Итоги № 21 (2013)

Знания — силе / Общество и наука / Криминал

Знания — силе

/ Общество и наука / Криминал

За чем выпускники школ из южных регионов страны едут в Москву — за знаниями или за приключениями?

Недавно в столичную полицию обратился профессор одного из медицинских вузов — попросил защитить его от произвола студентов из Дагестана. Один из них, получив неуд, предложил преподавателю взятку, а когда тот отказался, немало, видимо, удивив горячего кавказского парня, начал ему угрожать. По ночам на домашний и мобильный телефоны начали названивать какие-то люди, а потом дошло и до дела: на сына принципиального профессора напали и сильно избили.

Студенты из регионов Северного Кавказа — будущие нефтяники, юристы и дипломаты — все чаще становятся героями столичной криминальной хроники. «Итоги» решили разобраться, как представителям молодежи с юга России удается попасть в самые престижные вузы страны и установить там свои порядки.

За неуд ответишь!

Угрозы преподавателям — фирменный стиль кавказских студентов. Илья С., преподаватель одного из престижных столичных вузов, готовящих специалистов для газовой отрасти, рассказал «Итогам», что в ответ на замечание или неудовлетворительную оценку практически всегда можно услышать: «Ты сегодня до дома не дойдешь, ходи и оглядывайся». На бесцеремонное, зачастую хамское поведение со стороны сокурсников с Кавказа, которые при каждом удобном случае пытаются показать свое превосходство, жалуются на форумах и в блогах сами студенты.

«Сегодня ушла из института со слезами и каким-то чувством омерзения, — пишет студентка на форуме Московского педагогического государственного университета. — Шли с подругами по коридору к аудитории, а там сидели ребята с Кавказа, один обратился ко мне, только я не поняла, что ко мне, и пошла дальше. Он меня догнал, схватил за руку и говорит: «Ты, сука, чо, не слышишь?! Я к тебе обращаюсь». Он меня толкнул так, что я ударилась о стенку и упала. Мимо шли два мальчика русских, сделали вид, что не заметили ничего. Буду, наверное, переводиться, просто боюсь...»

От таких конфликтов не застрахован никто — ни обычная девчонка, ни даже дети высокопоставленных родителей. Так, к примеру, несколько лет назад неприятный инцидент случился с Григорием Суходольским — студентом экономического факультета МГУ и сыном бывшего заместителя главы МВД. Возле 2-го гуманитарного корпуса МГУ случай свел его с двумя дагестанцами — студентами юрфака. Для Григория разговор закончился ушибами головы, а для будущих юристов уголовным делом по статье 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью). Как позже выяснилось, одного из хулиганов, студента бюджетного отделения, прежде уже задерживали — за участие в конфликте с применением травматического оружия. Второй — студент платного отделения — ранее был отчислен за неуспеваемость, но затем его восстановили с предоставлением комнаты в общежитии.

Кстати, об общежитиях. Порядки в некоторых из них за последнее время тоже существенно изменились. «В нашей общаге кавказцы устроили гостиницу для своих, — рассказывает «Итогам» Сергей К., студент одного из московских вузов. — Они заняли целый этаж, и туда вообще никто не ходит — все боятся, даже администратор здания. Недавно у них случился конфликт с охраной — друзья к ним пришли с огромными сумками, охранник попросил посмотреть, что там, его избили. Полиция приезжала, но никого так и не задержали».

Ну и еще об одной крайне тревожной тенденции. «Для устрашения сокурсников студенты с Северного Кавказа придумывают собственную символику, снимают на видео нападения на москвичей со славянской внешностью, создают банды, например печально известную «Черные ястребы», члены которой совершили несколько покушений на убийства горожан», — на условиях анонимности рассказал «Итогам» один из сотрудников главного управления по противодействию экстремизму МВД России. Эксперты предупреждают: если ситуацию в ближайшее время не начать резко исправлять, дело может дойти до серьезных событий...

Цель в жизни

Нашествие абитуриентов с юга России на столичные вузы началось в 2005 году, по окончании активной фазы второй чеченской, когда чиновники решили, что определенная лояльность к студентам из Южного федерального округа (ЮФО) предотвратит приток молодежи в террористические бандформирования. Бывший глава Рособразования Григорий Балыхин не скрывает: «Я инициатор решения о целевом приеме в вузы ребят из республик ЮФО. Абитуриенты у себя на родине сдают экзамены, которые принимают преподаватели местных вузов, и по итогам этих испытаний ряд российских учебных учреждений обязуется их принимать. Эта практика появилась в 2005 году в связи со сложной ситуацией в Чечне, а потом мы распространили ее и на другие республики, в которых экономическая ситуация была ненамного лучше».

Инициатива и правда хороша, но никто не предполагал, что большинство студентов с Кавказа будут протирать красные мокасины у столичных торговых центров, а не штаны от усердия в аудиториях. В результате уже через год, в 2006-м, московские студенты провели мощную акцию протеста. Учащиеся 23 вузов подписали обращение в Министерство образования, в котором содержались требования навести порядок в московских общежитиях и отменить целевой набор для абитуриентов из республик Северного Кавказа и стран СНГ. Единственной реакцией властей тогда оказалось задержание около 200 участников протестной акции, некоторых из них обвинили в разжигании межнациональной розни.

А чуть позже случилось убийство Анны Политковской. Какая, казалось бы, связь? Выяснилось, что именно по целевому набору в Москву на учебу попали обвиняемые в убийстве журналистки братья Джабраил и Ибрагим Махмудовы, позднее оправданные коллегией присяжных. Но тем не менее этот эпизод заставил спецслужбы обратить взоры на нравы, царящие в студенческой среде.

В 2009 году сотрудники московского управления ФСБ России подготовили аналитическую записку. Не будем приводить полностью ее содержание, в данном случае нас интересуют детали, например эти: «Студенты с Северного Кавказа отбирают денежные переводы у студентов из других регионов России, угрожая физической расправой. Факты вымогательства денег выявлены в Московском госуниверситете леса, Московском государственном открытом университете, Российском государственном университете туризма и сервиса, Российском экономическом университете имени Плеханова. В ходе проверок общежитий вузов (в частности, РГУТиС и МГОУ) были выявлены надписи антироссийского содержания: «Чечня — рай под саблями», «Чечня — центр Вселенной», «Ингуш с ножом страшнее танка, а без ножа он просто танк!». В Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени Скрябина и МГОУ выявлены случаи принуждения русских студенток к принятию ислама».

В общем, полный букет «выявлений». Спустя четыре года ситуация практически не изменилась.

«Атличники»

Если раньше шел целевой набор студентов из ЮФО (с 2010 года — из Северо-Кавказского федерального округа), то сегодня, как известно, для поступления в любой российский вуз достаточно успешно сдать ЕГЭ. Этим обстоятельством абитуриенты из данного региона пользуются вовсю. Количество знатоков школьной программы по результатам ЕГЭ из СКФО впечатляет. О том, чего стоят их знания, отдельный разговор. «Зачастую бывает так, — рассказывает глава Ассоциации негосударственных вузов, ректор Российского нового университета Владимир Зернов, — приезжает абитуриент с Кавказа с запредельно высоким баллом по ЕГЭ, пишет заявление на поступление в вуз, где едва ли не в каждом слове по две ошибки. По моим данным, в Москве даже существуют некие фирмы, которые предлагают сдавать ЕГЭ на Северном Кавказе, гарантируя высокий балл с последующим поступлением практически в любой вуз».

Получается, что студенты с Кавказа попадают в столичные вузы двумя путями: в рамках целевой программы за бюджетные деньги и на общих основаниях — по балльной системе ЕГЭ, в том числе и на платные отделения учебных заведений.

Студенты, попавшие в вуз по целевой квоте, учатся бесплатно за счет бюджета республики. В вузы Москвы поступает в среднем 1000 абитуриентов с Кавказа в год. По всей России цифры выше: в рамках Стратегии социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года для выпускников школ северокавказских республик в вузах ежегодно «бронируется» 1300 мест. «В среднем по столичным учебным заведениям прослеживается такая картина. Из пяти поступивших на первый курс студентов с Кавказа до третьего курса доучивается один — остальных отчисляют за неуспеваемость, — рассказывает «Итогам» заместитель председателя Объединенного профсоюза студентов Вадим Шавырин. — Другое дело, что во многих случаях отчисленные не возвращаются на родину, а всеми правдами и неправдами остаются в общежитиях, откуда их приходится выселять с полицией».

Владимир Зернов, например, убежден, что вузы сегодня должны иметь возможность контролировать результаты ЕГЭ еще до того момента, когда абитуриент подает документы на поступление. Кроме того, по его мнению, под контроль надо взять и механизм возвращения студентов на родину. Сегодня, получив диплом, они обязаны вернуться на родину и отработать в своем регионе минимум три года. Но это на бумаге. На деле многие остаются в тех городах, где учились. Не секрет также, что в вузы попадает отнюдь не молодежь из аулов, а отпрыски высокопоставленных кавказских чиновников и бизнесменов, многие из которых уже давно осели в Москве. Достаточно пройтись возле величественных зданий московских университетов, чтобы понять уровень достатка учащихся — едва ли не каждая третья иномарка представительского класса с номерами Дагестана или Чечни. И не случайно самыми популярными учебными заведениями у приезжих считаются престижные МГУ, РГУ нефти и газа имени Губкина, РУДН.

Конечно же, неправильно было бы говорить, что все без исключения кавказские студенты ведут асоциальный и криминальный образ жизни. Многие направляются в Москву именно за знаниями и даже попадают в число лучших учеников. Студент четвертого курса РУДН Сулейман Газиев приехал в столицу как раз по программе бюджетного финансирования обучения: «Я окончил школу в Махачкале с золотой медалью, выиграл несколько физико-математических олимпиад, а потому приехал в Москву именно учиться. У меня порой нет свободной минуты — настолько плотный график учебы. А еще вместе с научным руководителем мы подали заявку на грант, который очень рассчитываем получить. И мне обидно, когда на нас смотрят как на каких-то горцев из аулов, которые по блату приехали и не учатся, а занимаются криминалом. Все зависит от человека: если ты приехал за знаниями, ты получишь знания, а если за приключениями — приключения».

Откуда же тогда берется асоциальное поведение, граничащее с криминалом? У психологов, например, такое объяснение: «Поведение кавказских студентов понятно и объяснимо, — говорит социальный психолог Анна Зотова. — Однажды примененное насилие становится для них фактором общественного сознания. Оказавшись в Москве, приезжие студенты изначально воспринимают все вокруг как потенциально агрессивную среду. А значит, повинуясь законам выживания малых народов и социальных групп, они формируются в сообщества, проявляя максимальную агрессию ко всему, что за их пределами».

Старейшину к директору!

Объединенный профсоюз студентов составил антирейтинг вузов, лидирующих по числу межнациональных конфликтов. В него попали Московский педагогический государственный университет, Московский государственный строительный университет, Московский государственный университет путей сообщения, Московский государственный открытый университет, Московский институт управления и Московский институт юриспруденции. Руководителям этих и других вузов остается самим искать пути решения проблемы. Кто-то поступает так, как проректор одного из университетов, готовящих специалистов для нефтяной отрасли. На условиях анонимности он рассказал «Итогам», что вузу всеми правдами и неправдами удалось «сократить количество отличников из аулов до 140 человек, а было 300». А кто-то поступает так. «Мы выработали оптимальную схему, — рассказывает проректор одного из вузов. — Стали требовать при поступлении обязательно предоставить телефон кого-то из родственников, отца, например. И как только начинались проблемы, звонили и прямым текстом говорили: либо вы заставляете своего отпрыска вести себя пристойно, либо мы его отчисляем. Срабатывает на сто процентов — некоторые даже подходили и прощения просили». Или вот еще способ. «У нас эта проблема тоже существовала, — рассказывает Владимир Зернов. — Но я собрал всех студентов из южных регионов в одной аудитории и пригласил старейшину, который тогда занимал высокий пост в Совете Федерации. Он с ними поговорил по-своему, и с тех пор эти студенты стали самыми организованными и активными. И еще одно наблюдение: там, где студенты не загружены учебой так, что не могут поднять головы от учебников и конспектов, и возникают проблемы».

Надо понимать, что достоянием общественности сегодня становятся только вопиющие инциденты — вузы, как правило, предпочитают не выносить сор из избы. Да и некому это по большому счету делать. Допустим, произошла в общаге драка, никого, слава богу, не убили, а лишь немного потрепали. Полицию в общежитие могут и не пустить, и так уже не раз бывало. Здание, как правило, охраняет ЧОП, напрямую аффилированный, а то и принадлежащий ректору. Ему раздувать скандал тоже ни к чему — могут начаться проверки, пойдут по головам считать, выяснится, что койко-места занимают не только студенты... Сами студиозусы в полицию тоже не побегут — им еще в этом вузе учиться.

Об этих проблемах сегодня известно всем — от самих студентов до сотрудников ФСБ и других государственных органов. Известно, но при этом государство ничего не предпринимает. Фактически студентам самим предложено разруливать свои взаимоотношения с кавказскими однокурсниками. Они и разруливают. Как правило, за общежитием, стенка на стенку с ножами и арматурой.

Более того, любые попытки углубиться в эту проблему формально могут быть расценены как разжигание межнациональной розни, а это уже уголовная статья. И ведь расцениваются, хотя эту уголовную провокацию создало само государство. Кому и для чего это нужно?

Минобрнауки в этой истории, видимо, просто статист, который тоже не знает ответа на вопрос: что делать? И потому, например, заявляет о широких планах превращения нашего образования в «хорошо продаваемое» на международном рынке образовательных услуг. Смешно думать об этом всерьез, пока студенты даже одной страны не могут чувствовать себя в безопасности там, где спокойно должны грызть гранит науки. Хотя снять остроту проблемы можно без жертв и насилия.

Если образование не идет в аул, аул идет в Москву. Нужно просто повернуть это движение. Когда-то в Дагестане был один из самых сильных в стране университетов, а в Чечне — лучший нефтяной институт. Количество денег, вкачиваемых ныне в Кавказ, позволяет вернуть былую силу местным вузам. А их, между прочим, только в Дагестане сегодня насчитывается три десятка. В Чечне поменьше, но тоже немало. Они просто должны стать не менее престижными, чем столичные. И это вполне выполнимая политическая задача, не более сложная, чем решение о квотах.