История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века

§ 1. Общая характеристика периода

Феодальные отношения этого периода представляют мало своеобразия по сравнению с XIII–XV вв. Новым важным моментом в истории Ирана XVI в. было политическое объединение страны в рамках Сефевидского государства. Новыми моментами были также известный рост государственных земель и, в связи с этим, возрождение нейтралистской тенденции к концу XVI в. В этот период заметно расширились торговые сношения и усилились дипломатические связи Ирана с Россией и, в меньшей степени, со странами Западной Европы.

§ 2. Основные источники по истории периода

XVI в. и последующие столетия исключительно богаты историческими сочинениями на персидском языке. В большей своей части это — произведения придворной историографии, тенденциозные, с просефевидской исторической направленностью. Но излагаемые в них события обычно трактуются обстоятельно и подробно. Часто автор говорит об изображаемых событиях, как очевидец, и, если он занимал пост придворного историографа (меджлис невис), приводит копии шахских ферманов, дипломатическую переписку и другие документы. Персидская историография XVI–XVIII вв. в общем мало изучена, несравненно меньше, нежели историография предшествующих периодов. Акад. В. В. Бартольд отмечает, что исследователь, изучающий историю периодов XVI–XVIII вв., «испытывает затруднения не от недостатка, но от обилия материала, разбросанногопо большому числу библиотек, требующего критического рассмотрения, прежде всего критического издания»[198].

Для времени образования Сефевидского государства (конец XV — начало XVI в.) наиболее важными персидскими источниками являются: анонимная «Тарих и шах Исмаил и Сефеви»[199] и четвертая часть III тома большого труда по всеобщей истории, написанного Хондемиром (1475–1536 гг.), внуком и продолжателем историка Мирхонда,[200] под заглавием «Хабиб ас-сийяр» («Друг жизнеописаний»).[201] Оба эти труда очень тенденциозны, написаны с точки зрения сторонников Сефевидов. Труд Хондемира написан в тяжелом цветистом стиле. По богатству фактов труд Хондемира — один из самых важных.

Яхья Казвини (1481–1555) составил труд типа всеобщей истории «Лубб ат-таварих» («Сердцевина летописей»), состоящий из четырех разделов (кысм); из них последний посвященправлению шаха Исмаила I. Направленность труда — просефевидская, но не переходит в льстивый панегирик, как у двух предыдущих авторов. Труд очень сжатый, но насыщен фактами. Этот труд — первое персидское историческое сочинение, ставшее известным в Европе и переведенное «а западноевропейские языки[202]. Персидский текст до сих пор не издан, но рукописей труда известно много[203].

Хуршах ибн Кубад ал-Хусейни, перс. долго жил в Индии, где состоял на службе у султанов из династии Низамшахов, правившей в Ахмеднагаре. В качестве посла от своего султана Хуршах в 1546 г. прибыл в Иран, где и остался надолго; умер он в Индии в 1565 г. Хуршах составил большой труд, типа всеобщей истории, «Тарих и ильчи-йи Низамшах» («История посла Низамшаха»). Труд разделен на шесть частей (макалэ); события первой половины XVI в. изложены в шестой части. Направленность труда — просефевидская и шиитская, однако, в умеренной форме. Труд содержит ряд подробностей, которых нет: в других источниках. Труд не издан. Обширный экстракт из шестой части опубликован Ш. Шефером.[204] Рукописей труда Хуршаха в хранилищах СССР нет, или они пока не выявлены.

Тазкирэ-и шах Тахмасп — памятная записка о событиях времени правления шаха Тахмаспа I, составление которой приписывали ему лично западные иранисты (Тейфель, Хорн, опубликовавший текст н немецкий перевод «Тазкирэ»). Русский иранист В. А. Жуковский, выступив с критикой издания Хорна, доказал, на основе анализа петербургской рукописи «Тазкирэ»,[205] что это сочинение — не мемуары или дневник шаха Тахмаспа I, а протокол беседы этого шаха с турецкими послами, прибывшими в Иран в 1561 г. В «Тазкирэ» изложены события, так или иначе связанные с сефевидско-османскими отношениями, о турецком султане упоминается в почтительном тоне, совсем не свойственном персидской историографии этого периода. Язык сочинения простой, разговорный, изложение событий очень далеко от объективности.

Помимо Хорна,[206] текст «Тазкирэ» издан известным персидским ученым XIX в. Мухаммед-Хасан-ханом Марагэи Сани'-ад-доулэ (1885 г);[207] имеется еще два издания.

Казвинский казий Ахмед ибн Мухаммед ал-Гаффари ал-Казвини, законовед и историк, является автором двух исторических сочинений: «Нигаристана» («Картинная галерея», 1562 г.) — сборника более 300 хикайатов и исторических анекдотов, относящихся к различным династиям мусульманского Востока и содержащих ряд фактов, которых нет в других источниках, и «Нусах и джеханарай» («Списки мироукраша-теля»)[208] — хроники типа всеобщей истории, доведенной до 1564/5 г. н. э., — ценного источника по истории Ирана XVI в., в частности по региональной истории.

«Нигаристан» Гаффари сохранился в большом количестве рукописей, имеющихся и в хранилищах СССР. Есть восточные литографские издания текста (Бомбейское 1275 г. х. = 1859 г. н. э. и др.). Другое, более важное сочинение Гаффари — «Нусах и джеханарай» до сих пор не издано. Известно сравнительно небольшое число рукописей этого сочинения[209]. В хранилищах СССР этих рукописей нет, или они пока не выявлены.

Будак Казвини составил сжатый труд по всеобщей истории «Джавахир ал-ахбар» («Перлы известий»), доведенный до 1576 г. Оригинальный характер носит лишь последняя часть, посвященная правлению двух шахов из династии Сефевидов. Труд сохранился в единственной рукописи, не издан[210].

Одним из важнейших источников по истории Ирана и сопредельных стран в XVI в. является труд по всеобщей истории Хасан-бека Румлу, знатного эмира из азербайджанского кызылбашскопо кочевого племен румлу. Труд его, на персидском языке, но с арабским заглавием «Ахсан ат-таварих» («Лучшая из летописей»), был составлен в 12 больших томах, но из них до нас дошли (или пока выявлены) только томы XI и XII (содержащие описания событий 1405–1493 и 1494–1578. гг.), да и те в небольшом числе рукописей.[211] Из них издан только т. XII.[212] Труд Хасана Румлу написан простым языком; изложение очень подробное, строю хронологическое, по годам; под каждым годом даны ценные биот графические сведения о политических деятелях, богословах, ученых и поэтах, умерших в этом году. В труде дано много сведений о внутренней истории отдельных областей Ирана, в частности о народных восстаниях, а также о кочевых племенах в Иране, о земельных пожалованиях и т. д. Главное внимание, впрочем, уделено военной истории, как и во всех произведениях персидской средневековой историографии. Политическая направленность труда — просефевидская. Тем не менее, автор не скрывает ошибок, недостатков и слабостей сефевидских шахов и их сановников и не льстит им, сохраняет известную долю объективности по отношению к врагам Сефевидов. Только говоря о народных восстаниях, классово враждебный им автор теряет свою обычную сдержанность и осыпает участников этих восстаний бранью.

Важнейшим источником по истории Ирана, курдского народа и сопредельных стран XVI в. является «Шереф-намэ» Шереф-хана Бидлиси. Автор — курд, потомок наследственных вождей курдского кочевого племени рузеки, бывших в свое время феодальными владетелями округа Бидлис (Битлис) в Южной Армении, лишенных своего эмирата османской Турцией и эмигрировавших в Иран. Шереф-хан родился и воспитывался в Иране при дворе Сефевидов и долго имслужил. Опала и междоусобия в Иране в 80-х годах XVI в. побудили Шереф-хана перейти на службу к Турции, от которой он вновь получил свой наследственный эмират — Бидлис. Там он и составил в 1596 г. свой большой труд «Шереф-намэ» (два тома). Том первый содержит историю курдских кочевых племен и курдских династий, а также подробное географическое описание и историю Бидлиоского эмирата,[213] том второй содержит подробную летопись событий, происходивших в Иране, Турции, Средней Азии с 1290 по 1596 г. н. э. Событии XVI в. изложены наиболее подробно, здесь Много оригинального материала, в частности сведений о внутренней истории Ирана, которых нет в других источниках[214]. Труд содержит немало данных о феодальных отношениях в Иране и Курдистане, о налоговой системе и т. д. Шереф-хан придерживался турецкой ориентации, вынужденный к тому своим официальным положением вассала Турции, но без энтузиазма, скорее поневоле; поэтому по отношению к Сефевидскому государству и к его политике он оказывается в достаточной мере объективным. Отсутствие в его труде официальной шиитско-сефевидской точки зрения, господствующей во всех упомянутых выше трудах, делает «Шереф-намэ» особенно ценным источником.

Кроме перечисленных, в XVI в. было написано еще немало других исторических сочинений, правда для нас имеющих меньшее значение.

Для изучения истории Ирана XVI в., в частности ее политического развития, государственного строя и финансов, а также внешнеполитической истории Сефевидского государства, большое значение имеют записки европейских, преимущественно итальянских, купцов, путешественников и дипломатов. Для внешнеполитической и отчасти внутренней истории Ирана на рубеже XV и XVI вв1. важным источником являются «Дневники» («Diarii») венецианского хрониста Марино Сануто, который с начала 1496 г. до сентября 1533 г. изо дня в день вел подробные записи событий мировой политики на основании официальных дипломатических документов и известий.[215] Из других европейских авторов сведения об экономике и внутреннем строе Ирана дают анонимный венецианский купец (1514; у него подробное описание г. Тебриза), венецианцы Дж. Минадои (1558 г.), В. д'Алессандри (1571 г.) «и другие, английские купцы Дженкинсон (1561 г.), Джонсон (1565–1566 гг.), Эдуарде (1568–1569 гг.), Дэкэт (1568–1574 гг.) и др. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Ираном в XVI–XVII вв. изданы (три тома) русским востоковедом Н. И. Веселовским в конце XIX в.

§ 3. Иран около 1500 г

К началу XVI в. Иран не представлял единого политического целого. Около 1500 г. владения Ак Коюнлу были разделены между Альвендом и султаном Мурадом; первый правил в Азербайджане и Армении, второй — в Ираке Персидском. В Фарсе, Йезде, Кермане, Ираке Арабском и Дийярбекре правили другие царевичи Ак Коюнлу, фактически независимо от султана Мурада. В Хузистане правила арабская шиитская династия Муша'ша'. В Аберкухе, Кашане, Семнане, Систане сидели независимые правители. Мазендеран был разделен по крайней мере между десятью местными династиями. В Гиляне было два эмирата (ханства) — Лахиджанский (Бийэпиш) и Рештский (Бийэпас). Талышбыл особым ханством. На востоке Хорасан (с нынешним Афганистаном и Туркменией) составлял государство тимуридского султана Хусейна Байкары (правил в 1469–1506 гг.) со столицей в Херате; в Балхе и Кандахаре сидели особые правители, номинально зависимые от султана Хусейна. Почти у каждого из перечисленных более или менее независимых государей были свои вассалы, наследственно управлявшие отдельными округами. Все крупные и мелкие династы Ирана этого периода могут быть разделены на три категории: 1) династы, происходившие из местной иранской феодальной знати; 2) династы, являвшиеся одновременно главами кочевых племен, преимущественно тюркских, на западных окраинах также и курдских; 3) шиитские династы, сейиды, утвердившиеся при помощи народных движений XIV–XV вв., быстро превратившиеся в обычных феодальных владетелей (в Хузистане и прикаспийских областях).

Из перечисленных государств наиболее сильными считались державы Ак Коюнлу и хорасанских Тимуридов. Но оба эти государства к концу XV в. были ослаблены внутренними междоусобиями. Обоим этим государствам угрожали сильные противники: государству Ак Коюнлу — Османская Турция, хорасанским Тимуридам — кочевые узбеки, под предводительством Мухаммед-хана Шейбани (Шейбек-хана), завладевшие уже землями среднеазиатских Тимуридов (1499–1500 г.).

§ 4. Сефевиды и кызылбаши до начала XVI в.

Образование Сефевидокого государства связано с движением так называемых кызылбашей, во главе которых стояла феодальная фамилия Сефевидов. Возвышение этой фамилии связано со значительным распространением суфизма и деровишеских орденов в Иране в XIII–XV вв. Суфийско-дервишеекий орден Сефевийэ, во главе которого стояли наследственные «старцы» (арабек. шейх, перс. пир) или «муршиды» (арабск. «ведущие по пути») из фамилии Сефевидов, сложился еще при монгольском владычестве. Имя ордену и фамилии шейхов дал почитавшийся святым шейх Сефи-ад-Дин Исхак (1252–1334 гг.), ученик и зять известного дервишеского шейха Звхида (умер около 1300 г.). Шейх Сефи-ад-Дин и его преемники, Сефевиды, жили в южно-азербайджанском городе Ардебиле. Источниками по ранней истории ордена Сефевийэ являются две биографии шейха Сефи-ад-Дина, написанные во второй половине XIV в. Афлаки[216] и дервишем Ибн Баззазом[217]. В них, наряду с легендарными рассказами о «чудесах святого шейха», имеется много ценного социально-бытового материала, которого нет в повествовательных источниках.

Дервишеская среда, в которой на рубеже XIII и XIV вв. сложился орден Сефевийэ (как и некоторые другие дервишеские ордена того же времени), сначала в какой-то степени была связана с народными движениями периода. Ибн Баззаз рассказывает, что ширваншах[218] 3обвинил шейха Захида в том, что он смущает крестьян и отвращает их от земледельческих работ. Среди послушников (араб. мурид, в тюркской форме мюрид) ордена было немало ахиев (братьев), связанных с ремесленными корпорациями. Но уже через 2–3 десятилетия в ордене взяли верх элементы, связанные с феодалами. Среди муридов ордена появились представители феодальной верхушки, как, например, везир Рашид-ад-Дин (известный историк), сын его, везир Гийас-ад-Дин Мухаммед Рашиди, и сам ильхан Абу Са'ид. Шейх Сефи-ад-Дин, сначала владевший только одним плужным участком земли (джуфт-и гав, равный 6–7 га), к концу жизни стал довольно крупным землевладельцем, которому принадлежало свыше двух десятков деревень.

Согласно новым исследованиям, шейх Сефи-ад-Дин был суннит и не приписывал себе происхождения от четвертого халифа Али[219]. Видимо, желание сохранить влияние на народные массы побудило шейха Садр-ад-Дина, сына и преемника шейха Сефи-ад-Дина, примкнуть к умеренному шиитскому толку имамитов («поклонников двенадцати имамов»): шиитство в XIV–XV вв. было распространено среди крестьян и городской бедноты. Вероятно, тогда же сложилась легенда о происхождении шейха Сефи-ад-Дина в двадцать первом поколении от седьмого шиитского имама Мусы Кдзима (умер в 799 г.), потомка Али и Фатимы в пятом поколении. Легенда эта впоследствии пригодилась Сефевидам для обоснования их политических притязаний.

Первые шейхи Сефевиды жили в Ардебиле. Их родным языком был азербайджанский. Их влияние было велит, и у них были муриды не только в Азербайджане, но и в Западном Иране (в Исфахане, Ширазе и т. д.), особенно же в Руме (Малой Азии). Третий преемник шейха Сефи-ад-Дина шейх Ибрахим Шейхшах (1427–1447 гг.) был уже феодальным владетелем Ардебиля и его округа[220].

В XV в. главной опорой Сефевидов стали тюркские кочевые племена, говорившие на азербайджанском языке. Они были разного происхождения, большая часть их откочевала в Азербайджан и Иран из Малой Азии, из вражды к османским султанам и их централистской политике. Первоначально таких племен было семь: шамлу, румлу, устаджлу, текелю, афшар, каджар, зулкадар, из них только племена шамлу и румлу подчинялись Сефевидам в полном составе. Эти племена позднее (во второй половине XV в.) получили общее прозвание — «кызылбаши» (азерб, «красноголовые», ибо эти воины — кочевники стали носить, как отличительный знак, чалму с двенадцатью пурпуровыми полосками, в честь двенадцати шиитских имамов)[221]. Кызылбаши брили бороду, отпускали длинные усы, а на бритой голове оставляли чуб. Они отличались боевым шиитским фанатизмом. Кызылбашские племена, со своими кочевыми феодалами (эмирами), зависели от Сефевидов и в духовном, и в политическом отношении. Кызылбаши признавали сефевидского шейха своим духовным главой, сами именовались его «муридами», «дервишами» и «суфиями», а в то же время были его вассалами и составляли его феодальное ополчение. При этом и самый орден Сефевийэ из мирного дервишеского братства, каким он был в XIV в., превратился в своего рода духовно-рыцарский орден[222]. Под предлогом «войны за веру», сефевидские шейхи, стоявшие во главе кызылбашских племенных ополчений, со второй трети XV в. стали систематически, из года в год, организовывать набеги на немусульманские страны — на Дагестан, на страну черкесов,[223] на Грузию, на греческое Трапезунтское царство. Прикрытые религиозной оболочкой, эти экспедиции было не что иное, как грабительские набеги, приносившие воинственным кочевникам богатую добычу, особенно коней, скот и пленников обоего пола. Пленников обращали в рабов и часть их, по свидетельству венецианского посла Катерино Зено, продавали на невольничьем рынке в Ардебиле. Опираясь на кызылбашей, сефевидские шейхи Джунейд и после него Хейдер стремились к обширным завоеваниям, и в шиитстве видели идеологическое орудие для достижения этой цели. Сефевиды стремились использовать в своих целях симпатии к шиитству народных масс Азербайджана, Ирана и Малой Азии — ремесленников, крестьян и беднейших кочевников и не скупились на демагогические обещания им.

Постоянно нападая на Грузию, Дагестан, Черкесию, кызылбаши каждый раз проходили через владения ширваншаха. Ширваншахи, — сунниты и союзники Грузии, — считали, не без основания, эти походы кызылбашей опасными для своего государства и порою старались преградить им дорогу. В результате и шейх Джунейд (после 1459 г.),[224] и шейх Хейдер (1488 г.) погибли в битвах с ополчениями ширваншахов, которых поддерживали султаны Ак Коюнлу. Старший сын шейха Хейдера, шейх Али, погиб в битве с ополчением Ак Коюнлу, которое заняло и самый Ардебиль (1495 г.).

Но разгромленные кызылбаши, однако, оправились, воспользовавшись междоусобиями в среде своих врагов Ак Коюнлу. Юный Исмаил, младший сын шейха Хейдера, скрывавшийся в Гшгяне, вернулся в Ардебиль и стал во главе кызылбашей (1499 г.). Он разбил врага Сефевидов ширваншаха Фаррух-Ясара и подверг опустошению Ширван (1500–1501 гг.), хотя и не смог прочно завоевать его. Затем он разбил Альвенда Ак Коюнлу, завладел южным Азербайджаном и занял Тебриз, сделав его своей столицей и приняв здесь титул шаханшаха Ирана (1501 г.). В 1503 г. шах Исмаил I (правил в 1501–1524 гг.), разбив наголову близ Хамадана и обратив в бегство султана Мурада, завладел всем Ираком Персидским. Государство Ак Коюнлу перестало существовать. В 1503 г. кызылбаши овладели также Семнаном и Фарсом со столицей Ширазом, а в 1504 г. — Йездом. Между 1502 и 1509 гг. шаху Исмаилу I подчинились династы Хуэистана, Курдистана, Гиляна, Мазендерана и остальных частей западного Ирана. Завоевание Ирана кызылбашами было облегчено взаимной враждой и войнами между отдельными династами.

Весь Западный Иран был в руках кызылбашей. В 1504 г. султан Хусейн Тимурид, теснимый узбеками, прислал к шаху Исмаилу I посла для переговоров. Но так как письмо султана Хусейна не содержало заявления о подчинении Исмаилу, последний отверг переговоры. Между тем, вскоре после смерти султана Хусейна, войска Мухаммед-хана Шейбани узбекского завладели большей частью Хорасана (1507 г.), и кызылбашам пришлось иметь дело с новым противником на востоке. В планы Мухаммед-хана Шейбани входило завоевание Ирана. По словам персидского историка Хондемира, Шейбани написал шаху Исмаилу письмо, в котором иронически сообщал о своем намерении совершить хаджж в Мекку и ради этого двинуться с войском в Ирак и Азербайджан. В ответном письме шах Исмаил в том же ироническом тоне сообщал о своем желании совершить хаджж в Мешхед, к гробнице восьмого шиитского имама Али-Ризы, и ради этого двинуть войска в Хорасан. Решительная битва между узбеками и кызылбашами произошла близ Мерва е 1510 г. Узбекское войско потерпело поражение, сам Шейбани-хан был убит во время бегства, окруженный погнавшимися за ним кызылбашами. Из черепов убитых узбеков Исмаил воздвиг минареты. Хорасан до р. Аму-Дарьи, кроме Балхской области, достался кызылбашам. Значение этой победы было очень велико, без нее господство Сефевидов в Иране не было бы упрочено. Кызылбаши пытались завоевать и Среднюю Азию, но были разбиты наголову узбеками близ Карши.

Завоевания кызылбашей развивались и в западном направлении. Отправленное турецким султаном Баязидом II Дервишем посольство к Исмаилу с поздравлением по поводу его успехов и с дружественными предложениями (1504 г.) не остановило движения кызылбашей. К 1507 г. кызылбаши заняли Армению, Курдистан, Диярбекр. В 1508 г. они взяли Багдад и овладели Ираком Арабским. В Турецкой Малой Азии было много шиитов, готовых восстать против турецкого султана и помогать кызылбашам. По сообщению Марино Сануто, 4/5 турецкого населения Малой Азии было шиитами и сочувствовало Сефевидам.

В конце правления султана Баязида II в Малой Азии вспыхнуло восстание кочевников и крестьян под лозунгами шиитства и поддержки шаха Исмаила. Во главе восстания стал кызылбаш из племени текелю Хасан-оглу, называвший себя Шах-кулу («раб шаха»). Это прозвище сунниты и сторонники Османов переделали в «Шейтан-кулу» («раб сатаны»). Восстание малоазиатских шиитов оказалось очень опасным для Османской империи. Для подавления его понадобилось собрать большое феодальное ополчение. В битве с повстанцами на р. Кьюк-чай, между Кайсери и Сивасом, пали турецкий великий везир и, по некоторым данным, сам Шах-кулу. После подавления восстания малоазиатских шиитов уцелевшие повстанцы бежали в Иран. Правительство шаха Исмаила I не выступило на помощь малоазиатским шиитам я не поддержало их. Это объясняется тем, что среди малоазиатских шиитов было много «крайних» шиитов, идеологов крестьянства и ремесленников, проповедников идеи всеобщего равенства. Хотя они и возлагали надежды на шаха Исмаила I, но феодальная верхушка кызылбашей и сам шах испугались народного характера этого движения и не хотели помочь ему. Кроме того, шахское правительство не желало доводить дела до открытого разрыва с османской Турцией и не использовало ее тяжелого положения: в Турции, одновременно с восстанием шиитов, началась междоусобная война между престарелым султаном Баязидом II и его сыновьями.

Овладев турецким престолом, сын Баязида II, султан Селим I Грозный (правил в 1512–1520 гг.), изменил внешнюю политику Турции. В течение всего XV в. Турция вела завоевательные войны с государствами Балканского полуострова, а также с Венгрией, с Венецией и другими европейскими государствами. Селим I строил планы широких завоеваний в Передней Азии. Он подготовил поход в сторону Ирана под лозунгом защиты «правоверного (суннитского) ислама» против «еретиков-шиитов». Расчистив для себя тыл путем умерщвления сорока тысяч активных малоазиатских шиитов, по заранее составленным тайными агентами султана спискам, Селим I начал войну с Сефевидским государством. Турецкое войско, в то время обладавшее большим артиллерийским парком, которого не было у кызылбашей[225], разбило последних наголову на Чалдыранской равнине в южном Азербайджане (23 августа 1514 г.). Кызылбаши отступили столь поспешно, что даже шахский гарем попал в руки турецкого султана. Последний занял было Тебриз, но не использовал своей победы из-за волнений турецких янычар, в среде которых было немало втайне шиитствующих. Поэтому, а также из-за нового наступления кызылбашей, Селим отступил. Южный Азербайджан и Ирак Арабский остались за Сефевидским государством. В странах Закавказья власть Сефевидов удержалась; в 1517 г. шах Исмаил подчинил восточную Грузию.

§ 5. Сефевидское государство

Вновь созданное государство стали называть Ираном, как раньше называли иногда и монгольское государство Хулагуидов, но часто называли просто Сефевидской или Кызылбашской державой (доулэт и Кызылбаш).

Зарубежные историки-востоковеды нередко видели и видят в Сефевидокой державе иранское национальное государство, сложившееся в результате борьбы иранцев с тюркскими завоевателями. Это неверно, прежде всего потому, что в Иране XVI в. еще не было элементов разложения феодализма и зачатков капиталистического развития, иначе говоря, не было необходимых предпосылок складывания нации. Помимо этого, в Сефевидском государстве XVI в. персидская народность не заняла господствующего положения. Самый титул «шаханшах Ирана», принятый Исмаилом I Сефевидом, не был указанием на какое-либо усиление политической роли иранского элемента. Дело в том, что с титулом шаханшаха («царя царей») Ирана в Передней и Средней Азии еще со времен Сасанидской державы связано было представление об универсальной «всемирной» монархии, подобно тому, как в средневековой Европе такое же представление было связано с титулом римского императора, а на Дальнем Востоке — с титулом китайского императора.

Держава Сефевидов была создана главным образом усилиями тюркских кочевых племен. Действительно, при шахе Исмаиле I и его ближайших преемниках, вплоть до конца XVI в., руководящая роль в государстве принадлежала азербайджанской (кызылбашской) кочевой знати; именно из ее рядов назначались главные придворные сановники, наместники областей и военачальники. Войско составлялось из ополчений тех же кочевых племен и в меньшей степени из ополчений оседлых феодалов.

При дворе и в войске долгое время господствовал азербайджанский язык, понятный всем тюркским племенам Ирана, и сам шах Исмаил I писал стихи на этом языке под псевдонимом Хатаи; лишь в официальной переписке, согласно старой феодальной традиции, употреблялся персидский язык, как это было и при Сельджуках, и при монгольских ханах. В состав державы Сефевидов, помимо Ирана, входил ряд стран с неперсидским населением — Азербайджан, Армения, Южная Туркмения, Афганистан. Центр государства до половины XVI в. находился не в Иране, а в Южном Азербайджане — в Тебризе.

Поэтому в Сефевидском государстве скорее можно видеть такую же империю — конгломерат разных племен и народностей, связанных завоеванием, какими были прежние средневековые государственные образования на территории Ирана. Лишь позднее, с конца XVI в. роль иранского элемента в Сефевидском государстве стала более значительной.

Первые Сефевиды сознавали, что поддержать единство ряда стран и областей с разным этническим составом и разной экономикой нелегко. Они хотели поддержать это единство, навязав разноплеменному мусульманскому населению своей державы одно государственное исповедание — шиитское, именно толк умеренных шиитов имамитов. Уже шах Исмаил I, заняв в 1501 г. Тебриз, издал указ, «дабы на площадях люди распустили языки для поругания и проклинания Абу-Бекра, Омара и Османа, а всякому, кто стал бы противиться, отсекали бы голову».

Кровавые гонения на суннитов, а также на «крайних» шиитов, происходили повсюду, где утвердилась власть Сефевидов. Гонениям подвергались также «еретические» течения суфизм и всякое свободомыслие, следовательно светская наука и философия. Мрачный фанатизм могущественного шиитского духовенства, а также прекращение связей со Средней Азией и другими суннитскими странами тяжело отозвались на развитии поэзии, философии и всей умственной жизни Ирана XVI–XVIII вв.

§ 6. Феодальные отношения в Иране при Сефевидах

Класс феодалов, как и в предшествующий период, составлялся из четырех основных групп: 1) военной знати кочевых племен, среди котог рой первое место занимали эмиры кызылбашских племен; 2) старинных иранских династов и местных оседлых феодалов в областях; 3) высшего мусульманского (шиитского) духовенства; 4) гражданских чиновников.

Последние лишь с конца XVI в. стали играть значительную политическую роль; они стояли ниже первых трех групп. Главы кочевых племен (мир и иль) не только управляли своими племенами, но нередко станог вились наследственным и владетелями пожалованных им в кормление округов и феодальными эксплуататорами живших там оседлых крестьян. Земли, пожалованные шахом главам кочевых племен, носили разные названия: юрт (монг.), оджаклык (тюрк.), джа у макам (перс.-араб.). Такие же пожалования давались и отдельным представителям военно-кочевой знати (эмирам). Так, в 1553 г. шах Тахмасп I пожаловал Халил-хану, главе курдского племени Сийях Мансур, округа Абхар, Зенджан и Султанийэ с тем, чтобы он приводил в шахское войско три тысячи воинов своего феодального ополчения. «Юрты» кочевых племен (иль, мн. ч. илят, тюркск.), помимо обработанных земель с оседлыми райятами, включали также пастбища — летние (яйлаг, тюрк.) в горах и зимние (кышлаг, тюрк.) на равнинах. Земли эти формально отдавались племенам, фактически же находились в распоряжении племенных глав, однако, те не могли продавать эти пастбища или обращать их в свою личную собственность. У кочевых племен сохранялись, как и раньше, патриархально-феодальные отношения: феодальные повинности рядовых кочевников по отношению к кочевой знати были прикрыты патриархальной формой «родовой помощи»; сохранялось деление на племена и роды, давно исчезнувшее у персов и других оседлых народностей.

Помимо «юртов» кочевых племен, в Иране XVI в. существовали те же категории феодальной собственности на землю и воду, что и в предшествующие периоды: государственные земли (дивани), земли шахской фамилии (хаосэ), аллодиальные земли (мульк), земли религиозных и благотворительных учреждений (вакф), наследственные лены (союргал), обусловленные службой государству. Но, поскольку после образования Сефевидского государства земельный фонд большей части перешел к новым хозяевам (государству и кызылбашской знати), соотношение между землями разных категорий изменилось. Увеличился фонд земель ливанских, хаосэ и особенно «юртов» кочевых племен (иначе говоря, кызылбашских эмиров — ханов и султанов). Уменьшилось число земель мульковых и союргальных. Сефевидские шахи, сохранив часть прежних союргалов, избегали раздавать новые, ибо с ними были связаны слишком обширные права владетелей их (сахиб и союргал), в ущерб центральной власти.

Сефевиды предпочитали раздавать знати и служилым людям пожалования, известные под именем тиула (тюрк.). О тиулевпервые упоминается в начале XV в. (у Абд-ар-реззака Самарканди), но широкое распространение этот институт получил с XVI в. Под тиулом понималось пожалование феодальной ренты — целиком или частью — с определенных земель. Одни тиулы были прикреплены к тем или иным должностям и давались на время отправления их, другие давались за личные заслуги, персонально и пожизненно, но не наследственно и без права административного иммунитета. Таким образом, тиул был попыткой со стороны центральной власти возродить институт икта' в его старой форме (временного бенефиция), существовавшей во времена владычества халифата. Тиулы выделялись из фонда государственных (ливанских) земель.

Все местные династы, будь то главы кочевых племен или старинные иранские владетели, считались шахскими «хакимами» (правителями), т. е. чиновниками, назначаемыми и смещаемыми шахом. На деле это были наследственные местные феодалы. Вожди кочевых племен носили титулы хана и султана,[226] местные оседлые владетели — титул мелика. Одни из медиков были подчинены шахским наместникам областей — беглербегам, другие зависели непосредственно от шаха и именовались «вали», как, например, цари Картлии и Кахетии, владетели Луристана, Курдистана и Арабистана (Хузистана).

Положение кочевников (илятов), составлявших ядро феодальных ополчений, было значительно легче положения крестьян-земледельцев (райятов). Огромное большинство райятов находилось в тяжелой феодальной зависимости от владельцев земель, а на землях государственных или хассэ — от разных управителей, являвшихся еще более жесткими эксплуататорами, нежели частные владельцы. Положение иранского райята этого периода изучено пока слабо. Известно, что он платил владельцу ренту (на государственных землях совпадавшую с налогом), чаще всего на-аурой (зерном, рисом, шелком-сырцом); основу ренты составлял харадж (иначе маль у джехат) — доля урожая. При шахе Исмаиле I, которому надо было привлечь на свою сторону крестьянство, харадж был понижен до 1/6 доли урожая. Но наряду с хараджем вносились также и другие сборы, как в пользу владельца, так и в пользу государства. Большое место занимали натуральные повинности в пользу государства — бигар (перс.) или сухрэ (араб.) — работы по сооружению крепости, проведению дорог, каналов и т. д. Сохранялись повинности, существовавшие до Сефевидов: улуфэ и алафэ — поставка провианта и фуража для войск, коналга — постойная повинность, шикар — участие в звериных гонах во время охоты феодала. Какие размеры принимала последняя повинность, видно из того, что для участия в зверином гоне во время большой охоты на волков, устроенной шахом Аббасом I в густых лесах Гиляна, было согнано десять тысяч крестьян. Повинности работой в пользу собственников земель, напротив, были незначительны, так как феодалы почти не вели собственного крупного хозяйства.

§ 7. Внутренняя и внешняя политика Сефевидского государства при шахе Тахмаспе I

Шах Тахмасп I (правил в 1524–1576 гг.) вступил на престол десятилетним мальчиком. Первое время он был игрушкой в руках кызылбашской кочевой знати — ханов и султанов. Знать эта поддерживала шахскую власть лишь постольку, поскольку последняя выполняла ее волю и раздавала ей земельные пожалования, высокие посты и доходные должности; кызылбашские племена часто поднимали мятежи. В 1525 г. главы кызылбашских племен румлу и устаджлу заспорили о том, кому из них быть векилем, т. е. регентом и «воспитателем» малолетнего шаха; между племенами началась междоусобная война. В 1526 г. произошло восстание племени устаджлу, в 1531 г. восстание племени текелю, разграбившего Тебриз.

Помимо междоусобиц кызылбашской знати, шахской власти в первой половине правления Тахмаспа I пришлось бороться с восстаниями местной иранской знати в отдельных областях. В 1529 г. возмутился владетель Кальхура Зулфикар-бек, из лурской кочевой знати, осадил и взял Багдад, вслед за тем завладел и всем Ираком Арабским, подчинившись турецкому султану Сулейману I и введя в мечетях чтение хутбы. на его имя. Шаху пришлось предпринять поход для отвоевания Багдада (1530 г.).

В 1535 г. в Гиляне возмутился Амирэ Дубадж, хан Гиляна Бийэпас. В 1538 г. Астерабад захватил некий Мухаммед Салих битикчи, из местной знати, провозгласивший себя местным государем и призвавший на помощь хана узбеков Хорезма. В 1540 г. произошло восстание в Рустемдаре, в 1541 г. — в Хузистане.

Все эти восстания шахской власти удалось подавить. Социальная природа этих восстаний до сих пор не изучена. В некоторых случаях на стороне местной знати против шахской власти выступали и народные массы, как это было, по-видимому, в астерабадском восстании 1538 г. Возмущения кочевой знати чаще всего происходили при помощи только данного кочевого племени и не имели никакой опоры в остальном населении. Некоторые восстания носили явно выраженный народный характер. Таково было восстание ремесленников, городских низов и крестьян в г. Херате и его округе, вызванное поборами и насилиями шахского беглербега, его чиновников и военных слуг, в 1535 г. Но как бы ни была различна классовая природа восстаний, они показывают, что шахской власти не удавалась политика централизации. Даже кызылбашские племена, считавшиеся главной опорой Сефевидов, не раз восставали, и шахской власти приходилось покупать их покорность раздачей кочевой знати земель и доходных должностей.

Шах Тахмасп I завоевал в Северном Азербайджане государства Ширван (1538 г.) и Шеки (1551 г.). Для укрепления своего владычества в Восточной Грузии (в царствах Картлия и Кахетия) шах Тахмасп I не раз предпринимал туда опустошительные походы.

Войны с узбекскими ханствами Средней Азии продолжались при шахе Тахмаспе I почти непрерывно. Узбекские ханы Мавераннахра почти ежегодно совершали походы в Хорасан и в район Астерабада, не раз брали важный г. Херат. В 1528 г. кызылбаши нанесли Убейдуллах-хану Узбекскому тяжелое поражение при Турбет и шейх Джам, но как только кызылбашское войско удалилось, Убейдуллах-хан снова одержал верх и занял, правда на время, Мешхед и Херат (1529 г.).

В последующие годы военные действия кызылбашей против узбекских ополчений носили пассивно-оборонительный характер. В узбекско-сефевидских войнах главным объектом борьбы был богатый Хорасан,[227] с его развитой ирригацией, плодородными оазисами и большими торгово-ремесленными городами (Мешхед, Херат и др.). Успехи узбеков в Хорасане иногда облегчались тем, что притеснения и вымогательства кызылбашской кочевой знати вызывали к ней ненависть со стороны населения.

В 1535 г., после народного восстания против шахской власти в Херате, узбеки заняли этот город. Уже в 1536 г. они были вытеснены из Хорасана, но походы ополчений узбекских ханов в Хорасан продолжались и в последующие годы (1543, 1549, 1550, 1556, 1560, 1567 гг. и т. д.).

Борьба с узбекскими ханствами осложнилась для шахской власти восстанием в районе Астерабада в 1550 г. туркменского племени йака, во главе которого стал знатный юноша Аба (1550 г.). Восстание это было-подавлено только в 1558 г. после предательского убийства Аба. Борьба Сефевидского государства с узбекскими ханами протекала под идеологической оболочкой религиозной борьбы шиитов с суннитами.

В течение всей первой половины XVI в. (1514–1555 г.) продолжалась непрерывная война с Турцией за обладание странами Закавказья» Курдистаном и Ираком Арабским, важными в стратегическом и хозяйственном отношении; через них проходили пути европейско-азиатской караванной торговли. По мере того, как военная экспансия Турции в Венгрию, Австрию и другие европейские страны встречала все возрастающее сопротивление, Турция проявляла все большую активность в попытках завоеваний в Передней Азии. Борьба Сефевидского государства с османской Турцией также происходила под оболочкой религиозной борьбы между шиитами и суннитами. Турция делала попытки, и не без успеха, опираться на суннитски настроенную часть знати в Курдистане и Ираке Арабском. Турецкий султан Сулейман I (правил в 1520–1566 гг.) в 1533 г. вторгся в Азербайджан, в 1534 г. занял Тебриз и Султанийэ, потом повернул к югу на Багдад и занял его. Из Азербайджана турецкие войска были вытеснены, но Ирак Арабский так и остался за Турцией; в 1538 г. турецкие войска завладели г. Ваном и бассейном оз. Ван (Южная Армения). Восточная Грузия почти постоянно служила театром военных действий между кызылбашами и османскими турками. Сефевидское государство с его слабой центральной властью, отсталой войсковой организацией и допотопной военной техникой вынуждено было все время ограничиваться обороной.

Наступательные действия Турции были облегчены опасным для шахской власти мятежом Алкас-мирзы, родного брата шаха Тахмаспа I, назначенного им наместником (беглербегом) Ширвана после завоевания этой области (1538 г.). В 1547 г. Алкас сделал попытку отложиться и создать из Ширвана самостоятельное государство. Правда, кызылбашским эмирам удалось было добиться примирения между шахом и Алкасом. Последний обязался ежегодно отсылать 1000 туманов деньгами в шахскую казну и 1000 ширванских всадников ко двору. Но вскоре в Тебризе началась междоусобная борьба кызылбашских племен афшар и зулкадар, вызванная борьбой эмиров этих племен за должности и земли; эта междоусобица была прекращена лишь благодаря вмешательству шаха. Воспользовавшись волнениями, Алкас-мирза снова отложился в Ширване, велел чеканить монету от своего имени и читать в мечетях хутбу с поминовением своего имени; то и другое считалось правом самостоятельного государя. Дважды разбитый шахскими войсками, Алкас бежал к крымскому хану, потом в Стамбул к турецкому султану. Султан Сулейман I счел выгодным поддержать его притязания и в 1548 г. предпринял большой поход в Южный Азербайджан и занял Тебриз. Султанское войско проникло вглубь Ирана и временно заняло Исфахан. В последующие годы военные действия продолжались с переменным успехом.

В 1555 г. был заключен мир в г. Амасья (в Малой Азии), по которому Иран сохранил за собой Азербайджан, Восточную Армению и Восточную Грузию. Область г. Карса была признана нейтральной территорией; эту область решено было опустошить и совершенно обезлюдить. Западная Грузия и Западная Армения, а также Ирак Арабский остались за Турцией. Таким образом был закреплен раздел Грузии и Армении между давно уже терзавшими эти страны Османской империей и Сефевидским государством. Договором 1555 г. завершилась первая полоса османо-сефевидских войн.

В 1559 г. сын турецкого султана Сулеймана I Баязид, возмутившийся против отца и потерпевший неудачу, искал убежище в Иране у шаха Тахмаспа I. Возможность иметь под рукою претендента на турецкий престол сулила выгоды шахскому правительству, но трусливый и корыстолюбивый шах Тахмасп предпочел продать подороже своего гостя султану Сулейману. Шах включил воинов Баязида в ряды своих ополчений, а самого изгнанника, после двухлетних переговоров, выдал турецкому султану, получив от него за это предательство 400 тысяч золотых (1561 г).

Юго-восточными границами (в Афганистане) Сефевидское государство примыкало к владениям индо-мусульманского государства великих моголов. Кандахар и некоторые другие пункты переходили из рук в руки. В 1544 г. Тимур ид Хумайюн, второй государь империи великих моголов, вытесненный из своих владений восстанием, искал убежища в Иране. Шах Тахмасп принял его благосклонно и счел выгодным поддержать военной силой попытки Хумайюна вернуть себе власть в Индостане; за эту помощь Сефевидское государство получило Кандахар.

Установление английскими купцами морского пути в Россию через Белое море (1553 г.) и завоевание Иваном IV Грозным Казани (1552 г.) и Астрахани (1556 г.) открыли новый этап в сношениях Ирана с европейскими государствами. Последним, так же как и Ирану, казалось очень выгодным установить непосредственные торговые сношения, минуя Турцию. Освоение волго-каспийского торгового пути Россией пытались использовать в своих целях и английские купцы. Агент английской «Московской» купеческой компании Антоний Дженкинсон прибыл в Россию (1557 г.), был принят царем Иваном IV Грозным и послан им с поручениями, касавшимися укрепления торговых сношений, сперва к узбекам в Бухару (1559 г.), потом и в кызылбашский Иран (1561–1563 гг.). По пути в Иран Дженкинсон был благосклонно принят в Шемахе сефевидским беглербегом Ширвана Абдуллах-ханом, ив племени устаджлу; при его содействии в Шемахе была основана английская торговая фактория, с целью, главным образом, вывоза шелка (сырца и тканей) в Англию через Россию. Дженкинсон прибыл в шахскую резиденцию Казвин и представился шаху, приняв на себя роль официального английского посла, каким он на деле не был. К несчастью для Дженкинсона, шах Тахмасп, только что — получивший от султана Сулеймана крупную сумму за выдачу царевича Баязида, надеялся сохранить надолго хорошие отношения с Турцией и не проявил желании вступить с Англией и с Россией в отношения, которые могли бы быть направлены против Турции. Дженкинсон не только не добился ничего, но шах даже подумывал отослать голову англичанина в Стамбул. Однако Абдуллах-хан устаджлу, заинтересованный в вывозе ширванского шелка, не допустил этого, и благодаря его влиянию Дженкинсон, хотя и не добился соглашения с шахом, все же вернулся невредимым в Москву. Сношения английской купеческой компании с Ширваном по волго-каспийскому пути и вывоз шелка наладились было, но в начале 80-х годов XVI в. сократились, из-за новых вторжений турецких войск в прикаспийские области. В последней четверти XVI в. наладились дипломатические сношения Сефевидского государства с Россией. Заметно усилилась русско иранская торговля[228].

В 1571 г. двор шаха Тахмаспа I посетил венецианский посланник д'Алессандри с целью заключения военного союза против Турции, которая в то время вела войну с Венецией и другими европейскими государствами и отняла у Венеции остров Кипр, на который Турция напала без объявления войны. Миссия д'Алессандри не имела успеха, — шах Тахмасп I считал мир Ирана с Турцией прочным и отверг союз с Венецией.

§ 8. Иран в конце правления шаха Тахмаспа I Народное восстание в Гиляне

Шах Тахмасп I не был даровитым правителем, хотя, достигнув совершеннолетия, старался входить во все дела управления сам. Он отличался расчетливостью и скупостью, а вместе с тем мелочностью и недальновидностью. Без его разрешения везиры его не смели выдать никому даже 1 фельса (мелкая монета). Не заботясь о поднятии производительных cил страны, шах Тахмасп и его сановники не видели иных средств для увеличения дохода казны, кроме повышения налогов. Были введены большие надбавки (тоуфир, тафавут) к хараджу и другим налогам. Эта налоговая политика тяжело отразилась на экономике Ирана. Последние 14 лет своего правления этот шах совсем не платил жалования войску. Такими мерами он добился того, что после его смерти в его главном казнохранилище в крепости Кахкахэ (эта крепость служила также государственной тюрьмой) оказалось 380 тысяч туманов в золотой и серебряной монете, 600 золотых и серебряных слитков, весом по 3 тысячи мискалей каждый, 200 харваров шелка[229], 130 тысяч одежд из дорогих тканей, полное вооружение на 30 тысяч всадников и т. д. Все эти сокровища лежали мертвым грузом в казнохранилище. Зато государственный доход, доходивший до 5 млн. золотых в середине XVI в. (согласно Минадои, 1558 г.), упал до 3 млн. золотых (согласно д'Алессандри, 1571 г.).

Шах был непопулярен в народных массах. Близость турецкой границы и враждебное отношение горожан Тебриза к шаху Тахмаспу I побудили его перенести свою резиденцию подальше к востоку в Казвин (1548 г.). Но и здесь он ни от кого из райятов не принимал жалоб и не любил показываться перед глазами народа. Он двадцать лет не садился на коня и одиннадцать лет не выходил из своего дворца.

В последние годы правления Тахмаспа I внутреннее положение Ирана было тяжелым. По словам д'Алессандри, дороги были небезопасны из-за нападений разбойников и междоусобий феодалов. Из-за этого важные караванные пути на запад в Алеппо (Халеб, в Сирии) и на юг к порту Ормуз были заброшены. Чиновники, не чувствовавшие над собой твердой руки центральной власти, творили, что хотели. Феодалы, в особенности кочевая знать, были полными хозяевами судеб крестьянства и городских низов. Обнищание крестьянства усиливалось из-за того, что в 1571 г. Иран посетили чума и сильный недород. В стране царил голод, местами дело доходило до людоедства. Хорасан все время подвергался нападениям узбекских ханов и их кочевых ополчений.

Положение райятов, несколько облегченное при шахе Исмаиле I, снова стало очень тяжелым к концу правления шаха Тахмаспа I. В стране происходили восстания крестьян и ремесленников. История этих народных восстаний почти не изучена. Особенно упорным было восстание в Гиляне. Экономически эта область была тогда мало связана с центральным Ираном. Шахская власть там была слаба. После усмирения возмущения Амирэ Дубаджа, хана Бийэ пас (рештского), шах отдал его владения в управление Хан-Ахмед-хану, владетелю Бийэ пиш (лахиджанскому, правившему в 1536–1568 и 1578–1592 гг.), из династии Кийя. Когда в 1568 г. шах пожелал вернуть ханство Бийэ пас Джемпгид-хану, сыну Амирэ Дубаджа, возникли споры из-за разграничения земель, послужившие поводом для возмущения Хан-Ахмед-хана лахиджанского против шаха. Хан-Ахмед-хан был разбит, низложен и заключен в крепость Истахр близ Шираза. Но народные массы Гиляна упорно обороняли свою самостоятельность. В 1569 г. они собрали восемнадцатитысячное ополчение и провозгласили ханом одного из членов низложенной династии. Восстание было подавлено, наместником Гиляна назначен был седьмой сын шаха Махмуд-мирза, земли в Гиляне были разделены между эмирами племени устаджлу и других кызылбашских кочевых племен (1570 г.).

Притеснения и насилия этих эмиров вызвали восстание «гилянского простонародья, черни, сброда и подонков», как официальные источники называют крестьян и городскую бедноту. Кызылбашские эмиры и шахские чиновники были частью перебиты, частью изгнаны (1571 г.). Вся область оказалась в руках восставших. Борьба гилянцев с шахскими войсками шла с переменным успехом, и только в 1572 г. сильное феодальное ополчение из воинов устаджлу и других кызылбашских племен, посланное шахом в Гилян, смогло, наконец, подавить восстание.

§ 9. Восстание в Тебризе

Ярким показателем недовольства народных масс политикой правительства шаха Тахмаспа I было восстание ремесленников и городской бедноты в Тебризе в 1571–1573 гг. Тебриз, насчитывавший в начале XVI в. до 300 тыс. жителей, узел путей транзитной европейско-азиатской караванной торговли, ее перегрузочный пункт и центр ремесленной промышленности — шелкоткацкой, шерстоткацкой, хлопчатобумажной, сафьяновой, оружейной и т. д., оставался крупнейшим городом Сефевидского государства и после перенесения шахской резиденции в Казвин.

О тебризском восстании мы находим подробный рассказ у Хасан-бека Румлу и краткое известие у историка XVII в. Искендера Муиши. Оба они проявляют классово-враждебное отношение к восстанию, но сообщают интересные факты. Об этом же движении говорит и венецианский посланник д'Алессандри. Рассказ его, путаный и неясный, видимо, основан на тенденциозных сообщениях шахского двора.

Персидские авторы не дают полного освещения обстановки в Тебризе и непосредственной причины тебризского восстания, они говорят только, что ближайшим поводом к восстанию были притеснения тебризского правителя Аллах-кули-бека устаджлу. Д'Алессандри сообщает, что в Тебризе давно происходила борьба двух группировок, из которых одна господствовала в четырех кварталах города, другая — в пяти[230]. Можно лишь предполагать, что в борьбе этих факций отразились противоречия между городской знатью (феодалами и купцами) и городскими низами.

О классовом характере восстания ясно говорят имена, какими называли участников движения Хасан Румлу и Искендер Мунши, — это «простонародье» (аджлаф), «чернь» (аджамирэ), «сброд» (рунуд) и «подонки» (оубаш), т. е. слова, которые у персидских средневековых историков обычно обозначают крестьян, ремесленников и городскую бедноту. Хасан Румлу называет в числе руководителей движения представителей ремесленников и мелких торговцев: упоминаются сукновал, сапожник, зеленщик, сын изготовителя шальвар, погонщики верблюдов. По словам д'Алессандри, активную роль в движении играл цех мясников. Кроме того, видное участие в руководстве движением принимали пехлеваны (буквально богатыри, борцы, атлеты, перс.). Так назывались профессиональные атлеты, выступавшие на аренах спортивных игр (зур-ханэ) перед зрителями. Пехлеваны составляли особый цех. Пехлеван Яри был главным руководителем восстания.

По рассказу источников, когда правитель (даруга) Аллах-кули-бек не хотел допустить погребения казненного им участника волнений городской бедноты в квартале Дерджуйэ, беднейшие горожане восстали. Дома правителя и знатных людей, сейидов, духовных лиц и богачей были разгромлены, их семьи подверглись насилиям. «И на каждой улице, — говорит Хасан Румлу, — кто-нибудь из того простонародья поднял знамя своей власти: пехлеван Яри в квартале Синджаран, Нашми в квартале Дерджуйэ, пехлеван Аваз на Мейдане,[231] Шереф, сын хромого Мустафы, в квартале Серв, сын изготовителя шальвар (шальвардуз) в квартале Мехад Махан, Ага Мухаммед в квартале Ноубар, Мирза Меликани и Гёкча в квартале погонщиков верблюдов (Шутурбанан) и Алай и Хасан-Джан в квартале Шеш-Гилян». Вся власть в городе перешла в руки восставших.

Знатные люди и «столпы державы» не раз настаивали, чтобы шах Тахмасп I послал войско для усмирения «тебризской черни». Но шах медлил и колебался, отговариваясь тем, что ему «жаль разорять такую важную область». Настоящей причиной колебаний шаха было крайне тяжелое внутреннее состояние Сефевидского государства: войско (феодальное ополчение) много лет уже не получало жалованья и было ненадежно, а Гилян был охвачен восстанием. Поэтому шах назначил правителем Тебриза Юсуф-бека устаджлу, считавшегося опытным и тактичным администратором, и поручил ему вступить в переговоры с восставшими. Юсуф-бек так и поступил. Ему удалось убедить старшин (кедху-дайан) городских кварталов прекратить борьбу со знатью. Соглашение было скреплено клятвами. Никто из восставших не подвергся наказанию.

Но, по-видимому, беднейшие горожане не были удовлетворены соглашением, заключенным городскими кедхудами с Юсуф-беком. Через некоторое время произошло столкновение между военными слугами Юсуф-бека и сторонниками пехлевана Яри. Пролилась кровь. После этого ряд городских кварталов снова был охвачен восстанием.

Юсуф-бек просил помощи у шаха. Авторитетные шиитские богословы составили фетву, в которой объявили избиение тебризской «черни» делом законным и соответствующим шариату. Шах приказал Сохраб-беку, сыну наследственного владетеля Кар ад ага, оказать помощь Юсуф-беку. Сохраб-бек с феодальным ополчением вступил в Тебриз и занял Сахибабадский мейдан. Юсуф-бек со своим ополчением присоединился к нему. Им обоим удалось окружить кварталы, охваченные восстанием. Видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, руководители и активные участники восстания укрылись в различных потайных убежищах. Юсуф-бек обыскал дома, открыл убежища скрывавшихся и арестовал много народа.

«И главари черни, — повествует Хасан Румлу, — были повешены, как, например, Гёкча, Нашми, Шереф, Шунджи сукновал, Хасан сапожник, Хаджжи Дераз, Шах-Али Чартах, Мирза Баба Кухи и Хусейн зеленщик (сабзэ форуш). И кроме них было казнено сто пятьдесят человек». Пехлеван Яри, пехлеван Аваз и Алай-и Хасан-Джаи были также схвачены. Сохраб-бек, движимый корыстолюбием, хотел было пощадить их. Но Юсуф-бек настоял на том, чтобы и они были ему выданы и также казнены. Головы их были выставлены на тебризском Мейдане.

По рассказу Хасана Румлу, тебризское восстание было подавлено только через два года, т. е. в 1573 г. Источники не сообщают, выдвигали ли восставшие какие-либо определенные требования. Размах восстания так напугал шаха Тахмаспа, что он удовольствовался казнью 10–15 руководителей и 150 более активных участников движения и не допустил массовой расправы и разграбления города, обычных на средневековом Востоке в подобных случаях. Мало того, очевидно, дабы успокоить население огромного города и не допустить новых волнений, шах дал городу Тебризу значительные льготы. Сперва он «простил» тебризцам сбор налога с ремесла (мал и мухтарифэ), а затем освободил город и от уплаты всех податей в диван (казну), иначе говоря, город получил привилегию налогового иммунитета (му'афи).

В последние годы правления шаха Тахмаспа I, еще до тебризского восстания, была проведена важная реформа: был отменен навсегда обор тамги, т. е. налога с торговли (в частности, и с мелкой розничной), с ремесла и со всех городских промыслов и занятий. Тамга была впервые введена в XIII в. монгольскими завоевателями. Взимавшаяся в течение более трехсот лет тамга обогащала казну феодального государства, но наносила огромный ущерб городской жизни. По словам анонимного венецианского купца (1514 г.), в Тебризе всякий, у кого была лавка на базаре, должен был платить ежедневно, в зависимости от своего состояния и дохода, от двух аспр до одного дуката (золотая монета). Это и была тамга. Она взималась независимо от ввозных и вывозных пошлин (бадж), которые взыскивались с мусульман в размере 5 % стоимости товаров, а с христиан, евреев и прочих иноверцев — 10 %.

Отмена тамги в указе шаха Тахмаспа I была объяснена указанием «свыше», полученным шахом во время вещего сна. Истинной же причиной отмены тамги был упадок городской жизни во второй половине XVI в., принявший угрожающие размеры. Шахское правительство оказалось вынужденным облегчить положение горожан и отменить разорительную и ненавистную всем тамгу. С тех пор тамга больше не восстанавливалась. Вместо нее был введен сравнительно небольшой налог с ремесла (мал и мухтарифэ). Ввозные, вывозные и транзитные пошлины (бадж) были сохранены.

§ 10. Иран при преемниках Тахмаспа I

Смерть шаха Тахмаспа I (1576) вызвала смятение среди кызылбашской знати и высшего шиитского духовенства. По словам историка Хасан-бека Румлу, сейиды, казни и улемы дрожали за свою жизнь, опасаясь «подонков и черни» (рунуд ва оубаш), т. е. народноговосстания. Тахмасп оставил двенадцать сыновей, из которых каждый, по кызылбашскому обычаю, имел «воспитателя» — «лялэ» среди феодальной знати одного из кызылбашских кочевых племен и считался «воспитанником» данного племени. Эмиры племени устаджлу провозгласили шахом своего «воспитанника» Хейдер-мирзу, пятого сына Тахмаспа, поддержанного также грузинской гвардией дворца. Но эмиры племен афшар, каджар, румлу, варсак и др. не признали Хейдер-мирзу. В Казвине произошла кровавая резня, во время которой Хейдер был убит. Эмиры племени афшар добились возведения на престол своего «воспитанника» Исмаил-мирзы, которого подозрительный отец, шах Тахмасп I, в течение двадцати лет держал в заключении в крепости Кахкахэ.

Шах Исмаил II (правил в 1576–1577 г..), неспособный и жестокий правитель, пытался укрепить свою власть массовыми казнями и, в частности, убийством своих шести братьев, проживавших в Казвине. Он разослал также приказы об умерщвлении и остальных родичей, находившихся в областях. Но эти приказы не были приведены полностью в исполнение, так как Исмаил II внезапно умер, приняв слишком сильную дозу опиума, в доме своего халваджы-башы (начальника дворцовых кондитеров), быть может, отравленный им. По другим данным, Исмаил II был убит в гареме заговорщиками, переодетыми в женское платье. «Высокий совет» (диван и'али) эмиров и знати решил провозгласить шахом старшего сына Тахмаспа I, Султан Мухаммеда, по прозванию Худабендэ («раб божий»), который раньше не считался претендентом на престол из-за болезни глаз. Шах Султан Мухаммед Худабендэ (правил в 1577–1587 гг.), безвольный ханжа, был орудием в руках своей жены Махд и Ульйэ, матери его двух сыновей Хнмзэ и Аббаса, опиравшейся на иранскую оседлую чиновную знать и пытавшейся при ее помощи вести политику укрепления центральной власти. За это она была убита позже по. наущению недовольных ею кызылбашских кочевых эмиров. Шах Мухаммед вынужден был сразу заплатить войску жалованье за четырнадцать лет!

В 1578 г. Турция возобновила войну с Ираном. Одной из задач Турции на этот раз был захват стран Закавказья «западного каспийского, побережья, отчасти для того, чтобы овладеть волго-каспийским путем, превратившимся в важную торговую артерию. Еще турецкий султан Селим II (правил в 1566–1574 гг.) пытался соединить Доя и Волгу каналом (1568 г.) и при помощи крымского хана предпринять поход на Астрахань (1569), но эти попытки потерпели неудачу. Тогда правительство султана Мурада III (правил в 1574–1595 гг.) решило овладеть, странами Закавказья. В 1578 г. турецкие войска, восстановив, вопреки договору 1555 г., цитадель г. Карса, вторглись в Восточную Грузию, Восточную Армению и Азербайджан, сея повсюду смерть и разрушение. Их продвижение было остановлено Хамзэ-мирзой, способным и смелым наследником престола, войска которого одержали две блестящие победы над турками в Южном Азербайджане. Но турецкие войска были поддержаны частью курдской суннитской знати. Хамзэ-мирза был убит в результате заговора кызылбашской кочевой знати. В 1585–1588 г. турки овладели всем Северным и Южным Азербайджаном, овладели и Тебризом и разорили его вконец.

Между тем, в Хорасане еще в начале правления шаха Мухаммеда восстали кызылбашские племена устаджлу и шамлу. Номинальным наместником Хорасана считался младший сын шаха Мухаммеда, Аббас-мирза, родившийся, в 1571 г. Его «воспитатель» (лялэ) Али-кули-хан. шамлу в союзе с Муршид-кули-ханом устаджлу, оба поддержанные своими племенами, решили провозгласить шахом Аббас-мирзу (1581 г.), дабы самим управлять от имени мальчика. Еще в 1578 г. они отказались вернуть ребенка отцу и матери под предлогом того, что во дворце их «воспитаннику» якобы угрожает опасность, а позднее, после долгих переговоров, начали открытую войну с шахом Мухаммедом. Узнав об убийстве Хамзэ-мирзы, единственного сильного противника, оба хана пошли на Казвин и заняли его (1587 г.). Шах Мухаммед, занятый в то время подавлением народного восстания в Фарсе, был покинут своим войском. Вскоре после того он умер.

§ 11. Итоги периода

К концу 80-х годов XVI в. Иран переживал серьезный экономический упадок, главным образом благодаря налоговой политике шахского правительства и росту размеров феодальной ренты. Положение Сефевидского государства, осложненное народными восстаниями, феодальными междоусобиями и неудачной войной с Турцией и узбекскими ханствами, было исключительно опасным и тяжелым.