Из Ташкента в Израиль на МАЗе.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Подготовка к отъезду

Выезд в Израиль в нашей семье обсуждался редко, хотя у меня в последние годы постоянно мелькала мысль, что хочется жить в своей стране, в своем государстве. Всерьёз разговор зашёл, когда "созрел" сын - Игорь. Жена - Анна сразу согласилась. Без лишних разговоров примкнула и дочь - Ирина. Мы жили в разных квартирах, в центре города, но обсуждения этого шага происходили у нас как у старших. Дело было в том, что об Израиле была весьма скудная информация. Не было понятия куда ехать. На север страны, на юг, или в центр.

Родственников у нас в Израиле не было. Знали только, что надо учить иврит и что плохо с работой. Мы записались в кружок по изучению языка, но посещать его регулярно не оказалось возможным.

У нас возник план. Кстати и в дальнейшем мы действовали только по заранее составленному плану. Решено было построить грузовик и таким образом увезти вещи трёх семей и обеспечить себя работой в Израиле. Мы реально спланировали такую сложную работу и становится ясным для чего подробно писалась предыдущая глава. Мой опыт автомобильного инженера и автогонщика и такой же опыт у сына давали нам возможность осуществления нашего плана. На протяжении многих лет мы занимались конструированием и подготовкой автомобилей к соревнованиям и грех было не использовать накопившиеся знания. Работа предстояла очень серьёзная, так как никто до нас, да и, как оказалось после не брался построить тягач с полуприцепом для выезда в Израиль.

Началось с того, что с помощью моего спортсмена, а впоследствии руководителя автомобильного треста в г. Ярославле -Виктора Зацерковного, мы купили автомобиль МАЗ - самосвал. Автомобиль этот, выпуска 1972 года, готовился к списанию и уже не работал, но ещё заводился. Была зима и Игорь с трудом, с помощью ярославчан перегнал автомобиль в Москву на товарную станцию. Московский друг - Борис Гитович организовал платформу. Таким образом автомобиль оказался на ташкентской товарной станции. Мы его разгрузили и поехали на авторемонтный завод, с руководством которого уже была (по плану) договоренность на этот счёт. Автомобиль резво прошёл свой последний путь и "опозорился" только на заводской площадке, не имея уже возможности самостоятельно остановиться. Остановка всё же произошла после того, как он уткнулся в такого же "бедолагу", но это, кроме нас, никого не интересовало.

Завод производил обезличенный капитальный ремонт и все автомобили подлежали полной разборке. Авторемонтный завод был в нашем плане, так как имел право автомобили переоборудовать, что признавалось законным в госавтоинспекции.

К тому времени мы уже ясно представляли себе, каким наш автомобиль должен стать. На завод была привезена новая, короткая рама и все новые детали для восьмицилиндрового двигателя, вместо стоявшей ранее шестёрки. Мы сами рассчитали и расставили заново кронштейны для радиатора, двигателя, коробки перемены передач. Далее рама прошла по сборочному конвейеру и наш автомобиль не отличался от других по качеству (довольно незавидному). Но нас это не волновало. Заводские документы, что это тягач - МАЗ 504В с восьмицилиндровым двигателем были на руках и мы спокойно принялись за постройку автомобиля, задуманной нами конструкции, с использованием агрегатов, узлов и деталей от нескольких марок, с учетом также и установки МАН-овского заднего моста и нашей "самодеятельности", то есть полной реконструкции. От автомобиля после К.Р. остались рама, двигатель и передний мост. Остальное было заменено новым. Читать это повествование может быть для кого то скучновато, но для автомобилистов должно быть интересным. Вдруг кто то захочет совершить такой "подвиг". Мы же второй раз не возьмёмся.

К специалистам просьба обратиться к приложению 1, где приводится краткий перечень работ, произведенных нами при строительстве семитрейлера.

Подъезжали автомобилисты, очень интересовались. Даже два раза побывал наш бывший министр - А. Гаврилов, кстати весьма разносторонний, широкой души человек, крупный руководитель и поэт. Все откровенно восхищались тем, что мы делаем.

Некоторые работники (не из начальства), к которым приходилось обращаться за запчастями, редко принимали деньги. Зато никогда не отказывались от бутылочки. На этот случай (было в плане) я запасся двумя 20 литровыми канистрами спирта (!) Ушло всё до грамма (!) Особенно на авторемонтном заводе. Каждое (из довольно частых) посещений требовало раздачи нескольких пол-литровок. "Праздник" у них начинался с обеда. К концу дня с ними уже нельзя было разговаривать ни нам, ни их начальству. "Алкаши" обычно бывали неплохими специалистами, начальство ими дорожило и готово было само "поставить" бутылочку. Заниматься "политико-воспитательной" работой считалось тратой времени. То что люди спивались не волновало никого. Главное -план.

Не могу не вспомнить и неприятного момента. Было у меня три друга-автомобилиста. Дружили ещё со школы. Не приехали они ни разу даже посмотреть, что я делаю. Не были они на самом деле никакими ни друзьями ни инженерами-автомобилистами, а только администраторами от автомобилей. Один из них даже пару раз сильно меня подвёл напоследок. Расскажу об одном случае. Я просил его принести талоны на солярку в дорогу. В последний вечер, на проводах, он даёт мне талоны на 500 литров. "Курам на смех". В баки нашего автомобиля вмещалось больше. Тогда солярки было "море". Водители самосвалов сливали её в кюветы, иначе нельзя было заехать на заправку. Если бы он принёс эти талоны на день раньше, я, без труда, обеспечил себя на всю дорогу, да ещё и ему подарил пару тонн. В дальнейшем, в Казахстане, мы испытывали большие трудности в заправке и теряли много драгоценного времени.

Даже не хочется упоминать их имена. Слава Богу, что были и другие друзья, при вспоминании о которых щемит сердце. А те трое, школьных, по достижении должностей и достатка оказались только "застольными" друзьями. Правильно говорят, чтобы проверить человека, надо дать ему власть, или деньги.

Работа уже подходила к концу, когда пришло, тоже запланированное, сообщение из Херсона от моих двоюродных братьев -Вячеслава и Романа, что корабль, на котором они договорились отправить нас в Грецию уже в пути в херсонский порт. Надо было срочно форсировать события и выезжать. Тягач завелся сразу, выехал из бокса, где собирался, зацепил полуприцеп и мы поехали грузить вещи. Обкатывать автомобиль, как положено, было некогда. С учета в госавтоинспекции мы его сняли заранее и получили бумажные, транзитные номера. В техническом паспорте автомобиля, кстати, он до сих пор у нас, никто его ни разу даже не посмотрел, было записано - "снят с учета, в связи с выездом на ПМЖ в Государство Израиль". Документы из ОВИРа также находились в кармане. Кому то может показаться, что всё идёт просто по маслу, но не торопитесь, события назревают.

Грузились мы тщательно. Дня два. Нужно было также решить вопрос о осмотре и пломбировании полуприцепа на ташкентской таможне. И тут начинают проявляться обещанные события.

Начальник таможни, кстати весьма строгая дама, к сожалению забыл её фамилию, сказала, что во-первых они еще никогда не пломбировали автомобиль, а только ящики, увозимые железной дорогой и во-вторых, что автомобиль надо будет представить таможне на границе с полным составом семейств. Этого в нашем плане не было. Наши жены и дети имели билеты на самолёт, выданные Сохнутом, до аэропорта Бен-Гурион и тащить их на границу было, конечно, невозможно. После долгих разговоров и настаивания, начальница решила так - "таможня на границе проблема ваша, а мы осмотрим автомобиль, можно ли его вообще пломбировать". Здесь безусловно сыграло роль то обстоятельство, что на таможне почти не было работы, в связи с майскими праздниками. Поехал её заместитель, обследовал наш полуприцеп и поскольку (см. в приложении 1) ангар был зашит досками (мы как в воду смотрели) и имел сзади только одну железную дверь, прочно запирающуюся на замки (а это от воров) доложил начальнице, что пломбировать можно.

Вопрос был решён и назавтра мы приехали на таможню. Осматривали нас молодые ребята, очень дотошно и тщательно. Выгрузили всё и всё перещупали. Запрещённого к вывозу не нашли. У нас его просто не было, только дочке вернули несколько маленьких серебряных ложечек - подарок ко дню рождения. Особенно тщательно осматривали нашу Ладу - восьмерку. И она была в ангаре. Всё погрузили под их присмотром. Полуприцеп был опломбирован, а нам выдан соответствующий документ. Таможенники отказались даже выпить с нами по рюмке коньяку, хотя рабочий день уже закончился. Мы понимали что они на службе и не обиделись. Коньяк всё же распили сами, вместе с ребятами - моими спортсменами, помогавших нам в разгрузке-погрузке.

Я с большой теплотой вспоминаю ташкентских таможенников - строгих и честных. Особенно, в связи с последующими приключениями.

Хочу обратить внимание читателя на тот факт, что и в этом случае и много раз потом, мы "сваливались людям на голову", те просто не знали, как поступить, а мы, как на бульдозере двигались в нужном нам направлении.

Теперь нам надо было незаметно "улизнуть" из Ташкента, так как о том, что уезжает такая махина, груженная добром, знали не только добрые люди, но и появившиеся в последнее время в немалом количестве, "добрые молодцы", желавшие поживиться за чужой счет и для них сорвать пломбы и забрать всё, было плёвым делом. Так что после таможни мы поставили автомобиль на новую стоянку, о которой не знал никто.

Надо было попрощаться на работе. В последние два года я устроил себе "вольную". По моей просьбе, министр перевёл меня начальником Республиканского спортивно-технического клуба минавтотранса и я смог заниматься только автоспортом в своей системе и по Республике. В спортивном боксе клуба и собирался наш семитрейлер. Я собирал машину и работал до самого отъезда. Так распорядился наш министр - Л. Ахметов - человек весьма эрудированный, грамотный автомобилист, доктор технических наук, в последствии заместитель председателя Совета министров Республики. Для тех времён это было весьма смелое решение.

Я расписался за последнюю зарплату. Деньги получили наши женщины и организовали прощальную - "отвальную" с речами, выпивкой и танцами.

Было весело и почему-то немножко грустно. В этот же день я отдал парторгу свой партбилет с 30 летним стажем и стал выбывшим, почему-то без сожаления, из партии, а через пару дней и из страны.

Надо сказать, что в последующем, я никогда не сожалел о брошенном положении, работе, даче, машине. В Израиле я сожалел о другом. Но об этом в соответствующем месте.