Иванов-сан

Глава 6

Неделя промелькнула — только ее и видел. После того, как аудиторы вернули меня из аренды, на слишком умного и наглого нагрузили кучу тупой работы.

Профильного образования у меня для подготовки пакета документов на тендеры нет? Нет. Умения правильно цифры по мелким филиалам в кучу собрать и цепочку выплат для транспортировки с Сибири в Германию нет? Само собой. Поэтому — вот тебе прорва барахла по добыче, генери справки на каждый чих. Так Касатонов-сан приказал. А босс согласился. Потому что куда меня еще пристроить? Вот в августе отправят на курсы повышения квалификации и после двух-трех сертификатов доверят сводки лепить по всем месторождениям. Чтобы аналитики могли на их основе мантры бубнить и давать оценку добываемой нефти на ближайшие год-два.

Про то, что я эту оценку могу предсказать и без аналитиков, даже не заикался. Оно мне надо? Потому что сверху всегда виднее. А мужичье на буровых — оно тупое по определению. Умные на холод собачий не полезут. И в грязи ковыряться — это себя не уважать. Надо в офисе, под кондиционером, с обязательным перекуром и бесконечными «сан-сан-сан».

Но если наш хомяк сволочной думал, что таким образом подгадил, то сильно ошибся. Потому что я успел за три дня набить руку на стандартных запросах, накидал макросы в «Опен-Деске», подцепил в нем таблички и сконвертировал часть «первички». После чего стал ходить по офисным дамам и объяснял, что и как в ответном письме с ответом на ее заявку. Если с экрана трудно было понять, печатал и маркером разрисовывал стрелочками откуда что берется и куда складывается. Поэтому к вечеру пятницы у меня неожиданно в тумбе стола лежало две шоколадки, пачка печенья и со мной прощались куда сердечнее, чем здоровались в начале недели. То есть из разряда «непонятный новенький» я медленно мигрировал в сторону «полезного коллеги под фикусом». Шоколад молочный я не очень люблю, поэтому пущу его в обменный фонд. А печенюшки сунул в карман и в пятнадцать минут девятого начал сгребаться. Потом краем глаза заметил трех целеустремленных лбов с короткими стрижками и вздохнул. Похоже, опять придется пыхтеть сверхурочно. Может быть, даже и без доплаты. Потому как безопасники четко в мой угол подгребают. Один плюс — рожи формально дружелюбные. Типа «не мы такие, служба такая».

— Иванов-сан?

— Добрый вечер.

— Руководство на совещании. Вас просят подойти в качестве эксперта. Мы вас проводим.

Трое. На меня одного, маленького, белого и пушистого. Даже не смешно. Зато я точно знаю, что вот этот — начальник смены. Я видел на неделе, как он утром участки работ своим обормотам нарезает. И бейджик у него пальцастый, с дополнительной магнитной полоской по краю. Второй — из охраны с верхних этажей. Цена костюма и модные тактикульные часы про это говорят. Еще — явно наплечную кобуру таскает, чуть-чуть это заметно. Успел на тренировке похожий бугорок оценить, когда Рыжухин парней дрессировал пистолет в экстремальной ситуации выхватывать. Третий — вообще японец. Наверняка из ближнего окружения больших боссов. Получается — конкурирующие фракции в конторе где-то совещаются и ради потенциально интересного умника людей послали. Чтобы по дороге не успели заинструктировать в нужную для кого-нибудь сторону.

— Разумеется. Вещи брать или потом за ними вернусь?

Восьмидесятый этаж. Эдакий водораздел. Выше — только самые крутые и пальцастые. Ниже — люди серьезные, но без возможности на вертолете на работу мотаться. Формально — именно здесь и те, и другие могут на общей территории встречаться. Никто не подвергает сомнению статус другого, одновременно играя в подобие демократии.

Меня выдернули буквально на пять минут. Показали тот самый первый отчет, с которого все закрутилось. Попросили объяснить, за что глаз зацепился. Потом потыкали пальчиком в итоговый документ. Похоже, просто хотели убедиться, что я та самая случайная темная лошадка, которая сдуру умудрилась в первом заезде влепиться в чужое дерьмо.

— Спасибо, Иванов-сан. Последний вопрос. Как вы считаете, где вам интереснее работать — на старом месте или здесь?

Хоро-о-о-оший вопрос. С подвохом. Потому что если тупо отбарабанить «делу партии и корпоративной этике верен» — сочтут хитрозадым карьеристом. А я по психологическому профилю не совпадаю. Если на жизнь начать жаловаться — обратно не пошлют. Но все заработанные баллы лояльности срежут махом. Поэтому ответил максимально честно:

— Здесь лучше. Гнус не жрет, как сейчас на болотах. Отдел аудита меня похвалил и даже премию по итогам получил. За месяц работы себя неплохо зарекомендовал, как мне кажется. Поэтому буду продолжать с прицелом на будущие перспективы.

В ответ улыбнулись и пожелали хороших выходных. Обратно меня провожал уже один охранник, необходимость в остальных надзирателях отпала. Я прокручивал картинку в голове и пытался сообразить, кому с докладом на ковер вызывали.

Дядька в левом углу — это из директоров. Если поднапрячься, даже фамилию вспомню. Просто во вторник не поленился, просмотрел официальный сайт дзайбацу, рожи постарался запротоколировать. Вдруг с кем раскланивается на улице придется. Рядом его зам, тоже на фото мелькал. Справа сидела молодая японка со своими помощниками. Вежливо губы в улыбке растягивала, а глаза равнодушные. С таким взором на плаху отправляют. Хотя симпатичная, фигуристая и все такое. Ее не знаю, не мелькала на официальных мероприятиях. У стеночки на стульях еще пятеро куковали. Из них только «линкор» Васильева-сан знакома. Видимо, она точно «серый кардинал» у себя в отделе и любое грязное белье из аудита перетряхивает.

Пока мне бумажки туда-сюда выкладывали, японцы между собой беседовали. К сожалению, не понял, о чем именно. Но запомнил. Я теперь вообще как пылесос — почти все запоминаю. Может, в будущем язык подучу и постараюсь разобраться позже, на какую тему мне кости перемывали.

Одно радует. За все про все в полчаса уложился. Поэтому успею домой не позже к полуночи. Пожевать и завтра снова на тренировку. Понравилось мне. И тренер знающий, без закидонов. У такого учиться одно удовольствие.

Прибывшей с неофициальной проверкой Хасэгава Норико было забавно наблюдать за скрытой суетой. «К нам приехал ревизор» — звучит на любом языке угрожающе. Поэтому и заискивать пытались, и всячески демонстрировать лояльность. Руководство филиала вообще первые пару дней ходили, словно пыльным мешком прибитые. Только когда за официальным обедом позволила себе намекнуть, что не по их душу, чуть расслабились.

Мори Джомей практически не напрягался. Да, в филиале на низовых звеньях бардак. Но это не его прямая зона ответственности. Все, что требовалось, сделал. По загривкам настучал, аудиторов с поводка спустил. Основные потоки дерьма на себя примет главный директор. Должность у него такая — огребать за любые залеты нижних этажей.

Но раз в качестве прикрытия использовался именно данный инцидент, Норико ознакомилась с уже собранными документами и ближе к завершению рабочей недели попросила показать ей того самого эксперта, кто сумел в первую рабочую неделю накрыть расхитителей.

Прибывший мужчина ей не понравился. Загривок бритый, рожа надменная. Ведет себя, словно одолжение руководству делает. Неприятный тип. Успев оценить Иванова-сан, Норико на японском спросила у второго директора:

— Прощу прощения, Мори-сан. А почему этот человек так небрежно одет? Разве наши ведущие специалисты не получают хорошую зарплату, чтобы позволить себе купить приличный офисный костюм?

— О, это забавное исключение, Хасэгава-сан. Потому что его прислали переводом с буровой. И по итогам месяца работы он только-только принят в основной штат. Поэтому ставка у него не ведущего специалиста, а младшего помощника. Думаю, через три-четыре года с его талантами пробьется на хорошую должность и тогда подберет себе что-то нормальное.

— Большое спасибо за разъяснения, Мори-сан. Тогда понятно, почему у него такие пробелы в поведении и неумение правильно выступать с докладом перед руководством.

Странного русского женщина забыла через минуту, как он покинул кабинет. Как и он — японку.

Оба пока не знали, что тот самый проклятый проект «Хиганбана» еще столкнет их лбами. Но не сегодня.

В субботу с Таганки я срулил утром. У народа намечались какие-то промежуточные старты и я точно был нафиг не нужен. Поэтому вернулся на квартиру, отдраил крохотную конуру в рамках банно-прачечных мероприятий. Костюм на понедельник приготовил, ботинки еще раз отполировал. Смотался на рынок продуктовый за МКАДом, закупился на неделю субпродуктами. Там же пообедал и заодно пополдничал. Потом неожиданно для себя пошарил в офисной программке на телефоне и полез на местный сайт районной библиотеки. Оказывается, у нас есть возможность бесплатной регистрации и можно разные курсы брать для онлайн-обучения. Например — японский язык. Поэтому через полчаса продрался через разные формы «да, да, москвич, почти коренной, лапы-усы-хвост-документы». И теперь с интересом изучал интерфейс веб-страницы «Узкоглазая мама мыла бамбуковую раму». Забавно — рассчитано на детей, но вроде все понятно. Сюда нажать — темы уроков. Здесь интерактивные картинки. Тут можно до посинения повтор крутить и записанные ролики слушать. А по завершении галки расставить в подведении итогов. Пока игрался — уже восемь вечера. Поужинал, новости по диагонали просмотрел и можно на боковую.

Воскресным утром начало тренировки в девять. Сегодня больше разминка и восстанавливающие мероприятия. Народ вчера упирался рогом, нормативы перекрывал и всячески за медалями бегал. Поэтому у них официально расслабон. Я успел прогнать комплекс, который мне выдали. Потом полистал методички для служебного пользования. И уже ближе к одиннадцати Станислав Георгиевич взялся за меня всерьез. Посчитал, что может себе позволить поиздеваться над недотепой.

Как я понял, «Бакланка» — это собранный воедино набор действий, которые позволят тебе выжить в условии скоротечного агрессивного боевого контакта. Зачастую — без возможности свободно двигаться, в рамках ограниченного пространства. Это не чистый рукопашный бой, хотя много разного Рыжухин от себя в стиль добавил. Главное — закончить драку за пять секунд максимум. Плюс — разные приемы, включая обманные или калечащие. Использование любых подручных средств, хоть той же ложки или вилки, подхваченных со стола. Ну и четкое понимание куда и как бить, чтобы человек уже не встал.

Именно это и показывали. Зачастую — в связке «атака-защита». То есть как самому нападающего неожиданно озадачить проблемами со здоровьем. И как в ответ не попасть на ту или иную уловку. Где-то кусочек бокса, благо удары стандартные и анатомию с биомеханикой не перекроить. Где-то простейшие элементы борьбы — пихнуть, подножку поставить, проводить мимо господина, спешащего на встречу с травматологией. Все это сначала медленно, затем с нарастанием темпа. В итоге — кто не упахался в субботу подключились к спаррингам: много добрых людей на одного дядю с помятой рожей. Когда на маты бросают и не один раз — рожа всегда мнется. Но не фатально.

К шести стали сворачиваться. Народ прощался с тренером, уточнял график занятий на следующую неделю. Я тоже ополоснулся и сгреб пропахшие майку со спортивными штанами в сумку. Заметив, как Рыжухин машет, подошел к столику, где обычно чаи гоняли в перерывах.

Посмотрев на меня, невысокий мужчина неожиданно спросил:

— Иванов, ты кто?

Я бросил сумку рядом, присел на скрипучий стул.

— Можно вопрос конкретизировать? А то как-то расплывчато очень.

— Можно и конкретизировать… Я людей из системы натаскиваю всю жизнь. Армейцев, службы, конттеррор. Джаппов строил, обучал башкой думать, а не на пулеметы в атаке охреневать. Так вот — мне можно любую туфту гнать, но обмануть сложно… Поэтому спрашиваю еще раз. Ты кто, мужик? Из какого запасника тебя выдрали? Что, легенду выдали и опять в строй? Тогда почему мне по официальным каналам ничего не спустили?

Попытавшись уложить сумбур в голове, ответил:

— Станислав Георгиевич, честное слово: ни сном, ни духом… Вы же любой день моей жизни пробить можете. Родился, учился, отслужил и потом по буровым мотался. Я в Москве с конца мая. Никого особо тут не знаю, зачислен в офисный планктон.

— Пробил аккуратно, в этом можешь не сомневаться. И поэтому спрашиваю… Не хочу чужую игру сломать. Может, тебя оборонщики куда-то выводят. Может ребята из конторы глубокого бурения многоходовку для японцев готовят.

— Не, я одиночка. И никаким боком к службам не отношусь.

Подумав, тренер отпил густо заваренный кипяток и нахмурился.

— Если так, то очень советую тебе в личном прошлом порыться. Потому что у тебя проблема, парень. Большая такая проблема.

— Уточнить можно?

— Да легко… Не может нормальный человек за несколько недель освоить тот объем, который ты уже проглотил. Даже сегодня — ты к вечеру показывал уровень, который у меня ребята через полгода-год ежедневных тренировок выдают. Понимаешь? Это ненормально. Так не бывает… Или ты под препаратами, или ты раньше похожим занимался. Стиль не Кадочникова. И не армейцев. Я бы даже сказал, что именно у меня занимался. Но я бы запомнил…

Сказать в ответ было нечего. Помявшись, спросил:

— Вы теперь меня прогоните? Потому что я ничего не колю, не жру и вообще не употребляю. Пиво даже перестал пить, не хочется.

— Прогнать? Не, мне теперь самому интересно. Ходи, если стольник утром не жалко тратить… Будет желание, я на тебе даже что-то из новых программ буду обкатывать. Чтобы видно было — что в результате получим, если ту или иную методику станем использовать. Потянешь?

— С радостью!

Не знаю, насколько я успокоил Рыжухина. Может — он решил для себя, что я идиот, проколовшийся на криво слепленной легенде и поэтому буду молчать, как рыба об лед. Подписки и все такое.

Зато дома перед сном улегся поудобнее и начал день за днем листать прожитое в Москве, пытаясь для себя расставить точки над «и».

Ведь если чужому человеку моя инородность в глаза бросается, то мне обязательно надо раскопать, откуда уши торчат. И начну я с момента, когда память улучшилась. Ведь грешить на паршивую экологию или упавших на голову инопланетян в анекдоте можно. В настоящей жизни все имеет начало и конец. Вот с началом и надо разобраться.

Лежал, прикидывал варианты, даже рацион в столовой попытался в голове покрутить с разных сторон. Но там не я один лопаю — куча народу. И не получится мне что-то подсунуть. Проще тогда всю контору травить в массовых объемах.

Пока картинки пытался упорядочить, чуть не заснул. Поднялся, потянулся и решил водички на ночь хлебнуть. Чтобы потом завалиться, отложив проблему на будущее. И когда в стакан остывшую воду из чайника наливал, меня перемкнуло… Если не считать, что я какой-то дрянью в магазине траванулся, остается подарок неизвестных доброжелателей. Чекушка водки, которую в стене нашел. Еще бумажки разные, хотя с ними сложно. Я в них рыбные очистки завернул, остатки просто вместе с остальным мусором выбросил. Даже папку, чтобы пыль не собирала. Хотя если сесть за стол и глаза прикрыть, то отпечатанный через копирку текст худо-бедно реконструировать смогу. Все эти брутто-нетто, режимы автоклава и закорючки на английском.

Но чем больше сидел и медитировал, тем больше интересного для себя находил. Получатель на английском? Нет, ребята. Это латиница. Только не британские диалекты, я худо-бедно со словарем читать их могу. Это латынь. Может быть даже не медицинская, а какая-то вообще специфическая. И то, что я принял за отчет для транспортной конторы, на самом деле какие-то хитромудрые расчеты с пошаговым описанием куда, сколько, за какое время и с какими последствиями. Чем я думал, листая между делом бумажки? Почему решил, что колликвационный некроз — это название отдела, куда все должны вывезти? И что с того, что буковки не родные?..

Еще раз представив себе каждую страничку и упрятав результат подальше на дно памяти, вздохнул. Дундук ты, братец, что еще скажешь. Похоже, результат непонятных экспериментов как раз для отчета в бутылочку и залили, сургучом запечатали и от любопытных глаз в тайничке пристроили. А я еще думал, чего это водка чуток горчит. Типа — не испортилась ли за годы хранения.

Так что ответ для тренера у меня есть. Часть ответа. В смысле — я догадываюсь, откуда у меня эти странности появились. А вот вторая половина ответа — чем все закончится — отсутствует. Это на собственной шкуре узнаю.

Зашибись. Хорошо начало рабочей карьеры в головном офисе отметил.

В понедельник с утра завалился перед обедом к айтишникам. Точнее говоря — в отдел эксплуатации. Потому что бородатые любители свитеров у нас попилены на две группы.

Первые — это как раз генераторы багов, софтоклепатели и коллекционеры логов. По этим записям периодически порки показательные устраивают. Типа — чего это ты на рабочем месте прогноз погоды смотрел?

Вторые — кто примусы починяет. Картриджи меняет, бумагу в огромных принтерах укладывает, провода тягает с места на место и всячески старается от любых припашек откосить. Вот к ним и пришел.

— Народ, кто у вас четвертый этаж курирует? У меня вопрос возник.

— Какой вопрос? — высунулась копия нашего Касатонова. Просто на одно сволочное лицо.

— Вопрос простой. Мне тяжелую артиллерию применять, чтобы порядок навести? Или мы по своему, по-соседски договоримся?.. Я уточнил, вы две недели назад принтер чистили. Там даже внутри на дверке в присобаченной бумажке пометка стоит, что профилактику закончили. А валики для подачи грязные. Листы зажевывает. Девушки уже не просто грустят, они матом разговаривают и вас всячески поминают.

— Подождите, это вы что, оборудование открывали?

Вот как можно таким нехорошим быть. Я даже демонстративно посмотрел на шоколадку в руках, затем на этого пупса недовольного. Затем подношение убрал и решил эскалировать проблему. Чтобы время сэкономить. Мне же еще на обед надо успеть.

— Короче, Архипов-сан, — прочел фамилию на бейджике, про себя усмехнулся. Не умеют еще айтишные умники идентификаторы прятать. Складские их в этом отношении давно превзошли. — Я сейчас покушаю и вернусь на рабочее место. Если у принтера не будет новых валиков и он продолжит жевать бумагу, то я полезу в карман. Вот сюда. Достану вот эту визитку. И сделаю один звонок. Ровно один. А потом буду наслаждаться воплями посаженных на кол.

Кто именно на картонке указан, демонстрировать не стал. Хватило задника. На каждой визитке обязательно логотип отдела пропечатан. Понты — наше все. И если нашу шарашку в небоскребе вряд ли кто толком знает, кроме руководства, то вот аудит — это знакомо всем и каждому. Можно даже фамилиями не жонглировать. Достаточно просто намекнуть, что водишь шашни с кем-то с двадцать седьмого этажа. Все, осталось только убирать за перепуганными работниками совковой лопатой.

В столовой поставил новый рекорд. Не считая первого, на второе умял шесть котлет. А они хоть и не домашние, но размеры вполне себе неплохие. Затем допил морс и решил, что до ужина точно не проголодаюсь. Сидевший со мной за одним столом мажор Каргасов уважительно икнул. Ему хватило половинной порции.

— Фитнесом занимаешься? Вон банки какие отрастил.

Мы недавно мигрировали на «ты». Исключительно в рамках личного пространства. В офисе — никакого панибратства. За это штрафуют нещадно.

— Не, хочу к марафону приготовиться.

— Ты же здоровый, как добежишь?

— Не знаю. Пока километр пробую осилить каждое утро.

— И какие успехи?

— Задыхаюсь после ста метров. И жевать стал в два раза больше. Но — главное, поставить перед собой цель. И верить в нее.

Собрав посуду, парень поправил белоснежные манжеты и блеснул эрудицией:

— Вроде правильно говорить — верить в себя! И тогда все получится.

— В себя любой дурак верит, иначе не выжить. А вот в цель — это уже труднее. Особенно если она — далекая. И чем дальше, тем лучше… Представляешь, какая свобода для маневра? Ты вроде как к поставленным задачам приближаешься, а они все дальше и дальше. Ведь главное что? Не финишная черта, а участие!

Принтер до конца почистить не успели. Но хотя бы начали с ним возиться. Поэтому через полтора часа, когда припаханный бедолага хлопнул боковой крышкой, я уже стоял рядом и ждал первый теплый листок с цветным графиком. Бракоделы. Ничего, я даже присланных на стажировку индусов научил по буровой вышке обезьянами туда-обратно летать, словно кометы. Что я, с какими-то айтишными задротами не справлюсь? Фиг вам. Ведь у меня — растущие бицепсы. Надо их нагружать, что зря простаивают. Взять за глотку идиота, приподнять над полом и посмотреть ласково в перепуганные глаза. Вернуть на ковролин подошвами и еще раз. Три подхода по десять для каждой руки — и нормально.

Но этим позже займусь. Пока же собрал свои бумажки, пахнущие озоном, и вернулся на место. До восьми вечера надо еще кучу бумаги потратить. Чтобы вопросов не возникало, чем был так сильно занят с утра и до позднего вечера.