Итоги № 21 (2013)

Свобода лучше / Дело

Свобода лучше

/ Дело

Кто мог бы подпасть под бизнес-амнистию

О том, какой может быть бизнес-амнистия и кто под эту акцию подпадет, «Итогам» рассказал один из авторов идеи — вице-президент общественной организации «Деловая Россия» Андрей Назаров.

— Андрей Геннадьевич, называют разные данные о количестве осужденных по экономическим статьям УК, которых может коснуться предлагаемая амнистия. Одни говорят о 100 тысячах человек, другие о 13,5 тысячи. Чему верить?

— Сам законопроект об амнистии пока не готов. Работу ведет экспертный совет при уполномоченном по защите прав предпринимателей. Готовой редакции еще нет, соответственно, нет и цифр. Есть официальная статистика: 13,5 тысячи предпринимателей отбывают наказания в местах лишения свободы. Пока трудно сказать, все они подпадут под амнистию или нет. Дума наверняка будет вносить свои поправки. Названная Борисом Титовым цифра 110—115 тысяч — это те, кто был осужден и получил наказание, не связанное с лишением свободы, или у них не погашена судимость. Есть и еще одна цифра: 240 тысяч человек, по данным Верховного суда, осуждены с 2008 по 2012 год включительно. То есть за последние пять лет. Мы берем эту статистику потому, что это период целенаправленной работы государства над изменением уголовного законодательства. Это работа всего пятого созыва Госдумы и год новой Думы. Думаю, это красноречивая цифра. Пусть даже не все из этих людей оказались за решеткой.

— Почему амнистия, а не реабилитация и пересмотр дел? Ведь, объявляя амнистию, государство фиксирует, что осуждены эти люди правильно.

— Тут несколько мотивов. Прежде всего за последние пять лет изменилось уголовное законодательство. А любое изменение в сторону смягчения имеет обратную силу. Но вынесенные приговоры не пересмотрены. И при такой нагрузке судов детально разобраться с ними сложно. Амнистия же позволяет сделать это быстро. Экономические правонарушения должны повлечь за собой наказание экономического характера. При убийстве, понятно, устранить последствия преступления невозможно. А при экономическом преступлении финансовую потерю можно восполнить, компенсировать. Потерпевший получит деньги плюс компенсацию за моральный ущерб. Будет соблюден принцип превентивности, чтобы другим было неповадно, и преступник будет наказан, потому что заплатит больше, чем сумма нанесенного им ущерба. А сейчас мы продолжаем держать в местах лишения свободы людей, степень общественной опасности которых небольшая, и просто теряем людей, которые могут создавать новые рабочие места, платить налоги. Многие хозяйственно-правовые конфликты должны решаться в арбитраже, а не в рамках уголовных процессов. Но для перехода к такой политике мы должны рассчитаться с прошлым. Для этого нужна амнистия.

— Предполагаю, что наибольшие споры вызывает вопрос, по каким именно статьям УК объявлять амнистию. Скажем, легализация преступно нажитых доходов — это экономическое преступление?

— В принципе все экономические статьи перечислены в главе 22 УК. Там около 40 статей. В том числе статья 174 прим, о которой вы говорите. Но давайте разберемся. Что это такое? Это легализация доходов или иного имущества, нажитого самим правонарушителем. Данная статья часто инкриминируется как бы в довесок. Незаконное предпринимательство тянет максимум на 5 лет, а легализация — сейчас до 7 лет, раньше была до 10 лет. И «довешивали» такой же срок, как убийцам. И теперь если по этой статье не объявить амнистию, то мало кто из осужденных выйдет на свободу.

Я также считаю, что под амнистию следует подвести и некоторые статьи, не входящие в главу 22 УК. Например, статью 159 — мошенничество. В конце прошлого года появилось шесть новых статей по мошенничеству. А раньше статью 159 трактовали слишком широко. Под нее можно было подвести любое неисполнение, например, хозяйственного договора. Кроме того, амнистия должна коснуться и статей, карающих за нарушение авторских прав.

— Не могу в связи с этим не спросить о Ходорковском и Лебедеве. Амнистия может коснуться и их?

— Затрудняюсь ответить на этот вопрос четко. Решать будет Госдума. Но и мы пока в экспертном совете не пришли к единому мнению, будет амнистия касаться только тех, кто впервые совершил экономическое преступление, или и тех, кого осудили повторно. Если примут первый вариант, то Ходорковский и Лебедев под амнистию не подпадут. Но пока рано об этом говорить.

— Андрей Геннадьевич, защищая права предпринимателей, вы наверняка сталкивались с делами, в которых можно проследить, скажем так, интерес самих правоохранителей. То же рейдерство или заказные дела…

— В любой профессии встречаются разные люди. Мы работаем с МВД, Генпрокуратурой, со Следственным комитетом. У нас с ними создана рабочая группа, разбирающая дела, о которых вы говорите. Есть всевозможные моменты. Но примеры, когда правоохранители участвуют в разных схемах — либо отъема бизнеса, либо оказания на предпринимателей давления для получения отката или взятки, есть. Часть таких сотрудников уволены, часть осуждены.

— А сколько потерпевших от таких правоохранителей оказались в местах лишения свободы?

— Если есть приговор, то трудно сказать, что он неправосуден, пока не доказано обратное. Но я бы хотел заметить, что к ситуации, о которой вы говорите, приводит как раз несовершенство уголовного законодательства. Пример со статьей о легализации доходов как раз из этого ряда. И таких случаев, к сожалению, много.

Каждый третий-четвертый приговор вынесен по делам, которые больше являются предметом арбитражного разбирательства, а не уголовного преследования. Во многих плохо прослеживается даже умысел. Добавим к этому, что до вступления поправок в статью 20 УПК до 90 процентов дел по экономическим статьям возбуждалось без заявлений потерпевших. Правда, есть статьи, по которым заявлений не может быть. Скажем, по делам о незаконном предпринимательстве. Но когда нет заявления по делу о мошенничестве — это несерьезно.