Избранные сочинения второго Далай Ламы

Приложение первое ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ВТОРОГО ДАЛАЙ ЛАМЫ

Извлечения из исторического сочинения под названием “Драгоценная шелковая ткань”.[65]

О жизни Гьялва Гендуна Гьяцо имелись пророчества в древних текстах. В частности, есть многочисленные предсказания о том, что он наделит чудотворной силой волшебное озеро Ламой Лацо и заложит монастырь Чокоргьял.

В тексте “О жизнях Кончог Банга”,[66] в главе о его встрече с Сангва Йеше, дакини поют такую песню:

Упоминание в первой строке этой строфы слова Гьял подразумевает, во-первых, традицию Далай Лам, каждый из которых носил почетный титул Гьялва, который ставился перед именем, а, во-вторых, Чокоргьял, монастырь, построенный вторым Далай Ламой, Гьялва Гендуном Гьяцо, в Метогтанге. Название места, где был основан этот монастырь, упоминается во второй и шестой строках. Далай Ламы — это воплощения Бодхисаттвы Авалокитешвары, упоминание о котором имеется в десятой строке.

Кроме того, в “Пророчествах из Радэнга”[67] мы читаем:

Здесь “вода” (чу) — намек на чуке: таково другое название лотоса, то есть цветка (метог). Тем самым — это предсказание о Метогтанге, месте, где Гьялва Гендуну Гьяцо предстояло построить монастырь Чокоргьял.

Слова “океан Победоносных” (Гьялва гьяцо), использованные в шестой строке, тоже представляют собой эпитет Ламы Дрома Тонпа, мудреца [одиннадцатого века], воплощением которого считаются Далай Ламы. Вследствие такой связи с Ламой Дромом, каждый из Далай Лам обычно перед своим именем имеет титул Гьялва, или Победоносный. У всех Далай Лам, кроме первого, в одно из двух главных монашеских имен входит имя Гьяцо: например, второго Далай Ламу звали Гьялва Гендун Гьяцо, третьего Далай Ламу — Гьялва Сонам Гьяцо, четвертого — Гьялва Йонтэн Гьяцо и т. д.

Далее, слово лхунпо считается намеком на Ташилхунпо, монастырь, построенный первым Далай Ламой, в котором второму Далай Ламе довелось учиться много лет.

И наконец, слог пал в последней строчке — это намек на титул Палсангпо, прилагающийся к имени каждого Далай Ламы, начиная с первого Далай Ламы.

В том же тексте также говорится:

Здесь, опять-таки, слова “вода” (чу) и “цветок” (метог) — это намек на Метогтанг, где второму Далай Ламе предстояло построить над озером Ламой Лацо монастырь Чокоргьял. Слово “Победоносный” (Гьял) в последней строке относится или к монастырю Чокоргьял, или к титулу Далай Ламы “Гьялва”.

Кроме того, в одиннадцатой главе “Отцовской Дхармы”[68] говорится:

В этом пророчестве описано таинственное озеро Ламой Лацо, которое будет обнаружено вторым Далай Ламой и близ которого он построит монастырь Чокоргьял. В последней строке упоминается способность озера вызывать видения у того, кто совершит паломничество к его священным берегам.

В другом пророчестве, на этот раз из “Тэрма, обнаруженного Ригдзином Лэтро Лингпа”,[69] утверждается:

В другом месте говорится:

Еще одно пророчество есть в “Тантре-тэрма Тайного Собрания”:[70]

Это только некоторые из пророчеств, связанных с вторым Далай Ламой и его предназначением обнаружить чудесное озеро Ламой Лацо, основать монастырь Чокоргьял и осуществить широкий круг деятельности на благо живых существ.

Согласно [другим] многочисленным сведениям касательно места и времени перевоплощения [второго Далай Ламы], он родился в году дерева-овцы в Танаг Дорджедэне. Его отцом был знаменитый йогин школы Нингма Дорджечанг Кунга Гьялцен, несравненный учитель, держатель многочисленных линий передачи старых и новых школ [тибетского] буддизма. Его матерью была йогини Мачиг Кунга Палмо.

В ночь его зачатия мать увидела сон, что множество томов золотых книг опустилось на ее макушку и вошло в тело.

Когда мать была беременна им, отец увидел сон, что он посетил всеведущего Гьялва Гендун Друба [т. е. покойного первого Далай Ламу] в Йолкаре, месте его практики. Гьялва Гендун Друб предстал перед ним в облике молодого монаха и пригласил войти. Затем юноша превратился в старого седовласого монаха, в котором отец узнал Гьялва Гендун Друба. Старый монах сказал, обращаясь к нему: “Я долгое время был в уединении, но ты не приходил навестить меня. Теперь ты пришел и я рад этому. В третий день месяца “победоносный” (гьял) я окончу свое уединение. Тогда я попрошу Арья-Тару принести мне мое одеяние и чашу из монастыря Ташилхунпо”.

Когда приближалось время его рождения, однажды ночью мать увидела сон, что ей явился Бодхисаттва и сказал: “Дитя в твоем чреве совершенно особенное. Когда оно родится, ты должна дать ему имя Сангье Пэл, “Тот, кто возвысился до состояния Будды”, потому что под этим именем его знают Просветленные прошлого, настоящего и будущего. Дай ему это имя при рождении и не меняй его”.

В третий день месяца “победоносный” родители выбелили мелом комнату родильницы. В тот же день мать без страданий произвела на свет мальчика. Тело младенца было чистым, как хрусталь, и словно испускало радужное сияние. Только лишь родившись, младенец обратил свой взор в сторону монастыря Ташилхунпо, молитвенно сложил ладони и стал читать мантру Тары. Отец же прочитал для него традиционные благопожелания и молитвы.

Однажды, когда ребенку шел третий год, мать рассердилась на него и стала бранить. Он спокойно ответил: “Мама, я здесь долго не задержусь. Скоро я пойду в монастырь Ташилхунпо. Там у меня дом получше этого”. Как в этот раз, так и во многих других случаях, он говорил о своей связи с Ташилхунпо и о том, что происходило с ним в предшествующей жизни [когда он был Гьялва Гендун Друбом] в Ташилхунпо.

В другой раз в том же году он сказал отцу: “Когда я умер [в своей прежней жизни], учитель песнопений Сангцулва набальзамировал мое тело и сделал из него мумию. Затем пришел Просветленный Защитник Махакала, распустил ткань, которой было обернуто мое тело, и мы вместе вышли. Я пошел в Тушиту и там встретился с Буддой Майтреей, с Атишей и его учениками и с Ламой Цонкапой. Там я слушал, что они говорили о святой Дхарме, и попросил их совета о том, что мне нужно сделать для блага живых существ. Лама Цонкапа взял в руки лотос и две градины и бросил их на Тибет. Он сказал мне: “Где они упадут на землю, там и принесет наибольшую пользу твой труд во имя Дхармы”. Лотос упал на Йолкар Дорджедэн. Что же касается градин, то одна упала в Верхнем Центральном Тибете, а другая — в Восточном Тибете.” Он поведал еще много подобных историй, когда был еще совсем маленьким, и часто рассказывал о событиях из своей предыдущей жизни.

Согласно совету, который его мать получила во сне, мальчика назвали Сангье Пэлом.

Благодаря исключительным знакам, которые проявились во время рождения ребенка, и его необычному поведению, его имя привлекло высоких лам из Ташилхунпо, искавших перевоплощение Гьялва Гендун Друба. Они предложили родителям привезти его в Ташилхунпо. Там мальчик узнал нескольких монахов, знакомых ему [по предыдущей жизни], и назвал их по имени. Увидев трон, на котором столь часто сидел Гьялва Гендун Друб и проповедовал Дхарму, он подбежал к нему и воскликнул: “Когда-то я сидел на этом троне и проповедовал святое учение!”

Однако в тот раз родители не оставили мальчика в Ташилхунпо. Взамен отец стал передавать ему многие буддийские посвящения и традиции наставлений. Несмотря на то, что отец принадлежал, в первую очередь, к школе Нингма, он был держателем линий передачи многих других тибетских традиций. Перечислим только некоторые из этих учений, тантрических посвящений и устных передач, которые мальчик получил в это время: три главные традиции Херуки Чакрасамвары — т. е. традиции Луипы, Кришначарьина и Гандхапады; — традицию мандалы Ваджрабхайравы с тридцатью божествами; мандалу Дакини Мамаки со свитой из восьми дакинь; традицию шестирукого Махакалы и [остальные] тринадцать знаменитых передач школы Гандан; передачу четырехрукого Махакалы и другие передачи школы Шангпа, не включенные в упомянутые выше; внешнее, внутреннее и тайное посвящения Владыки Дхармы — Агхоры; передачу Дхармараджи, Вайшраваны, Шри Дэви [Палдэн Лхамо] и другие многочисленные практики Охранителей; передачи на другие многочисленные священные тексты; учение Шести йог Наропы; различные методы Махамудры из традиций Двагпо и Шангпа; шесть учений Сукхи; многочисленные передачи из традиций школы Шиджед, включая раннюю, среднюю и позднюю традиции, с особым упором на последнюю; практики чод, линии передачи Ургьенпы; посвящения Хаягривы, как в аспекте Янгсанг, так и в аспекте Сангдруб; традицию созерцания мирных и гневных аспектов Гуру Падмасамбхавы; другие многочисленные традиции школы Нингма; различные традиции школы Кадам, такие как “Сравнения в Дхарме” Потавы[71] и четыре практики божеств школы Кадампа; традицию Сиддхарани йог долгой жизни Амитаюса; мандалу с девятью божествами Амитаюса вместе с методами устранения препятствий; традицию Ваджрайогини Наропы; Тысячерукого Авалокитешвару; передачу на собрание сочинений трех знаменитых Учителей: Чодже Гьялсэ Тогмэдпа, Калсангпа и Донёдпа; традицию горной Дхармы (ритро); Хеваджру; Махачакру; пять мандал традиции Шангпа-Кагью; шесть йог сестры Нигумы и многие другие учения и передачи из Сутраяны и Ваджраяны.

Итак, еще в детстве юный Лама сумел наполнить пребывающий в сердце сосуд знанием и мудростью благодаря слушанию, размышлению и медитации.

Когда мальчику шел одиннадцатый год, его попросили избрать своей резиденцией Ташилхунпо и принять звание перевоплощения Гьялва Гендун Друба, основавшего монастырь Ташилхунпо. Он согласился, и в четвертый день шестого месяца года коня — в день ежегодного празднования годовщины поворота Буддой Колеса Дхармы — прошел в присутствии Панчен Лунгрига Гьяцо традиционную церемонию пострижения, служившую подготовкой к принятию монашеских обетов. Он принял обеты упасаки и получил имя Гендун Гьяцо.

Зимой того же года он принял обеты послушника от Нэнинг Кунга Дэлэг Ринчен Гьялцена, как посвящающего настоятеля, Панчен Лунгрига Гьяцо, как помощника настоятеля, и Вумдзе Сангтрулвы, как наблюдателя.

Теперь он получил многочисленные посвящения, включая Махакалу и Мандалу Восьми Божеств; традицию сущностного погружения вместе с переносом сознания; йоги долголетия Белой Тары, пришедшие от Гьялва Гендун Друба, и т. д.

На шестнадцатом году он выполнил ретрит Белого Манджушри и Белой Сарасвати. Это настолько увеличило его умственные способности и память, что после того он мог запоминать сто строф из текста за время, уходящее на чаепитие. Знание поэзии и стихосложения пришло к нему само собой без какого-либо изучения этого предмета.

В год тигра он изучал, главным образом, философию и логику в Ташилхунпо, приобретя основу для понимания великих трактатов индийских учителей.

После этого периода интенсивной учебы Гьялва Гендун Гьяцо отправился в Центральный Тибет и поселился в монастыре Дрепунг. Здесь он учился и практиковал под руководством Джамьянг Лэгпа Чочжора. Вот некоторые из традиций, которые он получил: прямое устное объяснение “Муламадхьямика-шастры” Нагарджуны; собрание сочинений Ламы Цонкапы и его учеников; полный и сокращенный варианты жизнеописания Цонкапы; жизнеописание Джамьянга Чодже; главный текст по Винае; “ Абхидхармасамуччая” Асанги и “Абхидхармакоша” Васубандху; “Уттаратантра” и другие сочинения Майтреи — Асанги; “Махаянасутраланкара”; “Прамана-сутра”; “Различие между объяснительным и прямым учениями”;[72] жизнеописание Миларепы; посвящения Гухьясамаджи в совокупности с четырьмя главными комментариями к этой системе; йоги стадий зарождения и завершения системы Херуки Чакрасамварачатурпитха; “Полное изложение ступеней пути Мантры” Цонкапы;[73] комментарий Гьялцаба Дже к системе йог стадий зарождения и завершения системы [Калачакры]; “Три аспекта сущностного смысла”[74] и бесчисленные другие передачи Сутраяны и Ваджраяны. В то время главным наставником Гендуна Гьяцо был назначен Джамьянг Лэгпа Чочжор.

В тот же период он получил от Дже Йеше Зангпо учения по практике гуру-йоги, мистические переживания Сэра Чодже, посвящения Махакалы, Устраняющего Препятствия, и Ваджравидараны.

В день первой четверти луны второго месяца года зайца Гьялва Гендун Гьяцо принял полные монашеские обеты. Как и прежде, посвящающим настоятелем был Нэнинг Кунга Дэлэг Ринчен Гьялцен. Настоятелем-помощником был Джамьянг Лэгчжор; Рацагпа Сангье Зангпа — доверенным лицом, а Друнг Олка Сангзангпа — наблюдателем.

Став монахом, принявшим полные обеты, Гьялва Гендун Гьяцо с удвоенным рвением посвятил себя изучению, размышлению и медитации. Во-первых, он получил от Дже Сангье Зангпо учение и посвящения тринадцати форм Ваджраварахи. Затем, он отправился в Олдваг и встретился там с сиддхой Кедруб Норсангом Гьяцо, которому предстояло стать одним из его главных учителей. Под руководством Кедруб Норсанга Гьяцо он изучал великие трактаты по Калачакре, Гухьясамадже и т. д. Гьялва Гендун Гьяцо также выполнял в то время большие ретриты и, породив высшее переживание внутреннего видения, пришел к пониманию того, что его учитель был настоящим гypy, полностью готовым к состоянию Будды.

После этого он сам начал учить. В течение трех лет он совершал паломничества к разным традиционным местам практик. Затем он отправился в Ярлунг и выполнил там ретрит. Именно там он написал свой известный комментарий к “Манджушринамасамгити”. В то время его помощником стал Сунграб Гьяцо.

Затем он вернулся в провинцию Цанг, чтобы повидаться с отцом и обсудить с ним свой духовный опыт.

После этого он отправился в монастырь Радэнг, где снова занялся уединенной практикой. При этом он обрел глубокое прозрение и много раз имел переживания видения.

В год земли-змеи, во время возрастающей луны месяца нон, Гендун Гьяцо претворил многие касающиеся его жизни пророчества, основав монастырь Чокоргьял в Метогтанге близ волшебного озера Ламой Лацо. В тот год был закончен храм, а также сделаны многие помещенные в нем скульптурные изображения.

После этого он встретился с Панченом Йеше Цомо и получил от него некоторые передачи, идущие от Ламы Цонкапы, такие как садхана шестирукого Махакалы, комментарий Цонкапы к “Калачакра-тантре”, Тринадцать Махакал и учения по их практикам; объяснения [Цонкапы] Херуки Чакрасамвары и Хеваджры; различные ритуалы; “Сто источников Дхармы” [ Атиши]; устную передачу полного собрания сочинений Ламы Цонкапы и двух его главных учеников [Кедруба Дже и Гьялцаба Дже], а также предшествующего [ Далай] Ламы и Дулдзин Лодро Бэпа.

Затем он вернулся в Чокоргьял. На этот раз он выполнил большие практики для призывания Палдэн Лхамо и освящения озера Ламой Лацо, наделив его способностью стать озером видений. И действительно, с тех пор и доныне это озеро знаменито как место паломничества, которое может вызывать видения тех, кто устремляет взор в его воды.

Здесь Гьялва Гендун Гьяцо встретился с достигшим реализации йогином Кецун Тонпа Йонтэном Гьяцо и получил от него посвящения. В их числе были: посвящения Херуки традиций Луивы и Гандхапады; комментарий к йогам стадии завершения [Херуки]; посвящение в мандалу Махавайрочаны; три красные практики [Ваджрайогини, Курукуллы и Хаягривы]; оранжевая и белая формы Манджушри; Учарья; Ваджрапани; восемь Вайшраван; Кинкара; Шраманадэви; Нагаракша; традиция двадцати одной Тары Атиши и многие другие посвящения и учения.

После этого периода интенсивного изучения и практики он получил от собрания монахов и монахов-чиновников предложение принять должность Владетеля Львиного Трона Бесстрашия монастыря Дрепунг. С благословения своих учителей он его принял. Это назначение было горячо одобрено Дхармараджей Нгаванг Таши Драгпа Гьялценом.

В те времена Тибет страдал от расколов, и новая школа Гелуг подвергалась большим притеснениям. На протяжении предшествующих девятнадцати лет — с тех пор, как стал править Кишо Ринпунг, — всем гелугпинским монахам было запрещено присутствовать на великом празднике Монлам в Лхасе, том самом, который учредил основатель этой школы Лама Цонкапа. Согласно порядку, заведенному Ринпунгом, уже почти два десятка лет этот праздник проводился или Ламой Сангпупой, или Кармапой. В тот год монахи монастырей Сэра и Дрепунг обратились к властям с просьбой разрешить им присутствовать на собственном празднике. Такое разрешение было получено, и триста монахов из Сэра, а также почти тысяча монахов из Дрепунга заняли свое место в центре собрания. Гьялва Гендун Гьяцо совершил традиционное чтение джатак.

В год земли-тигра Гьялва Гендун Гьяцо построил Гандэн Подранг как подразделение монастыря Дрепунг. Ему предстояло стать главной резиденцией последующих Далай Лам, пока спустя столетие с четвертью великий пятый Далай Лама не построил Поталу. Поэтому со времен второго [Далай Ламы] Далай Ламу часто называли “Лама Дрепунга”.

В год огня-птицы Гьялва Гендуна Гьяцо попросили возглавить монастырь Сэра и, поселившись в нем, давать учения.

В течение жизни у Гьялва Гендуна Гьяцо было больше десяти гуру. Сам он говорил, что больше всех из них считал себя обязанным своему отцу, Доржечангу Кунга Гьялцену, который был его первым учителем и постоянным духовным наставником, а во-вторых, великому йогину Дже Норсангу Гьяцо, который столь много сделал для него на средних и последних этапах его практики.

Гьялва Гендун Гьяцо — автор множества произведений. Собрание его сочинений составляет четыре объемистых тома, объединяющих десятки трудов. В числе его сочинений — комментарии к различным аспектам йог стадий зарождения и завершения тантр Гухьясамаджи, Херуки и Ваджрабхайравы, его трактаты по Шести йогам Наропы и Шести йогам Нигумы, изложение систем индийских школ буддизма, его комментарий к “Манджушринамасамгити” и многие другие труды по традициям Сутраяны и Ваджраяны.

В течение своей жизни он выполнял практику медитации, включающую методы многих главных школ тибетского буддизма. В традиции школы Нингмапа он практиковал Хаягриву, мирную и гневную форму Гуру Ринпоче, Нагаракшу и т. д. Из школы Сакья он практиковал Ваджрайогини Наропы, три красные мандалы и многое другое. Из Кадампы он взял многочисленные мандалы мирных и гневных божеств Ста Практик Нартанга, различные практики охранителей, Четыре Божества Медитации и т. д. Из школы Кагью он применял пять практик мандалы Шангпы, Шесть йог сестры Нигумы, Шесть йог Наропы и т. д. Из Гелуг он взял основные методы Ламрима и практики Сутраяны в сочетании с тройной тантрической системой Гухьясамадаси, Херуки и Ямантаки, а также традицию Калачакры. Что же касается практик Охранителей Дхармы, то обычно он был расположен к большинству из тех практик, которых придерживался его предшественник, [первый Далай] Лама, хотя тот уделял особое внимание практикам Махакалы, а Гендун Гьяцо сосредоточил свое внимание на Палдэн Лхамо.

Так, посредством практики, бесед, диспутов и писательской деятельности, он способствовал тому, чтобы солнце Дхармы воссияло в небе подобно алмазу.

Состарившись, он сказал своим ученикам: “Теперь это тело Ламы стало старым и согбенным, оно больше не годится для того, чтобы служить мне самому или другим. Если бы я снова обрел тело юноши, то смог бы нести тяжелое бремя ответственности за благополучие мира. Это бы меня порадовало”.

В другой раз он сказал: “В этой жизни я установил благую кармическую связь с монастырем Дрепунг и счастлив этим. Но сегодня утром, хотя в монастыре не было чаепития, я услышал звук раковины, созывающий монахов к чаю”.

Вскоре после этого он высказался так: “Покойный Нэдонг и я были, как отец и сын. Нас соединяла сильная кармическая связь. Сегодня ночью во сне я увидел, что получил четыре знамени победы и с ними — послание о том, что они отправлены управляющим Лхасского Дворца”.

В таких словах он иносказательно давал понять своим ученикам, что близится время его кончины.

Утром восьмого дня месяца наг года воды-тигра, сев в медитацию, он скончался. Ему шел шестьдесят восьмой год. Говорят, что он отправился в Страну Будды, чтобы побеседовать с Буддами и Бодхисаттвами о том, когда и где ему следует переродиться на благо живых существ.

Спустя год в местности Толунг родился младенец, обнаруживший признаки высокого воплощения. Впоследствии из Дрепунга прибыла делегация монахов и чиновников, чтобы убедиться в этом. Его признали перерождением Гендуна Гьяцо и привезли в Дрепунг для получения им образования. Именно этот мальчик и стал Гьялва Сонамом Гьяцо, могущественным йогином, который, устремив свой взор на север, наставил на путь буддизма,воинственный народ, монголов и установил на земле мир.