Итоги № 40 (2013)

Чеховообразные / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Чеховообразные

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

В «Школе драматического искусства» показали японскую андроид-версию «Трех сестер»

Ни для кого не секрет, до чего дошел прогресс, особенно в Стране восходящего солнца. Но на прошлой неделе в России впервые показали спектакль с участием геминоида — робота, которого с трудом можно отличить от человека. Из Японии театральный экспериментатор Ориза Хирата привез ни больше ни меньше… андроид-версию «Трех сестер». Вместо няни Анфисы героям прислуживает Мураока, электронный Robovie R3, а роль Ирины (Икуми) исполняет «человекобот» F. Премьера состоялась в «Школе драматического искусства» в Москве и открыла традиционный фестиваль «Японская осень».

Действие происходит в недалеком будущем в провинциальном японском городке. Сестры вспоминают жизнь в Токио, мечтают о США. «Если бы мы переехали в Америку, — говорит одна из сестер, — может, Икуми и не стала бы андроидом». Превращения, кстати, никакого и не было, живая Икуми — внесценический персонаж. Но она замкнулась в себе и перестала контактировать с близкими, и тогда ее отец-изобретатель создал более коммуникабельную копию дочери. Этого робота можно запрограммировать на любые движения и действия, вопрос только в финансировании. Пока отцу удалось добиться, что электронная дочь катается на инвалидной коляске, моргает и дышит, отвечает на вопросы потусторонним голосом. В ее груди бьются пневматические приводы, а время реплик и движений выверено до секунды — разработками занимались ведущие ученые Университета города Осака, среди них тот самый Хироси Исигуро, создавший своего «двойника».

В Университете Осаки, кстати, и зародилась традиция создания спектаклей с роботами. Именно там в 2008 году показали «Я, работник» Оризы Хираты, двадцатиминутную пьесу-дискуссию о сосуществовании роботов и людей. Но тогда по сцене скользили гуманоиды, похожие на пылесосы, внешность же геминоида F не отличишь от человеческой. Зрелище жутковатое, особенно если учесть специфику сценографии: привычного пьедестала сцены нет, робот вещает на одном уровне со зрителем. Наблюдать за ним достаточно быстро надоедает, и дальше внимание приковывается к субтитрам на широком экране.

Спектакль получился неким созерцательным размышлением Хираты, где он задается вопросами, которые, пожалуй, Антон Павлович никогда не ставил: будет ли гармония в сожительстве людей настоящих и людей механических? Как решать проблему с массовым отказом японцев от общественной жизни, проблему надвигающейся безработицы? Почему при этом Хирата обратился к Чехову, для многих оставалось неясным, но режиссер разъяснил: «Чехов для меня всегда был самым главным писателем. Мне кажется, если бы он жил в двадцать первом веке, он сделал бы именно таких «Трех сестер».

Задушевности в спектакле российский зритель не найдет, да и сам режиссер признается, что живого восторга спектакль на гастролях не вызвал. «Возможно, лет через пятьдесят, когда игра роботов будет доведена до совершенства, такие спектакли станут чем-то вроде нового жанра», — говорит Хирата. Но будут ли способны дроиды на импровизацию и смогут ли вызвать сопереживание людей? Вопрос времени. Пока что это новый аттракцион.