Хоть ты не просеяна сквозь решето,
Безменом не взвешена в спешке,
Изъяна в тебе не отыщет никто.
А судьи достойны насмешки.
Пускай говорят: босонога, бедна…
Презренье тому, кто клевещет!
Скорее достигнет морского он дна,
Чем прелести, коей ты блещешь.
Что строгая норма – сестра красоты,
Ты, звонко смеясь, отрицаешь.
Ты вся – исключенье из правил, но ты
Их видом своим подтверждаешь.
Ты вся – заблужденье весёлое. Нет
Другой такой, тут не поспоришь.
Ты вся, как ошибка, но тысячу лет
Старайся – её не повторишь.
И тем лишь прекрасен цветок полевой,
Что твой он венок украшает.
И право то сердце, что лишь за тобой
Вослед все мечты устремляет.
Болезнь ли меня из засады сразит,
Иль в старости в полдень стемнеет, –
Как золото вора всегда веселит,
Мне память твой образ согреет.
И красный огонь твоего каблука
Пришпорит мой стих ослабевший,
Как девушка ослика пяткой в бока
Порою вечернею вешней.
И станет тот стих ковылять вдоль дорог,
Звеня колокольчиком музы,
Пока не уроним его, не дай Бог,
Иль вдруг ему станем обузой.
* «И стало у него семь сыновей и три дочери. И нарёк он имя… третьей: Кэрэн Аппух. И не найти было женщин столь прекрасных , как дочери Иова, на всей земле»
(Ктувим. Иов, 42, 14-15) –Примеч. перев.