Измена. Жизнь вдребезги (СИ)

Пятьдесят седьмая глава

И похоже, что я уже вообще ничего не понимаю.

Внимательно смотрю на Вадима. Да, его версия звучит вполне логично. Но мы же не герои телесериала или детективного романа…

— Вадим, а уже известно что-то конкретное? Или это пока только предположения? — хочу узнать подробнее. Не зря я сразу не поверила в Лешины долговые обязательства, не мог он профукать такие деньги. А вот все точно просчитать и вложиться с большой прибылью — запросто. Но оформлять на меня… Зачем? Так был уверен в себе? Или во мне? В очередной раз поражаюсь, какой кульбит сделала наша с ним жизнь в последнее время.

— После вчерашнего происшествия с тобой Кирилл подключил к нашему делу тяжелую артиллерию… День-два-три и наши предположения должны получить официальное подтверждение, — объясняет Вадим, но не сообщает никакой конкретики. Ладно, пусть так. Несколько дней я могу и потерпеть, не умру от любопытства.

— А Кирилл… уже вернулся? — цепляюсь за слова Вадима. Мне, конечно, почти все равно, но на всякий случай… Просто, чтобы знать…

— Нет, он в Томске. У них там дела еще на пару дней, не меньше, — что и требовалось доказать. Не удивил… Хотя где-то… немного… в самой глубине души… я все-таки надеялась… Как там говорят современные психологи? Надежду нужно убивать первой? Если Вы хотите перемен в своей жизни, надежда должна умереть? Значит, с этого и начну… Только немного приду в себя.

— Вадим, а как бабушка? Я хочу с ней поговорить, — знаю, что по ее голосу сразу смогу понять, в каком она состоянии. Думаю о бабуле, и волна любви и нежности разливается по всему телу. Такое щемящее и теплое чувство.

— Юль, Ксения Георгиевна сейчас лежит в палате интенсивной терапии. Там аппаратура, и запрещено пользоваться мобильными телефонами. Так что… Поверь мне на слово, она под контролем лучших кардиологов. Ее состояние стабилизировали. Прогнозы врачей самые благоприятные. Я с ними постоянно на связи, — прекрасно осознаю, что Вадим пытается меня успокоить. Если все хорошо, то пациент не нуждается в реанимационных мероприятиях или интенсивной терапии. Но утешаю себя тем, что в нашем кардиоцентре работают действительно лучшие специалисты.

Общение с Вадимом забирает у меня все силы. Слабость и головная боль резко усиливаются. Ребра внезапно становятся очень чувствительными. Очень неприятно. Не выдерживаю и прикрываю глаза.

— Вадим, извини, — с трудом выдавливаю из себя, потому что меня опять начинает подташнивать.

— Юль, я пойду. Отдыхай, — прощается со мной Вадим и перед уходом из палаты еще недолго о чем-то тихо переговаривается с Лерой.

А я отпускаю все мысли, отключаюсь и засыпаю. Спустя какое-то время меня будит Лера — осмотр врача, уколы, капельница, обед, дрема. Передвигаюсь очень осторожно и с Лериной подстраховкой только до туалета (какое счастье, что он находится в палате!) и обратно.

— Лера, спасибо тебе! Не представляю, что бы я в таком состоянии без тебя делала! — искренне благодарю ее за помощь и участие.

— Юль, о чем ты говоришь! Все нормально, — ободряюще улыбается мне.

— Лер, ты уже столько времени здесь со мной. Меня совесть мучает. Может быть, ты домой поедешь? Отдохнешь! — я вынужденно нахожусь в больнице, но Леру-то ничего здесь не держит. А ведь даже самая-самая палата-люкс не сравнится с обычными домашними условиями.

— Юль, не выдумывай! Мне и здесь хорошо! Палата повышенной комфортности, суперудобная кровать с ортопедическим матрацем, вкусная еда, ты рядом. Папу я предупредила… Или я тебе уже надоела? Ты избавиться от меня хочешь?

— Что ты, Лера, нет, конечно! Я очень рада, что ты со мной! — а еще я очень рада, что она ничего не говорит мне о Кирилле и никак не комментирует нашу последнюю встречу. Вижу, что Лера часто серфит в интернете и периодически переписывается в телефоне, но я не задаю ей вопросов. Уважаю ее право на частную жизнь и помню, что мне нужно убить надежду…

Через два дня пребывания в больнице меня наконец-то выписывают, выдав с собой несколько листов назначений и рекомендаций. Лера в сопровождении охраны отвозит меня домой и уезжает к себе. Договариваемся, что ко мне несколько раз в день будет заходить Вера Александровна, которая уже вернулась из санатория. И в моем полном распоряжении находится круглосуточная охрана в машине во дворе.

Работать мне еще запрещено, и я неукоснительно выполняю это требование врача. Но не зря говорят, что дома и стены помогают. А еще мне помогают ежедневные разговоры с бабушкой, ее уже перевели в обычную палату. И чувствую я себя гораздо лучше. И с нетерпением жду новостей по нашему делу от Вадима. Он каждый день звонит и интересуется моим самочувствием, но пока не приезжает, ссылаясь на занятость.

Зато ко мне приходит следователь, с которым мы долго и обстоятельно беседуем. Он задает много вопросов об отношениях с Ладой Андреевной, причинах моего отъезда в санаторий и событиях, предшествующих ДТП. Из его реплик я делаю вывод, что ведутся активные поиски и опросы свидетелей происшествия. Однако есть определенные сложности с идентификацией толкнувшей меня женщины, одетой в бесформенную одежду и бейсболку с длинным козырьком и использовавшей парик и большие солнцезащитные очки. Но следователь успокаивает меня, что в его практике это не самый сложный случай, и виновный обязательно понесет наказание.