История Анчутки

Глава 3 Поляна артефактов

Ворон разбудил первым делом бродягу, а после улетел на новую разведку. До рассвета оставалось что-то около часа. За это время они должны были добраться до поляны. Так что собирались быстро, перекусывая на ходу тем мясом, что запас накануне воин. Вопросов лишних никто по поводу происхождения этого мяса задавать не стал, и так все было понятно.

Разговоров тоже не было. Так, короткие реплики, чтобы лучше организоваться. И не сказать, чтобы кто-то чувствовал себя сильно отдохнувшим. Потому и экономили силы на всем, даже на общении.

Другое дело, когда печи и сани поехали вглубь пещеры. Получив краткое наставление от воина, чтобы ничего не делали без его указаний, Эль и Анчутка получили немного времени, чтобы поговорить.

— Расскажи мне о умертвиях? — попросил бесенок.

— Ты точно хочешь именно об этом поговорить? -удивленно переспросила эльфийка, думая, что Анчутка предпочтет поговорить о чем-нибудь отвлекающем.

— Да. Нам же с ними дальше сражаться, — ответил бесенок.

Воин не без удовольствия хмыкнул. Значит точно вчера Анчутка не как-то себя странно временно себя вел. Нет, определено, были в нем сильные определенные задатки. И смышлён, как оказалось не по годам и точно не по виду внешнему своему. Но это даже хорошо. Много кто этого бесенка недооценит. Как в принципе и бродяга вначале. Думал на бесенка, что это скорее какой-то домашний питомец Яги. Завела себе зверюшку говорящую, чтобы не так одной было тягостно. Но воин был рад тому, что в кои то веки ошибся в оценке кого-то. Когда это твой соратник, то это скорее отлично.

— Умертвия, хмм, — Эль, призадумалась, с чего бы ей начать рассказ про них, — Тут даже и не знаю, они очень разные, и с какими мы столкнемся, неизвестно. Одно могу сказать, они в любом случае очень опасны. И с ними в прямой контакт ни кое случае вступать нельзя. Даже если они могут выглядеть, как самые слабые умертвия, не стоит доверять в их отношении своим глазам, и предыдущему опыту столкновения с подобными же по внешнему виду. Ты никогда не будешь знать главного. Насколько душа существа перед тобой омертвела. Поэтому я лучше расскажу тебе еще одну сказку.

Умертвия

Много существует нежити всякой. Разный облик имеют они и способности. Одно объединяет их, умереть прежде они должны были. Но в отличии от естественного процесса, когда души Тропой Духов отправляются к Владыке и Древу Духов, и после перерождаются, эти души остаются в мертвом теле. Они могут использовать обычную магию, но, чтобы «не жить» им нужна «мертвая» энергия. Ходит быль или не быль, но рассказывают, что это Смерть так прокляла тех, кто ее некогда пленил и нашел способ избавиться от нее в этих мирах. Думали боги, что заменят ее Владыкой Духа, но проклятие, оставшееся после нее, поразило Тропу Духов, и иногда она не открывается вовремя, и душа успевает прежде соприкоснуться с магией смерти. А она после того, как исчезла Владыка ее, все прибывает и прибывает, неприкаянная, а для всего живого окаянная.

Пытались боги справиться с этой напастью. Один способ только нашли. Как уничтожать умертвий так, чтобы на этот раз душа все же попала на Тропу и к Владыке Духов. Создали Древо, что способно было их избавить от миазм мертвой магии. И саму ее перенаправить сначала в озеро Смерти, потом уже, много времени спустя, в море. Уже само по себе оно стало вскоре бедой. Один раз в нем искупался Чернобог. Но поглотить смог только половину. Даже его силы не хватило справиться с этой напастью. А было из-за чего начинать беспокоиться. Мир Духов становился не стабилен, по мере того как море Смерти разрасталось. Яд его пропитывать начал уже корни Древа, и медленно чахнуть оно стало, все хуже справляясь со своей задачей. И появились особые умертвия. Души что не очистились до конца, но переродились. Душа с частичкой смерти. И она уже очиститься до конца не могла никогда. С каждым перерождением смерти становилось в ней все больше, а жизни все меньше. Пока однажды не рождалась полностью «мертвой». Такую уже было бесполезно пытаться уничтожить. Ее вместилище, да, сама она даже на Тропу больше не вступала, если ей конечно это не требовалось. Чаще всего находила новое тело, и либо «вытесняла», либо «поглощала» душу, там обитавшую. С обычными людьми еще проще было. Они были для таких душ пустым изначально сосудом, который легко было занять, со временем присвоим себе всю память и личность прежнего владельца. И полностью завладев человеком, обратить его тело как им больше нравилось. А любили они исключительно мертвое.

Но боги, смекнув, что к чему, перестали целенаправленно убивать такие души. Со временем Владыка Духов научился их распознавать и не допускать до Древа, выгоняя прочь из своих владений. Так что особых полностью мертвых душ появилось не так уж много. Их назвали Личами.

У лича не было никакой иной цели, кроме как порождать больше и больше смерти, воплощая таким образом волю своей Владыки, слугами которой они себя считали. И потому они искали все новые и новые способы порождать больше смерти. В подчинении у них были частично перерожденные души и люди, которые возжелали получить силу через овладение магией смерти. Их стали звать некромантами. Обучали их этому жуткому ремеслу личи. Сильнейшие из некромантов в итоге стали личами. Лишенные изначально души, они сформировали ее внутри себя с помощью только магии смерти. Но желающих среди людей таким образом обрести могущество и бессмертие, оказалось не так уж и много.

Но и проблемой личей с их множившимся воинством умертвий вскоре озаботились боги. В итоге они нашли решение, как проблемы мертвого моря, что продолжало расти, так и личей. Создав особую область в части мироздания, что они сделали своим обиталищем, огражденной от остальных особыми барьерами, так что получался особый мир — Мир Богов. Этому особому месту в своем мире они дали соответствующее название — Земля Смерти. Хотя в начале она и состояла целиком из моря. Но со временем в мире богов, мертвые воды стали твердеть, образуя сушу. И сам собой сформировался причудливый мертвый мир, где живое просто не могло существовать в принципе. Туда отправляли и личей с их прислужниками. Но самим богам этим заниматься быстро надоело. Так же, как и использовать для этого своих помощников. Поэтому они возложили ответственность за отлов душ пусть даже и с самой малой крупинкой смерти в ней на Владыку Духов. А он заключил договор с людьми. Ведь от мертвых существ страдали они в большей степени. И потому нашлись среди люда человеческого защитники, что готовы были служить другим во благо, себя не жалея. Зваться они стали шаманами. В помощь им стал давать Владыка духов сильных, что появлялись в его царстве, и могли подождать перерождения. Некоторым это даже понравилось, и стали они со временем Великими Духами Хранителями, что заняли свое место у трона своего Владыки, как верные соратники его.

Когда же не осталось почти личей и умертвий в мирах всех, а заперты оказались они в своем мертвом, кое кто из богов предположил, что Владыка Духов стал обладать слишком уж большой силой. И тогда было решено вернуть отчасти, как прежде. А именно, чтобы у Владыки не осталось ни хранителей, ни шаманов. И если души существ просто переродились, правда в существ куда более могущественных, чем они были прежде. То вот с шаманами возникла проблема. Не все из них захотели добровольно расстаться со своими новыми обязанностями, и тем более способностями. Но что им оставалось, когда Владыка духов по указанию богов оборвал всякую связь с ними? А ведь именно это и давало шаманам их способности. Кто-то принял новую участь, а кто-то стал искать способ вернуть себе силы. И некоторые бывшие шаманы в итоге воспользовались магией смерти, но теперь они сами стали сами себе главой. А вот духи из помощников превратились в рабов, которых темные шаманы постепенно отравляли магией смерти. Таким образом был создан новый вид личей. От прежних они отличались полным отсутствием своей воле, подчиняйся все цело шаману его породившему. Без указаний хозяина, например, по причине его гибели, такие личи оставались там, где были в тот момент, и делали то, что им приказал их хозяин до этого. Только изгнание в Долину Мертвых могло их остановить.

Вскоре темные шаманы с их растущим воинством личей и мертвых душ-рабов стало представлять новую угрозу для богов. Но они решили в этот раз решить все без Владыки. Создать своих особых охотников на мертвых. Существам они просто запретили к тому моменту, как-то соприкасаться с мертвой энергией. Только низшие не восприняли этого приказа, так как разумности не хватило. Так что скоро появилась особая разновидность нечисти низшего порядка. Серьезной угрозы она не представлял, из слабой изначально души получалась и слабое умертвие, даже если оно достигало в итоге стадии лича. А так как от мертвой магии пока не придумали, как избавляться, то оставили все, как и прежде, чтобы она стекалась по возможности в одном месте мира существ. Но при этом теперь мертвого моря не образовывалось, была река, которая потом текла в Долину Мертвых. Вдоль этой реки возникла особая местность, где в основном и обитала низшая нечисть. И если она покидала пределы своего обитания, то ее другие существа стремились отправить в долину напрямую.

С миром людей и ими самими было чуточку сложнее. Им просто отдать указание и ждать, что все будут беспрекословно выполнять было бы глупостью еще той. Учитывая, что не все существа то всегда подчинялись воле божьей. И все же люди в массе своей предпочитали выполнять указания богов, кто из страха, кто из-за преданности.

Среди самых верных богам людей были отобраны лучшие. Для них создали особые доспехи, наделявших их огромной силой. Носящие их также не были подвержены ни старению, ни болезням. Таких людей стали звать Паладинами Света.

Более того, взяв за основу низших духов, порожденных при помощи солнечного света, боги наделили их сознанием и большей силой. А после приставили их помощниками к паладинам. Новый вид существ назвали эльфами. А первую ветвь, Солнечной. Позже появятся другие многочисленные ветви, порожденные из разных духов. Но самый первый навсегда останется и сильнейшим, пусть в дальнейшем и разделится сначала на две ветви, а они в свое время разветвятся еще сильнее.

Эльфы со временем из просто помощников для паладинов, станут их друзьями и равными соратниками. Так будет продолжаться до Войны богов, когда вчерашние друзья станут врагами. И нет раскол пройдет не по линии паладины-эльфы. А по тому, кому больше благоволили паладины до конфликта из богов. Так что паладины на той войне будут сражаться против паладинов, а эльфы против эльфов. И лишь в конце конфликта, когда обманутые Чернобогом прозреют, все уцелевшие паладины и эльфы встанут на сторону Ящура.

До Войны богов, которая все изменила самым, что не наесть коренным образом, паладины и эльфы сражались с теми, кто использовал мертвую магию. Был создан Орден Света, который со временем стал могущественной силой, и если бы не раскол, который внес в него накануне войны Чернобог, то кто знает, как бы еще все повернулось. Да и до этого момента был один серьёзный кризис, который чуть не погубил весь орден, и в итого его чуть ли не с нуля пришлось восстанавливать. А боги позволили Владыке Духов снова призвать шаманов и хранителей. Но теперь только с одним условием. Помимо воли их господина, они должны были выполнять волю любого, кто нуждался в их помощи. Главное, чтобы намерение было благое, а уж человек или существо, роли не играло.

Новая проблема возникла из-за людей. Неизвестно, кто именно первым стал использовать и некромантию, и темный шаманизм вместе. Но так как в основе лежала мертвая магия, то оба этих темных искусства имели много общего, а где-то даже прекрасно дополняли и усиляли друг друга. Ордену Свету пришлось стать изрядно сильнее, чтобы противостоять такому противнику. Но до тех пор, пока не появился тот, кого назовут Темный Магистр, все было относительно спокойно.

Почти никто из людей, имевших дело с мертвой магией, не избегал того момента, когда было необходимо создать для себя мертвую душу. Будет ли это плененный дух, или же эксперименты с самой мертвой магией, помещенной внутрь собственного тела, но рано или поздно тебе требовалось больше силы, и больше независимости от внешних источников мертвой магии, и тогда принималось решение изменить свою человеческую сущность. В конце этого пути было неизбежное превращение в лича. Это если будешь достаточно силен, или незаметен, чтобы тебя раньше в Долину не отправили паладины. Но как раз использовать силу паладинов, и таким образом избежать самому перерождения в лича и пришло в голову одному человеку.

Будущий Великий Темный Магистр решил начать с самого простого. Поселился в самом отдаленном и пустом месте мертвой реки, где занялся созданием личей из низшей нечисти. Толку от таких личей было не много. Но они нужны были ему для иной совсем цели.

Он долго изучал Орден, а потом разрабатывал свой план, по убийству одного из паладинов и пленения хотя бы одного эльфа минимум. В первую очередь ему нужны были доспехи и оружие паладина. Первое чтобы найти уязвимости, а после изменить под себя. Оружие же для того, чтобы возможно найти лучшую защиту от него. А во-вторых, ему нужен был способ отправлять мертвые души в Долину. Кроме того, его очень интересовал вопрос, что будет, если отправить туда обычную душу или даже человека? Все свои задумки и более того, он воплотил в жизнь.

Среди созданных ранее низших личей он уже выделил некоторых, и нашел способ, чтобы развивать их дальше. Но большую их часть он пожертвовал на то, чтобы изменить доспехи и меч. В итоге ему стали не страшны сами мертвые воды, доспехи защищали его от них. Теперь он стал искать способ, как попасть в долину. Но прежде продолжил свои опыты на личах. Теперь только он начал создавать их уже из душ высших порядков. Из самых сильных он сформировал две группы. Одним он оставил их волю. Что да него сделало всего несколько некромантов и шаманов, за что и поплатились жизнью, убитые созданными самолично личами. Но доспехи и тут выручили, а оружие присмирило и заставило их его слушаться в какой-то мере. Со временем, они стали подчиняться ему добровольно, поняв, что его интерес к смерти, куда как глубже и сильнее, чем может быть их слепое подчинение ей и простое порождение все новой магии смерти путем возрастающего количества смертей. Да и защиту от паладинов они могли у него получить. Ведь на одном паладине некромант не собирался останавливаться. И пусть редко, но использовал подходящие моменты, и убивал очередного паладина, а его эльфов пленял. За счет этого в Ордене не заметили ничего странного. Потери пусть и крайне редкие, были и у них.

Когда Магистр уже мог оставить свои все быстрее растущие владения вдоль мертвой реки на попечение наиболее сильных и верных высших Личей, сам отправился в мир людей. Там он тоже начал с низов. И стал собирать вокруг себя самых слабых некромантов и шаманов, а кроме этого, сам их порождать. В том числе, он нашел и тех людей, кто мог проникнуть в Орден Света. Так он начал формировать свой Культ Смерти уже среди людей. Работу пришлось проделать крайне долгую. За это время его влияние распространилось на всем протяжении мертвой реки, благодаря стараниям его верных личей.

Но главное он мог начать претворять в жизнь только с момента, когда начал действовать в мире существ за пределами территории мертвой реки. Опять же судьбу развития культа он ставил уже на сильнейших магистров среди людей. И они, как и личи прекрасно с этим справлялись. В том числе с тем, что постепенно, все больше проникали в Орден и начали разлагать его изнутри. Кроме того, Магистр наладил контакт между людьми и личами, чтобы они действовали сообща, в том числе уже в создании подобия его измененных доспехов и непосредственно самих доспехов паладинов. Часть секретов их создания, как и оружия, было украдено из Ордена. Так же как материалов. Но так как делалось все крайне осторожно, чтобы не вызвать даже капли подозрения, то не так уж и много было украдено в итоге. Но на основе этого и добытого Магистром ранее, когда он убивал паладинов и забирал их доспехи и оружие, было создано темное подобие доспехов. Значительно слабее тех, что носил сам Магистр по итогу, но там и низших личей и мертвой магии было приложено уйма. Другое дело, что если в прямом смысле произвести слияние доспехов с их носителем, то сила возникшего в итоге существа будет довольно-таки велика. А именно так и происходило. Как с людьми, так и с личами. И главное, это позволяло им обитать не только на берегу, но и в самой реке. Так вскоре, когда их деятельность уже могла привлечь к себе внимание, они ушли в основном в воду, а на суше по итогу ничего и не осталось.

Незаметно для внешнего мира личи и некроманты построили недалеко от того места, где мертвая река впадала в огромный разлом ведущий напрямик в Долину плотину. Но снаружи ничего не поменялось. Личи и люди расширяли реку вглубь, и все прибывающие воды заполняли это освободившееся пространство. А там они создавали свое Мертвое Царство, задолго до того, как Мара создаст на его фоне лишь блеклую копию.

Создав свой Культ и среди существ, Магистр вернулся в свое Царство. Он до этого не зря так много экспериментировал с отправкой душ в Долину. И личей без воли создавал с еще одной дополнительной целью. И в итоге нашел способ, как подчинять себе безвольных личей, которые и своего господина лишились. Так ему осталось самое главное. Без чего у него вряд ли бы удалось потрясти сами основы прежнего мира, самым сильным образом с тех пор, как в него явились боги и вмешались в размеренный ход бытия, перекроив его под свои нужды.

— Интересные у тебя сказки, — вмешался бродяга, как оказалось он тоже слушал, — все так или иначе о смерти. И больше на летопись похоже.

Некоторое время назад они уже преодолели разлом, из которого шел пар мертвого льда. Как и говорила бабушка, особого труда это не составило, и много энергии не затратило. Ненадолго был создан, более или менее уже оклемавшимся магом, магический барьер. В силу того, что теперь это заклинание казалось ему пустяком, он чуть ли не впервые сделал его успешно. А то ведь могло статься, что вместо того, чтобы защитить, наоборот вобрал бы барьер весь пар. Но теперь уже не было того прежнего Славы, который во многом, своей неуверенностью, чинил себе же препятствия. Как внутренне не было, так частично и внешнего. И это было просто не привычно. А вот расстройства никакого, даже радость, отделался в общем-то легко. Могло быть куда хуже. Да и с братом все более или менее в порядке. Вон какой розовый благодаря новой коже. И в тоже время был момент, о котором стоило подумать. Это о той легкой серости что присутствовала в розовом цвете новой кожи богатыря. И у него тоже на плече. Не просто так запрещают применять мертвую воду только на мертвых, и только если после нее будет применена живая. А они и не умирали вовсе. Так что стоило теперь следить за состоянием брата и своим собственным, куда как сильнее.

— А мне очень интересно. Я и не думал, что твой вид создали против умертвий, — поделился своими впечатлениями Анчутка.

— Ну если интересно, то давайте приложим сегодня все усилия, чтобы мы могли таким же составом услышать продолжение, — сказал бродяга, и все правильно восприняли это, как сигнал готовиться.

Вскоре они увидели стоящего на полу пещеры ворона, и остановили движение. Дальше стоило двигаться уже пешком, привлекая к себе наименьшее внимание. Когда уже вернутся с разведки по поляне с артефактами, тогда и поедут дальше, заранее продумав, как лучше будет проложить путь.

Идти пришлось недолго, вскоре показался выход из пещеры. Бродяга остановил всех.

— Разделимся. Эль с Анчуткой, братья вместе, я с вороном. Но в тоже время стараемся не упускать сильно из виду друг друга, и не теряться. Так же если даже возникнет сомнение, что что-то идет не так, тут же собираемся вместе. Предельная осторожность, и следите друг за дружкой в оба глаза. Если найдете что-то интересное, не спешите, оцените его и обстановку вокруг. И маг, конкретно тебе, не думаю конечно, но на всякий случай. Не применяй ничего просто так из того, что тебе встретится. Даже если оно будет тебе казаться чрезвычайно знакомым.

— Хорошо, — маг без всякой обиды согласился. Да и вообще стал более смирным и послушным. И воин опять подумал, что из него может выйти в итоге и что-то толковое.

Они спешились и осторожно подошли к выходу из пещеры. Анчутка втянул с силой воздух, но уловил только слабый неприятный запах гнили. Звуки тоже не вызывали тревоги, в основном завывания ветра.

Бродяга с вороном вышел первым, потом дал знак идти следом. А еще через пару шагов указал каждому малому отряду направлении их разведки.

Поляна, это Лис не слабо так преуменьшил. Скорее долина, со всех сторон окруженная высокой ледяной стеной. На дне было множество огромных валунов. Кое где из разломов слабо поднимался пар мертвого льда.

Артефакты встретились не скоро, и тут же стало ясно, что найти что-то стоящее будет трудно. И тут разведчик как-то не особо точно донес информацию. Определенно здесь когда-то тоже кипел жуткий бой, и оставил множество следов после себя. Но пока какой-то причине они оказались почти на поверхности, а не под толщей мертвого льда. Только вот многие из них давно уже не представляли из себя ничего существенного, поврежденные еще во время битвы, или с множеством прошедших лет пришедшие в негодность. Да и не сказать, что многое из того, что им встретилось, было бы им полезно и в изначальном состоянии. Но вот что радовало, то, что чем дальше они уходили от выхода из пещеры, тем больше встречали источников энергии. А когда Эль нашла второй уже по счету кристалл, схожий с тем, что они с таким риском для жизни вчера отбирали у мартышки, то поняла, что с магией на сегодня у них точно будет все в порядке.

Маг тоже радовался найденной в твердом виде энергии, но кроме того нашел несколько простеньких артефактов. Они могли после того, как с ними немного поработать и зарядить энергией, неплохо выручить в бою.

А вот богатырь был слегка в расстроенных чувствах. Не то чтобы ему что-то нужно было особо, булавы и собственной силушки за глаза, но видеть столько пришедшего в негодность оружия, и не найти при этом что-то мало-мальски пригодное и интересное, от этого он слегка и взгрустнул.

— Один хлам, — бурчал Свет, — Ничего почти целого не сохранилось. А эта дурацкая бумага словно издевается.

— Какая такая бумага? — тут же стал оглядываться маг рядом с братом и очень быстро заметил то, о чем он говорил. У него аж дыхание перехватило. А какова была его радость, когда оказалось, что это было то, что он подумал.

С несвойственной ему осторожностью и трепетом, Слава поднял небольшой лист книжных размеров, красноватого оттенка.

— Вон там за углом, — начал Свет, — есть небольшая выемка удобная. Ты сходи, посиди, тепереча и бумага есть. А я тебя посторожу.

Маг усмехнулся, в независимости говорил это брат серьезно или нет, и сказал:

— Это одна из страниц Основной Книги Огня. Их было не так уж и много создано. А про такие и вовсе только и слухи ходили. Дело в том, что для их создания использовали почти всех существ, кто так или иначе был склонен к магии огня. А учитывая, что эта страница из книги, что была создана еще в эпоху богов, то ее ценность и сила огромны.

— Даже одного листа, — недоверчиво спросил богатырь.

— Даже одного. Но чем больше их, тем выше их сила. Полная книга может раскрыть могущественному магу саму суть огненной стихий. Но даже в одной странице скрыто многое.

Слава аккуратно положил листок обратно и представил на нем руну огня. Она тут же легко вспыхнула, а потом была притянута и поглощена листом. В ответ он испустил из себя несколько сгустков пламени, которые на разной удалённости образовали причудливые не похожие одна на другую руну.

— Бродяга же тебе сказал ничего просто так не делать, — напомнил на всякий случай Свет, зная, как легко теряет голову брат от всего, что было связанно с магией.

— А я и не сделал, — спокойно пояснил маг, — Просто немного показал тебе что к чему. Видишь эти руны? Они на этом листе. Точнее это часть их, те, что активировались моей простой руной огня. И на каждом листе так же. Если собрать всю книгу, то руны будут формировать множество кругов, меньший, в котором высшие руны, у самой книги, дальше количество рун с каждым кругом возрастает, а вот их отдельная сила падает.

— О, вон смотри еще, — и богатырь указал брату в какую сторону смотреть.

— Отлично, — обрадовался Слава, — чем больше найдем, тем лучше. Прекрасно бы еще найти обложку, хоть часть. Она очень сильно усиляет руны на страницах.

После второго листка поиски не дали результатов поблизости. И маг уже начал слегка расстраиваться. Все же он надеялся на большее, чем две страницы. Хотя и они были для него очень ценны. При других обстоятельствах он был бы бесконечно счастлив. Да и сейчас, при наличии даже этих двух листов он возможно сможет сотворить огненные заклинания не меньшей силы, при этом больше конечностей терять не придется. Но как говорится, аппетит приходит с едой.

И все же удача пока была на их стороне. Просто стоило расширить территорию поиска, и были найдены еще листки и под конец даже задняя часть обложки. От чего Слава чуть не завопил от радости. И он бы даже продолжил поиски, если бы Анчутка не стал о чем-то всем им отчаянно сигнализировать, предлагая собраться. И причем местом сбора указывал точку, которая была ближе всего к пути назад.

Маг не без сожаления оставил поиски и поспешил за Светом.

— В чем дело? — спросил подоспевший самым последним бродяга.

— Сначала я почувствовал запах. Странный такой, вроде очень знакомый, но есть и отличия, и они некоторое время сбивали с толку. Пока я не начал еще и новый звук слышать. И тогда понял, что это. Змеи.

После последнего слова лицо бродяги приобрело крайне озабоченный вид. Он посмотрел на ворон, но тот лишь в понятном жесте развел крылья в стороны.

— И откуда ты чуешь запах и слышишь звуки? Надеюсь, не со всех сторон?

— Нет, в основном оттуда, — бесенок указал направлении в центр ледяного царства, ждавший этого ворон, тут же с плеча воина взметнулся вверх и улетел на разведку, — но звук становится все сильнее и движется в нашем направлении в том числе.

— И как считаешь много их?

— Много. Очень много, — ответил без промедления Анчутка.

— Значит пора нам отсюда убираться, как успехи?

Получив краткий отчет от каждой группы, он подытожил:

— Итак, в общем отличные новости. Если не считать магических страниц, ничего сильного мы не нашли. Но зато теперь у нас должно хватить энергии на сегодня. И предлагаю ее по возможности экономить. А лучше всего это не вступать в те бои, которых можно избежать. Ворон вчера изведал путь, который выведет нас ближе к поверхности отсюда. Кроме того, что нас там меньше может ожидать сюрпризов, ворон не обнаружил особых следов чьего-то присутствия. Так что поспешим убраться отсюда, честно говоря, мне не особо охота узнавать, что из себя представляют змеи, которые способны выжить на таком холоде.

Воин развернулся в сторону выхода из пещеры, но не успел сделать и шага, как нечто сшибло его с ног.

Анчутка успел разглядеть летящие две широко раскрытые змеиные пасти в их направлении, но потом две шеи сходились в одном месте, и продолжались, как единое тело. А уже потом вмешался богатырь. Реакция у него было чуть ли не такая же, как у воина. Но момент атаки, и он прозевал. Зато потом уже пришел в движение, и не раздумывая ни мгновения, с силой ударил одну из голов. С хорошей такой силой, что довольно внушительная по размерам двухглавая змея отлетела до ближайшего валуна, ударилась об него. И стремительно атаковала вновь. Но и Свет уже впал в кураж боя, и последовав за жутким змием обрушил на него град ударов.

— Ты как? — Эль подлетела к с трудом встающему воину.

— Так себе, — прохрипел воин, лицо его было бледным, на лбу выступила испарина, — Свет остерегайся ее зубов, в них сильный яд. Будь я обычным смертным, и уже не поднялся бы никогда, после ее атаки.

— Уходите, — сказал маг, собираясь с силами и мыслями, — мы с братом задержим змею и поспешим за вами. Если что подхватите нас на ходу. Анчутка, долго там, судя по звукам до остальных пресмыкающихся?

— Еще есть время, но точно не могу сказать. Но там другие змеи, они и пахнут, и шумят, а эта, она и двигается каким-то образом почти бесшумно, и я не чую не одного запаха от нее.

— Еще бы, кто бы сомневался, — не весело подметил воин, — сразу же и на особенную змеюку попали. Мало нам особой мартышки вчера. Если станет совсем туго, не геройствуйте, отступайте. Думаю о том, когда тут будут остальные змеи, вам даст знать ворон.

Втроем они поспешили ко входу в пещеру. Несмотря на плохой внешний вид, воин двигался довольно с большой скоростью, так что бесенку и Эль даже не приходилось специально притормаживать. Но было видно, что бродяге борьба с ядами в крови дается не просто.

Стоило только отойти на приличное расстояние их соратникам, как змея внезапно извернувшись в очередной раз цапнула бившегося с нею богатыря. А после она стремительно исчезла. Два попавших в нее до этого огненных шара, сотворенных магом, не принесли ей видимого вреда.

— Эй ты куда? — раздосадовано спросил Свет.

— За ними! — одновременно и отвечая на вопрос, и говоря, куда им теперь двигаться, ответил маг, сообразивший, что удумала змея. Она, как и вчерашняя особая мартышка обладала видимо тоже сильным разумом. И потому, просто дала им разделиться, чтобы атаковать цель, которая ей казалась более легкой.

Уже находящееся на пол пути до выхода в пещеру тройка услышала предупреждающие крики, и приготовились к отражению атаки, не сбавляя скорости бега при этом.

— Эль, хватай Анчутку и лети к пещере.

— А как же ты, ведь яд…

— Бывало и хуже, -перебил ее воин, — не далее, чем вчера. Да и чем меня только не травили, видишь живу пока. Сомневаюсь, что твои стрелы и камни Анчутки тут помогут. А вот мне и моим клинкам, ваше присутствие рядом точно помешает.

Эль расправила еще две пары средних крыльев и подхватив Анчутку, уже привычно, полетела в сторону пещеры.

Змея между тем атаковала воина. Но не достигла своей цели, ей пришлось резко изогнуться, уворачиваясь от клинков, и один из них все равно смог ее царапнуть. Ненадолго скрывшись с глаз, она повторила снова попытку атаки, и все с тем же успехом. Разве что теперь на ее теле остались две царапины, и были они глубже первой. Бродяга уже изучил, как примерно двигается противник. Да и имел опыт уже сражения со змеями разного размера, пусть и не мог припомнить до этого дня двухглавых. Так что контратаковал с каждым разом только лучше.

Сообразила об этом и змея. И когда до входа в пещеру оставалось не так уж много, а братья почти догнали бродягу, она поменяла свою тактику. И следующую атаку провела оттуда, откуда воин ее не ждал. Сверху одного из валунов, мимо которого он пробегал. Оттого он не смог сразу среагировать и подпустил ее слишком близко. Но в последний момент, как ему показалось, смог изменить ситуацию в свою сторону, вонзив один из клинков глубоко в тело змеи, а вторым оказавшись неподалеку от хвоста уже собирался его отрубить, когда произошло то, чего он не ожидал. На самом деле змея специально дала себя ранить глубоко, и изогнувшись телом потянула на себя одну из рук воина, не давая ему возможности выдернуть клинок и вернуть его обратно. Он отвлекся на это, и промедлил с ударом по хвосту. А тот внезапно повернулся резко в его сторону и тоже разделился на двое. На хвост меньших размеров и еще одну голову. Меньшую по размерам, но как оказалось самую ядовитую. Потому что стоило только ее зубам впиться в торс бродяги и впрыснуть туда изрядную долю яда, как он тут же обмяк, потеряв сознание.

Змея обвила вновь слившимся во едино хвостом тело бродяги и исчезла меж камней. Бродяга и маг остановились в растерянности, как вкопанные. Эль и Анчутка в немом изумлении взирали на произошедшее, все еще не в силах поверить, что это правда.

— Быстрее в пещеру, — первой пришла в себя Эль. Ей это далось легче и по той причине, что она не раз уже видела «гибель» воина, и знала, что убить его змее, даже будь она тысячу раз какой-то особенной, будет очень и очень трудно, если вообще возможно.

Братья, а только они сейчас и находились снаружи, поспешили в пещеру. Эльфийка и Анчутка, тем временем вернулись обратно к печке.

— Он ведь не погиб? — задал наконец-то вопрос, который его так мучил бесенок.

— Не погиб. И вряд ли смерть ему угрожает. Но вот с чем нам придется смириться, что пока он потерян, и нам придется продолжить путь дальше самим, — ответила Эль. Она растеряно оглядывалась по сторонам. Надо было точно что-то делать, внутри нее все этого требовало. Но что? Ведь именно бродяга и был их лидером. А теперь они как безголовое тело, только и может что некоторое время еще шататься, пока не рухнет. Если чудом не отрастит новую голову. И эльфийка понимала, что на эту роль подходит только один член их отряда. Но в тоже время никак не была к этому готова.

— Нет, это неправильно, мы не можем его тут бросить, — высказался Анчутка.

— Можем, и должны, — Эль постаралась сделать голос чуть более жестким, но это у нее не вышло от слова совсем, — А вот чего мы не можем, так рисковать своими жизнями и тем более всем походом, пытаясь спасти того, кто в этом в общем-то не нуждается на самом деле.

— Что будем делать? — это уже спросил подошедший с братом маг.

— Пока дождаться ворона, — ответила Эль, — Бродяге он как-то сообщил дальнейший наш маршрут, думаю, что и мы сообразим, как понять птицу. И отправляемся скорее в путь.

— Эль, но что, если ему реально угрожает опасность? Или он тоже застрянет здесь на долгие столетия? — все не унимался Анчутка.

— Малыш, — обратилась к нему эльфийка, теперь стараясь действовать мягкой силой, раз уж жесткой не может быть с ним, — Я тоже переживаю о воине. Но окажись он на нашем месте, то поступил бы так же. Я уверена, что, когда все закончится, и через некоторое время мы как ни в чем не бывало встретимся в доме у бабушки, он одобрит мое решение, и скажет, что выбора у нас другого не было. А потом расскажет, как он выбрался из плена, а мы ему о том, как с трудом прошли оставшуюся часть пути. А может он и вовсе найдет способ выбраться в ближайшее время, и понимая, что мы должны были сделать, догонит нас позже. Тем более, он знает уже маршрут от ворона.

— Если бы воин был так хорош, как ты говоришь, то он бы не допустил все те ошибки, из-за которых его смогла пленить змея. Что если он в этот раз переоценил свои силы, и тоже самое делаешь ты?

— Да пойми ты, не можем мы за ним пойти, — уже начинала раздражаться на бесенка Эль, — а если ему грозит гибель, то тем более. Там, где он не смог, нам точно не сдюжить.

— Так он и вчера не смог! Если бы не мы все вместе, то ничего не вышло бы, мы бы все погибли. И сейчас, сначала воин, потом кто? Нет, если мы его не спасем, то и дальше смысла ехать нет, мы просто погибнем.

Эльфийка не знала, что возразить. На языке, в мыслях, многое что крутилось. Но все не то. Потому что она и сама понимала, Анчутка то скорее всего прав. Без воина им еще может несколько раз повести, но потом без его умений и знаний кто-то из них погибнет. А следующий еще быстрее. И вместе, или с коротким промежутком оставшиеся двое. Но и идти за воином было равносильно гибели. Был еще третий вариант, и с одной стороны она даже думать о нем не хотела, а с другой, потому и не хотела, что он очень ей нравился сейчас. Его озвучил маг.

— Есть еще один вариант, — не совсем уверенно начал маг, — это вернуться обратно. Мы только треть прошли, а уже потеряли самого ценного члена отряда, его лидера. И не совру, сказав, что наиболее сильного и подходящего для этого путешествия. И да, без его командования мы точно погибнем, вспомните хотя бы вчера. Я просто представить себе не могу, как мы можем продолжать путь без него. А отправиться за ним, это еще быстрее умереть. То, как просто у змеи вышло с воином, выйдет и с нами, последуй мы за ней. Да ты и сам бесенок слышал шуршание множества змеиных тел, и пусть они будут насколько это возможно обычными, хотя тут по определению не может быть ничего обычного, тем более, когда заходит речь о змеях, что в холоде вообще не могут жить. А еще подумай вот о чем, куда змеи утащили воина? Явно же они не на поляне артефактов живут, так как иначе бы их Лис и ворон заметили и предупредили нас. Нет они где-то еще прячутся. А где живут змеи обычно? Хочешь отправиться прямиков в их логово? В их владения? Мы вчера чуть не погибли, отбирая кристалл у мартышки на открытом пространстве, где у нас было изрядно в начале пространства для маневра, а тут ситуация в разы серьезнее. Так что нет, идти за воином так же глупо, как и продолжать путь без него. Думаю, нам следует вернуться к Яге, и может даже подумать над иным путем.

Анчутка переваривал услышанное. Вернуться назад? Это было очень заманчиво. Бесенок старался держаться уверенно, но произошедшее сильно выбило его из колеи, и сейчас он сильнее, чем прежде чувствовал желание оказаться в одном из своих любимых безопасных мест во владении бабушки. Оказаться под ее защитой. Такой сильной и мудрой, куда там им всем вместе взятым до нее одной. В любом случае это лучше, чем продолжать путь без бродяги. Его лицо вновь предстало перед мысленным взором Анчутки. Лицо того, кто ему меньше всего нравился из всех присутствующих. Но встав впервые перед выбором чтобы бросить кого-то живого в беде, бесенок просто не мог сделать его. Не мог бросить кого-то. Потому что если оставит кого-то, то будет ждать того же. Рано или поздно и его бросят. Оставят одного, если это потребуется. И никто не станет даже спорить, не предпримет попытки его спасти.

Эль обреченно вздохнула.

— Слава давай заряжай ступу, и если есть что ценное забрать с печи и саней, то переложи в нее. Ты с бесенком отправишься на ней. Свет сможешь сам бежать?

— Запросто, — спокойно ответил богатырь. Он тоже испытывал некие сомнения. Сам то он не прочь был как продолжить путь, так и попытаться выручить воина. А вот возвращаться обратно не хотелось совершенно. Но ему хватало одного взгляда на брата, на то место, где раньше была его правая рука, и он ужасался от пониманию того, что вскоре так же может смотреть просто на пустое место, которым до этого был маг,- Провожу вас до границы и вернусь за воином, найду эту змеюку, завяжу ее узлом, а потом мы вернемся, наберемся силушки и вновь попробуем. Как тебе Анчутка?

А ведь Свет дело говорил. Все аж ненадолго духом воспряли. Так даже надежда появлялась, что это не конец. Просто все оказалось куда сложнее, но они в следующий раз будут куда как лучше готовы.

И все же что-то внутри Анчутки не хотело сдаваться и оставлять воина одного. Кто может сказать с полной уверенностью, что со Светом не приключится чего-нибудь такого, с чем он не будет способен справиться? Да он очень сильный, а если примет свою другую форму, то сложно представить его мощь, если ему ее чем будет питать, конечно. Но ведь здесь есть такая вещь как «мертвый» лед. И если ее могла воспользоваться мартышка, то могут быть и другие, более умные существа, которые просто заморозят богатыря. И что тогда? Искать им замену для нового похода, оставив надежду спасти? Бесенок сильно сомневался, что маг оставит своего брата. Отправится за ним и тоже непременно сгинет, но ему будет все равно на это. Как и Анчутке, если бы речь зашла об Эль. Но чем отличается эльфийка от бродяги? Одну он любит, а второго скорее боится?

Нет, если они сейчас вернутся, то это означает конец их приключения. Анчутка просто не знал, сможет ли заставить себя отправиться вновь в этот путь, уже точно зная, что его ждет. Это сейчас, когда и выхода то не было иного, как двигаться вперед, находились силы не сдаваться. Но там, где его жизни не будет ничего особо угрожать, сможет ли он найти в себе смелость достаточно и пойти вновь на такое? Тем более уже имея груз на сердце, в виде оставленных на погибель воина, и Света со Славой потом еще в придачу.

В пещеру влетел ворон. Оглядел их всех, давая знать Яге, как они реагируют на потерю. И видя начавшиеся приготовления, взлетела и перелетела дальше в пещеру, давая понять, что одобряет их план по возвращению обратно. Теперь видя еще и полное одобрение бабушки, без попытки ею через ворона как-то им дать знать, что стоит или спасать воина, или продолжать путь без него. А вот увидь иное, кто знает, может быть, наоборот воспротивилась. Анчутка подумал, а чего гадать-то и направился к ворону.

— Бабуль, я думаю, что нам стоит попытаться спасти воина? — спросил бесенок, подойдя к птице.

Он не знал, поймет ли Яга его, все же она глаз дала ворону, а не ухо. Но пока она прекрасно с этим справлялась. Поняла и теперь. Ворон часто замотал отрицательно своей головой, и несколько раз для убедительности каркнув, развернулся в обратную сторону, указывая крыльями, что им надо только туда. Значит тоже не думает, что у них есть какой-то шанс спасти бродягу. И на то у нее скорее всего имеются веские основания, она ведь проследовала за змеей и видела куда больше.

Анчутка тягостно вздохнул. Сейчас ему придется или смириться с общим решением, или настоять на своем чего бы это не стоило. Готов ли он к этому?

И все же, Анчутка не мог бросить воина. К тому же, рискнуть они должны не только для этого. По бабушке было видно, насколько важно, чтобы они выполнили ее поручение. И сейчас пытаясь вспомнить, кто еще из гостей мог бы заменить бродягу, да еще и братьев, не мог никого подходящего на эту роль упомнить. Нет, их возвращение обозначает и то, что им не удастся ничего сделать для спасения миров. Но если они сейчас не сдадутся, и смогут спасти бродягу, то лишь еще раз продемонстрируют, что готовы к любым испытаниям, и более того, способны пройти их.

— Дайте мне время, -сказал Анчутка, чуть ближе встав к выходу из пещеры, причем в полном своем вооружении и готовности, — Я попробую спасти воина.

— Не смей, — Эль резко повернулась в сторону бесенка свое встревоженное лицо, — Ты погибнешь, ничего не сделав. Зря, понимаешь?

— Нет. Не зря, — проговорил Анчутка. Он просто не мог подобрать подходящих слов, чтобы объяснить Эль ту вещь, что, даже попытавшись спасти бродягу, он избавится от противного чувства, что знал, иначе останется с ним навсегда. И с ним либо придется смириться, измениться, либо всегда чувствовать, как оно раздирает тебя потихонечку изнутри.

— Я не пущу тебя, — радикально сказала эльфийка.

— Но тогда тебе придется меня как-то остановить, — ответил бесенок, по чуть-чуть отступая все ближе к выходу. Меньше всего ему сейчас хотелось продолжать спорить с Эль, это тоже раздирало его сердце сильно на части. И уж тем более, он не хотел с ней сражаться. А если она попытается его остановить, то ему придется оказать сопротивление.

— И я могу, — в руках эльфийки возник светящееся лук, с уже заряженной в него стрелой, а в уголке глаза выступила слеза, — Не заставляй меня это делать, пожалуйста. Да с тобой ничего страшного не произойдет, тебе просто станет очень хорошо, а потом ты уснешь. Но я не хочу этого делать. Ты же понимаешь, что это все неправильно. Что я не должна так поступать. И ты…

— Нет, — бесенок встряхнул головой непокорно, будто отгоняя морок, — Неправильно оставить воина одного. И неправильно то, что ты пытаешься меня остановить. Ты сама становишься как бродяга, который готов был бросить тебя, но Слава несмотря ни на что бросился тебя спасать. Хоть шансов, казалось, не было. Как он несмотря ни на что хотел спасти тебя, так и я хочу спасти воина. И, возможно, Свет, кто знает, может он наткнется на еще одну мартышку с жидким «мертвым» льдом?

Анчутка был уже в паре шагов от выхода. Лук из света не дрожал несмотря на то, что дрожали руки его державшие. Эль все не могла принять решение. И тут ей на плечо сел ворон, взглянул в ее лицо, взмахнул и указал клювом в сторону лука, а потом на бесенка. Яга одобряла решение эльфийки. И она отпустила тетиву. Но прежде перед ее лицом, в отдалении, так чтобы не причинить вреда, вспыхнуло пламя. И это сбило ее прицел, и она промахнулась. Анчутка не стал ждать второй стрелы, и проворно выскользнул из мещеры. Ворон взметнулся с плеча Эль следом за ним.

— Слава ты чего творишь! — закричала эльфийка, сразу смекнув чьих рук это дело.

— Свет, отправляйся следом за ним, мы вас догоним, — спокойно ответил маг. Эль не могла не подивиться его внезапно неведомо откуда взявшейся собранности и серьезности. Это путешествие все сильнее их меняло. Не ее и бродягу, они уже давно не менялись и, кажется, не были способны на это. И не Свет. А те, от кого ничего толком и не ждали, считая их слабыми во всем.

— Но ты же сам говорил… — эльфийка совсем уже растерялась. Нет, все же и она тоже меняется. Вот только в чем и как?

— Но он прав Эль. Когда мы соглашались на это задание, то понимали, насколько это опасно. И в том числе приняли тот факт, что можем погибнуть. Но видимо не до конца приняли. Раз готовы уже повернуть назад, как только нас прижало серьезно, но в отличии от вчерашнего, есть вариант сбежать. Нет, стоит уже принять. У нас нет иного выхода, кроме как бороться до конца. Иначе не справиться, и можно было никуда и не отправляться, и не тратить столько усилий и времени.

Слава во время этого разговора, в отличии от Эль был занят делом. Что-то пытался сделать с найденными артефактами. И произнеся последние слова он радостно улыбнулся и протянул эльфийки перстень.

— Что это?

— Так красивая безделушка, способная еще по твоей воле создавать пламя, которое не повредит руке на которое оно надето. Не знаю, как точно действует твой лук, но свои стрелы ты создаешь из света. Так же я думаю ты можешь создать их из огня теперь, и есть подозрение что сможешь их также использовать. Пламя свету вреда причинить не может. Ну а если не выйдет, то можешь использовать его по назначению. А именно создавать огненные шары и швырять их в противника. Я когда это колечко увидел, и понял для чего оно, в первую очередь подумал об Анчутке, так что, если что, когда нагоним его, можешь отдать.

Эль взяла кольцо с ладони Славы, и надела его.

— Спасибо, — сказала уже вполне прежняя она, готовая ко всему, — На ступе летишь?

— А как же, экономить энергию будем, когда воина спасем и будем думать, что дальше делать. Пока все ясно. Соратник в беде, будем выручать, — маг запрыгнул в ступу.

Оба одновременно улыбнулись, и вместе полетели к выходу из пещеры.

В это время бесенок уже успел удалиться прочь на приличное расстояние. Но когда его нос учуял усиливающийся запах гнили, то приостановился. Прислушался. Было довольно тихо, и потому он услышал шаги приближающегося к нему Света. Но не зная, зачем он его преследует, может для того, чтобы схватить и силой вернуть обратно, Анчутка не планировал его дожидаться. Но забывать и о настоящих врагах не стоило. Кроме топота богатыря, чуткий слух уловил редкие пошаркиванья впереди и слева. Бесенок взял правее и продолжил путь. Он полностью обратился в слух и нюх, чтобы заранее узнавать, где возможный противник и искать иные пути движения.

Вопрос, куда именно ему стоит двигаться, стоял очень остро. Конечно же, лучше было бы узнать от ворона, но учитывая обстоятельства этот вариант отпадал. Оставалось положиться, разве что на интуицию, да не хитрые умозаключения, что змеи уползли туда же, откуда приползли. А вот где это, бесенок более или менее представлял, помня откуда вначале исходил шум и запах пресмыкающихся. Оставалась еще возможность, что те змеи не с той тварью, что на них напала. Но все же она атаковала, через некоторое время, как других он учуял, и тут скорее тот вариант, что особая змея просто быстрее остальных передвигается.

А еще стоило ожидать, что пресмыкающиеся вновь явятся. Анчутка двигался максимально бесшумно. Как природное, так и отточенное годами мастерство. Все же местность вокруг бабушкиной избушки в основном таит в себе опасность, и быть тише травы, тут важный навык, что поможет не стать обедом.

Свет же не особо скрывал своего присутствия. Да еще и постоянно звал бесенка. А учитывая его громогласный бас, не было сомнений, что если не змеи, то другие неприятности могут их ждать уже в скором времени. И если богатырю было что противопоставить противнику, Анчутка сомневался, что рогатка и камни будут также эффективны, как это было с мартышками. Умертвиям, же и вовсе ничего не будет. Пока радовало то, насколько часто валялись глыбы камня, за ними можно было прятаться и легко среди них скрываться. Но опять же, если все пространство через некоторое время заполонят змеи, куда от них прятаться? Как это куда? На камни же конечно!

Анчутка от радости аж подпрыгнул. Такая замечательная идея пришла ему в голову. Он быстро вкарабкался на ближайший валун. Расстояние от него до следующего позволяло просто перепрыгнуть. Но бесенок не волновался и по поводу того, что может быть сильный прогал. Для одних случаев пригодится веревка, которую он прихватил с собой, во втором планировал быстро спуститься вниз и залезть на новый. Пока внизу более или менее безопасно, это было легко проделать. Но пока даже веревкой не надо было пользоваться. А так как теперь он мог не осторожничать особо, наоборот, двигаясь быстрее, меньше привлекал к себе внимания.

Но кое-что стало все сильнее волновать бесенка. Он видел уже внизу, мельком, несколько двигающихся в противоположном его направлению странных фигур. С виду очень похожих на людей. Двигались они медленно. И это от них пахло гнилью. А еще он не мог услышать их дыхания, хотя порой их отделяло пару валунов от него. Останавливаться, может чуть ближе подбираться, чтобы рассмотреть внешность, он посчитал не позволительным сейчас. И судя по крикам Света, скоро ему предстояло столкнуться с одним из этих существ. С умертвием. И Анчутка не мог не думать, что будет со Светом. Сможет ли он одолеть, то, что мертво уже?

Богатырь же и не собирался вступать особо в драку с умертвием. Он уже успел столкнуться с одним из мертвецов, до того, как бесенок начал об этом переживать. И просто на бегу булавой отшвырнул от себя ходячий труп. Тот хорошо так летел, пока его полет не прервал валун. Сильно ударившись, он не сразу поднялся. А уж о том, чтобы это существо догнало Света, и речи быть не могло. Так что богатырю пока ничего серьезного не угрожало.

Так же были в относительной безопасности Эль и Маг, уже нагоняющие по воздуху богатыря. Ворон улетел чуть далее, и сейчас увидев, куда и как движется Анчутка, и что ему пока ничего не угрожает, возвращался обратно. Подлетел первым делом к Эль.

— Я с вороном за Анчуткой, а ты присмотри за братом.

— Кар, -привлекла внимание к себе птица, и изобразила несколько заковыристых фигур. Но маг их разобрал.

— Свет, камень, вверх, движение, — пробормотал он руны, которые различил, и тут же на лице его появилось понимание, — точно, лучше же по валунам двигаться, так и быстрее и безопаснее, а брат отлично умеет прыгать на огромные расстояния, а они тут и стоят довольно близко. Это что Анчутка такое придумал?

Ворон не без гордости кивнул, выражая скорее отношение Яги. Маг улыбнулся и устремился к богатырю, чтобы рассказать ему, как стоит двигаться дальше. А Эль и ворон полетели скорее за Анчуткой. Эльфийка надеялась его догнать раньше, чем он столкнется с чем-то серьезным. Она уже винила себя за то, как повела себя ранее. Ей не стоило брать на себя роль воина. Даже он в последнее время так себя не вел, поняв, что перед ним не солдаты, и тут иной подход нужен.

И все же подмога запоздала, и Анчутка столкнулся с опасностью раньше. Он уже некоторое время слышал впереди нарастающий шум и чувствовал запах. А значит змеи снова выбрались из своих нор, и стоило ждать и особенную. Бесенок, казалось, полностью обратился в чувства, стараясь предельно воспринимать мир. Концентрация достигла такой степени, что даже мысли исчезли из его головы. Он стал движением, стал миром вокруг, и когда что-то в окружающей среде резко изменилось, то его тело само среагировало, и в последний миг, с трудом увернулось от двух разинутых пастей, с четырьмя сочащимися ядом клыками. Змея атаковала его, стоило ему только приземлиться на очередной валун. Места там было не так уж много для маневра. Да и не смотря на состояние, в которое впал бесенок, змея все равно превосходила его по скорости и ловкости. И потому он, увернувшись от передних пастей, не смог сделать этого и с хвостом, и получив не слабый удар, отправился в полет. В полете он смог извернуться, и больно ударившись лапками об валун, все же стремительно взметнулся по нему, и тут же прыгнул в сторону, а потом снова и снова, меняя каждый раз траекторию, так чтобы сбить противника с толку. Но это оказалось не так уж и просто.

Змея через раз, но угадывала, куда метнется бесенок, продолжала его атаковать. Но ему пару раз даже удалось увернуться, прежде чем она снова смогла достать его хвостом, в этот раз чуть слабее, но полетать бесенку пришлось вновь. И теперь он чуть замешкался при приземлении и змея смогла его там настичь. В последний миг он изменил направление, и юркнул вниз, но одна из пастей его почти схватила, чиркнув по нему одним из своих клыков. Анчутка ощутил жжение в задетом плече. Яд! А учитывая, что стало с воином, был повод серьезно переживать. Но, с другой стороны, ситуация в которой он оказался, грозила обратиться для него поражением гораздо раньше.

Бесенок понимал, что долго внизу ему не продержаться, тут змея чувствовала себя куда увереннее, чем сверху. Да и ее сородичи были уже очень близко. Но противник тоже это понимал, и делал все, чтобы у Анчутки не получилось взобраться вверх. К тому же у него стремительно кончались силы, и становилось все сложнее уворачиваться. Щит и рогатка тут ему никак не могли помочь. Более того, ему пришлось их бросить. Сначала щит выбила в очередную атаку змея, да не страшно, он уже и давно мешался скорее. Рогатку пришлось выбросить самому.

Собравшись с силами, Анчутка в очередной раз сделал попытку взобраться наверх очередного валуна. К тому же змея отчего то промедлила, и стоило воспользоваться моментом. Только вот это оказалась ловушка. Когда Анчутка почти добрался доверху, змея привычно отвлекла его нападением пастей. Следом бесенок уже подготовился к атаке хвостом, но вместо этого змея использовало все свое тело, и он не смог увернуться. Кроме того, в этот раз его отшвырнуло в очень неудобное место. К валуну, что одиноко стоял и был довольно низок.

Бесенок быстро оценил свое незавидное положение, и понял, что выхода нет. Кроме того, в полную силу стал действовать яд. Сильная усталость накатила и подкосила его ноги. Перед глазами поплыл туман, а в ушах будто вода появилась. И тело уже какое-то ватное, неустойчивое. Змея словно зная, что у ее жертвы нет иного выхода, не спешила атаковать. Она замерла н расстоянии одного броска. Потом одна из ее голов повернулась в сторону от Анчутки, а после она внезапно исчезла.

Повернув слабеющую голову в ту сторону, что смотрела змея, бесенок увидел стремительно приближающуюся Эль. Тетива натянута, пылает стрела готовая в любой миг поразить врага. Но того нет, он готовится к внезапной атаке. Анчутка это прекрасно понимал сейчас, эльфийка летит в западню, в которой он приманка. Она тоже это поняла, увидев, как быстро ретировалась змея, как только ее заметила. Но думала, что опасность ей угрожает, когда она попытается забрать бесенка. Пока же, помня, примерно, какой змея длины, по прошлой их встрече, летела выше, так чтобы до нее никак нельзя было добраться с земли, даже в прыжке.

Анчутка постарался предупредить Эль. Он после сражения со змеей, прекрасно знал, что она способна передвигаться и по камням. И у него не было сомнений, что противник атакует раньше, когда этого эльфийка не ждет. Но смог выдавить из себя только неразборчивый хрип.

Змея атаковала. И Эль была совершенно не готова к этому. Продумывая детали того, как ей следует получше забрать бесенка с земли, она никак не ожидала нападения в воздухе. Со спины. Но змея воспользовавшись одним из камней, бесшумно взмыла вверх, и в воздухе двумя пастями одновременно схватила эльфийку. Зубы ее при этом вонзились глубоко в небольшое тело, тут же впрыскивая огромное количества яда.

Что-то коснулось лапки Анчутки, которой упирался уже в землю, чтобы окончательно не лечь. Он почувствовал, как его руку начинает обвивать нечто. Повернул с трудом голову, и увидел первую из той орды, что через несколько секунд затопит все это пространство своими извивающимися телами. В мгновение ока задушат и задавят их.

Жалел ли он в этот момент о своем решении? Нет, у него не было на это ни сил, ни времени. Он думал о том, чтобы победить. А о чем сейчас еще думать? О скорой гибели? Так это никак не поможет. Эх, были бы силы. Да, он уже показал, что не из робкого десятка, но все же самый слабый из отряда по-прежнему. Он не обладал ничем, кроме физических способностей. Даже его обострившиеся чувства, носили чисто телесный характер. Он буквально тогда искупался в энергии, но в отличии от мага, которому это придало огромное количество сил, он совершенно ничего не почувствовал. Да, как оказалось, он куда выносливее и сильнее, нежели многие обычные люди. Но до того же воина ему было, как до лун. И этого было явно недостаточно, чтобы участвовать в таком путешествии. Да уже не обуза, а помощник. Но в тоже время, он не мог еще вносить существенного вклада. И тем более куда ему до спасения кого-либо, тем более в одиночку. Бесенок и до середины то поляны не добрался, а уже потерпел сокрушительное поражение. Да, могло показаться, что он некоторое время противостоял змее, но на деле в реальном времени не так уж много минуло. А во-вторых, у бесенка изначально не было никаких шансов. Он мог только на некоторое время отсрочить неизбежное, но будь он даже в два раза сильнее физически и выносливее, это дало бы ему лишь в два раза больше времени.

Хотя, с другой стороны, время один из самых ценных сейчас ресурсов. Когда порой даже не продохнуть, даже секундная передышка может дать возможность придумать способ спастись. И более того победить.

А как победить такого врага? Который почти бесшумно двигается, при этом очень быстро. Так силен и проворен. И обладает сильным умом. Даже тремя. У него не было слабых сторон, которыми мог воспользоваться отряд. Один раз столкнувшись с этим врагом, они потеряли самого сильного члена своего отряда. И по-хорошему им стоило лучше подумать, как противостоять врагу. Точнее Анчутке стоило лучше об этом подумать раньше. Но времени не было. Ситуация, которую они сами создали, не придя к общему решению, разделила их, заставив действовать порознь, и это сразу обернулось для них трагедией.

«Попалась»- подумала Эль. Но не о себе, а змее, прочно вонзившей в нее свои зубы. Да было очень больно, но сообразив в какую ситуацию она попала, эльфийка тут же нашла решение. Тут ей даже долго думать не пришлось. Был уже опыт попадания в пасти. И куда как более клыкастые, и сильные. Она в такие челюсти попадала, что кости в труху обращают в мгновение. А яд? А яд ей был не страшен. Если он не был магического происхождения. И там не все могло на нее подействовать. А вот к обычным ядам у нее, как и у всего ее вида, был полный иммунитет.

Чуть более удобно повернув руку, Эль с силой затолкала ее внутрь пасти. Далось это не легко, челюсти сомкнулись довольно крепко, чтобы жертва не смогла выбраться до того момента, как в нее поступит такое количество яда, что она не потеряет сознание в мгновение ока. Но происходило обратное, чем больше яда поступало в эльфийку, тем сильнее она становилась. Но некоторое время уже специально изображала из себя жертву, что становится только слабее. И змея обманулась. И потому для нее стал сюрпризом резкий выпад рукой в сторону одной из ее пастей, с последующим попаданием внутрь. Но еще большей неожиданностью для необычного пресмыкающегося стало пламя, которое ударило из перстня внутрь ее тела.

Эльфийка знала о своем преимуществе перед змеей, в том, что яд ей не принесет, минимум, никакого вреда. Ну а то, что его еще можно использовать и как источник силы, это предполагалось тоже, и как оказалось не зря. И теперь Эль корила себя, понимая, что, если бы она изначально встала на сторону Анчутки, зная, что у них в арсенале имеется такая ее прекрасная способность, то все могло пойти совсем иначе. Особенность эльфийки за одно оказалась слабой стороны змеи, о которой она и не подозревала, никогда не встречая до этого способного противостоять ее главному оружию. Используй змея в первую очередь свое тело, обвив им Эль, исход мог быть другим.

И если уж кто и теперь и сожалел о своем решении, расколовшем отряд, так это эльфийка. Она ведь видела к чему все это идет, но решила пойти самым простым путем. Силой. И так она поступила с тем, кого считала самым дорогим и близким себе существом. Она думала, что он еще ребенок, надави на которого, аргументами или силой, и он, как всегда, подчинится. Но тут был иной случай, когда потребовалось от него сделать то, что противоречило всему его существу. А еще, он сам того не понимая, пошел против своих родителей. Ведь Яга тоже явно дала знать, что им стоит возвращаться. Он впервые не доверился им беспрекословно. А значит, прежнего доверия у него к ним не будет. И смогут ли они его еще вернуть обратно, большой вопрос.

Но, с другой стороны, Анчутка уже готов пойти против тех, без кого себе жизни и не думал раньше. Во всем полагался на них, чувствуя себя неспособным постоять толком даже за себя. Его опора и защита была в них, но не внутри него. На себя он и не думал раньше полагаться. Нет, своим поступком он еще раз демонстрировал, как резко и быстро взрослеет.

Не отставало в этом плане и тело бесенка. Подверженное резкому стрессу, еще тогда на озере, внутри него проснулись процессы до этого только недавно завершившие свое формирования, но пока в них не было особой надобности, они дремали. Медленно протекавший процесс ускорился в ущелье, когда угроза жизни Анчутки стала постоянной, и от него потребовалось куда больше, чем прежде. И предел его тогда способностей был быстро достигнут, что в очередной раз стало непосильной нагрузкой для организма, заставив его меняться, в первую очередь ускорить приспособляемость к ставшей резко очень опасной внешней среде.

До внешнего вида изменения пока не докатились, все уходило во внутренние трансформации. Яд же стал катализатором для иммунитета, который уже претерпел изменения, позволяющей ему быстрее приспосабливаться. И он не просто в итоге нейтрализовал яд, но и как в организме эльфийки, стал использовать его как источник силы. Но это происходило впервые, и куда медленнее, чем у Эль, с ее врожденной этой особенностью.

Первым явным признаком, что яд больше не опасен Анчутке, стало резкое прояснение, наступившее во всех его чувствах. Именно в этот момент одна из пастей змеи взорвалась изнутри от испускаемого пламени. Эль не жалела энергии, используя один из найденных кристаллов ранее. А потому, пламя уничтожив голову, не остановилось и успело спалить шею до самого ее основания, заодно отсекая таким образом и вторую голову. Эльфийка освободилась от плена оставшейся головы, после чего она рухнула вниз. А змея исчезла. Точнее Эль не успела даже понять, как она улизнула. Зато это прекрасно видел Анчутка.

Как следить за врагом, который не пахнет и не издает звуков? Только глазами остается. Но что, если он очень быстро двигается? Так, что даже самый зоркий взгляд за ним не поспевает? Надо сделать так, чтобы взгляд поспевал. А как? Двигаться. Двигаться, как можно быстрее. И тогда твой взгляд будет перемещаться так же быстро, и видеть врага. Но надо и двигаться недалеко от него, чтобы не потерять из виду, среди бушующего моря тел других змей, что накатывало на них. Да и как самому двигаться супротив такой массы? По камням? Так их впереди там столько уже, что телами своими, они кое где покрывают и камни. Да и в таком количестве, даже двигаясь супротив, даже обладая приличными размерами, вскоре особую змею не различить, и тем более никак не достать.

Да и надолго ли хватит его внезапно для него возникшей силы? Решение. Решение надо принять быстро. Глаза шарят вокруг. И видят предмет. Вот и решение приходит.

Анчутка уже некоторое время двигался, вскочить и скинуть с себя змей оказалось не такой уж и трудной задачей. Их не так уж много было, да и внезапный прилив сил оказался очень сильным. Пока ему удавалось уследить за змеем и последовать за ней на довольно близком расстоянии, так что можно было разглядеть то место, что сейчас было скорее хвостом, а раньше двумя головами. Особая кожа почти сомкнулась, формируя уже реально хвост.

Немного изменив направление движения, не сбавляя хода, бесенок поднял с земли предмет. Он привлек его в первую очередь формой. Очень уж она напоминала кинжал. Одна часть заостренная, другая чем-то смахивает на руку. По весу он оказался довольно тяжел, но в лапку лег удобно. Рассматривать подробно, что же такое он поднял, времени не было, и сделав колоссальное усилие, Анчутка ускорился так сильно, как мог, и все же догнал змею. Следующим его действием был прыжок на ее тело, с последующим вонзанием в него импровизинного клинка. На счастье, то, что было острием пусть и не без труда, но вонзилась в змею. Она тут же отреагировала на это, попытавшись избавиться от нападающего. Но тот сильнее вцепился в клинок одной лапой, чтобы удержаться, быстро достал веревку, и ловко обвив вокруг змеиного тела, привязал второй конец к себе. Это оказалось, как нельзя кстати, змея начала вертеться, всячески изгибаться, пытаясь сбросить бесенка с себя.

Кожа змеи представляла из себя множественные пластины, которые были очень подвижными, хоть и как-то связаны между собой. Кроме того, они становились то мягкими, то жесткими. Это сразу же объяснило и бесшумность, и скорость. Кроме того, пластины были покрыты какой-то особой жидкостью, которая кроме того, что смачивала ее, и дополнительно защищала, еще и убирала каким-то образом запахи. Сейчас, находясь вблизи, Анчутка начал чувствовать, как пахнет эта змея, но этот запах был очень слабым, возникая и тут же поглощаясь жидкостью. Труднее всего было когда пластины внезапно становились очень жесткими, поворачивались боком, своей довольно-таки, как оказалось острой стороной. И бесенок получил довольно глубокие раны, прежде чем научился справляться и с этим. Все же змея не могла долго так делать, это сказывалось на ее движении, и чтобы не останавливаться, ей приходилось применять эту способность всего на мгновение. С этим обычно она старалась занырнуть в массу копошившихся змей поглубже, и повернуться вокруг своей оси, чтобы сильнее бесенка изрезать своей кожей. Но тот выпускал ненадолго клинок из лапки, и держась только за веревку, старался удержаться чуть в стороне. Это было очень трудно, учитывая, что они практически продирались через огромную массу извивающихся тел. И при любом удобном случае они пытались атаковать Анчутку.

Все тело бесенка, в особенности сильно это отразилось на открытых участках, было в змеиных укусах. Яд этих змей был значительно слабее, но все равно был способен придать сил, и в том числе не так сильно чувствовать боль, и лучше справляться с заживлением все новых возникающих ран. И все равно ему было очень больно и плохо. Но он готов был это терпеть пока еще оставались хоть какие-то силы вести борьбу.

Змея довольно долго пыталась сбросить непрошенного наездника, но она и сама была серьезно ранена, и более всего опасалась, что эльфийка их нагонит и завершит свое дело, спалив и третью голову. Потому, когда стало понятно, что бесенок больше не пытается нанести ей вреда, а все его силы уходят на то, чтобы не сорваться, змея решила пока не тратить драгоценных сил на него. Будет еще время разобраться.

Но Эль уже некоторое время вместе с вороном беспомощно летали над ставшим внизу уже буквально морем змей. Они потеряли из виду пресмыкающуюся с бесенком, когда она занырнула глубже, скрывшись с глаз. И после этого уже больше не поднималась. Эльфийка и птица, на небольшом удалении продолжали следовать примерно в том же направлении, в котором улизнул их враг. Но уверенности, что она не повернет куда-то, или не будет двигаться под углом от изначального пути сейчас, что в итоге приведет к сильному расхождению с ними, не было никакой.

А позади все сильнее отставали маг и богатырь. Двоим в ступе им было никак не уместиться, не рискуя упасть, да и энергии тратилось бы уйма. Даже с их нынешними запасами, они себе такой вольности позволить не могли. Потому Свету по-прежнему приходилось двигаться по вверху валунов, перепрыгивая с одного на другой. Но когда змей стало слишком много, так что они закрыли целиком валуны, в дело вмешался маг. Он огнем расчищал верха, давая возможность брату увидеть следующий камень. Потом было не особо важно, заполнят ли его снова змеи, так как их то богатырь никак не страшился. Яд был ему не страшен, а как-то иначе они не могли ему навредить. Разница в физической силе была колоссальна, и от количества тут мало что зависело. Но такой способ передвижения отнимал крайне много времени. И разогнаться им удалось, когда вдруг змеи, как по приказу, все развернулись и поползли обратно. Видимо особая тоже уже достигла своего укрытия.

Вскоре братья догнали Эль. Ворон летал в отдалении. Эльфийка же рассматривала множественные входы в норы, в которых исчезла орда змей некоторое время назад. Не до конца, до сих пор много одиночных змей ныряли в одно из отверстий в каменной стене. Было их довольно много, и разного размера. В том числе такого, что и особая змея проскользнет. Но беда заключалась в том, что их было несколько, и в каком она скрылась было совершенно не ясно. Ведут ли они в одно место, или в разные, тоже вопрос серьезный. Да и учитывая количество змей, с которыми им пришлось столкнуться, лезть в их обитель, было крайне опасно. Змеи могли просто массой запереть их там, оставив без воздуха и еды.

— И что нам делать? — маг вслух озвучил вопрос, который сейчас занимал умы и всех остальных. И решить его стоило, как можно скорее. Время опять играло против них, с каждым мгновением шансы бесенка на выживание становились все меньше. Ни у кого не было особых сомнений, что в одиночку он не справится. Они и вместе не факт, что сдюжат, а Анчутка самый слабый из них. Да и еще Эль не могла знать, что тело бесенка изменилось. Она видела его в жутком состоянии, а потом он исчез вместе с большой змеей, в море пресмыкающихся. И эльфийка прекрасно представляла, что его там ждало, и каких это потребовало от него огромных усилий.

— Вы возвращайтесь, — начала Эль, — стоять тут на открытой местности и привлекать другие опасности, не самое хорошее решение. Ну и заодно посмотрите по дороге, может еще, что стоящее найдете. Это колечко, что ты Слава нашел и восстановил, нам сильно помогло. И подозреваю, если как-то из этого выберемся, еще сослужит не плохую роль. Мы сейчас намного дальше, чем разведали в прошлый раз, так что много нового можете найти. Но будьте осторожны. Не хватало нам потом еще и вас выручать.

— Ты уверена, что тебе стоит туда соваться? — выразил сомнения маг.

— Не уверена. Но как раз обратное было бы странно. В любом случае, разве я могу поступить иначе, и бросить уже и Анчутку в беде?

Слава согласно кивнул. Время споров прошло. Так же, как и время выбирать.

Эль поглубже вздохнула, и влетела в одну из больших нор.

А братья двинулись обратно в путь. Находясь друг от друга на не большом удалении, они начали исследовать эту часть долины на наличие артефактов. Слава отдал брату вуаль. Тот по началу не хотел ее брать:

— Убери ты эту тряпку от меня, что я баба какая, рожу свою скрывать. Сам ее напяливай и красуйся тут среди трупоков. Ты у нас по всем этим безделушкам умник, а я если что занятное увижу, тебя позову.

— Да это даст тебе возможность видеть не только кристаллы энергии, а ты их можешь собрать и утащить изрядное количество, в отличии от меня. Но кроме того, некоторые артефакты могут, как иметь внутри себя энергию, так и сами ее порождать, и внешне они могут выглядеть вообще не приметно. А такие как раз нужнее всего. И да, ты прав, я кое-что знаю об том, что лучше искать. Но кроме того я уже научился делать тоже, что делала моя одержимая руной рука. А именно чувствовать энергию. Так что сейчас мне вуаль уже не так нужна.

— Ладно, — буркнул недовольно Свет и все же надел вуаль, — Только если кому расскажешь, что я бабскую одежку на себя надевал, не посмотрю, что мой брат, голову оторву.

— Ну разве что Анчутке, — взмывая повыше, и улыбаясь, ответил Слава, — ну и воину думаю будет интересно послушать.

— Ах ты мелкая вошь, думаешь я тебя сейчас в воздухе не сшибу?

— Ну я в ответ тоже могу тебя душем полить из огня. Хорошо. Хорошо. Никому не буду рассказывать. Ну разве что Василисе?

После последних слов мага богатырь внезапно стал как вкопанный. Лицо его смягчилось, появилась улыбка, а глаза стали теплыми-теплыми.

— Ах ты, — но теперь у Света ругательств не нашлось. Да и не нужны они были. Брат понял, что богатырь бесится вовсе не из-за вуали. А из-за того, что, как и он не мог больше ничего сделать для спасения своих товарищей. И теперь их ждало томительное ожидание. И повлиять на то, какие их вести будут ждать, они никак не могли. Задание Эль же хоть немного и должно было занять их, но вряд ли способно полностью избавить от неприятных и тревожных мыслей о судьбе друзей.

Напоминание Свету о втором человеке, которого он безмерно любил, вернуло отчасти ему внутреннее равновесие.

— Я найду тебе вот самый лучший артефакт тогда. Прям самый-самый, — пообещал Свет брату, — Только так можно оправдать ношение этой тряпки.

И что богатырь сказал, то богатырь сделал. Но не вот прям сразу, некоторое время опять ничего толкового не было. Потом нашлась на взгляд мага пару интересных вещей, одну из которых с оставшейся внутри магией, заприметил как раз Свет. Он искал очень рьяно. Изредка встречая умертвий, ловко отправлял их в полет. Порою одного и того же. Встретились пару раз и живые звери. Но они предпочитали тут же ретироваться. Что и понятно, вряд ли в округе кто-то мог не знать, что здесь на самом деле обиталище змей.

Уже где-то около центра долины, богатырь увидел сильный источник магии. Очень сильный. Была только одна проблема. Он залегал довольно глубоко внизу. Но недолго думая, Свет вырвал подходящий на его взгляд валун, то есть размерами, чуть уступающими ему самому. И со всей силы жахнул им в том месте, где был источник. О том, что он может еще заодно и сам артефакт задеть, и тем самым его повредить, богатырь не подумал совсем. Что источник магии может быть не артефактом, а чем-то еще, в том числе несущим угрозу, он тоже не думал. Свету вообще сейчас не хотелось думать. Ему хотелось крушить. И это у него замечательно получалось.

Слава, увидев не на шутку разошедшегося брата, поспешил к нему, чтобы попытаться его успокоить. О том, что тот таким образом достает артефакт, маг не догадался, и только мог строить нелепые предположения, зачем он это делает. Ну в общем-то и пускай бы себе громил что хочет, если никому вреда от этого не будет. Но им как раз это может повредить. Они и так не особо на самом деле осторожничали. Как-то расслабившись, так как змей пока, как противников еще некоторое время точно, не рассматривали. Умертвия им тоже оказались не так уж и страшны. А другого чего пока не попалось, и создавалось полное впечатление, что и не попадется. Но вот действия богатыря могли привлечь слишком много ненужного внимания. Уж очень громко все это было. И все же, как оказалось, маг переживал за зря. Опасность пришла не со стороны. Но, как раз действия богатыря ее и спровоцировали.

Если бы Свет хоть изредка брал бы вместо оружия в руки книжки, или хотя бы слушал внимательно рассказы своего брата о всяких магических штуках, то может он бы понял, что после того, как верхний слой камня был разрушен, под ним было уже кое-что важное. А именно каменное запечатывающее заклинание. С веками оно ослабло, дало трещины в своей основе, через которое и сочилась магия. Но до саморазрушения ему было ой как далеко, несмотря на сильно ослабнувшие чары. Именно поэтому богатырь и смог в итоге разрушить зачарованный камень без магии одной только грубой силой.

В тот момент, когда усилиями богатыря, который оставался глух к магу, пытавшемуся его остановить, образовался достаточно широкий разлом, нечто черное метнулось в сторону Света. Он вдруг ощутил резкую боль. А потом не поняв, что произошло, рухнул вниз. А вот его брату было все прекрасно видно. И то, как черная тварь вырвалась, и то почему брат внезапно упал. И ужас, который он испытал, был сравним с гневом, который возник одновременно с ним. И видимо и в нем дремало нечто схожее с тем, что лишало ранее его брата рассудка. Какая-то звериная, темная сущность. И чем сильнее боль и испытываемая ярость, тем сильнее она. Он выпустил несколько огненных сгустков пламени, но достигли цели всего пару. Тварь на это слабо отреагировала, пытаясь сбежать. Именно так, она не развернулась, и не попыталась атаковать вновь Света, и добить его. Не пыталась и как-то достать парящего в ступе мага. Нет, видимо, единственное что она хотела, это скорее скрыться прочь. Было ли это связанно с тем, что так долго пробыла в заточении, или еще с чем, до этого магу дела не было. У него была проблема и по существеннее.

— Как же так, -растерянно спросил богатырь, глядя на свою ногу. Точнее на две ее теперь отдельные части, все что до колена, осталось по-прежнему с ним, а вот ниже, отдельно лежало рядом.

Подскочивший маг приставил ногу обратно, и недолго думая использовал остатки из уже начатого воином пузырька с мертвой водой. Она тут же подействовала, и нога прижила на место, оставив только розовый шрам, как упоминание об прошлом увечье. Хотя как оказалось, не только его. Нога хоть и выглядела вполне здоровой, никак не хотела слушаться богатыря. И он так и не смог подняться, постоянно падая опять.

— Подожди, скорее всего нужно время, — подбодрил брата Слава, хотя ему было очень тревожно. Все же был строгий запрет использовать мертвую воду на живых, даже с целью заживить раны. Да, воин уже использовал на них воду ранее и последствия этого пока никак не проявились. Даже у богатыря, на которого было вылито прилично. Но теперь получается, что на него израсходовали почти полный пузырек. И что пройдет это без последствий для него и теперь, шансов было крайней мало.

— Да и бес с ней, на месте и ладно, — смирился временно Свет, — ты лучше глянь, что я там откопал.

Маг посмотрел на дыру в камне, а потом с помощью возникшего на ладони пламени смог почувствовать его стремление внутрь, к источнику магии. Видимо не только тварь ее порождала, но и что-то другое там находящееся.

Слава не стал спешить. Ему ногу назад уже приживить будет нечем. Он некоторое время рассматривал края обнажившегося саркофага. Руны, которые его покрывали, во множестве были ему совершенно незнакомы. Память у мага работала странно. Если что он видел, читал, то запоминал это легко и надолго. Так что все руны, которые он видел до этого, помнил. А вот описания каждой, хоть и тоже запомнил, но вот зачастую не мог припомнить, что с чем соотносится, оттого и допускал частые ошибки. Но с этими рунами он прежде не сталкивался точно. Что было странно, так как Слава очень много чего читал, и редко, уже давно, мог найти магическую книгу, которая бы могла его порадовать новым знанием. А значит, это какие-то малоизвестные руны. Хотя, памятуя, чем это место было раньше, не удивительно, что тут могли остаться следы древней, почти утерянной рунописи. Божественной. И сами эти закорючки на камне, были самым драгоценным, что можно найти. Да у него были еще и страницы огненной книги. Но руны там были ему знакомы. Так как относились к рунописи существ и стихий. Может, на других страницах, ему попались бы незнакомые руны, из-за того, что существа, давшие их, уже вымерли все.

— Ты чего застыл? — обеспокоился богатырь.

Маг не ответил. Он был предельно сконцентрирован, пытаясь запомнить, как можно больше, чтобы позже записать и начать разбираться с ними.

— Ты можешь помочь? — через некоторое время спросил Слава.

— Да запросто, если ты об тех трех ковыляющих к нам умертвиям. И знаешь, я и с десятком справлюсь, даже и на ноги не поднимаясь. Но все же ты уверен, что нам и дальше стоит здесь оставаться и смотреть на камень? Тем более, что там внутри лежит что-то стоящее.

— Это что-то стоящее, тут не просто так валяется, — ответил маг, — Именно его тут и запечатали, и я не знаю спрятать ли хотели, или же обезвредить так. Так что чтобы там не лежало, оно может нам сулить куда большие неприятности. Хватит уже с нас спешки. Да и тут есть кое-что, куда как важнее. И чем больше я смогу этого увидеть и запомнить, тем больше пользы смогу из этого извлечь.

Объяснять сейчас богатырю всякие тонкости о том, что у любой рунописи есть некие общие признаки и общая суть, распознав которую, можно уже самом создавать руны, не имело смысла. Он все это пропустит мимо ушей. С рунами существ было конечно иначе, особенно с Высшими, но что казалось магического языка богов, то у него точно была внутренняя структура, понятная тому, кто познал его. И чем больше рун окажется у него в распоряжении, тем больше будет шансов понять этот язык, научиться на нем говорить, а следовательно, колдовать. А уж что это могло дать, не трудно догадаться. Да в полную меру пользоваться своими рунами могли только боги, но даже крохи, которыми мог воспользоваться обычный маг, превосходили все то, что он мог получить от обычной человеческой магической рунописи. Да и быть тем, кто первый после долгого забвения вернет божественную рунопись в мир, тоже очень почетное звание.

— Так что делать то? — прервал грезы мага брат.

— Как-то снять верхний слой камня надо, — объяснил Слава.

— Это запросто, — ответил богатырь.

Свет подполз к краю обычного камня, схватил его руками оторвал приличную часть, обнажая то, что под ним скрывалось. Потом взялся за следующий край, и далее. Маг не успевал за ним изучать все открывающиеся и открывающиеся руны. А богатырь уже вскоре закончил с тем, что было наверху, и даже с боков немного раскопал. К этому времени умертвий уже собралось больше десятка. Но в них как раз и швырял оторванный камень богатырь. Так что они почти не приближались к ним, откидываемые назад, сбиваемые с ног. Но вот в количестве все увеличивались.

— Ну вроде все, — голова мага, как ему казалось даже загудела от испытанного перенапряжения. Теперь стоило все же решить, лезть за источником энергии или нет.

Пока он раздумывал, Свет вдруг резко нырнул верхней половиной тела в пролом, и появился вновь, уже держа небольшой продолговатый черный предмет в свое правой руке.

— Теперь точно все, — сказал радостный богатырь, — Как я и говорил, вот тебе могущественный артефакт. Кстати, что это такое вообще, на железку какую-то похоже?

Слава подошёл поближе к брату. Внешне артефакт не казался особо опасным. Но уж кому как не магу знать, насколько обманчива бывает форма вещей. И все же, богатырь спокойно держал ее в руках, и ничего такого пока не происходило. Маг аккуратно принял вещь. На ощупь она оказалась ожидаемо холодной. По ощущениям, так же была похоже на металл. И кроме того, что она каким-то образом порождала магию, ничего особенного в ней не было. Ни руны, ни чего такого из чего можно было бы понять, что это такое и как его использовать. Источник постоянной энергии, пусть и не особо сильный, едва хватит чтобы ступу в воздухе держать, тоже был очень полезной вещью, учитывая, что они опять могли попасть в ситуацию, когда из вне магии будет не взять.

— Кто знает, кто знает, что это такое. Будет время попробую разобраться. А пока давай уже скорее убираться отсюда, что-то умертвий тут и правда уже собралось изрядно.

И только сейчас понял, что еще не придумал способа как им двигаться дальше, учитывая нынешнее состояние Света. Но тот сам нашел решение проблемы, и просто встал на руки.

— Так даже лучше видно получается, что под ногами валяется, глядишь еще сильнее тебе артефакт найду теперь.

Маг улыбнулся. Уж чего-чего, а вот представить себе, что какая-то напасть способна его брата сломить морально, он не мог. И отдал указание двигаться ступе поблизости от его брата, что на руках передвигался ни чуть ни медленнее, чем на ногах до этого. Да и в большой скорости нужды не было сейчас. Спешить было особо некуда. Неизвестно еще насколько долго продлится спасение воина. Пока солнце еще только поднималось ввысь, и на самом деле прошло довольно мало времени с тех пор, как они впервые ступили на поляну артефактов. И были сильные сомнение, что если они даже вернутся в скором времени, то продолжат путь дальше уже сегодня. После всего того, что они уже испытали, и учитывая то, сколько времени было потеряно, разумнее остаться на ночлег, собраться вновь с силами, и завтра уже не тратя ни мгновения времени отправиться в дальнейший путь. Так что они могли себе позволить провести более подробный поиск. А потом у него будет еще скорее всего достаточно времени, чтобы разобраться с найденным. В первую очередь всякой мелочёвкой, которая может оказаться полезной, а потом уже божественными рунами и в окончании глянуть вновь на железку. Хотя можно и отложить последнее. Например, на время, когда они минуют уже эти суровые ледяные земли, и окажутся там, где их жизнь не весит каждый миг на волоске. Тогда-то можно и подумать над тем, стоит ли рисковать с этим артефактом, пытаясь понять, что он такое. А может и вовсе отложить на время после завершения их путешествия.