вали обратно спать. В твоём положении это самое лучшее.

— Да не хочу я спать! — воин шумно отхлебнул бульона. — Я себя неплохо чувствую и могу встать…

— Нельзя, рана не до конца затянулась. Подожди хотя бы до завтра, ладно?

Скахет ощупал бок. Его плотно опоясывала широкая тугая повязка.

— Ты меня заштопал?

— И да, и нет… — уклончиво ответил Колин.

— Залатал вас я, молодой человек, но если бы не ваш приятель, вы бы и до Сиона не дотянули.

В комнату вошёл целитель. Прошёл к кровати, осмотрел лицо воина, повязку, прощупал пульс и удовлетворённо кивнул. Тут до Скахета дошли его слова.

— Как в Сионе?! Когда это мы успели?

— Сколько вопросов… Не буду вам мешать, общайтесь.

Кодис был уже на пороге, когда его настиг голос воина.

— Назовите своё имя, почтенный, чтобы я смог заказать в вашу честь хвалебную песнь в храме Единого.

Целитель улыбнулся, но останавливаться не стал. Скахет удивлённо воззрился на друга.

— Кто это был?

— Целитель мастер Кодис, — пожал плечами сержант. — Мы находимся в его доме.

— Стало быть, ты на закорках дотащил меня до самого Сиона? — в то, что такое возможно верилось с трудом. — Почему не бросил?

— Хотел бросить, — Колин широко улыбнулся, — только не тебя, а твою сумку. Когда в следующий раз решишь окочуриться, будь добр, выкинь из неё весь хлам.

Скахет рассмеялся. Смех вышел сухой, больше похожий на кашель. От него заныли ребра, а рана откликнулась противным жжением. Воин подавил убогое подобие веселья и поёрзал на подушке.

— Болит, — простонал он.

Колин озабоченно покачал головой и приложил ладонь ко лбу друга. У Скахета поднялась температура. Сержант удалился в угол за занавеску, погремел там посудой, и вскоре вернулся.

— Глотай! — велел он. Скахет с интересом уставился на деревянную плошку, в которой вяло плескалась мутная слизь отвратительного вида.

— Это? — не поверил воин. Колин кивнул.

— Что это?

— Просто зажмурься и проглоти. Зелье собьёт жар.

Слизь оказалась на удивление мягкой и похожей на жидкий кисель. Она и пахла чем-то пряным. Через минуту по жилам разлилось блаженное тепло, желудок разгладился и воин погрузился в целебный сон.

Скахет с удовольствием поскрёб бинты. Рана под плотной повязкой отчаянно чесалась — верный признак того, что заживает. Попробовал встать. Голова слегка кружилась, но ноги не дрожали.

Через пару минут удалось натянуть портки. Возле умывальника нашёл новёхонькую бритву и с удовольствием соскрёб с подбородка щетину. Затем кое-как оделся — это оказалось сложнее, но он справился.

Выглянул в коридор. Справа — тупик с треугольным окошком, слева — уходящая вниз лестница. Скахет перегнулся через перила. Откуда-то снизу, доносились звуки, которых он поначалу не разобрал. Потом понял — кто-то колет дрова. Туда он и направился.

Колин стоял у раскрытого окна и дышал прохладным влажным воздухом. За окном царил пасмурный день, и небо елозило по крышам тяжёлыми свинцово-чёрными тучами. Во внутреннем дворе лекарского дома слуга укладывал под навес только что нарубленные дрова. Тут же дородная кухарка отчитывала молодого поварёнка.

Холодный порыв ветра швырнул в лицо россыпь холодных брызг. Сержант зябко поёжился и отошёл от окна. И вовремя. Первые капли, самые тяжёлые, взорвались на земле пыльными облачками. Вскоре их стало больше, они слились в сплошные струи и внутренний двор покрылся огромными зеркальными кляксами. Дождь зарядил не на шутку.

— Теперь, дружище, мы здесь застряли надолго, — Скахет подошёл к окну и, морщась от водяной взвеси, выглянул в окно.

— Почему ты так решил? — не поворачиваясь, спросил Колин.

— Сезон дождей, будь он неладен, — воин в который раз поскрёб повязку на боку.

— Полагаешь, дождь прекратится не скоро?

— Не то слово. Сперва дожди, затем снега… А если серьёзно, в путь мы отправимся весной, когда дороги подсохнут.

— И часто у вас такое? — сержант всё же обернулся и посмотрел на друга.

— Каждый год, приятель, каждый год… Привыкай…

— Да уж, привыкнешь тут…

На одной из террас Заоблачного замка, свесив ноги, сидел светловолосый юноша и, глядя на подёрнутые облачной дымкой очертания материка Гельд-Ир, задумчиво вертел в руках Иглу Мрака.

— Брат, ты ещё помнишь человека, что вывалился из портала, когда мы пытались использовать Снежный Сапфир? — спросил он подошедшего Хозяина Ночи.

— А, тот иномирец! — Харр`изис опустился рядом и так же свесил ноги. Громадные ножны гулко звякнули о древние камни. — Как же, помню, помню… А что, он где-то объявился?

— Именно что объявился, братец. Иначе и не скажешь, — Сетт`иллис дунул на легендарный артефакт, и тот растворился в воздухе. — Я не единожды пытался найти его по слепку ауры, но каждый раз терпел поражение. Будто парня накрыли непроницаемым колпаком. А вчера мне это легко удалось…

— Может, теряешь сноровку? — Харр`изис изогнул квадратные скулы в подобие улыбки.

Сетт`иллис посмотрел на брата, словно видел впервые. Поднялся, отряхнул складки белоснежной тоги и, шлёпая золотистыми сандалиями, прошёл к столику о двух креслах на другом конце террасы.

Могучий воин нехотя поднялся и последовал примеру светловолосого юноши. Подхватив прозрачный графин с рубиновой жидкостью, он плюхнулся в одно из кресел и отхлебнул прямо из хрустального горлышка.

Сетт`иллис дождался пока чернобровый бог уместит громадные телеса в соседнем кресле, а затем продолжил:

— Найти-то нашёл, но радоваться особо нечему. Его ауру прикрывает Снежный Сапфир…

Воин в алом плаще поперхнулся и зашёлся в кашле. Сетт`иллис вылез из кресла, обошёл столик и участливо постучал брата по спине. Забыв о кашле Харр`изис выпучил глаза. Юноша усмехнулся, выхватил из его рук графин и вернулся в кресло.

— Мне послышалось или ты действительно сказал, что его прикрывает Снежный Сапфир? — воин стряхнул с одежды рубиновые капли. — Объяснись, братец! Если нашёл камень, почему не сказал?!

— Прежде чем делать выводы может, дослушаешь? — Сетт`иллис взглянул на брата из-под бровей и тот сделал вид, будто зашивает губы. — Так-то лучше… Камень я действительно нашёл, но он слился с иномирцем, благодаря чему парень стал сильным, но пока неопытным магом. Не спрашивай как такое возможно, не знаю… Знаю одно, его аура насквозь пронизана силой Снежного Сапфира, — Сетт`иллис сделал небольшую паузу. — И за ним охотится Храм Теней…

Черноволосый бог вскинул брови и раздражённо повёл плечами.

— Брат, перестань выдавать информацию частями, это раздражает. При чём здесь Храм?

— Иномирец путешествует в компании воина Храма, а в Илльском лесу на них напали трезубцы…

— Наверняка приходили за своим, — прервал воин брата. Сетт`иллис скривился.

— Я так же подумал, но судя по тому, что видел, Храму нужен именно он. Мне пришлось вмешаться…

— Ты в своём уме?! — вскричал Харр`изис. — Брат, а как же Равновесие?! От каких катаклизмов придётся спасать мир?!

— Ничего с твоим миром не случилось, — усмехнулся светловолосый юноша. — Ну, почти ничего…

— Сетт, ты ведёшь себя словно младенец!!! — воин выскочил из кресла и принялся мерять террасу шагами. Когда ему это надоело он навис над братом. — Рассказывай, чего уж теперь.

— Уверяю, миру моя помощь никак не навредила. Я всего лишь оглушил пару воинов…

— Сетт`иллис!!! — рыкнул Хозяина Ночи.

— Ладно, остынь, — светловолосый юноша начал раздражаться. Ему никогда не нравилась привязанность брата к Хигиону. В отличие от Харр`изиса Повелитель Молний хотел лишь одного — вырваться из ловушки. — У западного склона Пограничного Кряжа случился обвал, и одна из мелких речушек изменила русло. Пойми брат, я никак не мог допустить, чтобы иномирца уволокли в Храм. Верховные легко распознают камень врат. Что из этого выйдет, не берусь даже предположить.

— Река, говоришь, изменила русло? — прищурился Харр`изис, пропустив последние слова мимо ушей. — А сколько при этом погибло смертных? Две, три деревни?

— Плевать! — отмахнулся Сетт`иллис. — Мы как никогда близки к цели, а ты беспокоишься о кучке смертных?! Пирамиды — вот о чём действительно стоит думать.

— Бездна, брат, почему ты такой циник?!

Харр`изис сплюнул под ноги, вернулся в кресло и достал из-под плаща пару плодов татаки. Один швырнул юноше, а сам с удовольствием откусил от второго.

— Кстати, о пирамидах, — как ни в чём не бывало, продолжил Сетт`иллис. — Заклинание я адаптировал, можешь передать Эжж`и`леру.

Он вскинул руку, и из ладони выпорхнуло золотистое облачко. Подлетев к Хозяину Ночи, оно пролилось в подставленную длань искрящейся монетой. Харр`изис спрятал её в карман и спросил:

— Когда?

— Скоро, братец. Уже скоро.

— А иномирец? Что с ним?

— Я отдал слепок его ауры своему жрецу. Как только он его найдёт, я придумаю, как извлечь силу камня…