Измена. Иллюзия счастья (СИ)

Да, ты болен, Артур

Я не успеваю выдумать какой-то ответ, как внимание Маши переносится на дверь Артура.

— Вас что ограбили? — она говорит это почему-то спокойно, собирается дергать ручку.

— Не надо, не заходи? — я поднимаю руку, схватив Машу за запястье. — Артуру плохо.

Она кивает.

— Он мне вчера звонил ночью, говорил вы поссорились опять, и чтоб я приехала. Что там у вас? Не можешь свою гордость в жопу засунуть?

Маша чуть кривиться, будто недовольна моей очередной шалостью.

— А почему я должна? — не понимаю я.

— Потому что, Артур это деньги, это спокойствие. Это всё то, чего ты в жизни, не добьешься и я тоже. Поэтому эти твои истерики, — она машет рукой. — Нафиг не нужны. Потому что ты можешь упустить шанс, который не выпадает очень многим Так что ты там делала?

— Помогала по хозяйству, — пожимая я плечами. Ну, это почти правда.

— По его хозяйству? — ржет Маша.

— В смысле? — я не понимаю её внезапного смеха.

— Ой, ну с его хозяйством помогала, пока Артур в отключке, да? — она так ехидно улыбается, что я понимаю, что что-то не так.

Я несколько раз моргаю, пытаюсь понять, что имеет ввиду Маша.

— Ты что, сдурела что-ли?! — ругаюсь, когда до меня доходит.

— Ну а чо?! Мужик интересный, я видела. Побогаче Артура, уже свой бизнес есть, не мажор. Деньги не спустит ваши. Только мой тебе совет — такие мужики очень себе на уме. Тебе не получится его окрутить, он сам кого хочешь окрутит, обведет вокруг пальца, кинет и скажет, что так и было. Артур проще, так что бери добычу себе по зубам.

— Я не беру никакую добычу, — я качаю головой, прогоняя злость. — Маш, что ты хотела?

— Навестить зятя.

— Навещай. Но он… он в приходе был.

— Где?

Я не знаю, как это правильно назвать.

— Он принял вещества, вел себя ужасно. Я думаю, он тебе и звонил в неадекватно. Так что, лучше тебе его таким не видеть.

— Дебил, блин, — злится сестра и опускает голову.

Я понимаю, что она не сильно и удивлена.

— Маша, ты знала, что он наркоман? — шепчу я.

— Ань, наркоман это знаешь, тот кто в подвале одним спидозным шприцем херачит. Артур вполне разумно принимал, — она примирительно поднимает руки и кивает своим словам.

Меня же будто окатывает холодной водой.

— Разумно? — я срываюсь на крик. — Ты сбрендила?! Маша! Ты не сказала мне, что мой жених наркоман! Ты с ума сошла?! Я бы ещё за него замуж вышла!

— Аня, я, — она пожимает плечами но я и слышать не хочу. Я со всей дури отталкиваю сестру к стене, может быть, она даже ударилась. Мне все равно.

Отбегаю к лифту.

— Что за истерика?! — слышу её голос за спиной.

— Иди к черту, Маша. Я тебя знать не хочу.

— Что? Ань, ты что, дура?!!

Я молча сажусь в лифт и нажимаю кнопку. Не оборачиваюсь на неё. Черт, руки трусятся. Мне так плохо. Теперь от предательства двойного.

То, что она с моим женихом… это ужасно, но я в какой-то своей отдаленной части души понимала, что такое может быть.

Да, Маша красивая, Маша лучше как женщина, она привлекает парней. Было бы правильно, чтобы Артур был с ней а не со мной. Это скорее я была тут третьей лишней.

Но она знала, что он опасен. Что он болен. И молчала.

Это невозможно простить. Ни за что.

Я еду домой, говорю с мамой долго и ни о чем.

Периодически, мне звонит Маша, но я сбрасываю. Мама это замечает, и только на пятый раз спрашивает.

— Вы что, поссорились, девочки?

— Немного. Просто у нас разные понятия о жизни.

— Ну, это плохо. Вы сёстры, вы должны быть вместе. Вы должны друг другу помогать и поддерживать.

— Мам, пожалуйста, — я пытаюсь остановить её. Но её это только драконит.

— А что я?! В чем я-то виновата.

— Ты не виновата, — говорю я примирительно.

— Тогда почему ты говоришь со мной таким тоном?

— Каким?

— Таким! Ты должна позвонить сестре и помириться.

— Так может не я виновата в нашей ссоре.

— Какая разница, кто виноват. Вы сестры! Кто вам будет помогать когда меня не станет!

Я не знаю, что ей сказать. Если причину ссоры назвать всё. Всё провалиться, весь план и её же жизнь будет под угрозой.

В дверь звонят. Мама поднимается но я делаю знак рукой, и иду сама. Не смотрю в глазок и сильно об этом жалею, мгновение спустя, потому как только открываю дверь, тут же собираюсь её закрыть.

Артур.

Бледный. Несчастный, кажется похудел за один день.

— Анют, надо поговорить, — лепечет.

Я молча прикрываю дверь, но Артур ставит свою ногу в дверной проем и не дает мне этого сделать.

— О, Артур! — всплескивает руками мама, которая оказывается у меня за спиной. — Не можешь без нашей Ани и один день. Аня, ну что ты на пороге стоишь. Иди, налей чаю жениху.

Она делает страшные глаза и я понимаю, насколько она нервничает когда его видит.

Я плетусь на кухню, ставлю чайник и думаю, о том, что в этом мире нет места, где я не чувствую себя пленницей.

Нет, наверное есть, но я не попрошусь ночевать к Михаилу вторую ночь подряд.

Хотя и у него в плену, если б не его предложение, я бы уже спокойно рассталась с Артуром. С другой стороны, Михаил и не предложил ничего особенного, он не угрожал и не пугал.

Он только пообещал выполнить то, что вызвался сделать Артур. А я не могу забрать у родной матери надежду на выздоровление.

Слышу их смех в коридоре, и это меня бесит. Становится душно И тошно. Открываю окно. Вечерний прохладный воздух входит в комнату.

Сбежать бы из окна отсюда. Но через четвертый этаж не слезть.

Артур заходит на кухню, за ним мама, которая начинает меня отчитывать.

— Ну что ты на стол не накрыла, ой хозяйка какая ты! Всему учить тебя надо!

Мама начинает хлопотать у холодильника. Я понимаю, что она достает продукты у самой стенки, почти замороженные. Те, что принес Артур пару дней назад. И она их бережет, чтобы скормить потом ему же.

— Мне ничего не нужно, я не голоден. Я должен поговорить с Аней, — Артур машет рукой. Выглядит совсем плохо. Будто едва стоит на ногах, осунулся, бледный, слабый.

Едва сдерживаюсь, чтобы не закатывать глаза.

— Хорошо, — рычу я.

Ничего он мне не сделает в моем-то доме?

Он заходит в мою комнату, я закрываю дверь и вижу как в коридоре за нами наблюдает обеспокоенная мама.

— Что? — поворачиваюсь я к Артуру.

— Я хотел сказать: извини.

Висок начинает стучать от жуткой боли.

— «Извини»? — я говорю спокойно и тихо, чтобы мама не услышала. — Ты меня собирался изнасиловать, ты орал ужасные вещи, ты наглотался, накололся, я не знаю чем и чуть не умер на моих глазах. И потом: «Извини»?

— Ну что мне сделать? — он пожимает плечами. — Такая у меня проблема. Ты вообще, через две недели, скажешь что должна быть со мной в болезни и здравии и что-то там ещё. Так вот — я в болезни, Ань. Я больной человек.

— Да, ты болен. Артур, — киваю я.

— Ну да, так что то, что я делал под кайфом. Ну оно не считается, Аня.

— Может наоборот? Если ты знаешь, что опасен не только для себя но и для других — нечего принимать это. Знаешь, мы даже с тобой проходили юриспруденцию, вообще-то состояние опьянение не оправдание для преступления, это его утяжеляет.

— Ну что мне сделать, чтоб ты меня простила? — он лениво пожимает плечами.

Меня точно вырвет.

— Перестань принимать. Начни с этого.

— Совсем? — он чуть щуриться.

— Да. А ты сможешь? — вдруг сомневаюсь я.

Если бы он действительно смог, если бы действительно… может, всё можно было бы исправить.

— Я пытался, но…

Нет. Никакой надежды. Так только больнее. Только хуже.

— Ты даже не попытаешься. Снова? Тебя же всё устраивает. То, что не устраивает твоего брата и меня тебе плевать.

— Ань…

— Уходи, пожалуйста.

— Аня! — у него становится снова такой же злой голос как вчера.

Пелена прекрасного принца, которую он пытался напялить, спадает. Передо мной медленно проявляется чудовище.

— Уходи, — повторяю я.

Отхожу к стене, чтобы пропустить его к двери.

Артур уходит громко хлопнув входной дверью и не попрощавшись с мамой.

— Ну а тут что?! — кричит она. — Что ты натворила?

— Я ничего не творила, — говорю я, глядя в потолок.

Слёзы снова начинают бежать по щекам ручьем.

Мама хлопочет рядом.

— Да ты что?! Что ты сделала, Аня?! — кричит она.

Надо хотя бы что-то ей сказать и я говорю, быстрее чем думаю.

— Мама, он изменяет мне с Машей. Давно.