Измена. Жизнь вдребезги (СИ)

Пятьдесят первая глава

Вадим вопросительно смотрит на меня. А я не знаю, что ему сказать…

Поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в Лешу. Вижу его нечетко. В глазах печет, подступают слезы. Все размывается. Леша опускает голову… Обидно! Горько! Еще одно предательство. Я рассказала ему о своих подростковых проблемах перед нашей свадьбой. Была уверена, что между мужем и женой не должно быть тайн… Господи, наивная глупая девочка! Как он мне сказал тогда в своем кабинете? Дура? Так и есть. Дура. Я не могла себе даже представить, что пройдет совсем немного времени, и моя откровенность будет использована им против меня.

Не дождавшись от меня объяснений, Вадим начинает о чем-то разговаривать с судьей. После этого тот обращается ко всем с какими-то разъяснениями. Я почти ничего не слышу и не вижу. Но, когда присутствующие на судебном заседании встают, понимаю, что на сегодня все закончено.

На выходе из зала заседаний меня пытается остановить Леша.

— Юль, прости, я не знал… Я правда не знал, что речь пойдет об этом… — сбивчиво начинает он и тянется ко мне рукой. Я не реагирую на его слова, уклоняюсь от руки, и мы с Вадимом молча проходим мимо. Слез у меня уже нет, а мои эмоции как будто заморожены.

— Говори, Юля, говори, — просит Вадим, едва мы садимся в его машину. Берет маленькую бутылочку питьевой воды, открывает и протягивает мне. — Пей! Не молчи, Юля! Рассказывай!

— Спасибо, — хрипло выдыхаю и беру бутылку. Делаю глоток, потом еще один. Ну, что ж… Собираюсь с силами и вспоминаю…

Мои родители разбились на машине. Они вдвоем возвращались из деревни от друзей, когда им навстречу выехала фура, у которой отказали тормоза. Сразу, в один миг я лишилась и мамы, и папы. После этого начался, наверное, самый сложный период в моей жизни.

Я перестала нормально спать, мне постоянно снились кошмары. Вечерами я подолгу лежала в постели и боялась уснуть, чтобы снова не увидеть несущийся на огромной скорости автомобиль и не услышать громкий пронзительный крик мамы. Меня не было с родителями в момент их гибели, но мое богатое воображение сделало свое черное дело, нарисовав ужасную картину произошедшего.

Я стала испытывать панический страх перед любыми автомобильными поездками. Сначала я вообще не могла заставить себя сесть в машину. А потом, когда мне все же удавалось преодолеть себя, стоило отъехать буквально несколько метров, как по моей спине начинал струиться холодный пот, появлялась сильная слабость, я задыхалась от нехватки воздуха.

— А если еще добавить к этому переезд в другой город, сложности с адаптацией в новой школе и мое вынужденное одиночество… — продолжаю делиться с Вадимом. Он не задает мне вопросов, но очень внимательно слушает мою исповедь. — Понимаешь, в моей жизни изменилось абсолютно все… А мне было всего шестнадцать лет… Конечно, бабушку сильно пугало мое состояние. Подростковый возраст, гипнофобия, амаксофобия… Естественно, она показывала меня лучшим специалистам. Договаривалась о консультациях с ведущими неврологами и психологами и даже к психиатру меня водила. В тот период мы с ней ходили к врачам как на работу… Мне повезло, попался очень хороший невролог. Постепенно мы с ним восстановили нормальный сон. Параллельно я работала с психологом, больше двух лет. Совместными усилиями мы победили мою боязнь езды на автомобиле…

Да, я сейчас как обычный человек спокойно сажусь в машину, и мое сердце не замирает, когда водитель набирает скорость.

— Юля, вспомни, пожалуйста, ты когда-нибудь проходила лечение в психоневрологическом диспансере? Может быть, состояла там на диспансерном учете? — спрашивает Вадим и испытующе смотрит на меня.

— Нет, Вадим, я никогда там не лечилась и на учете не была, — честно отвечаю, глядя ему в глаза.

— Юля, а невролога и психолога ты здесь посещала, в нашем городе? — Вадим вытягивает губы уточкой и на мгновение прикрывает глаза в ожидании моего ответа.

— Да, здесь. Бабушка же сама врач, поэтому знала к кому из специалистов меня лучше вести на прием… Слушай, Вадим, я уверена, что у нас сохранились все заключения и выписки, в них и диагнозы, и лечение должны быть расписаны…

— Это хорошо, но мало… — размышляет он вслух. — Нужно будет еще официальный запрос делать… Ладно, это уже наша кухня… Главное, что Евгений Владимирович обозначил направления, по которым он будет бить… Так что поборемся…

— Вадим, мне так стыдно… Но я даже представить себе не могла, что до такого дойдет, — зачем-то начинаю оправдываться. — Я бы раньше тебе рассказала…

— Юля, успокойся! — прерывает меня. — Это Евгений Владимирович в своем репертуаре…

— А насколько это реально, сделать так, как он сказал? Признать меня недееспособной? — проговариваю вслух то, что сейчас пугает меня больше всего, и морщусь.

— Юль, если все так, как ты говоришь, а сомневаться в этом у меня нет оснований… то ничего у них не получится… по крайней мере, законными методами… Сейчас еще обсудим с Кириллом эту ситуацию…