Измена. Его ошибка (СИ)

Глава 42. Кирилл

Ночь проходит в непрерывном сушняке. Безумно хочется пить, но поднимаюсь я буквально раза два, меня качает и мутит. Кажется что в квартире я один, на мою просьбу принести воды никто не реагирует, а ору я громко. Людмила Федоровна видимо куда-то ушла. Или тоже лежит вусмерть пьяная. Хотя не должна, это я с трудом дополз до постели, а вот она была довольно бодра и даже помогала мне идти.

И нафига я повелся на совместное распитие коньяка! Вот теперь и остается что мучиться и страдать. Наконец под утро я засыпаю, точнее проваливаюсь в сон, плюнув на то что на работу попаду вряд ли. Плевать на нее!

А вот будят меня чьи-то голоса и хлопок входной двери. Разговаривает Людмила Федоровна и какие-то мужчины, а я понять не могу, кто бы это мог быть. Я их точно не знаю. Тогда зачем она привела их в квартиру? Может это адвокаты? С другой стороны, а какие адвокаты?

Разлепляю глаза. Яркий солнечный свет заставляет их зажмурить обратно, но очевидно что надо мной кто-то стоит. Два мужика в полицейской форме. Что они тут делают?

— Кирилл Олегович? — произносит один из мужчин, стоя прямо надо мной. Я снова открываю глаза. Да, сотрудник полиции, держит в руках черный планшет с бумагами.

— Я, — с трудом сажусь, пытаясь вспомнить в чем я. Как же мне блин плохо! Смотрю на свои руки. Да я до сих пор в рубашке! Я так и не переоделся, с ума сойти!

— Вы, — кивает второй. Я слышу усмешку. Смешно им, дегенератам, а я хочу сейчас только две вещи: в туалет и попить. Поэтому я поднимаюсь и, не обращая внимания на незваных гостей, иду в туалет. Рядом Людмила Федоровна, она что-то тихо говорит полицейским, причем чувствую по тону — заливает как не в себя. А по обрывочным фразам понимаю: рассказывает о вчерашнем вечере, о том как я пил. При этом старательно приукрашивает ситуацию. С ее слов я не просто выжрал почти бутылку коньяка, но еще и выяснял с ней отношения, лез драться и напоказ страдал из-за бросившей меня жены.

Пока я в туалете, что еще говорит несостоявшаяся теща, я не особенно понимаю — не слышно. Зато когда выхожу, то история приобретает какие-то совсем странные подробности. Будто бы я говорил что так оскорблен поведением Инги, что даже грозил расправой.

И рассказывает это Людмила Федоровна. Я выхожу из ванной и громко произношу:

— Это вы про меня что ли?

— А про кого? Ты помнишь что ты говорил вчера пьяный? И не только вчера, — убедительно врет несостоявшаяся теща. А у меня глаза на лоб лезут. Зачем она это рассказывает, да еще и в присутствии двух полицейских?

Наконец один из сотрудников включается в разговор:

— Кирилл Олегович, расскажите пожалуйста, где вы были сегодня ночью?

— Тут спал, — пожимаю плечами, — Я перебрал вчера, вот и уснул. Прямо в одежде.

— Хорошо, кивает один из мужчин. Давайте-ка вы нам все подробно расскажете, где были, что делали. Желательно с временем, точным маршрутом… Ну и кто вас мог видеть. Ну то есть подтвердить ваши слова.

Иду на кухню и включаю чайник. Полицейские идут следом, а я вообще не понимаю какого черта их интересуют подобные вопросы.

— Можно я кофе выпью? А то голова не варит… — беру чашку, — Я сейчас все расскажу.

И я рассказываю все что я помню. На самом деле нельзя сказать что моя картина какая-то неполная. Провалов в памяти точно не было. Я знаю и где я был, и что делал. Естественно опровергаю все наветы что я хотел причинить бывшей жене зло. Нет, может и были у меня намерения ее переиграть. Но это не имело никакого отношения к откровенному вредительству. В конце концов мы культурные люди. Ну по крайней мере я.

— А вы вчера вроде бы заезжали на дачу, где жила ваша жена, — спрашивает полицейский, я в ответ киваю:

— Да, заезжал, но разговора не получилось. Инга не захотела со мной общаться, — делаю несколько глотков горячего кофе, становится малость полегче, — А почему вы, собственно спрашиваете меня обо всем этом? Почему мы вообще пришли?

— Потому что дача, которую вы вчера посещали, сгорела этой ночью, — объясняет один из сотрудников. Меня прошибает холодный пот. Сгорела? Видимо мое лицо сильно меняется, потому что один из сотрудников участливо произносит:

— С вами все в порядке?

— Инга и Илья где сейчас? — сглатываю.

— В надежном месте, — объясняет полицейский, — Они успели накануне переехать, как раз после вашего визита.

Я выдыхаю. Странное дело, вроде и любовь давно прошла, а от мысли что Инга умрет, чуть сердце не выскочило.

— Слава богу! Так а почему дача сгорела? Она сама?

— Нет, — мотает головой полицейский. — Дача сгорела потому что ее подожгли. Это был злой умысел. И теперь мы расследуем кто бы это мог быть. Потому что получается что тут не просто порча имущества, но и покушение на убийство. Что совсем другая статья.

Я пожимаю плечами.

— Вы меня чтоли подозреваете? Я-то тут причем? Я дачу не поджигал. Сами видите, я все ночь спал тут. Да и как бы я пьяный доехал до этой дачи? А потом еще бы обратно вернулся, — для меня эти обвинения настолько дикие, что я даже не воспринимаю их всерьез, — Конечно мы с Ингой не любим друг друга больше, но я бы никогда ей не навредил, а уж тем более — своему сыну. Это исключено.

— Допустим, — кивает полицейский, после чего вытаскивает из папки фотографию и кладет на стол. — Посмотрите, это изображен ваш телефончик?

Я смотрю на снимок. И правда похож… В пакете только.

— Не знаю. Мой телефон со мной должен быть. Надо позвонить… Можно же?

— Можно. — участливо кивает сотрудник, — Диктуйте номер.

Мы звоним, вот только мелодии не слышно, хотя гудки и идут. Неужели телефон не в квартире? Но тогда где он?

— Я значит его потерял, — мямлю, чувствуя что голова буквально взрывается.

— Это бывает. Но вы не переживайте, мы его очень скоро найдем. Собирайтесь, у нас еще много вопросов.