Измена. Гадкий лжец

8

— Вам повезло, — полицейский открывает камеру, в которой я сижу уже несколько часов, и выпускает меня на волю. — Ваш муж быстро пришёл в себя в больнице и дал показания. Завтра его выпишут. Говорит то же, что и вы. Мол, упал сам, дом загорелся от свечки.

— А я вам о чём твердила? — раздражённо интересуюсь я, разминая затёкшие ноги.

— Ну мало ли о чём вы там твердили, — мужчина пожимает плечами. — Весь город в курсе, что у вас сегодня семейный скандал случился.

— Ах, уже и весь город в курсе?

Это меня удивляет.

— Ну да, вы же сами сказали, что ссора началась из-за того, что вы узнали о том, что муж вам изменяет, — напоминает полицейский.

Мужчина средних лет с круглым пузиком и лысиной выглядит не слишком довольным тем, что ему приходится тратить своё время на чьи-то семейные разборки.

— Как это связано с тем, что весь город в курсе наших семейных проблем? — уточняю я.

— А вы разве не из интернета узнали о похождениях вашего благоверного? — полицейский ухмыляется.

— Нет, я же вам говорила…

— Ну мало ли что говорили, люди врут.

Мужчина лениво вынимает из кармана телефон, открывает наш городской чат со сплетнями и новостями.

Там сегодня просто тьма сообщений. Фурор какой-то. Полицейский отматывает ленту немного назад и находит видео.

Следующие пятнадцать минут я смотрю, как две любовницы Долина на камеру жалуются на то, что мой муж их обманул. Детей заделал, а ответственность нести не хочет. Две молодые симпатичные девушки. Блондиночка и брюнеточка. Потом показывают кадры с сидящими на диване четырьмя малышами. Совсем крошки. Примерно того же возраста, что Лена и Лёня.

А дальше — километры желчных комментариев с обсасыванием всех мельчайших подробностей.

— Между прочим, — с усмешкой замечает полицейский. — Даже когда в чат слили видео, на котором наша сорокапятилетняя депутатша Зорькина занимается сексом со студентом, сыном библиотекарши, и то меньше комментариев было. Вы просто порвали чат!

— Я его убью! — шиплю я сквозь зубы.

Меня снова несёт. Красная пелена застилает глаза, а рассудительность испаряется, будто её и не было.

— Кого? — уточняет мужчина.

— Мужа, — чистосердечно признаюсь я.

— Тогда я вас посажу, — полицейский грозит мне пальцем.

— А я на этот раз улик не оставлю, — воинственно вскидываю голову.

— Ольга Ивановна, — полицейский отдаёт мне вещи, отобранные при аресте, — мой вам совет, не принимайте вы случившееся так близко к сердцу. Ну изменил… Это не конец света.

Кипя от возмущения, еду к свекрови забирать детей, а она встречает меня компрессом на голове и стаканом с успокоительным.

В меня летит второе полотенце, вымоченное в чём-то холодном и вонючем. Травы какие-то горькие. Фу.

А в руку мне всовывают почти так же пахнущий стакан.

— Оля там успокоительное, пей! — велит свекровь.

Пожимаю плечами. А что ещё делать? Не алкоголем же стресс заливать? У нас для этого есть ромашка, пустырник и что там ещё так отвратительно пахнет?

Лежим вдвоём на диване с мокрыми тряпками на лицах. Лена и Лёня играют рядом с Ариной, помощницей Майи Владимировны.

— Как же он мог? — сокрушается свекровь. — Я совсем не так воспитывала Артёмушку… Я в него душу вложила… а он…

Отпиваю из своего стакана с травяным отваром и без сил откидываюсь на спину.

— Ты видела это скандальное видео, да? — с трагедией в голосе интересуется свекровь. — Работница с фабрики, как её, Супова Лиза… у неё близнецы, мальчики… да ещё Александра эта, не помню фамилию…

— Копейкина, — подсказываю я.

Девушки в видео представлялись и рассказывали о себе. Их истории и имена вбились мне в память намертво.

— Ну да, — соглашается свекровь, — учительница младших классов, а туда же…с женатым мужиком спуталась! У неё близняшки, им и года ещё нет… и официантка ещё, как там её, которая беременная сейчас. Её почему-то в видео не было…

— Сидорова Ксюша, — подсказываю я.

Зачем мне знать их имена, ума не приложу.

— Оленька, а можно я тебя об одолжении попрошу? — свекровь складывает ладони в молитвенном жесте.

Напрягаюсь, ожидая, что она сейчас попросит о чём-нибудь неприятном. Например, не разводится с её сыном или что-то в этом роде…

— Позвони, пожалуйста, Тимоше, — продолжает Майя Владимировна.

— Брату Артёма? — уточняю я. А зачем?

Майя Владимировна отмахивается.

— Я хочу, чтобы он приехал. Ты же знаешь, какой у него характер. Опять трубку не берёт. А у нас тут такое…

Нет никакого желания общаться сейчас с кем-то, но отказывать свекрови не хочется. Она могла бы встать на сторону сына, и поддерживать его, а не меня.

— Оля, ты братьев перепутала? — со смехом спрашивает Тимофей, когда берёт трубку. — Я знаю, что Артём не любит, когда ты мне звонишь. Чего хотела?

— Не напоминай мне про этого предателя, — цежу я злобно. — Развожусь я с ним!

Майя Владимировна после моих слов опрокидывает в себя стакан с успокоительным целиком и натягивает компресс на глаза.

— С Темой? — удивляются на том конце провода. — Как это? Почему?

— Он мне изменил! — рычу я.

— Тебе? — тупо уточняет брат мужа. — Да брось, быть того не может…

— О-о-очень даже может, — я повышаю голос, снова подходя к истерике. — У нас тут госпожа Супова, Копейкина и Сидорова. И все с детьми, представляешь? Все подают на алименты!

— С детьми? Их много? — Тимофей, кажется, ошарашен новостями.

— Шесть! — рявкаю я в трубку.

— Ш-ш-шесть детей? — заикается брат мужа. — Вот прям шестеро? Реально? Божечки-ёжечки… как нехорошо-то… и как некстати… А Тема где?

— В больнице, — отвечаю я убийственно тяжёлым тоном.

— А почему? — опасливо уточняет Тимофей.

— Я его туда отправила, ясно? — агрессивно уточняю я. — Ещё вопросы?

— Н-н-ет вопросов! — поспешно заверяет брат мужа. — Только просьба: Оль, ты его не убивай там, ладно? я завтра приеду!