Иван III

Софья Палеолог

Иван III был женат первым браком на дочери великого князя Тверского. Великая княгиня Мария Борисовна была женщиной смиренной и кроткой. Андрей Курбский называл ее святой. В дела управления она, кажется, не вмешивалась. Княгиня умерла, когда ей не было и 30 лет. Тотчас в столице распространилась молва, что ее отравила жена дьяка Алексея Полуектова, отличившегося в Ярославле. Наталья Полуектова якобы обращалась к ворожеям и посылала к ним пояс княгини для злой ворожбы. Но все это были слухи. Узнав о ворожбе, государь «восполеся» на колдунью. И все же мнимые отравители избежали казни.

Иван III находился в Коломне, откуда поспешил в столицу. Мария была похоронена в Вознесенском женском монастыре в Кремле. Полуектову запретили показываться при дворе, и лишь через шесть лет он был возвращен ко двору.

Рано овдовев, Иван III женился на греческой царевне Софье (Зое) Палеолог. Софья была племянницей последнего византийского императора, убитого турками на стенах Константинополя в 1453 г. Ее отец Фома Палеолог, правитель Морей, бежал с семьей в Италию, где вскоре умер. Папа римский взял детей морейского деспота под свое покровительство. Опекуны сватали Софью различным владетельным лицам, но неудачно. Современники злословили по поводу того, что царевна отличалась чрезмерной тучностью. Однако главным препятствием для ее брака была не ее полнота. По тогдашним представлениям, пышные формы и румянец были первыми признаками красоты. Зое отказывали, потому что она была бесприданницей. Наконец решено было попытать счастья при дворе московского князя. Поручение взялся выполнить некий «грек Юрий», в котором можно узнать Юрия Траханиота, доверенное лицо семьи Палеолог. Он явился в Москву с грамотой от «гардинала Виссариона», воспитателя Зои. Посланец кардинала расхвалил Ивану III знатность невесты, ее приверженность православию и нежелание перейти «в латинство».

20 марта 1469 г. Иван III пригласил к себе мать, митрополита и бояр и после «думы» с ними направил в Рим итальянца Вольпе, подвизавшегося при московском дворе в роли финансиста. Вольпе поведал государю, что Зоя уже отказала французскому королю и другим знатным женихам.

Миссия Вольпе имела успех. Иначе и быть не могло. Инициатива сватовства исходила из Ватикана. Тем не менее переговоры о московском браке длились три года. В сентябре 1471 г. посол папы Антонио Джиларди Фрязин доставил в Москву портрет невесты: «царевну, на иконе написану, принесе».

Венеция спешила использовать сватовство в своих целях. Венецианцы предприняли попытку заключить союз с Москвой и Большой Ордой для войны с турками. Для этой цели в Россию был отправлен посол Тревизан.

Тревизан имел инструкцию уведомить Ивана III о цели своей миссии. Но он ослушался приказа и по совету Вольпе утаил о ней.

Родня Вольпе Джиларди представил Тревизана москвичам «князьком венецким» и своим племянником. Обман был, по-видимому, связан с тем, что Русь стояла на пороге решительного столкновения с Ордой и никак не была заинтересована в союзе венецианцев с ханом.

Позднее, когда обман раскрылся, Иван III велел взять Фрязина Вольпе под стражу, заковать его в кандалы, «а дом его повеле разграбити, и жену и детей изымати», «а Тревизана хоте казнити». По ходатайству папского посла Тревизан был помилован.

К какому именно времени относилась опала на Вольпе, не совсем ясно. 6 января 1472 г. Иван III отпустил Вольпе с посольством в Рим. Перед отпуском посла Иван III вновь совещался с матерью, братьями, митрополитом и боярами.

Папа Павел умер, и послы везли грамоты, адресованные Каллисту. За рубежом они узнали, что преемником Павла стал не Каллист, а «Систюсь». Послы тут же переделали имя папы в своих грамотах.

Папа Сикст IV и кардинал Виссарион удостоили московских послов торжественной встречи и отпустили их вместе с невестой 20 июня. Царевну сопровождал папский посол епископ Антонио Бонумбре, епископ Аяччо на Koрсике. Ватикан рассчитывал, что московский князь последует примеру последнего византийского императора и примет церковную унию под главенством папы. Брак Зои должен бы способствовать такому исходу дела.

После путешествия по Германии послы достигли Любека и 10 сентября «на корабль взошли». После одиннадцатидневного плавания по бурному морю Софья прибыла в Колывань (Ревель), откуда добрались до Пскова.

Неподалеку от города невеста переоделась — «порты царские надевши». В Пскове православный люд обратил внимание на то, что Антонио, легат папы, при посещении Троицкого собора не подошел к православным иконам и только по настоянию царевны осенил себя крестным знамением.

В Москву невеста и ее свита вступили 12 ноября. В тот же день Зою Палеолог обвенчали с Иваном III. Церемония проходила в недостроенном деревянном Успенском, соборе в Кремле.

С этого момента Зою стали именовать Софья Фоминична. Москвичи радушно приветствовали царевну, но их немало смутило то, что перед царевной шел епископ с большим латинским «крыжом» (крестом) в руках. В думе бояре не скрывали своего негодования по поводу того, что православная столица оказывает такую почесть «латинской вере». Митрополит заявил, что покинет Москву, если у папского посла не будет отобран «крыж». Легату Бонумбре пришлось смириться с тем, что у него отняли крест и положили в его же сани.

Антонио получил от папы наказ сделать все для объединения вселенской христианской церкви. Прения о вере должны были состояться в Кремле. Митрополит пригласил себе в помощь книжника Никиту Поповича. Антонио был готов отстаивать идею церковной унии, но история с крестом научила его осторожности. Посла более всего заботила мысль, как беспрепятственно выбраться из России. Когда Антонио привели в Кремль, митрополит московский изложил свои доводы в защиту православия и обратился с вопросом к легату. Но тот «ни единому слову ответа не дает, но рече: «нет книг со мной». Собравшиеся восприняли его смирение как победу правой веры над «латинством».

В Италии надеялись, что брак Софьи Палеолог обеспечит заключение союза с Россией для войны с турками, грозившими Европе новыми завоеваниями. Стремясь склонить Ивана III к участию в антитурецкой лиге, итальянские дипломаты сформулировали идею о том, что Москва должна стать преемницей Константинополя. В 1473 г. сенат Венеции обратился к великому князю московскому со словами: «Восточная империя, захваченная оттоманом (турками), должна, за прекращением императорского рода в мужском колене, принадлежать вашей сиятельной власти в силу вашего благополучного брака». Идея, выраженная в послании сенаторов, пала на подготовленную почву. Но Московии трудно было играть роль преемницы могущественной Восточной Римской империи, пока она находилась под пятой Золотой Орды.