История Анчутки

Глава 5 Древо

Так что, нам никак не победить, — подвел итоги своего не такого уж и короткого рассказа Влад. Но надо отдать ему должное, он старался опустить все что не относилось к делу, и поведать об узнанном, как можно короче, — И вариант у нас один, бежать. Можно, конечно, и продолжить путь втроем. Или же рискнуть и без всякого шанса на успех, попытаться уничтожить если не саму душу Мары после того, как она в любом случае воссоединится, а хотя бы Древо. С помощью которого она может править этим местом, и держать под контролем всех его обитателей, кому не повезло отведать плодов, или даже просто долгое время находиться тут.

— Если кото-то интересует моё скромное мнение, — поспешил высказаться лис, — то я за то, чтобы покинуть это место, как можно скорее.

— Тебе то, чего опять переживать? — горько усмехнулся Кейро, — Ты в любом случае покинешь это место. Теперь, то есть даже на кого уже скинуть все свои проблемы.

— Не, определенно, я устану тебе это повторять в итоге, — Заяц вдруг стал предельно серьезен, — На кону, куда как больше стоит, чем жизнь даже нескольких десятков людей и существ. И кроме личного моего интереса, тут еще простое понимание того факта, что если мы не поможем сейчас Яге, то в человеческом теле мне не светит долгая жизнь.

— Бабушка хочет остановить освобождение Чернобога, — внезапно раздался голос Анчутки, чем вызвал удивление в первую очередь у Влада. Гипноз, который он накладывал, должен был действовать еще как минимум в два раза дольше, — А Мара ученица его. Если она воскреснет, и узнает о своем учителе, разве не захочет ему помочь?

— Намерения богов, в особенности злых, только им и понятны, — вампир смотрел на бесенка, уже понимая, что он не за что не согласится оставить своих друзей, но все же хотел еще попробовать его уговорить без насилия, — И как раз Мара меньше всего заинтересована в появлении своего учителя. Думаю, что Яга даже сможет это использовать, чтобы воспрепятствовать возращению Чернобога.

Тем временем между нападавшими и «сердцем» осталась по сравнению с прежним, небольшая полоска обороняющихся, в основном умертвия бывшие прежде лелейцами. Эль, маг и воин были заняты каждый с двумя-тремя умертвиям, что ранее стояли поблизости от Древа. И пока исходы их поединков были абсолютно неясны. Но нападающие явно тоже уже были на пределе своих сил. За исключением разве, что богатыря. Правда прежнего Света даже при всем желании теперь нельзя было разглядеть в монстре, что подрос еще в размерах. И как в ущелье, уже начал выпускать десятки молний из своего тела, от переполнявшей его энергии. Он двигался, не замедляясь вперед, несмотря на огромное количество противников, что пытались его атаковать, но отлетали от него во все стороны, не причиняя ему никакого видимого вреда. Исключение делалось для существ, которых богатырь постоянно хватал, и так же на ходу пожирал. Но потом, когда живых не осталось, через некоторое время Свет отправил в свою пасть первого умертвия. Жутко скривился. Но уже через мгновение слопал второго мертвеца. И третьего. И вот уже они один за другим исчезают в черной глотке, а богатырь стремительно претерпевает все более жуткие изменения во внешнем виде. Энергия, которую он порождает становится все темнее, пока уже черные молнии не разрывают все вокруг него.

— Да-да, посмотри туда, — Заяц тоже надеялся, что удастся переубедить Анчутку вступать в схватку, — Слышал, что кровосос сказал? Света уже не спасти. Понимаешь? Если ты их освободишь, то он так и останется жутким монстром. Думаешь Слава все оставит как есть, и не предпримет такую же отчаянную попытку спасения, как ты сейчас планируешь?

— Проблема не только в этом, — в голосе вампира будто послышались нотки грусти, — Я кое-что не стал вам сразу в рассказе своем говорить. Там на странном двухцветном озере, я кратко сказал, что мы были в воспоминаниях. Но я не сказал чьи они, а главное о чем. Дело в том, Анчутка, — Влад сам с удивлением обнаружил, что ему трудно сказать бесенку ужасную правду, разве такое мыслимо было для него прежнего, — Дело в том, что воин убил народ Эль, и именно в этом его воспоминании она застряла. Видела неизвестно сколько раз одно и тоже. Как он расправляется с ее близкими, а после подходит к ее колыбели.

Богатое воображение Анчутки опять сыграло с ним плохую шутку. Он слышал слова Влада, совсем немного сказал, мгновение. А перед внутренним взором бесенка, воображение все рисовало и рисовало жуткие картины расправы.

— Это неправда, — тихо выдохнул он.

— Если ты освободишь Эль, то это уже будет не прежняя, так любимая тобой веселая и добрая девушка, а демон, что прожил со своей болью много веков. Причина этого, все это время, была рядом с ней. Ты очень впечатлительный мальчик, с добрым открытым сердцем, что способно отдать себя сопереживанию за других без остатка. И представь, что было бы, если ты оказался на ее месте. Ты можешь вообразить себе только потерю бабушки и Эл. Твоего дома, и то только отчасти. Ты можешь представить свои чувства к тому, кто отнял у тебя буквально все, обрекая на вечное одиночество?

— Она не была одинока, — слезы потекли из глаз Анчутки, — У нее был я. Была бабушка.

— Прости меня, — голос Влада звучал все глуше, а на его бедном лице все явственнее проступали признаки сострадания, что последний раз происходило, когда тот еще был человеком, — Но есть еще один момент. В том воспоминании была и Яга. Я не хотел тебе об этом говорить, но она все это время знала о том, кто сгубил народ Эль. И ничего ей не сказала. И более того, часто отправляла их в совместные походы, как и сейчас.

Этого просто не могло быть. Словно если произнести эти слова несколько раз вслух, то что-то может измениться.

— Зачем ты врешь? — после еле слышного бормотания, дрожащим голосом спросил Анчутка, — Ты ведь специально все это говоришь? Чтобы лишить меня надежды, чтобы я сдался?

Влад чувствовал себя тем, кто вот-вот ворвется в красивый сад, и примется беспощадно уничтожать восхитительные цветы там растущие. Но он должен был это сделать. Вампир не мог подвести Ягу. А мальчику пора вырасти. Он может противиться, может брыкаться сколько хочет, но принять то, что для жизни приходится чем-то жертвовать, даже другой жизнью, ему придется. Это только начало их пути. Предполагалось, что самый сложный его участок. И более того, в реальности оказалось, что они столкнулись с тем, что просто не в силах были преодолеть. Тем более без потерь. Будет ли дальше проще? Теперь уже на это не приходилось надеяться. Но, с другой стороны, как раз втроем у них больше всего шансов добраться до цели. Остальные, за исключением Эль будут лишь обузой, тормозящей их. Тем более, если они снова попадут в переделку. Кого-то придется опять спасать. Да и после того, как они доберутся до внука Яги, их будет ждать не отдых, а как раз скорее наоборот. А из бесенка мог выйти толк, но только если он научится еще и головой думать, а не только поддаваться чувствам и эмоциям.

— Порою стоит отпустить того, кого любишь, — Влад буквально чувствовал, как в горле ком встает, — Я в прошлом допустил ту же ошибку, что и ты сейчас. Не хотел терять того, кто мне тогда был дороже всего. И в итоге движимый любовью, и как мне казалось, все самым хорошим, я со временем обратился жутким монстром. И ты им станешь. Просто не может быть иначе. Когда увидишь, как Эль убивает воина, или что тоже, возможно, наоборот. Но если первое, то она не остановится. Нет, это будет только начало. Ее боль станет лишь сильнее, как и ненависть. И даже если она пощадит тебя, то вот Ягу и не подумает. Что ты будешь делать, когда два твоих любимых человека сойдутся в схватке? Надеяться, что бабушка помилует Эль и попробует вернуть ту прежнюю, что была? А как она это сделает? Эльфийка не заколдована, она будет свободна. Да, Яга может стереть ей воспоминания. А дальше что? Она все равно продолжит искать ответы на свои вопросы. Сможешь, как твоя бабушка, врать ей смотря каждый раз в глаза, зная то, что для нее важнее всего?

Внизу, тем временем богатырь почти добрался до черного озера, за которым уже остались редкие умертвия, стоял лич, и кажется, сокращающаяся все чаще, «сердце». Оставалось буквально несколько жидких рядов лелейцев, они оказались самыми стойкими. Кейро и Варая старались не смотреть, как их бывшие сородичи исчезают в пасти жуткого монстра. Остальная тройка тоже уже расправлялась с последними противниками. Уже был явный перевес на стороне наступающих. И тут в бой вступил лич, меняя положение вещей кардинальным образом. Зеленое свечение от могущественного мертвеца разошлось во все стороны, и тут же многочисленные части трупов пришли в движение, соединясь между собой и порождая новых, еще более жутких и смертоносных чудовищ. Взбурлили черные воды озера и из него стремительно атаковал богатыря огромных размеров мертвый ящер.

Жуткие челюсти сомкнулись на теле Света, и даже ставшая, как камень кожа под ними растрескалась и из появившихся трещин потекла густая черная мертвая кровь. Богатырь дико взревел и сам вонзил свои жуткие зубы в плоть крокодила-мертвеца, отхватывая огромный кусок. После в противника ударило черной энергией. Он был вынужден разомкнуть слегка челюсти, что дало возможность Свету извернуться и ударить жуткого зверь. Окончательно освободившись, богатырь уже хотел атаковать крокодила, как воды озера выпустили еще одну жуткую тварь.

Размерами она немного уступала первой, но при этом пасть ее была усыпана не меньшими количеством клыков. Похожа она была на рыбу, Анчутка слышал про таких. Акула. Она разом отхватила от Света часть его левого плеча, вместе с его рукой. Он жутко взревел, отрастил свою руку обратно, слегка уменьшившись в размерах. Но не отступил даже на шаг назад, когда две пасти распахнувшись, атаковали его с двух сторон. Успел схватить за верхнюю и нижнюю челюсть акулу, в тоже время лишаясь ног, откушенных крокодилом. В последний миг перед тем, как упасть, Свет с силой швырнул рыбу прочь. Подлетев вверх, она расправила на своей спине, до того момента сложенные плавники, которые тут же закрутились вокруг своей оси. Акула, зависнув в воздухе, раскрыла пасть и из нее вылетели зубы, вонзаясь в толстую кожу богатыря. Уже отращивающего ноги, и пытающегося не дать крокодилу еще съесть и верхнюю половину своего тела.

Часть огромной ветки Древа внезапно ожила, и черной стремительной тенью метнулась вниз к воину. Огромная пантера мягко приземлилась на свои лапы, и без промедления атаковала бродягу, ловко избегая клинков, несмотря на свои размеры. Магия стихий не оставила даже следа на шерсти, что скорее напоминала тонкие металлические иголки. Пантера, оказавшись в непосредственной близи от воина взмахнула лапой, от которой отделились ее резко увеличившиеся когти, превратившиеся в клинки-серпы. Подобно мечам бродяги, оружие кошки управлялось тонкими нитями, исходившими из лапы животного. И могли изменять свое направление в любое мгновение. Бродяге резко пришлось уйти в глухую оборону, отбивая все пять когтей, своими восьмью клинками. И когда пантера задействовала и вторую переднюю лапу, увеличив количество серпов вдвое, воин уже не смог отразить все атаки. Пропуская самые незначительные, которые легко вспарывали часть его доспехов, царапая кожу под ними.

Кошка не спешила. Кошка играла. Но вскоре мелкая мышка надоела ей, и она решила положить конец ее нелепым потугам избежать когтей хищника. Еще десяток когтистых клинков с задних лап одновременно ударили по воину, лишая его возможности увернуться от всех атак. Вместе с тем, из открытой пасти вырвались три десятка зубов. Были эти клинки меньше, чем когти, что вместе с количеством, делало их более неуловимыми. Правда это уже было скорее лишнее. Серпы уже и так добрались до бродяги, вонзаясь ему глубоко в тело и вспарывая его в десятках мест. Когда за спиной поверженного воина земля вздыбилась, изрыгая еще одного монстра, все уже было окончено. Скорпион запоздал, кошка сама справилась прекрасно.

Только вот пантера не до оценила своего противника. Ни она, ни скорпион, даже понять не успели, каким образом они вдруг оказались искромсаны и пронзены в десятках мест. Куда делась часть их конечностей. И когда воин оказался вновь на ногах, его враги тоже не заметили. Тем более что на нем и следа не осталось от атаки пантеры. Которая, к слову, тоже стремительно восстановилась, и снова бросилась в атаку. Теперь объединяя свои усилия со скорпионом. Вдвоем они, почти не испытывая сопротивления бродяги, опять его «убили». Но только, как и в прежний раз, все повторилось вновь. Только теперь ран на теле противников воина было гораздо больше.

В корнях Древа что-то зашевелилось, а потом, огромный шар, состоящий из игл, покатился в сторону мага. Черная крона сверху пришла в движение, и изрыгнула из себя две крылатых чудовища. Сокол спикировал к Славе, ястреб к Эль.

Жуткая птица преодолела две трети расстояния, когда маг отправил ей на встречу несколько огромных огненных шаров. Та резко затормозила, взмахнула крыльями, создавая мощный поток ветра, который погасил пламя, и чуть не сбил с ног Славу. А на завершение взмаха, с крыльев еще и сорвались десятки перьев-клинков. Они безрезультатно ударили в защиту мага, и упали рядом на землю. Слава, немедля ни мгновения, с помощью магии огня поднял их в воздух и отправил обратно, изрядно зарядив силой. Перед этим он улучшил свою защиту. Как оказалось, она пропускала обычный поток ветра. Соколу в этот раз не удалось справиться только с помощью воздушных потоков, но распахнувшиеся дополнительные крутящиеся крылья на спине, позволили исполнить ему в воздухе замысловатый кульбит и избежать столкновения со своими собственными же клинками.

Слава отвлекся от сокола на град летящих в него камней и игл. Это уже еж докатился до него, и закрутившись на месте, своими иглами разрушал камень под собой, тут же отправляя его в полет в сторону противника, добавляя десятки собственных смертоносных игл. Создав непроницаемый барьер из пламени, маг больше не церемонился, и два столба пламени моментально преодолели расстояние, разделявшее его с противником. Но пламень на нежить не оказал сильного воздействия. Колючки и перья служили прекрасной броней. С другой стороны и атаки ежа с соколом никак не достигали окруженного пламенем Славу.

Эль была единственная, чей противник оказался совершенно перед ней беспомощным. Как только ей стало ясно, что целью атаки является она, то пять стрел света, выпущенные из ее лука, пронзили грудь ястреба. Тот как пытался увернуться, так и защититься. Но стрелы преследовали его пока не настигли, а крылья, сложенные перед ними, как щит, были пронзенными так же легко, как и остальная плоть. А точнее, стрелы вонзились в черную тушу, и остались там. Разжигая свет внутри, и сжигая мертвую магию, отчего ястреб рухнул на землю, и там забился в жуткой агонии.

Второй противник эльфийки планировал напасть на нее со спины. Двигаясь абсолютно бесшумно. Пользуясь тем, что Эль отвлечена временно на другого врага, нечто практически сливаясь с поверхностью земли, стремительно приближалось к своей жертве. Не учел противник того, что эльфийка прекрасно видела то, что происходит у нее за спиной. Узор в виде глаз на ее крыльях, был не просто красивая расцветка. Она могла ими видеть в том числе. Причем в куда большем спектре, нежели обычные глаза человека, или даже довольно сильного мага, существа. Эль даже не стала поворачиваться, когда огромная тень за ней распахнула свою пасть и в стремительном прыжке собиралась поглотить эльфийку. Четыре пары крыльев ярко засияли, взмахнули, наполняя пространство вокруг пыльцой из света, которую огромная кобра и заглотнула вместо своей добычи. Нечисть-змея рухнула и подобно прежнему противнику забилась в агонии, пытаясь избавиться от жуткого жжения внутри, что ее разрушало.

И все же прислужники Лича были довольно сильны, а вокруг было полно мертвой магии, так что ястреб уже более или менее оклемался, и предпринял новую попытку атаки Эль. С таким же исходом. Но это дало чуть восстановиться кобре. Так они и атаковали по очереди эльфийку, без особого результата, зато, не давая ей продвинуться дальше, или помочь другим. Хотя это она бы все равно не сделала. Каждый из них, управлялся одной сущностью, и для нее они были расходным материалом. Незачем ей было думать о том, чтобы они действовали сообща. Да и не могла она такое себе даже представить. Что такое вместе сражаться и поддерживать других.

Анчутка плакал. Это и есть та жизнь, о которой он мечтал? О таких приключениях грезил? Нет. Там, конечно, не без сложностей было, а как же иначе. Но как бы не было трудно, они всегда побеждали. Яга, Эль и он. Ну и еще пара его выдуманных друзей-животных, и одно разумное растение. Они могли получить ранение, их могли взять в плен. Очень часто их жизнь могла висеть на волоске, но всегда они находили выход и преодолевали опасности, что несли им приключения. Хотя в его фантазиях враги порою были жестоки и очень злы, но они неизменно терпели поражение.

Слушая в детстве сказки о приключениях героев, да и об их собственных, от Яги и Эль, бесенок часто потом играл, воспроизводя услышанное. Позже сам уже стал что-то придумывать. Откуда ему было знать, что любящие его женщины очень многое пропускали в своих рассказах. Сглаживали углы, стараясь излишне не испугать впечатлительного ребенка.

— Эль не сделает бабушке больно, — хватаясь за спасительную мысль, сквозь слезы выдавил из себя Анчутка, — Она же ее вырастила, как и меня. Такого просто быть не может, они любят друг друга. А те, кто любят не делают любимому больно!

— Проклятая старуха, — прошипел еле слышно Влад. Как же она все любит усложнить. Вот ведь сколько лет живет, сколько всего пережила, испытала. И все равно, раз за разом делает это. Продолжает создавать между собой и другими крепкие узы. Хотя не может не понимать последствий этого.

И вампир знал, что делает это она точно не из корысти. У нее есть другие способы получить от любого желаемое ею. Всегда найдется у бабушки то, чем она может заинтересовать. Где пряник, а где и палка. Но последнее она применяет крайне редко, когда уже много всего другого перепробует. Надо изрядно постараться, чтобы вызвать истинный гнев Яги. Как в свое время Влад. Но даже того, кого она наказывала, после ему давала шанс получить пряник. Или же просто его вручала. Влад коснулся мешочка. Бьется.

Жуткий рев вырвался из прохода, предвестник древнего чудовища. Оставалось совсем немного времени, чтобы принять окончательное решение.

— Это неизбежно, — Лис больше не мог позволить себе ждать, — Тебе придется измениться. И понять, что чувства — это не то, чему следует доверять. Иначе тебе просто не выжить в этом мире. Так уж устроено, взрослые постоянно манипулируют чувствами других, чтобы добиться своих целей. Меня зовут плутом и лжецом, с чем я всегда соглашаюсь, но они все сами только и делают, что врут. И ты, для кого есть любовь в его жизни, для них легкая мишень. Им ничего не стоит притвориться, внушить тебе, что у них есть к тебе сильные чувства. Но когда придет время, твое сердце разобьют, надежду втопчут в грязь, над верой поиздеваются. И это будет не те, кому ты как нам не безразличен. Нет, они будут упиваться твоей болью, порождая внутри тебя ее больше и больше. Опутывая такими сетями лжи, что ты и сам со временем перестанешь понимать, что к чему. Где свет, а где тьма. Выбирай, принять это сейчас, или потом. Но чем раньше ты это сделаешь, тем меньше боли и страданий испытаешь в итоге. Я часто видел тебя копающимся среди цветов. Разве тебе не приходится выбирать иногда, какое растение сохранить, а какое вырвать? Когда они растут рядом и мешают друг другу? Тебе не приходилось обрезать больные ветви? Чем-то приходится жертвовать. И выбор лишь в том, сколько в итоге придется отдать.

— Я не брошу…

Речь Анчутки прервалась. Вампир в мгновение ока оказался рядом с ним и прикусил его за шею, чтобы тот погрузился в глубокий сон.

— А вот это ты зря, — раздался из рта бесенка не его голос. Куда более взрослый и угрожающий, а после его лапка довольно сильно ударила вампира, отбрасывая его прочь, — Что тут у нас?

Влад, прийдя в себя от удара застыл на месте. В магическом плане Анчутка всегда был нейтрален. Но сейчас от него веяло такой магией и силой, что вампир испытал чувство дежавю. Вот так же когда-то жалкий и поверженный, он смотрел на Ягу. Тогда она предстала перед ним в своем истинном обличии, не скрывая своего настоящего могущества.

— Ребенок в беде, — проговорил бесенок третьим голосом, на этот раз прелестным женским.

— Вот я и смотрю, что за беда, — опять мужской, — А ты клыкастый, еще раз его тронешь, и умрешь раз и навсегда. И очень быстро. Тебе понятно?

Слова Владу не дались, и он лишь кивнул.

— Анчутка? — обеспокоенно спросила Варая, — Что с ним? Кейро?

Старик тоже, казалось, обратился в камень. Эта сила, которую он чувствовал. Такая знакомая, и с тем же другая. Нет. Тут дело в другом. Но понимание хоть и казалось где-то рядом, но все ускользало от него.

— С ним все хорошо, Варая, — ответил бесенок женским голосом, — Я вам очень благодарна за то, что вы для него сделали и делаете. И надеюсь, что когда-нибудь смогу вас в полной мере поблагодарить, а пока лишь могу уверить вас в том, что Лель еще жива. И более того, еще есть возможность ей помочь освободиться. И если вы воспользуетесь ею, то спасете не только ее, но и кое-что еще чудесное.

— Кто вы? — спросила полным счастья голосом Варая.

— Его непутевые родители, — буркнул мужским голосом Анчутка, — Когда он придет в себя, скажите, что батя каждый день себя изводит из-за того, что не может быть рядом с ним. Но придет время, и я найду способ с ним встретиться и все ему объяснить.

— Да, будьте добры, передайте ему весточку от нас. Он вырос хорошим мальчиком. Я поклонюсь в ноги Яге, так ей и скажите, когда мы встретимся. За то, что она дала ему быть самим собой. И вам двое, это тоже бы следовало сделать. До одного уже почти дошло, опять же бабушка кудесница, знает как надо. А вот другой пусть тоже не думает, что безнадежный и все уже потеряно им.

— Да, рыжий, — вещал мужчина, — Что язык то засунул свой куда подальше сейчас? Можешь не отвечать, вкуса не знаю, который ты сейчас должен испытывать, но противно ведь? Не то что с дитем спорить. Тут ты себя так мерзко и беспомощно не чувствовал бы. Что у тебя там, годы опыта за спиной? Взрослый цинизм и пренебрежение всем тем, что не приносит твоей шкурке желаемого? Кого обманываешь то, врунишка? Думаешь, если у моего любимого сына ушки такие большие, то них можно всякой лапши навешать? Так я тебя огорчу. Смотри какой носик аккуратный. Тебе за него своей пастью не ухватиться и за него его не водить. Но если все же без мотивации тебе никак. То, пожалуй, сейчас я тебе дам веский повод.

Анчутка подлетел к Лису. Тот не в силах побороть сильный животный ужас его охвативший, вжался в дерево.

— Пожалуйста, — в женском голосе была слышна ничем не прикрытая любовь, — Помоги нашему сыну, чем можешь.

— А иначе я тебе нос с хвостом местами поменяю, — закончил мужской голос, глядя прямо в глаза лиса. И этот взгляд теперь никогда Зайца не покинет. Так же, как и желание, никогда не встретить его владельца в своей жизни.

Бесенок подлетел к вампиру.

— Ты это, извини, за то, что приложил тебя, — слегка смущенно сказал мужчина, — Но думаю ты мои чувства способен понять. Спасибо тебе за то, что стараешься оберегать нашего сына. И все же постарайся дальше без этих своих фокусов с гипнозом и насильственным усыплением.

Влад принял человеческую форму, и слегка склонил голову. Теперь слова дались очень легко. Сказал:

— Как только Анчутка проснется, я принесу ему свои искрение извинения за свою ошибку. И вас благодарю, что не держите зла, за то, что мне ума не хватило найти иных способов.

— Ничего страшного, — женский голос был подобен чудесной песне, от которой внутри Влада все тоже отзывалось пением, — Ты еще просто не до конца поверил, что ты это снова ты. Слишком много провел в беззвучной тьме. И теперь это робкое биение кажется скорее миражом. Но это не так. Прошлое иллюзия. Не может воскреснуть то, что полностью умерло. Жизнь всегда была в тебе. Не мешай ей больше своей неуверенностью.

Анчутка отлетел в сторону, и потом голосом отца обратился ко всем:

— Взгляните туда. Что вы видите? Перед чем вы сдаетесь? Что вас страшит? Это прошлое. Прошлое, которое так желает уничтожить будущее. Ибо только в себе оно и видит смысл. Быть тем, что было. А вы будущее, и у вас есть два варианта. Либо уничтожить прошлое, либо сбежать от него. Но вы заблуждаетесь. Вы думаете, что перед вами только враги. Вы-Жизнь, они -смерть. Вы творите, они разрушают. Вы растете, они разлагаются. Но когда наступает этот переход между прошлым и будущем? Когда вы окажетесь тем против чего все это время боролись? Когда вы прошлые станете врагами себе будущим? И есть ли окончание у этого боя? А чего вы хотите? Продолжать это, или же попытаться найти новое решение? И найти его проще простого. Позвольте себе уже увидеть правду. Перед вашими глазами всегда ваш собственный нос, но вы его в упор не видите.

— Просто скажите ему, — после небольшой паузы, продолжил слегка грустный женский голос, — что папа с мамой его очень любят. И каждый день с нетерпением ждут того момента, когда смогут его обнять и поцеловать. Рассказать ему сказку на ночь. Ухаживать с ним за цветами. Играть.

— Рыбачить, — вставил короткую реплику отец, а дальше уже снова продолжила мама:

— Быть с ним не только в мыслях.

— Я думаю, — робко перебила Варая, будто она не бабушка, а девочка какая, хотя по сравнению с теми, кто разговаривал через бесенка, она так и себя и чувствовала, — Он будет счастлив это знать.

Анчутка улыбнулся и продолжил мужским голосом:

— Это не простой лич, но это вы и так уже поняли. Осколок души Мары смог найти своего прежнего мужа. Но он служит ей не добровольно. И более того, в отличии от других существ сопротивляется ей. И чем дольше длится этот бой, тем слабее ее контроль на ним. А то, что в корнях, это не сама часть души, она находится в Древе. Там же и плененная им Эль. Но туда сможет попасть либо наш сын, либо Влад. Хотя есть способ и вам Кейро с Вараей спасти свою богиню. Но придется окунуться в черные воды озера и претерпеть внутренние и внешние сильные изменения. Труднее всего будет полностью не потерять себя прежних, и не обратиться в умертвий. Вот только вам все равно не победить, даже отдельную часть души. Но пока есть хоть одна отдельная, есть еще вариант ее запечатать обратно. А вот уже с двумя объеденными такое не пройдет, и тем более уж, когда сольются воедино все три. На ваше счастье, Слава припрятал у себя за пазухой осколок короны. Вам надо только найти способ Тень Мары заточить обратно. Кстати, о братьях. В особенности сейчас о Свете. Учитывая чьи, они потомки, ахах, я в них не сомневаюсь, они сдюжат. Им есть чем вас удивить, и они точно этим воспользуются. Определенно, Яга была собой довольна, когда отправляла их с Анчуткой. Не потеряла еще своего особого чувства юмора. Хотя надо признать, что это еще и очень разумно. И вот еще, скажите моему сыну. Чтобы он не переживал за нас сильно. Каким бы путем он не пошел, он неизменно пересечется с нашими. Не стоит напрасно тратить время на бесплодные пока поиски.

— Подождите, пожалуйста, — Влад тщательно подбирал слова, помня о том, что ему прежде сказал отец Анчутки, — Вы сказали мне его не кусать более. Но я думаю, что было прекрасно, если он услышит это все сам. И могу это сделать, передав ему это воспоминание. Но мне нужен контакт с его кровью и потому прошу разрешения, его хоть слегка куснуть за руку. Обещаю сделаю это очень бережно.

— Ахах, — раскатисто засмеялся мужчина в теле бесенка, — Ты что-нибудь кроме кровушки пьешь?

— Да, думаю теперь смогу наконец-то насладиться вкусом воды, — ответил Влад, сбитый с толку странным вопросом.

— Ну думаю, что к моменту нашей новой встречи уже не настолько будешь сильно ценить воду. И мы с тобой выпьем за здоровье моего ребенка чего-нибудь более терпкого. Я тебя с благодарностью угощу. А идея прекрасная. И да, пусть лучше тебя Анчутка куснет. Не думай, я не настолько уж безумный папаша, что из-за каждой царапины переживает. Наоборот, чем больше шишек набьет, тем быстрее поймет, как правильно принимать удары и уворачиваться от них, когда есть возможность. Тут просто риски высокие. Причем для тебя они выше, чем у моего сына. Это сейчас все благом обернулось, но мы подготовились. Хорошо кое-кто нашел способ нас предупредить. Но могло сложиться, куда плачевнее для тебя и остальных.

Вампир в почтении опять склонил слегка голову, выражая благодарность и понимание.

— Нам пора. Дальше вы сами, — а потом вспомнив про предложение вампира, посмотрел прямо на него, глаза в глаза, и Влад замер в восхищении, ибо единственный видел сейчас не бесенка, а его отца, — Никому ни слова, клыкастый об этом. Но думаю, у тебя и так хватит ума держать язык за зубами. Ну и к главному.

Привет, сынок. Я очень тебя люблю и скучаю. Но в тоже время горжусь тобой. Прости меня, за то, что не могу тебя поддержать советом, когда ты сбит столку. Прости, что не могу учить тебя постоять за себя, но ты и сам с этим прекрасно справляешься. Прости, что не могу быть с тобой рядом, всякий раз, когда ты нуждаешься во мне. Прости, что не могу с тобой поиграть. Но я буду стараться. И когда-нибудь, не важно, насколько взрослым ты уже станешь, я вернусь к тебе. И мы все наверстаем и даже больше. Я люблю тебя сын. Когда я тебе буду нужен, вспоминай это. Я всегда с тобой рядом, всегда слышу тебя и твое сердце. Пусть и кажется, что не могу ответить. Но ты и так знаешь, как услышать мой голос теперь. Знаешь, что он тебе скажет. До новой встречи, не прощаюсь.

Видение отца исчезло, чтобы смениться на облик матери. И испытанное в тот миг Владом окончательно завершило его внутреннее преображение. Ибо не видел он, до того момента никого подобного ей. И слов, даже если бы захотел, не нашлось бы чтобы описать ее. Чувства, что она только своим видом вызывала, были чисты и сильны в своей первозданной честности.

— Привет, милый. Ты так сильно вырос, и такой замечательный. А я так счастлива за тебя. Не грусти, пожалуйста, я ведь стараюсь не тосковать без тебя. Давай будем вместе радоваться тому, что есть у нас сейчас. Тебя уже окружают замечательные люди и существа. Яга и Эль дали тебе то, что я, к своему сожалению, не смогла. Видя твои искрение чувства, нет я не завидовала, а радовалась тому, что это есть в твоей жизни. Более всего расставаясь с тобой, боялась того, что теперь ты будешь лишен родительской любви. К счастью, все сложилось наилучшим образом. Да прошлое уже не изменить, как бы не хотелось. Но нам решать, жить ли переживая о том, чего не случилось, что мы потеряли, не смогли сделать. Или же дать возможность появиться чему-то новому. Знаю, твоему сердцу это и так ведомо. Я люблю тебя сынок и верю в тебя. Буду с нетерпением ждать новой встречи и наблюдать за твоими приключениями. Пока-пока радость моя.

Она улыбнулась напоследок и перед взором вампира предстала картина, как Анчутка со своими родителями гуляет по саду. Они смеются и радуются друг другу. Каждому мгновению проведенному вместе, без единой мысли беспокойной, что это когда-то прервется. Нет, теперь уже было не важно, сколько будет длиться очередное расставание. Теперь они у друг друга есть.

Видение рассеялось. Влад некоторое время приходил еще в себя, а потом понял, что держит спящего Анчутку на своих руках. Он чуть приоткрыл его рот. Ногтем сделал небольшую царапину у себя на пальце, и небольшая капля упала на язык бесенка. Через мгновение он проснется. И в том числе в памяти, кроме сна у него сохранится еще воспоминание о явлении его родителей. А главное их обращение к нему.

Глаза Анчутки еще не раскрылись, а в их уголках уже выступили слезы. Потом на губах появилась чудесная улыбка. Такая же как у матери, отметил про себя вампир. Мохнатые лапки обвились вокруг шеи Влада и Анчутка крепко обняв холодное тело вампира, тихо сказал ему почти в самое ухо:

— Спасибо.

— Так, не хочу разрушать чудесную идиллию. Но все же нам стоит поторопиться и воспользоваться теми знаниями, что нам дали твои родители, и помочь тебе выручить товарищей, — вмешался Лис, который уже некоторое время раздумывал над словами отца бесенка, — И ждать пока части души Мары объеденятся, нам теперь никак нельзя. Позвольте мне изложить план. Главная наша цель теперь, заточить ту часть души Мары, что находится в Древе. Но сделать это может только маг. Сначала я думал над тем, как нам забрать у него осколок короны, но потом понял, что без его знаний о тех запечатывающих заклинаний, которые раньше ее сдерживали, нам ее не пленить. Конечно, если Кейро, не знает тоже божественных рун для этого чародейства?

Старик отрицательно покачал головой, и Заяц продолжил:

— Ну тогда нам необходимо освободить мага. А вот для этого нам точно потребуется Лич. Твои родители не сказали этого напрямую, но думаю, что он способен перехватить контроль сдвоенной души над Славой. Далее я, Влад и маг проникаем в Древо.

— Стоп, — прервал вампир лиса, — Ты ничего не путаешь? Сказано было же, даже старикам необходимо прежде выкупаться в озере, чем они смогут попасть внутрь Древа. Но тебя в этих черных водах ничего кроме гибели ждать не будет.

— Ну здесь я рассчитываю на твою помощь, — усмехнулся Заяц, — Я не собираюсь стоять в сторонке. Меня, знаешь ли, устраивает расположение моего носа и хвоста в нынешнем виде. Но получить сейчас силу и следовательно, возможность сражаться, я могу только одним способом. Став вампиром. Я уже все продумал. Да я потеряю возможность передвигаться днем, но это не такая уж для меня серьезная потеря. Да и если выберемся отсюда, я не долго еще планирую оставаться в теле лиса. Ну что думаешь?

— Думаю, ты еще об этом не раз пожалеешь, — серьезно сказал Влад, — Но в данных обстоятельствах, это отличная идея. Тем более, если тебя обращу я. Но не думай, что будет просто. Моя кровь дарует такую силу, что обычным вампирам и не снилась. Но и плата за это соответствующая. Если готов пойти на такое, то я тебе помогу.

— Мы тоже пойдем с вами, — вставил и свое слово Кейро, — Ради нашей богини, мы и в эту дрянь готовы окунуться. Ну и насчет Анчутки. Ты уже тоже надеюсь понял, что он не будет стоять в стороне.

— Хорошо. Тогда пока старики купаются, мы пытаемся освободить Лича. Потоммага. И уже после все вместе пойдем на штурм Древа. К сожалению, твои родители не сказали, как нам освободить мертвеца. Так что придется импровизировать на месте. Еще какие мысли будут?

— Будут. По поводу Лича. У меня есть мысль, как его освободить. Но для этого мне надо его укусить. Только вот вряд ли он будет просто стоять и ждать, когда мои клыки вопьются в его мертвую плоть. Наши зачарованные соратники сейчас сильно отвлекают его на себя. Но рядом с ним еще остались другие умертвия, которые могут быть, как подчиненны ему, так и напрямую Тени Мары. А она тоже бездействовать не будет. Такую игрушку вряд ли желает потерять. Потому будем атаковать все вместе. После все остальное. Я сольюсь с тенью, и полечу вперед. Вы атакуйте как можете, отвлекая от меня все возможное внимание темных сущностей. Если они меня заметят, то их мертвая магия сможет меня достать даже в тени. Я еще когда укушу тебя Лис, передам почти всю свою силу тебе. Можешь не беспокоиться и тратить ее всю. Обратно не спрошу, мне будет достаточно вместе со стариками окунуться в озеро. Заодно и им помогу, чтобы все прошло, как можно лучше.

Четверо слушавших вампира согласно кивнули, и он подлетел к лису.

— Больно будет? — опасливо поинтересовался Заяц.

— Ты не представляешь насколько, — ухмыльнулся Влад и вонзил свои клыки в тело животного.

Анчутка и старики поспешили отвернуться. Правда еще оставались звуки. Но лис их никаких не издавал, несмотря на обещание Влада. Прошло несколько томительных мгновений, и раздалось слабое вампирское:

— Готово. Сил у меня теперь только и осталось что на то, чтобы нырнуть в тень, и после укусить лича. А ты как себя чувствуешь?

— Превосходно, — раздался слегка изменившийся голос Зайца, — Такое могущество. И оно внутри меня. Человеческая магия даже близко не дает подобных ощущений.

— Главное голову теперь от силы не потеряй, — вставил Кейро.

— Не потеряю, — Лис оскалился, показывая удлинившиеся клыки, — А если что отращу. Я ведь так умею?

Последний вопрос был обращен к Владу, и тот не отказался от возможности в очередной раз поддеть лиса:

— Знаешь, думаю, без головы ты, конечно, выглядеть, будешь, мягко говоря, не очень. С другой стороны, без содержимого твоего ума миру станет только легче. А так, давай условимся. Эксперименты по отращиванию значительных частей тела, лучше оставим на время после битвы. Как минимум, это отнимает очень много сил и времени.

Лис оставил замечания Влада без ответа. Он наслаждался своим новым существованием. Другие же взирали на его преобразившийся облик. Мордочка с пышным хвостом, так и осталась огненно-рыжими, но торчащие большие уши стали черными, так же, как и все остальное тело. Заяц кое-что решил проверить, и за его спиной распахнулись черные перепончатые крылья. Он взмахнул ими и оторвавшись от ветки, взмыл в воздух.

— Ну что все готовы? — вампир еще раз оглядел своих спутников, и увидев их решительность, скомандовал, — Тогда, вперед!

Тень мыши устремилась к Личу, остальные последовали за ним.

На поле боя по-прежнему не было чьего-то сильного преимущества. Свет продолжал бороться с жуткими крокодилом и акулой, становясь все больше и агрессивнее. Воин сражался со скорпионом и пантерой. Эль с ястребом и коброй. А маг с ежом и соколом. Лич же постоянно выпускал из себя зеленое свечение, которое раз за разом восстанавливало его жутких монстров, а также мелкую нечисть. Из прохода же продолжали слабым потоком появляться все новые и новые умертвия и существа. Преимущественно слабые, но попадались и довольно сильные. Правда в общей мясорубке это не играло большого значения. Существа умирали и возрождались уже в виде умертвия, или части его. Жуткая магия лича постоянно смешивала разные части, порождая неведомые ранее миру сочетания. Правда было у них и одна общая черта. Так или иначе на их спинах появлялось нечто, способное поднимать их воздух и атаковать куда, как эффективнее. Только вот до самых сильных монстров, личных игрушек великого мертвеца им было далеко. И несмотря на то, что зачарованные союзники Анчутки не получали даже серьезных увечий, за исключением разве что богатыря, который уже неизвестно сколько своих конечностей и частей оставил в клыкастых пастях, монстры сдерживали их, не давая подойти ближе к Древу или жуткому сердцу.

Была слабая надежда, что у лича больше нет довольно сильных зверюшек в запасе. Но стоило только небольшому отряду во главе с вампиром, сократить вдвое расстояние между собой и Личом, как тот и на них обратил свое внимание. И оценил их довольно-таки высоко. Скорее всего из-за Лиса, который еще не мог, как Влад скрывать внутренней силы. Как и прежде, кора деревьев около основного Древа пришла в движение, и изрыгнула из себя четыре новых существ. Стрекоза, горилла, волк, снежный барс. Взбурлили черные воды позади сражающихся уже на суше богатыря и его противников, и из воды вверх устремились множественные щупальца, а потом появился и их обладатель. Осьминог, что размерами превышал крокодила раза в два, и теперь становился самым большим монстром. Его щупальца пришли в движение, закручиваясь, и поднимая в воздух жуткое тело.

Лиса атаковал водный монстр и стрекоза, что своими размерами не уступала мертвым птицам. И тогда стало ясно, что его он оценил выше остальных, и потому выпустил пятерых монстров, а не потому, что заметил еще и Влада. Их план пока работал.

На Анчутку напал снежный барс. На его фоне бесенок казался сущей букашкой, которую тот мог с легкостью прибить своей мохнатой лапой. Из середины спины кошки росло подобие его хвоста. Сложенный он был длиннее основного раза в два. Но в полете до своей середины распадался на несколько частей, которые закручиваясь, поднимали его в воздух. При этом в стороны, тут же устремлялись десятки ледяных копий. Такие же метались и лапами существа.

Кейро в противники досталась огромная обезьяна, совсем не похожая на тех мартышек, с которой бесенок сражался ранее. Черная, бугрящаяся мышцами, она быстро передвигалась, опираясь на все свои четыре конечности, причем от передних жутких кулаков земля трескалась, когда они обрушивались на нее всей своей мощью.

Варая первая вступила в схватку, ее враг был самым быстрым. Он черной тенью атаковал ее, и она с трудом уворачивалась от жутких черных клыков, длинных когтей, и шипастого хвоста. При этом клинки она, по первой, использовала исключительно для защиты. Поначалу защита была хлипкая. Часто оружие волка почти настигало ее, и только и казалось чудом, что она еще не получила не одного ранения. Но скоро волк, будто отодвинулся от нее, вокруг бабушки воительницы, казалось, всегда было теперь свободное пространство. А потом она резко перешла в атаку, и волк оказался разделен на несколько частей, причем голову Варая метнула в пламя окружающее мага, и тут же поспешила на выручку к мужу, чей противник оказался куда сильнее, чем у нее.

Тем временем Лис тоже схлестнулся с первым своим противником. Ну точнее он просто летел навстречу к стрекозе, а когда они почти поравнялись, то она в мгновения ока лишилась своих крыльев, и камнем рухнула вниз, еще и оказалась пригвождена черным копьем к земле. С осьминогом Заяц тоже не стал церемониться, и просто впился в летящее в него гигантское щупальце своими клыками, поглощая мертвую магия.

Анчутке приходилось туже всех. Барс чуть уступал волку в скорости, но использовал в основном дистанционные атаки, метая в бесенка молнии. И этим не давал бесенку толком лететь. Приходилось постоянно уворачиваться, менять направление полета. Причем, чем ближе была снежная кошка, тем труднее было Анчутке уворачиваться от ее атак. Но зато он прям на ходу учился все лучше и быстрее летать. Постепенно привыкая к атакам, и начиная их предугадывать, исходя их того, какую конечность или один из двух хвостов использовал барс, для очередного выпада магией.

Пока Кейро сдерживал с помощью своей воздушной магии жуткого зверя, Варая почти без труда поступила с ним так же, как с волком, и отправила уже его голову в пламя. Как и в первом случае, умертвия в таком случае восстанавливались гораздо медленнее. Еще видимо, Личу было труднее поддерживать всех своих подчиненных. Потому и прошлые монстры стали медленнее восстанавливаться, что давало возможность уже захваченной четверке отряда Яги двигаться вперед.

Лис не просто стремительно буквально уже поглощал осьминога, что тот стремительно уменьшался в размерах. Но новоявленный вампир сам рос и менялся, превращаясь в своего противника. Отрастив в первую очередь два огромных щупальца, он первым прихлопнул уже почти освободившуюся стрекозу, а второй ударил по барсу, помогая бесенку. Но полностью обратиться он не успел.

Влад добрался до Лича, впился в его шею, и произошло то, чего он никак не ждал. Его поглотила тьма. А вот могущественная нечисть, как будто воспряла духом, за ее спиной внезапно раскрылись крылья, и он рванул вверх. Далеко не улетел, корень, который был в нем не позволил. Вытянувшись до предела, а потом резко потащил его назад. И не остановился, пока не затянул тело лича в Древо.

Анчутка, уже успел почти добраться до жуткого сердца. Как только лис прибил его противника, путь для него был свободен. Увидев, что произошло совсем не то, на что они рассчитывали, бесенок, недолго думая поспешил на выручку вампиру. Анчутка не совсем понимал, что ему делать, когда он подлетит к личу. Только вот не успел он, труп скрылся прежде, поглощенный Древом. Хуже того, стоило бесенку оказаться в непосредственной близи от «сердца», как его артефакт резко стал жутко горячим. В том числе и крылья. Также жжение ощущалось во множестве внутри его тела. Далее он потерял всякий контроль, и его понесло к неведомой жути, которая раскрылась, обнажая внутри себя страшную пасть со струящимся из нее зеленым паром. Поглотив бесенка, она захлопнулась, принимая изначальный вид.

Все произошло так быстро, что трое оставшихся замерли на мгновение. Пытаясь осмыслить произошедшее, и резкую потерю сразу двух соратников.

— К черту все, -прошипел Лис, и приняв свою обычную форму, быстро полетел к проходу.

— Кто бы мог подумать, он нас предал, -не весело усмехаясь сказал Кейро. Они с Вараей остались одни.

Зверюшки лича без своего хозяина были быстро побеждены. Богатырь оказался у Древа и принялся отрывать от него черную кору. Из которой тут же полилась мерзкая жидкость того, же черного цвета, что и все остальное. В ней копошились какие-то особые паразиты. Они даже пытались как-то проникнуть внутрь Света, но кожа его для них была непроницаема. Следом за ним внутрь залетела Эль. После и маг с воином скрылись внутри. Часть умертвий тоже успели за ними последовать прежде, чем Древо зарастило возникшую в себе брешь.

Старики бросились к «сердцу». То сокращаясь с бешеным ритмом, стремительно погрузилось в корни. Они растеряно застыли буквально в паре шагов от опустевшего места. За их спинами что-то начало жутко грохотать, а потом из прохода пришла волна горячего воздуха.

— Не уж то не сбежал? — удивленно спроси Кейро, слыша нарастающие звуки борьбы где-то в лесу. Сцепленным между собой деревья начали подрагивать.

— Он же сказал, что обманет нас, — улыбнулась Варая, — Пойдем во внутрь?

— Да милая, пойдем купаться.

До озера было рукой подать. Перед ним они задержались на мгновение. Посмотрели друг другу в глаза, а потом легко поцеловавшись, обнялись.

— Буду любить до последнего вздоха.

— Буду любить и после.

Они улыбнулись друг другу и взявшись за руки шагнули в черные воды. Их ноги начало тут же нестерпимо жечь, но это никак не отразилось на их лицах. Обращенных друг на друга, с полными искренней любви, что с годами ни стала ни сильнее, ни слабее, ибо изначально она была бесконечна. И потом до боли, быстро поглощающей их, проникающей все глубже внутрь, им не было дела. Даже когда они уже не чувствуя ног, зашли по подбородок в черные воды, их лица по-прежнему излучали счастье. Вскоре жидкость накрыла их с головой, и некоторое время, кроме брожения вокруг оставшихся редких умертвий ничего не происходило. А потом из прохода появилась черная тварь, что быстро проследовала до Древа и вонзившись в него на бегу, исчезла.

Посередине прохода, который проложила до этого орда умертвий, разворачивался бой двух жутких чудовищ. Огромного красного огнедышащего дракона. И отчасти перенявшего его облик Лиса, но сохранившего часть прежних своих животных с вампирскими черт. И пламя, вырывавшееся из его пасти, было черным, и причиняло куда больше вреда врагу, чем тот ему своим огнем. И все же силы были явно не равны. Лис стремительно тратил те огромные силы, что ему передал Влад. И через некоторое, не особо продолжительное время, он станет куда сильнее обычного вампира, но с тем же значительно слабее, чем сейчас. А вот дракон и сейчас был сильнее, но более громоздкий, по сравнению с Зайцем, и пока не мог справиться со своим врагом.

«Что ж, в принципе умереть в таком обличие, тоже довольно отлично»- попытался обмануть Лис самого себя.

В озере Кейро и Варая, как только боль поглотила их сознание, а тела казалось сгорели в жутком пламени, погрузились в свои воспоминания. О том времени, когда много-много лет, огромная армия лелейцев схватилась впервые с ордой умертвий. Кейро было не трудно узнать несмотря на то, что он был тогда по внешнему виду подростком, в принципе это было не так уж и далеко от истины. Ему было каких-то два столетия, что по меркам лелейцев почти и не жил еще.

Маг рубил своей воздушной магией противников без передышки, с трудом двигаясь в сторону Вараи. Она и еще несколько жителей попали в окружение, и теперь враг давил их числом, все сильнее сжимаясь вокруг них. Клинки девушки разили без остановки противников. Ее бело-зеленые доспехи были уже все запачканы кровью.

Тогда он успел, и даже более того, возлюбленная почти не пострадала на тот момент. Но теперь все было иначе. Умертвий было куда больше, чем в реальности, а еще темнело и очень быстро. Кейро поднял на мгновение голову вверх, и увидел, как ветви закрывают потолок подземелья. Из земли полезли во множестве корни, которые стали утаскивать под землю одного за другим лелейцев. А когда они появлялись вновь, то это уже были ходячие трупы, которые атаковали своих живых сородичей. Такое тоже было в реальности, но гораздо позже. И не в таком количестве как сейчас.

Пару соратников Вараи также утащили. От чего их и без того слабый отряд дрогнул и с трудом сдержал усилившийся натиск. Умертвия от удара клинков девушки-воина стали вдруг взрываться, обдавая ее черной жидкость. Земля разверзлась, выпуская мертвых лелейцев, которые в мгновения ока разобрались с оставшимися живыми. За исключением Вараи. Она уже вся с ног до головы была покрыта черной дрянью, которая затвердела пленяя ее. Умертвия раньше жившие рядом с ней, теперь подошли вплотную, и начали сливаться во одно целое. Нечто черное, все удлиняющееся, с множеством мелких, мерзко шевелящихся, усиков. Длинный страшный червяк. Он своими передними усиками разжал рот воительницы, и начал погружаться внутрь ее тела.

Кейро почувствовал жуткую боль. Но ее причинили не умертвия. Она росла внутри. От понимания того, что самый любимый человек сейчас погибнет. И было понимание, что это не сон. Чтобы не происходило, если что-то не предпринять, то с Вараей произойдет нечто ужасное. Маг перестал атаковать умертвий, и они гурьбой накинулись на него и принялись рвать его на куски. Он выждал совсем недолго, так чтобы не потерять от боли сознания. И чтобы накопить, как можно больше силы. И исполнил заклинание.

Жуткой силы ветер возник рядом с Кейро. Подхватил его изувеченное тело, и кромсая тела умертвий вокруг, понес к Варае. Черная жидкость также покрыла его с головой, но не затвердела, а стала впитываться в поры его кожи, вызывая уже привычное жжение. Но это уже были так, мелочи. Оказавшись рядом, он на лету подхватил червяка, и буквально вырвал его изнутри своей возлюбленной. Тот тут же извернулся и попытался уже пролезть ему в горло. Но маг подул изо рта, и у жуткого червяка ничего не вышло. Но он не сдался, и трансформировавшимся в острое жало второй частью тела, пронзил Кейро насквозь. Потом червяк распался на множество жгутиков, которые тут же пронзили все тело мага. Как снаружи, так и изнутри. Но он уже этого толком не почувствовал. Лишившись сознания, когда жало его пронзило.

Варая могла только делать безуспешные попытки выбраться из своего заточения, в отчаянной попытке спасти любимого. Когда она увидела, что червь сделал с ним, то испытала, ни с чем не сравнимую боль и отчаяние. И она ничего не могла поделать. Тонкие нити копошащиеся в теле мага, вдруг его приподняли и понесли к воительнице. Но в ней уже не было никакого страха. И смирения не было. Нет, смерть она уже была готова принять. Но перед этим она хотела прежде, выплеснуть весь родившийся в ней гнев на жуткую тварь. Только вот сделать она ничего не могла.

Существо бывшее некогда ее мужем приблизилось к ней вплотную.

— Буду любить и после последнего вздоха, — прошептала обреченно воительница.

— И после первого вздоха, буду любить, — нити зашевелись, приводя в движение губы, язык, гортань создания.

Варая ощутила на своей коже мягкое теплое дуновение ветра. Просияла. Слезы счастья покатились из ее глаз. Чернота, сковывающая ее тело пришла в движение, распахнулась, и изуродованное тело потянулось к ней.

Все вокруг поглотила тьма. А когда они открыли глаза, то увидели еле святящийся свод подземелья. Черного озера не было, они лежали на его дне. Очень глубоко. Не удивительно, что тут могли скрываться такие огромные монстры. Они поднялись, огляделись. Было очень непривычно. И с тем же это было прекрасно. Они заулыбались. Потоки памяти несущие на себе следы двух отдельные личностей сливались воедино, формирую абсолютно новое. Только теперь оно уже познало иллюзорность всяких барьеров.

— И как мы теперь будем зваться? Хотя тут мы думаем одинаково. Да, в честь нее. Варвара.

Молодая девушка поднялась на ноги. Длинные, рыжие с черным волосы стелились по поверхности дна исчезнувшего, на деле поглощенного, озера, и было очень трудно определить их длину. Три глаза внимательно осмотрели все вокруг. А потом над головой Варвары возник четвёртый, из ветра. Взмыл вверх, дал ей информацию о том, что там происходит, и проследовал в проход. Там сражались два громадных дракона, и по явно проступающим лисьим признакам, становилось ясно, что к чему. Их союзник явно проигрывал. Но тут сомнительно, что могло быть иначе. Сражение с существом, по силе не уступающему Титанам, если ты сам не из них, или выше, ничего кроме поражения принести не могло. Они тоже тут вряд ли могли, чем-то помочь. Только если еще некоторое время удерживать древнее чудовище. Толку в этом не было. Так как сейчас не было никого, кому бы это помогло. Как раз ей, Варваре, и предстояло стать тем, ради кого сейчас Лис отчаянно сражался, давая такое драгоценное время.

— Обмани смерть. Уж кому, кому, а тебе то это точно под силу, — сказала вслух девушка.

Четвёртый глаз вернулся обратно к Древу, и став очень тонкими струйками, втянулся в то место, где исчезло «сердце» с Анчуткой. Он все погружался и погружался вглубь. Минуя небольшую пещеру под подземельем, со странной пустой впадиной посередине, будто тоже высушенный водоем. И ниже, ниже, через землю, через глину, через песок, через трещины в камнях. Минуя множество корней, что чем ниже, тем больше их было. Они сплетались, переплетались, по ним текла магия. Разная. Граница между энергиями наверху, им была не почем. Будто сами законны магии не для них. Были они разного цвета, но уже некоторое время даже, если и встречались черные корни, то отношения к тем, что наверху они имели мало.

И, наконец, ветер нашел Анчутку. Там глубоко скрывалось огромное пространство, целый мир внутри другого, меньше само собой, но в тоже весь север, тут точно уместится и еще куча места останется. Благо ветер старался не отклоняться от первоначального места, и когда внезапно, вместо движения вниз, он будто стал двигаться вверх, вынырнув из земли, то недалеко было обнаружено бессознательное тело Анчутки. В первую очередь око осмотрело его.

Тело бесенка выглядело ужасно. Все в крови, истерзанное. Из него будто что-то вырвали наружу. Но он еще дышал, и даже потихонечку его раны затягивались. Хватит ли ему внутренних сил все заживить и прийти в себя, вопрос сложный. Он не использовал магии для этого. Ветер легко это определял. Но и помочь Варвара ему не могла, так же, как и до этого Лису. Ей пришлось потратить огромное количество силы, чтобы тонкая струйка ветра от нее, до этого места не разорвалась. Но долго поддерживать такой вид связи она не могла, также как и что-то сделать для Анчутки. Оставалось надеяться, что он еще поправится сам по себе.

Варвара осмотрела странное место. В центре его сияло огромное черное солнце. Оно порождало огромное количество энергии, той части мира, где обитала Яга. Эта магия уходила наверх, в одном месте это был очень сильный и плотный поток. В паре мест потоки были куда слабее. В основном энергия в естественном своем состоянии поглощалась в неком роде землей, и передавалась видимо вверх.

Было тут и некое подобие небосвода. Несмотря на свой цвет, солнце с тем же, каким-то образом освещало все вокруг. Рядом с ним летали даже облака, нет-нет, но изрыгающие из себя вниз потоки концентрированной магии, что молниями были в землю. Летали также и живые существа. Размерами с обычную птицу, до довольно огромных, во многом странных существ. Некоторые из них не обладали никакими приспособлениями для полета, и вообще выглядели тем, что воздух никогда бы не поднялось. Но тут для полетов использовалась магия, которой везде было с избытком. Самое странное, что Варая вообще смогла добраться сюда, по идее ее магия должна была быть разрушена. И тут она поняла, что уже некоторое время чувствует в себе присутствие не только привычной энергии. Более того, ветер в каком-то моменте умудрился, не разрывая связи, изменить основу энергии, которая использовалась для его создания и гармонично увязать между собой две магии в месте связки. Правда, как только Варвара поняла это, то ощутила сколько много приходится тратить обоих видов магии, чтобы поддерживать этот контакт.

В основном это место выглядело куда более безопасно, чем подземелье. Уж дракона тут Варвара точно не наблюдала. Не ощущала какой-то сравнимой опасной силы по близости от раненого Анчутки. Так что может, даже лучше, что он оказался здесь. Другое дело, то, что он сюда попал вместе с жуткой непонятной дрянью. Этим странным «сердцем». Была куча вопросов. Почему именно бесенка она схватила? Было это намеренно, потому что нужен был именно он? Или что-то у него? Варвара не могла не заметить отсутствие артефакта, и также понимала, что плачевное состояние Анчутки связано именно, что с извлечением его. Или же сердце просто схватило первого попавшегося? А артефакт, например, пытался спасти своего хозяина, и нечисть либо уничтожала его, либо поглотила? Почему «сердце» не убило бесенка?

Столько вопросов. А ответы искать некогда. Не без огромного сожаления Варвара покинула Анчутку. Следовало уже скорее вернуться, и сделать то, что она могла. Ну или хотя бы попытаться. Вряд ли Лис еще долго продержится. Стоило поспешить.

Ветер развеялся. И все чувства и внимание Варвары стали направленны на то, что происходило непосредственно рядом с ее телом.

Варвара подняла мечи со дна. Единственные вещи, которые остались у нее. Только вот теперь их было в два раза больше. Но с этим проблем не было. Две руки из ветра взяли оба клинка. Прежние тоже очень сильно изменились. Они и раньше обычными не были. Но теперь уровень их артефактности очень сильно возрос, делая их уникальными.

Ветер подхватил девушку и вознес ее наверх. А его тонкие струйки, тем временем, наверху, сшивали тонкие нити из отдельных кусков уцелевшей одежды, делая новую. В точке набирая беспредельную скорость, ветер так нагревал поверхность металла, что он плавился, и можно было восстановить, а местами создать, доспехи. Так что, оказавшись наверху, Варвара скрыла свою наготу, и получила дополнительную защиту. Ветер высек на доспехах множество рун, зачаровав их. В том числе и от магического воздействия. Теперь она было полностью готова к предстоящей битве. И последовала внутрь Древа. Проход ей создал ветер.