Измена. Его ошибка (СИ)

Глава 27. Инга

— Что у вас происходит?! — выкрикиваю, глядя на отчаянно визжащую Машу. Та тут же замолкает, затем резко ко мне поворачивается и вылетает из офиса, с характерным звуком ударяясь плечом о дверь. Люда же, видимо разочарованная тем что я прервала воспитание любимой доченьки, идет к своему рабочему месту.

— Ты что явилась сюда? — наконец недовольно цедит сквозь зубы.

— Скажи спасибо что полицию не вызвала, — скрещиваю руки на груди, — Я думала тут кого-то убивают.

— А ты и рада, если бы Машу убили, — замечает Кирилл, и, не обращая внимания, как у меня округляются глаза, добавляет, — Рассчитываешь что сможешь вернуться ко мне.

— Лечись, — бросив на ходу, выхожу из кабинета. Меня распирает от злости. Вот же придурок! Интересно, он сам верит в то что говорит, или просто говорит, лишь бы сказать? Причем хоть Маша та еще подлюка, уж чего-чего, а смерти я ей точно не желаю. Да и, если разобраться, какого-то зла тоже. Максимум моих проклятий в ее адрес — чтобы она на Красной Площади обделалась. Что-то такое.

Я возвращаюсь в свой кабинет, но как только захожу, едва ли не подскакиваю на месте. Маша. Она что, забыла где выход?

— Ты… Ты что тут делаешь?

— Я тут заявление о собственном написала. Вы же директор, подпишите пожалуйста.

— Хорошо. — а это уже интересно. Хотя с другой стороны Маша никогда и не рвалась вкалывать. Не ее это. Ей бы мужа богатого, побогаче чем Кирилл раз эдак в пятьсот.

— Инга Васильевна, мне надо поговорить с вами, — произносит шепотом. Глаза бегают. — Только не тут. Это важно.

Важно? Послать бы эту стерву-Машу с ее разговорами. Но любопытство сгубило кошку, ну и меня заодно туда же. Вдруг что-то действительно важное? Ну хотя бы спрошу что она орала. Я конечно понимаю, когда на тебя идут с ножницами — это неприятно. Но это все-таки мать.

— Хорошо, — киваю. — Только недолго. У меня мало времени.

Здравый смысл твердит: что может рассказать любовница моего мужа? Но судя по тому как она визжала, какая паника была у нее на лице… Нет, все-таки она что-то интересное рассказать да может. Поделится хотя бы своими бедами. А что-то мне подсказывает, у нее они имеются, и имеются в больших количествах.

— Я сейчас спущусь, выйду на улицу…

— Пошли в кафе, там и расскажешь.

— Только нам надо по очереди пойти, я боюсь, увидят… И я у вас не брала ничего. Только заявление написала и все.

«Ага, не брала ничего. Ничего, кроме мужа», — мелькает в голове мысль. Ладно. Пускай топает в кафе, посмотрим что она хочет донести до меня. И главное, верить ей? Кто его знает.

— Выходи первая, я подойду через десять минут.

Маша кивает, затем выглядывает из-за двери, прислушивается, видимо опасаясь увидеть мать или Кирилла в коридоре, после чего пулей вылетает вон. Даром что на каблуках.

Когда я не спеша дохожу до кафе, вижу Машу за столиком, пялящуюся в чашку с чаем. Вид у нее все-таки расстроенный. Ладно, послушаем что там такого она хотела мне рассказать.

— Я слушаю, — сажусь напротив.

— Инга Васильевна, я бы хотела прежде всего извиниться что я… — откашливается, — Ну что я так поступила, связалась с вашим мужем.

— Если ты пришла тут извиняться, то зря потратила время. Я могу пожелать только счастья молодым, — скалюсь. Засунь свои извинения себе знаешь куда? Тварь малолетняя. С трудом сдерживаюсь чтобы не послать эту стерву куда подальше.

— Извините, — смотрит куда-то в стол, будто там текст написан. — Я вас не только для этого позвала…

— А для чего еще?

Маша делает глоток чая, после чего подается вперед и произносит, практически шепотом:

— Я хочу вас предупредить. Мама хочет убить вас. Я не шучу. Я понимаю, что звучит бредово… Но это правда. Не знаю насколько они далеко зайдут, и надеюсь что она сказала в сердцах, но мне страшно…

Вот это да. Мое сердце падает куда-то в район желудка. А может Маша врет? Качественная манипуляция, самый эффективный способ запугивания, сразу в лицо прямая угроза, а схватить не за что. Одна ляпнула, другая додумала. Вот только и мне самой такая же мысль приходила в голову, иначе не наняла бы я охрану для ребенка. С другой стороны Люда угрожала членовредительством чтобы я не проводила аудит. Так что может это устаревшая информация?

— Почему ты об этом мне сообщаешь? Да и когда это было?

— Вчера. Кирилл выступал против, но не слишком убедительно.

— Повторяю вопрос: почему ты мне решила об этом рассказать? — не свожу глаз с Маши.

— Чтобы она вас не убила.

В этом плане Маша молодец. В логикой там всегда все отлично.

— Ладно, поставлю вопрос иначе: почему ты не на стороне матери?

— Потому что это дикость. Самое отвратительное что можно придумать для решения проблем, — пожимает плечами, удивляясь вопросу, — я хочу вас предупредить чтобы вы были осторожной. Я надеюсь мать не сможет так поступить, даже если захочет. К тому же, я от них ухожу.

— Мать в курсе?

— Нет. Никто не в курсе. — Маша снова опускает глаза, — Она подозревает где-то подлянку, но не знает настолько далеко я зашла. А я не знаю как они себя поведут, когда узнают что я сбежала. Поэтому лучше вам быть настороже. Извините что все так вышло. До свидания.

С этими словами Маша поднимается с места и выбегает из кафе, а я остаюсь сидеть на месте. Вот так. Хотя я и ждала что Люда будет вести себя как тварь, но все равно я шокирована. Убить значит хочет… Надо вернуть себе трезвость мышления. Нужно придумать что делать.

Меня охватывает оцепенение и тянущая грусть. Как же так? Почему? Почему они так со мной поступают?