Избранное

НОВИЦКИЙ ГЕОРГИЙ МАКСИМОВИЧ, первый секретарь райкома.

ДРОБЫШ ВИКТОР СЕМЕНОВИЧ, секретарь райкома.

ЩУПЕНЯ ФЕДОР ФОМИЧ, член бюро, председатель райисполкома.

МАНАЕВА ОЛЬГА СИЛЬВЕСТРОВНА, член бюро, редактор районной газеты.

РАЗМЫСЛОВИЧ ДЕНИС ИВАНОВИЧ, член бюро, прокурор района.

ТРУБЧАК, член бюро, председатель колхоза.

ЗУБРИЧ НИНА ИВАНОВНА, народный судья.

КОЛОБУХОВА, народный заседатель.

ЯНЧУК, народный заседатель.

ЗАМСКАЯ, секретарь суда.

БОРОВИК, адвокат.

МИХАСЬ ДОБРИНЕВСКИЙ, подсудимый.

АЛЕНА МАТУЛЕВИЧ, невеста Михася.

МИХАЛИНА МАТУЛЕВИЧ, мать Алены.

СТЕПКА ЮРСКИЙ, потерпевший.

УЛЬЯНА ЮРСКАЯ, мать потерпевшего.

ВЕРЕНИЧ, сторож.

КРИНИЦА, учитель.

ОЛЬХОВИК, председатель райпотребкооперации.

ЗАКРУЖНЫЙ, алкоголик.

ГЛАШКА СЧАСТНАЯ, продавщица.

Как только умолкает музыкальное вступление, вспыхивает яркое освещение и на сцене появляются в с е и с п о л н и т е л и. Одни с интересом, другие с недоумением, третьи с раздражением рассматривают странное, убогое, печальное сооружение, напоминающее одновременно корчму, ларек и сторожевую будку. На одной из его стен — доска объявлений, плакат об охране природы, почтовый ящик. За сооружением — десятки ящиков со стеклотарой из-под спиртного. Молчаливый осмотр явно затягивается.

Щ у п е н я. Это что, в самом деле… серьезно… к нашему спектаклю?.. Не-ет…

Д р о б ы ш. Маразм и конец света.

Т р у б ч а к. А по мне — ничего.

Р а з м ы с л о в и ч. Нас не поймут!

О л ь х о в и к. Понять поймут, но что скажут?

Д р о б ы ш. Надо посоветоваться.

Т р у б ч а к. А чего тут советоваться: шалман как шалман. И нет вопроса — пережиток.

Щ у п е н я. Допустим, пережиток, но зачем его тащить на сцену?

Д р о б ы ш. В спектакле о сегодняшнем дне изображать такое… Извините…

Р а з м ы с л о в и ч. Далеко мы зайдем с этим оформлением.

Б о р о в и к. Ну, братцы, театр же это! Увеличительное, так сказать, стекло, а не зеркало.

Д р о б ы ш. Ты увеличивай, да знай меру!

Щ у п е н я. И не надо, не надо так жестко… Мягче надо. Мягче…

Н о в и ц к и й. Кому жестки доспехи, пусть носит пижаму и тапочки… мягкие… дома. А здесь не спальня! Арена тут!

Д р о б ы ш. Вы меня, Георгий Максимович, понимаете… Я мог бы согласиться на многое, но не на двусмысленную символику.

З у б р и ч. Предложенный символ абсолютно однозначен.

О л ь х о в и к. А вы назовите адрес хоть одного такого шалмана.

З у б р и ч. Допускаю, что такого шалмана в действительности не существует. Но образ его и воздействие нам хорошо известны.

Р а з м ы с л о в и ч. Все равно, нас не так поймут!

З у б р и ч. Нас всегда правильно поймут, если мы будем честны, искренни, справедливы, по-настоящему заинтересованы и по-большевистски активны… Кто за то, чтобы принять предложенное оформление спектакля, прошу голосовать. Кто «за»?

Голосуют Новицкий, Зубрич, Трубчак, Боровик.

Кто «против»?

Никто не голосует.

Кто воздержался?

Никто не голосует.

Единогласно.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Собираются п о к у п а т е л и, каждый с иронией вслух или про себя читает записку на дверях магазина: «Ушла на базу». В стороне от магазина, на лавочке под вербой, сидят влюбленные М и х а с ь и А л е н а; З у б р и ч издали наблюдает за очередью, за влюбленными. Появляется В е р е н и ч с авоськой пустых бутылок. В это же время из магазина выходит Г л а ш к а.

В е р е н и ч. Возьми, Глафира…

Г л а ш к а (считает ящики с бутылками). Магазин закрыт!

В е р е н и ч. Ты возьми, а заработок завтра.

Г л а ш к а (зло). Сказала — тары нет! Пьют, паразиты, как коровы.

В е р е н и ч. Что правда, то правда. Только тебе от этого не убыток. (Оставляет авоську с бутылками под стеной магазина и уходит.)

Г л а ш к а (толкнув бутылки ногой, тихо). Что б ты подавился своими бутылками…

Появляется пьяный З а к р у ж н ы й.

З а к р у ж н ы й (поет). Не надо нам берег турецкий. И Африка нам не нужна. (Увидел Глашку.) И помирать нам рановато, есть у нас еще у Глашки дела…

Г л а ш к а. Ну где ты, паразит, ходишь?.. Теперь ты у меня выпьешь! Теперь ты у меня наперстка не получишь!

З а к р у ж н ы й. Не шуми, Глаша, красотка наша. (Хочет обнять Глашку за талию, но летит на ящики от ее толчка.) А вот этого не надо. Я же тя не толкаю. Нет, ты скажи, я тя когда-нибудь толкаю? А ты как овчарка!

Г л а ш к а. Не погасишь до понедельника кредит — я тебе, паразиту, покажу овчарку. Загремишь у меня в Светлогорск на профилактику.

З а к р у ж н ы й. Не надо. За кредит отработаем. А профилактики не надо.

Г л а ш к а. Где Степка? Где трактор? Я тут до петухов торчать буду?

З а к р у ж н ы й. Будет трактор. И Степка будет.

Слышен шум мотора, сигналы.

Сказано — будет трактор.

Появляется подвыпивший С т е п к а.

С т е п к а. Глаша — спасенье наше! Брось наперед — найдешь сзади!

Глашка бросает Степке, а он ловко ловит, бутылку вина. Стукнув ладонью в донышко, с жадностью пьет из горлышка. Михась и Алена целуются.

З а к р у ж н ы й. А мне?.. В долг прошу.

Г л а ш к а. Сказала — после работы. Мое слово — закон!

З а к р у ж н ы й. Объявляю лежачую забастовку. (Ложится на ящики.)

Г л а ш к а. Ну и паразит! (Уходит в магазин.)

З а к р у ж н ы й (кричит вслед Глашке). За рубль четыре пить не стану! За рубль шесть неси! «Нектар Полесья» подавай!

Г л а ш к а выносит откупоренную бутылку вина и передает Закружному. Он выпивает содержимое без остатка и замечает К р и н и ц у, который с глубокой печалью смотрит на Закружного, потом на Степку, переводит взгляд на Глашку.

Г л а ш к а (не выдерживает взгляда). Подумаешь! (Уходит в магазин.)

З а к р у ж н ы й. Осуждаешь? Ну и правильно делаешь! Ты, учитель, — человек хороший. Я тя уважаю! Жалею я тя, наставник! Но ты лучше иди. (Истерично.) Не сверли мне душу, наставник, а то я и по очкам могу вмазать.

Степка хохочет. Выбегает из магазина Г л а ш к а.

К р и н и ц а уходит.

Г л а ш к а. Что вы, паразиты, расселись?

З а к р у ж н ы й (миролюбиво). Спокойно, Глаша. Сейчас будем работать. Спокойно.

Закружный таскает ящики. Степка допивает вино. За магазином шумит трактор.

С т е п к а. Если бы она меня полюбила, может, я и не пил бы.

З а к р у ж н ы й. Точно. Ежели вовремя жениться…

Г л а ш к а. На ком жениться?

З а к р у ж н ы й. На бабе. А лучше на девке.

Г л а ш к а. Увели его девку, пока ты с ним «чернила» лопал.

С т е п к а. Чего?

Г л а ш к а. Того.

С т е п к а (задетый за живое). Куда увели?

Г л а ш к а. Не знаешь, куда у нас девок водят?

С т е п к а бросает ящик на землю и уходит.

Ну не паразит ли? Вино вылакал, а…

Появляется Т р у б ч а к.

Т р у б ч а к. А ты все удовлетворяешь?..

Г л а ш к а. А что? И вас могу, товарищ председатель…

Т р у б ч а к (передает Глашке листок бумаги). Глафира, богом тебя прошу: вот этих не пои.

Г л а ш к а (зачитывает список). «Максим Криницкий, Александр Токаренко, Анатолий Шандрик, Михаил Носка, Аркадий и Анатолий Кузнецовы, Харкевичи (трое)…». Ты бы, председатель, весь колхоз переписал, а я бы вместо выполнения плана те списки читала.

Т р у б ч а к. Я же только за механизаторов прошу. Сенокос у меня начинается, Глафира!

Г л а ш к а. У вас — сенокос, у народа — потребности, у меня — план. (Возвращает список.) Не имею права отказывать покупателю, если товар в наличии.

Т р у б ч а к. Глафира, ты совсем обнаглела. На каждого жителя уже приходится сто литров в год. А если взять только пьющих — полкило в день. На одну книговыдачу в библиотеке, десять бутылковыдач с прилавка.

Г л а ш к а. Вот и пущай библиотека подтягивается до меня. А я вам не подотчетная. В другой системе я, товарищ председатель.

Т р у б ч а к. Была бы ты в моей системе, я бы этот шалман с тобой вместе в овраг бульдозером сдвинул.

Г л а ш к а. Не сделали еще такого бульдозера… Вам сколько: две? три?..

Т р у б ч а к. А тебе откуда знать, сколько мне?

Г л а ш к а. Если Щупеня с прокурором заночуют, то берите три, как минимум.

Т р у б ч а к (замечает, что Закружный прислушивается к разговору). Неси, и без шума.

Г л а ш к а (уходя в магазин). Обслужу, как в месячник взаимной вежливости.

Т р у б ч а к (Закружному). Все пьешь?

З а к р у ж н ы й. Допиваю.

Появляется Г л а ш к а. В руках коробка из-под ботинок.

Г л а ш к а. И кошка бы пила, если б не закрытая была. (Передает коробку Трубчаку, берет у него деньги.)

З а к р у ж н ы й (хитро). Опять ботинки купил, председатель?

Т р у б ч а к. Опять. (Уходит.)

З а к р у ж н ы й. Ну, носить тебе не переносить…

Г л а ш к а. Ты бы лучше тару носил и меньше вникал.

З а к р у ж н ы й. Стерва ты, Глашка, и нет в тебе к людям жалости. (Уносит ящик.)

Г л а ш к а. Жалостливый нашелся. (Уходит в магазин.)

З а к р у ж н ы й носит ящики. С т е п к а подходит к Михасю и Алене. Алена пугается от неожиданности.

М и х а с ь (почувствовав неладное). В чем дело, Степа?

С т е п к а. Отойдем, поговорить надо.

М и х а с ь. Шел бы ты мимо.

С т е п к а (настойчиво и зло). Отойдем, сказал!

А л е н а. Не ходи, он пьяный!

С т е п к а (вызывающе). Мое дело!

А л е н а. Мать бы пожалел!

С т е п к а. Мое дело! И заглохни!

М и х а с ь. Не так круто, Степа, на поворотах, а то в кювете окажешься…

С т е п к а. Отойдем в сторону!

М и х а с ь. Ты чего заладил?

С т е п к а (истерически). Отойди, сука, я с ней сам жениться буду! (В его руке сверкнул нож.)

А л е н а (в ужасе). А… а…. а!!!

Намертво сцепившись, Михась и Степка покатились по земле. В ужасе мечется вокруг них Алена. Прибегает К р и н и ц а. Вдвоем с Михасем они обезоруживают Степку. Вначале он истерично рыдает, потом довольно быстро успокаивается и встает с земли. Криницу не держат ноги, и он опускается на лавочку.

С т е п к а (Михасю, совсем спокойно). Ладно, дай рубль четыре… и можешь сам жениться с этой шлюхой.

Михась бьет Степку по лицу.

С т е п к а (спокойно). Теперь я вас поженю… (Истерично.) Я вас так поженю!.. (Убегает.)

А л е н а (плачет, прильнув к Михасю). За что же он так?.. Как же он мог так?..

К р и н и ц а уходит. Михась утешает Алену. Вдруг он слышит прерывистый гул мотора и убегает. Рушится штабель ящиков со стеклотарой. Выскакивает из магазина Г л а ш к а.

Г л а ш к а. Что же ты делаешь, паразит несчастный?! Ты же у меня теперь из долгов не вылезешь! Я же тебя, паразита… (Убегает вслед за удаляющимся трактором.)

З а к р у ж н ы й идет в магазин и возвращается оттуда с бутылкой вина. Пьет из горлышка. Ревут моторы. Слышен удар, треск, скрежет железа.

Через сцену бегут л ю д и с ведрами, топорами, лопатами.

Среди них — Т р у б ч а к, М и х а л и н а, У л ь я н а, К р и н и ц а, Щ у п е н я, Р а з м ы с л о в и ч.

З а к р у ж н ы й (поет). Не слышны в саду даже шорохи. Все здесь замерло до утра…

Появляется В е р е н и ч с портативной сиреной.

В е р е н и ч (испуганно). Горим! Люди, горим! Бегите, люди! Горим!

З а к р у ж н ы й (как юродивый, бьет в ладоши). Горим-горим ясно, чтобы не погасло… Глянем на небо — гуси летят…

Прибегает Г л а ш к а.

Г л а ш к а (испуганно). Алену убили! Зовите доктора! Милицию! Степка под трактором! Сгорел… Горит Степка под трактором!

Появляется потрясенный М и х а с ь.

М и х а с ь (кричит). Убейте! Убейте! Убейте меня! Не хочу!.. Я не хочу больше жить!!! (Хватается за голову.) А-а-а!

От неожиданности Веренич выпускает из рук сирену. Ею завладевает Закружный и пробует вертеть.

В е р е н и ч. Что ты наделал, Михасёк? Что ты натворил?!

Г л а ш к а. Чтобы такое из-за девки?! Да его самого убить мало!

Появляются М и х а л и н а и К р и н и ц а. Он несет на руках Алену.

М и х а л и н а (в отчаянии). Людцы! Людцы! Что же это, господи мой праведный! Спасите, родные! Спасите, лю́бые! Доченька моя! Рыбочка моя! За что же мне такое?!.

Все, кроме Закружного, бегут за К р и н и ц е й и М и х а л и н о й. Появляется У л ь я н а. У нее в руках обгоревший сапог.

У л ь я н а (шепчет). Степка!.. Степочка!.. Степочка мой!!! Сыночек… сыночек… сыночек… (Уходит.)

Закружный вертит сирену, как шарманку, пытается петь. Появляются Щ у п е н я, Р а з м ы с л о в и ч и Т р у б ч а к.

Щ у п е н я (на Закружного). Заткните вы ему глотку!

Все трое осматривают место происшествия.

Р а з м ы с л о в и ч. Степан Юрский мертв. Один трактор сгорел. А второй трактор — вот он, налицо!

Щ у п е н я. Что с девушкой? Кто она?

Т р у б ч а к. Алена Матулевич. Доярка.

Р а з м ы с л о в и ч. Кажется, еще жива… Рыцарский турнир на тракторах. Совсем уже офонарели. С этим Добриневом ошалеть можно. Не село, а заклятое место!

Щ у п е н я (срывается). Мне надоело слушать от тебя про это Добринево. Что ни день — так не слава богу! Что ни ночь — так… Если тут председатель ни рыба ни мясо, так с прокурора никто ответственности не снимал…

Р а з м ы с л о в и ч. Тяжелое село, Федор Фомич…

Щ у п е н я. Работать надо как следует, тогда и села не будут тяжелыми!.. Хулиганство, драки, а тут — на́ тебе. А как дойдет до суда — отдаем на поруки, условно судим, досрочно выпускаем… Хоть бы один процесс провел, чтобы о нем люди заговорили!

Р а з м ы с л о в и ч. Разве мы не занимались Добриневом?

Щ у п е н я. «Мы»… Сам займись! Подними все! Обратись к общественности! Создай напряжение! Подключи прессу! Заклейми позором!!! В конце концов, отмотай мерзавцу на полную катушку, чтобы у других при одной мысли волосы шевелились!.. Его хоть поймали?

Т р у б ч а к. А он и не убегал. (Кивает на Михася.) Вон сидит…

Щ у п е н я (срывается). Сидит?! Тебя бы самого, недотепу, посадить вместе с ним! Не председатель, а облако в трусах! Интеллигентщину разводишь, коровам хвосты крутишь вместо того, чтобы воспитанием народа заняться!

Т р у б ч а к. Я хотел бы…

Щ у п е н я. Он хотел бы… Ничего ты не хочешь и ничего не можешь! (Махнув безнадежно рукой, уходит.)

К рампе подходит З у б р и ч.

З у б р и ч. Один убит, другой убийца. Надо судить. Вы ждете от меня справедливого приговора. А под силу ли мне будет вынести его?.. Я прошу вас разделить со мной мои сомнения, тревоги, а может быть, и ответственность. Я не беспристрастно изложу суть дела, а судите вы сами. (Уходит.)

Г л а ш к а подсчитывает ящики. З а к р у ж н ы й переносит их в левую кулису. Очередь терпеливо ждет, когда Глашка откроет магазин. В конце очереди М и х а л и н а, У л ь я н а и А л е н а.

М и х а л и н а. А следствие-то, ци чуете, все идет, а нас все допрашивают, а в газете — откуда ей только знать — убивца Михасёк, и все тут. Как написала газета — у меня, ци чуете, душа и оборвалась. Я себе и подумала: теперь уже все, теперь не откопаешься! Правда, учитель говорит, газета могла и ошибиться, а я себе думаю: не, миленький, газета никогда не ошибается. Это же, ци чуете, не то что кто-то на кого-то от руки по злу написал. Это же, ци чуете, печатными буквами и на весь свет. Кто же вам теперь от напечатанного отступится?

Появляются К р и н и ц а и М а н а е в а.

К р и н и ц а (с трудом сдерживаясь). Еще не было суда, еще не окончилось следствие, а ты, Ольга, своей статьей убедила тысячи людей, что Михась — убийца, что он получит свое. А свое ли?.. А вдруг он получит чужое?.. А может быть, ничьей вины нет в том, что один молодой человек оказался убитым, а другой, такой же юный, убийцей?.. Или, может быть, ты думаешь, людям достаточно статьи в районке, где ты все разложила по полочкам и где, к сожалению, одной тебе все ясно и понятно на сто лет вперед? Тому ли я учил тебя? А если учил, то почему я тебя не понимаю?

М а н а е в а. Я тоже вас не понимаю.

К р и н и ц а. Выходит, что не понимаешь. А в школе понятливая была. Правда, ты и сегодня все схватываешь на лету. (Достает из кармана газету, читает.) «Напротив следователя сидел убийца, и это было написано на его лице: узкий лоб, стриженая голова…» (Прервал чтение.) Кстати, его никто не стриг. (Продолжает читать.) «Бегающие злые глазки. Такой может пойти на любое преступление. Только неотвратимость суровой расплаты делала его теперь трусливым, покорным и достойным сожаления». (Складывая газету.) Какая глубина! Какое тонкое проникновение в тайны души человеческой!.. Нет, это не ты, Ольга Манаева, это Федор Достоевский!

М а н а е в а. Элемент литературщины не отрицаю, но…

К р и н и ц а. Что — но?

М а н а е в а. Но в принципе все правильно.

К р и н и ц а (после длительной паузы, сам себе). «В принципе»… В принципе все хорошо. В принципе все согласны. В принципе никто не возражает… А когда я рекомендовал тебя в партию, ты мне казалась интересным человеком. Не в принципе интересным. В принципе ты могла бы быть и беспартийной.

М а н а е в а. Вы хотите сказать, Владимир Михайлович…

К р и н и ц а. Я не буду спешить, в принципе. (После паузы.) Я каждый день по нескольку часов десять лет подряд смотрел на Михася Добриневского, как и на тебя, между прочим, и не разглядел. Как же тебе удалось нарисовать такой точный портрет человека, которого ты и в глаза-то никогда не видела?! Не видела, я же знаю это!

М а н а е в а. Я смотрела уголовное дело.

Криница удивленно и в упор разглядывает Манаеву.

Газета не могла стоять в стороне.

К р и н и ц а. Я спрашиваю, почему ты не приехала в Добринево? Полтора месяца прошло с того страшного дня!

М а н а е в а. А что бы это изменило? Михась Добриневский, на которого вы так долго смотрели, как и на меня, между прочим, убил человека.

К р и н и ц а снимает очки и еще пристальнее всматривается в лицо Манаевой. Не найдя того, что искал, надевает очки и уходит. Манаева удивленно пожимает плечами и присоединяется к очереди.

Появляется З а к р у ж н ы й.

З а к р у ж н ы й (к очереди). Кто крайний?

М а н а е в а. Я крайняя.

У л ь я н а. Все мы тут крайние. У нас одна Глашка по центру.

Г л а ш к а. Ты бы вперед Степкин долг принесла, а потом бы уже и меня подкусывала. (Уходит.)

У л ь я н а. Принесу, где же я денуся.

З а к р у ж н ы й (Ульяне). Поминки будешь справлять? Сорок дней скоро.

У л ь я н а. Что же мне еще, как ни поминки, справлять теперь?

З а к р у ж н ы й. «Экстру» не бери: и дорогая, и глотку дерет. Лучше самогонки вытисни.

М и х а л и н а. Чтоб тебе, ци чуете, удушье тиснуло. А ни смерть им, и ни тюрьма нипочем. А ни розуму, а ни сраму!

З а к р у ж н ы й (ничего не поняв). У «Экстры» теперь градус не тот. А за границей, говорят, атомную водку сделали, а наши до этого еще не доперли. (Уходит, дико смеясь.)

М и х а л и н а. Съело ему пьянство разум, а такой бригадир был!..

У л ь я н а. Как Степку схоронили, за траурный стол собралися, так некоторые — может, и грех рассказывать — набрались той водки, как свиньи браги. Стыд кому признаться.

М и х а л и н а. И до чего же, ци чуете, это пьянство людей доведет? Друг другу «здравствуй» без пол-литра не скажут. (Заметив приближающегося Трубчака.) А родненький ты мой! Мы же тебя как бога ждем! Говори, старшинька!

Т р у б ч а к. Не знаю… Не знаю, что вам сказать.

М и х а л и н а. Правду!

Т р у б ч а к. Не знаю правды! Мне кажется, что никто не знает правды.

М и х а л и н а. А газета?

Т р у б ч а к. Газета?.. (Смотрит на Манаеву.) Прокурор говорит, будет просить десять лет тюрьмы.

М и х а л и н а. Господи милосердный!

Т р у б ч а к. Адвокат не видит вины Михася. А судья до суда сказать ничего не может.

М и х а л и н а (в отчаянии). Что теперь ходить?! Что теперь гадать?!

Т р у б ч а к (на Алену). Как она?

М и х а л и н а. Вчера, ци чуете, доктор был из города. Бывает, говорит, что проходит, а бывает, ци чуете, что и нет. (Плачет.) А где ж оно пройдет, если второй месяц дорожки перед собой не видит… Алена. Его засудят — мне не жить…

Появляется В е р е н и ч.

В е р е н и ч. Здоровы были, бабы! (Подает руку Трубчаку, снимает картуз перед Мамаевой.) Здраствитя!

М и х а л и н а. Здоров был, Кузёмка. Может, слышал что?

В е р е н и ч. А у меня, как у той Холодихи: добрый день в хату — а у вашего Тараса конь сдох.

М и х а л и н а (испуганно). Ой, ци что не ладное?

В е р е н и ч. Из района команду дали: в клубе лавки мостить, народ собирать! К нам сами едут!

М и х а л и н а. Кто едет, Кузёмка? Кому лавки мостить?

В е р е н и ч. Суд едет, вот кто едет! Выездной-показной! Мишку нашего судить привезут. Видимо, худо его дело, если суд сам сюда едет… Убийство — одно слово!

Безутешное рыдание вырывается из груди Алены. Присутствующие пытаются успокоить ее. Как окаменевшая стоит Ульяна.

М и х а л и н а (с радостью). Плачь! Плачь, моя доченька! Плачь, не сдерживайся! Отойдите! Все отойдите! Пускай ее горечко слезою выйдет! Она же как головешечка почернела, а заплакать не могла. Зашлось сердечко! Плачь, моя рыбочка! Плачь, моя ласточка!

В е р е н и ч. Не дай же боже! Не дай же боже!

А л е н а (тихо). Михась… Михась!..

Появляется М и х а с ь. Протянув руки, Алена ищет его. Михась удивлено смотрит на Алену, ничего не понимая.

В е р е н и ч. Не видит она…

М и х а с ь. Как — не видит?!

В е р е н и ч. Как сотрясло трактором головочку, закатилось ее солнце ясное.

А л е н а (коснувшись Михася, прильнула к нему и замерла; отстранив от себя Михася). Нет, иди!

М и х а с ь (не понимает). Куда идти?

А л е н а. В тюрьму…

М и х а с ь. Меня отпустили. До суда отпустили.

А л е н а. Иди назад. Ты убил человека. Люди проклянут нас… Иди, Михасёк!

М и х а с ь уходит потрясенный случившимся.

Появляются Н о в и ц к и й, Щ у п е н я, Р а з м ы с л о в и ч, М а н а е в а, Д р о б ы ш.

Н о в и ц к и й. Почему вы решили вывезти суд в Добринево?

Р а з м ы с л о в и ч. Как раз в этом вопросе я был категорически против. Судья Зубрич, можно сказать, абсолютно самочинно…

Щ у п е н я. Видите ли, Георгий Максимович, теперь очень модно стало выискивать проблемы и ставить их, так сказать, «на глобус». Ну и судья Зубрич не захотела, видимо, оставаться в стороне от прогресса — решила приобщиться.

Р а з м ы с л о в и ч. Нутром чую, наломает она дров. Поэтому и вас решили проинформировать.

Д р о б ы ш. Тем не менее, Георгий Максимович, я думаю, нам не целесообразно…

Н о в и ц к и й. Почему же? Если уж приехали, посидим. Тем более, что я первый раз в суде. Надеюсь, и другие тоже?

Щ у п е н я. Неудобно как-то. Половина бюро в суде сидеть будет.

Н о в и ц к и й. Ничего страшного.

Появляются З у б р и ч и Т р у б ч а к.

Не возражаете, если мы тут у вас в качестве зрителей?

З у б р и ч (встревоженно). Возражать не имею права. Но если откровенно, я вроде перепугалась, увидев всех вас здесь. А вообще-то рада. Должна же охватить тревога…

Щ у п е н я. Почему, собственно, тревога?

З у б р и ч. Вы знаете, через нас проходит столько человеческого горя, бед, несчастий, что иной раз хочется закричать на весь свет… от стыда, гнева и, простите, бессилия. Видимо, проблема становится…

Щ у п е н я (хмуро и холодно). Вы считаете, что у нас есть такая проблема?

З у б р и ч (удивленно). А вы…

Щ у п е н я (резко). Нет. Мы не считаем.

Д р о б ы ш. Точнее, нам не должно казаться.

Т р у б ч а к. А мне не кажется. У меня работать некому. Пьем же лошадиной мерой.

Д р о б ы ш. Вы имеете в виду кого-нибудь конкретно?

Щ у п е н я. Не надо выдумывать проблем и делать из них трагедии. Пили, пьют и будут пить. И надо знать, хотя бы нам с вами, в какой степени и против чего бороться!

Д р о б ы ш. У нас пьют в десятки раз меньше, чем в капстранах.

Щ у п е н я. В США десять миллионов алкоголиков.

Д р о б ы ш. Плюс наркоманы.

Т р у б ч а к. Можно подумать, что капитализм является для нас эталоном!

З у б р и ч. Или чужая болезнь вылечит собственную?

Щ у п е н я. У меня в районе нет такой болезни.

Т р у б ч а к. Не берусь судить за весь район, а у меня в колхозе она есть!..

Щ у п е н я (перебивая). Ну так и лечи, если она у тебя есть!

Т р у б ч а к. Думаю, и у других надо лечить. Иначе поздно будет.

З у б р и ч. Примет правительство постановление, обнародует закон, а мы думаем, что нам и делать уже нечего.

Д р о б ы ш. Демагогия!

Щ у п е н я. Поэтому демагоги и решили ударить «агитпробегом по бездорожью»?

Н о в и ц к и й (строго). Федор Фомич!

З у б р и ч. Федор Фомич, то, что вы председатель райисполкома, еще не дает вам права сравнивать выездной суд с акцией Остапа Бендера и Шуры Балаганова!

Щ у п е н я (взрывается). Это вы хотите превратить суд в балаган! Что это даст?! Чего вы достигнете?! Кому это надо?!

З у б р и ч (решительно). Добриневу надо! Мне надо! Вам, Федор Фомич, надо! Теперь я, кажется, понимаю, что вывело вас из привычного состояния благодушия и умиротворенности. Но если бы в нашей стране оставалось только одно такое Добринево, то и тогда нас с вами должна была бы мучить бессонница, пока мы не изучили бы такое Добринево как явление, которое имеет свои причины. И я рада видеть здесь членов бюро райкома.

Щ у п е н я (нарочито спокойно). Амбиция и, я бы сказал, неразумное упрямство не позволяют вам, уважаемая Нина Ивановна, понять, что этот выездной суд — ошибка.

З у б р и ч (спокойно, но твердо). Партийная совесть, гражданский долг не позволяют мне отказаться от своих намерений и убеждений! И прошу не вмешиваться в прерогативы суда!

Д р о б ы ш. У нас у всех должны быть одни убеждения!

З у б р и ч. А если мои в данном случае не совпадают с вашими?

Д р о б ы ш (не понимает, шокирован). Как — не совпадают?

З у б р и ч. Извините, я спешу на заседание суда. (Уходит.)

Все остальные спускаются со сцены и занимают места в зале.

С у д ь и, п р о к у р о р, а д в о к а т занимают свои места.

З а м с к а я (сообщает). Потерпевшая, представители потерпевших и свидетели находятся в зале суда.

М и х а л и н а (из первого ряда). Все тут. К свадьбе, ци чуете, готовились, а на поминки собрались. (Плачет.)

З у б р и ч. Вы мешаете суду. (Звонит в колокольчик.)

М и х а л и н а. Молчу, рыбочка! Молчу, моя ласточка!

З у б р и ч. Потерпевшая Матулевич Алена Александровна!

М и х а л и н а. Тебя, Аленочка! Тебя, деточка! (К Зубрич.) Ниночка, золотко, может, я за нее скажу. Она же после больницы очень еще квелая!

З у б р и ч. Пока ничего не надо говорить.

М и х а л и н а. Молчу.

З у б р и ч. Мать потерпевшего Ульяна Борисовна Юрская!

М и х а л и н а. Ой потерпели, Ниночка, ой потерпели. И в страшном сне такое не приснится! Тетя, Ульянка, отзовись — запишут!

У л ь я н а (вытирает слезы). Здесь я. Где же мне еще быть?

З у б р и ч. Свидетель Веренич Кузьма Захарович!

В е р е н и ч. Как же не прийти, коли суд с доставкой на дом.

З у б р и ч. Сколько вам лет?

В е р е н и ч. На пенсии… и при гараже. Какая ни работа, а все при деле: вечером ворота позамыкаю, к ночи пьяных трактористов по домам разведу, а поутру бутылки соберу и Глашке в лавку сдам. Какая ни работа, а все при деле.

З у б р и ч. Садитесь, дедушка. Свидетель Закружный Иван Иванович!

З а к р у ж н ы й. Пока тут…

З у б р и ч. Всех свидетелей прошу покинуть зал заседания суда.

С в и д е т е л и выходят из зала.

Подсудимый, ваша фамилия, имя и отчество?

М и х а с ь (безразлично). Добриневский… Михаил Андреевич…

З у б р и ч. Год рождения?

М и х а с ь. Восемнадцать лет.

З у б р и ч. Где живете? Чем занимаетесь?

М и х а с ь. В Добриневе… Трактористом… после школы.

М и х а л и н а. До прошлого года в интернате был, а как окончил, то у нас и живет… (Плачет.) Он же нам как сын родной…

З у б р и ч. Помолчите, Матулевич. (Михасю.) Где родители?

М и х а л и н а. Ниночка, может, я за него скажу?

З у б р и ч (строго). Суд оштрафует вас, гражданка Матулевич!

М и х а л и н а. Молчу, молчу, моя ягодка! Известно, бабий язык — помело! И не доскочил — беда, и перескочил — беда!

З у б р и ч. Вот так и будем: гутарь, гутарь, а волы — в жито.

М и х а л и н а. Не, миленькая, за волами ты уже сама гляди.

З у б р и ч (подсудимому). Когда вам была вручена копия обвинительного заключения?

М и х а с ь. Дня четыре тому назад.

З у б р и ч. Садитесь, подсудимый. Суд разъясняет, что подсудимый и все участники процесса имеют право заявить отвод судьям, прокурору, секретарю. Подсудимый, доверяете ли вы суду?

М и х а с ь. Доверяю.

Р а з м ы с л о в и ч. Имею вопрос к свидетельнице Матулевич! Скажите, свидетельница, как давно вы знаете судью Зубрич Нину Ивановну?

М и х а л и н а. Нину? С войны. А что?.. С самой, ци чуете, блокады последней. Я же ее на своих руках из болота выносила. Хоть Ульяну спросите! Думаете, я ее в приют отдала бы, если бы не голод да беднота после войны? А своих же трое было… А она маленькая, худенькая, как цыпленочек, была… Хворала часто. А теперь, глянь, какая девка!.. Хоть и маленькая была, а меня помнила. Приезжала разочка два, когда на судью училась. И сегодня узнала. А суд окончится, разве я ее так отпущу?

Р а з м ы с л о в и ч. Понятно!

М и х а л и н а. Я и тебя знаю.

Р а з м ы с л о в и ч. Обо мне скажете, когда вас спросят.

М и х а л и н а. А чего же про доброго человека не сказать? Мы тебя все с сорок шестого знаем. И как по молоку был, и как по мясу, и как милиционером, а потом участковым, следователем. И в прокуроры, слава богу, выбился… А вот помню — не знаю, кем ты тогда был, — приводит тебя к нам бригадир — гостиницы же не было — а ты уже… (Разводит руками.)

З у б р и ч (звонит в колокольчик). Гражданка Матулевич, говорите о том, о чем вас спрашивают!

М и х а л и н а. Я же ничего… Я же только говорю: хорошему человеку мы всегда рады. И приветим и приглядим, если что. А с кем не бывает?

Р а з м ы с л о в и ч. Принимая во внимание сообщение свидетельницы Матулевич и учитывая, что девичья фамилия судьи Зубрич такая же, как и у подсудимого, то есть Добриневская, хотя мы еще и не знаем степени их родства, заявляю судье Зубрич отвод, поскольку она может быть прямо или косвенно заинтересована в деле подсудимого Добриневского.

З у б р и ч. Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения решения.

К о л о б у х о в а, Я н ч у к и З у б р и ч выходят.

М и х а л и н а. Чтоб мне язык отсох, если я знала, зачем он спрашивает! Вот нашел зацепку. У нас же полсела Добриневских!

Р а з м ы с л о в и ч. Успокойтесь, гражданка Матулевич! Здесь не базар. «Нинка», «Ниночка»… А нам нужна не Нинка, а непредвзятый судья, который бы со всей объективностью и суровостью осудил убийцу!

М и х а л и н а. Какой же он убийца?!.

М и х а с ь (неожиданно). А почему не убийца? Убийца и есть!

М и х а л и н а (испуганно). Перекрестись, Мишечка!!!

Входят З у б р и ч, К о л о б у х о в а и Я н ч у к.

З у б р и ч. Суд отклонил отвод, заявленный государственным обвинителем, как необоснованный… Подсудимый Добриневский, встаньте! Суд разъясняет, что вы имеете право заявлять ходатайства перед судом и давать объяснения по предъявленному обвинению, представлять доказательства, задавать вопросы свидетелям и потерпевшим, иметь защитника.

М и х а с ь. Мне не нужны никакие защитники.

З у б р и ч. Подсудимый имеет право на последнее слово. Потерпевшие и их представители имеют право: давать показания по делу, представлять доказательства, заявлять ходатайства, участвовать в исследовании доказательств на судебном следствии, обжаловать приговор суда и постановление суда. (Размысловичу.) Имеет ли ходатайства государственный обвинитель?

Р а з м ы с л о в и ч. Не знаю.

М и х а л и н а. Ниночка, золотко, товарищ судья и граждане заседатели, а почему бы вам учителя не спросить? Криницу? Он же и Степку и Михася сызмальства как облупленных знает. И такой, что не соврет! И как Степан под машиной лежал — видел! И как трактор горел… И еще, может, Ольховика из райсоюза. За ним и посылать не надо, вон он у порога сидит. Пущай бы рассказал людям, как залил село червивкою. И председателя, Трубчака, спросите! Чего же он так сидеть будет.

У л ь я н а. И Глашку из магазина! Она сегодня тут с буфетом. Допросите Глашку: как она моего сыночка каждый божий денек угощала — и за деньги и в кредит.

З у б р и ч. Как — в кредит?

Р а з м ы с л о в и ч. Я прошу председательствующего вести заседание в соответствии с установленными нормами судопроизводства.

М и х а л и н а. Пущай расскажут, как два раза в месяц по машине отравы завозят.

Р а з м ы с л о в и ч. У нас сегодня что происходит — суд или совещание по вопросам торговли?

З у б р и ч. Товарищ прокурор, не задавайте суду вопросов! Почему два раза в месяц?

У л ь я н а. Под зарплату.

М и х а л и н а. Чтобы на премию наторговать.

У л ь я н а. Пока у людей деньги…

М и х а л и н а. А многие — так и в кредит приспособились.

З у б р и ч. На вино — кредит?

М и х а л и н а. И на горелку. Выпивохи этот кредит по-своему «нопом» зовут. Научная организация пьянства, по-ихнему.

У л ь я н а. Если денег нет, то Глашка в тетрадку запишет — и бутылку в руки. А с зарплаты за все вместе взыщет, но уже без сдачи — для ровного счета.

Р а з м ы с л о в и ч. Я просил бы…

З у б р и ч. Товарищ прокурор, ваши соображения относительно вызова в суд Ольховика, Криницы, Трубчака и Глафиры Счастной?

Р а з м ы с л о в и ч. Допрос перечисленных лиц считаю излишним. Они не имеют отношения к рассматриваемому делу.

Б о р о в и к. Настаиваю на допросе Ольховика, Криницы, Трубчака и Счастной.

Р а з м ы с л о в и ч. Возражаю категорически!

Я н ч у к. Показания учителя и других добриневцев будут содействовать воспитательному воздействию суда, и мне кажется…

М и х а л и н а. Во-во! И начальство пущай послушает.

Р а з м ы с л о в и ч. Суд — не собрание и не лекторий!

К о л о б у х о в а. Извините, Денис Иванович, но вы же сами на семинаре говорили: советский суд — это и лекторий, и сессия Совета народных депутатов, и партийный пленум, и школа одновременно! И наша задача…

Р а з м ы с л о в и ч (перебивает). В данном случае наша первейшая задача — осудить убийцу, а вы попусту теряете время.

Б о р о в и к. Пока приговор не вступит в законную силу, перед нами только подсудимый, а не убийца. Для прокурора это элементарно, и я протестую!

З у б р и ч. Суд рекомендует представителю прокуратуры не входить в конфликт с морально-этическими и процессуальными нормами судопроизводства и делает товарищу Размысловичу предупреждение.

Р а з м ы с л о в и ч. Приношу извинения суду и адвокату.

З у б р и ч (посоветовавшись с заседателями). Суд вынес решение допросить в качестве свидетелей Ольховика, Криницу, Трубчака и Счастную. Названных граждан прошу покинуть зал заседаний. Скажите, подсудимый, понятны ли вам фактическая и юридическая стороны предъявленного обвинения? (После паузы.) Почему вы молчите? (После паузы.) Суд еще раз разъясняет, что вы, Добриневский Михаил Андреевич, обвиняетесь в том, что убили Юрского Степана Сидоровича при превышении пределов необходимой обороны, допущенной в состоянии неожиданно возникшего душевного волнения, которое было вызвано нападением на вас Юрского, — в преступлении, предусмотренном статьей сто третьей Уголовного кодекса БССР.

М и х а с ь (неожиданно). Мне все понятно. Я убил Степку умышленно, а не с вашими превышениями.

М и х а л и н а. Ой, мамочки родные! Он сдурел! Ей-богу, он спятил!

У л ь я н а. Во как оно выходит!

Р а з м ы с л о в и ч. Прошу дословно занести в протокол заявление подсудимого.

М и х а с ь. Прокуратура доказала мою вину.

З у б р и ч. Вашу вину установит суд.

М и х а с ь. Я сам себя осудил.

З у б р и ч. Подсудимый, расскажите суду, как было дело.

М и х а с ь. А что рассказывать? У прокурора все было правильно написано. Вас никто не просил менять статью. Все было как написано у прокурора. Мне не надо исправительных работ. Я не хочу больше жить.

Р а з м ы с л о в и ч. Прошу фиксировать дословно.

З у б р и ч. А как все же было?

М и х а с ь. Так и было!

З у б р и ч. Подсудимый, говорите по существу!

М и х а с ь. А по существу все сказано!

З у б р и ч. Давать или не давать показания — ваше дело. Но позиция, которую вы заняли, может повредить вам же самому.

М и х а с ь. Мне уже ничто не может повредить.

Б о р о в и к. Прошу отложить судебное следствие и направить моего подзащитного на судебно-медицинскую экспертизу.

М и х а с ь. Я не псих и знаю, что говорю.

З у б р и ч (посоветовавшись с заседателями). Суд не видит необходимости в судебно-медицинском освидетельствовании подсудимого. Товарищ прокурор, ведите допрос подсудимого.

Р а з м ы с л о в и ч. Итак, подсудимый Добриневский, где вы были шестнадцатого июля в одиннадцатом часу ночи?

М и х а с ь. Под вербой.

Р а з м ы с л о в и ч. Точнее!

М и х а с ь. Под вербой влюбленных!

Р а з м ы с л о в и ч. Есть такая верба?

М и х а с ь. Метров за сто от дома Михалины Матулевич.

Р а з м ы с л о в и ч. С кем вы были под вербой?

М и х а с ь. С Аленкой. (Официально.) С Еленой Александровной Матулевич.

Р а з м ы с л о в и ч. С Еленой Александровной Матулевич! Чудесно! Чем вы были заняты с Еленой Александровной под вербой влюбленных?! (После паузы.) Можете не отвечать на этот вопрос — мужчина один на один с женщиной не подумает читать «Отче наш», как сказал один мудрец.

Б о р о в и к. Прошу суд обратить внимание на недопустимую форму ведения допроса.

Р а з м ы с л о в и ч. Прошу извинить, если обидел кого из присутствующих цитатой.

М и х а л и н а. Ничога, ничога, мы люди простые.

Р а з м ы с л о в и ч. Итак, вы были под вербой? Дальше?..

М и х а с ь. Дальше услышал необычный гул мотора.

Р а з м ы с л о в и ч. Почему он показался вам необычным?

М и х а с ь. Так гудит мотор, если человек впервые или пьяный садится на трактор.

Р а з м ы с л о в и ч. Вас так встревожил этот мотор, что вы бросили под вербой любимую девушку и убежали?

М и х а с ь. Мне подумалось — кто-то угнал мой трактор. Мой «ДТ» стоял у дома.

Р а з м ы с л о в и ч. Дальше!

М и х а с ь. Когда бежал, встретил деда Веренича, сторожа. Он сказал, что Степка хочет разнести в щепки дом Матулевичей.

Р а з м ы с л о в и ч. И раздавить вас насмерть своим трактором вместе с Аленой?

М и х а с ь. Вместе.

Р а з м ы с л о в и ч. А за что он хотел раздавить вас вместе?

М и х а с ь. За Аленку… Наверное, он любил ее. А у нас с Аленкой…

Р а з м ы с л о в и ч. Дальше! Дальше!

М и х а с ь (зло, истерично). А дальше — как у вас было написано: «В целях мести на почве ревности с особой жестокостью и способом, опасным для жизни многих людей, пытался таранить трактор Юрского, а когда тот свалился с машины, наехал на него гусеницами и развернулся».

У л ь я н а (плачет). Господи милосердный!

Р а з м ы с л о в и ч. Зачем развернулись?

М и х а с ь (с озорством отчаявшегося). Для гарантии! Давить так давить!

М и х а л и н а. Боже мой милостивый! Чтоб тебе в петле удавиться, гад же ты печеный!

З у б р и ч. К порядку! Призываю к порядку! (Звонит в колокольчик.)

Р а з м ы с л о в и ч. Вы мстили Юрскому?

М и х а с ь. Мстил Юрскому!

Р а з м ы с л о в и ч. Что и требовалось доказать… Другие вопросы я поставлю по ходу следствия.

У л ь я н а (причитает). Что же он тебе такого сделал, Мишечка? Пьяному же и черт дорогу уступает. А почему же ты ему не уступил? Ну развалил бы он ту халупу — оплатили бы. А ты по его косточкам на тракторе…

З у б р и ч. Гражданка Юрская, возьмите себя в руки! Будут вопросы у судей?

Я н ч у к. Скажите, подсудимый, вы сознательно пошли на таран машины Юрского?

М и х а с ь (дерзко). Сознательно пошел, сознательно наехал, сознательно развернулся! Все сознательно!

З у б р и ч. Представительница потерпевшего Ульяна Юрская, вы можете задать вопросы подсудимому.

У л ь я н а. Что же мне у его, убивцы, спрашивать? Сам все сказал!

З у б р и ч. Потерпевшая Алена Матулевич, вы можете задать вопросы подсудимому.

А л е н а. Я не знаю… Я не знаю, что теперь спрашивать! Я не буду ничего спрашивать. (Плачет.)

М и х а л и н а (неожиданно). Ниночка, золотко, не верь ему!

З у б р и ч. Михалина Сидоровна! Гражданка Матулевич! Я вам не Ниночка! Я вам не золотко! Я судья Зубрич! Я веду заседание!

М и х а л и н а (испуганно). Известно — ведешь! Известно — судья! Известно — Зубрич! Только же, ци чуете, утерпеть нельзя! Молчу…

З у б р и ч. Товарищ Боровик, у вас есть вопросы к подсудимому?

Б о р о в и к. Есть. (Михасю.) Вы заявили, что сознательно пошли на таран трактора Юрского. А сознание потеряли тоже сознательно?

М и х а с ь. Я увидел неживую Аленку.

Б о р о в и к. Когда вы ее увидели?

М и х а с ь. Когда соскочил с трактора.

Б о р о в и к. А раньше вы ее не видели? До столкновения тракторов вы ее не видели?

М и х а с ь. Нет.

Б о р о в и к. Почему? Вы ее должны были видеть!

М и х а с ь. У Степки были включены фары. Меня ослепило.

Б о р о в и к. Вы слышали крик Алены?

М и х а с ь. Нет. Моторы так ревели…

Б о р о в и к. Значит, вы не слышали и не видели Алены перед тем, как трактор Юрского врезался в дом, а сам он оказался под гусеницами вашего трактора. Вы увидели ее, выскочив из кабины. Я правильно вас понял?

М и х а с ь. Правильно.

Б о р о в и к. Граждане судьи, откуда же могла возникнуть у подсудимого та вспышка гнева, которая якобы привела его к превышению пределов необходимой обороны! У него, оказывается, и попытки к обороне не было! Прошу суд обратить внимание: ответы моего подзащитного только подтверждают выводы технической экспертизы и следственного эксперимента. Все получилось мгновенно, и Добриневский не имел времени на размышления, как не имел и намерения убивать своего товарища. Выпрыгнув из своего трактора перед тем, как тот врезался в стену, Степан сам оказался под гусеницами трактора Добриневского. Действия же Добриневского были вызваны крайней, я бы сказал, чрезвычайной необходимостью. Он хотел помешать намерению Юрского таранить дом. В его действиях нет состава преступления.

Р а з м ы с л о в и ч. Я протестую! Я категорически протестую! Ставя вопросы, адвокат подсказывает подсудимому совершенно точные ответы на них.

З у б р и ч. Суд просит представителя адвокатуры учесть замечания государственного обвинителя. На судебном следствии ставьте вопросы, если они у вас есть.

Б о р о в и к. Есть. Один. Скажите, Добриневский, почему вы начали оговаривать себя на суде?

Пауза. Михась растерялся.

Защита больше вопросов не имеет.

З у б р и ч. Имеют ли вопросы судьи?

Я н ч у к. Разрешите! (Михасю.) Как вам запомнился сам момент катастрофы?

М и х а с ь. Не буду рассказывать. Не могу.

Я н ч у к. Не можете или не хотите?

М и х а с ь (спокойно). Не могу. Не хочу. Не буду.

З у б р и ч. Ваши слова надо понимать как отказ от дачи показаний?

М и х а с ь. Я все сказал.

З у б р и ч. Подсудимый Добриневский, если вы сейчас отказываетесь давать показания, суд будет опираться на те показания, которые вы дали во время предварительного следствия.

М и х а с ь. То, что я говорил на предварительном следствии, — неправда. Я врал следователю.

Зубрич советуется с заседателями.

Р а з м ы с л о в и ч. Прошу суд позволить мне…

З у б р и ч. Суд принял решение объявить перерыв на пятнадцать минут.

Буфет при клубе на два-три стола. На столах — фрукты, бутерброды, минеральная вода.

Появляются Щ у п е н я и Р а з м ы с л о в и ч.

Щ у п е н я (зол и мрачен). Дорого тебе, Дениска, это обойдется. Перед Новицким дать так себя уделать…

Р а з м ы с л о в и ч. Я сделал все, что мог.

Щ у п е н я (взрывается). Ты ничего не сделал!

Р а з м ы с л о в и ч. Feci quod potui, faciant meliora potentes.

Щ у п е н я. Чего?..

Р а з м ы с л о в и ч. Сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше.

Щ у п е н я. Она обвела тебя вокруг пальца, как мальчишку!

Р а з м ы с л о в и ч. А что я, собственно, мог? И если честно, то факты действительно подтверждают причинную связь случившегося в Добриневе с недостатками и в работе райисполкома. Я уже не говорю об Ольховике, которым ты руководишь. В обход всем решениям о пьянстве, вы же действительно залили села водкой.

Щ у п е н я. Вот как ты заговорил, Дениска?! Оказывается, чтобы знать прокурора, мало пять лет ездить с ним на рыбалку?

Р а з м ы с л о в и ч. У меня малые дети, Федя. Их кормить надо… И не только рыбой.

За прилавком появляются О л ь х о в и к и Г л а ш к а. Он держит стаканы, она наполняет их коньяком, кладет лимон и опускает чайные ложечки. Ольховик несет «чай» Щупене и Размысловичу. Г л а ш к а уходит.

О л ь х о в и к. Чайку не желаете?

Щ у п е н я (взяв стакан). Опять не горячий?

О л ь х о в и к. Как всегда, Федор Фомич, из холодильничка.

Щ у п е н я (дружески). Ну не мерзавец ли?..

О л ь х о в и к. Спасибо… Федор Фомич, нас что действительно допрашивать будут?

Щ у п е н я. Пусть допрашивают. Ты только языка не распускай и Глафире скажи.

О л ь х о в и к. Понял.

Входят Н о в и ц к и й, М а н а е в а, Д р о б ы ш.

Д р о б ы ш (Новицкому). Это черт знает что! Этот процесс мы планировали провести в районном Доме культуры. Были назначены общественные обвинители, подобран актив для зала. Хотелось подать все как следует, чтобы вызвать соответствующий резонанс в массах. Естественно, к делу была подключена газета, местный радиоузел, создана определенная атмосфера…

М а н а е в а. Извините, что перебиваю, но газете не следовало создавать атмосферу, я уже не говорю о радиоузле!.. Как автор и редактор я подвела газету. И в эту минуту еще не знаю, в какой форме принести извинения суду, чтобы они были им приняты.

Р а з м ы с л о в и ч. Вот это поворот!

Щ у п е н я. И что ты хочешь этим сказать?

М а н а е в а. Хочу сказать, что прокурор, с точки зрения публики и прессы, в этом процессе странно выглядит.

Р а з м ы с л о в и ч. Ну, это уже не твоя забота, и прошу не вмешиваться.

М а н а е в а (смотрит на Дробыша). Зачем же меня так настойчиво просили вмешаться на стадии следствия? Пауза.

Д р о б ы ш (поворачивается к прилавку, но видит Ольховика). Пусть Глафира подаст три чая…

О л ь х о в и к. Есть! (Уходит.) Пауза.

Н о в и ц к и й. А может, кто-то все же заполнит тягостную паузу?..

Д р о б ы ш. В борьбе с пьянством, я так думаю, опасна не только недооценка зла, но и ханжество. За тысячелетие до нашей эры в Китае пьяниц подвергали смертной казни. В Древнем Риме убивали женщин, злоупотреблявших вином. Пьяниц убивали при Драконе и Нероне, при Карле Великом и Пипине Коротком. В Англии им вешали на шею ярмо, а в России — двадцатишестифунтовую медаль. В Индии пьяниц поили кипятком, расплавленным свинцом, коровьей мочой…

Появляется О л ь х о в и к, подходит к Дробышу.

О л ь х о в и к. Может быть, товарищи пива желают?

Щ у п е н я. Вместо мочи…

Д р о б ы ш. Представь себе, что желаем все же чаю!..

Щ у п е н я. Не подходит нам, как видишь, ни свинец, ни моча.

О л ь х о в и к. Понял. (Уходит.)

Появляется Т р у б ч а к.

Щ у п е н я. Кастрировать будем своих алкоголиков, как в некоторых зарубежных странах.

Т р у б ч а к. Это не так смешно, как может показаться на первый взгляд. Школа-интернат в Привалках уже не вмещает субботний контингент тупиц. Так что не смешно.

Щ у п е н я. А я и не смеюсь, если ты согласен. Просто и легко. Поймал бухарика, зажал ему задние ноги в двери, шастанул серпом где надо и будь здоров — ни тебе тупиц, ни тебе школ, ни лечебниц, ни проблем.

Н о в и ц к и й. А вы намерены решить проблему открытием в райцентре женского отделения вытрезвителя?

Щ у п е н я (резко). Я не знаю, как и чем ее решить, тем более, что вы, Георгий Максимович, по этому вопросу почему-то отмалчиваетесь.

Появляется О л ь х о в и к.

Н о в и ц к и й. Обогащаюсь за счет умных разговоров.

О л ь х о в и к (Дробышу). Может, сухого болгарского?

Д р о б ы ш. Нет, мокрого грузинского!

О л ь х о в и к. Чаю или вина?

Пауза. О л ь х о в и к уходит.

Д р о б ы ш. Может быть, кто-нибудь знает, чем нам заменить сегодня это самое мокрое?

Р а з м ы с л о в и ч. А это ничего не надо заменять! Но надо научить их пить, чтобы не обжирались, как скоты!

М а н а е в а. Вот это принцип!

Р а з м ы с л о в и ч. Слава богу, в вашей принципиальности мы убедились.

Д р о б ы ш. У редактора своя точка зрения, с которой она сама в корне не согласна.

М а н а е в а. До суда у меня была ваша точка зрения, которую вы одолжили у прокурора, который одолжил ее у председателя райисполкома, который…

Щ у п е н я. Ну, знаете, уважаемая, вы хотя бы при Георгии Максимовиче не выходили бы за рамки.

М а н а е в а. Не пугайтесь, не выйду, поскольку приобрела свою точку зрения, которую никому силой не навязываю. Чем заменить пол-литра! И этот вопрос задаете, вы, Виктор Семенович, так сказать, официальное лицо. Что же в таком случае прикажете ожидать от рядового обывателя?

Появляется Г л а ш к а.

(К Глашке.) Вы не могли бы сказать, какой процент составляет ваша выручка от реализации спиртного?

Г л а ш к а. Сколько дают, столько и продаю. Не залеживается. А что в библиотеку не ходят, не с меня спрос.

Д р о б ы ш. Тем не менее мы самая читающая страна в мире.

М а н а е в а. Но затраты трудящихся на мясо, рыбу и другие продукты начинают уравниваться с затратами на спиртное.

Г л а ш к а. Сколько дают, столько и продаю. Не залеживается.

Щ у п е н я. Но не за счет же продуктов, в конце концов, уравнивается.

Т р у б ч а к. А не становимся ли мы, в таком случае, самой пьющей страной в мире… конечно, и самой читающей?

Щ у п е н я. Не изучал и не подсчитывал.

Р а з м ы с л о в и ч. А чего тут изучать: одни пьют, другие читают.

Щ у п е н я. Я думаю, что те, которые читают, не уступают тем, которые пьют.

Д р о б ы ш. Тенденция к увеличению потребления спиртного и читающими и нечитающими объясняется тенденцией вытеснения крепких напитков менее крепкими. Мы должны научить людей пить в меру. Все другие меры бесперспективны!

Н о в и ц к и й. Значит, да здравствует полупьянство, да здравствует полутрезвость?

Д р о б ы ш. Я понимаю, Георгий Максимович, но, может быть, и «да здравствует»… на переходном этапе.

Т р у б ч а к. А я вам сейчас прочитаю, что мне алкаши пишут на переходном этапе. (Вынимает из кармана листок, читает.) «Объяснительная записка. Я, шофер Цвиркун К. И., не выходил на работу на протяжении семи дней, так как одиннадцатого пил весь день в связи с прогнозом погоды, а двенадцатого перед рассветом решил опохмелиться. Налил сто пятьдесят и залпом выпил. А это оказались не «чернила», а антикомарин. Прошу оплатить бюллетень и принять во внимание крепость антикомарина».

Щ у п е н я. Ну и что?

Т р у б ч а к. Ничего. Посмешить хотел. Люблю юмор.

Д р о б ы ш. Но надо совсем лишиться юмора, чтобы агитировать за «сухой закон».

Входит З у б р и ч.

Т р у б ч а к. Я обеими руками подписался бы под «сухим законом», если бы знал, что поможет. Так ведь не поможет. А мне впору вытрезвитель открывать. (Уходит.)

З у б р и ч (Глашке). Чаю, пожалуйста.

Г л а ш к а. Может, боржоми?

З у б р и ч. Можно боржоми… «Сухой закон». У нас есть закон, и я не сказала бы, что он очень мягкий, но как мы его исполняем?.. Как мы им руководствуемся?

Р а з м ы с л о в и ч. Братцы, а может, не надо? Может, не будем? Может, не нашего ума это дело?! Ну, есть установка вытеснить сорокаградусную двадцатиградусной — ну, будем вытеснять! Скажут кастрировать — будем кастрировать! Да я за свою жизнь… Да что тут говорить!.. Тут в такие дебри залезть можно!.. Братцы, ей-богу, не надо!

З у б р и ч (цитирует). «В отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад, к капитализму, а не вперед, к коммунизму…».

Д р о б ы ш. Вы, Зубрич, скатываетесь к ревизионистскому капитулянтству… У вас температура? Вы нехорошо себе чувствуете?

З у б р и ч. Я могу поверить, товарищ Дробыш, что вы не пьете вообще, или пьете в меру. Но я убедилась, что вы мало читаете. Мысль, которая вам показалась капитулянтской, и даже более того, процитирована мною по Полному собранию сочинений Ленина, том сорок три, страница триста двадцать шесть, речь Владимира Ильича на десятой Всероссийской конференции РКП(б). И я советую вам, Виктор Семенович, при чтении Ленина обратить внимание на его предупреждение, что знания мы слишком еще склонны возмещать… усердием. Страницы не называю. Ленина надо прочесть всего. (Уходит.)

Пауза.

Д р о б ы ш. Нам, в конце концов, чай подадут?!

Г л а ш к а. Чая не будет.

Д р о б ы ш. То есть…

О л ь х о в и к. У нас котелок не греет, в смысле — отключается.

Д р о б ы ш (глянул на соседний стол). А для прокурора, я вижу, нагрел…

О л ь х о в и к. Денис Иванович с Федором Фомичом к холодному привыкши.

Р а з м ы с л о в и ч. Сюда вообще незачем было ехать…

Н о в и ц к и й. Вот именно… если котелок не варит…

Р а з м ы с л о в и ч. Обычное убийство в обычной деревне при обычных обстоятельствах требовало обычного рассмотрения в обычном порядке…

Н о в и ц к и й. При исправном котелке… (Уходит.)

Р а з м ы с л о в и ч (растерянно). Я в том плане, что нарушается этика…

Никто не слушает Размысловича.

(Обращается к Глашке.) Понимаете, нарушается этика, исчезает гармония в отношениях суда и прокуратуры. И в этом плане… (Соображает, что не к тому обращается, и еще больше расстраивается.)

О л ь х о в и к (участливо). Ничего, Денис Иванович, все будет нормально, не волнуйтесь. (Провожает Размысловича до дверей, возвращается к Глашке.) За котелок я с тебя, Глафира, шкуру сниму! (Допивает коньяк, оставшийся от Размысловича.) А лучше сниму с тебя премию.

Г л а ш к а. Ну и подумаешь! (Демонстративно уходит.)

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

М и х а л и н а, А л е н а и М и х а с ь встречаются с У л ь я н о й. Женщины не могут смотреть друг другу в глаза, но и пройти друг мимо друга тоже не могут.

М и х а л и н а. Вот так и выходит, Ульянка: поп нагрешил, а дьяка вешают. (Смотрит на Михася.)

У л ь я н а. Что же ты меня укоряешь? С меня теперь нечего взять. Другим ответ держать. Не мой же убил, а моего убили…

М и х а л и н а. Ульяночка, живым не легче. И не по злу ведь. Прости же ты им, христа ради.

У л ь я н а (после длинной паузы). Простить… Не могу простить… и судить не могу…

Появляются у ч а с т н и к и судебного заседания. Михась садится на свое место, свидетели — на свое.

З у б р и ч. Гражданка Юрская, суд должен допросить вас в качестве свидетеля. Дайте подписку, что будете говорить только правду.

Ульяна подходит к Замской, расписывается. Слезы не дают ей говорить. Пауза затягивается.

Успокойтесь, Ульяна Борисовна, и рассказывайте…

У л ь я н а. Кабы я знала, что рассказывать. И человек мой вот так из-за горелки душой заговел, а теперь и сыночек. (Плачет.) А разве же я его плохому учила? Сама за работой света божьего не видела. Знаете, как раньше было?.. Не то что теперь — машины… Мой как помер, вместо него в сторожа пошла: и заработок хороший и весь день дома.

М и х а л и н а. А думаете, легко? Молчу!

У л ь я н а. От зари до зари. Да в шубе. Да всю ноченьку. Да всю зимочку, и в дождь, и в мороз. А на рассвете прибежишь, пока печь топится, на часиночку приляжешь, а проснешься, так оно как шум в голове, и свяну вся. Ничего еще не делала, а уже как уморилась.

М и х а л и н а. А сказать кому стесняется…

Р а з м ы с л о в и ч. Можно ли ближе к делу?

З у б р и ч. Можно. Не спешите. (Ульяне.) О сыне, Ульяна Борисовна, о Степке.

У л ь я н а. Добре кажете, про сыночка, про Степку… Как остались без батьки одни-одинешеньки, то какой там досмотр за огольцом? Были бы одеты да накормлены. Еще же двое было, меньших… А они соберутся, такие, как Степка, и один перед одним: кто больше выпьет. Сыночек, бывало, говорю, Степочка, кто водку пьет, не наведет на дорогу. И ты с ними не водись, добру такие не научат. Я просьма прошу, а словцы мои на взвей ветер — он только смеется. А сам и не жив, чтобы не выпить. А если копейка или бутылка пустая, то в магазин на вино. Как наваждение на него кто напустил. Иной день, правда, ничего, а другой — как в голове закрутит. Вот хоть наперсток… А как выпьет — языком закусит. А тогда, глядишь, чуть гребется.

М и х а л и н а. За батькой шел, к нему и пришел.

Зубрич стучит карандашом.

У л ь я н а. Как-то приходит с работы, а дома — ни росинки. Самогона не нагонишься, а в магазине где же ты ее наберешься? Так он вначале кричал, ругался, в шкафу все перевернул, а потом по полу ползает, плачет, весь трясется… Мамочка, причитает, дай хоть денатурату, хоть смолы, хоть дегтя дай!.. Не сдурел ли ты, Степочка? А он мне: черт, говорит, с голодухи и мух ел. То я и подумала: не жилец ты, мой сыночек, на этом свете.

З у б р и ч. Видели вы сына в день гибели?

У л ь я н а. А как же? Перед этим всю неделю пил, а в тот день к вечеру немного прочухался и опять к Глашке…

З у б р и ч. На какие средства Степка пил? Заработок же у него…

У л ь я н а. Миленькая моя, какой там заработок? Его в последний год отовсюду гнали. Разве что у меня выпросит, а что украдет. А потом же по «нопу» этому, в кредит. После похорон Глашка приходит с тетрадкой, а у него на шестьдесят рублей напито. Только вы не подумайте: я все чисто, до копеечки, отдам. Мне государственного не надо.

З у б р и ч. Ну а вы, мать, хотя бы что-нибудь делали, чтобы сын не пил?

У л ь я н а (растерянно). Ну а как же! Иной раз говорю: сыночек, Степочка, что же ты с собой делаешь?.. (Рыдает от беспомощности.) А кто же это думал, что беда-горечко меня так скоро встретит…

З у б р и ч. Садитесь, Ульяна Борисовна! Гражданка Матулевич, суд должен допросить вас в качестве свидетеля.

М и х а л и н а. А чего же, ци чуете, не допросить, если надо? Я же тут сегодня как на углях. Такое горечко! Сама подумай: восемнадцать годочков хлопцу!

З у б р и ч. Суд предупреждает вас об ответственности за дачу ложных показаний…

М и х а л и н а. Чтоб тому, ци чуете, язык отсох, кто в суде брешет, а меня в Добриневе знают! Тут же надо ни по коню, ни по оглоблям, а по справедливости!

З у б р и ч. Дайте подписку!

М и х а л и н а (расписавшись). И не бойся, золотко, и не сумлевайся, моя ягодка, я, ци чуете, ничего лишнего. Вот что знаю, то — как на духу. Как на следствии. Вот я вам сперва о следствии, чтобы по порядку, чтобы не сбиться. Потому как не по злу Михась Степку порешил, хоть вы меня, ци чуете, зарежьте! Защитить Михаська хотел и хату, и дочушку мою. А Степка, ци чуете, ревность к Михасю имел.

У л ь я н а. Михалиночка, зачем же ты…

М и х а л и н а. Что правда, Ульяна, то, ци чуете, не грех. Обходили Степку девки, а ревность ко всем хлопцам у него была, что тут говорить. Шло у него все, как у батьки… Ты же мне, Ульяна, сама говорила: как втянулся Степа в горелицу, не охочий стал до девок. А как выпьет, вот тогда уже, ци чуете, будет шалеть. А чего, если бы кто спросил? Ему же, бывало, до трех не говори. Что ни день — на лбу шишка на шишке и четыре воротничка в сорочке…

З у б р и ч. Степан часто бывал у вас дома?

М и х а л и н а. А как же! Ци чуете, наберется, бывало, этой червивки, придет к Алене, цыть-мыть — и нечего говорить. Ци чуете, ни с него мовы, ни с него гловы. Зачем же нам такой — пустого двора затычка?.. Михасёк, он же, ци чуете, комара не убьет, мухи не обидит. Думаете, мне легко за него говорить?

Р а з м ы с л о в и ч (к Зубрич). Может, свидетельница перешла бы к фактам?

М и х а л и н а. Подожди, человек! У меня этих фактов на десять судов хватит. Только я сначала за мужиков наших скажу. Что они пьют не просыхая, так я, ци чуете, и на них и за них. Деньги есть, а купить что людское, где же ты купишь? Вот пошлет, бывает, баба мужика в лавку сковородку купить, а сковородки той, ясное дело, нет. А тот целковник, ци чуете, где же он его вернет — сложится с тем, кто за тарелкой или миской пришел, да и променяет на «чернила» или другой какой краситель. Вот не дадут люди сбрехать: у нас в магазине окна во всю стенку, а чтобы купить что путное — так нет. А пока газ не протянули, так и ухват в хозяйстве не лишний. Да и при газе, ци чуете, горшок рукой не схватишь. Без инструмента, ци чуете, и вошь не убить. А что ему, другому, тот ухват? Он сегодня автомобиль купить может… А если какую сорочку, платьице, коврик к стенке — опять же, ци чуете, за фуфайками и кирзовыми сапогами в столицу едем.

Я н ч у к. А как с продуктами?

М и х а л и н а. А у нас свои продукты. Только эти синюшники не закусывают. Их тогда лучше разбирает. Тот же Закружный будет говорить: мне, мол, много не надо, мне, говорит, граммов сто для запаха, а дурости у меня, говорит, на все триста хватит… А хлеба, слава богу, всякого: ешь — не хочу. И сахару сколько хочешь и огурцы в банках болгарские с перцем… И рыбы этой вирлоокой-одноглазой невыводно, что богу грешить… И хомуты… Божечко, ци чуете, ну кому они надо, те лямцы, если я сама полгода коня в глаза не видела? А нам бы ботинок, туфель добрых, материи пригожей, чтобы не серой. Этих же перлонов-капронов в городе навалом. Только Ольховик наш никак до них не допнет. А за водкой всю околицу объездит, нащупает, пронюхает, добудет, достанет. Не дают — зубами вырвет, на туфли наши променяет и привезет — пей, хоть залейся! Ну так и покупают люди то, что ближе лежит. А куда им еще деньги девать?

З у б р и ч. Вы, пожалуйста, о факте убийства.

М и х а л и н а. А как же! Ци чуете, как загудело, как затрещало, как заскрежетало — я на улицу! А тут уже и весь факт: один трактор горит, а второй в хату въехал. И Аленочка на земле неживенькая, и рука вот так отброшена, и личико в крови… И Степка… Как глянула — ноги подкосились, язык отнялся… А после уже люди сбежались.

Р а з м ы с л о в и ч. И все факты?

М и х а л и н а. А разве тебе этого мало? Что же я перед всем селом брехать буду, коли ничего другого не видела?!

Р а з м ы с л о в и ч. Не видели?

М и х а л и н а. Чтобы, ци чуете, онеметь!

З у б р и ч. Садитесь, свидетельница. Прошу позвать свидетеля Ольховика.

Входит О л ь х о в и к. Держится солидно, ведет себя с достоинством.

Ваша фамилия…

О л ь х о в и к. Ольховик. Тимофей Демьянович Ольховик, тысяча девятьсот двадцать девятого года рождения, председатель райпотребкооперации, из крестьян, образование незаконченное, не судим, за границей никого нет и сам не был.

З у б р и ч. Суд должен допросить вас в качестве свидетеля.

О л ь х о в и к. Как раз это больше всего меня и удивило.

З у б р и ч. Суд предупреждает вас об ответственности за дачу ложных показаний или отказ от дачи показаний.

О л ь х о в и к. Мы люди государственные. (Расписывается.) Нам нечего прятать. (Занимает место свидетеля.) И этому отвратительному факту, мы дадим, как говорится, полную оценку… Граждане судьи! Товарищ прокурор! Товарищ адвокат! Уважаемые товарищи и актив! Я ничего не имею сказать, по рассматриваемому делу, но если уже сюда пригласили, я скажу. Я скажу — позор и много раз позор! (С пафосом.) В тот самый момент, когда наш район, как говорится, выходит на передовые рубежи, а система потребкооперации…

З у б р и ч (перебивает). Нас не интересуют сейчас рубежи. Расскажите суду, как вы обеспечиваете Добринево товарами, в том числе водкой.

Я н ч у к. И «чернилом».

О л ь х о в и к (на совсем низкой ноте). В тот самый момент мы имеем вот такое дело (показывает на Михася), вот такой, как говорится, позорный факт. (С пафосом.) Товарищи! У нас ликвидирована база для буржуазной идеологии и, как говорится, психологии…

З у б р и ч. Суду это известно.

О л ь х о в и к. Я не люблю, когда меня перебивают. (После паузы.) С каждым годом у нас растет сеть библиотек, театров, стадионов, увеличивается товарооборот. На душу населения, как говорится, приходится…

З у б р и ч. Не надо перечислять всего, что приходится на наши души. Скажите лучше, сколько литров вина и водки вы доставили на одну душу, что проживает в Добриневе?

Р а з м ы с л о в и ч. Свидетель не обязан сообщать суду эти статистические сведения.

З у б р и ч. Думаю, что от разглашения этих сведений могущество системы райпотребкооперации не пошатнется.

О л ь х о в и к (с амбицией). Называть цифры, на которые вы намекаете, нам не рекомендовано… Скажу одно, что, когда я читал заметку об этом (кивает на Михася) мерзавце, этом убийце, мне хотелось задушить его собственными руками.

З у б р и ч. Свидетель, подбирайте выражения.

О л ь х о в и к. Сейчас я говорю как рядовой читатель.

К о л о б у х о в а. Прочитав заметку, вы как рядовой читатель пришли к убеждению, что подсудимый — опасный преступник?

О л ь х о в и к. Бандит и рецидивист. Тут, как говорится в народе, дураку ясно, что подонок.

Б о р о в и к. Если газета рассчитывала свои публикации на дураков, то, конечно…

Р а з м ы с л о в и ч. Протестую! Защита допускает выпады против прессы.

З у б р и ч. Суд предупреждает представителя защиты.

О л ь х о в и к. Распустились! В присутствии, как говорится, руководства, любого гада защищают!

З у б р и ч. Свидетель, если вы будете высказываться таким образом и апеллировать к залу, суд привлечет вас к ответственности.

О л ь х о в и к. Кровь же стынет в жилах!

З у б р и ч. Отвечайте на вопрос: какое количество спиртных напитков райпотребсоюз реализовал в Добриневе в этом году?

Р а з м ы с л о в и ч. Прежде чем свидетель ответит на поставленный вопрос, суд должен вынести решение о закрытом рассмотрении дела.

У л ь я н а (вскакивает). Нет, пусть говорит! Пусть все говорит!

М и х а л и н а. При людях! При начальстве! Вы не «закрываться» сюда приехали!

З у б р и ч (звонит в колокольчик; посоветовавшись с заседателями). Суд не видит оснований для закрытого заседания. А вы, свидетель Ольховик, будете привлечены к ответственности за отказ от дачи показаний.

О л ь х о в и к. Хорошо, я скажу! Но прошу отметить в протоколе, что делаю это под угрозой и насилием! (Размысловичу.) Пусть народ, пусть все видят, в какое положение ставятся низовые кадры. (С пафосом.) Уважаемый товарищ прокурор, уважаемый гражданин адвокат, уважаемые товарищи члены бюро и публика! Мы живем, как говорится, в такое время, когда весь наш народ, все прогрессивное человечество…

З у б р и ч. Суду известно, в какое время мы живем. Мы хотим услышать от вас, сколько вагонов спиртного ежемесячно завозится в район и почему оно попадает в колхозы и совхозы как раз перед зарплатой?

Р а з м ы с л о в и ч. Протестую! Вопрос носит демагогический характер!

О л ь х о в и к. Возможно… Возможно, мы работаем недостаточно. Возможно, как говорится, мы ошибаемся. Возможно, в некоторой степени это, безусловно, да! Но и он же (показывает на Михася), вот этот… индивидуум, если нельзя сказать сильнее, убив, можно сказать, труженика, механизатора, специалиста, как говорится, сельского хозяйства, которые на данном этапе являются центральной фигурой на селе, тем самым опозорил район, который, как говорится, объединяет передовые хозяйства, которые…

З у б р и ч. Остановитесь, свидетель, поберегите пафос! Высказывайтесь по существу поставленных вопросов.

О л ь х о в и к. Я понимаю, вы судья, как говорится, при исполнении, и вы можете высказывать в своем подразумеваемом умозаключении претензии на мой пафос. Допустим! Но прошу не забывать, что я тоже на ответственном участке и передо мной свои решающие горизонты. Некоторые же, извините, понятия не имеют, что такое возглавляемый мною райсоюз, товарооборот и дензнаки… Вот если бы некоторых вызвали (смотрит на Щупеню) куда надо и сказали, как мне говорят… (Запнулся.) Да… Тогда я посмотрел бы, куда и когда некоторые повезли бы для удовлетворения растущих запросов то самое спиртное…

З у б р и ч. Назовите цифры, гражданин Ольховик!

О л ь х о в и к. Извините за внимание, не назову.

М и х а л и н а. Потому как боишься!

Судьи советуются.

З у б р и ч (объявляет). Суд постановил: в соответствии со статьей сто семьдесят восемь Уголовного кодекса БССР за отказ от дачи показаний возбудить уголовное дело против Ольховика Тимофея Демьяновича.

Р а з м ы с л о в и ч. Вы думаете, что делаете?!

З у б р и ч. Суд объявляет перерыв.

Судьи выходят.

О л ь х о в и к (возбужденно, к залу). Иному легко рассуждать! Легко свою эрудицию выставлять! А ты, как говорится, влезь в мою шкуру!.. Видите ли, Ольховик заливает… А ты не водку суди! Ты пьяниц суди! (Садится на место подсудимого.) Алкоголиков искореняй и выкорчевывай.

З а к р у ж н ы й (из зала). Кто не может пить водку, пускай молоко пьет!

О л ь х о в и к. А у райсоюза свои функции, свои задачи, свои, как говорится, методы и формы…

В е р е н и ч (из зала). Прохиндей ты паршивый, а не райсоюз!

О л ь х о в и к. Прошу не оскорблять! Моя личность тоже имеет свои неприкосновенности!

М и х а л и н а. Личность — горшки лизать!

В е р е н и ч. Жук ты колорадский, а не личность!

У л ь я н а. Ему лишь бы выручка!

О л ь х о в и к. Село строится! Село преображается! В сельском хозяйстве, как говорится, революция и механизация, интенсификация и информация, химизация и интеллигенция! Я должен культурно обеспечить. На мне заготовка, на мне закупка, на мне варенье, соленье, сушка, утруска! Я делаю, как говорится, живую копейку.

Г л а ш к а (из зала). Ольховик им — козел отпущения! Прицепились к человеку! Прокурор правильную линию ведет! Пускай другого судью дают!

О л ь х о в и к. На моей шее пятьдесят две торговые точки и три выговора с занесением!

Г л а ш к а. Лучше бы посмотрели, как тот Ольховик осенью мотается!

О л ь х о в и к. Яблок гниет, помидор, ягода киснет, газета пишет! И не скажу, как говорится, принципиально пишет… От одной тары ошалеть можно!

Г л а ш к а. А международные связи?!.

О л ь х о в и к. Зеленую лягушку для Европы до сего времени освоить не можем!.. Видите ли, мужики и бабы пьют…

Г л а ш к а. За свои пьют! За мозольные!

О л ь х о в и к. Так не только же в моем районе пьют! В городах еще не так пьют, в стельку нарезаются — и ничего! Потому что у них культура, архитектура, интерьер-вытрезвитель! А у нас?.. Где свалился, там тебе и интерьер!

Г л а ш к а. Правильно! Какие у нас условия?

О л ь х о в и к. А если, с другой стороны, вдруг пить перестанут?.. Что тогда?.. Иной не задумывался?.. Иному невдомек?!.

З а к р у ж н ы й. Не будет «чернил» — самогон будем жрать…

Г л а ш к а. Пускай уж лучше с прилавка: и хлеб целее и государству польза.

У л ь я н а. Тебе польза, чтоб ты ею залилась!

В е р е н и ч. Не болит вам болячка наша! И нас спаиваете, и сами пьете не закусывая!

О л ь х о в и к. Преувеличиваешь, старик, или в секте какой состоишь?

В е р е н и ч. Чтобы ты колом стал, как я в секте состою!

О л ь х о в и к. Иному кажется, что Ольховик — царь, бог и воинский начальник?! А я человек маленький!.. Я продаю, что имею! Я покупаю, что под руку попадается! Я мотаюсь! Я мокрый! Я в мыле! Я по месяцу в бане не бываю! А я сам, как говорится, лично, к вашему сведению, непьющий! И подрывать мой авторитет и тем самым бросать тень на наши органы власти мы никому не позволим!.. Не позволим! (Выходит.)

С у д ь и занимают свои места.

З у б р и ч. Недопрошенных свидетелей прошу покинуть зал. Гражданка Счастная, подойдите к столу и дайте подписку о том, что будете говорить только правду.

Г л а ш к а (идет к столу секретаря суда). А что мне еще говорить? Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаю! Мне за каждым алкашом ходить — так пятки собьешь. (Расписывается.)

З у б р и ч. Вы видели Юрского в день гибели? Если видели, то с кем?

Г л а ш к а. С Закружным. Брали водку.

З у б р и ч. Как у вас с обеспечением населения водкой?

Г л а ш к а. По заявке и по графику.

З у б р и ч. Под зарплату?

Г л а ш к а. Конечно.

З у б р и ч. И в кредит.

Г л а ш к а. И в кредит. И нечего спрашивать, если моя тетрадка у вас под носом лежит.

З у б р и ч. И много у вас было таких тетрадок?

Г л а ш к а. Сколько бы не было, но спекуляцией не занимаюсь.

З у б р и ч. А почему против фамилий в тетрадке отмечены круглые цифры: пол-литра — семь с полтиной, за два пол-литра — пятнадцать рублей.

Г л а ш к а. Пол-литра и банка частика — вот тебе и семь с полтиной. У нас не город. Я каждого покупателя как облупленного знаю. Не вернет деньги за водку — не получит хлеба.

З у б р и ч. Пока садитесь. Прошу позвать свидетеля Закружного.

Г л а ш к а. Почему это — пока?

К о л о б у х о в а. Вы нам еще понадобитесь.

Г л а ш к а. Подумаешь! (Садится в первом ряду.)

Входит З а к р у ж н ы й.

З у б р и ч. Ваша фамилия?

З а к р у ж н ы й. Закружный Иван Иванович.

З у б р и ч. Год рождения?

З а к р у ж н ы й. С сорок третьего.

З у б р и ч. Где работаете?

З а к р у ж н ы й. Старший. Куда пошлют.

З у б р и ч. Отвечайте на вопрос!

З а к р у ж н ы й. На общих работах.

З у б р и ч. Вы пили с Юрским в день его гибели?

З а к р у ж н ы й. Пил.

З у б р и ч. По какому поводу пили?

З а к р у ж н ы й. А ни по какому. Захотели — и выпили. Такая у нас заведенка.

З у б р и ч. Почему вы пили именно с Юрским?

З а к р у ж н ы й. Кто попался — с тем и пил. Такая у нас заведенка. (Сам себе.) Почему пьете? Зачем пьете? По какому поводу пьете? А ни по какому. У нас куда ни ступишь — на чарку наступишь, и везде выпить надо. Такая у нас заведенка… Ты мне сделал добро — я тебе поставлю, я тебе сделал добро — ты мне поставь. И нашел — замочил и потерял — замочил. Такая у нас заведенка!

З у б р и ч. На какие деньги пьете?

З а к р у ж н ы й. У Глашки пьем, в кредит, без денег.

Г л а ш к а. Ну и паразит!

З а к р у ж н ы й. Мне много не надо: бульба, капуста, шкварка и чарка. (Заговаривается.) Шкварка, чарка, господарка. (Спохватился.) Вот вы знаете, какая у нас господарка в смысле хозяйства? У нас двадцать восемь центнеров с гектара! У нас тридцать тракторов, двадцать машин! Сами консервы делаем! У нас хлеб, молоко, мясо, кино, телевизоры, деньги. Мне бы только жить теперь! (После паузы.) А я деньги домой донести не могу. Не могу я, граждане судьи! В яму, в прорву лечу, сползаю, а не могу! Не могу я не пить! Не можете же вы не есть?! А я могу не есть, а не пить не могу! От меня дети отреклись! Я в подонка превратился! Меня лечение не берет! Десять дней после Степкиных похорон не пил. Яма его, гроб перед глазами стояли! А в середке, в груди, жгло, пекло, палило! Змеи шею обвивали! Гадость всякая в глаза лезла!.. Дополз до Глашки, кто-то дал стаканчик…

Г л а ш к а. А что было делать — кончается человек. Только сгрыз он тот стакан, граждане судьи. Вино выпил, а стакан сгрыз. И холера его никакая не взяла. У них, наверно, стекло внутри плавится.

З а к р у ж н ы й. Человек кончается?.. Какой я теперь человек? Кончить с собой хочу, а не могу!.. Не пить не могу, но и пить уже не могу. Я ничего не могу! Точка Закружному! Амба!.. И вы не тревожьтесь, граждане судьи, должно же все это когда-нибудь кончиться… Я же с утра не пил. Суда ждал, сказать хотел… А кого слушать? Кого суду слушать?.. А Мишку вы отпустите. Не его вина. Не его…

З у б р и ч. Помогите больному выйти.

З а к р у ж н ы й выходит.

(Советуется с заседателями.) Суд принял постановление: за спекуляцию и нарушение правил торговли спиртными напитками возбудить уголовное дело против гражданки Счастной.

Г л а ш к а (вскакивает). Ну, Ольховик, сяду я — сядешь и ты!

З у б р и ч. Гражданка Счастная, покиньте зал заседаний!

Г л а ш к а выходит.

Позовите свидетеля Веренича.

Появляется В е р е н и ч.

З у б р и ч. Дайте подписку, Кузьма Захарович.

В е р е н и ч (расписывается). Я и сам сколько уже в Москву собирался, а может, и в ЦК! Потому как не может такое наша власть терпеть, чтобы пили люди без ума-разума. А если мы уже один одного тракторами начали давить, то или можно сказать, или не можно сказать, а я скажу, чтобы иному до шпига, до самого сала дошло.

Р а з м ы с л о в и ч. Вы, гражданин, постарайтесь поближе к делу.

В е р е н и ч. А у тебя что, времени нет? Дойдем и до дела. Наши же пьют, пока стол животом не оттолкнут. А чего не пить? Зарплату два раза в месяц получаем, и неплохую. Поилка рядом с кассой. Только рылом в задвижку тыцни, Глашка сразу за бутылку хватается. Пей, хоть залейся. Выручка! Чистая копейка. Глашке — премия. Ольховику — почет и уважение. И ничего людского людям не продали, а барыш — лучше и не надо. Чего же не продавать отраву, если наши на нее набрасываются, как коты на Валерьянов корень?..

З у б р и ч. Известны ли вам факты, когда Глафира Счастная продавала водку в кредит?

В е р е н и ч. Про то в Добриневе каждый пацан знает. Она и на дому у себя водкой торгует, но там уже сдачи не жди, сдерет за услугу, сколько может… А бабы, думаете, не пьют? То именинки, то крестники, а то и поминки — лишь бы выпить. А потом детей рожают. И дитятко кажется сверху здоровенькое, и щечки у него полненькие, а глаза пустые. Пустопорожние глаза, граждане судьи! И кроме собак гонять, никакой другой работы делать не умеют. Какая ж там учеба, если у него мозгов с жабины пригоршни?

Р а з м ы с л о в и ч. Я прошу высокий суд направлять выступления свидетелей!

В е р е н и ч. А ты, человек, если уж приехал, то посиди и послушай, что люди скажут, а не высовывайся, как Пилип с конопли. В другой раз, может, я уже так и не разговорюсь… Вот о пьяницах закон написан. А что в Добриневе изменилось?.. Встречаю как-то Ольховика. Что же ты, сукин сын, говорю, село горелкой заливаешь? Разве же тебя партия и правительство этому учат? А он мне: надо, говорит, вести борьбу не с водкой как таковой, а с пьяницами и алкоголиками. Так же, говорю, не бывает, чтобы и родила и девкой осталась. А он хохочет. А Добринево кровавыми слезами плачет… Никогда еще такого не было, чтобы люди на водку, как вороны на падаль, слетались. Напьются — песни горланят. А мне их песни ножом сердце кроят. А надо бы так сделать, чтобы им под пяты закололо: и тем, что пьют, и тем, что поят.

М и х а л и н а. В районе пьяниц на полтреты снимают и в раймаге вывешивают.

В е р е н и ч. Полтреты?! Так плевали они на свои полтреты… А через что, как не через водку, Максим Ломоносый в дугу согнулся, а он же кочергу узлом вязал. Полтреты!

Р а з м ы с л о в и ч. Прошу суд дать мне возможность сделать заявление.

В е р е н и ч. Вот сколько тебя знаю, Размыслович, ты всегда был такой нетерпеливый. Сидят же вот люди, слушают, а ты не можешь?

Р а з м ы с л о в и ч. Суд ведет следствие не по существу дела, и я буду вынужден заявить отвод председателю.

З у б р и ч. Суд принимает во внимание ваше заявление. Продолжайте, свидетель Веренич.

В е р е н и ч. Борис Криницкий и работает, кажется, исправно, и в гараже хозяин, а понесло уже человека на ухабы. Страх подумать, сколько уже сошло людей на пустой конец… Полтреты! (Пауза.) Думаете, что в Добриневе одна Ульяна сегодня березою льется? А я не раз говорил: гляди, Ульяна! А теперь вот тебе и веселье: родила сова дети, да не на что глядети. На свет пустить — всякий дурак пустит. А ты вырасти, выведи на человека, тогда и матерью зваться будешь. Сами собой только сосны растут.

Р а з м ы с л о в и ч. Эти сказки никого не интересуют, и я настаиваю…

З у б р и ч. Показания свидетеля интересуют суд. И позвольте…

В е р е н и ч. Так что позвольте спросить: а кто того Степку удержал от водки? Может, учителя удержали? Может, докторка с фершалкой?.. Может, чучело то патлатое из клуба?.. Никто его не удерживал и удерживать не собирался.

Я н ч у к. Как произошло столкновение тракторов?

В е р е н и ч. Чего не видел, того не видел.

Р а з м ы с л о в и ч. Чудесно! Никто ничего не видел, а свидетельствуют!

З у б р и ч. Будут ли вопросы к свидетелю?

Р а з м ы с л о в и ч. Какие могут быть вопросы? Остается только принять резолюцию и закрыть митинг.

З у б р и ч. Не отвлекайтесь, товарищ прокурор. Нет вопросов? Садитесь, дедушка. Прошу позвать учителя Криницу.

Входит К р и н и ц а.

Ваша фамилия, отчество?

К р и н и ц а. Криница Владимир Михайлович.

З у б р и ч. Год рождения? Место работы?

К р и н и ц а. Тысяча девятьсот двадцать девятого. Завуч добриневской школы.

З у б р и ч. Суд предупреждает вас об ответственности за дачу ложных показаний. Дайте подписку.

Криница расписывается. Занимает место свидетеля.

К о л о б у х о в а. Михась Добриневский и Степан Юрский учились в вашей школе?

К р и н и ц а. Да.

К о л о б у х о в а. Что вы можете о них сказать?

К р и н и ц а. О Михаиле только хорошее. У Степана Юрского судьба сложилась хуже. Он начал выпивать с пятого класса. Что же здесь скажешь хорошего?

К о л о б у х о в а. И о многих своих учениках вы не можете сказать хорошего?

К р и н и ц а (после длительной паузы). Школа в одиночку не может бороться с водкой. Слова педагогов о том, что пить вредно, не выдерживают конкуренции с рекламой спиртного. Если же к этому еще дополнить практические занятия по питью, которые наши ученики получают под отчим кровом, то становится грустно. «Употребление спиртных напитков скотинит и зверит человека», — говорил когда-то Федор Достоевский. То же самое воздействие водка оказывает и на наших воспитанников.

К о л о б у х о в а. И вы говорите об этом так спокойно?!

К р и н и ц а. Нет, граждане судьи, я не могу об этом говорить спокойно. Мне стыдно и больно оттого, что некоторые мои земляки, мои мальчишки… (После паузы.) Это моя боль, это — боль моего Добринева! Когда Степке Юрскому было лет одиннадцать, он сидел тогда в четвертом классе, ко мне прибежала его мать и рассказала…

У л ь я н а (вскакивает). Миленький, наставничек, не надо про то! Ты же столько годочков молчал!..

К р и н и ц а. Простите меня, Ульяна Борисовна, но я напрасно молчал. Суд должен знать это. Мы все должны знать… (После паузы.) Отец Степки — а мы его все еще хорошо помним, — потеряв из-за водки человеческий облик, стал для сына постоянной причиной стыда и позора. Мальчик никогда не мог быть спокоен за жизнь и безопасность матери. Он был свидетелем омерзительных картин проявления животного эгоизма отца, скандалов и насилия. И добрый, душевный ребенок не выдержал. Послушай, мама, сказал тогда Степка, давай мы его убьем… Ты не бойся. Убивать буду я. Меня посадят в тюрьму, но зато, когда я вернусь, мы заживем спокойно, никто тебя не посмеет бить.

Р а з м ы с л о в и ч. Эта мелодрама не имеет никакого отношения к делу.

К р и н и ц а. Разве могли в таких условиях зародиться у ребенка какие-либо нравственные понятия? К шестнадцати годам Степан перенял многие привычки отца-алкоголика. В этой семье, как и во многих других, все идет по классической формуле: пьют родители — расплачиваются дети. Сейчас в нашей школе учатся брат и сестренка Степки. (После паузы.) Медицине известно: чем длительнее алкогольный стаж у родителей, тем более резко проявляется умственная отсталость у ребенка. Древняя мифология свидетельствует, что Вулкан родился хромым, потому что был зачат Юноной от пьяного Юпитера… Как же больно должно быть тому, кто каждый день встречает хромого ребенка!

Р а з м ы с л о в и ч. Граждане судьи…

К р и н и ц а. Я закончил… и мне грустно… Грустно, что суд судит сегодня не только Михася. Он судит и меня и вас, мои земляки. И нас всех судит не только суд. Нас судит Степка Юрский, судит его мать, судит Аленка. Нас судит сам подсудимый!

З у б р и ч. Садитесь, свидетель.

Криница присоединяется к другим свидетелям.

Потерпевшая Алена Матулевич, что вы можете сказать по делу?

А л е н а. Что же тут скажешь? Степка действительно попал под трактор Михася, но я не верю… не могу поверить, что он наехал умышленно. Не мог он убить умышленно.

З у б р и ч. Какие у вас есть доказательства, доводы, аргументы?

А л е н а. Не может убить счастливый!.. Счастливый не может быть злым! Счастливый — добрый!.. Как же может убить добрый?! Не может убить тот, кто любит!

М и х а л и н а. Чтобы мне счастья не видеть, если он не из-за нее страдания берет, гад печеный!

А л е н а. Он и Степкину смерть на себя берет! Он себя простить не может! Счастливым быть не может! Да и что ему со мной, со слепой…

З у б р и ч. Вы раньше говорили об этом Михаилу?

А л е н а. Говорила.

З у б р и ч. Когда говорили?

А л е н а. Перед судом, когда он из тюрьмы вернулся.

З у б р и ч. Как вы ему сказали?

А л е н а. Сказала, что между нами уже ничего быть не может… Между нами встал Степа… Мертвый Степка…

М и х а л и н а. А разве она бы отвернулась от него, если бы здоровая да неискалеченная была?

З у б р и ч. Не мешайте, Матулевич! Есть ли вопросы у товарища прокурора?

Р а з м ы с л о в и ч. Разрешите? (Алене.) В каких отношениях вы были с подсудимым?

А л е н а. Михась жил у нас…

Р а з м ы с л о в и ч. Конкретнее!

Алена молчит.

М и х а л и н а. Говори уже, ягодка, как было, суду можно. (После паузы.) Любились они, граждане судьи, чего уж тут? Записываться собирались. Я уже, ци чуете, и дрожжей купила, и солоду прирастила. (Испуганно.) Ай!.. Опять не то ляпнула дурная баба!

Р а з м ы с л о в и ч (Алене). В каких отношениях вы были с погибшим Степаном Юрским?

А л е н а. Я не любила его. Я не терплю пьяниц. (Спохватившись.) Простите меня, тетя Ульяна! Я не хотела!

Р а з м ы с л о в и ч. Юрский был пьяницей?

А л е н а. Я не буду плохо говорить о покойнике.

Р а з м ы с л о в и ч. Юрский признавался вам в любви?

З у б р и ч. Вопрос носит бестактный характер. Вопрос снимается.

Р а з м ы с л о в и ч. Юрский ревновал вас к Добриневскому?

А л е н а. Ревновал.

Р а з м ы с л о в и ч. А Добриневский к Юрскому?

А л е н а. Тоже. Только шутя. Он знал, что я не любила Юрского.

Р а з м ы с л о в и ч. Вы любите Добриневского?

А л е н а. Ни к чему сейчас вопросы эти.

Р а з м ы с л о в и ч. Вы с Добриневским были близки?.. Вы меня понимаете?..

З у б р и ч. Товарищ прокурор, суд запрещает вам ставить такие вопросы!

Р а з м ы с л о в и ч. Приношу извинения суду и потерпевшей. Скажите, потерпевшая, помните ли вы один разговор на танцах — это было незадолго до убийства Юрского, — когда ребята советовали Добриневскому вызвать на дуэль Юрского.

А л е н а. Помню. Но то была шутка. Михась еще сказал: что, мол, его, пьяного, вызывать, он все равно промахнется.

Р а з м ы с л о в и ч. А что на это ответил Юрский?

А л е н а. Не помню…

Р а з м ы с л о в и ч. Подсудимый, вспомните, что тогда сказал Юрский?

М и х а с ь. Он выругался и сказал, что когда-нибудь сядет на трактор и тогда уже не промахнется, перемелет все в щепки.

Р а з м ы с л о в и ч (Алене). Как же произошла катастрофа с тракторами?

А л е н а. Не знаю.

Р а з м ы с л о в и ч. Не знаете?

А л е н а. Когда Михась убежал, мне стало очень тревожно, и я…

Р а з м ы с л о в и ч. И вы вспомнили угрозу Юрского?

А л е н а. Вспомнила и бросилась к дому. Выскочила из-за сарая, а машина на меня… Больше ничего не помню…

Р а з м ы с л о в и ч. Чья машина?

А л е н а. Степкина.

Р а з м ы с л о в и ч (Михасю). Скажите, подсудимый, вы тоже подумали об угрозе Юрского, когда услышали рев мотора?

М и х а с ь. Нет.

Р а з м ы с л о в и ч. Это очень интересная деталь: она подумала, а он не подумал. Он просто сел на трактор, ни с того ни с сего устроил рыцарский турнир, ничтоже сумняшеся задавил человека и разбил две машины. Вопросов больше не имею.

М и х а с ь (неожиданно). Я не убивал! Я не убивал Степку! Я не хотел! Я боялся, что он разнесет дом. Меня как толкнул кто: подставь свою машину — гусеничный выдержит удар. У Степки «Беларусь» был, легкий. Я дал заднюю, разворачиваться некогда было, но поздно. Его трактор проскочил, а сам он мне под гусеницы свалился. Я лгал суду! Я не убийца! Тетя Ульяна, я не убийца!!!

М и х а л и н а. Лгал. Ей же богу, лгал! Людцы! Ниночка! Он лгал! Господи! Ульяночка! Аленочка! Он не убивал!

Зубрич звонит в колокольчик.

Р а з м ы с л о в и ч. Так, может быть, Степан Юрский жив?! Может, он сейчас сидит в зале?!

Зубрич настойчиво звонит.

Извините, но Степан Юрский лежит в земле, а убийца хочет ходить по ней как ни в чем не бывало!

З у б р и ч. Товарищ прокурор, для обвинительной речи у вас будет еще время. (Михасю.) Садитесь, подсудимый! Вы, Алена, тоже можете сесть. (Посоветовавшись с заседателями.) Суд принял решение допросить в качестве свидетелей заведующего райздравотделом гражданина Сергачева, заведующую районным отделом народного образования гражданку Павловскую и председателя исполкома районного Совета народных депутатов гражданина Щупеню.

Р а з м ы с л о в и ч (срывается). Вы сошли с ума, товарищ Зубрич!

Щ у п е н я. Это черт знает что! (Стремительно выходит.)

Р а з м ы с л о в и ч. Беспрецедентная аполитичность. Я прошу дать мне возможность…

З у б р и ч. Минутку. (Совещается с заседателями, затем встает.) Совещаясь на месте, народный суд принял решение в связи с грубым нарушением морально-этических норм судоведения заменить в настоящем процессе государственного обвинителя Размысловича Дениса Ивановича. Судебное заседание закрывается.

В е р е н и ч. Таки достукался!

В с е у ч а с т н и к и процесса выходят.

М и х а л и н а. А божечки! А что ж теперь будет?

Г л а ш к а. А ничего не будет! Другого судью дадут.

В е р е н и ч. Судью другого, так и прокурора ж другого!

О л ь х о в и к. Свернет себе шею, судья Зубрич. Как пить дать — свернет. Федор Фомич не из тех, на кого бочку катить можно.

З у б р и ч подходит к рампе.

З у б р и ч. Дело будет рассматриваться заново. Я намерена довести его до конца. Не скрою, оно меня пугало, но оно же придало мне решительность. Сегодня в этом процессе я с особой остротой почувствовала ту ответственность, которой ждут от народного судьи люди. Как коммунист, облеченный высоким доверием, я не имею права их разочаровать.

Появляются Н о в и ц к и й, Д р о б ы ш, Щ у п е н я, Т р у б ч а к, М а н а е в а, Б о р о в и к, Р а з м ы с л о в и ч.

Н о в и ц к и й. Нина Ивановна, мы не нарушим никаких норм судопроизводства, если вы и ваши коллеги (смотрит на Боровика и Размысловича) примут участие в беседе, на которой настаивают мои коллеги?

З у б р и ч. Нет, не нарушите. Сейчас уже не нарушите, даже если разговор будет касаться существа уголовного дела. И я прошу вас всех отбросить излишнюю деликатность. Это позволит нам глубже ознакомиться как с делом Добриневского, так и с самим Добриневом. Это наведет нас на интересные размышления. На самом деле, нельзя же всерьез изучать социальные явления и делать серьезные выводы на основании одних цифр и сводок судебной статистики. Цифры могут быть большими или меньшими. Существо не в цифрах. Существо в том, что раскрывается во время следствия и суда. И как все мы относимся к этому самому существу. (Взволнованно, с болью.) Федор Фомич! Денис Иванович! Товарищ Дробыш! Прикоснитесь же вы не только разумом, но и сердцем к существу добриневского дела!

Д р о б ы ш. Можно подумать, что у нас одно ваше Добринево!

З у б р и ч. К сожалению, не одно!

Д р о б ы ш. Так чего же вы от нас хотите?

З у б р и ч. Я хочу, чтобы у вас заныло и защемило сердце за другие села, как оно защемило и заныло у меня за мое Добринево!

Р а з м ы с л о в и ч. Это только доказывает, что вы были заинтересованным судьей в Добриневе.

З у б р и ч. Да, я заинтересованный судья! Добринево — это моя боль и моя печаль. Здесь в сорок четвертом от голода умерла моя мать. Тридцать лет я пытаюсь вспомнить ее лицо — и не могу. Вспоминаю маму, а вижу Ульяну, Михалину… И я не понимаю, как вы можете оставаться спокойными, когда сегодня они кричат от горя, которое принесла моему Добриневу, моим добриневцам отрава с красочными этикетками.

Щ у п е н я. Вы закончили?

З у б р и ч. Нет, я еще только начинаю!

Д р о б ы ш. Но можете плохо кончить.

Н о в и ц к и й. Не будем предрекать, кто и как кончит.

Щ у п е н я. Но и она пускай не берет на себя слишком много.

З у б р и ч. Беру, сколько подниму, и еще чуть-чуть. Такой характер.

Щ у п е н я. С таким характером легко и шею свернуть.

Н о в и ц к и й. Федор Фомич!! А я вас считал джентльменом…

Щ у п е н я. Не надо из меня делать джентльмена.

З у б р и ч. Как коммунист и судья…

Щ у п е н я (перебивает). Какой вы судья, обсудят где надо, а коммунист вы неважный.

Н о в и ц к и й. Мне кажется, что это так же бездоказательно, как и то, что вы, Федор Фомич, неважный председатель райисполкома.

Щ у п е н я. Ах вот как! Теперь понятно, почему она решила из неважного председателя сделать важного свидетеля.

Б о р о в и к. Вы напрасно обиделись, Федор Фомич. Это естественно, что суд судил и преступление, совершенное в Добриневе, и то, что его породило. А порядки добриневские…

Щ у п е н я. Ах, естественно?!. Откровенней и не скажешь. Они так увлеклись судом, что позабыли, чье это Добринево. А оно же ваше, Добринево это самое! И защищать его — наша с вами обязанность, каким бы оно вам ни показалось. И ваше дело — защищать порядки, а не…

З у б р и ч. Порядки, Федор Фомич, которые суд обнаружил в Добриневе, не защищать надо! Их надо разоблачать! С ними надо бороться всеми доступными средствами!

Д р о б ы ш. Дозволенными средствами, уважаемая! Дозволенными!

Р а з м ы с л о в и ч. Я очень рад, Георгий Максимович, что вы и другие члены бюро были очевидцами того, как грубо перечеркивалась и отбрасывалась добрая старая традиция гармонии в отношении суда и прокуратуры.

Н о в и ц к и й. А почему вы думаете, что суд должен руководствоваться традицией, да еще старой, если есть закон? Традиции, я так понимаю, это для дома, для семьи, а в суде закон, и только закон. Между прочим, и в прокуратуре тоже.

Р а з м ы с л о в и ч. Но то, к чему мы пришли сегодня, как раз и есть результат наплевательского отношения судьи к этическим нормам в отношении суда и прокуратуры.

Н о в и ц к и й. Вы хотели сказать — если судья отдает предпочтение закону перед старой традицией? А где вы видели такие традиции, чтобы судья во время процесса смотрел в рот прокурору? Ну попадаются беспринципные судьи, так зачем же возводить эти отдельные случаи в традицию, да еще называть их гармонией?

Д р о б ы ш. Георгий Максимович, а вы проследите: Зубрич до суда освобождает из-под стражи преступника, самолично вывозит суд в Добринево, собирает сотни неподготовленных людей, вызывает свидетелей, которые, как мы все убедились, распускают языки и несут, извините, черт знает что! Демагогия выходит за рамки дозволенного. Председатель райисполкома и председатель райпотребкооперации ставятся судьей в такое дурацкое положение, что это не может не бросить тень на наши органы власти. А эти новые свидетели и выпад против Федора Фомича как представителя власти!..

Н о в и ц к и й. А с каких это пор вызов в качестве свидетеля стал считаться выпадом против власти!..

Р а з м ы с л о в и ч. Допустим, что товарищ Дробыш несколько обостряет. Но разработанная и доказанная версия убийства бессовестно перечеркнута, а судебное следствие подменено беспардонной демагогией на тему «пить или не пить». Не поняв и не уяснив духа и буквы закона о борьбе с пьянством, судья Зубрич решила развернуть антиалкогольный «процесс века» в самом неподходящем месте. Ну и, как мы убедились, наделав массу глупостей, села в галошу.

Н о в и ц к и й. Давайте все же не будем выходить за рамки тех самых норм, о которых вы так нежно говорили только что.

Р а з м ы с л о в и ч. Я в том плане, Георгий Максимович, что вопреки логике, судебной этике и, я бы сказал, вразрез с законом суд все же не отвел судью Зубрич.

Н о в и ц к и й. Это право суда. Не будем подвергать ревизии его решения.

Р а з м ы с л о в и ч. Как все убедились, коммунист Зубрич не только не пыталась использовать признания преступника в преступлении, но и делала все возможное, чтобы направить судебное следствие по ложному следу. А когда подсудимый раскололся и начал путать, она отвела государственного обвинителя, что само по себе беспрецедентно. И это уже выходит за рамки правовых категорий, затрагивает категории политические, я бы сказал, деликатные категории.

Б о р о в и к. Суд не мог в основу своего решения положить самооговор подсудимого. Это как раз было бы вразрез с теми категориями, о которых вы только что нам напомнили.

З у б р и ч. Прокурор добивался от суда такой гармонии, при которой бы судьи, боже их упаси, не затрагивали бы такого экономического понятия, как товарооборот… Я понимаю, товарооборот по методу Ольховика дает в кассу свободную копейку, и немалую, но…

Щ у п е н я (перебивает). Но если сегодня Ольховик не сделает свою копейку, вы завтра своей тоже можете не получить.

Б о р о в и к. Но есть и еще одно «но»…

Щ у п е н я. Интересно?..

Б о р о в и к. На вас лежит ответственность не только за выполнение плана товарооборота.

Щ у п е н я. Короче?

З у б р и ч. Короче, избиратели уполномочили вас, Федор Фомич, как и меня тоже, нести ответственность за культуру, здоровье и моральное состояние населения целого района!

Б о р о в и к. А вы позволяете Ольховику и другим развозить по колхозам и совхозам вагоны водки и «червивку» за рубль шесть вместо тех товаров, которые действительно нужны людям.

З у б р и ч, Я не скрою своего намерения принять в этом процессе несколько частных определений, в том числе в адрес районной газеты, допустившей грубую ошибку, поместив на своих страницах материалы, которые дезориентировали и дезинформировали читателя и вызвали ненужный ажиотаж. Я намеревалась в установленной форме констатировать тот факт, что райисполком, стремясь к увеличению денежной выгоды за счет продажи спиртных напитков, не только не контролирует деятельность райпотребкооперации, но и потворствует ей в нарушении закона. Я намеревалась обратить внимание должностных лиц на тот факт, что за последние десять лет реализация водки и дешевых вин увеличилась в районе в четыре раза. Если бы суду не пришлось отстранять прокурора от участия в процессе, частные определения были бы направлены также в адрес райздравотдела, районо, правления колхоза и местной школы. Я намереваюсь принять эти частные определения в новом судебном заседании.

Щ у п е н я. Где мы находимся?! Куда мы попали?! Что здесь происходит?! (Взрывается.) Вы что, уважаемые судьи, шутки шутите или прикидываетесь? Или действительно не понимаете простых вещей?! Мы же с вами партийные люди! Ответственные работники! Надо же как-то думать, соображать, головой мыслить, государственными масштабами, экономическими категориями! Так же можно договориться черт те знает до чего! Решая узкобытовой вопрос, вы готовы объявить «сухой закон», позакрывать спиртзаводы, отдать монополию на производство водки в руки частника, спекулянта?! Или сельхознапиток не так вреден? Да вы что, в самом деле?!

З у б р и ч. Водка — не хлеб насущный для советской семьи! На том стояла и стоять буду! И пьянство — не узкобытовой вопрос! Пьянство — партийно-политическая проблема! А спаивание людей из бюджетных соображений — преступно!

Щ у п е н я. Как научились говорить! Как языки пораспустили! Один болван убил другого — караул! Проблема! Кто-то перепился — конец света! Предмет торговли — не предмет торговли. У вас не спросили, чем торговать! Вначале думал, куриная слепота на судью напала, потом думаю — шутит, а у нее, оказывается, целая теория, линия!

М а н а е в а. Не знаю, как кому, а мне нравится такая линия. И, может быть, именно она подскажет нам, как изменить тон взаимоотношений между людьми, чтобы пол-литра не становились разменной монетой, эквивалентом совести! Может, этой линии как раз и суждено сделать более суровой этику личного поведения людей! И давайте не будем радоваться выручке Ольховика. Есть же и иные способы пополнить кассу свободной копейкой. Федор Фомич, вам же на тарелочке люди принесут свои наличные, только откройте в райцентре, я уже не говорю о Добриневе, хотя бы более или менее приличную парикмахерскую, ателье, сапожную мастерскую. У нас же сто двадцать мест в кинотеатре на двадцать тысяч населения! Откуда же им быть, наличным рублям, в конторе райбанка?.. Солите грибы, собирайте ягоды, осваивайте, в конце концов, зеленую лягушку. Не хватает фантазии на более сложный бизнес — брейте людям бороды, шейте им костюмы, урезайте юбки макси и надтачивайте мини, если это кому-то нравится, и они принесут вам деньги, много денег. Но не гоняйте их в город за мелочью, дайте покупателю необходимые товары. (Садится.)

З у б р и ч (спокойно). Не травите моих добриневцев алкоголем. Не совершайте преступление перед настоящим и будущим.

Щ у п е н я (кричит). Хватит! Я сказал — хватит!

Н о в и ц к и й. Не будем горячиться, Федор Фомич. Разговор у нас откровенный, сердечный, можно сказать, разговор…

Щ у п е н я. А я и не горячусь! У меня ни один волос не дрогнет, как я внесу предложение исключить такого судью из партии со всеми вытекающими последствиями… за демагогию, аполитичность, подогревание обывательских нездоровых настроений.

З у б р и ч. Ну, вы еще не последняя инстанция в партии, если уж мы заговорили так откровенно.

Щ у п е н я. И я надеюсь, что среди нас найдется достаточно трезвых голов, чтобы поддержать мое предложение.

Т р у б ч а к. Сегодня нет кворума, чтобы выносить такие решения.

Щ у п е н я. Нет сегодня — будет завтра.

Т р у б ч а к. А завтра может не быть большинства голосов. Я не знаю, как у других, а у меня от этого добриневского похмелья без вина голова кругом идет. Не знаю, как другие, а я воздержусь от обвинения судьи.

Д р о б ы ш. А мне казалось, что у добриневского председателя голова еще светлая, коль уже Добринево так перепилось.

Т р у б ч а к. На меня нашла такая трезвость, что по ночам спать не могу. И я хочу, чтобы другие проснулись. И чтобы перед их глазами, как перед моими сейчас, стояли и убитый, и убийца, и свидетели, и судьи. Они же нас спрашивают: а так ли мы с вами живем, а так ли работаем, а все ли делаем, что могли бы делать, коль уж дали нам люди власть в руки, и не малую… И не в мировом масштабе сделали, а для своего села, для своего Добринева… Сижу в суде, а в башке гвоздем один вопрос: а хорошо ли ты сеешь, председатель, а умолотно ли жнешь?

Н о в и ц к и й. Сеем, да с огрехами получается. И растет на тех огрехах не добро, а чертополох…

Т р у б ч а к. Мы свыклись с добриневщиной, отсюда и огрехи.

Д р о б ы ш. Уже и термин такой есть?

Т р у б ч а к. Термина нет! Но в Добриневе есть люди. И люди бьют тревогу, люди колотят в колокола, а мы их не слышим. Мы думаем, что это гудит научно-технический прогресс. И если судья вот так взяла, решилась да показала нам наше Добринево, так давайте же хоть не будем казнить ее за то, что оно существует, это самое Добринево. Судья справилась со своей задачей.

Д р о б ы ш. Справилась?.. Но какой ценой?..

З у б р и ч. Ценой?.. Мы судили, а не приценивались. И мне не легко было решиться на то, что я сделала, приехав в составе суда в Добринево.

Щ у п е н я. А впечатление такое…

З у б р и ч. Хотела такого процесса и боялась его. Мне горько и стыдно в этом признаться и вам и себе.

Н о в и ц к и й. Что же вас пугало?

З у б р и ч. Попробуй наступи на любимый мозоль иного руководящего недотепы, так он тебя самого по судам затаскает, прессу подключит, у прокурора поддержку найдет.

Щ у п е н я. Я попросил бы, Георгий Максимович…

З у б р и ч. На такую высоту взвинтит вопрос, что десятому закажешь… Как посмели зацепить такую цацу?! Видите ли, критика или даже замечание в его адрес бросает тень на саму Советскую власть!.. О том, что от него тень падает на нашу власть, о том он не думает! На то у него не хватает государственной мудрости и гражданской бдительности… Наши люди рассказали нашему суду ту правду, что знают сами, и это привело некоторых в ужас. А в Добриневе беда! Люди терпеливо ждут от нас помощи.

Щ у п е н я. И вы решили поднять их против райпотребсоюза?

З у б р и ч. Алкоголизм страшнее голода, чумы и войны, вместе взятых! Я решила поднять их против равнодушия! Преступного равнодушия! (Сама себе.) Подсудимый, доверяете ли вы суду? Доверяю. (Подходит к рампе.) Доверяю… Доверяю… Доверяю… Сколько же раз слышала я это «доверяю»?.. В нем и отчаяние, и раскаяние, и надежда. Надежда на снисхождение, на участие, справедливость. Подсудимый не только доверяет. Он вверяет, отдает свою судьбу в твои руки. А если подсудимый не виновен?.. «Доверяю»… Как же мы, люди, связаны этим великим «доверяю»… Мы доверяем экипажу самолета, доверяем хирургу, учителю. Космонавт доверяет конструктору ракеты, невеста — жениху. Изливая обиду, мы доверяем тому, кому жалуемся, ибо ждем доверия от него. Доверяем депутату, доверяем режиссеру, доверяем тому, кому даем рекомендацию в партию и ждем от него взаимного доверия, и не только себе. Категория доверия мне представляется категорией коммунистической. Но я хочу пользоваться и пользуюсь ею сегодня. И не боюсь обмануться, ибо обманувшего доверие разглядеть нетрудно. А что разоблачило себя подлостью, то само себя убило в глазах людей. Доверие, долг, честь не только антипод равнодушия. Они — его смерть. А там, где умирает равнодушие и беспринципность, живет все то, что жить обязано.

Д р о б ы ш. Это мы, что ли, равнодушные?

Н о в и ц к и й. Вы хуже. Вы, Виктор Семенович, не равнодушный. Вы счастливый! Счастливый на работе, дома, на рыбалке, при исполнении. Вы счастливым засыпаете и счастливым просыпаетесь. У меня такое ощущение, что вы, достигнув потолка умиления собственной должностью, зависли в счастливом покое. И у вас теперь одна забота — как бы некое непредвиденное обстоятельство не нарушило этого ленивого висения.

Д р о б ы ш. Вы хотите сказать…

Н о в и ц к и й. Я о вас сказал все!

Д р о б ы ш. Тогда скажите и о других.

Н о в и ц к и й (смотрит на Щупеню). Другие — это уже нечто другое.

Щ у п е н я. Да-а?

Н о в и ц к и й. Вас, Федор Фомич, не назовешь ни ленивым, ни счастливым. Вы просто загнанный… Мне вас жаль. Вам отдохнуть надо, поразмыслить, осмотреться. А то вы не только сами заблудитесь, но и других в тупик заведете. Полагаю, многие заметили, как прокурор, за вас держась, свернул с дороги и попер сомнительным проселком вместо того, чтобы осмотрительно и ответственно искать истину. И я не могу этого не отвергнуть!

Д р о б ы ш. Отвергнув нас, с кем останетесь, Георгий Максимович?..

Н о в и ц к и й. С судьей останусь, с адвокатом, редактором, председателем. С Добриневом останусь!

Щ у п е н я. Ну-ну…

Н о в и ц к и й. И не надо заблуждаться на тот счет, что мы легко и беспрепятственно въедем из социализма в коммунизм. А если кого-то поражает недуг лености ума и ожирения души, надо менять рацион питания. От ожирения до порока — один шаг. Строить новое общество и человеческие отношения в нем не так просто, как кое-кому может показаться. И тут уж будьте любезны прочесть Ленина, без подсказки и всего. Сегодня мы удивляем мир своими успехами и достижениями! И именно сегодня у нас нет ни одной такой проблемы, кроме проблемы пьянства, в решении которой мы были бы так субъективны в своих взглядах, так разобщены, разрознены… Пили, пьют и будут пить люди — позиция!.. Проблема пьянства долгие годы стучала нам в дверь. Теперь она грохочет в наши сердца — вторая позиция!.. Пьем лошадиной мерой, переживаем, стыдимся и в то же время намекаем на необходимость пополнения бюджета как на решающий аргумент в вопросе «пить или не пить» — это уже третья позиция!.. Вопим, что допьемся до чертиков, и не знаем, чем заменить водку, — четвертая позиция!.. Научите людей пить — пятая позиция!.. Мы играем в позиции и убаюкиваем себя словопрениями, а в тысячах семей рождаются дети с пустыми глазами и пустопорожними душами. Рождаются те, кто по своей тупости сотворит завтра преступление, и, что еще страшнее, сотворит подобного себе.

Б о р о в и к. Статистика свидетельствует, что уже сегодня большинство преступлений совершают люди с глухой душой и недоразвитым интеллектом.

Н о в и ц к и й. Шесть членов бюро — шесть мнений, шесть позиций, шесть взглядов на проблему!

Щ у п е н я. Свою, шестую, вы еще не высказали…

Н о в и ц к и й. Своей, шестой, я прятать не намерен. Но прежде хочу спросить: а не отражаются ли в наших взглядах взгляды сотен, тысяч, в конце концов, миллионов?.. Не потому ли на лекциях, собраниях, сессиях, пленумах, где приводятся астрономические цифры выпитого в зале слышны смех и веселое оживление?! Нам смешно!.. А нам же должно быть стыдно! Стыдно оттого, что за стеной у нас ребенок кричит в ужасе, чтобы пьяный отец не бил мать! Стыдно за учителя, не удержавшего от беды своего ученика! Стыдно за председателя колхоза, не видящего вокруг себя беды! За вытрезвители стыдно! За выпивоху соседа и выпивоху знакомого стыдно!.. И позиция у нас должна быть одна: нетерпимость!!! Не поощрительный смешок, не хихиканье в кулачок — железная нетерпимость и самые суровые санкции ко всем и каждому, кто делает зло или потворствует злу, в чем бы это зло ни проявлялось. Этой позиции требует закон! Это — воля нашей партии! И если ты ее настоящий боец, не смей отождествлять должность, на которую тебя поставили, с индульгенцией на отпущение всех грехов и списание всех огрехов, о которых только что говорил председатель Трубчак. И под гармонией не советую подразумевать тишь да благодать. Чтобы иметь успех в строительстве нового общества и новых человеческих отношений, надо так работать, чтобы мозоли на извилинах появились. Я подчеркиваю, на извилинах, а не на, прошу прощения, ягодицах. И если судья цитирует нам великого медика, что алкоголизм страшнее голода, чумы и войны, не смейте обвинять ее! Не смейте гражданскую ответственность, гражданский пафос, если хотите, называть демагогией. Если ты можешь помочь человеку — помоги! Не можешь — попробуй! Не хочешь — тебе нельзя работать с людьми! Забота о человеке — не добродетель, а наш долг. И не в игру в полутрезвость и полупьянство, а в войну с ними вступаем мы сегодня. Нам дороги наши люди, мы не безразличны к будущему наших детей, внуков, правнуков. Для нас свят престиж социализма, которому суждено победить зло! Я закончил… Закончил, чтобы продолжить начатый разговор на пленуме районного комитета партии.

Щ у п е н я. Я не думаю, что пленуму под силу решить эту проблему.

Н о в и ц к и й. А я думаю, что наше общество вполне созрело и экономически и нравственно, чтобы ее решить. При условии, разумеется, что мозоли у нас будут на тех местах, где им быть надлежит.

Щ у п е н я. Мы пьем, потому что производим. И производим, потому, что пьем. И с какой стороны ни взгляни на эту истину, она кругла, как шар, как чертов круг, в который загнали себя люди.

Н о в и ц к и й. Согласен. Но убежден, что наше общество в состоянии разрубить этот чертов круг… Доклад поручим подготовить судье Зубрич. Если возражений не будет, разойдемся. (К залу.) Не обижайтесь — пожелать спокойной ночи не могу. Не хочу, чтобы вам розовые сны снились.

З а н а в е с.

1970