Итоги № 42 (2013)

И стонут, и плачут / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера

И стонут, и плачут

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Опера

В Большом театре возобновлен вагнеровский «Летучий голландец»

Постановка Петера Конвичного, сотворенная девять лет назад и быстро исчезнувшая из репертуара, с триумфом вернулась на сцену. В начале века она была одной из первых непривычных трактовок классики на главной сцене страны и вызвала большие споры. Теперь, после появления там нескольких гораздо более радикальных постановок, смотрится публикой с умилением.

В биографии Петера Конвичного есть две важные детали. Во-первых, он сын дирижера (Франц Конвичный был любимцем немецкой публики с тридцатых до своей смерти в 1962-м) — и потому отлично чувствует музыку, слушает ее, никогда не приносит ее в жертву во имя красного словца, эффектного хода, как иногда поступают драматические режиссеры, перебирающиеся в оперу. Во-вторых, он вырос и работал в ГДР, в царстве цензуры пожестче СССР — и потому прекрасно представляет себе, что такое искусство компромисса. И то и другое отразилось в габтовском «Голландце» — режиссура нигде не идет поперек музыки (зато вытаскиваются на свет, предъявляются публике неожиданно веселые, танцевальные моменты, существующие у Вагнера, но периодически не замечаемые режиссерами). И публику не окунают сразу в непривычную картинку — начало сделано так, чтобы консервативные зрители получили то, что ожидали.

При открытии занавеса — морской задник, бушующие волны (оформлял спектакль Йоханнес Лайакер). Все правильно: вот она, тихая гавань, где укрылся от стихии корабль норвежца Даланда (Александр Телига) и в которую заходит призрачный корабль, на одну ночь превращающийся в настоящий. Голландец (Натан Берг) будто сошел со старинных портретов амстердамского музея. И все первое действие Конвичный этак успокоительно поглаживает зрителя: пусть на матросах Даланда современная одежда, зато — Голландец из XVI века есть? Есть. Море есть? Есть. Все, как придумывал Вагнер. Почти.

И, успокоив зрителя, Конвичный открывает картинку второго акта. Деревенские девушки должны сидеть за прялками и петь «Крутись, колесо». Ха! Девушки есть, но они, одетые в яркие спортивные костюмы, сидят на велотренажерах в фитнес-центре и действительно крутят колеса. Сента (Марди Байерс) — та, что должна влюбиться в Голландца и спасти его от адского проклятия вечного странствия, — среди них и по манерам и нарядам более всего похожа на какую-нибудь Бриджит Джонс. Два века врезаются друг в друга, но крушения не происходит; происходит, собственно говоря, тривиальная — вечная — love story, для которой столетия не важны.

Музыкальным руководителем постановки стал главный дирижер Василий Синайский, никогда прежде не работавший с «Голландцем» — и его трактовка подчеркнула лирические моменты в опере. Ансамбль певцов был очень хорош; но надолго ли он сохранится в таком виде, неизвестно, ведь теперь политика театра — «опора на собственные силы», а в этом спектакле лучше всего работают приглашенные певцы. Впрочем, контракты на премьерную серию (до 24 октября) остаются в силе.