Двадцатая глава

И я быстро сажусь в машину к Кириллу. Меня ощутимо потряхивает, мерзну, никак не могу согреться. Мокрая одежда холодит, прилипает к телу, раздражает. Под моими ногами на коврике появляется лужица. Чувствую себя неуютно.

— Юля, печка или плед? — поворачивается ко мне и заботливо спрашивает Кирилл.

— Плед, — выбираю я. И он протягивает мне мягкий клетчатый плед. Заворачиваюсь в него, как в кокон. Медленно согреваюсь и чувствую себя комфортнее.

У Кирилла очень аккуратный и спокойный стиль вождения, но доезжаем мы быстро.

— Юля, плед не снимай! Иди в нем, — настаивает мужчина, открывая мне дверцу.

— Спасибо, Кирилл. Я его высушу и завтра верну, — и укутанная в плед выхожу из машины. Представляю, как это выглядит в середине лета.

Около подъезда нас ждет элегантная брюнетка лет пятидесяти. Стильная короткая стрижка, знакомые зеленые глаза, приветливая улыбка. Здороваемся.

— Это моя мама. Вера Александровна, — знакомит нас Кирилл. Упс, если ему тридцать семь, то его мама выглядит минимум на десять лет моложе своего возраста.

— Юля. Знакомая Кирилла и Ваша соседка со второго этажа, — представляюсь я. Благодарю Кирилла за помощь, передаю привет Лере и спешу домой.

Горячий душ, теплые носки, чай с малиной и медом не спасают меня от больного горла и высокой температуры. Трудно глотать, в горле першит, меня знобит и бросает то в жар, то в холод. Так мой организм всегда реагирует на промокшие и замерзшие ноги.

Ночью из-за температуры сплю плохо. Блуждаю между сном и явью. Мне снится Леша, который гонится за мной с подаренными сережками-сердечками, почти догоняет, а я бегу от него, теряю равновесие и бесконечно долго падаю в глубокую яму. Просыпаюсь от ужаса с колотящимся сердцем, кажется, еще немного и оно выскочит из груди. Не сразу понимаю, что это все мне приснилось. Немного погодя проваливаюсь в полусон, где Лада Андреевна в нижнем белье танцует на пилоне, поворачивается ко мне лицом, тычет пальцем себе в грудь и грозно кричит: "Алекс мой! Алекс мой!", а потом издевательски громко хохочет. Выныриваю из кошмара, с трудом открываю глаза, с облегчением смотрю по сторонам, успокаиваюсь. И снова отключаюсь, чтобы увидеть во сне Лешиных родителей, которые изо всех сил протягивают ко мне руки, пытаются обнять и злобно-насмешливо улыбаются: "Наша девочка! Ты с нами!" И опять просыпаюсь в страхе и с бешеным сердцебиением. И так всю ночь, которая длится очень-очень долго. Засыпаю. Просыпаюсь. Беспокойно ворочаюсь.

Утром чувствую сильную слабость, дрожат и руки, и ноги, даже не пытаюсь вставать с кровати. Говорить не могу, голос сел, хриплю, сиплю. У меня едва хватает сил на то, чтобы набрать сообщение Вадиму: наша договоренность остается в силе, но встречу нужно перенести из-за моей болезни.

И мой день почти полностью повторяет прошедшую ночь. Засыпаю. Просыпаюсь. Беспокойно ворочаюсь. Только ночные кошмары мне больше не снятся.

И так проходит еще двое суток.

А в пятницу утром я просыпаюсь здоровой и полной сил. Температура нормальная, голос вернулся, настроение хорошее. Чувствую себя заново рожденной. Как будто летний ливень очистил меня от всей той грязи, фальши и лжи, с которыми я столкнулась на прошлой неделе. А ночные кошмары помогли мне проплакать, прокричать, прожить то, что грызло мое сердце и рвало мою душу где-то глубоко-глубоко внутри. По насыщенности событиями последние десять дней можно смело приравнять к полугоду моей обычной жизни. Мои нервы были на пределе. А я даже не подозревала о размерах того ада, который бушевал во мне. Моя болезнь стала границей между моим прошлым и будущим. И все участники моих кошмаров остались там, в прошлом. И я, как никогда, сейчас спокойна и уверена в своем будущем. Одна или с другим мужчиной, но в любом случае я буду счастлива. Я умею любить — это главное.

Созваниваюсь с Вадимом и договариваюсь о встрече на понедельник. Подтверждаю, что моя позиция не изменилась.

И впервые за эти три дня иду на кухню нормально завтракать. По достоинству оцениваю вкусные бабушкины блинчики и любимое клубничное варенье.

Бабушка делится последними новостями. Три раза звонил Леша, когда узнал, что болею, привез фрукты, цветы и витамины. Дважды заходил Кирилл (по словам бабушки, представительный высокий брюнет с зелеными глазами в идеально сшитом костюме произвел на нее хорошее впечатление), интересовался моим самочувствием, передал апельсиновый сок и облепиховый морс. А еще бабушка познакомилась с нашей новой соседкой с третьего этажа, милой женщиной, Верой Александровной. И они уже несколько раз задушевно беседовали. И у Веры Александровны, такое несчастье, взрослый сын до сих пор не женат, и даже невесты нет, а ей так хочется внуков. Что же это Кирилл скрывает Леру от своей мамы? Успокаиваю бабушку, что есть у него невеста, и вполне возможно, что уже скоро у нашей соседки будут и внуки.

— А ты откуда знаешь? — с подозрением смотрит бабуля.

— Мы в одной компании отдыхали с Кириллом и его девушкой, — объясняю ей.

— А Кирилл — это…. - уточняет бабушка.

— Это и есть сын нашей соседки. Он адвокат. Его коллега будет представлять мои интересы при разводе, — наконец озвучиваю бабуле свое решение.

— Отважилась, да? Ну, и молодец! Не переживай, все будет хорошо!

Загрузка...