Избранник из мечты

Глава 7

Обломившийся сук крушил мелкие ветки, как медведь, пробирающийся сквозь чащу. Посыпались листья, затрещали сучья. Эмилия вскрикнула и в ту же секунду почувствовала, как сильные мужские руки схватили ее за локоть.

— Тихо, тихо, — пробормотал Саймон, — я вас держу.

Прислонившись спиной к стволу, Эмилия судорожно сжала коленями толстую ветку, на которой сидела, словно это могло спасти ее от падения. А внизу все ахнули и испуганно затихли.

Саймон потянул девушку за руку, пытаясь притянуть к себе, и сказал:

— Да отцепитесь вы от своей ветки.

— Я не могу, — Эмилия сильнее сжала колени. — Я упаду.

— Я не позволю вам упасть. — Саймон покрепче ухватил ее за локоть. — Доверьтесь мне.

— Довериться вам? — Эмилия надменно, насколько позволяли условия, вздернула голову и посмотрела на мужчину, перевернувшего ее жизнь. В другой ситуации она, несомненно, расхохоталась бы этому типу прямо в лицо, но сейчас пришлось ограничиться простой язвительной фразой:

— Вы даже не сказали мне вашего имени, и еще ждете доверия.

— Не важно, как меня зовут. Самое главное, что я не дам вам упасть. — Саймон сжал ее руку и вновь потребовал: — Отпустите сук.

Эмилия, вдруг затихнув, посмотрела на его решительное лицо и заглянула в темные, бездонные глаза мужчины. Пожалуй, его легко можно было бы представить на коне с мечом в руке, совершающим подвиги во имя прекрасной дамы. Что-то в нем было такое, что внушало к нему доверие, несмотря ни на что. Она подалась к нему.

— Вот так, — Саймон привлек девушку к себе, не обращая внимания на затрещавшую материю ее платья, зацепившегося за какой-то сучок. Он почувствовал, как она дрожит от пережитого волнения, и его сердце сжалось от острого чувства жалости.

— Все в порядке, — прошептал он и, обняв Эмилию, прижал ее к груди. — Вы в безопасности.

Эмилия жадно хватала ртом воздух, словно утопающая, которой, наконец, удалось вынырнуть на поверхность. Легкий терпкий аромат его кожи, тепло его тела окутывали ее, словно волны, согревали и успокаивали, ослабляя страх, который начал медленно исчезать, словно снег под лучами апрельского солнца.

— Вы в безопасности, Эмили, — снова повторил он.

Девушка смотрела в его черные глаза, и сердце у нее замирало от ощущения нежной силы, с которой руки самозваного мужа поддерживали ее.

— Вот ведь проклятое создание, эта ваша кошка, — пробормотал он.

— Похоже, Мисти не оценит ваших усилий по ее спасению. — Эмилия улыбнулась.

— Похоже, — его губы почти касались нежных волос девушки.

— Но, я думаю, вы хорошо справились. — Теперь Эмилия улыбнулась открыто. — Во всяком случае, совсем не заметно, что вы боитесь высоты.

— Вновь убеждаюсь, что если женщина узнает о своей слабости, то она никогда не упустит возможности ею воспользоваться. — Он глубоко вздохнул и неожиданно вздрогнул, когда Мисти выпустила свои коготки. — Похоже, вашей кошке надоело сидеть у меня за пазухой. Вы готовы отправиться в обратный путь?

— Я готова.

— Прекрасно! Тогда в путь, моя госпожа, — он поцеловал кончик ее носа.

Ее обдало жаром от этого прикосновения, которое, несмотря на его мимолетность, показалось очень интимным. Она повиновалась и последовала за своим спасителем.

Саймон медленно и осторожно спускался, поддерживая Эмили и пробуя на прочность каждый сучок. Вскоре ее ноги коснулись земли, и Саймон, неожиданно для самого себя, обнял девушку. Эмилия не протестовала. Было так приятно ощущать его сильную руку. Она прижалась щекой к сильной, широкой мужской груди, вдыхая запах кожи.

На какой-то момент ей показалось, что он никогда не отпустит ее. Ей показалось, будто они связаны чем-то большим, а не вымыслом и ложью, и вдруг она осознала, что именно к этому она всегда и стремилась. И тогда Эмилия испугалась по-настоящему, сильнее даже, чем в ту секунду, когда под ней обломилась ветка.

Она отшатнулась от него, а в следующее мгновение возбужденные родные обступили их, и все заговорили разом, перебивая друг друга.

— Эмили, ты испугала меня до смерти, — воскликнула Одри, обнимая дочь.

— Прости, мама, — девушка посмотрела на своего спасителя.

Поймав ее взгляд, Саймон улыбнулся и достал кошку из-за пазухи. Он протянул отчаянно мяукавшую рыже-белую бестию Оливии, и девочка порывисто прижалась к ней и обвила рукой. Мужчина посмотрел на девочку сверху вниз какой-то растерянной улыбкой, так, будто ребенок мог сломать все замки, на которые он старательно запирал свою душу. В конце концов Саймон только и смог что неловко похлопать Оливию по плечу и вновь взглянул на Эмилию.

Девушка тут же отвернулась, притворившись, что вся эта сцена ее не очень-то заинтересовала. Но на самом деле она начинала испытывать все большую тревогу от того, что этот человек так органично вписывается в их семью.

— Ты могла бы погибнуть, — произнесла Одри, глядя на Эмилию, — не знаю, о чем ты только думала!

Эмилия попыталась улыбнуться:

— Но, мама! Я увидела Ливи и забыла обо всем!

Леди Геррит сокрушенно покачала головой:

— Ты всегда была излишне импульсивной.

— Спасибо за спасение моих дочерей, — Хью хлопнул Саймона по плечу. — Я рад, что вы оказались здесь, сын мой.

Эмилия даже вздрогнула, услышав, как ее доверчивый отец обратился к самозванцу. А тот посмотрел мимо своего мнимого тестя и кивнул:

— Я просто сделал то, что необходимо было сделать.

— Ах, Боже мой! Это я во всем виновата! — пролепетала мисс Вентворс, невысокая седоволосая женщина, служившая гувернанткой у всех дочерей. Она укоризненно посмотрела на своих воспитанниц. — Я так рада, что ничего не случилось ни с кем из вас.

— Все в порядке, — произнесла Эмилия и погладила мисс Вентворс по плечу. — Думаю, что за Оливией присматривать ничуть не проще, чем за мной в свое время.

Гувернантка улыбнулась, и вокруг ее добрых серых глаз появились морщинки.

— Вы были намного беспокойней.

— Она и сейчас такая, — незаметно подошедший Саймон взял со скамьи свой сюртук и набросил его на плечи Эмилии.

От неожиданности у нее перехватило дыхание, и она спрятала лицо в мягкую серую ткань. По спине девушки пробежал озноб, но она решительно сняла сюртук и протянула обратно.

— Мне совсем не холодно. Саймон нахмурился.

— Эмили, я…

— Слава Богу, что вы оказались здесь, — Анна смотрела на него так, будто перед ней стоял рыцарь в сверкающих доспехах. — Вы спасли Эмилии жизнь.

— Вы великолепны, — щебетала Феба, и в ее карих глазах сверкали восторг и поклонение. Саймон пожал плечами:

— Я рад, что вовремя успел и помог.

«Ну конечно, теперь этот наглец будет считать, что я ему жизнью обязана», — подумала Эмилия. Оставалось только предположить, что он ожидает получить в качестве награды. Впрочем, вряд ли этот человек собирается заявлять о своих правах. Ему, похоже, и самому было неловко от всех их похвал, и он чувствовал себя так же неуютно, как в ту минуту, когда они сидели на дереве.

— Эмили, думаю, вам следует набросить это. — Саймон снова набросил ей на плечи сюртук.

«Похоже, он считает меня ненормальной», — Эмилия раздраженно повела плечами и заявила:

— Я же сказала, что со мной все в порядке!

— И все же я уверен, что вам лучше одеться. — При этих словах «муж» ехидно улыбнулся и заботливо укутал ее плечи.

— Большое спасибо, но мне не нужна ваша забота, — девушка начала злиться. Но тут вмешался отец:

— Мистер Блейк прав. Я полагаю, тебе надо накинуть сюртук и пойти переодеть платье.

— Мое платье? — Эмилия посмотрела на свои наряд и вдруг заметила дырки на золотистом муслине. По спине у нее пробежала дрожь.

Одри всплеснула руками и прикрыла рот ладонью:

— Эмили! У тебя платье немного порвалось! Эмилия повернула голову, стараясь увидеть свою спину.

Мужчины деликатно отвернулись.

— О мой Бог! — Анна смотрела на спину широко раскрытыми глазами. — Эмилия, твое платье порвано в клочья.

Близнецы захихикали, гувернантка ахнула, а леди Геррит закатила глаза к небесам. Эмилия провела рукой по спине, нащупав разорванные остатки платья и нижней сорочки, из-под которых явно выглядывало голое тело. Она ахнула, ухватилась за клочья одежды и с ненавистью посмотрела на Саймона.

— Почему вы не сказали мне! — разозлилась она. — Вы ведь заметили, что я порвала платье, когда спускалась вниз по дереву.

— Конечно, заметил, — глаза Саймона озорно блеснули.

Кровь прилила к щекам Эмилии, едва она представила, что именно «заметил» ее самозванный супруг. Она вырвала у него из рук сюртук и набросила себе на плечи.

— Пожалуй, я все-таки пойду переоденусь.

Саймон проводил взглядом Эмилию, торопливо направляющуюся к дому, и усмехнулся про себя. Забавно было наблюдать за тем, как эта маленькая злючка пыталась сохранить достоинство в этой пикантной ситуации. В следующее мгновение он внезапно представил, что могло случиться, не окажись он поблизости, и… сердце у него замерло.

— Да, страшно подумать, — произнесла леди Геррит, неслышно подойдя к нему.

— Вы правы, — Саймон повернулся к пожилой женщине и заметил ее заинтересованный взгляд.

Когда все домочадцы направились к дому, леди Геррит, положив руку на плечо Саймона, задержала его:

— Сегодня слишком хороший день, чтобы его проводить в помещении. Вы бы не могли остаться со мной и поговорить?

Саймон вежливо улыбнулся, хотя и понимал, что ему предстоит очень сложный разговор с этой проницательной и умной женщиной.

— Почту за честь сопровождать вас на прогулке, леди Геррит.

— Какой милый молодой человек, — произнесла она и улыбнулась одними глазами. Дождавшись, когда последний член семьи отошел на достаточное расстояние, леди Геррит вновь повернулась к Саймону. — Вы не боялись сломать себе шею в героической попытке спасти мою внучку.

По правде говоря, такая мысль приходила ёму в голову, когда он стоял на той ветке, но вслух он сказал:

— Взобраться на дерево это не героический поступок.

— Не скромничайте. Этого я не ожидала от вас. Вы интересный молодой человек. — Леди Геррит посмотрела на него, прищурилась, словно оценивая своего собеседника. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видела.

Саймон посмотрел леди Геррит прямо в глаза, понимая, что у нее слишком мало шансов его узнать, и произнес:

— Я уверен, что мы не встречались раньше.

— Нет, потому что я определенно вспомнила бы вас. — Она улыбнулась, и улыбка вновь осветила ее глаза. — Держу пари, что вас не забыла бы ни одна женщина, хоть раз с вами повстречавшаяся.

— Вы меня смущаете, леди Геррит! — он искусно разыграл изумление, но, похоже, не смог обмануть собеседницу.

— Будь я помоложе лет на пятьдесят, вы бы тогда узнали, что такое настоящее смущение. А пока я только наблюдаю, — старушка открыла свой веер и, улыбаясь, смотрела на него. — У меня есть одна отвратительная особенность: я знаю в обществе всех, кого следует знать. Подозреваю, что мне знакомы ваши родители.

Саймон понял, что она решила провести разведку.

— Ваш отец аристократ, не так ли?

— Что вам даст мой утвердительный ответ? — спросил Саймон, стараясь скрыть удивление.

— Даст кое-что, — леди Геррит снова закрыла веер и подперла им подбородок. — Кто вы?

Он выдержал ее пристальный взгляд, и на его губах появилась улыбка.

— Шеридан Блейк.

— Понимаю. — Леди Геррит отвернулась от мужчины, поправила свое бледно-желтое платье и села на скамью, стоявшую под сенью дуба. А когда она вновь посмотрела на него, у Саймона появилось чувство, что он стоит перед трибуналом. — Вы что-то скрываете о себе. Однако не думаю, что вы убийца, скрывающийся от правосудия.

Он покачал головой:

— Нет, виселица меня не ждет.

— Тогда скажите, что изменится, если я узнаю, кто вы на самом деле?

— Кто я, давно уже не важно, — пожал плечами Саймон.

— Чепуха! — Леди Геррит снова раскрыла веер. — Вы, в некотором смысле, женаты на моей внучке. Вы изменили ее жизнь, и я хотела бы побольше узнатъ о вас.

Саймон не мог рисковать и позволить этой женщине обнаружить его настоящее «я». Однако он понимал, что она будет настойчиво добиваться своего, пока так или иначе не удовлетворит любопытство. Поэтому он миролюбиво спросил:

— Что бы вы хотели узнать обо мне? Старушка улыбнулась, взмахнула веером и поинтересовалась:

— Как долго вы были в армии?

Саймон посмотрел на кусты роз, которые выглядывали из-за угла дома; розовые бутоны покачивались на теплом ветру, приветливо кивая и будто улыбаясь.

— Семнадцать лет.

— Семнадцать лет?! — леди Геррит изумленно уставилась на него, не пытаясь скрыть того, как поразил ее этот ответ. — Вы, должно быть, были еще ребенком, когда получили свое первое звание?

— Мне было двенадцать лет.

— Двенадцатилетнего ребенка послали на войну? — она сокрушенно покачала головой. — Вероятно, ваш отец был настоящим тираном. Что заставило его послать вас на войну в таком юном возрасте?

Саймон сжал зубы.

— Ну, скажем, я не первый мальчик, которого послали воевать.

Леди Геррит внимательно посмотрела на собеседника и сказала:

— Вы все еще в обиде на него, как я вижу.

Саймон сделал глубокий вдох, чувствуя, как аромат роз наполняет его легкие, а потом произнес:

— Леди Геррит, тот, кто попытается сыграть с вами в покер, совершит большую глупость.

Она улыбнулась, а затем предложила ему сесть рядом с нею на скамью.

— У меня такое чувство, что вы не упустите своего, майор Блейк.

Саймон посмотрел на дом. Вьющийся плющ поднимался от земли по стенам к открытому окну комнаты Эмилии. Ветер играл шторами цвета слоновой кости. Он представил себе, как его «жена» стоит перед зеркалом и снимает порванное платье, и поспешно отогнал непрошенное видение.

— Эмилии ничего не грозит, — заверил он.

— Мне кажется, вы не вполне искренни.

Саймон посмотрел на леди Геррит и, к своему удивлению, не увидел на ее лице ожидаемого гнева. Скорее, она казалась веселой.

— Не старайтесь выглядеть невинным. Это не к лицу вам. — Она положила веер на колени, расправила его, и стал виден розовый пейзаж, изображенный на шелке цвета слоновой кости. — Я видела, как вы смотрели на нее. Вы зрелый мужчина, и от меня не скроете, что вам больше всего на свете хочется заниматься любовью с Эмили.

— Я не могу себе представить, кто из мужчин не захотел бы этого. — Саймон улыбнулся, когда подумал, что произойдет, если мисс Эмилия Мейтленд узнает, что они обсуждают с бабушкой. — Но она в полной безопасности. Я не стану заставлять ее выполнять супружеский долг.

— Конечно, Эмилия достаточно независима, — леди Геррит постучала веером о колени. — Однако существуют разные способы убеждения. И я подозреваю, что вы в этом сильны.

Саймон выдержал ее проницательный взгляд. Он вспомнил короткие мгновения, когда обнимал Эмилию, — у него потеплело внутри при этом воспоминании. Ему показалось, что когда они соприкоснулись, в его сердце вспыхнул огонь. И этот огонь мог поглотить их обоих. Он не сомневался, что сможет добиться любви от своей красавицы-жены. Но увлечь ее, заставить разделить с ним ложе страсти, а затем отправить ее отца на виселицу — нет! Это значит действительно оказаться обманщиком и подлецом. И сознание собственной вины будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

— У меня нет намерений соблазнять вашу внучку, — решительно заявил он.

Леди Геррит вновь изучающе посмотрела на него.

— Вы производите впечатление решительного человека. Но после того как вы привлекли к себе внимание Эмилии, почему бы вам не пожелать сделать следующий шаг к завоеванию моей внучки?

Саймон пожал плечами:

— Видите ли, я не думаю, что соблазнение невинных девушек интересное занятие.

— Возможно. К сожалению, я не могу вам полностью доверять до тех пор, пока не узнаю, кто вы есть на самом деле.

Саймон опустил глаза, избегая проницательного взгляда пожилой аристократки, и принялся рассматривать ее веер. Золотые солнечные лучи отражались на расписанной шелковой поверхности.

— Вы когда-нибудь были женаты? — леди Геррит не спускала взгляда с его лица.

Проследив за красно-черной божьей коровкой, присевшей на веер, Саймон ответил:

— Нет.

— А как вы относитесь к семейной жизни?

Он подумал о своих родителях: двое чужих людей, живших под одним кровом. Два враждующих тигра, вынужденных разделять одну и ту же клетку. Это продолжалось до тех пор, пока его вольнолюбивая, страстная мать не положила конец этому фарсу. Сам он никогда не согласится на брак, построенный на деньгах или чинах, на брак, лишенный тепла.

— Я думаю, что в наше время трудно найти семью, основанную на взаимной любви.

— А это важно для вас?

Он дождался, пока божья коровка раскрыла свои тонкие крылышки и улетела с вышитого цветка, и только тогда ответил.

— Да.

— Но вы сами отрезали все пути к этому, пойдя на эту сделку с Эмилией. — Хотя леди Геррит была не совсем права. Саймон прекрасно понимал, что его задание не оставило никакого шанса на будущее с Эмилией. Он тяжело вздохнул, чувствуя огромную тяжесть на сердце, и мрачно возразил:

— К сожалению, не всегда можно обладать тем, чем хочется.

Леди Геррит несколько мгновений словно раздумывала над его словами, и краем глаза Саймон видел, как она изучает его, оценивая и колеблясь, стоит ли ему доверять.

— Какие качества вы хотели бы видеть в своей жене?

В его памяти возник образ женщины с золотыми глазами, в которых горел огонь страсти.

— Ум, честность, — Саймон поднял глаза, посмотрел на леди Геррит, и на его губах появилась улыбка. — Я хотел бы, чтобы это была женщина, способная на глубокую страсть и отдающая ее мне.

— Понимаю. — Она поднесла веер к подбородку. — Я подозреваю, что вы из тех мужчин, которые ценят в женщине душу прежде всего.

Саймон нахмурился, глядя на пожилую женщину, ожидая подвоха.

— Леди Геррит, почему у меня возникло такое чувство, что в вашей прекрасной голове созрел некий план?

— Не знаю, что вы имеете в виду. — Она прикрыла лицо открытым веером и улыбнулась. — Молодой человек, я советую вам пойти переодеться. Похоже, что глупая кошка оцарапала вас, и к тому же вы испачкались о кору дерева.

Саймон посмотрел на свой безнадежно испорченный костюм и подумал о том, что впредь ему следует быть осторожным, иначе его так называемая «жена» причинит ему гораздо более серьезные раны.