Итоги № 34 (2012)

Сто дней ВВП / Общество и наука / Культурно выражаясь

Сто дней ВВП

/ Общество и наука / Культурно выражаясь

На фоне летнего информационного затишья весьма кстати подоспела круглая дата — сто дней президентства Владимира Путина. Публицист и историк Николай Сванидзе рассуждает о том, можно ли считать Белый дом островом Эльба, а мировой экономический кризис — битвой при Ватерлоо

Когда говорят про «100 дней», подразумевают возвращение лидера во власть после вынужденного отсутствия. Эта идиома — отсыл к знаменитым «cта дням» Наполеона, закончившимся Ватерлоо и Святой Еленой.

В случае с Путиным никакого возвращения во власть не было и формула выглядит по-иному: 12 лет плюс 100 дней. Потому что четыре года отсутствия Владимира Владимировича в кресле № 1 были весьма формальными. Не было у Путина никакого возвращения, поскольку не было ни поражения, ни отречения, ни изгнания. ВВП просто немножко отступил в сторону, деликатно пропустив вперед своего партнера по тандему. Формально совершил рокировку сначала в одну сторону, потом в другую. И вот Путин снова на своей «галере», которая для него наиболее привычна.

Но я не исключаю, что в голове Владимира Владимировича формула как раз другая — это наполеоновское возвращение. Путин ведет себя как триумфатор, в победе которого многие сомневались, и теперь демонстрирует всем, насколько она убедительна — его виктория.

Да, Путин был растерян зимой. И это чувствовалось. Та временная растерянность имела свои несомненные плюсы, потому что она заставила власть рефлексировать, просчитывать варианты. В результате было обозначено пусть поверхностное, но все же смягчение системы. Это был тактически правильный ход, независимо от того, намерен ли был Путин реально ослаблять гайки или нет. Но само движение в этом направлении стало тем пряником, который так понравился обществу. У многих даже создалось ощущение, что власть готова к диалогу. Что она — живая, что не окружена глухой зубчатой стеной. Действительно, это был нормальный посыл, заставивший радикалов и в оппозиции, и во власти отступить назад. Посыл, выдвинувший на первое место людей, готовых к обмену мнениями. Диалог, впрочем, так толком и не начался.

После выборов Путин, кажется, действительно почувствовал себя Наполеоном, триумфально вернувшимся с Эльбы. И начал действовать в соответствии с теми представлениями о должном, которые ему были свойственны. То есть как полновластный политический хозяин страны. В результате все обещания какой-либо либерализации были смикшированы до полной неузнаваемости, а то и до полной противоположности. И ощущение, что в правой руке у него кнут, а в левой пряник, исчезло. Кремль перестал искать варианты действий, опершись исключительно на силовиков и на суды, которые тоже стали частью вертикали. Никакого диалога с обществом. Никаких намеков на дальнейшие реформы.

Еще во время предвыборной кампании то и дело противопоставлялись немногочисленная столичная часть населения и более многочисленная провинциальная. После выборов на эту «биполярность» была сделана главная ставка. У части интеллигенции создалось впечатление, что президент намерен опираться только на определенные социальные слои. Почему Путин пошел на это, я понять не могу. Да, это принесло ему на выборах определенный тактический успех, но долгосрочный, стратегический эффект здесь невозможен: президент такой огромной страны, как наша, может быть только президентом всех россиян, причем без исключения.

Ветер дул нам в паруса в течение всех нулевых, но ошибочно предполагать, что так будет дуть всегда. Я не открою Америки, но напомню: стоит измениться экономической конъюнктуре, социальные проблемы обострятся вмиг. Те группы населения, на которые Путин сегодня опирается, сейчас относятся к нему без былой девичьей влюбленности. Для большинства граждан он просто проверенный руководитель, которого не хотят менять, потому что не на кого. Стоит только экономическим ветрам изменить направление, и эти настроения могут поменяться.

Обывателю есть что терять. Многие боятся, что ситуация зайдет в тупик, из которого потом нельзя будет выйти спокойно и бескровно. Боятся, что закручивание гаек приведет к срыву резьбы и что это плохо закончится для всех. Обыватель, собственно, боится того же, чего и власть. Они и хотят одного и того же — стабильности. И боятся одного и того же — кровавых революционных изменений.

Хотелось бы ошибиться, но, исходя из логики поведения власти, думаю, осенью нас ждет череда громких судебных процессов, демонстрирующих бескомпромиссную борьбу с коррупцией. Возможно, на скамье подсудимых окажутся несколько заметных чиновников, обвиненных в воровстве вполне за дело. Из сотни тысяч выдернут тех, кто для власти наименее ценен или наименее предан. И они получат реальные сроки под бурные и продолжительные аплодисменты миллионов. Но под эту сурдинку и тоже по экономическим статьям подгребут кого-нибудь уже из оппозиции. Это может быть кто угодно: от Алексея Навального и Геннадия Гудкова до Ильи Яшина и Ксении Собчак. И это тоже вызовет рукоплескания миллионов сограждан и в очередной раз вселит во власть уверенность в том, что она идет единственно верным путем.

Так что если говорить о моих прогнозах по поводу развития политической ситуации, то они, к сожалению, пока пессимистические...