История о принцессе из Подлунного Королевства. Книга 1

Глава 9. Совершеннолетие

Мой первый выход в свет обернулся неслыханным успехом. Я провела в Вайтенберге еще неделю, совершенно неожиданным образом в город решили заехать несколько окрестных графов, все они хотели познакомиться со мной, особенно сильно те из них, чьи владении располагались у наших границ.

Меня окрестили Подлунной Розой за мой цвет волос, со всех сторон меня осыпали похвалами и восторгами, по трижды в день я получала недвусмысленные предположения о том, как чудесно будет Подлунное королевство зимой, в день моего совершеннолетия. Разве не каждый мечтает побывать там в это чудесное время, особенно теперь, когда всем стало известно, что слухи о помолвке с колдуном только слухи? Несмотря на старание братьев оградить меня от подобных ухажеров, они все-таки умудрялись просачиваться ко мне, улучая моменты, когда я была одна.

Весть о том, что Контуара решила считаться с интересами Подлунных земель, разнеслась быстрее ветра. Для соседей мы внезапно обратились из тихих лесных деревенщин желанными друзьями, несколько государств отправило своих послов во дворец к моему отцу для укрепления дружеских отношений и обсуждения возможных совместных предприятий. Домой я вернусь с триумфом, о котором и не мечтала.

Сомнения больше не одолевали меня, я видела свой путь так же ясно, как свое отражение в зеркале. Нэна говорила, что порядок и свобода несовместимы, но внутри меня жило горячее желание сохранить порядок в своей стране, и в моих руках находилась свобода исполнить его.

Братья поддерживали во мне уверенность и помогали идти дальше. Томас оставался рядом на советах и приемах, его знания и королевская выдержка были опорой в сложных решениях. Эдвин продолжил обучать меня, хотя после путешествия тон наших занятий сильно изменился.

Теперь колдун действовал с удвоенной строгостью, как бы ни были велики мои успехи, он отказывался учить меня обращаться с чистой магией, запрещал даже самые невинные фокусы с огнем, и это было смешно, потому что с остальным я справлялась играючи. Я протестовала против его осторожности, но мое сопротивление не приносило никаких плодов: он был непоколебим.

– Ты не готова, – твердил он, приводя меня в ярость. – Одри, наберись терпения и научись владеть своей натурой. Я не могу допустить, чтобы ты повторила мои ошибки. Я вижу, что мои опасения не безосновательны, и ты должна верить мне.

– Я уже удерживала в себе столько, что смогла наполнить тебя, когда ты был истощен до предела! – говорила, содрогаясь от обиды. – В Вайтенберге я превосходно контролировала себя. Этого мало?

– Да, – отвечал он, спокойно встречая мой взгляд. Сколько бы я ни билась, я не могла достучаться до него.

– Ты просто… – я сжала кулаки, топнув ногой. – Раз ты не хочешь меня учить, я лучше отправлюсь помогать Томасу!

– Прекрасно, – холодно произнес он. – Может, общение с моим пресным братцем хоть немного тебя остудит.

– Почему ты такой!? – не выдержав, воскликнула я.

– Потому что я не хочу, чтобы ты спалила заживо себя и окружающих.

И мне приходилось глотать свои амбиции, идти собирать с ним в лесах зимние травы и совершенствовать навыки стряпни, снова и снова. Все это давно мне наскучило, но я вынуждена была уступать его желаниям, чтобы оставаться рядом – как когда-то он уступал мне.

Эдвин не собирался провести во дворце вечность, я всегда знала это, но теперь он все чаще уходил, чтобы подготовить свой дом к зиме. Колдун не говорил, когда именно собирается покинуть замок, но я надеялась, что пока я слушаюсь его и учусь скучным медитациям, у него будет причина и дальше оставаться со мной и Томасом.

Прошло еще несколько месяцев, за которые мало что поменялось – по крайней мере, я так думала. Меня увлекли собственные успехи в политике, иногда я лично встречалась с послами, обсуждая те или иные проекты, новые дороги, ярмарки, наконец, школы.

После Вайтенберга я задумалась о том, что Подлунным землям действительно необходим собственный отряд колдунов, которые были бы преданы королевству так же, как обученные воины. Мир долго не продержится, если мои угрозы всегда будут лишь словами, а все, на что я смогу надеяться, это собственные зелья от простуды. Я возвращалась к этой мысли все чаще, она зрела во мне, пока руки сами не взялись за перо и бумагу. В тайне от всех я пыталась создать план развития таких школ, придумывала, как там должны обучать и чему, хотя для программы мне отчаянно не хватало знаний: после того, как коснулась истинной магии, я поняла, что Эдвин не научил меня и десятой доле.

Засыпая и просыпаясь, я видела Подлунные земли небольшим, но могущественным королевством, где народ наравне с воинами защищают маги, где люди принимают колдовство, как великий талант и помощь, а не сбегают прочь при виде обычного светлячка.

Увлеченная будущим, которое расцветало в моей голове, я перестала заботиться о настоящем. Мне некогда было заморачиваться о том, что обо мне подумают или как оценят мои слова: окрыленная собственным успехом в Вайтенберге, я больше не боялась говорить и делать то, что хочется. Мне казалось, я заслужила это право.

Иногда, задумавшись, я начинала упражняться со стихиями или иллюзиями прямо в коридорах дворца, пробуя пришедшую в голову мысль. Мне надоело ходить в лес каждый раз, когда не хватало трав, и я распорядилась, чтобы в зимней оранжерее высадили все необходимое. Всех холостых мужчин, которые съезжались во дворец под любыми предлогами, я отвергала без единого сомнения.

А тем временем слухи, слухи, слухи…. Они расползались по всему королевству. Я не замечала, как умолкают шепотки, стоит мне появиться, не замечала взглядов, которые бросали мне в спину, разрешила себе не принимать всерьез опасений мисс Энке или отца. Так было до того дня, когда отец однажды не позвал меня переговорить с ним наедине.

Я догадывалась, о чем могла пойти речь, и потому поднималась к нему без страха. Мой день рождения должен был наступить через несколько дней, и разумно было полагать, что отец собирался задать мне несколько важных вопросов.

– Одри, моя любимая дочь, – ласково говорил он, собираясь погладить мои волосы. Однако в последний миг он смутился. – Ты цветешь, дитя мое. И уже совсем взрослая.

– Не такая взрослая, чтобы отец не мог погладить меня по голове, – улыбнулась я, беря его руку и прижимая к своей щеке. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Помолодел лет на пятнадцать, – признался отец, усмехаясь в усы. – Все благодаря зельям этого колдуна, хотя, видит небо, мои лекари все еще с опаской относятся к этим новшествам.

– Что за глупости? – я улыбнулась, хотя его слова задели меня. Если бы его лекари прикладывали к своей работе хоть в половину столько усилий, сколько Эдвин, отец мог бы давно быть здоров. – Им просто не хватает навыков! Если бы они готовы были узнать о мире хоть немного больше, столько больных смогло бы поправиться быстрее…

Отец остановил меня, приложи палец к губам.

– Одри, я беспокоюсь о тебе, – произнес он намного серьезнее, чем я могла ожидать. – Я верю, что ты была вынуждена заниматься магией ради меня, но теперь я здоров и тебе незачем во всем потакать этому колдуну.

– Но я вовсе не…

Он снова приложил палец к губам.

– Дочь моя, магия – неподобающая забава для принцессы. Да, твой друг Эдвин помог нам в очень трудное время, но это не значит, что теперь все проблемы будут решаться с помощью сил, чья природа нам неизвестна. Ты должна понимать, что это опасные игрушки и их лучше оставить, пока не поздно.

– Ты… – я улыбнулась, не в силах поверить. – Ты боишься, что я стану расхаживать в черной мантии и швырять молниями в нерасторопных слуг!?

– А что еще я могу думать, глядя на то, как ты плетешь из воздуха змей и пауков? – отец нахмурился. – Нет, Одри, так больше продолжаться не может. Ты должна оставить это баловство. Твои успехи в управлении торговлей блестящи, идея с гильдией уже приносит свои плоды. Ты способна и дальновидна, и я горжусь тобой. Но близится твое совершеннолетие, а это будет важный день не только для тебя, но и для всего королевства. Я уже объявил тебя будущей королевой на прошлой церемонии, и мужчина, которого ты выберешь в мужья через несколько дней, унаследует трон. И я не хочу, чтобы у кого-то были сомнения в твоем благоразумии, Одри.

Слова о предстоящей церемонии отозвались неприятными воспоминаниями, однако теперь я восприняла слова отца без страха. На этот раз я действительно была готова принять решение, которое от меня ждали, и оно было куда обдуманнее, чем раньше.

– Я знаю, что ты много времени проводишь с братьями, и это неспроста: ты отвергла всех женихов, которые пытались познакомиться с тобой за этот год, – проговорил отец, поглаживая бороду. – Я хочу знать, которого из них двоих я увижу своим зятем. Хотя, честно говоря, я почти уверен, что знаю, кто завоевал твое сердце… – он вдруг весело усмехнулся. – Мисс Энке чуть с ума не сошла, когда узнала, сколько времени вы провели наедине, к счастью, наложенное на него проклятье оставляет твое достоинство вне подозрений.

– Ты говоришь об Томасе? – догадалась я.

– Конечно, – он кивнул, прикрыв глаза. – Я не мог и мечтать о лучшем муже для тебя, Одри. Он сделает тебя счастливой, а я смогу уйти на покой, зная, что оставляю королевство благородному человеку.

– Ясно, – я улыбнулась, стараясь скрыть свое смятение. – Что ж, если ты уже все знаешь, тогда оставлю официальное объявление до дня моего совершеннолетия.

– Надеюсь, дочь, ты не станешь подшучивать над старым отцом и не преподнесешь мне сюрприз, которого мое сердце может не выдержать, – проговорил он ласково, но я услышала непоколебимый ответ на свой незаданный вопрос. – Что ж, не буду больше тебя задерживать, иди, развлекайся с друзьями. Пока ты вольна веселиться и гулять, как и любая незамужняя девушка.

Я вышла из комнаты отца, чувствуя, как стремительно тает во мне уверенность последних месяцев. Выходит, пока я грезила о колдовстве и школах, отец осуждал меня, несмотря на то, сколько пользы принесла магия?

Я вспомнила слова Эдвина о том, что я слишком легко могу навредить себе и другим… Я уже поняла, что он по каким-то причинам вовсе не хотел продолжать мое обучение, не желал этого и мой отец. Так может быть, мне в самом деле стоит подумать о причинах, почему стоит остановиться сейчас, послушаться остальных и вернуться к роли тихой принцессы?…

Что бы я ни планировала, окончательно я встану на тот или иной путь лишь на церемонии, когда объявлю о своем избраннике. И пока что у меня еще было время изменить решение.

Мне нужно было обдумать это, ноги сами понесли меня в сад, где я могла побыть одна. Там я принялась мерить шагами дорожки между цветами и деревьями. Я провела там час или два, может, больше, бродила, не в силах собраться с мыслями, пока не заметила маленького зверька, прыгнувшего в траве.

…Мышь?… Интересно, удастся ли мне приманить ее, как учил Эдвин?

Я опустилась на землю и стала подзывать кроху, представляя, что она слышит и понимает меня, как бы тихо я ни говорила.

Мышка опасливо поглядывала на меня из травы, но я продолжала уговаривать ее подойти, и в конце концов она согласилась. Суетливо подбежала к моей руке и обнюхала пальцы.

– Что бы ты на моем месте сделала, маленькая мышка? – спросила я, поднимая на уровень глаз ладонь, куда забрался зверек. – А?…

Мышка смотрела на меня, навострив уши, а потом принялась умываться. Ее мои проблемы ничуть не трогали. Я больше кота, чего еще можно хотеть в этой жизни?

– Хотя, кого я спрашиваю? Ты бы с радостью убежала в поле и жила бы там со своим мышем, не думая ни о каких замковых котах…

Я опустила руку на землю, и мышка побежала по своим делам, а я осталась сидеть, провожая ее взглядом и жалея о том, что не могу отправиться следом.

Я принцесса и должна думать о чем-то большем, чем собственное счастье, не так ли? Отец прав, Томас стал бы прекрасным королем. Он умен, справедлив и тверд в своих решениях, под его правлением королевство будет процветать. К тому же, Томас был для меня надежным другом и опорой в трудные времена…

Когда я встретила его человеком, я была еще девочкой, едва понимавшей саму себя, но события этого года заставили меня повзрослеть, и теперь я точно знала, кто я такая и чего хочу. Отчасти я все же стала той принцессой, которая готова забыть о своих фантазиях и провести жизнь в заботах о королевстве. Такая девушка не могла мечтать о лучшем спутнике, чем Томас.

Однако я хотела не только заботиться о своей стране, восседая на троне: теперь я собиралась изменить мир, и это желание требовало намного большего, чем возможности, которые давали титул и власть.

Разговор с отцом показал мне, что это будет намного сложнее, чем все, с чем я до сих пор сталкивалась. Если даже он не верил в меня, чего можно было ожидать от остальных? Однако, прислушиваясь к себе, вспоминая этот разговор, я все тверже понимала, что действительно готова отстаивать свои идеи. Как принцесса или даже в иной роли, если отец лишит меня своего благословления на престол. Пока я верю в свои идеи, никто не заставит меня отступиться от них.

С этими мыслями я поднялась с земли и отправилась обратно во дворец, точно зная, что буду делать дальше.

Следующие пару дней я пыталась найти возможность поговорить с Эдвином, но никак не получалось остаться с ним один на один. В свободное время они с Томасом не разлучались, а застать колдуна днем было почти невозможно: он находился в своем доме.

Томас, напротив, искал моего общества. Он несколько раз за день заходил ко мне поболтать о министерских делах, хотя говорил так, будто на самом деле хотел обсудить что-то другое, но не решался. Я чувствовала это, однако не спешила выводить его на откровенный разговор. В глубине души я боялась, что отец говорил с ним о своих надеждах, и теперь Томас ждал от меня объяснений.

Настал последний день перед моим совершеннолетием. Больше откладывать было нельзя, но, как назло, с самого утра меня закрутило водоворотом предпраздничной суеты. Во всем нужно было мое мнение: какие шторы, какие закуски, какая музыка… мне было настолько все равно, что даже платье я выбрала наугад. Если завтра оно мне не понравиться, чего будет стоить подправить кружева иллюзиями?… Напитки, танцы, как и кого рассадить! При том, что всю неделю я уделяла подготовке по несколько часов, в последний день оказались тысячи нерешенных вопросов.

Наконец, толпа управляющих ослабила хватку, и я смогла уйти, сославшись на голод. Они дали мне час, и я направилась прямиком в комнату братьев, надеясь, что сегодня Эдвин не улетел небо знает куда.

Когда я вошла, колдун копался в своих вещах, которыми успел обзавестись за месяцы жизни во дворце. Я поблагодарила проведение, что сегодня ему приспичило прибраться.

– О, Одри, – равнодушно бросил он через плечо. – Томаса тут нет, так что…

– Ты что, собираешь вещи? – спросила я, подойдя ближе.

– Да… знаешь, выбираю, что бы завтра надеть на твою церемонию, – сухо сообщил он, выпрямляясь, но избегая смотреть на меня.

– Я думаю, что ты не выбираешь, что надеть, – я заметила почти заполненный походный мешок, и еще несколько уже закрытых. – Думаю, ты хочешь сбежать.

– От тебя ничто не скроется, – монотонно проговорил он, скрещивая руки на груди и отходя к окну. Странная птичья привычка: в моменты тревог Эдвина всегда тянуло к воздуху.

Не подавая виду, я взяла одну из его рубашек и принялась аккуратно ее складывать.

– Ты уходишь… а как же наши занятия? – спросила я, чувствуя неприятное оцепенение в груди.

– Ты знаешь достаточно, маленькая принцесса, – произнес он, прекрасно понимая, как ранят меня эти слова. Он знал, как горячо я хотела научиться настоящим заклинаниям, и теперь впервые прямо отказывал мне в этом. Возможно, он надеялся, что это заставит меня уйти, и ему удастся избежать прощания. Возможно, он каким-то образом знал об опасениях отца, о его решении, что я должна выйти замуж за Томаса?

– Так значит, тебе все известно? – я вздернула бровь.

– Я не слепой, Одри, – раздраженно сказал он и снова уставился в окно. – Мне нечего здесь делать.

– Эдвин, посмотри на меня.

Он нехотя повернулся.

– Я хочу, чтобы ты остался.

– И зачем мне это? – его лицо стало еще мрачнее.

– Ну, думаю, одну причину я смогу отыскать, – сказала я.

Он с жадностью ждал моих слов, и я не смогла упустить возможность отплатить ему за все его издевки.

– Мисс Энке рассчитывает на фейерверк, который ты обещал, и она очень расстроится, если его не будет, – сказала я, улыбаясь как можно более наивно. – Останься на церемонию, а потом сможешь уйти, всего день и ты снова окажешься в своем любимом лесу…

Эдвин поморщился, его плечи опустились, и я рассмеялась над его обреченным видом.

Шагнув к нему, я привстала на цыпочки и поцеловала его, пока он не успел опомниться.

– На самом деле есть еще одна причина, чтобы остаться, – тихо сказала я, чуть отстраняясь и заглядывая ему в глаза. Они сияли, словно отполированное золото. – Говорят, местная принцесса влюбилась в колдуна, который чуть не захватил королевство…

Эдвин молчал несколько секунд, разглядывая меня.

– Знаешь, Одри, никогда не верь слухам, – медленно проговорил он, бережно поднимая меня над полом и усаживая на подоконник перед собой. – Они как правило обманчивы.

Его лицо сохраняло бесстрастное выражение, но я чувствовала, как дрожит между нами воздух. Нет, я не ошибалась…

– Неужели обманчивы? – я положила руки ему за шею и склонила голову, улыбаясь.

– Точно, – он кивнул со всей серьезностью, заботливо гладя мои плечи. – Я расскажу тебе другую историю.

Он тронул мой подбородок, но не приближался.

– На самом деле это колдун потерял голову от девушки, гулявшей по его лесу. Испугавшись, что она предпочтет другого, он отправился за ней в замок. Так уж вышло, она оказалась принцессой.

– О… – я вскинула брови.

– Так оно и было, – он кивнул. – Но, когда он узнал ее, он понял, что обладать ей будет недостаточно. Он захотел, чтобы она выбрала его.

– И стал учить ее магии? – предположила я. Эдвин кивнул.

– Но чем больше проходило времени, тем яснее колдун понимал, что принцессе не место в его лесном убежище. А ему не место во дворце.

Эдвин смотрел на меня, не отводя печального взгляда. Он взял мои руки и убрал со своих плеч, сжав их в теплых ладонях.

– Послушай меня внимательно, Одри, – сказал он. – Однажды я уже пыталась вернуться в королевскую семью, и это кончилось тем, что меня едва не убили. Отец узнал меня, я был одного лица с его любимым сыном и единственным наследником, но это не помешало ему отдать приказ страже. Без колебаний. Ты не я, но вокруг твоего отца множество влиятельных людей, для которых собственная безопасность всегда будет намного важнее его мнения, твоей жизни и вообще чего угодно. Нет сил опаснее чем человеческих страх. Если мы останемся во дворце вместе, нам придется нелегко, а жертвы, которые повлечет за собой это решение, могут оказаться намного больше, чем ты предполагаешь.

– Эдвин, я готова уйти с тобой, если у нас не получится, – сказала я, твердо глядя ему в глаза.

И мои слова были правдой: как бы велика ни была моя любовь к отцу, роль принцессы не делала меня той, кто я есть. Я могла защищать Подлунные земли и без титула, но магия и то, что стояло за ней… без этого меня уже не существовало. И я скорее готова была сбежать в ночи, чем назвать на завтрашней церемонии другого мужчину.

После моих слов он, наконец, понял, насколько я была уверена в своих чувствах. Я выбрала его и могла отказаться от прежней жизни, чтобы уйти с ним, чего же больше?

– Тебе так хочется быть королевой? – спросил он, крепко сжимая мои руки в своих и раздумывая над моими словами.

– Я должна попробовать этот путь, – ответила я, кивнув. – Я хочу помочь своей стране стать сильнее. Но я не смогу сделать этого без тебя.

Он склонил голову, испытующе рассматривая меня.

– Я не лучший кандидат в короли, Одри.

– Ты станешь защитником Подлунных земель, – проговорив это, я тронула пальцами его щеку, поворачивая к себе. – И ночным кошмаром наших врагов.

Глаза Эдвина засияли, словно водовороты магических искр. Я нашла верные слова.

Он изучал мои губы, а потом, наконец, наклонился, чтобы поцеловать меня. Его поцелуй был крепче и чувственнее, чем мой. Одной рукой он обхватил мое лицо, направляя, а другой держал за спину, прижимая к себе. Я замерла, наслаждаясь моментов, а немного спустя осмелилась ответить, не подозревая какую бурю вызовут мои неумелые попытки.

Одвин взялся за обучение с той же страстью, с какой учил меня магии, и его напор не оставлял сомнений: он ждал намного дольше, чем я думала, и не собирался отпускать меня раньше, чем сполна вознаградит свое ожидание. Я знала, что выбираю отнюдь не агнца, но ко многому оказалась не подготовлена… Одвин оставил меня только тогда, когда я, обессилив, уже готова была сдаться ему, наплевав на правила.

– Но-но, моя принцесса, официальная помолвка только завтра, держи себя в руках! – проговорил он, приложив палец к моим губам. Его черты расплывались перед глазами, мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы опомниться.

Я убрала сбившуюся на лоб прядь обратно в прическу, затем вернула руки на плечи Одвина.

Так нас и застал Томас. Он вошел почти бесшумно, но в комнате было так тихо, что мы сразу его услышали.

– Одри, Эдвин, – поздоровался он, сохраняя лицо беспристрастным. – Я рад, что наконец-то нашел вас обоих.

Я опустила глаза, а Эдвин, напротив, глядел на брата прямо, его распирала гордость.

– Если ты хочешь поздравить нас со второй помолвкой, то не стесняйся, – подбодрил он Томаса. – Одри наконец-то признала, что я лучшее, что случилось в ее жизни.

– Боюсь, братец, она невольно призналась в этом половине дворца еще месяцы назад, и за ее рассудок всерьез опасаются, – он взглянул на меня. – Я давно хотел сказать тебе, но не мог найти подходящего момента. Теперь я вижу, что откладывать нельзя.

– О чем ты говоришь? – обеспокоенно спросила я, соскальзывая с подоконника на пол.

– Многие считают, что Эдвин околдовал тебя и ты находишься под действием заклятья. Готовится заговор. Тебе не позволят взойти на престол, неважно, объявишь ты Эдвина своим будущим супругом или нет. Они думают, ты полностью под его влиянием.

– Кто – они? – спросила я, хмурясь.

– В первую очередь твой дядя, с ним практически все министры, за исключением немногих. Наши наставники возглавляют тех, кто не верит слухам, однако их слишком мало.

– И как давно ты знал об этом? – поинтересовалась я, замирая.

– Слухи ползают по дворцу уже много месяцев, но о том, что тебе и Эдвину может грозить опасность, я узнал только пару дней назад, после твоего разговора с отцом. Он пытался защитить тебя, убеждал министров, что ты думать не думала о колдуне, но они ему не поверили.

– Дядя… – я отвела взгляд в сторону, силясь поверить в это. Я почти все детство провела у него на коленях, а теперь он готов объявить меня ведьмой?

– Томас, ты знаешь, что они намерены делать? – спросил Эдвин, собственнически обнимая меня за плечи, словно пряча от невидимых врагов.

– Больше мне ничего неизвестно, – он покачал головой. – Меня выставили, как только им понадобилось обсудить что-то серьезнее слухов.

– Что ж, – вздохнул колдун. – Дворцовые мыши прочно обосновались в замке и, я уверен, слышат много интересного. Пожалуй, самое время вспомнить их дурацкий язык.

– Одри, будет лучше, если ты вернешься к подготовке праздника. Тебе не стоит задерживаться у нас, – предостерег меня Томас. – Мы с Эдвином найдем способ наладить ситуацию, а тебе стоит готовиться к церемонии. Завтра важный день для тебя.

Я с сомнением посмотрела на Эдвина, но он кивнул, соглашаясь с братом.

– Иди и будь умницей, – сказал он.

Поцеловав на прощание, он мягко подтолкнул меня к выходу. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

– Принцесса, вы задержались! Мы еще не обсудили, куда поставить вазы, подаренные северным королевством на ваши прошлые именины…

Остаток дня я словно в тумане решала ничего не значащие вопросы с людьми, часть из которых готовы были упечь в меня в темницу, а часть – умереть за имя моей семьи. И хуже всего было то, что я не могла отличить одних от других.

Казалось, что все вокруг желают мне зла, но стоило всмотреться в лица, которые я видела с детства, и в голове вставало: ну нет, только не Мари! Только ни добрая Нэна! Только не Вера! Не Жак!…

– Вы выглядите такой уставшей, может, вам все же стоит спуститься на кухню и выпить сладкого чая с вареным мясом?

– Я совсем не голодна, – улыбнулась я, думая, что не стоит спускаться на кухню одной. Тем более по приглашению человека, намекнувшего, что обедать я не ходила, хотя отпрашивалась именно для этого. Это была Нэна. – Думаешь, это картина достойно выглядит рядом с этой вазой? Может, лучше поменять ее местами с гобеленом из западного крыла?…

– В таком случае, – Нэна тепло улыбнулась мне, и от этой улыбки у меня защемило сердце, – я принесу еду сюда, чтобы вы могли не отрываться от дел.

К концу дня я осталась без сил, и вышла на балкон в одной из зал, чтобы подышать свежим воздухом. Минута-другая покоя были мне необходимы, и я облокотилась на перила, подняв лицо к взошедшей луне. Как красива она была… звезды светили особенно ярко, заливались ночные птицы. Как хорошо должно быть сейчас в лесу у моего озера!

– Одри, моя дорогая племянница! – знакомый голос заставил меня опомниться. Я обернулась. – Любуешься луной?

– Здравствуй, дядя, – ответила я, вымученно улыбнувшись. – Нет, просто вышла подышать. Сегодня мы перетрясли все самые пыльные вещи во дворце, мне нехорошо.

– Понимаю. Должно быть, ты совсем вымоталась? – он смотрел на меня как прежде, ничто в нем не выдавало подозрений, о которых говорил Томас. На миг я подумала, что, возможно, он просто ошибся.

– Признаться, да, – я кивнула. – Наверное, лучше мне отправиться спать, иначе завтра весь день буду выглядеть не лучше, чем сейчас.

– Что ж, давай я провожу тебя, – он участливо улыбнулся и предложил мне свою руку. Я приняла ее, и мы направились в сторону моей комнаты.

– Ты сильно повзрослела за этот год, – сказал он. – О твоем успехе в Вайтенберге говорят до их пор.

– Я тоже чувствую, что выросла, – призналась я. – Уже завтра моя роль как простой принцессы прекратиться. Я стану наследницей.

– И у тебя, должно быть, уже есть идеи, как сделать страну лучше? – ободряюще спросил он, но я почувствовала в его словах подвох. Возможно, мне лишь показалось. – Как ты придумала с гильдией.

– Да, ты прав дядя, у меня есть несколько идей, – призналась я. – Я хочу открыть несколько школ, начну с крупнейшего города, а затем, если получится, и в других. Я хотела бы, чтобы в королевстве было больше образованных людей, лекарей и ученых.

– Похвальное стремление, – дядя одобрительно кивнул. – Однако если все будут учеными, кто же будет работать на полях?

– Те, кто хотят работать на полях, останутся при деле. Я говорю о тех, кто готов узнать больше и трудиться для этого.

– И что же навело тебя на эту идею?

– Осада, дядя. Я поняла, как важно иметь в стране достойные орудия для защиты от врагов. Пусть территория у нас небольшая, но я думаю, что это не помешает нам встать на один уровень с державами, если мы приложим усилия для развития наук в королевстве.

– Что ж, это слова истинной наследницы, – проговорил он. Мы уже дошли до моей комнаты и стояли на пороге. – Спокойной ночи, Одри. Завтра важный день, тебе нужно хорошо выспаться перед церемонией.

Он оставил меня, и я отправилась в спальню.

Интересно, что значил этот разговор? Удалось ли мне убедить его, что я не помешана? Этого я знать не могла.

Ночью я спала тревожно, мне снились недобрые сны. В них я бродила по нескончаемым галереям и портреты со стен осуждающе смотрели на меня, некоторые из них, в основном мои предки, оживали и начинали ругать меня, размахивая руками и тараща глаза. Я пыталась поговорить с ними, но они не слушали, пыталась убежать, но вместо этого оставалась на месте. Тогда я вскинула руки и, призывая все свои силы, выпустила их в пространство, заставляя картины умолкнуть… все потемнело, воцарилась гробовая тишина. Вот я иду по пустому светлому залу в роскошном платье, вокруг меня ни души, а впереди ждет отец. Я иду к нему, но зал все не кончается, наоборот, он растет, и даже если бегу, я словно отдаляюсь, и в конце концов оказываюсь в лесу, темные ветви заграждают мне дорогу, но сквозь них я все еще вижу сияние дворца, но он все дальше и вскоре совсем исчезает… ветви покрывают меня с головой, а потом вдруг обращаются в черные вороньи перья. Я забываюсь в них, и наступает холодный отчужденный покой.

На утро возобновилась суета. Прибывали ранние гости, шли последние приготовления, а за меня взялись лучше парикмахеры и модельеры. Они мучили меня несколько часов, а потом, наконец, оставили в покое.

Выбранное мной днем раньше платье в самом деле оказалось ужасным, но мне до этого не было никакого дела: я слишком устала, чтобы переживать о таких мелочах. Взглянув на себя в зеркало, я лишь отметила, как сильно отросли волосы с предыдущей церемонии, и уселась в кресло, чтобы немного вздремнуть перед тем, как меня снова утянет в водоворот предпраздничной суеты.

Но этого не произошло: видимо, управляющие сжалились надо мной и дали немного отдохнуть перед непростой церемонией. Тогда мне не приходило в голову, что кто-то мог не желать, чтобы я видела последние приготовления.

Я проснулась только когда в мою комнату постучали. Это Томас пришел за мной, чтобы проводить на праздник. Он был одет в роскошный белый костюм, на его поясе в качестве украшения висела рапира в дорогих ножнах.

– Одри! – поздоровался он, осматривая меня. – Эм… отлично выглядишь.

– Что, платье настолько ужасно? – я улыбнулась.

– Я ничего не понимаю в платьях, – отшутился он, но по его взгляду я поняла, что ситуация безнадежна. – Что ж, ты отдохнула? Я пришел, чтобы проводить тебя в зал. Все уже почти готово, гости собрались, ждут только тебя.

Он предложил мне свой локоть, и я взялась за него. Мы отправились на церемонию.

– А где Эдвин? – спросила я по дороге.

– Он появится чуть позже, – успокоил меня Томас.

– У вас есть план?

– Вряд ли это можно назвать планом, – он пожал плечами. – Скорее предосторожность.

– Мне нужно что-то знать об этом?

– Нет, – он ободряюще улыбнулся. – Наслаждайся праздником, тебе не о чем беспокоиться. Я всегда буду рядом на случай, если что-то произойдет.

– Томас, я никогда не говорила этого, но я счастлива, что у меня есть такой друг как ты, – я вложила в эти слова всю признательность, на которую была способна. – Мне жаль, что я не смогла выполнить обещание, которое дала тебе год назад.

– Нет, – возразил он, стойко принимая мои извинения. Чтобы он ни испытывал, он не показывал этого. – Ты обещала избавить меня от проклятия, и ты выполнила свое обещание, а теперь выполняешь то, которое дала Эдвину. Я рад, что ты делаешь это по доброй воле: мой брат заслуживает счастья. Пусть он и засранец.

Я улыбнулась, слова Томаса разогнали нахлынувшую грусть.

Недалеко от дверей залы он вдруг остановился.

– На самом деле я приготовил тебе небольшой подарок в честь совершеннолетия, – признался он и достал что-то из внутреннего кармана. – Вот, это кольцо нашей династии. Эдвин не считает себя ее частью, хотя это не так, но я бы хотел, чтобы оно было твоим, раз уж вы с ним собираетесь пожениться.

С этими словами он вручил мне чудесное кольцо из белого золота, его украшали черные жемчужина, обвитые изящными листьями. Я приняла его и надела на средний палец.

– Оно чудесное, Томас, – поблагодарила я. – Я буду носить его с гордостью.

Я снова взяла принца за локоть, и он ввел меня в сияющую залу, полную нарядных гостей, музыкой и чудесными запахами.

– Ее величество принцесса Одри! – громко провозгласил церемониймейстер. – В сопровождении Томаса Вайтсвона.

Все взгляды устремились на нас, ожидая чего-то.

– Первый танец! – выкрикнул церемониймейстер и музыканты заиграли медленную, романтичную мелодию.

Томас протянул мне вторую руку, и я приняла ее, шаг, второй, и мы уже кружились в танце, медленно двигаясь по зале. Люди расступились, давая нам место, я замечала, с каким восхищениям они смотрят на Томаса.

В конце залы сидел мой отец и его лицо при виде меня покраснело: я знала, что он едва сдерживает слезы, и ободряюще улыбнулась ему.

Прогремели трубы, еще один круг, и к нам с Томасом стали присоединяться другие пары, еще и еще, пока все пустое пространство, по которому мы скользили, не наполнилось танцующими.

Я почти забыла, каково это, танцевать на балах, и позволила себе насладиться моментом, отдавшись музыке.

Когда танец закончился, мне нужно было пройти к гостям. Многие хотели поздравить меня, поговорить, и я должна была уделить им время, чем я и занималась оставшийся праздник. Томас сопровождал меня, но всегда находился поодаль, чтобы не порождать ненужных подозрений насчет моего выбора, который был самой обсуждаемой темой в зале.

Переходя от одной группы людей к другой, я невольно искала в толпе Эдвина, но его нигде не было. Поначалу меня это не тревожило: он плохо справлялся с большим количеством народа и наверняка уже настроил бы против себя половину гостей, так что его решение появиться позже было к лучшему. Однако время шло, почти стемнело, а его так и не было. Я начинала волноваться.

– Принцесса Одри, ваше высочество! Как я рад видеть вас. Признаться, вы сильно повзрослели с нашей последней встречи. Я был на вашей прошлой церемонии, – ко мне подошел один из принцев, и я вежливо улыбнулась ему. – Я заметил, что вы весь вечер одна. Не хотите ли потанцевать со мной?

– Так любезно с вашей стороны, однако я как раз шла к своей дальней родственнице. Я не видела тетушку Люси уже пару лет и боюсь, что так и не поговорю с ней: она всегда рано ложится.

– Понимаю. Что ж, счастливого вечера, – он поклонился и ушел, оставив меня в покое. Он за этот вечер был не первым, кто решил, что я все еще выбираю себе мужа.

Надеясь укрыться от остальных, я устремилась к отцу. Рядом с ним я хотя бы могла поесть.

– Одри, взбодрись, сегодня твой день, – сказал отец. – Какое странное на тебе платье, такое, должно быть, сейчас в моде?

Я рассеяно кивнула, усаживаясь рядом с ним и обнимая его руку. Мне была необходима пара минут покоя.

– Почти полночь, – заметил он. – Дорогая, ты не хотела бы сделать объявление? Все гости ждут этого от тебя.

– Я пока не готова, – призналась я. – Дай мне еще немного времени.

– Как скажешь, Одри, – отец кивнул, но в его взгляде ясно читалось беспокойство. – Дочка, я хочу сказать тебе кое-что важное. Возможно, несколько дней назад я выразился слишком строго, и сейчас хотел бы объяснить свои слова. Я говорил о Томасе, так как полагал, что он крайне надежный юноша и сможет защитить тебя, – он здесь упор на слово «защитить» и многозначительно посмотрел на меня. – Я до сих пор так считаю, но в данном вопросе ты не обязана полагаться на мое мнение. Одри, я хочу сказать, что доверяю тебе, потому что ты моя дочь, и, скажем прямо, вытащила меня из могилы, когда остальные разводили руками и ждали моей смерти. Возможно, мне стоило признать это раньше, но старого не воротишь. Я хочу только, чтобы ты знала: я готов довериться любому твоему решению.

Я с взглянула на отца с благодарностью, и он крепко сжал мою руку своей теплой широкой ладонью, улыбаясь в густую бороду.

Я вдруг подумала, что его могло уже не быть со мной, и на глаза навернулись слезы.

– Ах, папа!

Я обняла его, и он обнял меня в ответ, поглаживая по спине.

– Ну-ну, детка…

Отстранившись, я утерла слезы, и перевела взгляд на толпу, но всем похоже было все равно. Тут среди людей я заметила приближающегося к нам Томаса, и помахала ему рукой. Однако с другой стороны залы в нашу сторону шел еще один Томас. Я начинала понимать, где все это время был мой жених.

Тот, что был ближе ко мне, менялся с каждым шагом, постепенно сквозь белый костюм проглядывали красные с черным детали, исчез меч, аккуратная стрижка превратилась в шапку черных волос, напомаженных и зачесанных назад.

Когда он подошел к столу, его облик полностью преобразился.

– Принцесса Одри, не согласитесь ли потанцевать со мной? – учтиво спросил Эдвин, протягивая мне руку. Похоже, все прошедшее время он репетировал этот официальный тон!

Моему облегчению не было предела. Улыбнувшись, я кивнула и, обойдя стол, приняла его приглашение.

– Что за жуткое платье, – тихо проворчал он, когда мы встретились. – Я надеялся на роскошную помолвку, иначе зачем брать в жены принцессу? Это никуда не годиться!

С этими словами он сделал несколько жестов руками, – я заметила, что он собирал иллюзию из платьев нескольких находящихся неподалеку дам, – и поместил их на меня. В миг я оказалась в чудесном пышном наряде изумрудного цвета, убранные волосы упали на плечи взбитыми кудрями.

– Все приходится делать за тебя, – проворчал он, осматривая свою работу. – Что ж, другое дело. Теперь можно вернуться к церемонии.

Мы пустились в танец, я старалась улыбаться, но сердце было не на месте. Отчего-то я меня не покидали тревожные мысли, что быть беде, хотя я еще не понимала, откуда ее ждать. Я пыталась успокоить себя тем, что просто устала, но излишне серьезный взгляд Эдвина не оставлял сомнений: что-то готовилось, и оно вот-вот должно было начаться. Он тщетно старался отвлечь меня фокусами с нарядом: каждый круг оно менял цвет, переливаясь самыми благородными оттенками.

Танец пролетел как во сне, я чувствовала, что выгляжу прекрасно, и Эдвин двигался намного лучше, чем можно было ожидать от человека, выросшего в башне. Со стороны мы, должно быть, были красивой парой, но устремленные на нас взгляды, которые я встречала в смешавшейся толпе, были отнюдь не восхищенные.

Наконец, музыка оборвалась, церемонимейстер прозвенел в колокольчик, привлекая всеобщее внимание, и в наступившей тишине заговорил мой отец.

– Дорогие гости, – произнес он. – Я буду краток. В этот знаменательный день, в день совершеннолетия моей единственной дочери, я благодарю вас за оказанное нам внимание. Праздник подходит к концу, и принцесса Одри хотела бы сделать важное объявление.

Я собралась с духом и сжала свободную руку в кулак. Другую руку держал Эдвин, не сводящий пристального взгляда с толпы. Я не знала, за кем он следит, но подавила волнение, чтобы оно не отразилось в голосе.

– Я, принцесса Одри, наследница престола Подлунного Королевства, хочу представить своего будущего мужа, Эдвина, – громко проговорила я, обращаясь ко всем присутствующим. Собственный голос придал мне сил, я почувствовала, что на шаг ближе к задуманному, и продолжила. – Полгода назад он спас наши земли от захватчиков, а позже, гостя во дворце, вылечил моего отца от тяжелой болезни. Эдвин доказал чистоту своих намерений и заслужил мое доверие, и я с гордостью сообщаю всем вам о нашей помолвке.

Я замолчала, никаких аплодисментов или возгласов не последовало, в зале повисла гробовая тишина, совсем как в том жутком сне. Не зная, что еще сказать или сделать, я стояла, ожидая хоть чего-нибудь…

Положение спас сюрприз Эдвина. Свет в зале приглушился, а за одним из самых больших окон с грохотом расцвел роскошный фейерверк, а за ним еще и еще, розовые, зеленые, золотые искры рассыпались по небу. Люди оживились, возобновились разговоры, и многие устремились на улицу, чтобы полюбоваться удивительным зрелищем.

Среди оставшихся я заметила дядю и нескольких министров. Позади нас с Эдвином, рядом с отцом непринужденно стоял Томас, он держал руку на рукоятке своей рапиры, медленно превращавшейся в боевой меч.

– Одри, как можно быстрее иди к Томасу, – тихо проговорил Эдвин, склонившись к моему уху. – И не оборачивайся.

Я кивнула и направилась в сторону отца, но тут дядя меня окликнул.

– Одри! Подойди сюда, моя девочка, – позвал он будничным тоном. – Представь меня своему жениху, кажется, до сих пор мы с ним так и не встречались.

Не выдержав, я обернулась – этот голос я слышала с детства и не могла не подчиниться. Это произошло быстрее, чем я успела осознать, что делаю. Я направилась к дяде. Музыканты возобновили игру, в зале снова зазвучала музыка, исчезла давящая тишина.

Что, если все подозрения братьев – ошибка?…

– Здравствуй, дядя. Не видела тебя сегодня весь праздник, – сказала я с улыбкой, подходя к нему.

– Были важные дела, Одри, я пришел только что, – объяснил он, тепло улыбаясь мне. Я услышала, как Эдвин встал позади меня. – Поздравляю тебя с помолвкой, это серьезный шаг для тебя как для девушки, так и для будущей королевы.

Краем глаза я заметила, что гости становятся кучнее, ни один из них не был повернут к нам, они разговаривали или прогуливались, но все становились неуклонно ближе ко мне и к отцу с Томасом.

Я вдруг поняла, что не знаю ни одного из этих вельмож, и испуганно вжалась спиной в грудь Эдвина.

– Если хоть один из вас сделает еще шаг, упадет замертво, – громко и четко проговорил он, обведя присутствующих угрожающим взглядом.

Музыка утихла, люди тут же повернулись к нам, и ни у одного в глазах не было удивления. Все они, как ни странно, были мужчинами, некоторые даже в женских платьях.

Вдруг воздух разрезала молния, и один из присутствующих упал на пол. От мрамора с лязгом отскочил меч, который он, видимо, доставал перед смертью.

– Кто-то еще? – холодно произнес Эдвин.

– Одри, объясни, что здесь происходит! – вдруг потребовал дядя. – Это убийство! Почему твой так называемый жених напал на гостя!? Стража! Стража!!!

И они появились незамедлительно, словно стояли все это время в коридоре и ждали только сигнала. В зал зашло не меньше пары сотен людей в доспехах, они гремели и лязгали друг о друга, заполняя все пространство.

– Как это понимать, Юджин!? – воскликнул король, поднимаясь. – Стража, убрать оружие! Я сказал, немедленно убрать оружие!

Но его не слушали. Стражники надвигались на нас, игнорируя приказы своего короля.

Эдвин отодвинул меня к себе за спину, он собирал силы для заклинания, пока у него было на это время.

Салюты все не кончались, я заметила, что кто-то закрыл все двери наружу. Ни войти, ни выйти. Мы были в ловушке.

– Взять колдуна, живым, или мертвым! Он одурманил короля и затуманил разум принцессы!

Дядя отступил за спины стражников, они продолжали двигаться на нас, выставив вперед копья. К ним присоединялись оставшиеся гости, которые поспешно скидывали фальшивые наряды. Наемники.

– Постарайся пробиться к Томасу и королю, тогда я смогу остановить их, не задев вас! – быстро проговорил Эдвин.

С этими словами он изогнулся, обращаясь в чудовищного ящера. Издав дикий рев, он бросился на подступивших стражников, оставив меня позади. Ломая их копья крыльям и покрывая пламенем их доспехи, он раскидывал толпу вокруг нас, но на место павших вставали новые.

Я с ужасом наблюдала за тем, как к нему тянутся мечи и копья, но пока ни одно не усевало достать… они лишь теснили его, отдаляя от меня, уводя ближе к отцу.

Кто-то грубо схватил меня за руки и потянул назад, я возмущенно вскрикнула и попыталась вырваться, но стражник не отпускал меня.

– Успокойтесь, принцесса, скоро все закончится, и дурман спадет! – прикрикнул он на меня. – Вы снова будете в порядке.

– Не смей прикасаться ко мне! – взвизгнула я, выходя из себя.

Тут я услышала лязг стали со стороны Томаса. Задрав голову, я увидела его в боевой стойке рядом с отцом, к которому подбирались люди в бальных костюмах. Один из них сцепился с Томасом и был ранен, но на его место встали двое других.

– Отец! – крикнула я, тщетно вырываясь из рук стражника. – Что вы стоите!? Идите к нему, немедленно!

Но стражник остался равнодушен.

– Успокойтесь, принцесса, все в порядке! Мы схватим изменников, и вашей безопасности больше ничто не будет угрожать.

Однако выряженные наемники приближались отнюдь не к Томасу, его, как и Эдвина, лишь уводили в сторону, чтобы добраться до короля. Один из них был совсем близко, и тут дядя закричал, так что его крик пересилил даже звон доспехов.

– К оружию, колдун напал на короля! – орал он, но неясно было, откуда. Я искала его в толпе, но людей было слишком много.

В ужасе я обернулась в сторону отца, Эдвин завис над ним в нескольких метрах, на его шею накинули тяжелую серебряную цепь и тянули вниз, на копья. Он отбивался изо всех сил, но нападающих было слишком много и, в отличие от армии Ансельма, они знали, с кем собираются сражаться.

Закрытая зала, бури здесь исключены, лес, откуда Эдвин мог призвать подмогу, далеко, а сам колдун не может взлететь достаточно высоко, чтобы спрятаться от оружия и сплести заклинание.

Я с ужасом осознала, что они все это продумали. Этот день был тщательно спланирован дядей Юджином.

Переведя взгляд на отца, я увидела, что его окружили люди в бальных нарядах… и тут я поняла кое-что еще о планах дяди.

Он не собирался спасать королевство, он хотел занять трон, свалив смерть отца на Эдвина. Объявив меня помешавшейся, он легко получит согласие министров на свое право престолонаследия. Вот что он делал все это время!

Меня охватила ярость.

– Не смейте подходить к королю! – закричала я, не узнавая свой голос. Люди, окружившие отца, услышали меня, некоторые остановились, подозревая неладное, но не все. Один из них уже стоял сзади, занося меч. – Нет!!!…

Стражник по-прежнему удерживал меня железной хваткой, Эдвин сражался за свою жизнь, Томаса не было видно. Я была один на один с худшим зрелищем в своей жизни, и в полной мере ощущала свою беспомощность.

Я вспомнила, как сидела в комнате, ожидая своей участи, пока враги крушили стены замка, но это было в тысячу раз хуже, и я ничего не могла сделать. В этот раз помощи было ждать неоткуда.

Меч описал дугу и вонзился отцу в шею, я видела, как брызнула кровь. Еще удар, еще больше крови.

Глаза заволокло дымкой, я забилась, стараясь вырваться, уже не понимая, где нахожусь. Стражник удерживал меня, но теперь я ощущала его хватку как веревку, пригвоздившую меня к месту.

Закричав, я взмахнула рукой и обрушила на оковы весь свой гнев, всю свою боль. Раздался взрыв, но я его не слышала, он существовал в иной от меня реальности. Важно было лишь то, что больше меня ничто не держало, и я бросилась к отцу, сметая все преграды на своем пути.

Я выжигала их взглядом, стоило коснуться их, как они падали замертво, а копья и мечи осыпались на пол металлической пылью, едва были подняты против меня.

Меня кружило в железном хороводе, я не различала ни рук, ни лиц, но знала, что, если подпущу металл слишком близко, он убьет меня, и выжигала его, пока силы не иссякли.

Когда я уже была готова забыться, в сжимающееся вокруг меня кольцо влетел черный вихрь и разбил его, я почти слышала крики, но не могла понять, где они.

Нужно было продержаться, во что бы то ни стало сопротивляться туману, пока опасность не минует… Наконец, пространство вокруг утихло, и я упала на колени, опершись ладонями в холодный мраморный пол. Его узоры, перемешанные с красным, плясали перед глазами, пока откуда-то сверху не раздался голос. Каким-то образом он заставил каменный хоровод встать на место.

– Одри!…

Эдвин тряс меня за плечи, его лицо покрывали кровавые брызги и пятна копоти.

– Одри, ты слышишь меня?

Я слышала, но не могла сказать ему об этом, горло мне не повиновалось.

Я вспомнила об отце и в ужасе стала озираться по сторонам. Праздничная зала превратилась в поле битвы, пол устилали скорченные доспехи и испачканные кровью наряды. Я не хотела их рассматривать.

Собрав последние силы, я встала и поспешила в ту часть, где последний раз видела отца, но Эдвин перехватил меня.

– Все кончилось, – сказал он, удерживая меня за плечи. – Одри, остановись! Ты должна остановиться, слышишь меня?

Я мотала головой, из глаз текли ручьи слез. Я попыталась вырваться, но сил больше не было.

– Все закончилось…

Темнота обволакивала меня, и я забылась в руках колдуна. В последние мгновения мне казалось, что меня накрывает пелена черных перьев, непроницаемых ни для света, ни для звука.