История Анчутки

Глава 7 Пламя, лед и смерть

Пришел в себя Влад внутри Древа. Он валялся абсолютно обессиленный. А чуть поодаль стоял Лич. За его спиной расправлялись перепончатые крылья. Корень, который раньше им управлял, валялся в стороне. Могущественная нежить была свободна. Но для этого она поглотила из Влада остатки его силы, а так как их почти не осталось, умертвие в том числе забрало часть вампирской сути. Большую часть. Оставив совсем крохи. Удивительно, что еще хоть это оставило.

— Стой, — тихо прошипел Влад, видя, как умертвие собирается улететь, — Помоги нам. Освободи остальных.

— И зачем мне это делать? — жутким голосом спросил мертвец.

— Ты ведь не прислужник Мары, ведь так?

— Да. Я ее бывший муж. И скорее ее враг. И именно поэтому, не буду вам помогать. Пока у нее уходит огромная часть сил на то, чтобы их контролировать, ей будет не до меня.

— И что ты просто так уйдешь?

— Да. Я уже один раз оказал помощь, и оказался пленен на многие тысячи лет. И не собираюсь больше ничем жертвовать. А ты будь благодарен, что я тебя не полностью поглотил. Или не обратил в одну из своих зверюшек. Хотя соблазн был велик. Такая огромная и необычная сила. Но и большая ее часть, меня, пожалуй, устроит. А тебе мышка, советую собраться с силами и тоже отсюда улетать. Как можно быстрее. Скоро Мара добьется своего, и части ее души воссоединятся. Если прежде здесь все дракон не спалит. Не хочу жалеть, что оставил тебе жизнь, а ты ее все равно потерял.

Сказав последние слова, Лич взмыл вверх, и улетел прочь. Влад тихо выругался. Силы медленно восстанавливались. Но было уже ясно, что ему уже не вернуть своего прежнего могущества. Более того, сомнительно теперь, что он вообще сможет даже облик свой изменить. Нет, он теперь простое существо. Да именно так. Говорящая летучая мышь, обладающая слабыми способностями. Но с тем же остатки проклятия покинули его. В груди бился подарок бабушки. Только теперь, если извлечь его, бывший вампир умрет. Влад, осознав, в какой ситуации оказался, не мог горько улыбнуться.

Жуткая тень пронеслась мимо. Двойная часть души Мары. Тут даже не обладая прежними способностями было понятно. Полудохлую мышь она даже не заметила. Да и с чего, для нее он не представлял никакого интереса, и тем более опасности.

И что ему теперь делать? Их план в итоге провалился с треском. Никого они не освободили, даже мага не смогли. Да можно попытаться забрать у Славы осколок, но скорее сгоришь прежде. Да и без мага все равно не удастся заточить часть души Мары. Может стоить последовать совету Лича, и убраться прочь?

Перед взором Влада возникло видение Анчутки с его родителями, и он вспомнил данное им обещание. Нет, его он не оставит. Но где его искать сейчас? И что после? Как им выбраться из подземелья теперь?

Обдумывая свое незавидное положение, Влад не сразу увидел ее. А вот она уже некоторое время знала где он, благодаря ветру. И обрадовалась тому, что он цел.

Девушка создавала очень двойственное впечатление. С одной стороны, она была незнакома вампиру. А с другой стороны, в ней проступали больно уж знакомые черты. Лелейцев Кейро и Вараи.

— Ох и потрепал он тебя, — сказала Варвара подбирая с земли мышь, и после поддула на нее. Отчего Влад почувствовал, как его наполняет сила. Крылья расправились за его спиной, и он взлетел.

— Ты? Что ты такое, и что ты сделало с Кейро и Вараей?

— Тут уместнее, спросить, что они сами с собой сделали, — улыбнулась девушка, — А зовут меня Варвара. И да, в прошлом я была Кейро и Вараей. Но им пришлось отказаться от отдельного существования, чтобы попасть сюда и продолжить борьбу.

— Вот как, — что ж, он тоже стал, чуть ли не совсем другой, только вот силы, наоборот, в отличии от Варвары, у него стало значительно меньше, — А что с остальными?

— Анчутка исчез, его поглотило то странное сердце, — ответила Варвара, и почувствовав тревогу мыши, обнадежила его, — Но он был жив, правда и оказался в очень странном мире.

— Ох, это первая хорошая новость. Есть возможность добраться до него?

Девушка отрицательно покачала головой, и продолжила:

— Ну а Лис используя дарованную тобой силу, пока еще видимо сдерживает дракона. Но вряд ли это надолго. Так что нам надо поспешить.

— И куда нам теперь спешить? Что мы можем сделать? — обреченно спросил Влад, — Я бесполезен, да и ты хоть и выглядишь сильной, но вряд ли тебе удастся сделать что-то с частями души Мары. И тем более с драконом, когда Заяц либо сгинет, либо сбежит.

— Нам да, такое не под силу. Но тут есть кое-кто еще, кто нам может помочь. А именно моя богиня. Если нам удастся ее освободить, то еще может поборемся, — изложила свою задумку Варвара.

— Думаешь это еще возможно сделать?

— А что нам еще делать? Убежать? Если думаешь, что это выход, то я не осужу тебя. Действительно, теперь ты мало, что можешь. Да и шансы, что удастся вызволить мою госпожу, крайне малы. Но я все равно попробую. Ждать уже бессмысленно. Либо удастся что-то сделать, либо все что мне дорого, сгинет окончательно. Потому я буду бороться до последнего.

Влад тяжко вздохнул. Жестокая все-таки штука эта судьба. Только недавно он стал вновь живым. Видимо это продлится куда как меньше, нежели бывший вампир рассчитывал.

— Я с тобой.

— Отлично, — Варвара улыбнулась, и побежала дальше. Мышь последовал за ней.

Тем временем Лич покинул Древо и первым делом восстановил своих зверюшек. Он уже думал над тем, как лучше ему покинуть вместе с ними подземелье, когда появился дракон. Мгновение назад в его жуткой пасти сгинул лис, совсем обессиливший и принявший свое обычное обличие.

Могущественному умертвию не оставалось ничего другого, как вступить в схватку с монстром. Убежать все равно удалось только бросив своих зверюшек. И то не факт. Да и монстров своих он не мог просто так оставить. Их воссоздание отнимет у него слишком много времени и силы. Да и привязался он к ним по-своему.

Все тринадцать существ разом атаковали противника, но почти половина из них сразу же сгинула в пламени. Лич лишь успел по части их спасти, чтобы восстановить снова. Остальные шесть смогли добраться до цели и атаковать. Но только двое, пантера и брас, смогли нанести небольшие раны, прежде чем древний ящер с ними расправился. Очень быстро стало понятно, что по одиночке не одна зверюшка не способна нанести сколь какого серьезного ущерба. И Лич призвал объединиться. За основу был взят осьминог, который поглотил остальных двенадцать существ, и обратился жутким монстром, который уже мог более или менее противостоять дракону.

Сам Лич тоже не думал стоять в стороне, и пользуясь тем, что его личное чудовище справляется с тем, чтобы дракон был полностью отвлечен на него, извлек свои особые мечи. Представляли они из себя рукоятки, из черепов которых появилось зеленое пламя. Они не без труда вспарывало толстую броню ящера, оставляя глубокие раны. Которые не спешили затягиваться, а пузырились, гнили, и причиняли дракону нешуточную для него боль. Тем более он еще не оклемался не только от сравнительно недавнего пробуждения, но и схватки с лисом. Он все же его немного потрепал, и заставил потратить на него приличное количество сил.

Лич и не мечтал одолеть жуткое чудище, но максимально его измотать и ранить, чтобы оно не могло его преследовать некоторое время, рассчитывал. Но по ходу боя, видя, как успешно ему удается атаковать, а его жуткий осьминог наседает все сильнее, тесня дракона, подумал, что будет неплохо заполучить в свою коллекцию еще одно существо. Если это удастся, то его сила возрастет намного больше. И потому Лич усилил напор. С каждым мгновение его уверенность, что они победят росла все сильнее. И когда израненное тело дракона рухнуло на землю, оставалось совсем немного, чтобы уже окончательно его убить, а после воскресить в виде своего верного слуги.

И все же радовался он преждевременно. Дракон смог подняться, и даже контратаковать. Только теперь своей целью он выбрал именно Лича. Тот с трудом увернулся от огненного столба, а потом от зубатой пасти, и вонзил один из своих клинков в глаз монстра. Тот дико взревел, приходя в неистовство, и начал, не прерываясь ни на мгновение, заливать все вокруг своим пламенем. Огонь стремительно разрастался, поглощая все вокруг.

Жуткие корни вздыбились из земли. Древо испытывало жуткую боль от горящих во множестве деревьев. Земля, что прокалилась от пламени и треснула. Корням внутри нее стало невыносимо.

Сам того, не желая Лич сделал то, чего от него хотели ранее. Обоим частям души Мары стало не до того, чтобы удерживать контроль над своими марионетками. И если дракон действовал по своей воле, горя желанием изничтожить все, то вот четверка соратников Анчутки освободилась. Правда пришли в себя только трое. И первое что сделала пришедшая в себя Эль, атаковала внутри Древа находящегося неподалёку воина.

— Что ты творишь? — воскликнул удивленно бродяга, который с трудом понимал, где он, и что происходит, а тут еще его и союзник атакует.

Эльфийка не ответила, вся ее суть стремилась только к одному. Уничтожить того, кто оставил ее в этом мире одну одинешеньку, лишив всех сородичей.

Воин, быстро смекнул, что разговоры бессмысленны. Отчасти догадываясь, отчего эльфийка на него нападает, перешел сначала в оборону. Но быстро понял, что это мало эффективно. И стал контратаковать. Пока еще не в полную силу, скорее для того, чтобы Эль не могла толком его атаковать, отвлекаясь и на защиту. Но бродяга не до оценил решимость бывшей соратницы. Ей уже было все равно, какой ценой она достигнет своей цели. Месть полностью ее поглотила. И она, даже пропуская атаки воина, продолжала пытаться его убить из всех сил. Стало быстро понятно, что если воин не станет биться всерьез, то скоро она с ним разберется. Но бродяга, что было очень странно, учитывая его прошлое, все еще не решался биться в полную силу.

И тут в их бой вмешался богатырь. Он, не разбираясь стал атаковать их обоих, и им пришлось на некоторое время отвлечься от своего основного противника, чтобы не сгинуть под огромными кулаками или в пасти Света.

Слава очнулся позже всех. Осознал себя стоящим недалеко от жуткой сущности. Одной части души Мары. Она уже обладала чертами своей госпожи, даже какое-то подобие короны у себя на жутком черепе вырастила. От ее тела во все стороны тянулись черные тонкие корни, которыми она правила своим царством, и брала силы. В том числе и из тела Лель, коим продолжало оставаться Древо, внутри коего они оказались.

Маг уже приготовился к схватке, но сущность и не думала его атаковать, ожидая своего главного противника. За время пока она преображала подземелье, кое-что изменилось и в ней. Будучи неполноценной, она отчасти воссоздала недостающие две части себя. Но в итоге они приобрели собственную волю. И теперь не собиралась расставаться с приобретенной свободой, и становиться лишь частью злой богини, при этом она такая какая есть, точно исчезла бы.

Слава сперва почувствовал, а потом полуобернувшись, увидел нового врага. Но сдвоенной части тоже до него не было дела. Она желала только одного, наконец-то воссоединится. И возродив свое тело, стать вновь Марой.

Твари схватились, и магу быстро стало понятно, что ему тут не место. Он со своими ставшими прежними силами, мог сгинуть, случайно попав под удар одного из чудовищ. Да и в мыслях он был с братом, беспокоясь за него. Потому отступил, и бросился на поиски Света. Найдя же его, не поверил своим глазам. Все его прежние соратники, за исключением разве что неизвестно куда исчезнувшего Анчутки, сражались между собой.

Эль парила в воздухе, окружённая сияющим светом и пламенем. Постоянно атаковала воина, и уворачивалась от деревьев. Их вырывал из земли с корнем Свет, и швырял в нее. Между делом богатырь пытался достать бродягу, но тот двигался быстрее, и чаще богатырь попадал под стрелы эльфийки. От чего становился только яростнее, продолжая терять те малые остатки человеческого облика что еще были. Все больше перерождаясь в демона. На счастье его противников, у него не было пищи. Потому почти не использовал свои черные молнии. Но периодически заставлял землю вздыбиться, и обрушиться на то место, где был мгновением ранее бродяга.

Сам воин в основном оборонялся. И казался здесь единственным кто еще не потерял разум. Увидев подошедшего мага, он уже приготовился и от него защищаться. Но Слава его не стал атаковать. Заметил брата и Свет, и недолго думая, швырнул и в него дерево. Маг увернулся, и переместился ближе к воину, надеясь поговорить, и хотя бы выяснить, почему Эль его атакует.

— Что с эльфийкой?

— Если бы я знал. Но есть сильное подозрение, — ответил хмуро бродяга, — Видимо она каким-то образом узнала о том, что именно я уничтожил ее народ.

— Что? — маг рефлекторно увеличил расстояние между ними, в его правой руке вспыхнуло пламя, — Это правда? Ты действительно погубил ее близких?

— Да, — лицо воина еще более помрачнело, — И мне нет прощения за это, и кроме того, я более чем кто-либо заслуживаю гибели. И с радостью бы принял бы смерть от рук Эль. Но позже. Когда сам убью тех, кто на самом деле повинен в этой трагедии.

Они прервали разговор, так как богатырь и эльфийка атаковали их почти одновременно.

— Хочешь сказать, что у тебя есть оправдание?

— Нет. Мне нет оправдания. Я так был ослеплен желанием мести, что попал в расставленную врагами ловушку. Был подчинен чужой воле. Если бы не Яга, я бы завершил, то что меня заставили сделать, и убил бы еще и Эль. Потерял бы окончательно себя, и стал бы оружием в руках тех, кого ненавижу более всего. К счастью, старуха как-то прознала, и поспела вовремя.

— Так Яга тоже все знала?

— Да. Но ты сам подумай. Как она могла сказать той, которую растила как свою дочь, что отчасти повинна, в том, что ее народ сгинул? Ведь это она мне сообщила, каким образом в свое время получил свое бессмертие Кощей. Да сделала это она из хороших побуждений. Думая, что я как раз предотвращу грядущую трагедию, а не стану палачом. Тем более, что я был очень близок с эльфами. Так вышло, что они спасли мне жизнь, и я долгое время жил среди с них. Но сейчас не время, тебе не кажется, разбираться в прошлом, когда на кону не только настоящее, но и будущее. И не только наше с тобой, но и всех миров.

Маг все пытался переварить полученную информацию. В голове у него никак не укладывалось толком сказанное воином. И что ему теперь делать? Поверить бродяге, что он не по своей волне изничтожил целый народ? А не врет ли он специально, чтобы Слава ему помог?

— Что за бесовщина тут у вас происходит? — спросил знакомый голос. Это Влад и его спутница подоспели.

Слава посмотрел на летучую мышь, и тут же вспомнил, к чему его однажды привело неверие. А ведь если бы он тогда послушал вампира, то возможно, что его брату еще можно было бы помочь. Хотя может еще не поздно?

— Влад? Ты можешь помочь Свету? Я даю согласие на то, чтобы ты его укусил.

— Поздно уже. И для него, и для меня. Теперь я не более чем летучая мышь, с ограниченными способностями вампира. Да и они будут крайне слабы. А твой брат уже почти переродился, осталось немного, и все что было в нем от человека, сгинет во тьме ярости и гнева.

Слава почувствовал, как из глаз его начинают течь слезы. Сколько себя он помнил, они с братом всегда были одни. Брошенные в раннем детстве родителями, росли среди тех, кто боялся Света, и с презрением относились к нему. Они были всегда изгоями, и с годами это становилось только сильнее. Но братское плечо всегда было рядом, чтобы поддержать его. Такие разные, и в тоже время похожие. Да они не говорили о той внутренней боли, что испытывали. Богатырь и вовсе даже признаков не подавал, но Слава чувствовал и так. Он знал иную сторону этого могучего воина. Он видел в его глазах искреннюю любовь к себе. Был способен на неловкую нежность, когда рядом была его возлюбленная. Это и многое другое прекрасное, скоро исчезнет. Останется только монстр.

Маг пошел к брату, создавая барьер из пламени, чтобы его раньше не прибило деревом.

— Стой, это безумие, ты не сможешь его не вернуть, не победить, — попытался остановить Славу воин.

— А я и не собираюсь ничего из этого делать, — грустно улыбаясь, ответил маг.

Варвара, которая помогала отражать атаки не совсем понимала, что происходит. Да и важнее для нее было сейчас иное. Но все же пройти мимо она не могла. Да и к тому же это соратники Анчутки, которых он так желал спасти.

— Если я помогу тебе, — спросила девушка, — И пленю Эль, что ты с ней сделаешь? И второй вопрос, поможешь ли мне после этого попробовать спасти богиню Лель, и в том числе это место?

Воин раздумывал над тем, что делать ему уже давно. Но был один вопрос, который не давал принять окончательное решение.

— Сначала скажите, не знаете ли вы случаем, что с бесенком?

— Он жив, и в другой месте. Но не думаю, что ему удастся сюда уже вернуться.

— Понятно, хорошо. Тогда мой ответ, нет. Ваши разборки здесь нас и так задержали слишком на долго. Говорил я старухе, что лучше мне в одиночку отправиться. Но это задание для нее было слишком важным, чтобы доверять его мне одному. Думала, что не справлюсь. Но теперь понятно, что я то как раз, был прав. Слава, если спасешься, найди бесенка и вернись с ним к Яге.

Но маг его не слушал, он стоял за плотной стеной магического огня, которую пытался проломить жуткий монстр. Слава пытался в его черных глазищах увидеть, хоть отблеск того, кого он любил более всего на этом свете.

— Ты заблуждаешься, — вампир обратился к воину, — Яга вряд ли одобрит, если ты сейчас убежишь.

— Я не убегу, а продолжу выполнять ее задание.

— И как ты планируешь это сделать? У тебя ведь сейчас нет ничего, ни рыбы, ни клубка?

— Чего? — воин проверил, и оказалось действительно, у него ничего не осталось, кроме клинков, — Откуда ты знаешь, что у меня было?

— Ты же знаешь, кем я раньше был. Но видимо, так как не сильно удивился, то понял, что меня Яга отправила сюда. Да, я от нее знаю, что у тебя было. Но кроме того, пока ты был в мороке, я забрал у тебя все, что было ценным. И перед этим боем, спрятал надежно. Так что да, можешь оставить нас, но и задание тебе не выполнить.

Воин зло посмотрел на вампира:

— Говори, где спрятал?

— А то что? Убьешь меня?

— Пусть только попробует, — вмешалась, усмехаясь сказала Варвара. Она в этот момент защищала мыша и бродягу от Эль, пока маг был занят с богатырем.

— Ты дурной? Хоть понимаешь, что будет, если мы провалим задание Яги? Чем это грозит всему миру? Думаешь, Яга тебя за это поблагодарит?

— А мне кажется, что как раз ты ничего не понимаешь. Это уже часть вашего задания. Если Мара возродится, то это грозит не только гибелью всему тому, что есть тут, но куда большими неприятностями. В том числе возвращением Чернобога куда раньше, чем сюда доберутся столпы. А путь после севера, уже будет куда труднее, из-за того, что лис сгинул, и теперь нам вряд ли кто поможет в тех краях.

— А ты знаешь воин, кому ты обязан освобождением? — Варвара не думала отмалчиваться, — Кто пошел против Эль и братьев? В том числе против Яги? Кто, не обладая толком никакой силой, будучи самым слабым, справился с тем, что тебе оказалось не по зубам? Это Анчутка. Он не обладает таким опытом как у тебя. Но у него есть кое-что иное. Он ценит каждую жизнь, и готов рискнуть своей ради других. И потому ваше задание еще есть возможность исполнить. И если бы он был бы тут, то не задумываясь, помог нам.

Воин почувствовал нахлынувшее на него раздражение. Как же ему надоели эти слабаки. Они еще и смеют говорить, что он заблуждается. Да откуда им знать, о том, через что он уже прошел, какие жертвы понес?

— Так пусть и исполняет волю своей бабки, если, конечно, выживет. Не путайте удачу, с мудростью и силой. А с меня достаточно. Мир уже катится в бездну. И если вы надеетесь, что мелкий не до бес способен его спасти, что ж, заблуждайтесь дальше. Яга не одобрит? Ей скоро, если уже не сейчас, будет не до нас, самой бы спастись. Вы не знаете и сотой части того, что происходило и происходит, а уже возомнили себя невесть чем. Хватит уже в игры играть.

Сказав это, воин позволил одной из огненный стрел попасть ему в голову, и рухнул обезглавленный. А через мгновение, уже стоял на ногах, а Эль валялась с поврежденными крыльями и множеством ран.

— Ты чего творишь? — воскликнула Варвара, и приготовилась атаковать бродягу.

— Всего лишь сделал так, чтобы она не могла мне помешать покинуть это проклятое место. Ничего страшного, раны не серьезные, быстро излечится. А мне хватит времени, чтобы уйти без особых проблем.

— Это твое окончательное решение? — вампир чувствовал закипающую в нем ярость. Но с тем же прекрасно понимал, что в нынешнем обличии он намного уступает воину.

— Да. И если ты не скажешь мне, где оставил мои вещи, то я могу расстроиться сильно. И попытаться узнать силой. Но это вам ничего хорошего не принесет. Ты вообще теперь ничто для меня. Да и с девкой этой мне не составит особого труда разобраться. И вряд ли после этого вы будете способны что-либо сделать.

Влад понял, что бродяга говорит правду. Если понадобится, то теперь он силу точно применит. А тем временем, Варвара подскочила к Эль. Но та помощи не приняла, пытаясь снова создать лук, и попытаться вновь атаковать бродягу. Ей уже не было дела не до чего, главное было свершить месть.

Стена из огня истончилась, и уже скоро богатырь сможет ее окончательно разрушить, и добраться до брата. А тот просто стоял, закрыв глаза. Из-под век которых, нет-нет, но вырывались слезы. Если не помочь ему, то скоро он примет смерть от руки самого близкого человека.

— Хорошо, я скажу, — сдался вампир, — Но тебе следует помнить. Что если каким-то образом я смогу вернуть свои силы, да даже если и не верну, не успокоюсь, пока ты не заплатишь за все тобой свершенное. Или ты думаешь, что только Эль известно, какой ты монстр?

— Ты прав, я монстр. Но иначе не победить других чудовищ. А по поводу угроз. Ты далеко не первый и не последний. Одним врагом меньше, одним больше. Это уже не играет для меня никакой роли. Я давно уже сбился со счета, сколько раз меня пытались убить. Сколько врагов так или иначе я нажил. Но только вот пока я не достигну своей цели, никому из вас мне не помешать. Где вещи?

Влад честно сказал, где оставил сумку. И воин тут же исчез, оставив их одних. Эльфийка с трудом поднялась, попыталась взлететь. Но ее крылья были слишком повреждены. Потому она просто поковыляла в ту сторону, где скрылся бродяга.

— Он очень любит тебя, — вслед ей сказала Варвара, — И нуждается в тебе. Я отчасти тебя понимаю. Тоже потеряла почти весь свой народ. Всех своих родных и близких. Но у тебя все хуже. И все же, у тебя появился Анчутка. И верю ваши чувства взаимны.

— Слова, слова, — ответила вдруг Эль, — А за ними только ложь. И боль. Интересно, что Яга утаила от бесенка? Пусть спросит, если предоставится такая возможность. Судя по всему, она знает, и то, кто и его родителей лишил. А любовь? В ней никакого толку, только вред. Она нужна только для того, чтобы манипулировать другим.

— Но как же спасение миров? — зашел, с другой стороны, Влад.

— А что мне до них? У меня не осталось ничего в этих мирах. Никого кого нужно было защищать. Никого, кого можно любить. И единственное, что я желаю, чтобы миры не сгинули раньше, чем я убью воина. И да, если встретишь бесенка, то скажи, что той Эль больше нет. Да и в общем никогда не было. Это все только ложь. И пусть уже повзрослеет, и поймет, что никто и ничто не достойно любви. Если бы она, конечно, существовала.

Эль удалялась все дальше, и больше не намерена была разговаривать. Вампир с Варварой поспешили на помощь Славе. Но тот внезапно швырнул в них несколько мелких огненных шаров.

— Не подходите, — глухо сказал он, — Это не ваше дело. Только мое и брата. Нам не нужна ваша помощь. Идите дальше, куда шли. Оставьте нас в покое.

Варвара вопросительно взглянула на вампира, и тот глухо попросил у мага:

— Хорошо. Видимо тебя, как и этих двоих уже не спасти. Анчутка зря рисковал ради вас своей жизнью. Но у тебя есть, кое-что нам нужное. То, в чем была заключена часть души Мары.

— Вы об этом? — Слава извлек из одежды кусок странного металла, и швырнул его в сторону мыши и девушки, — Мне он действительно ни к чему. Берите и убирайтесь отсюда. Скоро здесь будет очень жарко.

Варвара подняла древний артефакт. Вампир с состраданием взглянул на молодого мага. Но в голове его не было не единственной мысли, как спасти Славу.

— Да, действительно, нам надо спешить, пока не стало слишком поздно. Прости и прощай.

Они удалились. А Слава зажмурился, и выпустил наружу пламя, что окутало их вместе с богатырем.

В это время воин покинул Древо, и лес скрывающийся в нем. Снаружи бушевал огонь. Жуткий осьминог лишился почти половины своего тела, но и дракон выглядел сильно израненным. Один глаз его уже отсутствовал, как и крыло. Валялся в стороне шипастый хвост, а в пасти недоставало больше половины клыков, да и сама она была сильно повреждена. Лич, осознав, что дракон оказался ему не по силам, уже вышел из боя, и скрылся. Воин тоже последовал его примеру, не вмешиваясь в поединок монстров. И отыскав сумку быстро покинул окрестности Древа.

А внутри тела Лель уже вовсю сражались части души ее сестры. Они нещадно кромсали друг друга, но пока не одна не имела особого преимущества. Когда Варвара и вампир добрались до них, то они не обратили на них никакого внимания.

— И что теперь? — вопросительно посмотрел на девушку Влад.

— Ты сможешь воспользоваться той штукой, что забрал у мага?

— Нет, у меня и магии не хватит, и точного заклинания мне неизвестно.

— Тогда давай его сюда, и говори, что тебе известно.

Вампир исполнил то, что она просила.

— Не думаю, что с этими знаниями у нас выйдет заточить нечисть обратно.

— Не попробуем, не узнаем. Да и это на крайний случай. А пока следует поискать способ, как пробудить и освободить Лель.

Задача, поставленная Варварой, мягко говоря, оказалось сложной. В первую очередь, тем, что они даже не представляли, как начать ее осуществление. В отличие от частей души Мары, Лель никак не была проявлена, кроме разве, что Древа. Но как достучаться до нее в таком облике, было не известно. Варвара же могла только использовать магию ветра, а она тут была бессильна. Влад же и вовсе был бесполезен. Потому большую часть времени он просто следил за поединком частей душ Мары, чтобы, когда кто-то из них начнет побеждать, попробовать вмешаться. И не дать победительницы поглотить проигравшую. Хотя и тут он сильно сомневался, что в их силах что-то сделать.

Время неумолимо истекало. Близился момент, когда исчезнет всякая надежда, что-либо исправить. Снаружи Древа, дракон остатками челюстей разрывал на части то, что осталось от осьминога Лича. Его тело медленно, но излечивалось.

Огонь тем временем распространялся во все стороны, поджигая все новые деревья, разрастаясь. Клубы черного дыма, смешанные с магией двух видов, поднимались вверх, закрывая синий небосвод. Тьма и пламя заполняли подземелье. Кроме того, стремительно росла температура. И все это сильно влияло на тот лед, что был сверху подземелья.

И без того губительное для большинства живого место, становилось еще хуже. И именно в него вернулся Анчутка со своими новыми товарищами. Появившись там же, где до этого был пленен бесенок, небольшой отряд с ужасом взирал на происходящее.

— Жуткая зверюга, — выразил свое отношение Маслай, глядя на восстанавливающегося дракона, — И как такое победить? Тут и Владыкам бы пришлось не сладко.

— Только моя госпожа способна на такое, — ответила бывший артефакт, и продолжила, — Пойдемте скорее внутрь Древа, пока не стало слишком поздно.

Лисица на руках Анчутки, когда они поднялись, пришла в себя. Радостно завиляла пушистым белым хвостом. Лизнула бесенка, отчего тот на мгновение отвлекся от кошмарных пейзажей вокруг. После она спрыгнула, и дальше продолжила путь на своих четверых.

— Ну так идем, — уверенно сказал мальчик-грибочек, своим старческим голосом, — Пока эта зверюшка окончательно не оклемалась.

Как же обрадовалась Варвара и мышь, когда увидели Анчутку и его новый отряд. Они сначала даже своим глазам не поверили.

— Ты вернулся, — мордочка Влада расплылась в улыбке, — и смотрю не один. С радостью бы познакомился, но если чего-то не предпринять в ближайшее время, то это будет явно зря.

— А где остальные? — бесенок растерянно оглядывался в надежде увидеть своих старых товарищей.

— Прости нас, — грустно сказал Влад, — Но мы не смогли ничего сделать. Воин ушел, решив выполнить задание Яги в одиночку. Эль отправилась за ним, горя желанием отомстить. А богатырь с магом… Вы должны были либо наткнуться на обоих или на одного, или… — и опять слова дались с трудом, оттого что Влад понимал, как больно будет их услышать, — Или Слава спалил их обоих даже следа не оставив.

Повисло молчание. Анчутка почувствовал, как из глаз его стекают слезы. Братьев он помнил еще совсем юнцами, что некогда в первый раз посетили Ягу. Помнил, как по-доброму они себя ввели с ним. Свет был не против покатать его на своей шее. С ветерком и богатырской удалью пробежаться по обители бабушки. А Слава развлекал бесенка магическими фокусами. И несмотря на то, что они были простыми в исполнении, все равно у него получалось через раз как надо, а в остальном могло произойти что угодно. Например, могли вспыхнуть его волосы, или нос превратится в картошку. Яге потом приходилось исправлять ошибки неумехи. Но зато Свет и Анчутка имели повод, когда последствия были не очень серьезными, посмеяться от души. Тем более что зачастую маг сам смеялся над собой.

И вот теперь их нет. Как и прежнего отряда. Остался только Анчутка. Но, с другой стороны, могло быть и хуже. Если бы рядом с ними не были его новые друзья. В том числе и брат.

— Горшок разделяет с тобой это горе, — сказала Алиса, — И мы тоже, хотя и не знали их. Но нам знакомо это чувство. Чувство потери тех, кто тебе дорог.

— Спасибо, — бесенок и правда был очень благодарен за поддержку, — Но если они и правда погибли, то надо сделать так, чтобы не напрасно. И тем более не допустить новых жертв.

— Молодец, — Маслай ловко оттолкнулся от земли, и приземлился на плечо Анчутки, — Это больно, знаю. Мои раны в сердце до сих, хоть и затянулись шрамами, дают о себе знать. Но сейчас не время горевать о павших. Мы воздадим им должное и помянем как надо, когда будет время.

Артефакт тоже подошла к бесенку, и присев, взглянула в его глаза:

— У тебя доброе сердце, уж я-то точно знаю. И в нем так много света, что тьме нет места. Сохрани это, и приумножь. Начиная этот путь, ты и представить не мог, что тебя ждет. Да думаю, что никто этого даже вообразить не мог, в том числе и Яга. Но ты казалось вопреки всему, продолжал оставаться собой, не сдаваясь и борясь за тех, кто тебе дорог. Даже за этого непутевого воина. Жаль, что он уже не способен к переменам. Я была с тобой не так уж и долго, но многому у тебя научилась. И передам это Лель. Уж она то точно по достоинству оценит то, что ты сделал, в том числе и для нее. Это далеко не конец, а скорее вступление. Предисловие к тому, что тебя ожидает. И зная тебя, у меня нет сомнений, что ты не сбежишь, не спрячешься, а несмотря на все невзгоды, продолжишь путь. И будет еще много чего, и потерь, и приобретений. Радости и страдания. Но ты и сам уже это понимаешь, и принимаешь свою нелегкую судьбу. Благодарю тебя за все.

Сказав это, артефакт улыбнулась, легонько коснулась ранее подаренного браслета, и на нем расцвел маленький цветок лотоса. После поднялась и распалась на проволоку и растения, что погрузились в землю. А по сути, в тело Лель. И это было то, чего недоставало для пробуждения богини, и ее воплощения.

Из земли на том месте, где мгновение назад был артефакт, начали быстро расти различные красивые цветы. Они переплетались между собой, уплотнялись, сливались, формируя постепенно человеческое тело. А когда лепестки и листья опали, появилась она. Богиня Лель. Ее глаза лучились любовью, улыбка дарила добро. При виде ее душа начинала петь. Варвара от радости расплакалась, еще не до конца веря в произошедшее чудо.

— Все хорошо, — сказала Лель, — Я горжусь тем, что вы выбрали такую непутёвую, как я своей богиней. Но только я этого не заслуживаю. И тем более той жертвы, что вы принесли. Тех страданий, что выпали вам на долю. Нет, я не ваша богиня. Но очень хочу быть вам другом. Вы не против?

Варвара, продолжая рыдать, просто бросилась на богиню, и заключила ее в свои объятия. Та нежно погладила по голове ее, а потом продолжила:

— Вам надо уходить отсюда. Но прежде, дайте мне тот артефакт, что отдал вам маг.

Взяв кусок металла, она направилась к сражающимся частям души сестры. Там, где ее обнаженные ступни касались земли, вырастали и расцветали цветы. Стоило ей приблизиться, как обе черные сущности забыли про друг друга, и атаковали ее. Но сдвоенная часть оказалась на некоторое время отрезанной, выросшей из земли стеной крепких магических деревьев. А вот та часть, что долгое время отравляла существование Лель, извратила то, что она создала, и погубила почти весь ее народ, была поглощена черным куском металла.

— Я знаю, насколько эта штука опасна, и мне очень трудно просить, зная какой бедой это может обратиться. Но прошу вас забрать ее отсюда, и унести ее как можно дальше, и спрятать так, чтобы никто не нашел ее впредь еще долгое время.

— Я сделаю это, — вызвалась Варвара, — Анчутке и так предстоят нелегкие испытания впереди, чтобы отяготить его еще и этим.

— Хорошо, пусть так и будет, — согласилась богиня, — Я же обещаю позаботиться не только о выживших лелейцах, но и о кто тех погиб.

— Мы можем тебе помочь, — вмешался Анчутка, — У нас есть перо жар-птицы.

— Благодарю, но с тем, что осталось от сестры, я справлюсь своими силами. Да, я пока очень слаба, но все же, кое-что уже могу сделать и сейчас. А вот вам оно может еще сильно пригодиться в дальнейшем. Сейчас же стоит поскорее покинуть это место, да и север. То, что здесь произошло, уже запустило разрушительные процессы. И подземелью, да и тому, что наверху, скоро придет конец, в том виде в котором они сейчас есть. И вам в этот момент лучше быть, как можно дальше. Да и Дракон уже скоро окончательно восстановится. Так что поспешите. Но без транспорта я вас не оставлю.

Сказав это, она взмахнула рукой, и из-под земли буквально выросли два коня, полностью состоящее из растений.

— Они вас доставят на край севера. Моей магии внутри должно хватить на это. Еще раз благодарю вас всех, надеюсь еще свидимся в более спокойное время и пообщаемся.

Она напоследок обняла еще раз всех, и помогла взобраться на коня Анчутке и его маленьким друзьям. Все это время стена из деревьев сдерживала темную сущность, но это не могло продолжаться долго. Лель была слишком еще слаба. Но говорить этого не стала. Зная, что иначе ни Варвара, ни Анчутка не покинут этого места, а попытаются ей помочь. Что все равно бы у них не вышло. Сейчас кроме сдерживания того, что было некогда частью ее сестры, она также вырастила в поселке лелейцев коней, и через одного из них, объяснила, что им делать. Кроме того, подчинив себе остатки корней, атаковала дракона, не давая ему окончательно восстановиться. Ну и для закрепления эффекта, использовала мертвую магию, и восстановила отчасти жуткого осьминога. Так что, когда два коня покинули Древо, основная опасность, которая им грозила, это была горящий лес. Но и тут Лель расстарались, и из земли пророс огромный корень, который обрушился на горящие деревья, туша их и создавая проход.

После Лель вступила в схватку с черной тварью, прекрасно понимая, что победителя в этой схватке не будет. Но ей было главное дать время бесенку и его друзьям покинуть подземелье. Преодолеть часть пути по северу, прежде чем ее силы иссякнут. И она не сможет более удерживать все вокруг от тотального разрушения.

Кони стремительно неслись по пылающему подземелью, и вскоре добрались до стены, испещрёнными ходами. Юркнули в наиболее большое, и быстро оказались на поверхности.

Небо было затянуто серым. Шел легкий снежок.

Никто не препятствовал их движению. Редкие пока попадавшиеся существа, больше не подчинялись чужой воле. Предпочитая в большинстве своем не трогать странных коней и их всадников. Попались и пару исключений. Например, особенная снежная горилла. Она издали швырнула в них кусок мертвого льда, но Варвара отклонила его, и в ответ так ударила ветром, что у снежной обезьяны пропало всякое желание продолжать нападение.

Когда они преодолели половину своего пути по северу, то почувствовали сильные сотрясения льда и камня под собой. Повернув головы назад, они могли наблюдать, как вдалеке в воздух поднимается столб черного дыма, перемешанного с парами мертвого люда. Все это поглощалось облаками, которые тут же преображались, становясь все чернее. Вскоре эта чернота заполнила и небо над ними. К грохоту ходячей ходуном поверхности севера, добавились сильные раскаты грома. За их спиной уже били черные молнии, скоро эта напасть и до них доберется. Кроме того, вниз полетел град, состоящий в основном из мертвого льда. И это тоже было серьезной опасностью. Если бы не магия ветра, которой не прекращая пользовалась Варвара, то они бы уже давно были обращены в лед. Оставалось надеяться, что ее сил хватит до момента, когда они покинут столь негостеприимное место.

В разрушающемся подземелье, дракон нашел способ воспользоваться поглощенным ранее телом лиса, и претерпел жуткую метаморфозу, обретая еще более жуткую силу. Огромные когтистые крылья расправились, и монстр воспарил вверх. Бьющие в него черные молнии делали его только сильнее, а мертвый град ему был не по чем. Он устремился в том направлении, где почувствовал наибольшее скопление силы. А именно за маленьким отрядом, и воином, который его немного опережал, но вскоре они должны были поравняться.

Бродяга оседлал одного из снежных волков, но тот противился, и иногда пытался избавиться от своего всадника. Потому в итоге Анчутке и его соратникам удалось его нагнать.

— А ты не переставляешь удивлять, — вместо приветствия сказал воин, когда конь с бесенком поравнялся с ним, — Но мой тебе совет, как только покинем север, найди место побезопаснее, и поживи еще для себя. Что ты там любишь, выращивать всякие цветочки? Так вот этим и займись. То, во что ты ввязался по прихоти старухи, явно не для такого как ты.

— Это не тебе решать, кто и чего достоин, — ответил за Анчутку мышь, — Да и учитывая, что произошло ранее, именно ты тут самый бесполезный. Лидер, что не уберег свой отряд, да и сам почти сгинул.

— Можешь тешить себя иллюзиями, — ответил спокойно бродяга, — Но я изначально понимал, что до конца доберутся скорее всего не все. Потери были неизбежны. И Яга это тоже понимала. Если кто и повинен в их гибели, то только она. Я повторюсь, для бесенка, чтобы он лучше понял, кто его воспитывал. Я предлагал старухе отправить меня одного. Даже в это гиблое место мне не пришлось бы соваться, в одиночку я и по большой земле быстро бы добрался до цели. Но ей во чтобы то не стало, надо было ограничить меня. И что глупее всего, отправить со мной Эль на столь важное задание. Когда-нибудь это должно было случиться, она должна была узнать правду. И бабка словно делала все для этого, посылая эльфийку раз за разом со мной выполнять ее поручения.

— Так если тебе все так не нравится, то зачем вообще Яге помогал? Ты вроде ей ничем не обязан, а твою тайну она бы все равно сохранила. Не думаю, что она тебя ею принуждала к выполнению своих заданий, — мышь не мог скрыть своей растущей ненависти к бродяге.

— Тут ты прав. Но только в части того, что старуха все-равно бы держала в тайне от Эль правду. Но с тем же, ты слишком долго находился в подземелье, чтобы знать о том, как за это время все поменялось в мире. Очередная Эпоха заканчивается. И, как и ранее, за этим могут последовать жуткие события, которые затмят катаклизмы прошлого. И к части сил приближающим это, у меня личные, и очень давние счеты. И я не позволю никому и ничему воспрепятствовать моей мести. Возрождению Чернобога в том числе. Я должен добраться до них прежде, чем это произойдет, и план Яги мне в этом поможет.

— То, что тебя ничего не остановит, в том числе истребление целого народа, нам и так понятно. Уже за одно это тебя следовало прибить. Не знаю, почему Яга этого не сделала.

— Опять же, потому что знает, куда больше, чем ты, и обладает куда большим умом, чем ты со своим скудоумием.

— Ты противоречишь сам себе, — не обращая внимания на оскорбления, продолжил Влад, — То ты говоришь, что Яга просчиталась, посылая с тобой других, то говоришь, что она очень умна. Может бабушка все же не зря так настаивала, в том числе и на бесенке, что предполагала, без них тебе не осуществить ее план? И может это ты не до конца понял ее замысел, так как не смотря на весь свой опыт и развитый ум, еще не можешь мыслить подобно ей? Разве исполняя ее прежние поручения тебе приходилось чем-то или кем-то жертвовать? И даже если бы ей пришлось принять решение, кем пожертвовать, то как ты думаешь, на кого пал бы ее выбор? На тех, кто смертен, или кто обладает особой силой, позволяющей быть ему неубиваемым? Более того, именно умирая он обретает наибольшую силу?

До этого воин, казалось бы, забыл, с кем он разговаривает. Внешний вид сбил его с толку. Да в прошлом они уже встречались, и не раз. Сходились в смертельных поединках. Но оба были не в состоянии убить другого. Влад прекрасно знал о его тайной особенности, что проявлялась после его «смерти» и не только о ней одной.

— Предлагаешь мне пожертвовать собой ради вас? — усмехнулся воин, оглядываясь назад, и видя кошмарную тень в облаках, что стремительно сокращала расстояние между ними.

— Да кому ты со своей жертвой сдался, — выругался мышь, — Как раз все мы живы до сих из-за того, что Анчутка не бросил тебя, хотя я уверен, что на его месте ты поступил иначе. И вы бы не добрались до конца севера. И уж можешь мнить себя сколько угодно непобедимым и неубиваемым, но если бы Мара возродилась, то она бы нашла способ забрать твою силу себе. А тебя убить, лишив всякой возможности свершить свое возмездие. И опять же, только благодаря Анчутке нам удалось одолеть Мару.

— И спасти моих родителей, — не удержалась Алиса.

— И четверых Владык спас, с их любимицей, и небольшим народом в придачу, — не остался в стороне и мальчик-грибочек.

— Возродил мою богиню, и дал шанс моему народу не сгинуть без остатка, — улыбаясь вставила Варвара.

Что-то тявкнула и Снежинка. И если бы Горшок не был сейчас так далеко от Грибницы, то тоже мог бы передать, кому благодарен за шанс проявиться в этом мире.

— Да и чем ты можешь теперь пожертвовать? — не унимался мышь, — Жизнью точно нет. Ее у тебя даже тот монстр позади вряд ли способен полностью отнять. Временем, что потратишь на схватку с ним? Да и тут такое. Даже сейчас, когда Анчутка знает жуткую правду о том, что ты сделал с народом Эль, он вряд ли способен оставить тебя одного. Я бы вот оставил. Хотя сейчас уже подумав, понял, что будь ты на самом деле монстром, утерявшим всякую человечность, то, как минимум Яга заперла бы тебя где-нибудь рядом со мной. Так что, думаю, у нее были веские причины мало того, что оставить тебя на свободе, так еще раз за разом посылать тебя с Эль на задания. Так что, оставляя на тебя чудовище, я бы руководствовался чистой рациональностью. Ты его способен задержать надолго. А потом нагнать нас все равно.

— Чертова старая карга и ты вместе с ней не до вампир, — выругался воин, и после обратился к бесенку, — Прошу тебя, позволь мне задержать эту зверюгу. Доверься мне и мыши. Он все верно говорит. Только мне удастся сдержать эту тварь, и при этом выжить.

— Но он же может спалить тебя полностью? Мне Эль говорила, что ты тогда точно погибнешь? — спросил Анчутка, и тем самым еще сильнее укрепляя воина в принятом решении. Мышь оказался мудрее. И тут Яга оказалась права, когда сохранила ему жизнь. А не как предлагал он и Эль, избавиться от него раз и навсегда.

— Не переживай. Я давно уже предусмотрел такой исход, и знаю, как этого избежать. Более того, уже не раз опробовал это на деле. Так что мне ничего не грозит. И в тебе я не сомневаюсь. А вот твои спутники могут серьезно пострадать и даже погибнуть. Действительно, хватит уже жертв с нас. Вот, только возьми это с собой, — воин кинул Анчутке сумку, которую до этого подобрал, с уловом и артефактами, — Это тоже надо сохранить в любом случае. И чтобы развеять последние твои сомнения. Я тебе даже ничего не скажу, про то, что внутри. Так как точно к вам вернусь и сам этим воспользуюсь. Хорошо?

— Да, — не без запинки ответил бесенок, — Можно вопрос, только честно?

— Давай, только быстрее, чем раньше я поверну назад, и поеду навстречу этой твари, тем больше у вас будет времени убраться, как можно дальше. Мало ли, возможно, мне не удастся сдерживать ее продолжительное время.

— Ты убил родичей Эль, чтобы стать бессмертным?

— Нет, — бродяга решил, что все же Анчутка заслуживает знать правду, а не просто как-то оправдаться в его глазах, — Меня подчинили своей воле те, кого я хочу убить, и заставили сделать это. Но я все равно виновен. Именно я узнал от Яги, что дает убийство эльфов. А потом попал в ловушку к своим врагам с этим знанием.

— Спасибо, — на сердце бесенка и правда стало намного легче, — Мы будем ждать тебя.

— А я постараюсь, чтобы ожидание было не долгим, — легко улыбнувшись сказал бродяга, и развернув волка, побежал навстречу к дракону.

Но не успел воин толком удалиться, как из облаков, вниз перед ним ударила черная молния, от которой он в последний момент увернулся, но волк завалился на бок. И уже следующих разрядов он избегал, будучи спешенным. Черные молнии били вперемешку с красными.

Из облаков вниз спикировала черно-красная фигура. Она приземлилась недалеко от бродяги, и он смог ее разглядеть. Это была женщина с него ростом. С черно-красными длинными волосами. В такого же цвета одеждах. В лице с трудом различались знакомые черты. Но все же узнать еще можно было. Да и крылья бабочки, черные, с вкраплением красного, очень намекали, кто предстал перед ним. Эль. Перерожденная местью.

— Знаешь, я люблю роковых женщин, но все-таки твой прежний облик больше мне нравился, — сказал воин и с трудом увернулся от града обрушившихся в тот же миг на него молний. А вот от метнувшийся к нему эльфийки увернуться не успел. Черные наросты на ее руках вдруг вытянулись, превращаясь в жала, и ими она пронзила в бродягу.

— Ты, — прохрипела она до неузнаваемости жутким голосом, — Ты все это время. Ты. Не умрешь. Не сразу. Ты должен страдать. Страдать долго. Страдать жутко. Ты должен испытать всю боль. Их боль. Мою боль. Ты должен узнать. Узнать каково это. Испытывать это. Ты. Ты причина всего этого. Ты породил это. Ты.

— Да, ты права, — отхаркивая кровь ответил воин, — Это я. Я причинил все это тебе и сгубил этот народ. Но не один.

— Знаю. Яга. Она тоже ответит. Тоже испытает. За то что обманывала. За то что позволила этому случиться. За то что позволила этому продолжаться.

— Заблуждаешься. Она то как раз сделала все, чтобы тебе не было так больно. Она даже отказалась от обета, который давала себе ранее. Не сближаться ни с кем, не любить никого.

— Лжешь. Ты. Лжешь. И она лжет. Больше не верю. Не поверю.

— Ты нет. Но та Эль, которая росла рядом с бабушкой, еще может, — бродяга стремительно терял силы, истекая кровью, но находил в себе силы говорить, — Разве может кто-то так врать? Много лет заботиться о ком-то, совсем без любви. И ради чего? Что ей было с того? Не проще было дать ей завершить то, что я начал, и убить тебя? Для чего было тебя растить, дарить тебе любовь? Ты думаешь, что она не понимала, что рано или поздно ты узнаешь правду, и как на это отреагируешь?

— Обман. Только обман. Твои слова. Они ложь. И старухины ложь. Не было любви. Только обман. И моя любовь. Только боль.

Анчутка увидев, что воина кто-то атаковал, остановил отряд.

— Я должен ему помочь, — сказал бесенок, обращаясь к друзьям, и помня, что тот говорил про его товарищей, продолжил, — А вы двигайтесь дальше, мы вас потом догоним.

— А то, как же, — ухмыльнулся мышь, — Ты бы сам так сделал?

Отряд развернул коней и поспешил к бродяге. Еще издали, увидев черные крылья бабочки, бесенок понял, кто напал на воина. Но то, как она сильно изменилась внешне вызывало сильную тревогу.

— Эль! Остановись! Он не хотел убивать твоих сородичей! Его заставили! — приблизившись и спешившись, обратился Анчутка к своей любимой подруге.

— Ложь. Ты тоже обман. Марионетка старухи. Или. Ты с ними. Убирайся. Или прими боль, — не глядя на бесенка ответила эльфийка.

— Эль это же я? Посмотри на меня, пожалуйста. Я не могу знать, какие страдания ты испытываешь. Мне больно только от мысли, что случится ужасное с тобой или бабушкой. Да и мои родители, представляешь, они еще живы. Я видел их.

— Прочь я сказала, — и разорвала на части тело бродяги, — Убирайся, или убью. И тебя. И других.

Анчутка плакал. Он не мог поверить, что Эль может говорить такие слова. Что может действительно желать ему смерти. Что может остаться в таком жутком обличии. И он больше никогда не увидит свою прежнюю подругу. Такую милую и солнечную.

— Эль, пожалуйста. Ты ведь помнишь, как нам весело и хорошо было вместе. И еще может так быть. Да, ты потеряла народ и семью. Но у тебя появилась новая. Я, бабушка, да и много кто. Да и с моими новыми друзьями ты подружишься. Они замечательные.

— Даже если так. Зачем? — черные глаза с красными зрачками наконец-то обратились к бесенку, — Ты умрешь. Они умрут. Сами. Или вас убьют. Зачем? Зачем мне еще боль?

— Эль, я понимаю…

— Ничего. Ты. Не понимаешь. Но поймешь. Я покажу тебе. Что такое боль. Ты испытаешь ее. Друзья? Любишь их? Что ж, сейчас ты поймешь. Ты потеряешь их.

И эльфийка стремительно бросилась в сторону отряда. Ужас парализовал Анчутку. Он прекрасно понял, что собирается сделать Эль. Но что он мог сделать? Варвара тоже поняла, и попыталась остановить жуткую девушку, ударив ее ветром. Но черный мрак в миг ее окутавший поглотил ветер. После Эль ударила в ответ, и воительница в последний миг увернулась от черных молнии, летевших в ее сердце и голову.

— Хватит, — раздался голос воина, — Твой противник я. И только я. Хочешь утолить свою жажду мести, мучай меня. Если, конечно, теперь сможешь.

Бродяга предстал в своем посмертном обличии. Духом, покинувшим умершее тело. Призрачные серые одежды развивались, наполненные сине-белым свечением. Оно выходило за пределы тела, вихрилось, закручивалось. В руках сияли призрачные клинки. Еще несколько зависло рядом в воздухе.

— Ты. Ты в первую очередь. Никчемный бесенок потом.

Эль атаковала бродягу. Но черные и красные молнии не причинили тому никакого вреда. Его призрачная плоть просто временно исчезала в месте, куда попадала эльфийка.

— Знаешь, что самое забавное? — усмехаясь спросил воин, — В том, что именно твоя исходная форма могла мне причинить вред или даже убить. Свет солнца развивает тьму. Жизнь побеждает смерть. Но теперь ты на другой стороне. Ты ушла в тень. Ты избрала смерть своим оружием. Месть главный твой смысл. Сеять смерть и разрушение, твой выбор. Ты стала такой же я. Ты стала тем, что более всего ненавидишь. И сражаешься ты с собой.

— Ты. Ненавижу. Уничтожу, — лицо Эль темнело, на нем выступали красные прожилки, уродуя его еще больше. Воздух вокруг нее наполнился тьмой и краснотой.

В памяти Анчутки сами собой всплывали слова Эль о воине, сказка о Маре и ее сёстрах, слова лиса о людях, поглощенных своей целью. Он вспоминал о том, почему страдали жители мира в мире. И многое другое, что так или иначе к этому относилось. Мысли роились, но ника не складывались во что-то цельное, определенное. Что могло ему подсказать, как сейчас быть. Что сейчас делать.

Черная тень в облаках уже была совсем близко. Эль воин сдерживал без особых затруднений. Но когда сюда явится дракон, его некого будет сдерживать. Ему даже проще будет разобраться со сражающимися между собой бывшими соратниками.

— Не сдавайся, — раздался голос мыша, севшего на плечо бесенка, — Если кто и способен вернуть прежнюю Эль, то только ты. Посмотри, воин тоже так думает. Иначе бы он уже разобрался с ней. В этой форме для него это не составит труда, но он только обороняется, защищая и нас от гнева эльфийки.

— Но я не знаю, — отчаянно сказал Анчутка, — Не могу ничего придумать. Она не слушает меня, не верит мне. И кажется больше не любит.

— Это не так, — спокойно сказал Влад, — ее любовь никуда не делась. Не могла исчезнуть бесследно, если когда-либо существовала. Это и мне ясно, а тебе должно быть и подавно. Несмотря на то, что некогда я так же, как она, обуреваемый местью был поглощен тьмой и переродился во зле, потеряв себя прошлого почти без остатка, во мне все равно не умерла любовь. Та которую я любил уже давно погибла, а вот чувство к ней осталось. И во тьме темницы, во тьме моей души, когда все остальное ушло, она осталась. И возродила то, что казалось утерянным навсегда. И с каких это пор ты стал полагаться только на ум? Разве он тебя выручал все это время? Разве он побуждал тебя делать все те глупости, в попытках спасти то, что тебе дорого? Тех, кто тебе дорог. Я даже не могу представить, как тебе тяжко сейчас, после всего испытанного и пережитого. Ты пошел против тех, кого любишь более всего, ради того, кто этого явно не заслуживает. Если полагаться только на холодные рассуждения ума. А теперь, когда в беде один из тех, кто любим и дорог тебе более всех, ты не знаешь, как поступить? Вот не за что, не поверю. И если тебе удалось изменить мои взгляды, и даже такого пройдоху, как лиса побудить пожертвовать самым ценным для него, то и здесь ты справишься. И не думай, что твой противник Эль. Нет, ты борешься с обманом внутри нее. С ложью, что порождает ненависть. С болью, что захватывает разум, и застилает взгляд.

— А ушастый дело говорит, — на второе плечо запрыгнул Маслай, — Ведома мне тоже боль потери. И чувства злые, коим так легко поддаться в слабости и отчаянии. Но близкие мои не дали мне забыться, не оставили. Врачевали раны душевные своей любовью. И на место скорби пришла радость. И нет той уж, любовь к коей во мне не угасла и по сей день. Но имя ее носит новая жизнь. Другая. Но не менее прекрасная и чудесная. Так ведь, Алиса?

— Да дедуль, — девочка грибочек восседала на лисичке, что тоже подошла к бесенку.

— Трудно нести бремя потери, -тихо начала Варвара, — И не знаю, каково было бы Кейро или Варае, лишись они друг друга и тех немногих лелейцев, что тоже выжили. Если бы не осталось никакой надежды помочь Лель. И оттого боль моя и их, не сравнится с той болью, что испытывает твоя подруга, лишенная всего.

— А еще любовь способна творить удивительные чудеса, — внезапно раздался только бесенку знакомый голос, и он сначала даже не поверил своим ушам, тем более, когда обернулся назад, и увидел его владельца.

Эти двое, казалось, возникли из ниоткуда. И все остальные, кроме бесенка тут же приготовились с ними сражаться. Да и было с чего. Если один выглядел, как человек, разве, что белые крылья, сложенные за спиной, выдавали его истинною природу. То вот второй, начавший первым говорить, обладал ликом демона. Но первого бесенок сразу узнал, несмотря на белые отросшие волосы, черные доспехи, и опять же крылья. Лицо Света было легко узнать. А второго выдавал голос, который не совсем соответствовал новому образу. Хотя если присмотреться, то в демоническом лице виделась доброта Славы.

— Вы выжили! — теперь уже слезы радости хлынули из глаз бесенка.

— И не только мы, — улыбаясь сказал белый демон, и в этот момент с неба спикировал внушительных размеров, сильно изменившийся, полу ворон, полу дракон.

— Привет, внучок, — раздался скрипучий голос из клюва, — Рада видеть тебя. Прости меня, это я повинна в том, что случилось с Эль. Но сказать ей правду, за столько лет я так и не смогла. Там, где есть любовь, часто появляется и страх. Он не порождается благодаря ей, но возникает, чтобы заместить ее. Боясь потерять ее, оправдывая себя тем, что ради любви, стоит и дальше лгать. Дабы сохранить то, что есть. В итоге позволяешь страху становится все сильнее, а любовь отступить в его тень. Глупая старуха, что раз за разом совершает одни и те же ошибки. А расплачиваешься за это ты.

— Бабуля, — Анчутка не знал, что сказать, как дать понять ей, что он не винит ее за то, что произошло с Эль. Что никто не виноват. Даже воин.

Опять бесенок позволил тьме ненадолго восторжествовать в себе. Но те, кто раньше пытался его переубедить, отговорить, теперь сами стали его подбадривать. Признав его чувства, его виденье, как правильные. И как он тут мог не очнуться и не сбросить с себя иго мыслей темных и угнетающих. Он улыбнулся. И освободившиеся мысли сложились как надо, подпитываемые светлыми чувствами.

— Бабушка, братья, задержите, пожалуйста, дракона. А я с друзьями пока спасем Эль.

— Вот теперь точно, ты готов во всему, — прокаркал ворон, — Отправляя тебя в путь, я думала, что мне нужны старые и новые Владыки и Столпы, для того чтобы остановить грядущее зло. Сами повинные в том, что произошло и произойдет, возлагала я на них надежды новые, будто прежде наломав дров, теперь будут они в состоянии исправить ошибки свои старые. Хоть и понимала, что скорее всего и новые напасти породят. И как было ранее, только сильнее все усугубят. Но привыкла я уже к этому, и сама так поступала ранее. Прекратить же и не думала это. Надеялась, что лишь пройдя через новый катаклизм, получить удастся еще время спокойное и мирное. И так до новой всеобщей беды, угрожающей всему гибелью окончательной. В борьбе и жертвах ради нее, виделась мне победа.

Но заблуждения мои породили, вопреки всему, чудо чудное. И теперь прошу я тебя найти внука своего, в надежде, что изменится он рядом с тобой, как и остальные, кто с тобою сталкиваются. А сила эта в тебе со временем будет только расти и укрепляться, раз за разом внутри тебя закаляясь от столкновений со злом. Но даже если все и пойдет не так, как мною задумано, так значит и надо. Путь твой не определён кем-то. Какой бы силой он не обладал, какие бы знания не имел, какую бы цель он не преследовал. Движим ты самой Жизнью. Любовью, что испытывает она постоянно сама к себе. И не в силах ей и тебе, противостоять тем, кто в гордыне иллюзорной возомнили себя творцами всемогущими. Но ты в своей преданности свободен, а они в предательстве своем скованны цепями рабскими.

Благодарю тебя внучок, что старуху ты спас. Никак не думала я, что, посылая вас в приключение, сама последнее испытание прохожу. Раз за разом я все никак не могла усвоить урок. Но учителем, что донес мне смысл его, стал тот, кого я считала дитем не разумным, и воспитанником своим. А оказался он тем, кто с сердца старухи вечной, сдул налет пыли. Вернул ее саму себе. И какие бы вести до тебя не доходили в путешествии твоем, как бы не пытались ввести тебя в заблуждение силы темные, помни этот миг. Взирай на братьев, что казалось сгинули уже бесследно. И верь своему сердцу. Только ему, вопреки тем знаниям, что будут в тебя пытаться вложить. Помни, что встретимся мы вновь. Всех своих родителей еще вместе увидят твои очи. Не скоро, и труден будет путь к этому.

— Бабуль, прости меня, я потерял твою слезу.

— Да так ли она тебе нужна теперь? Да и чувствую я ее, у Эль она. Видимо подобрала, когда тебя искала.

— Нужна. Не из-за силы, не ради того, чтобы спастись. А потому, что это слеза моей любимой бабушки. И не только. Но и улыбка, забота, знания, коими она меня одарила.

— Спасибо еще раз внучок. Но пора нам, нечисть жуткая, что силой уже любого Владыку превзошла, совсем рядом. И остановить ее любой ценой надо, пока она бед жутких не натворила, и темные времена не пришли раньше времени. А тебя ждет битва своя, только тебе и по силам.

— Нет, вы все заблуждаетесь. Я никогда один толком то ничего и не сделал.

— Да, и это тоже проявление твоей силы, что способен ты понять это. И принимать помощь, объединяться с другими. Но не ради выгоды или цели какой, связывая узами условностей и обязательств. До встречи, внучок.

— До встречи, бабуля.

Черный ворон-дракон взмыл в небо, и полетел на встречу чудовищу. А братья еще немного задержались. Первым взял слово Свет:

— Говорить красиво, это к Яге, или к братцу. А я больше дубиной махать и кулаками. Но мне, как никому другому известно, во что обращаешься, если только на силу рассчитываешь одну. Без любви монстром обернешься, и самое ценное сгубишь, себя потеряв. И в тоже время, только любовь такого монстра и может остановить и спасти. Вот, пожалуй, и все. Но в следующую нашу встречу, найду больше слов. Теперь я уж кое-что смекнул, и дальше буду учиться сей не хитрой науке. Любить. Ну и силушку тоже свою не забуду. Только уж найду ей должное применение. Вот зверюг таких, как та, что летит сюда изводить со свету. До встречи, друг.

Богатырь взмахнул своими белыми крыльями и полетел на помощь ворону.

— Говорить он не умеет, — усмехнулся демон, — А все что требуется сказал. Да и после бабушки не прибавить, не убавить. И только важное самое осталось, благодарность озвучить и этим устам. Спасибо друг, за ту доброту, что всегда даришь окружающим, вне зависимости от их облика и той боли, которую они испытывают. Даже в кривом и неказистом способен ты углядеть красоту. И верой своей поддержать, тех кто свою растерял в заблуждении. Видишь ты истинную силу там, где другие слабость только. И различаешь за показным могуществом увечность и уродство. Но не отталкиваешь, а принимаешь их. Не забывай об этом. Хотя и в этом ты. Не забудешь. До встречи. И помни, что у тебя теперь на два брата больше.

Демон взмыл вверх, для этого ему крылья были не нужны.

Анчутка помахал лапкой всем троим и попрощался с легкой грустью:

— До встречи, — а потом немедля сказал оставшимся, — Дедуль, если остались у тебя еще грибочки и травки, то время самое ими подкрепиться. А после я отправлюсь к Эль. Защищайте меня от ее атак после того, как воин уйдет. И не дайте ей последовать за ним, если она решит не тратить на меня свое время.

— А как же, есть у меня все, — Маслай стал доставать из своей сумки грибочки и раздавать их всем, — Пополнил я свои запасы, прежде чем свой дом покинули мы.

Когда все приготовления были завершены, Анчутка держа горшок в своих лапках, направился к сражающимся Эль и воину. Чуть позади держались остальные, готовясь к предстоящей схватке.

— Бродяга, дальше мы сами. А ты, пожалуйста, помоги братьям и ворону.

Воин кивнул призрачной головой. Благодаря тому, что он был призраком, мог двигаться с невероятной скоростью, и потому он буквально исчез. И вновь возник уже на спине чудовищного дракона, прежде чем его даже ворон достиг.

Эль на мгновение растерялась, потеряв своего злейшего врага. Когда она поняла, как далеко от нее он вдруг оказался, ее захлестнул невероятный гнев. Мало того, что она не могла ему причинить никаких страданий, прикладывая все свои силы, она даже его защиту не смогла пробить. А он даже и не пытался ее атаковать. У нее не было сил, чтобы исполнить сжигающее ее желание мести.

— Эль, пожалуйста, послушай меня.

— Ты. Опять. Я уже сказала. Убирайся прочь. Или убью. Последнее предупреждение.

— Ты правда сможешь причинить мне боль? Сможешь меня не только ранить, но и убить?

— Да. Ты ложь. Ты этого тоже заслуживаешь. И твоя смерть. Это боль старухи.

— Но если бабушка испытает боль, то получается, что ее чувство ко мне искренне, она любит меня. И тебя получается не обманывала, и любила.

— Лживый. Ты не обманешь меня. Не снова. Я больше не обманусь. Не позволю родиться. Новой боли.

— Ты уже обманулась. Ты уже во лжи.

— Ты не отступишь?

— Нет, я не оставлю тебя. Не оставлю во лжи, не оставлю без любви.

— Опять ложь. Умри с ней.

Эль сделала попытку атаковать бесенка. Но несколько молний ее тут же были отклонены ветром Варвары, дымом из трубки Маслая, который закашлялся с непривычки, забыв, что он не старик, а ребенок теперь. Парочку сбила вступившая в бой Снежинка, пробудив в себе силу, способную повелевать льдом. Даже кони Лель, поучаствовали. С их грив сорвались цветки, которые приняли на себя часть атаки эльфийки.

— Вспомни Эль. Вспомни тех, ради кого ты сейчас творишь все это. Разве твои близкие рады были бы увидеть тебя такой? Желали бы чтобы ты, поддавшись тьме, отвернулась от них, порождённых светом?

— Их нет. Никого нет. От них только боль. Только боль осталась.

Анчутка достал артефакт, подаренный ему Владыками. Тонкие паучьи нити от него, создали вокруг бесенка защиту, которую не могли пробить молнии эльфийки.

— Но, если ничего не осталось кроме боли, что ее порождает?

— Боль порождает боль.

— Но зачем? Ради чего?

— Она не может иначе. Не за чем. Просто только боль.

Гнев от того, что она даже с бесенком и его не особо сильными союзниками справиться не может, стремительно рос, изменяя внешность Эль все сильнее. Ее кожа уже стала красно-черной, покрылась трещинами, затвердела, как у покойника. Глаза две жутких впадины, а рот с клыками больше напоминал жуткую пасть. Руки до локтя, и стопы ног обратились осиными жалами, с коих непрерывно срывались молнии. Тело все больше становилось насекомоподобным.

— Это не боль. Нет. Боль нам помогает. Боль нам нужна для иного. Это как раз ложь. И я докажу тебе.

— Не запутаешь. Не обманешь. Боль есть боль. Я есть боль.

Анчутка оказался в непосредственной близи от Эль. У той стремительно набухал живот, вытягивался вперед, из него показалось самое большое жало. Бесенок убрал нити впереди себя, использовав их для того, чтобы друзья не смогли ему помочь. Оградив уже себя и эльфийку, но оказавшийся беззащитным перед ней. И тогда ее жало, торчащее из вытянутого живота, пронзило его насквозь.

Из края рта Анчутки потекла кровь.

— Вот видишь, мне совсем не больно.

Бесенок не в силах дотянуться до лица Эль, просто склонил голову, обнял ее живот, и нежно поцеловал, оставляя на нем след кровавых губ. Эльфийка зло взревела и выкрикнула:

— Умри, умри! Умри, ложь! Боль! Только боль! Умри! Умри! Боль!

Жало ее несколько раз еще пронзило тело Анчутки, и отшвырнуло его истерзанного прочь. Он, истекая кровью, с трудом попытался приблизиться к ней.

— Не больно, Эль. Мне не больно. Прости, но мне не больно. Если умру, будет не больно. Если не спасу тебя, не будет больно. Если останешься такой, не будет больно. Я не позволю. Не позволю этому больше быть. Больше лгать тому, что выдает себя за боль. Мне не больно, пока я люблю. Пока люблю, нет лжи.

Анчутка не двигался. Его глаза видели черные тучи. А так хотелось бы голубого неба, и солнышка. Доброго теплого.

— Ты спрашивала, тогда, готов ли я спать на голых и холодных камнях, — остатки силы он вложил в свои уста, — Да, определенно, зеленая травка мне точно милее льда.

Друзья Анчутки в ужасе замерли. Они никак не могли поверить в происходящее. Этого просто не могло быть. Не так. Неужели они ошиблись? Поверили в чудо, а на самом деле его не было. Был наивный бесенок, что заразил их своей глупостью, и теперь им открывается правда. Нет никакой надежды. Нет никакой веры. Нет никакой любви. Только детские фантазии, которые разбиваются рано или поздно об ужасную действительность. И была просто череда удачных случайностей, которая ввела их в заблуждение.

— Ты. Умер. И все равно. Боль. Ненавижу. За боль. Даже мертвый. Порождаешь боль. Лжец. Почему. Даже после смерти. Опять боль. Твоя ложь. Ложь любви. Несет боль. Любовь — это боль. Ненавижу любовь. Ненавижу боль. Нет любви. Нет боли. Ты мертв. А боль есть. Есть любовь.

Это больше не походило на Эль. Даже крылья у него изменились, потеряли округлость, заострились. Из трещин и пор сочилась черная и красная жидкость. Пасть обросла мерзкими жвалами, что жутко двигались, когда она издавала хрипяще-булькающие звуки, в которых уже с большим трудом различались слова.

Никто из присутствующих уже не обращал внимания на бой, происходящий на небольшом от них отдалении. Да и ничего, кроме еще большего отчаяния, зрелище то не принесло бы им. Битва из облаков уже переместился на землю. После того, как дракон лишил богатыря крыльев, а ворону откусил голову. Только демон-маг, на пределе сил еще был способен сражаться, не давая чудовищу добить брата. Но скоро и он падет под натиском древнего монстра.

То, во что обратилась Эль, вдруг резко затрясло. Ее тело снова стало стремительно меняться. Жала втянулись во внутрь конечностей. Те раздулись, а потом лопнули, образуя подобие лепестков, которые стали окутывать туловище, формируя некое подобие кокона.

Друзья Анчутки поспешили к его телу, в надежде, что еще не поздно его спасти. Действительно, несмотря на жуткие раны и большую потерю крови, он был еще жив. Снежинка, подскочив, принялась зализывать раны, и те стали медленно затягиваться. Алиса доставала из своей сумочки одну за другой баночки, где мазь, где эликсир, и всем этим тоже обрабатывала раны бесенка. Маслай постоянно кашляя, начал окуривать друга. Варвара же, используя магию ветра, создала тепло вокруг них.

Горшок, который Анчутка так и не выпустил из лапок, и смог его уберечь от ударов Эль, тоже не остался в стороне. Росток и без того уже изрядно подрос, но тут ускорил свой рост очень сильно, и расцвел цветком лотоса. Роса с пыльцой вперемешку с которого, орошили раны, проникли внутрь тела, и принялись его врачевать там. Постепенно жизнь возвращалась в маленькое тело, укреплялась в нем. И когда яркое сияние прорвалось сквозь трещину в коконе, Анчутка мог увидеть его уже своими глазами, находясь в сознании. И запечатлеть сей дивный миг в памяти во всей его красе.

Яркий солнечный свет вырывался изнутри черного кокона, растворяя его, развеивая. Он расширялся, уплотнялся, а потом ударил ярким, слепящим столбом в небо. Разгоняя прочь черные тучи, освобождая холодную синь северного неба, и даруя возможность лицезреть солнце.

Из света шагнула сияющая Эль. Ростом она была с обычного человека. Лицо стало взрослее, женственнее. Золотистые волосы обратились солнечным пламенем. Теплым, но не обжигающим. Сияние нисходило с ее плеч золотистым живым плащом, находящемся в постоянном движении.

Она подошла к бесенку, взяла его на руки. Свет ее заструился по нему, окончательно заживляя раны. Оставляя едва заметные шрамы.

— Прости меня, — сказала она своим прежним голосом, — Знаю, бессмысленно тебя о таком просить. В тебе нет этого. Ты показал мне это. Показал правду. Когда слова были бессмысленны. И сейчас мне их не найти подходящих для того, чтобы описать то, что я испытываю к тебе. Благодарю тебя. И вас, новые друзья Анчутки, тоже благодарю. Я вас тоже уже люблю, хотя и не знаю вас, но вы с ним, и это главное. Придет время, и познакомимся поближе. Времени надо будет много. Сомневаюсь, что такой как Анчутка, не встретит и дальше родственных душ. И не создаст новые дружеские связи. Такая уж его натура. Так что постараемся и сделаем все, чтобы в дальнейшем, у нас было много мирного времени для общения и совместного веселья в большой компании.

Эль посмотрела в сияющие счастьем глаза Анчутки и сказала самое главное:

— Люблю тебя. До встречи.

— И я тебя люблю, береги себя. И не злись сильно на воина, и тем более на бабулю. Они добрые.

— А как же иначе, — Эль звонко, как раньше рассмеялась, и чмокнула бесенка в лоб. После чего аккуратно поставила на ноги, и не удержавшись потрепала его торчащие голубые волосы на голове.

За спиной эльфийки плащ из света принял облик крыльев, и она взмыла вверх, и увидев махающего Анчутку и присоединившихся в этом к нему друзей, помахала в ответ.

— До встречи.

Друзья быстро, не тратя времени на разговоры, да и после всего, они тут уже точно излишни, оседлали своих коней, и двинулись вперед. И когда яркий столб света ударил в черного монстра, и тот вспыхнув, взорвался, обращаясь жутким штормом, они были на достаточном расстоянии, чтобы их сильно это не затронуло. В бушующей позади жуткой буре из темного пламени, льда и смерти, казалось сгинули прежние соратники Анчутки. Но он был уверен, что это не так. Нет, уж они-то точно выживут. И придет время им встретиться вновь. И поделиться друг с другом своими историями. И его история может оказаться и поинтереснее. Хотя, возможно, она уже таковой была. А ведь это только начало пути. Длинного и непредсказуемого. Как сама Жизнь.

Благодарю! До встречи!

29.01.2024 — 27.03.2024 АН