Избранник из мечты

Глава 16

Эмилия отскочила назад, ударившись о столик, так, что задрожали тарелки, стоявшие на подносе.

— Прошу прощения, — произнесла она, ставя на место перевернутую ею чашку. — Я не хотела помешать вам. Просто принесла кое-что поесть. Но, возможно, вы еще хотите поспать? Да, я уверена, вам нужен сон.

Он улыбнулся и, глядя на его губы, Эмилия вдруг подумала: что случится, если она каждое утро будет просыпаться рядом с этим человеком.

— Пожалуй, я вас оставлю, чтобы вы еще отдохнули. — Она повернулась, собираясь быстро покинуть комнату.

— Пожалуйста, задержись. Она остановилась и, не оборачиваясь, спросила:

— Зачем?

— Я хочу пить, но, боюсь, не смогу воспользоваться кувшином.

Эмилия облизнула свои пересохшие губы и повернулась к Блейку. Тот лежал на подушке, положив правую руку на грудь.

— Помоги мне, пожалуйста, — попросил он.

— Конечно, — она поспешила к столику, на котором стояли фарфоровый кувшин и стакан. Наливая воду в стакан, Эмилия заметила, что у нее дрожат руки, и это ее напугало.

«Таким путем войну не выиграть», — подумала она и тяжело вздохнула.

Блейк с любопытством наблюдал за ней. На какой-то момент девушке даже показалось, что его веселит ее состояние. Она подошла к постели, изо всех сил стараясь крепко держать стакан в руке. Саймон попытался сесть, но у него ничего не получилось. Он, тяжело дыша, упал на подушку, капли пота выступили над его верхней губой.

— Похоже, у меня ничего не получается.

— Давайте я вам помогу. — Она обняла его рукой за плечи и, слегка приподняв, поднесла стакан к его губам. Он жадно выпил всю воду, будто ему предложили настоящий нектар богов. Сделав последний глоток, Саймон бессильно привалился к ней и вздохнул.

— Спасибо.

Эмилия посмотрела на прижавшегося к ней мужчину. Жар его тела согрел ее, наполнив удивительным чувством защищенности. И чем-то еще. Чем-то опасным. Она убрала свою руку и помогла ему лечь на подушку, но сделала это слишком быстро.

Стон вырвался у него из груди, а лицо исказилось от боли.

— Ох, прошу прощения! — охнула девушка. Спустя мгновение он снова открыл глаза и улыбнулся:

— Все в порядке, любимая.

У Эмилии страстно забилось сердце от такого нежного обращения. В нем звучала такая нежность, такая интимность, будто они были женаты сотню лет. Но самое странное заключалось в том, что это казалось правдой.

Саймон потянул простыню, стараясь вытащить ее из-под ноги.

— Давайте, я помогу.

— Спасибо, — Саймон повернул голову и посмотрел на поднос. — Пахнет очень вкусно.

— Вы голодны? Хотите что-нибудь съесть? Вот бульон, хлеб и чай. Я могу помочь, если пожелаете. — Это было самое малое, что она могла сделать. В конце концов, можно помочь человеку, которого сама чуть не убила. И это, конечно, никак не связано с теми чувствами, которые он у нее вызывал.

Он подарил ей улыбку. Ту, от которой у него на щеке появилась ямочка, а ее сердце начинало учащенно биться.

— Помоги мне, пожалуйста, сесть прямо, чтобы я не облился бульоном.

— Конечно. — Эмилия взяла одну из больших подушек и, приподняв Блейка, подсунула ему за спину. Эмилия старалась не смотретъ на его волнистые волосы, но это было невозможно, так же, как невозможно было не заметить мускулы, перекатывавшиеся под его кожей.

Он прислонился к подушке, тяжело дыша, будто только что вскарабкался на высокую гору, а затем, мучительно сморщившись, поднял на нее глаза:

— Я не хотел так сильно наваливаться на тебя.

— Ничего, ничего. — Эмилия убрала ему волосы, упавшие на повязку поверх бровей, и один локон намотался ей на палец. Это был простой жест. Жест жены, но он показался ей таким интимным. Девушка опустилась в кресло, ошеломленная своей реакцией на этого мужчину. На мгновение ей показалось, что у нее в груди разгорается пламя.

— Я уверена, что через некоторое время вы встанете на ноги и будете совсем как новенький. — Эмилия слегка задержалась, но затем решительно взяла ложку и чашку с подноса.

— А я уверен, что своим состоянием я обязан тебе.

В его голосе послышалось нечто такое, от чего Эмилия испугалась: неужели вспомнил?

— Что вы имеете в виду? Он улыбнулся:

— Твою нежную заботу, конечно.

— А-а-а, — Эмилия помешивала бульон, краем глаза наблюдая за Шериданом. Нет, показалось. «Он не стал бы так улыбаться ей, если бы знал, кто на самом деле в ответе за его теперешнее состояние», — попыталась убедить себя Эмилия.

Когда, по ее мнению, бульон достаточно остыл, Эмилия поднесла ложку к его губам. Блейк позволил ей кормить себя так, будто он еще ребенок или человек, силы которого истощены до предела. Эмилия то давала ему бульон, то кусочек хлеба и со странным волнением смотрела, как вздрагивают его ресницы, открывается рот, когда она подносит ложку, как вздымается его грудь от дыхания.

Эмилия опустила ложку в бульон и украдкой взглянула на расстегнутый ворот его рубахи. Без сомнения, он почувствовал бы себя лучше, если бы выкупался. Его кожа была такой теплой, такой влажной, такой соблазнительной. В памяти Эмилии всплыл образ, виденный ею много раз: Блейк лежит в кровати, его обнаженные плечи окутаны сиянием лунного света, и темные волосы серебрятся на его груди.

Она представила, как будет протирать ему кожу мягким влажным полотенцем. Эмилия вспомнила, как болел ее отец. Тогда мать заботливо относилась к каждому желанию своего мужа.

Эмилия поднесла к губам Блейка очередную ложку бульона. Его беспомощность вызывала умиление. Сердце замирало в груди Эмилии. Если бы они действительно были женаты, она могла бы протереть его влажную кожу. Если бы они на самом деле были мужем и женой, она могла бы лечь с ним рядом и держать его в своих объятиях, пока он не заснет. Если бы…

Ей стало невыносимо жалко, что все это не так. К сожалению, все это лишь иллюзия, которой скоро наступит конец. Не стоит об этом забывать и надо четко представлять себе, где правда, а где вымысел.

Когда бульон был съеден, Эмилия положила ложку на поднос и в ожидании посмотрела на лежавшего в кровати мужчину. Мужчину, который верил, что является ее мужем.

— Расскажи мне что-нибудь, — произнес он улыбаясь.

Она вытерла ему губы.

— Что именно?

— Как мы познакомились?

— О! — она сложила салфетку, вспоминая, как представляла себе эту встречу в мечтах. Что и говорить. Интересную историю она выдумала для своей семьи о своей первой встрече с Шериданом Блейком.

— Мы встретились на балу в доме моей бабушки в Лондоне.

Он коснулся ее руки.

— Я пригласил тебя на танец?

— Не совсем так, — Эмилия еле заметно улыбнулась. — Это случилось апрельской ночью. Я вышла на террасу подышать свежим воздухом и стояла около балюстрады, глядя в сад, когда вы подошли ко мне.

— Я последовал за тобой.

— Я сама хотела этого. — Эмилия закрыла глаза и почувствовала в груди жар. Она вызвала в памяти тот вечер и образ мужчины в лунном свете, который она создала в своих мечтах. — Играли вальс, любимый вальс мой и моей бабушки. Его часто исполняли в тот вечер, и вы коснулись моего плеча. А когда я повернулась, вы обняли меня.

— И я не попросил разрешения? Она улыбнулась:

— Нет…

Он плавно скользнул пальцами по ее руке, а затем положил ее ладонь себе на грудь.

— И ты не посчитала меня наглым?

— Посчитала. — Эмилия следила за тем, как его пальцы гладили ее ладонь, и чувствовала их тепло и силу. — Я подумала, что вы исключительный наглец.

— А ты искала смелого рыцаря, Эмили? — спросил Саймон, и девушка услышала в его глухом голосе улыбку.

— Думаю, что да. Когда вы вошли в залу, я подумала, что вы ястреб, который ударил в стаю голубей, — произнесла она, припоминая его первое появление в их доме. Этот незнакомец заставил ее кровь закипать при первом же прикосновении. — А еще подумала, что вы самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала раньше.

Он прекратил свои мягкие, ласковые поглаживания. Спустя мгновение Саймон поднял руку и прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по ее щеке до подбородка и заставил девушку поднять голову. Едва она встретилась с ним взглядом, у нее остановилось дыхание. В его черных как ночь глазах горел огонь, который одновременно соблазнял и пугал.

А Саймон провел пальцем по ее щеке и прикоснулся к мочке уха, погладил затылок и запустил свои тонкие длинные пальцы в ее золотистые локоны.

— Я, вероятно, влюбился в тебя с первого взгляда, — почти прошептал он.

О небеса, как Эмилия хотела, чтобы это было правдой! Как желала, чтобы ее фантазия осуществилась! Об этом она даже не осмеливалась подумать.

А он тем временем мягко притянул девушку к себе. Эмилия могла бы уклониться, но разве удалось бы ей спрятаться от страсти в его глазах?

Он поцеловал ее, мягко прижавшись своими губами, и снова мгновенно ожили все те чувства, которые она так сильно стремилась разрушить и подавить. И тогда, почти против своей воли, Эмилия ответила на его поцелуй! Ее переполнило чувство восторга, оно согревало ее. Именно об этом она мечтала. Именно такого мужчину желала. И не важно, что это всего лишь иллюзия. Но какая сладкая иллюзия!

Она отодвинулась, пока снова смогла заглянуть в его глаза, в эти прекрасные темные глаза, и погладила его по щеке; стерла капельки пота с его лица, изо всех сил стараясь сдержать непрошенные слезы.

— Думаю, что вам лучше отдохнуть. Вы еще недостаточно окрепли. — Эмилия сама понимала, что говорит не то, что думает. Но так страшно было заглянуть ему в лицо.

Она взяла поднос и поспешно покинула комнату. Но можно ли уйти от воспоминаний и скрыться от охватившей ее страсти. Никогда в жизни она не была так выбита из колеи. Эмилия ощутила внутри огромное напряжение, будто каждый нерв натянут до предела.

Оказавшись одна, девушка остановилась — перед глазами плыли цветные круги, сердце бешено стучало. Все выглядело так нереально: Мужчина, находившийся в спальне, верит, что он ее муж. Он действительно думает, что любит ее. А она собирается передать его вербовщикам во флот! Господи, есть ли у нее выбор?

Эмилия с трудом сделала вдох. Ей нужно вернуться и сказать ему правду. Надо положить конец этой истории, пока ситуация не вышла из-под контроля. Пока фантазия и реальность не переплетутся так тесно, что их нельзя будет различить.

И тут в мозгу эхом отозвались слова бабушки: «этот молодой человек потерял память, он не знает, кто он и кем был. Ты можешь пробудить к жизни его память. Ты можешь создать ему прошлое. Ты можешь сотворить Шеридана Блейка».

Может ли она сделать это?

Осмелится ли?

О небо, у нее такое предчувствие, что она совершит какую-то глупость.

Саймон повернул голову и посмотрел на солнечный свет, стараясь прогнать от себя неотразимый образ, запечатлевшийся в его мозгу: Эмилия стоит рядом и смотрит на него глазами, полными страсти и томления. Было чертовски тяжело думать о родине и долге, когда она поблизости.

Со своей кровати Саймон видел розовые кусты, высаженные позади дома. Цветы образовывали разноцветный ковер с фонтаном посередине. Вода струилась из вазы, которую держала в руках нимфа, и солнечный свет превращал струю в жидкий хрусталь. Даже на расстоянии Саймон мог слышать журчание воды, падающей в каменную чашу фонтана. Этот умиротворяющий звук он слышал каждый вечер с того самого дня, как прибыл сюда. Но сегодня и это не помогло устранить неразбериху в мыслях.

Саймон старался напомнить себе, что все это плод его воображения. Прекрасная леди просто играла с ним в игру. Очень опасную игру. Но ему никак не удавалось отделаться от ощущения, что за сетью обмана эта девушка скрывает еще что-то — загадочное и манящее, подобно золотому блеску ее глаз. Она явно пыталась скрыть от него это чувство, и, похоже, сама не ожидала его появления.

Внезапно Саймону показалось, что за дверью кто-то стоит. И тут же в комнату вошел Дигби.

На лице сержанта застыло мрачное выражение.

— Прошу прощения, сэр, — произнес Дигби, когда приблизился к постели, держа в руках фарфоровый горшок, украшенный красными тюльпанами. — Я принес вам чистую ночную вазу.

— Так я и думал, Дигби, — Саймон улыбнулся своему другу. — Наконец мы нашли вам подходящую должность. Хотя я считаю, что это — обязанность одной из служанок.

— Я ожидал увидеть вас в худшем состоянии, сэр. Тут все говорят, что вы потеряли память. Саймон потер пальцами над бровью.

— Мне повезло, что я не потерял кое-что большее, чем память, Дигби. Дигби нахмурился:

— Судя по виду Бимиша, ему пришлось побывать в переделке. Саймон улыбнулся:

— Пришлось…

— Если верить тому, что он рассказал, то ему пришлось отбиваться от всех разбойников Англии. — Дигби улыбнулся как отец, испытывающий гордость за первые шаги своего сына. — А Бимиш, между прочим, в свое время побивал Джексона и Белчера, сэр.

— Бимиш был не главной проблемой.

— Да? — Дигби задвинул ночную вазу под кровать. — Вас уложила прелестная рыжеволосая плутовка, не так ли?

— Честно говоря, я не думаю, что она хотела в меня выстрелить. Она просто хотела, угрожая пистолетом, доставить меня на корабль и там передать с рук на руки бравым матросам.

Дигби тихо присвистнул:

— Это дочь самого дьявола! Ну и как вы предотвратите ее план отправить вас в море, если вы сейчас целиком заняты делами ее папаши?

Саймон положил руку на ноющую рану.

— Я намереваюсь стать Шериданом Блейком. Брови сержанта полезли вверх от изумления:

— Она что, всерьез поверила, будто вы не помните, кто вы есть на самом деле?

Если честно, временами Саймон и сам начинал путаться.

— Похоже, что так.

— И вы считаете, что это удастся?

— Думаю, это на время выведет ее из состояния душевного равновесия; надеюсь, этого времени хватит, чтобы поймать предателя.

Дигби кивнул.

— Должен сообщить, что у меня появилась большая надежда, что это не Хью Мейтленд. Мне начинает нравиться эта семья. Среди прислуги не было сказано еще ни одного плохого слова, ни о ком в семье. А это — верный признак порядочности хозяев.

— Понимаю ваши чувства, сержант. Но не могу исключить этого человека из списка подозреваемых. Пока не могу.

— Мы получили вчера ночью сообщение. И надо сказать, не самое утешительное. — Дигби поджал губы, его густые брови сошлись над переносицей. — И в министерстве был предатель. Один из помощников лорда Пембертона по имени Хейзелт продавал информацию врагу. И, возможно, о нашей миссии уже известно Наполеону или французам.

Саймон тяжело вздохнул.

— Дал ли Хейзелт какие-нибудь улики, чтобы выйти на руководителя контрабандных операций?

Дигби покачал головой:

— При аресте он поклялся, что ничего не знает о контрабанде, а вскоре после своего ареста он повесился. Так что, похоже, мы не узнаем больше ничего.

— Итак, мы не знаем, кто он, но мерзавец, видимо, хорошо знает, кто мы.

— Именно так, сэр. Мы разрушили змеиное гнездо.

— Тогда можно предположить, что случай на складе — не простое недоразумение.

— Да, сэр. И можно не сомневаться, что эти негодяи сделают еще одну попытку убить вас. Нам надо обезвредить преступников, пока они не добились своего.

Саймон нахмурился:

— Нет, ничего такого предпринимать не будем.

— Но, сэр, вы ведь не знаете, откуда ждать нового нападения.

— Зато, преследуя меня, злоумышленник будет вынужден разоблачить себя.

— И убьет вас.

— Не обязательно. А я, в свою очередь, постараюсь использовать этот шанс.

— Но, сэр…

— Я намереваюсь остаться Шериданом Блейком и живым, пока не схвачу предателя. — Саймон посмотрел в глаза сержанту, не желая думать, что есть и другие причины для того, чтобы Шеридан Блейк остался в живых.

— Вы смогли разузнать что-нибудь важное? — немного погодя спросил он.

— Да, сэр. Я заглянул на склад, — Дигби сделал глубокий вдох, — и не нашел никакого оружия.

— Все не так просто. Как мне стало известно, у Мейтленда три клиента в Танжере. Два из них сотрудничают с компанией уже много лет. Третий, мистер Альберто Рамирес, появился на горизонте лишь пять месяцев назад.

— Должно быть, он и есть агент Наполеона. Саймон кивнул.

— Следующая погрузка для Рамиреса запланирована на последнюю неделю августа. Имеет смысл подождать до самого отправления. Тогда у контрабандистов больше шансов, что никто не помешает погрузке, и они потеряют бдительность. Мне нужно заглянуть в личные записи Мейтленда. — Саймон сделал глубокий вдох, с наслаждением ощутив аромат роз, доносившийся из открытого окна, и стойкий запах лаванды, оставленный Эмилией. — Необходимо узнать, что связывает Мейтленда с Рамиресом.

— О да, сэр! Будем надеяться, что наш добряк-хозяин действительно не виновен.

— Есть новости от вашего нового друга-контрабандиста?

— Немного, сэр.

— Мне необходимо войти в эту шайку, — Саймон потер пальцами ноющие виски. — Скажите ему, что знаете человека, который заинтересован нанять команду для доставки определенного рода товаров клиенту за пределами Англии.

Дигби потер подбородок.

— Если им известно, кто вы, то вас убьют, едва вы появитесь в их поле зрения.

— Если дойдет до этого, то я справлюсь.

Дигби покачал головой:

— Вы идете на опасное дело, сэр!

— Ну, не смотрите на меня так озабоченно. -

Саймон улыбнулся в ответ на хмурый взгляд сержанта. — Вам лучше уйти, пока никто не обратил внимания на то, что вы столько времени передавали ночной горшок.

— О да, сэр! — сержант повернулся, чтобы уйти.

— Да, послушайте, Дигби, — Саймон усмехнулся, когда помощник повернулся к нему. — Не забудьте забрать старую вазу.

Дигби вздрогнул.

— Есть, сэр!

Оставшись один, Саймон повернул голову к окну, и его взгляд упал на молодую женщину в саду. Эмилия сидела на каменной скамье и смотрела вдаль, будто ожидая чего-то или кого-то.

По розовым кустам пробежал ветерок, и бутоны цветков закачались, будто кланяясь красавице, оказавшейся среди них. Тот же ветерок, смахнувший с ее лица локоны, донес в комнату благоухание роз. Саймон глубоко вздохнул, радуясь тому, что именно этот воздух только что прикасался к ее лицу. Он узнал страсть на ее лице. Понял без вопросов эту задумчивость. Он тоже когда-то мечтал. Саймон посмотрел в том направлении, куда был устремлен ее взгляд. Вдали возвышались серые камни стен, окружавших норманнский замок. Это древнее сооружение, словно драгоценная корона, венчало изумрудные склоны соседних холмов. Казалось, что замок стоит отдельно от этого накатывающегося волнами моря темной густой зелени.

Взгляд Саймона упал на картину, стоявшую в рамке на столике. На ней был изображен тот же замок. И тут он впервые обратил внимание на имя, написанное черными буквами в углу картины, — Э. Мейтленд.

Он повернул голову к окну и посмотрел на Эмилию, думая о том, какие мечты связаны у нее с этими камнями. Видимо, надо поскорее освободиться от этой женщины. Было слишком опасно связываться с ней. Даже глупо. Но сейчас у него не осталось выбора — придется продолжать этот маскарад.

Саймон откинул голову на подушку и закрыл глаза, отгоняя образ Эмилии, окруженной сотнями роз. Избавиться от этой женщины будет тяжело. Она преследует его в мыслях и даже во сне.