Итоги № 40 (2013)

Политика в камне / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Политика в камне

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Вышла в свет книга Владимира Резвина «Архитекторы и власть»

Два года назад Владимир Резвин выпустил книгу «Москва глазами архитектора». Речь в ней шла об островках старой Москвы, которых еще не коснулись «ковровые застройки» и где все еще может отдохнуть глаз ценителя городских архитектурных «излишеств». Однако норма прибыли в строительном бизнесе порой достигает 500 процентов, поэтому немудрено, что исчезают целые кварталы, и как знать, увидят ли внуки нынешних сорокалетних снос памятников и музеев Кремля.

Возможно, поэтому Владимир Резвин посвятил свою новую книгу не «регулярной» архитектуре, не владениям Рябушинского и притонам Тишинки, а монументальным архитектурным решениям и их творцам. И, конечно, отношениям архитекторов и сильных мира сего. Причина понятна: любая власть рассматривает архитектуру как политику, отлитую в камне. Так было во времена Петра Великого, Николая I, Сталина и Лужкова. Власть в архитектуре самовыражается. А архитекторы становятся жертвами ее «творческих исканий».

Книга Резвина ценна тем, что все эти муки творчества он отследил со времен приезда в Москву Аристотеля Фьораванти — создателя Успенского собора. В ней хватает мрачноватых, а то и трагических подробностей из жизни знаменитых архитекторов. Причем трагизм из века в век нарастает. Чем объяснить тот странный факт, что жалованье любимого Петром «архитекта цивилии и милитарии» Доменико Трезини было в несколько раз меньше, чем у его менее именитых коллег? Но это мелочи по сравнению с муками отца «русского барокко» Растрелли, который на склоне лет был отодвинут на обочину истории изменчивой модой на классицизм. Новый Гостиный Двор на Невском проспекте строили уже без его участия. Больной, оставшийся не у дел мастер пережил свою эпоху. Его стиль умер раньше, чем он сам. Но и это ничто по сравнению с судьбой Алексея Душкина, автора станции московского метро «Дворец Советов» (ныне «Кропоткинская») и еще нескольких станций столичной подземки. В 1935 году его задержали на улице без документов. И хотя личность быстро установили, отправили его не домой, а на Лубянку. Там, по воспоминаниям Душкина, «втолкнули не то в шкаф, не то в клетку», где «периодически вспыхивал пучок яркого света, который бил прямо в лицо… Откуда-то сразу появилось разбухшее «дело» о моей причастности к террористическим актам…». Спасло архитектора лишь вмешательство Кагановича, да и то после того, как судьбой Душкина заинтересовался британский министр иностранных дел Иден.

Словом, архитектура — профессия несвободная. В России более, чем в остальной Европе. И искупает ли творческое горение эту тотальную несвободу, большой вопрос.