Из глубины души

Глава 26

Номер в отеле был совсем крошечным. Угасающий свет дня едва проникал сквозь плотные шторы, когда Аманда и Кайова вошли в комнату. Кровать выглядела огромной. Аманда не могла отвести от нее взгляда. В животе у нее порхали бабочки.

Что, если она неправа? Что, если он оправился от лихорадки и уже не хочет видеть ее рядом? Что, если это была просто страсть?

Она молча стояла в центре комнаты, стараясь прогнать внезапно нахлынувший страх. Когда она проснулась и узнала, что он ушел, ярость и боль, поднявшиеся внутри огромной волной едва не уничтожили ее. Что это было, если не любовь?

— Снимай одежду.

Она задрожала, услышав его голос, такой мрачный и яростный. Этот голос был так похож на рычание. Он был грубым и гортанным, и она не смогла остановить дрожь удовольствия, промчавшуюся по ее телу.

Аманда облизнула губы и взглянула на Кайову. Он обошел ее и уселся на кровать.

— Мне кажется, ты была очень плохой девочкой, пока меня не было, — сказал он укоризненно. — Ты ведь знаешь, мне придется тебя наказать.

О Боже. Это была ее самая горячая фантазия. В сумраке Кайова казался темнее, сильнее и еще сексуальнее. Как будто это было возможно.

— А если я пообещаю, что буду вести себя хорошо? — она поддержала игру, чувствуя, как намокает киска, как дрожит голос.

Он усмехнулся в ответ на ее слова.

— Я уверен, что так и будет. После сегодняшнего вечера. Теперь снимай свою одежду. Ты же не хочешь, чтобы я разорвал ее.

Аманда еле сдержала стон. О, да, она бы очень хотела.

— Начнем с обуви. Снимай все очень медленно.

Она едва могла дышать; ее колени дрожали, руки тряслись от волнения. Она скинула обувь. Эта часть была легкой.

Руки скользнули на пуговицы блузки, и Аманда потерялась. Она чувствовала, как ее набухшие груди и твердые горячие соски трутся о кружево бюстгальтера, и ей хотелось кричать уже от этого легкого удовольствия. Она боролась с десятком крошечных пуговиц, ее пальцы путались в петлях, а Кайова все продолжал смотреть на нее своими пылающими черными глазами. Ее взгляд затуманился, а дыхание сорвалось, когда он поднялся на ноги.

— Ты пытаешься дразнить меня? — спросил Кайова. Чувственность эхом отдалась в его голосе.

— Нет, — Аманда неистово замотала головой, когда он подошел вплотную. — Я не дразню тебя, нет.

Кайова накрыл ладонью изгиб ее попки.

— А мне кажется, ты дразнишь. Ты наверняка осознаешь, что мой член жаждет вонзиться в тебя, что мой язык хочет попробовать тебя, и ты меня дразнишь.

У Аманды перехватило дыхание. Да, да, так и есть.

— Нет. Я клянусь. Я пытаюсь вести себя хорошо, — прошептала она, тяжело дыша. Это было слишком увлекательно. Это было все, о чем она когда-либо мечтала, и даже больше. Через секунду стон врывался из ее горла. Рука Кайовы шлепнула ее по попке. Огненный шар ударил в ее киску, и соки выступили из нее густым насыщенным кремом.

— Тебе придется заплатить за это, — прошептал Кайова в ее ухо. — Руки за спину, Аманда.

Боже. О Боже.

Она увидела веревку, которую он заранее прихватил из джипа и засунул в карман джинсов. Аманда, дрожа в предвкушении, медленно завела руки за спину.

— Я собираюсь насладиться этим по полной, Аманда, — прошептал он. — А ты?

Она могла кончить раньше, чем он ее прикоснется к ней. Аманда задохнулась, когда он связал ее запястья, подергав, чтобы убедиться в прочности узла.

— Так, и что же нам делать с одеждой? — пробормотал Кайова, рукой отводя волосы с ее шеи.

Его дыхание коснулось отметинки, которую он оставил на коже в самый первый раз. Аманда вздрогнула, дыхание ее прервалось, когда его язык лизнул рану. Кайова скользнул руками ниже и обхватил ее окаменевшие от возбуждения груди.

— Какие будут предложения? — спросил он, большим и указательным пальцами сжимая ее сосок.

Аманда неистово замотала головой. Она не хотела ничего говорить. Она едва могла дышать, едва могла мыслить.

— О Боже! — Ладно, она могла говорить.

Звуки рвущейся ткани наполнили комнату, когда Кайова рванул блузку, выдергивая пуговицы из петель. Полы разошлись в сторону, легкая ткань поднималась и опускалась в такт движениям груди. Кайова положил руки Аманде на плечи, наклонился и чуть прикусил метку на шее. Она едва не кончила. Прямо здесь и сейчас, стоя посреди комнаты, она готова была испытать оргазм, настолько сильным было возбуждение. Затем он отошел от нее. Она уставилась на его спину, когда он скрылся в ванной комнате. Оттуда донесся шум льющейся воды, и через несколько секунд Кайова вернулся обратно.

Он наблюдал за ней темным похотливым взглядом, но она все еще не понимала, что он задумал. Но все это не имело значения, потому что в следующую секунду он стоял перед ней, обхватив ее груди руками. Кайова приподнял ее набухшие груди и нежно коснулся их дыханием, прежде чем прикусить один из сосков зубами.

— Я собираюсь заставить тебя кричать, — прошептал он, не поднимая головы. Это звучало чертовски хорошо. — Но сначала я должен снять с тебя эту одежду, не так ли?

Резкий металлический звук заставил Аманду распахнуть глаза. Кайова вытащил охотничий нож из ножен на боку. Рукоять влажно блестела в тусклом свете, и слабый стон сорвался с ее губ.

Клинок скользнул под ее бюстгальтер, прорезав ткань с мягким шорохом. Кайова разрезал лямки, и вот уже бюстгальтер соскользнул с ее груди. Аманда была уверена, что вот-вот рухнет от желания прямо у его ног.

— Очень красиво, — прошептал он, сжав набухшую грудь ладонью. — Такие твердые, сладкие маленькие соски. Хочешь, чтобы я пососал твои соски, Аманда?

— Боже, да, — она тяжело дышала, почти задыхалась, стоны срывались с губ.

Похоть пронзила ее тело, опаляя нервные окончания и расплавляя каждую клеточку.

Кайова наклонился ниже, его язык коснулся торчащего пика. Аманда вздрогнула.

— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… — умоляла она, готовая пообещать все, что угодно, чтобы получить то, что ей было нужно.

— Непослушная девочка, — прошептал он и втянул ее сосок в рот, крепко обхватив губами.

Ее киска сжалась, обильно выступившие соки намочили шелковые трусики, которые она надела под джинсы. Аманда стиснула бедра, задыхаясь от удовольствия. Кайова усмехнулся и переместился за спину Аманды. Несколькими движениями ножа он срезал остатки одежды с ее тела. Стоя на коленях у нее за спиной, он отбросил лохмотья ткани прочь. Его губы коснулись ее ягодиц. Теплая твердая рукоятка ножа скользнула по ее бедру вверх.

— Кайова, — простонала она, ее колени дрожали. Аманда едва удержалась на ногах.

Он провел рукоятью ножа вверх и вниз по ее бедру. Прохладное прикосновение только распалило ее плоть. Его язык тем временем легко порхал меж ее ягодиц, лаская маленькую щелочку.

— Плохих девочек наказывают, — прошептал он.

Язык продолжил свою сладкую пытку, рукоять ножа скользнула выше по ее бедру.

— Пора начинать твое наказание, Аманда.

О Боже, да. Наконец-то. Наконец-то.

Рукоятка скользнула вдоль ее бедра, а рука Кайовы обвилась вокруг ее бедер. Удерживая ее на месте.

— Раздвинь бедра. — Кайова тяжело дышал, его дыхание ласкало ее ягодицы.

Аманда чуть двинулась, расставив ноги шире, и застонала, когда рукоятка скользнула выше, туда, где бедра намочили густые горячие соки ее возбуждения. Он потерся об ее набухшие половые губы, скользнул к клитору. Чуть раздвинул мягкие складочки, готовясь…

— Черт! — Кайова убрал рукоятку, и она не удержалась от вскрика.

— Разве я разрешал тебе говорить?

Резкий, гортанный голос его сорвался, когда ладонь опустилась на ее попку. Кайова ударил ее, одновременно потянув за узел, связывающий руки. Аманда застонала, чувствуя, что не сможет долго сдерживаться. Он снова провел рукояткой по ее бедру, остановившись прямо напротив входа в ее влагалище.

— Умоляй, — приказал он. — Проси меня трахнуть тебя, Аманда.

— Трахни меня, — выдохнула она, чувствуя, как движется рукоятка, и, понимая, что, если бы не его рука, она бы уже не удержалась на ногах. — Пожалуйста, Кайова, пожалуйста, трахни меня.

Он вошел в нее. Теплая рукоятка раздвинула ее плоть, скользнула в ее скользкую от соков дырочку, растягивая ее. Это была самая фантастическая вещь, которую она когда-либо делала в своей жизни. Она не даже не мечтала о чем-то столь развратном. Рукоять двигалась в ней, медленно, глубоко. Стон удовольствия разрушил тишину комнаты. А потом он вышел из нее, несмотря на то, что Аманда просила, умоляла о большем. Кайова поднялся на ноги и наклонился к ней.

— Я пока не разрешаю тебе кончить, — прошептал он ей на ухо, обходя ее и становясь спереди. — Плохие девочки должны заслужить оргазм, Аманда.

— Я буду хорошей, — отчаянно захныкала она. — Я обещаю, Кайова. Я буду хорошей.

— Правда? — он быстро снял с себя рубашку, отшвырнул прочь мокасины. — Давай посмотрим, как ты умеешь быть хорошей.

Он стащил с себя брюки. Толстый возбужденный член демонстрировал всю силу его страсти.

— На колени, Аманда. Покажи мне, какой ты можешь быть хорошей девочкой.

Она встала на колени, глядя на толстую головку его члена, покачивающуюся перед ней. Ее рот наполнился слюной, горячая волна пронзила ее лоно. Она хотела этого мужчину, не потому что пылала лихорадкой спаривания, нет. Эта страсть была вызвана любовью к человеку, который проник не только в сердце и душу Аманды, но и в ее самые тайные сексуальные фантазии. Она открыла рот, застонав от отчаянной потребности, когда первая порция предсемени показалась на головке. Элизабет объяснила ей, для чего нужно так много предсмени. Жидкость ослабляла напряженные мышцы партнерши, позволяла тканям растянуться и принять в себя член Койота, позволяла испытать такое же удовольствие, какое испытывал и сам мужчина.

Это происходило только у Породы и его пары. Именно поэтому Кайова был удивлен, когда это случилось в ту ночь в джипе. Он не знал, почему так случилось, понятия не имел, что природа позаботилась о том, чтобы он мог доставить удовольствие своей женщине.

И, да, он доставил ей удовольствие. Вкус меда и пряности наполнил ее рот. Она обхватила член губами, лаская чувствительную плоть языком. Пальцы Кайовы скользнули в ее волосы, мышцы живота напряглись, когда рычание завибрировало у него в горле.

Аманда застонала в ответ, ее губы плотнее обхватили твердый член. Она облизывала и жадно сосала толстую плоть, чувствуя, как все сильнее пульсируют под ее языком вены.

— Черт. Так хорошо, — Кайова издал мучительный стон. — Соси глубже, детка. Вот хорошая девочка. Ты ведь можешь быть хорошей девочкой, да, Аманда?

Она что-то простонала в ответ, принимая его глубже. Кайова начал двигаться резче, трахая ее рот короткими сильными ударами. Ее киска текла от желания. Аманда стонала, не отрываясь от его члена, ее связанные руки сжимались от желания прикоснуться к нему. Его руки были в ее волосах, его пальцы сжимали густые пряди, потягивая за них — и эта боль только усиливала ощущение. О Боже, это было так хорошо, слишком хорошо. Она была на волоске от оргазма.

— Черт, твой рот такой горячий, — его слова ударили ее сладким спазмом прямо в лоно. — И твой язык так нежно, так сладко ласкает мой член. Соси его, детка. Еще чуть-чуть, вот так…

Она сосала, чувствуя, как все сильнее становится пульсация, как убыстряются движения, готовая к моменту, когда он…

— Нет, — Кайова извлек член из ее рта, и она почти зарыдала.

Он толкнул ее на постель, опускаясь следом. Не дав ей возможности умолять, с силой опустил ладонь на ее приподнятый зад. Аманда могла только извиваться, чувствуя, как ее клитор набухает и пульсирует с каждым ударом, обжигающим ее нежную плоть. Огонь расцвел на ее заднице, нервные окончания искрили, посылая молнии в ее киску. Она была такая мокрая от соков, покрывающих бедра, такая готовая для него — еще до того, как он коснулся ее, до того, как он в нее вошел.

— Поднимай свою задницу… выше, — он двинулся, помогая ей встать на колени.

Через секунду веревка ослабла, ее руки обрели свободу. Кайова схватил ее за бедра, потянул их на себя и ввел головку члена прямо в ее истекающую соками киску. Первый взрыв предсемени исторг из горла Аманды сдавленный крик. Она попыталась дернуться ему навстречу, но Кайова удержал ее на месте. Он подождал секунду и снова двинулся, и еще один взрыв предсемени ударил в ее киску.

— Сейчас, детка, сейчас. Вот так плохие девочки получают свой трах… жесткий и глубокий… — и он толкнулся в нее жестким толчком, вонзаясь до конца в горячие глубины ее киски.

Аманда закричала. Этот звук удовольствия и боли едва не свел ее с ума. Это было так хорошо. Так чертовски хорошо, что могло убить ее.

— Тебе нравится это, Аманда? — Кайова вышел из нее и снова вошел. Ее тело горело, спина изогнулась, она дернулась ему навстречу. — О, тебе нравится.

Его рука тяжело ударила ее по ягодицам.

— Только плохие девочки любят такое, Аманда. А ты говорила, что ты хорошая девочка.

— Я плохая, — отчаянно стонала она. — О Боже, Кайова, я такая плохая девочка. Сделай так снова. Пожалуйста, сделай так снова.

Она не считала, что умолять плохо И прямо сейчас, о, да, она готова была умолять. Кайова снова вонзился в нее, а потом начал трахать короткими сильными ударами, не позволяющими достичь оргазма, свободной рукой держа ее за бедра и помогая двигаться навстречу.

— Скажи, чтобы я укусил тебя, Аманда, — застонал он, и она поняла, что он готов лишиться контроля. — Боже, пожалуйста, детка, позволь мне укусить тебя.

— Укуси меня! — закричала она, чувствуя, как сильно и глубоко он толкнулся в нее, как его член вонзился в нее, скользя по густым сокам ее киски.

Ее оргазм был близко. Так близко.

Еще один вдох, еще один толчок.

Кайова потянул ее за волосы, и рычание, животное и грубое сорвалось с его губ. Зубы его впились в метку, и наслаждение послало ее за грань.

Аманда потеряла связь с реальностью. Мир вокруг исчез, она словно сошла с ума, когда боль и удовольствие от укуса заставили ее взлететь, и она взорвалась в пароксизме ощущений и восторга. Каждый нерв пылал от удовольствия. Каждая клетка пульсировала от восторга, и вот уже его член стал толще внутри нее, замер — и первая струя семени ударила в ее жаждущую матку.

Каждый жесткий выброс спермы вызывал взрыв в ее киске. Каждая пульсация возносила ее выше, и Аманда кричала от удовольствия, не в силах двинуться, судорожно вздрагивая в бесконечном экстазе. Кайова застонал и уткнулся в ее шею.

Сколько это длилось: часы, дни? Или минуты? Она слабо застонала, когда отек спал, и его член выскользнул из нее, мокрый и горячий. Кайова рухнул рядом с ней, притягивая ее в свои объятия, окружая ее своим теплом, своей любовью.

— Я люблю тебя, Кайова, — прошептала она, чувствуя, что проваливается в сон. — И всегда буду.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Ты в самой глубине моей души, Аманда. Я люблю тебя.