Измена. Его ошибка (СИ)

Глава 24. Инга

Встреча с Пашей проходит быстро и плодотворно. Мы сидим в кафе, за чашечкой кофе. Я объясняю чего хочу, справедливо опасаясь, что он не просто откажется от моей задумки, но и сольет меня Кириллу и Люде.

Не то чтобы Паша плохой человек или работник, наоборот, тихий, мягкий, покладистый мужчина. То есть это не тот человек, кто будет ругаться, с кулаками отстаивать свою правоту… Ему проще уйти, если что-то не устраивает. Но зато он всегда довольно четко объясняет свою позицию: да — это да, нет — это нет. И что, если ему не захочется участвовать в сомнительном мероприятии?

Внимательно меня выслушав, он подается вперед и произносит в полголоса:

— Проверяющие смогут получить не только всю документацию, но и архивные файлы.

И с очень доброжелательной улыбкой, от которой становится жутко, кивает мне.

— Как мы это сделаем технически?

— Я буду сотрудничать с аудитом, предоставлю доступ к системе. И нет, «онлайна» видно не будет. Эту функцию можно отключить.

С облегчением выдыхаю. Отлично! Делаю глоток кофе, и тут Паша спрашивает:

— Как ваш ребенок? Вам же пришлось выйти из декрета.

— Я наняла няню, а куда деваться?

— У вас сын?

— Да, сын. Илья, ему шесть месяцев, — я и сама не замечаю как улыбаюсь самой себе. Паша кивает и тоже делает глоток кофе. Наконец подумав, произносит:

— Некрасиво это. Я сам отец троих детей, и я не понимаю, как можно повести себя таким скотским образом. Знаете, Инга Васильевна, весь офис возмущен поведением Кирилла Олеговича. Особенно учитывая тот факт что он не скрывает своих отношений с Машей, — Паша пожимает плечами, скорее самому себе, — Извините что затронул этот вопрос. Я хотел объяснить почему решил помочь вам. Дело не в том, что он меня отстранил от должности инженера здания. Я себе нашел работу, да и в принципе с этим проблем у меня нет. Это моральный вопрос.

— Спасибо, — киваю.

Уже направляясь домой, я испытываю двойственные чувства: с одной стороны, пока что вырисовывается следующая картина: сотрудники на моей стороне, и это по-настоящему здорово. Они мне сочувствуют, даже жалеют. Но в этом-то и проблема! Я не привыкла себя ощущать жертвой! Мне это не нравится. Но я ведь и правда жертва. Жертва чужого вероломства и обмана.

Ночью я снова сплю плохо. И дело не только в Илье, который меня постоянно будит. Я думаю о том что ввязалась в жуткую историю. И выйти оттуда с неощипанным хвостом будет проблематично. И возможно только в одном случае — если я нападу первой. Что я и сделаю.

Засыпаю опять только под утро, и будит меня звонок в дверь. Няня. Отлично. А еще через пятнадцать минут снова звонок — теперь это охранница. Девушка лет тридцати, с аккуратным хвостиком, крайне невзрачная на вид, без макияжа, немного рослая. Но если посмотреть со стороны, можно подумать что это самая обычная няня.

— Здравствуйте, — оглядываю девушку сверху донизу.

— Здравствуйте, я Татьяна, ЧОП «Северный лис». — протягивает удостоверение, — Вы Инга Васильевна?

— Я, — киваю, — проходите.

Отлично. Теперь я точно спокойна. Представляю девушек друг другу и иду завтракать. Голова трещит, недосып дает свой результат. Снова возникают непрошеные мысли: что со мной не так? Почему муж так со мной обошелся? И главное, если вокруг меня такие подлые люди, какая я? Почему я не смогла разглядеть в них все это? Почему позволила обвести себя вокруг пальца?

Эти «почему» меня преследуют, вызывают жуткую горечь. Но поддаваться нельзя, иначе я скачусь в депрессию, на что и рассчитывают мои бывшие самые близкие люди. Кофе немного помогает прийти в себя. Я одеваюсь, скоро придет Резеда. Пообщаемся, и я поеду в офис аудиторской компании, перезаключать договор.

Снова долго выбираю себе наряд: выглядеть надо на все сто. Люду и Кирилла пугает моя уверенность. А может, все-таки нанять и себе охрану? Мысль заманчивая, но пока подожду день-два, посмотрю как развернется ситуация.

Резеда является как всегда вовремя. Уже с порога вижу — глаза горят, эмоции через край.

— Здравствуйте! — переступает через порог, и, как только я закрываю дверь, касается моей руки: — Вы вернулись? Вы теперь директор?

— И да, и нет, — едва заметно улыбаюсь, — Идемте на кухню, я вам все объясню. Я как раз чай заварила.

И снова меня сковывает страх что меня не поймут, поймут неправильно, предадут… Да что угодно! Но вроде пока что Резеда кивает, причем так, понимающе. Хотя точно ли она понимает? Наконец беру паузу.

— То есть вы решили создать новую фирму и всех пригласить туда работать?

— Да, — киваю.

— А Кирилл Олегович и Людмила Федоровна об этом не должны знать.

— Точно.

Резеда задумывается, потом кивает еще раз:

— К вам пойдут люди, почему вы переживаете?

— Меня не знают многие клинеры, — пожимаю плечами, держа кружку в обеих ладонях.

— Половина из тех, кого вы не знаете — мусор, — уверенно сообщает Резеда, — их учить бесполезно только портят.

— Но есть те, кто не портят… — я это произношу не очень уверенно, но она меня перебивает:

— Есть, и я потихоньку им все объясню. Не переживайте.

— Главное чтобы Кирилл Олегович и Людмила Федоровна не узнали об этом всем раньше чем хотелось бы, — невольно замечаю, но Резеда мотает головой:

— Как они узнают? Кто разговаривает с клинерами? Маша? Нет! Никто не разговаривает. Всем плевать! Только штрафуют! А люди все видят и все понимают!

Что ж, следующий шаг — это посещение аудиторской компании. Тут все проходит не так гладко. Руководитель долго меня выслушивает, но ему категорически не нравится идея тайной проверки. Тайной для остальных собственников. Да еще и полуподпольными методами. И только большая сумма денег его убеждает что я не подведу их всех.

Наконец, вздохнув спокойно, я еду в офис. Мысленно я себя нахваливаю за потрясающую результативность, однако еще на лестничной клетке слышу вопли, будто кого-то убивают. С ужасом бегу, перепрыгивая через ступени. Крики доносятся из кабинета бухгалтера. Подбегаю, дергаю за ручку двери.

Посреди кабинета стоит Маша, а напротив нее Люда, с ножницами в руках. И Маша орет на все здание.