История рыцарского вооружения

Порох изобрели в Китае, бумагу — в Китае, компас — в Китае, ракеты и арбалет, шелк и фарфор, наконец, лечение иглоукалыванием — все это тоже Китай. Однако для нас самое главное то, что, не изобрети китайцы высокое седло и стремена, в Европе, вероятно, не было бы рыцарства.

Без жестких седел и стремян тяжеловооруженные всадники не могли успешно действовать в распутицу. Их кони скользили и вязли в грязи, а сами они становились легкой добычей врага. Копье большой длины им приходилось держать двумя руками и не выше уровня бедра. Однако максимально возможной силы удара при этом достичь не удавалось, поскольку всадник рисковал быть сброшенным на землю в результате отдачи.

По ту сторону Великого переселения народов

Английский историк Кристофер Пирс, изучавший вооружение китайских воинов разных эпох, обратил внимание на то, что японские погребальные фигурки ханива, относящиеся к III—V векам, нередко изображают оседланных лошадей, причем седла имеют высокие вертикальные луки, а по бокам у них висят стремена. Это значит, что столь привычное для нас сегодня конское снаряжение в то время уже существовало! Служило оно в первую очередь тяжеловооруженным всадникам, появление которых в Китае относится к самому началу IV века. Поначалу стремя у всадника было только одно, и оно совсем не использовалось при верховой езде, а всего лишь служило подножкой, облегчавшей посадку в седло. Только с течением времени стали применять два стремени — как опору для ног при движении^{64}.

Перенявшие стремена кочевники сразу же оценили их по достоинству — ведь они позволяли обстреливать противника из луков и атаковать его копьями. Луки и копья были в арсенале у каждого всадника кочевого войска — не важно, тяжелым или легким снаряжением он обладал. При необходимости это позволяло всем без исключения воинам принимать участие в обстреле противника и атаковать его с копьями наперевес.

Об уроне, какой наносила такая стрельба врагу, свидетельствуют не только древние источники, но и данные современных реконструкций. Руководитель венгерской группы исторической реконструкции Лайош Кассаи доказал на практике эффективность стрельбы из лука с коня. Исходя из его опыта, можно сказать, что гунны, стреляя на скаку, могли поражать цели и убивать противника, будь то лошадь или человек, на расстоянии до 300 метров, и вряд ли представители других степных народов стреляли намного хуже^{65}. Это объясняет, почему именно лук и стрелы были главным оружием обитателей степей на протяжении тысячелетий.

Средневековые источники сообщают, что монголы, например, имели при себе по три больших колчана с тридцатью стрелами в каждом и два лука, большой и малый, для стрельбы на разные дистанции. Стрелы тоже были двух видов: легкие, с небольшими остроголовыми наконечниками, и тяжелые — с широкими. Тяжелые стрелы имели лезвия в три пальца шириной и использовались для стрельбы на близком расстоянии по не защищенному броней противнику и лошадям^{66}. Наконечники подвергались закалке, при которой их сначала нагревали до красного каления, а затем остужали в соленой воде, что повышало их пробивную силу; монгольские лучники поражали даже воинов противника в тяжелых доспехах. Плано Карпини в «Истории монголов» пишет, что с монголами очень опасно воевать, поскольку они ловки в стрельбе из лука и стреляют с коня и вперед, и назад, а их стрелы пробивают почти все виды доспехов. У боевых стрел монголов древки были из стеблей камыша, тогда как деревянные применялись на охоте. Камышовые древки при попадании в цель ломались, и враг вторично уже не мог их использовать!

Эффективная стрельба из лука не могла не вызвать на Востоке распространение соответствующих средств защиты, в том числе конской брони, долгое время совершенно неизвестной в Европе.

Сами монголы, по наблюдениям Плано Карпини, использовали три вида защитных доспехов: из кожи, железных чешуек и кольчужного плетения. Карпини отмечает, что монгольские доспехи из кожи обладали водоотталкивающими свойствами, поскольку пропитывались смолой и покрывались лаком. Металлические пластинки монгольских доспехов были шириной в палец и длиной в ладонь и имели по восемь отверстий, через которые пропускались кожаные ремешки, соединявшие их друг с другом. Таким образом, монголы, как и другие кочевники, использовали типичные ламеллярные панцири, лучше всех прочих защищавшие от стрел и при этом достаточно гибкие. Карпини пишет, что пластинки на монгольских доспехах так тщательно отполированы, что в них можно видеть свое отражение.

Использовали монголы и кольчужные доспехи, в том числе захваченные в качестве трофеев у аланов и персов, но по данным средневековых источников такие доспехи у них имел один воин из десяти. Главным же источником их заимствований был богатый Китай.

Старые традиции и новые находки

Традиции воинского искусства, производства оружия и доспехов зародились на заре древнекитайской цивилизации. Уже во времена правления династии Шан-Инь (ок. 1520—1030 годы до н. э.) китайское войско не только обладали разнообразными видами бронзового оружия, но и имело четко продуманную военную организацию. Воины, сражавшиеся на колесницах, назывались «ма», за ними следовали лучники «ше», которых в войске было больше всего, и воины с оружием ближнего боя, именовавшиеся «шу». К четвертому разряду относились элитные отряды гвардейцев, постоянно охранявшие особу правителя. Можно сделать вывод, что древние китайские войска состояли из пехоты и боевых колесниц — точно так же как и армии древних египтян, хеттов и древних греков, сражавшихся под стенами Трои.

Колесницы у китайцев были деревянные, двух- или четырехколесные, причем колеса были высокие, со спицами; запрягали в них от двух до четырех лошадей. Благодаря высоким колесам воины на колеснице — обычно это были возница, лучник и воин с копьем-алебардой — были приподняты над землей и успешно сражались против пехоты; стоит сказать и том, что эти колесницы служили на поле боя отличным средством передвижения. Колесницы свидетельствовали о богатстве и высоком положении своих хозяев, и, когда умирал владелец колесницы, она нередко сопутствовала ему в обширной могиле; там же оказывались рабы-возничие и кони.

Оружием древним китайцам служили плоские бронзовые клевцы на длинном древке, копья с массивными наконечниками, бронзовые топоры, изогнутые бронзовые ножи и мощные тугие луки. В качестве доспехов использовались панцири-кирасы из твердой лакированной кожи, костяных или бронзовых пластинок, нашитых на кожаную основу; применялись деревянные либо сплетенные из прутьев и покрытые лакированной кожей щиты и литые бронзовые шлемы — нередко с маской, закрывавшей лицо.

В эпоху правления династии Чжоу распространение получили длинные бронзовые кинжалы и сложные формы длиннодревкового оружия в виде гибрида копья и клевца, топора и копья и даже копья и булавы. Именно так и родилась древняя алебарда, бронзовое лезвие которой крепилось к бамбуковому древку-шесту, позволявшему наносить удары врагу с безопасного расстояния. Воин с алебардой, как правило, располагался на колеснице.

Лошадей для своих колесниц китайцы получали от народов, живших в степях к северу от китайских провинций. Это были низкорослые и большеголовые животные, напоминавшие своим видом дикую лошадь Пржевальского.

В более поздний период истории Китая, в «Эпоху сражающихся царств» (ок. 475-221 годы до н. э.), в сражениях участвуют уже не только боевые колесницы и пешие латники в защитных доспехах, но и всадники верхом на лошадях, а также лучники и арбалетчики. Считается, что арбалеты появились в Китае примерно в 450 году до н. э.

Тетива в древних китайских арбалетах натягивалась вручную, поэтому дальность стрельбы и пробивная сила были невелики. Устройство арбалета было несложным, и выучиться владеть им не составляло большого труда. Арбалетчики встречали атаку пехоты противника, градом стрел старались расстроить ее порядки и тем самым помочь своим латникам нанести ответный удар. В III веке арбалетчиков в Китае начали сводить в отдельные подразделения, выпускавшие стрелы столь часто, что «падали они подобно дождю» и «никто не мог устоять перед ними»^{67}.

Арбалеты массово производились в государственных оружейных мастерских и считались сильнейшим оружием Китая, которого «четыре вида варваров боятся больше всего»^{68}. С появлением арбалета боевые колесницы в Китае сразу же оказались не у дел. Их перестали использовать в сражениях еще до объединения страны в 221 году до н. э., так как стрелять из арбалета, стоя на колеснице, было неудобно, а сами колесницы, возвышаясь над сражающимися воинами, представляли собой слишком хорошую мишень.

В это же время в Китае появились первые доспехи из железных пластин, нашитых или же наклепанных на кожу. На сохранившейся терракотовой фигуре воина династии Цинь надета кираса из металлических, скорее всего железных, пластин, прикрепленных на мягкую основу с помощью заклепок, и точно такие же наплечники, закрывающие руки до локтей. Важно то, что эти простые, в общем, доспехи весьма функциональны. Тысячи подобных фигур в натуральную величину обнаружены в гробнице императора Цинь Шихуанди (ок. 259—210 годы до н. э.), что служит лучшим доказательством их широкого распространения в циньском Китае. Впрочем, известно, что в яростной рукопашной схватке воины Цинь Шихуанди нередко сбрасывали свое защитное снаряжение, чтобы легче было управляться с большими топорами и алебардами, требовавшими свободного замаха.

Китайские всадники в это время восседали на низкорослых лошадках, пригнанных из монгольских степей. Только в 102 году до н. э., когда полководец Бань Чао разбил кушанов в Средней Азии, китайский император У-ди смог получить лошадей для тяжеловооруженной конницы, необходимой ему в противостоянии с гуннами. Только ради того, чтобы захватить несколько тысяч таких лошадей, названных в Китае «небесными конями», китайская армия из более чем 60000 воинов вторглась в Фергану.

К. Пирс приводит ряд письменных источников, свидетельствующих о том, что первые конские доспехи в Китае появились еще во времена династии Хань, примерно около 188 года. Однако если судить по одной из наиболее ранних находок, имеющей к ним отношение, — конской фигурке из захоронения в провинции Хунань, относящейся приблизительно к 302 году, то можно сделать вывод, что конская броня тогда представляла собой всего лишь короткий стеганый нагрудник, защищавший грудь лошади^{69}.

Следует отметить, что в начале IV века китайцы уже применяли высокое жесткое седло и парные стремена. До этого, как уже говорилось, стремя было всего лишь одно; всадник ставил на него ногу, забираясь в высокое седло, но для опоры при самой езде стремена не применяли. Однако потом кто-то, видимо, попробовал навесить на своего коня стремена сразу с двух сторон и, будучи в седле, догадался просунуть в них ноги…

Нам, впрочем, известны и некоторые более точные даты. Например, в биографии китайского военачальника Лю Суна сказано о том, что в 477 году ему прислали стремя в качестве сигнала о начале военных действий. Неясно, было оно одинарным или парным, но то, что в это время стремена в Китае уже применялись, очевидно.

Что же касается китайских защитных доспехов того времени, то, судя по изображению в погребении цзиньского военачальника в Тун Шоу, датированном 357 годом, они имели вид обычной стеганой попоны и только уже более поздние их образцы представляют собой настоящую броню из пластин с характерным закруглением в верхней части, нашитых на кожу или ткань. В частности, именно в такие доспехи облачен китайский катафрактарий с настенной росписи в Танг-хуанг, датируемой приблизительно 500 годом^{70}. Весьма показательно, что китайские всадники на стенах гробниц держат копья двумя руками — точно так же, как это делали сарматские и парфянские всадники, а удары наносят сверху вниз, высоко поднимая правую руку над головой. Это может служить указанием на то, что таранный удар копьем эти всадники еще не использовали, хотя наличие стремян и позволяло им его применять.

По мнению К. Пирса, тяжеловооруженная конница как род войск утвердилась в Китае очень быстро, в течение IV века, и так же быстро распространилась здесь практика таранного удара сомкнутым строем. До этого тяжеловооруженная конница помимо копий использовала алебарды и другие виды древкового оружия, а также выступала в качестве лучников^{71}.

Типичные доспехи тяжеловооруженного китайского всадника представляли собой панцирь, состоящий из двух частей, соединенных ремешками на плечах и по бокам. На некоторых изображениях видно, что наспинник снабжен небольшим стоячим воротником. Панцирь дополняли ламеллярные набедренники или «юбка», закрывавшие ноги примерно до колен, и такие же наплечники, доходившие до локтя, хотя последний вид защиты присутствовал далеко не всегда.

У некоторых всадников поверх стеганого доспеха могла быть надета кираса, состоящая из сплошного твердого нагрудника и такой же наспинной части, причем подревней китайской традиции наспинник кирасы несколько выступал над плечами. Такая кираса, очевидно, была выполнена из твердой кожи и расписана традиционным китайским рисунком — изображение представляло морду чудовища, которая по замыслу должна была устрашать неприятеля.

Другая чисто китайская разновидность доспехов получила название «шнурованных дисков»^{72}. Главной их частью были две крупные нагрудные пластины округлой формы, соединенные между собой сложной системой шнуров. Можно предполагать, что подобная конструкция имела своей целью более равномерное распределение веса доспехов либо была связана с неизвестной для нас сегодня военной традицией.

Китайские рукописи сообщают…

Интересно, что китайские рукописи, используемые К. Пирсом в качестве источников, упоминают сразу несколько разновидностей защитных панцирей, использовавшихся в коннице. Один из них назывался «жун киа»; слово «жун» переводится как «мягкая сердцевина молодых оленьих рогов». «Жун киа» представлял собой чешуйчатый доспех, набранный из роговых пластин. Такая защита известна и у других народов. Пирс вспоминает римских авторов, которые описывали сарматские чешуйчатые панцири, сделанные из пластинок, вырезанных из конских копыт.

Металлические пластины китайских панцирей тщательно полировались, благодаря чему доспехи из них получили названия «жей куанг» («черный бриллиант») и «минг куанг» («сверкающий бриллиант»), а кожаные панцири покрывались лаком или же обтягивались узорчатыми цветными тканями. Использовались такие цвета, как зеленый, белый, коричневый, но традиционно преобладал красный, поскольку в Китае он считался цветом воинов^{73}.

Что же касается распространенной в Европе кольчуги, то в Китае она использовалась крайне ограниченно; чаще всего кольчуги попадали сюда в качестве военных трофеев. Например, средневековые китайские документы сообщают о трофейных кольчугах из Туркестана. Скорее всего, кольчуга оказалась слишком сложной для массового производства и не подходила для огромных армий Китая; не имея особого преимущества перед другими видами доспехов, она не получила здесь широкого распространения.

Шлемы китайцы выделывали из стали и кожи. Популярным был шлем из нескольких пластин, соединенных между собой с помощью заклепок, или узких ремешков, или шнуров. Кроме того, в Китае были известны каркасные шлемы, основой которых служил металлический каркас, а уже к нему прикреплялись сегменты. Применялись также цельнокованые шлемы, но они встречались значительно реже. К нижнему ободу шлема обычно крепилась бармица, как ламеллярная, так и сплошная, в том числе и стеганая.

Можно отметить такую любопытную разновидность китайских шлемов, как шлем-капюшон (своего рода башлык), состоящий из многочисленных пластин, соединенных ремешками, который встречался в Китае в III веке до н. э. и позже. Украшением шлема могли иногда служить плюмажи, закрепленные на верхушке.

Защита китайского всадника могла дополняться оплечьями со стоячим воротником, а также наручами, закрывавшими предплечья. Обычно они имели трубчатую форму и состояли из сплошных пластин, изготовленных из толстой лакированной кожи.

Щиты китайские всадники использовали очень редко, что было характерно для тяжеловооруженной конницы в этот период и в других местах. Вероятно, щит мешал всаднику действовать длинным копьем, а прочные тяжелые доспехи обеспечивали достаточно надежную защиту и без щита. Тем не менее китайские всаднические щиты все-таки известны. Например, в Британском музее хранится терракотовая статуэтка, относящаяся, видимо, к Танской эпохе. Она представляет воина в доспехах со щитом круглой формы с выпуклой центральной частью. Такой щит, скорее всего, делали из твердой кожи и усиливали по краю оковкой и пятью круглыми металлическими умбонами — одним в центре и четырьмя расположенными по углам воображаемого квадрата. Щиты были обычно красного цвета (считалось, что это должно вселять страх в сердца врагов), однако упоминаются и черные, и расписные щиты^{74}.

Изображения и статуэтки китайских всадников свидетельствуют, что, помимо стеганых панцирей, в IV—VI веках в Китае применялась ламеллярная конская броня. На некоторых статуэтках лошади облачены в ламеллярные панцири, а там, где на лошадей накинуты гладкие попоны, можно предполагать, что такие панцири надеты под них.

Хотя на дошедших до нас изображениях попоны и конские доспехи показаны сплошными, нет ни малейшего сомнения в том, что какие-то разрезы и членения на них все же присутствовали. Вполне вероятно, что первоначально они походили на чешуйчатые конские доспехи, найденные при раскопках в Дураевропосе. О том, что позднее конские доспехи в Китае уж точно стати делать из отдельных частей, говорят и находки археологов, и китайские рукописи. Уже в V веке конские доспехи состояли из налобника или маски, защиты шеи, бедер и груди, двух боковин и накрупника — всего из пяти основных деталей. Нагрудно-шейная защита имела завязки сверху на гриве, которые закрывались специальным загривником из ткани, нередко богато украшенным. В китайских конных доспехах были возможны различные сочетания частей: некоторые секции могли отсутствовать, например боковины, или же отдельные элементы объединялись в одно целое. Нашейник и нагрудник порой представляли собой две отдельные детали. Круп лошади по традиции украшался султаном из перьев павлина или фазана^{75}.

С середины VIII века количество тяжеловооруженных всадников в армии династии Тан резко сокращается, и все попытки в IX веке восстановить их число успехом не увенчались. Тем не менее панцирная кавалерия существовала в Китае вплоть до самого монгольского вторжения, причем более богатых тяжеловооруженных всадников сопровождали в большом количестве легковооруженные конные лучники. Таким образом, китайская аристократия своим вооружением практически во многом была подобна рыцарству средневековой Европы, хотя, естественно, существовали и различия. Например, в Китае в эпоху правления династии Сун, в начале XIII века, всадники применяли такое экзотическое оружие, как «ту хо цян» — «копье неистового огня». Оно представляло собой полый цилиндр, прикрепленный к длинному древку. Внутри цилиндра находился порох. Когда его поджигали, из обращенной к противнику «дульной» части «ствола» выбрасывалось пламя, обжигавшее неприятельских всадников^{76}.

С чисто военной точки зрения вооружение всадников династий Суй, Тан и Сун не только не уступало рыцарскому вооружению средневековой Европы, но и во многом его превосходило. Во всяком случае, у рыцарей Вильгельма Завоевателя, покорившего Англию в 1066 году, не было ни пластинчатых доспехов, ни панцирных попон на лошадях. Правда, нормандские всадники имели щиты, а китайские по старинке все еще действовали копьями, которые держали обеими руками.

Как и в Европе, китайские всадники принадлежали к высшей аристократии и служили в армии в качестве «добровольцев», от них требовалось приобретать вооружение и лошадей за собственный счет. Но поскольку комплектовать многочисленные армии в Китае по такому принципу было абсолютно невозможно, там очень скоро придумали воинскую повинность для мужчин в возрасте от 21 года до 60 лет, причем сама служба длилась два-три года. В солдаты могли зачислить даже преступников, которые несли службу в отдаленных гарнизонах на границе, а также «варваров» из соседних с Китаем земель, служивших чаще всего в легкой коннице в качестве лучников. В этих условиях было гораздо легче содержать армию из многочисленных пеших стрелков из луков и арбалетов, чем совершенствовать и развивать дорогостоящую тяжеловооруженную конницу.

Китайцы были очень дисциплинированны, в чем немаловажную роль сыграло конфуцианство, у них даже тяжеловооруженные всадники сражались одной единой командой, которая именно так и называлась — «куаи-тэума» («конная команда») и представляла собой построение из пяти рядов всадников-копейщиков спереди и трех рядов конных лучников сзади — по сути дела, это построение аналогично византийскому «клину». При этом в задачу первых рядов входила защита лучников от неприятельских метательных снарядов, а лучники, в свою очередь, поддерживали копейщиков во время атаки.