Из глубины души

Глава 20

Кайова пришел в ярость, когда узнал, что Аманда бежала. Ужас наполнил его, душа забилась в агонии при одной лишь мысли о том, что он больше никогда не коснется ее, никогда не ощутит вкус ее мягких губ. Она всего за каких-то пару дней стала смыслом его существования. Какая-то часть его мозга кричала, что этого не может быть, но боль в душе говорила об обратном.

Увидев ее, стоящую на коленях в грязи перед огромным львом, Кайова осознал, что сделает все, что угодно, чтобы убедить ее в том, что жизнь без него невозможна.

Поэтому он использовал то, что у него было. Удовольствие, которое только он мог ей дать. Лихорадку, которая поглотила ее, и ее любовь к боли, которая могла вознести ее до небес. То, что она делала с ним, было просто удивительно. Он не знал о том, что в жизни может быть такое удовольствие. Ее тело выгибалось, пот покрывал кожу, звук ее хриплых стонов эхом отдавался вокруг них. И все это делало каждое прикосновение, каждый шепот, каждое скольжение кожи по коже намного более чувственным, чем он мог себе представить.

Вести ее все выше и выше к оргазму — вот, что имело значение. Попробовать ее на вкус, ласкать ее — вот, для чего он был здесь.

Он с ума сходил от ее вкуса. Его губы двигались от груди к груди, сосали напряженные острые соски. Кайова смотрел на Аманду и видел, как она все глубже и глубже соскальзывает в сексуальную бездну.

Она теряла себя в его руках, и ему это нравилось.

Его рот продолжал пытать и мучить ее тугие соски. Кайова провел рукой по внутренней стороне ее бедра, чувствуя жаркое, обжигающе тепло ее киски. Его пальцы скользнули в жаркую щелочку, и из груди Аманды вырвался всхлип. Она так сладко пахла. Аромат ее возбуждения коснулся его ноздрей и заставил втянуть воздух.

Набухший бутон ее клитора умолял о ласке. Она коснулся его — и ее бедра взметнулись его пальцам навстречу, а крики и мольбы заполнили спальню.

— О Боже, Кайова, я клянусь. Я клянусь… — стонала она. — Я не сбегу снова. Я клянусь. Пожалуйста, сделай что-нибудь…

— Но я уже кое-что делаю.

Он тяжело дышал, сходя с ума от похоти, которую у него не было желания отрицать.

Кайова снова погладил ее чувствительную киску, зная, что Аманда балансирует на грани. Она была готова упасть за край, ее тело трепетало под его руками.

— Кайова… — ее голос упал до дрожащего шепота, она стонала, не переставая. — Я клянусь. Я клянусь…

— Ш-ш-ш, детка, — прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев по ее груди, к животу и ниже. — Просто наслаждайся, Мэнди. Просто позволь мне доставить тебе удовольствие.

Его язык лизнул ее пульсирующий клитор, вкус ударил ему в голову, как самый сильный наркотик. Она была такая сладкая, такая горячая — и Кайова лизал и лизал, чувствуя на языке медовый нектар ее возбуждения.

Он уже понял, что хочет с ней сделать. Не то чтобы он планировал это, или даже думал о таком, пока она не сбежала от него.

Но когда он увидел ее там, в горах, он понял, как именно собирается запечатлеть ее покорность в ее разуме, в ее сердце. Она была его пара. Она была влюблена в него, он мог видеть это в ее глазах, ощущать в прикосновениях.

Аманда уже поняла, что ее сердце, так же, как и ее тело, привязано к нему.

Но пока она не поняла, что слово Кайовы в их паре — закон, она не будет в безопасности. Ей не хватит сил, чтобы самой защитить себя. Она ничего не знала о мире, который теперь готов уничтожить ее — и попытается сделать это при первой же возможности. Он не даст этим людям ни одного чертова шанса.

Его губы обхватили ее напряженный клитор, когда Кайова одновременно погрузил два пальца во влажные глубины ее киски. Она взорвалась быстро, выгибаясь и содрогаясь, ее крики наполнили комнату.

Он дал ей всего несколько секунд побыть на пике наслаждения, выскользнул из нее и отодвинулся. Прежде чем Аманда пришла в себя, Кайова ослабил путы и быстро перевернул ее на живот. Она вздрогнула, когда он снова шлепнул ее по розовой попке. Черт, она была так красива. Ее попка все еще была темно-розовой от порки, вход в анус блестел от смазки.

Он поднял ее бедра и поставил Аманду на колени.

— Стой, — прорычал он, когда она попыталась улечься обратно. — На колени, оставайся на коленях.

Она всхлипнула, рефлекторно сжавшись, возбуждение снова росло.

— Ты не подвергнешь себя опасности еще раз, — зарычал он, раздвигая ей ноги так, как ему было нужно, задирая ее попку кверху, так, чтобы анус оказался на виду. — Ты знаешь, что будет, Аманда? — мягко спросил он.

Голос звучал глубоко и резко от предвкушения.

— Просто сделай это, — закричала она, сжимая ягодицы.

Он хмыкнул, скользнув пальцами по ее удовлетворенной киске и снова размазывая соки Аманды по ее маленькой дырочке. А потом скользнул внутрь пальцем, медленно, ощущая, как растянулась ее плоть, задохнувшись от ощущения, когда она подалась ему навстречу. Потом отпустил и снова вошел, сначала одним пальцем, растягивая и чувствуя ее, потом двумя, потом тремя. Когда он ввел три пальца, Аманда уже кричала и стонала беспрестанно, выгибая спину. Чуть подвигав пальцами, Кайова аккуратно вывел их из нее и заменил толстой напряженной головкой члена.

— Кайова… — ее голос дрожал от страсти, и он тоже задрожал, ощущая, как предсемя выстрелило в ее маленькую нежную дырочку.

«Инстинкт», — сказал ему Дэш. Биологическая инстинктивная реакция на узкие каналы самки у Пород Койота и Волка. Их члены были необычайно толстыми, даже слишком. Без предсемени ему бы никогда не сделать того, что он собирался сделать сейчас. Черт, он никогда раньше не думал о таком, даже не представлял себе.

— Кайова.

Аманда подалась ему навстречу, задыхаясь от возбуждения, нарастающего у нее внутри. Он только один раз ее поцеловал. Он всего лишь хотел унять ее желание, и вовсе не думал делиться с ней гормоном спаривания. А теперь ему хотелось свести ее с ума своими прикосновениями, своей страстью. Его член снова изверг предсемя, когда он надавил чуть сильнее. Аманда застонала, когда горячая жидкость брызнула в ее тугой канал.

— Поговори со мной, детка, — застонал он, пытаясь не потерять контроль. — Скажи мне, что ты этого хочешь, Аманда.

— Да, — ее грубый стон заставил его зубы сжаться.

Кайова надавил еще сильнее.

— Черт. Ты тугая, — он задыхался, чувствуя, как вокруг него сжимается плоть гораздо более тугая, чем любая киска.

— Кайова… — низкий стон заставил его застонать тоже.

Кайова откинул голову, впиваясь пальцами в ее бедра, когда новый взрыв предсемени ударил в ее анус.

Сам факт того, что она позволяла ему делать это, говорил о том, что она ему верила. Аманда была колючая как дикобраз, защищающий свое логово; она никогда бы не позволила ему такого без полного доверия.

— Ты больше не подвергнешь себя опасности, — он толкнулся глубже, головка его эрекции прошла сквозь тугое кольцо и оказалась внутри, и новый выброс предсемени заставил его застонать. — Никогда, Аманда.

— Клянусь, — закричала она хрипло. — О Боже, Кайова, я не могу больше.

Он отстранился, сразу же выйдя из нее, но она снова захныкала, требуя его обратно, глубже, еще глубже в себя.

— Что ты хочешь, Аманда? — спросил он резко. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Ты… — она задыхалась, дрожа от движения члена внутри нее. — Я хочу тебя.

— Не достаточно хорошо, — отрезал он. — Скажи мне, чего ты хочешь, Аманда. Скажи мне сейчас, или я перестану.

— Нет! — она застонала, подаваясь навстречу, буквально насаживая себя на него — и закричала от наслаждения и боли.

— Скажи мне!

Его рука опустилась на ее задницу.

— Трахни меня, — прорычала она, и голос ее звучал от желания почти невнятно. — Будь ты проклят, трахни мою задницу, Кайова. Трахни меня.

Предсемя струей ударило внутрь, когда Кайова сжал зубы и двинулся глубже, аккуратно насаживая ее на свой твердый напряженный член.

Аманда рыдала и стонала, ее плоть сжималась, пытаясь приспособиться к вторжению.

— Моя!

Он не мог остановить сорвавшееся с губ рычание. Кайова наклонился и коснулся губами ранки на шее, которую он оставил, прижимая Аманду к себе и чувствуя, как в его теле зарождается взрыв.

Она была слишком тугой, слишком горячей, несмотря на густую смазку, которой он оросил ее канал — и Кайова понимал, что до его собственного финала ему осталась пара секунд. Она была ближе. Он мог чувствовать запах ее оргазма. Чувствовать ее киску сквозь тонкую стеночку, ощущать ее пульсацию и ждать извержения, которое лавиной накроет их обоих.

— Да! — ее дикий крик потряс его. — Боже, да, Кайова. Твоя. Твоя. Теперь трахни меня, черт тебя подери.

Она сжалась вокруг него, и у него не осталось выбора. Кайова задвигался внутри нее, долгими неторопливыми толчками, изо всех сил сдерживая себя, чтобы ей не навредить, но ее стоны сводили его с ума, лишали контроля.

Его руки легли на ее бедра, подающиеся навстречу каждому толчку, влажные звуки секса заполнили воздух, и он не смог больше этому противостоять.

Он надеялся, что Дэш знал, о чем говорил, потому что Кайова не смог бы сейчас выйти из нее, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он толкнулся сильно и глубоко в этот тугой горячий канал, его яйца сжались, и член стал еще тверже. Это было наивысшее удовольствие в его жизни.

Надувшаяся головка потерлась о тугие стенки ее узкого канала, раздражая киску, которая затрепетала от доселе неведомых ощущений. Аманда закричала, когда первый взрыв семени ударил в нее, застонала, забормотала его имя, снова и снова клялась ему, что никогда не сбежит.

Его. Всегда его.

Его зубы впились в ее плоть, хотя он и клялся лишить себя этого удовольствия. На этот раз крови не было, только сладкий вкус под языком, и ее голос, просящий его не останавливаться.

Кайова наполнил ее своим семенем, содрогаясь над ней, чувствуя жесткий пульс ее оргазма, и, зная, что если она когда-нибудь его покинет, если он потеряет ее, он останется лишь наполовину человеком. Его душа будет чахнуть без нее, а жизнь лишится смысла.